Глава 30 ‑ Эпилог

Больше всего я хотела провести пару дней наедине с Сэмом, но Стэф решила пожить с нами. Она не хотела оставаться одной.

Я не винила ее и не возражала. Она с самого начала была его лучшим другом. Я не могла понять, как глубоки их чувства друг к другу, но знала, что это значит. Когда водитель остановился перед домом Сэма, я помогла Стэф выйти. Она заняла мою комнату, а я переехала в гостиную.

Пока они приходили в себя, я сделала все возможное, чтобы привести их дома снова в порядок. Ли и Совет разграбили дом Сэма, а драконы распотрошили каждый квартал своей кислотой.

Хоть снаружи все само себя излечило, стоило храму вновь засветиться, но все внутри и хозяйственные постройки были разрушены.

Я позаботилась о том, чем могла сделать в одиночку, начиная с садов и курятников, и клеток с морскими свинками, и заканчивая запасами еды на последний месяц зимы. Я убрала осколки стекла и бесполезные деревянные обломки. Я готовила и убирала, делала все, чтобы оставаться занятой, пока поисковая группа находила все больше выживших, и госпиталь Дома Совета посылал медиков, чтобы те осмотрели каждого.

Я делала все, чтобы не думать о Затмении Храма, как они называли эту ночь, как и о других людях, которых мне не удалось спасти. Про Менехема я тоже думать не хотела. Ожоги сильфид убили его – медики сказали, что это было очень болезненно – но он переродится, поскольку дождался, пока храм вновь не засветился. Сотни других тоже дождались этого момента, чтобы умереть.

Но семьдесят два человека ушли навсегда. Наверное, даже больше. Они не были уверены на счет многих людей.

Сэм и Стэф отдыхали и ели, как им и было сказано, а также делали кучу упражнений, чтобы вернуть силы. Через неделю Стэф поблагодарила меня и засобиралась домой. Она пообещала заходить к нам почаще; ее выражение, скрытое за маской сходящих синяков, выражало беспокойство. Я просто кивнула.

После ее ухода, я села на ступеньки и обняла свои колени. Частички меня чувствовали пустоту. Никакие усилия по приведению дома Сэма в божеский вид не заполнят их.

Я убила Мойрика. Он может и вернуться. Очень вероятно, что он умер до того, как храм потемнел, но что, если он корчился от боли в течение нескольких часов до того, как умер? Что, если я уничтожила его, как Менехем Ли?

Сэм сел рядом со мной.

– Я знаю, что ты живешь здесь, потому что в доме все меняется, когда я не смотрю.

– Разве это жизнь?

Все внутри меня погрязло в оцепенении, будто я спрыгнула с верхушки храма, но никак не приземлялась. Будто внутри меня никогда больше не будет бушевать гроза. По крайней мере, она вызывали во мне хоть какие‑ то эмоции.

– Ты сказала медикам, что не ранена. Они что‑ то упустили?

– Хотела бы я быть раненой.

Я подняла руку к плечу и слегка помассировала его. Мудрым поступком было бы дать медикам осмотреть его, но тогда они забрали бы меня от Сэма. Не то чтобы мне довелось провести с ним много времени с момента возвращения домой.

Я продолжала пялиться на свои носки.

– Можешь рассказать, что случилось после того, как ты ушла от тюремного окна?

– А это поможет?

Он замешкался, и я представила морщинку на его переносице, пока он раздумывал, как бы получше казать правду.

– Возможно. Если не хочешь говорить об этом, то не страшно. Но я бы хотел знать. Это поможет мне понять, с чем нам придется иметь дело.

– Что будет с Менехемом, когда он перевоплотится?

– Сложно сказать. Думаю, его заточат в тюрьме, по крайней мере на одну жизнь. Наверное, даже на больше, если учесть... – Сэм посмотрел на гостиную. – Уверен, они захотят узнать, как он это сделал.

– Он собирался рассказать мне. – Все это люди – исчезли навсегда. Куда они ушли? Голос мой звучал так же пусто, как все во мне. – Он думал, что я оценю его деяния, пожертвование Цианой ради моего рождения. Пожертвование старыми душами во время Затмения Храма ради новых душ. Но нет. То есть, я бы предпочла быть здесь, чем нигде, но у меня есть свое мнение лишь потому, что я тут.

Сэм прикоснулся к моей руке.

– Вчера Сарит оставила конверт. Она ходила в дом Ли, чтобы взять твои вещи до того, как их конфискует Совет.

– Что в конверте?

– Я не смотрел. На нем твое имя. И почерк Менехема. – Голос Сэма был нежным. – Хочешь посмотреть?

Определенно нет. Но я встала и последовала за ним в его комнату, и устроила себе гнездо из одеял. Он достал плотный конверт с книжной полки.

Внутри были тонкие дневники в кожаных обложках, полные заметок и химических формул, рисунков и фотографий сильфид, и карты чего‑ то на востоке Сферы; место, где он занимался всеми своими исследованиями, предположительно. Я все убрала. На их изучение уйдет много времени, но, в конец концов, Менехем мне уже сказал, как он уничтожил так много душ.

