Эдинбург, 1962 3 страница

Люди лавиной неслись по коридору к выходу. Мне послышался еще один выстрел, но вокруг стоял такой гвалт, что я не могла понять, был выстрел или нет. В суматохе я потеряла и Трсайеля, но даже не огляделась по сторонам, а продолжала проталкиваться сквозь людское море.

Трсайель схватил меня за руку и потянул назад.

– Сюда. Первые выстрелы раздались в этой стороне. Еще один крик, гораздо громче, донесся из зала велотренажеров. Кричали не в панике, а от боли. Мы поспешили туда.

В углу, крича от боли, скорчилась женщина. Женщина постарше накладывала ей на ногу жгут, пытаясь остановить кровь. Играла бойкая музыка, и мужской голос бодрым тоном вещал: «Быстрее, быстрее, но не переусердствуйте – впереди крутой склон».

В дальнем конце зала, еще одна женщина рывками крутила педали тренажера. Ее била крупная дрожь, остановившиеся глаза широко раскрыты – признаки глубокого шока. Пуля слегка зацепила ей руку, и из царапины медленно капала кровь. Брызги чужой крови на лице – на соседнем тренажере мужчина, все еще опираясь на педали, откинулся на спину. Пуля попала ему в глаз. Убит.

За их спиной билась в агонии девушка, а над ней склонился мужчина в тренировочном костюме, приговаривая.

– Все будет хорошо, держись, родная. Сейчас приедут. Я огляделась по сторонам и вспомнила вырезки из газет, которые хранила Л или. Там шла речь не о простых убийствах, а о массовых. Лили хотела, чтобы ее не просто заметили, а запомнили надолго. Она замыслила не убийство паренька, который не обращал на нее внимания. Она хотела убить всех, кто не замечал ее. Всех подряд.

– Саванна!

Трсайель схватил меня за руку.

– Нет! – заорала я, пытаясь вырваться.

Он и не подумал меня отпустить – сил у него было не меньше, чем у никсы.

– Отыщи Саванну, убедись, что она в безопасности. Затем продолжай поиск. Если увидишь Лили, даже если тебе покажется, немедленно зови меня. Не пытайся остановить ее, ты не сможешь.

– Знаю.

Он отпустил меня, и я рванула в сторону спортивного зала.

Коридоры опустели – все столпились у дверей. Вместо криков раздавались всхлипы и возмущенные голоса: «Пропустите! », «Шевелитесь! » Я же разбирала в этой мешанине звуков самые тихие: плач испуганных детей. Я постаралась не думать о том, каково малышам в этой толпе. Взрослые знали, что здесь дети, и осторожность не утратили. По крайней мере, в это мне хотелось верить. Только так я смогла заставить себя двинуться в противоположном направлении.

– Ева!

Я почти добралась до зала, когда меня окликнул Кристоф. Я разглядела в толпе его высокую фигуру.

– Где Саванна? – спросила я.

– Не знаю.

– Постой, я…

Он схватил меня за руку и не дал войти в зал.

– Она не там. Все корты пустые. Они закрылись на обед. Наверное, она в столовой. Где здесь столовая?

– Нет, Лукас привез ее недавно. Занятия сразу после обеда, а она наверняка пообедала дома. Она… рисование! По субботам она ходит в художественный кружок. В прошлом году она занималась рядом со старой школой, а после переезда записалась сюда. Студии там, в конце коридора.

Я развернулась и понеслась через толпу у выхода по направлению к студиям. Вдали взвыли сирены. Раздался выстрел. За ним еще один. Новые крики у нас за спиной.

Дверь первой студии была заперта, внутри – пусто и темно. Во второй студии пять‑ шесть взрослых укрылись за столами, двое пытались выломать дверь запасного выхода. Незавершенные наброски разлетелись по комнате. Мужчина средних лет швырнул мольберт в окно, но толстое стекло не поддалось. Молодой человек выбежал в коридор.

– Нет! – крикнула ему вслед женщина. – Там все перекрыто. Оставайся здесь!

Саванны в комнате не было; не было и ее сверстников. Случайно я заметила слабое мерцание в уголке. Почти как портал, но менее заметное, различимое только опытным глазом.

– Вон там! – указала я. – Она наложила на себя скрывающее заклинание.

Я подошла к неясному мерцанию и присела рядом.

– Умница, – шепнула я. – Хорошая девочка. Оставайся здесь, никуда не ходи.

В коридоре раздался новый выстрел. Слева вскрикнула женщина. В студию вошла девушка, худющая, с выпирающими костями, грязными темно‑ русыми волосами и прыщавым лицом.

В руках у нее блеснул пистолет.

Я начала было звать Трсайеля. Женщина рядом со мной бросилась на пол, пролетела сквозь меня и врезалась в Саванну. Скрывающее заклинание разрушилось, и я так и не успела выговорить имя ангела.

Саванна подняла голову и увидела Лили. И пистолет.

– Скорей, детка, еще раз накладывай заклинание. Прячься! Губы моей дочери шевельнулись… нет, только не связующее заклятье!

– Нет! Прячься! Скорее!

Лили повернулась к Саванне. Что‑ то блеснуло у нее в глазах, и я узнала ту, с которой мы встретились лишь вчера. Никса. Она не сводила взгляда с Саванны и вся светилась торжеством.

Лили навела пистолет на мою девочку.

– Трсайель! – выкрикнула я.

Прозвучал выстрел, Кристоф метнулся вперед, заслоняя Саванну от пули, но, пуля прошла сквозь него. Наша дочь не могла увернуться, не успевала закончить заклинание. Я бросилась к ней, прекрасно понимая, что никак не смогу ее защитить.

Кто‑ то судорожно выдохнул у меня за спиной. Я обернулась, и увидела на полу женщину, которая пыталась спастись от пули. Она лежала на боку, с искаженным отболи лицом, зажимая рукой рану на животе.

Лили стояла рядом, слегка улыбаясь и не отводя дула пистолета с избранной цели – умирающей женщины. Саванна ее не интересовала. В глазах промелькнула ярость никсы. Воздух вокруг Лили задрожат: из тела девушки выходило бесформенное облако.

В дверях показался Трсайель с воздетым мечом. Удар должен был перерубить Лили пополам, но клинок прошел сквозь нее, не причиняя видимого вреда. Лили все же почувствовала прикосновение меча. Широко раскрыв глаза, она выронила пистолет и схватилась за сердце.

– Трсайель! – заорала я, указывая за спину Лили.

Он заметил бесформенное облако, которое постепенно принимало очертания никсы. Он бросился вперед, подняв меч и рубанул ее, но она успела исчезнуть до того, как ее коснулось небесное лезвие.

Лили замертво рухнула на пол.

– Тереза? Тереза!

Саванна опустилась рядом с девушкой, лежащей на полу. Шепча исцеляющее заклинание, Саванна расстегивала ей блузку, чтобы посмотреть на рану в животе. Глаза несчастной неподвижно уставились в потолок. Саванна приложила ладонь к шее убитой, судорожно пытаясь нащупать пульс.

– Ее больше нет, детка, – мягко проговорила я.

Я потянулась к Саванне, но, увы, руки прошли сквозь нее. Она пыталась сделать массаж сердца и искусственное дыхание. Я изо всех сил пыталась прикоснуться к ней, обнять, но, увы, пальцы не могли коснуться живого тела, а моих слов не было слышно.

Я закричала от бессильной ярости, а Кристоф крепко обнял меня и не отпускал, глядя, как наша дочь тщетно пытается воскресить убитую.

* * *

– Они уже здесь, – сообщил Крис, вернувшись в студию. – Лукас только что высадил Пейдж у дверей и поехал ставить машину, а она бежит сюда. – Он присел рядом с Саванной. – Пойдем к окну, милая. Вот Пейдж уже идет.