И как я получила шанс на чью‑ то жизнь.

Я отодвинула конверт и кинулась к Сэму. Он обвил меня руками и поцеловал в макушку.

– Ты не обязана была спать внизу всю неделю, – прошептал он.

– Но здесь была Стэф.

Он пожал один плечом.

Может, он не понимал, как неловко это было бы, зная, что его лучший друг, и периодически любовница, была в трех комнатах от нас. После стольких жизней, они уже привыкли к таким неловкостям. Я прижалась щекой к его груди и прислушалась к его сердцебиению, пока он пробегался пальцами по моим волосам.

– Я не могу тебе рассказать, что случилось, – сказала я в итоге. – И никому другому. Не сейчас. – Я потянулась к его пальцам, он крепко схватил меня за талию. – Они не поверят мне. Не хочу, чтобы они знали о Мойрике. Мне придется решить этот вопрос в итоге, но сейчас...

– Хорошо. – Он провел меня к своей кровати, чтобы мы могли присесть. – Что бы ты ни была готова рассказать, этого будет достаточно.

Я рассказала ему все.

Про вездесущий свет. Про ступеньки, книги и безразличный голос. И про Мойрика.

Когда я заснула, то мне приснился нож, хлюпанье, брызганье и чавканье, как я толкнула его тело в вывернутую яму.

Я убила его, и хотела убить Ли и Менехема. Мне всего‑ то восемнадцать, а я уже чувствовала себя тысячелетней. Я должна радоваться, что Ли никогда не вернется, вне зависимости, сколько жизней я проживу, но мне было не радостно. Это бессмысленно, но когда я слишком задумывалась над этим, то пустота внутри меня только открывала свой рот шире.

Сэм что‑ то промычал, когда я закончила. Он не задавал вопросов и не торопил меня что‑ нибудь сделать, просто дышал в мои волосы и оставил эту тему до лучших времен.

– Я так понимаю, мы больше не покидаем Сферу?

– Видимо, нет. Теперь Сайн – Спикер. Она убедила Совет, что это Ли напала на нас. – Ли, и некто пока нам неизвестный. Сомневаюсь, что это был Менехем. Возможно, один из друзей‑ стражей Ли, или Мойрик кому‑ то заплатил. – Но когда ты сказал, что пойдешь со мной, это помогло. И до сих пор помогает.

Он легонько обнял меня.

– Я готов пойти с тобой куда угодно.

Сердце быстро застучало, посылая волны реальности по моему телу. Я не одна. Для Сэма я не беспричинная ошибка. Он никогда не считал меня бездушной.

Я не осознавала, что плачу, пока Сэм не стер пальцем слезы с моих щек.

– Ана, – промурлыкал он, прислоняя свой лоб к моему. Если я подниму голову, или он, то мы столкнемся носами, а затем губами. Я хотела поцеловать его, но не когда чувствую себя такой опусташенной.

– Где твой рюкзак?

– А?

Совсем не тот вопрос, которого я ожидала.

– Хочешь увидеть книги?

Мы должны будем просмотреть их. Жаль я не захватила больше, не то чтобы я знала, что там есть что‑ то о Ночи Душ. Мы были в начале Года Голода; Ночь Душ выпадает на весеннее равноденствие Года Душ. Это в следующем году. Немного времени, чтобы подготовится к неизвестному, особенно когда и так накопилось столько работы: разобрать записи Менехема, помочь отстроить улицы Сердца, подготовиться к возможным новым душам.

Через год я могу стать не единственной.

– Давай отложим книги на следующий раз. – Сэм съехал с кровати, потянув меня за руки. – Ты сказала, что некоторые ноты сгорели. Я думал спуститься к пианино и начать восстанавливать твою музыку.

– Вдвоем? – В последний раз я играла на пианино еще до маскарада. Казалось, будто это было столетия назад. – Я не могу...

– Ты должна. – Сэм поднял меня на ноги и заключил в крепкие объятия. – Ты единственная, кто может мне помочь с ними.

А он серьезно. Сэм не собирался порадовать меня утром, пачкой свежей, не сгоревшей бумаги с уже написанной музыкой.

– Даже не знаю.

– Ты можешь все. – Он сказал это с такой убежденностью, что мне захотелось поверить. Я должна поверить. Либо я поверю, либо никогда не освобожусь.

Я отпускаю свои крылья.

Не бездушная. Не бабочка.

Через тысячу лет, даже если я не буду перерождаться, люди будут помнить обо мне: Воплощенной Ане.

[1] Цингам – болезнь, вызываемая острым недостатком витамина C

[2] Фумаромла – трещины и отверстия, располагающиеся в кратерах, на склонах и у подножия вулканов и служащие источниками горячих газов.

[3] Рух или птица‑ слон – в средневековом арабском фольклоре огромная (как правило, белая) птица размером с остров, способная уносить в своих когтях и пожирать слонов.

[4] Септик – сооружение для предварительной очистки сточных вод

[5] Белый шум – стационарный шум, спектральные составляющие которого равномерно распределены по всему диапазону задействованных частот. Примерами белого шума являются шум близкого водопада