Саванна раскачивалась, обхватив колени окровавленными руками и глядя в пространство перед собой. Прибывшие санитары занялись Лили и другой женщиной, на Саванну времени ни у кого не нашлось. Взрослые студенты разбежались, как только Лили выпустила пистолет, оставив Саванну наедине с двумя трупами.

– Я не успела, – бормотала Саванна, прижав голову к коленям. – Надо было выбрать другое заклинание, побыстрее.

– Ты молодец, солнышко, – проговорил Крис, пытаясь погладить ее по руке призрачной ладонью. Уголок его рта раздраженно подергивался. – Где Пейдж?

Я подошла к окну. Отсюда был виден подъезд к центру досуга, оцепленный полицейским ограждением. Пейдж стояла по ту сторону барьера, что‑ то объясняя молодому офицеру. Заметно было, что она борется с желанием отбросить офицера в сторону заклинанием и прибежать к Саванне. Впрочем, пока все остальные способы не исчерпаны, она будет держать себя в руках.

К Пейдж подошел высокий стройный латиноамериканец, в очках с тонкой оправой и потрепанной кожаной куртке.

– Лукас, – выдохнула я. – Уж он‑ то разберется.

– Не сомневайся, – подтвердил Крис.

Даже отсюда я видела, как изменилась манера поведения Лукаса. Он подобрался и отдавал распоряжения с уверенностью настоящего колдуна. Не на минуту не прерываясь и оживленно жестикулируя, он отходил в сторону, отвлекая на себя внимание полицейского. Пейдж сдвинулась в другую сторону, выбрала подходящий момент, поднырнула под желтую ленту и понеслась к главному входу.

– Она уже близко, – сказала я.

Я поспешила в вестибюль, встретить Пейдж. Она меня не слышала, но торопить ее не было необходимости. Она влетела в дверь студии и обняла Саванну.

Саванна с облегчением уткнулась Пейдж в плечо и зарыдала. Чуть позже появился Лукас. Саванна продолжала рыдать в объятиях Пейдж. Лукас взял ее за руку, вытащил из сумочки Пейдж бумажную салфетку и начал вытирать кровь с пальцев приемной дочери. От одного взгляда на них у меня сердце щемило. Я радовалась, зная, что моя дочь в лучших на свете руках, но с другой стороны все переворачивалось внутри: вот они, одна семья, а я в нее не вхожу и никогда не войду.

– Я не смогла ей помочь, – шепнула я. – Ничем. Я так… так старалась, и думала, вдруг, вдруг… Но нет, я ошиблась. Я ничего не умею.

Кристоф обнял меня и прижал к себе.

Вскоре Пейдж и Лукас повезли Саванну домой. Мы с Крисом двинулись обратно и почти час шли молча. Я непрерывно проигрывала в голове сцену в студии, пытаясь понять, что же я могла сделать. Ответ был один. Один‑ единственный. Стать ангелом.

Я повернулась к Кристофу и слова едва не сорвались с губ. «Я могла бы защитить ее, Крис. Если я стану ангелом, то смогу сберечь ее от таких, как Лили и никса». Но я знала, что услышу в ответ. Он воспримет это не как разумное решение всех проблем, а как еще один шаг в трясину материнской опеки. Он скажет, что я отказываюсь от загробной жизни ради защиты дочери.

Вместо этого я сказала совсем другое.

– Конечно, Саванне я помочь не могу, зато у меня получится показать никсе, как она меня разозлила.

– Да, с тобой лучше не связываться, – улыбнулся Крис.

– Вот именно. – Я обернулась через плечо. – Разыщу‑ ка я Трсайеля, а с тобой мы ненадолго распрощаемся.

– Я буду неподалеку. Если понадоблюсь, мигом окажусь рядом, ты меня знаешь.

– Знаю, – подтвердила я, сжав его ладонь.

Грозить страшной местью легко, но исполнить обещанное не так‑ то просто. Я настроилась на охоту, готовясь выследить кровожадную гадину и отправить ее душу в самый страшный ад. Вместо этого пришлось работать сиделкой при Лиззи Борден, а Трсайель держал под контролем Аманду Салливан.

Ангел несколько успокоил меня, напомнив, что когда у Аманды Салливан нет видений, никсы нет в мире живых. Особо это не утешало. В прошлый раз, послав Салливан видение, никсе потребовалось часов шесть, чтобы подготовить свою напарницу, и в результате погибло трое.

Я не представляла, как ей удалось так быстро найти партнера, причем такого, который находился в одном здании с моей дочерью в день ее занятий. Неужели так легко отыскать человека, способного на убийство, которому просто не хватает смелости?

Трсайель считал, что никса была готова к встрече со мной, зная, что я слежу за ней. Она выяснила, кто я, как мне можно отомстить, и подыскала подходящих женщин в окружении Саванны. Случай представился, и она продемонстрировала свое могущество.

Нет уж, сидеть у Лиззи Борден я не собиралась. Зацепки у нас еще были. Мы допросили Лютера Росса, но мне казалось, что мы упустили что‑ то основное, что позволило бы нам понять никсу и ее намерения. Росс утверждал, что не имеет ни малейшего понятия, зачем она явилась к нему в школу, и скорее всего не лгал. Однако если вопросы задавать правильно, то ответ можно найти самостоятельно.

Крис дал Лютеру Россу телепортационный код убежища, где тот мог затаиться и переждать. Главное, мы знали, где его искать. Теперь мне надо было с ним еще раз побеседовать. Как только Трсайель доставил меня к дому Лиззи, я проверила, как там обстоят дела, и отправилась следом за Кристофом.

Кристоф беседовал с одетым в тогу клиентом в своем кабинете в здании суда. Я выглянула из‑ за угла, и Крис быстро закончил разговор.

– Мне нужен один нимфоман, – заявила я, присаживаясь на край письменного стола.

– Нимфо… Ах да, – рассмеялся Кристоф. – На редкость точное описание. Я так понимаю, ты о мистере Россе?

– Куда ты его спрятал?

– Сейчас покажу, – ответил Крис, беря меня за руку.

Мы очутились посреди белого поля. Сначала мне даже почудилось, будто Судьбы перенаправили нас в приемную тронного зала. Но нет, вдали виднелись деревья и горная гряда на горизонте. Под ногами что‑ то хрустело, как разбитое стекло. Присев на корточки, я погрузила руки в белую, пушистую и прохладную массу.

Бах! Мне в плечо попал снежок. Обернувшись, я увидела, что Кристоф лепит второй.

– Только попробуй!

Снежок попал мне по макушке, осыпав снегом. Я одарила друга уничтожающим взглядом, развернулась и зашагала прочь. Отойдя на пару шагов, я произнесла скрывающее заклинание и, едва договорив последние слова, забежала за спину Кристофа, сбила его с ног. Он упал, а я вскочила ему на спину и умыла о снег.

Кашляя и отплевываясь, он сбросил меня. Мы весело барахтались в снегу, швыряясь снежками. В конце концов победила дружба, и мы, хохоча, повалились на спину.

Над нами зажглась бледно‑ зеленая полоска света, за ней другие – красные, синие и желтые. Мерцая, они сплетали в ночном небе замысловатые узоры.

– Твоя работа? – спросила я.

– Нет, это северное сияние.

– Ничего себе!

В молчании мы любовались игрой света. В прохладном ночном воздухе раздавалось негромкое потрескивание льда и уханье сов.

– Где мы? – прошептала я.

– Помнишь барменшу в Ла‑ Сейбе? Она сказала, что пиратский город похож…

– На Аляску без снега, – подхватила я, с трудом удерживаясь от смеха. – Ты отправил Лютера Росса на Аляску?

– Думаешь, ему не понравится? – невинно спросил Кристоф, склонив голову набок.

– Вот шутник. Теперь Росс говорить с нами не захочет! – Я взглянула на небо. – А почему мы с тобой здесь раньше не были?

– Я ждал особого случая. Нравится?

Сквозь сомкнутые веки пробивались переливы северного сияния.

– Еще как. Обязательно придем сюда еще раз. Он взял меня за руку и неожиданно тепло сжал.

– Непременно.

Раздался крик, и мы замерли. Я сосредоточилась, вглядываясь в темноту. Два человека в оранжевых охотничьих жилетах вышли из рощицы.

– Здесь стрелять запрещено! – раздался голос в полной тишине. – Здесь точка выброски, ты что, забыл? Отличное приветствие для гостя – подстрелить его!

– Я заметил что‑ то там, а не в точке выброски, – прозвучал голос помоложе.

– Не имеет значения. Здесь нельзя стрелять.

– Пошли знакомиться, – шепнул мне Крис. – Узнаем, не встречали ли они наркомана с педагогическими наклонностями.

– Эй! – окликнул он, вставая на ноги.

Ему ответил голос старшего из мужчин, и оба помахали нам. Я отряхнула снег с колен, разглядывая незнакомцев, укутанных в куртки‑ парки. Меховые капюшоны, надвинутые до самых глаз, словно вокруг царил страшный холод, скрывали их лица. Поверх курток были надеты охотничьи жилеты, а в руках ребята держали ружья.

– Доброй ночи, – пробасил обладатель «старшего» голоса. – Добро пожаловать в Диерхерст, штат Аляска. Население: несколько тысяч, но людей немного. – Он подмигнул нам.

– Красота! – проговорила я, оглядываясь по сторонам. – Наверное, туристов полно.

– Нет, – покачал головой мужчина. – Телепортационный код почти никому не известен, и мы не возражаем. Нам и редких посетителей достаточно.

– Что, в последнее время гостей у вас не было?

– Ошибаетесь, с утра целая толпа подвалила. – Он хлопнул молодого человека по спине. – И Билли вместе с ними. Давайте‑ ка двинемся в дом, холодает. – Он поежился для вида. – Чашка горячего какао, рюмочка бренди у камина. Все, как положено у нас, на Аляске. – Он хотел, было двинуться вперед, как вдруг остановился. – Я слишком долго живу в глуши, совсем забыл о хороших манерах. Я Чарльз или там Чак, Чарли, Чаз, да как угодно… хотя я предпочитаю Чарльза.

Мы представились и побрели следом за ним по снежному полю.

Двухэтажный охотничий домик был как с картинки, хоть в рамку вставляй: стены, сложенные из толстых бревен, заснеженные ели вокруг, синий дымок из трубы, свисающие с крыши сосульки, мерцание снега в лунном свете. Чарльз распахнул дверь, навстречу пахнуло теплом, донесся взрыв смеха. Человек пять уютно расположились у камина, занимавшего большую часть северной стены.

– Нашел еще двоих, – объявил Чарльз, приглашая нас войти.

Пока все обменивались приветствиями и знакомились, через откидную дверцу в соседней стене появился бурый волк.

– Эй, Марчелло, – окликнул его Чарльз, – как охота? Волк недовольно зарычал и повернулся к нам боком, на котором красовалось здоровенное пятно непросохшей оранжевой краски.

– Ясно, – сказал Чарльз, перекрывая хохот собравшихся у очага, – снова на новичка нарвался.

– Откуда мне знать, что это оборотень? – Горе‑ охотник смущенно привстал с кресла. – Ошейника на нем нет.

Марчелло фыркнул, мрачно посмотрел на новичка и улегся перед камином.

– Наш Марчелло предпочитает облик волка, – шепнул Чарльз, – в человека редко перекидывается, но мы не жалуемся. Охотничьим псам до Марчелло далеко.

Я глянула на ружье Чарльза.

– Значит, вы стреляете из пейнтбольного оружия?

– Ага, – расхохотался тот. – Пулями пользоваться Судьбы не разрешают. Впрочем, мы все равно никого не можем убить, но мне без разницы. Так даже лучше, мишеней больше. – Взглянув на Марчелло, он прошептал: – Он ведь может в два счета от краски избавиться, так нет же, оставил ее, чтобы новичка позлить.

– И сколько у вас таких новичков? – поинтересовался Крис.

– Четверо. Все в первый раз. Но охотой интересуются, а это самое главное.

Да, на Лютера Росса не похоже. Скорее всего, как только он понял, куда попал, тут же побыстрее телепортировался в другое место.

Удобно устроившись на диване у камина, прижав к груди большую чашку какао, я наслаждалась теплом, уложив ноги Крису на колени. Кристоф болтал с охотниками, пытаясь осторожно выяснить, не видел ли кто Росса. Я слушала вполуха, убежденная, что Росса и след простыл, и лихорадочно пыталась придумать новый план… что угодно, лишь бы не сидеть с Лиззи Борден.

На середине чашки дверь распахнулась. В клубах морозного воздуха возник нервно улыбающийся Лютер Росс. Вошедший с ним юноша одобрительно похлопал его по спине.

– Вот настоящий охотник, ребята! Едва вытащил его с тропы, не соблазнялся ни бренди, ни рагу из дичи.

Росс огляделся, думая, как бы сбежать.

– Эй, Лютер, – окликнул его Чарльз. – Кое‑ кто тут придется тебе по нраву. Помнишь, ты спрашивал, есть ли здесь женщины? Так вот, тебе повезло. Одна только что появилась.

Росс неохотно, с опаской посмотрел в мою сторону и удивленно моргнул. Потом расплылся в улыбке.

– Привет!

– Только знаешь, – предупредил Чарли, – она здесь не одна.

Присутствующие дружно рассмеялись.

Росс перевел взгляд на Кристофа и прищурился.

– Я тебя предупреждала, – шепнула я Крису. – Лучше я сама с ним поговорю.

Найдя удобный предлог, я оставила веселую компанию и поднялась наверх. На балконе ко мне присоединился Росс.

Естественно, он остался на Аляске. Он бы и против Сибири не возражал, только бы спрятаться от никсы. По меткому выражению из старой песенки, Росс был «любовником, а не бойцом». «Подлый трус» тоже неплохо подходит, но что‑ то мне подсказывало, что «любовник» ему понравится больше.

Я извинилась за выбор убежища, сославшись на «ошибку» при передаче телепортационного кода, и обещала подобрать более подходящее место, если Росс ответит на наши вопросы. Он согласился, и вскоре к нам подошел Кристоф.

Незадачливый учитель сообщил, что никогда не интересовался личной жизнью никсы и не спрашивал, зачем ей понадобились его уроки. Зайди в любой бар – наткнешься на такого Росса, готового часами беседовать с девушкой, искренне заглядывать ей в глаза и выслушивать ее тайные мысли, желания, надежды и мечты. Но если есть шанс сразу завалиться в койку, то личная жизнь телки его не интересует.

Поэтому мы занялись вопросами, которые задавала никса. Если честно, вопросы меня удивили. Никса не интересовалась ничем, кроме телекинеза и полтергейстов. На уроках она упорно отрабатывала новые приемы, настойчиво требовала информации, упорствовала при неудачах. Телекинез ей не давался, хотя Росс был уверен, что, продолжив уроки, она достигла бы успеха.

В конце каждого урока никса, уединившись, продолжала тренироваться. Да, в последнюю ночь она спала с Россом, но даже в постели завела разговор о деле, словно секс для нее был продолжением частных уроков.

– Кстати, о частных уроках, – сказал Росс, когда мы закончили его расспрашивать. – Если ты меня отправишь в приятное теплое местечко, где много женщин и безопасно, то за уроки можешь не платить.

– Договорились. – Я почувствовала, как Кристоф буравит меня взглядом. – Значит, мы отправим тебя в…

– Одного не понимаю, – перебил Лютер, – зачем тебе мои уроки полтергейста? Мне, конечно, приятно. Но если честно, сил у тебя больше чем достаточно, и салонные фокусы тебе не нужны.

– Возможность манипулировать предметами в реальном мире поможет мне решить одну проблему.

– Это касается никсы? – не понял полтергейст.

– Нет, – сказал Крис. – Никса тут ни при чем. И потусторонний мир ни при чем.

– Я хочу помочь своей… – короткий взгляд на Криса, – нашей дочери.

– А, теперь ясно. Только я не уверен, насколько тебе пригодится искусство полтергейста. Тебе нужен демонский амулет.

– Демонский…

– Это легенда, – вмешался Крис. – Миф.

– Ты слышал о нем? – бросила я взгляд на своего друга. – А что он?..

– Ева, амулета не существует.

Мы обменялись гневными взглядами. Крис смягчился, но всем видом показал, что хорошо бы сменить тему. Я отвела глаза и повернулась к Россу.

– Так что ты рассказывал про амулет?

Кристоф раздраженно вышел из комнаты. Я шепотом извинилась перед Россом, обещая вернуться, и поспешила за своим другом.

Крис стоял под большим деревом на лужайке рядом с домом и рассеянно глядел в небо. Снег скрипел у меня под ногами.

– Крис?

– Думаешь, ты одна беспокоишься за своего ребенка? – тихо спросил он.

– Нет, разумеется, нет…

– Ты считаешь, что только ты наделала ошибок? А у кого их нет? Я бы все отдал, лишь бы повернуть время вспять или войти в мир живых и все исправить.

Я подошла поближе и собиралась взять его за руку, но он отшатнулся и поднял‑ таки на меня взгляд.

– Мой младший сын портит себе жизнь, избрав карьеру, которую ненавидит. Он уверен, что я этого хотел. Мой старший сын страдает из‑ за своих желаний, боясь, что его отвергнет семья.

– Так ты знаешь…

– Что Шон – гей? Я его отец, Ева. Я знал об этом прежде, чем он сам в себе разобрался. Я думал, что он должен все решить самостоятельно, а если будет трудно, то я приду ему на помощь. Только я не сумел помочь, меня не было рядом, и теперь он мучается, гадая, как бы я к нему отнесся. Я даже слова поддержки сказать не в состоянии. А Брайс так и не узнает, что я не хотел для него моего собственного пути. Мой образ жизни стоил мне любимой женщины, и я каждый день благодарил Бога, что Брайс оказался сильнее меня.

Я хотела что‑ то сказать, но голос мне не повиновался.

– А как я ошибся с Саванной! – продолжал Кристоф. – Я боялся встречи с ней, боялся, что увижу в ней тебя, боялся ее ненависти. Вместо того чтобы поехать в Бостон самому, я отправил туда Габриеля Сэндфорда. Ошибся не он, ошибся я, а в результате пострадала Саванна.

– Ты не…

– Я ничуть не жалею, что спустился за ней в подвал. Я не жалею, что не смог защитить ее, я не жалею, что она меня случайно убила. Знаешь почему? Потому что я оказался здесь. С тобой.

– Крис…

– В жизни я ошибался не раз, ошибок уже никогда не исправить. Моя самая большая ошибка – то, что я не удержал тебя, и вот сейчас я могу ее исправить.

Я открыла рот – и закрыла.

– Это наш шанс начать сначала, Ева. Давай забудем все, что было, давай попробуем снова. И речь не только о наших отношениях – они лишь часть всего. Может, тебе не так нужна была эта новая жизнь, но ты ее получила, и назад пути нет.

– Ты хочешь, чтобы я выбрала – ты или Саванна, – прошептала я.

Он обернулся так быстро, что я вздрогнула от неожиданности.

– Ты не слышала, что я сказал? Я не говорю – забудь о Саванне. Я не говорю – давай будем вместе. Я хочу, чтобы ты начала жить. Жить так, как тебе хочется. Я надеялся… – Кристоф сглотнул, – что поиски никсы помогут тебе измениться, найти себе занятие, а ты снова говоришь о Саванне, об уроках полтергейста, об амулете, и я вижу, что в тебе ничего не изменилось. Ты выполнишь задание и возвратишься в прежнее, созданное тобой чистилище, преследуя сама себя, как неупокоенные призраки!

Наши глаза встретились. Мы долго смотрели друг на друга, а потом он что‑ то прошептал и исчез.

Я не могла двинуться с места. Голова кружилось, мысли путались, и мне казалось, если я начну думать о случившемся, то остановиться уже не смогу. Неужели я теряю Кристофа? При одной этой мысли я похолодела. Я все исправлю… очень скоро.

А пока надо расспросить Росса об амулете.

Увидев довольную ухмылку на лице Росса, я поняла, что снова ошиблась. Как же мы слепы к своим промахам! Сначала я переживаю, что теряю Криса, и тут же бросаюсь делать именно то, из‑ за чего все это и происходит. Как обычно, сама рою себе яму.

С другой стороны, раз уж пришла, можно и про амулет разузнать. Если Кристоф прав, и это всего лишь миф, то разницы никакой. Ведь он возражал не против самого амулета и легенд о нем, а против моей одержимости собственной дочерью. Но… я подумаю об этом завтра.

Сначала я решила, что узнаю только, что это за амулет и на что он способен. Затем я поняла, что должна знать об амулете абсолютно все, что известно Россу. Амулет, если он существует, разрешит мои проблемы с Саванной… и ангелом для этого становиться не придется. Если верить Россу, то заклинание, наложенное на ожерелье, известное как амулет Данталиана, дает возможность овладеть живым человеком. Ограничения? В жилах владельца амулета должна течь кровь демона. Так просто, что даже не верилось.

Проблема в том, что Росс знал только о предназначении амулета, не догадываясь, что Данталиан – имя демона. Я не стала просвещать его. Он полудемон, амулет ему тоже может понадобиться. Пусть сам ищет, помогать я ему не стану. Да и можно ли его вообще найти, вот вопрос. Во всяком случае, это все надо обдумать после того, как я разберусь с никсой. Беседу с Россом я уже почти закончила, как вдруг в коридоре скрипнула половица. Я выскользнула наружу, нотам никого не было. Если Кристоф слышал… Я быстро свернула разговор с полтергейстом, дала телепортационный код места, где ему точно придется по нраву, и снова услышала скрип половиц. Я произнесла скрывающее заклинание и выскочила наружу, надеясь поймать подслушивающего Кристофа. И вместо этого с разгону врезалась в Трсайеля.

– Ой, привет. Какая встреча!

Он недовольно посмотрел на меня.

– Ева, отсюда до Массачусетса далековато.

Не успела я ответить, как он взял меня за руку, и мы телепортировались неизвестно куда.

Я надеялась, что Трсайель отыскал меня, чтобы поведать о новых уликах и обнаруженных следах; на самом деле он лишь решил узнать, как продвигается мое расследование. Доставив меня к Борденам, он отправился караулить Аманду Салливан. Десять часов подряд я провела, перебирая в голове все известные факты и пытаясь нащупать новый подход к решению проблемы. Я надеялась, что Кристоф заскочит на огонек, но напрасно.

Мое терпение было на исходе, когда в последний миг явился ангел.

Вот оно, божественное вмешательство! Я спасена, пусть даже Трсайелем. Лиззи Борден не назовешь блестящим собеседником.

– У меня новая зацепка, – сообщил он.

– Слава Богу, – вскочила я на ноги. – Ну что, пошли? Прямо сейчас! Пожалуйста!

Он рассмеялся, взял меня за руку, и мы телепортировались.

У Салливан появились видения, посылаемые никсой. Никса, по‑ прежнему призрак, явно что‑ то замышляла. По снам Салливан Трсайель вычислил последнее местонахождение демона: здесь. Знать бы еще, где это.

Мы шли по темному лугу. Спустился туман, похожий на мокрое кружево, который пах вереском и чем‑ то еще, не особо приятным.

– Псина? – сморщила я нос.

Едва я произнесла эти слова, как на дорогу вышла рыжая громадина, и я невольно отшатнулась. Громадина обернулась и одарила меня долгим взглядом коровьих глаз, а затем встряхнула головой, сверкнув длинными, изогнутыми рогами.