Глава 7 – Стены

Как только мы пробрались через лесные дебри, перед нами выросла высокая белая стена, цвета плавающих облаков на фоне синего неба.

Она простиралась в обе стороны, насколько я могла видеть, текущая, как вода на ямах и гребешках плато, на котором стояло Сердце. Железные ворота охраняли вход в городскую Южную Арку. Я ничего не могла разглядеть за входом, так как он очень широкий. Только темноту.

– Взгляни.

Сэм стоял рядом со мной, одной рукой он крутил веревку Шэгги, другой копался в рюкзаке. На его щеках играл румянец от холода, а улыбка была широкой и мирной. Щетина на подбородке смотрелась, словно тень и его губы потрескались от ветра. Дорога была долгой, и ему постоянно приходилось развлекать меня разговорами.

Он показывал мне разные руины, по большей части брошенные коттеджи, но были и несколько таинственных каменных насыпей. Мы проходили мимо пяти огромных кладбищ, и каждый раз останавливались посмотреть их, в это же время Сэм рассказывал мне историю похороненных там людей.

Судя по всему, я ответила не достаточно быстро. Он посмотрел на меня, на лице было написано любопытство и ирония.

– Да не на меня. – Он легонько подтолкнул меня локтем. – Посмотри на Сердце. Оглянись.

Над стеной высочилась огромная башня, конец которой терялся в небе. Она была выше сотни старинных деревьев, стоящих одно на другом. Белый камень, из которого она была построена, в сравнении с облаками казался даже чище.

– Что это за здание? – мне внезапно сдавило грудь, как будто что‑ то защемило в напоминании, что я бездушная.

Я боролась с побуждением убраться подальше отсюда.

– Это храм. – Теперь он одарил меня заботливым взглядом, появляющимся в последнее время слишком часто. – Ты в порядке?

Очевидно, ему не казалось, что с башней что‑ то не так, он ничего не чувствовал. Наверное, это побочный эффект: я ведь новенькая здесь.

– Да, конечно. – Я сложила руки на груди, не забывая о бинтах. Сегодня, их было меньше; ожоги почти не болели. Щедрое использование мази помогало. – Так да, говоришь, храм? Для чего?

Он опять зашагал туда–сюда, а взгляд был направлен на город.

Или на храм.

– Есть одна старая легенда. Многие перестали верить в нее еще тысячи лет назад.

Это его напоминание подействовало как пощечина.

Он старый. Только выглядит на мой возраст.

– Почему?

– Потому что никаких чудес там не происходило со времен, как мы обнаружили Сердце и сделали его нашим домой.

Я покопалась в памяти в поисках воспоминаний об этом, но библиотека Ли не отличается богатством книг. И, если Сэм мне что‑ то и читал об этом в коттедже, то это могло быть в тот момент, когда я вырубалась.

– Может, начнешь сначала? Какое твое первое воспоминание?

– Да, – он улыбнулся и убрал волосы с моего лица. – Может позже. Если честно, некоторые наши ранние воспоминания забыты, это одна из причин, по которой мы начали вести дневники. Наша память многое в себе держит, но, после некоторого времени, приходится освобождать место для нового. Ведь у тебя нет ВУСа, чтобы записывать свои воспоминания о жизни, в конце концов. Или у тебя есть такой?

Я потрясла головой.

Было пару моментов, которые я бы не хотела запоминать.

От скольких воспоминаний охотно отказался Сэм?

– Единственное, с чем соглашаются все, это то, мы появились из маленьких племен, расположенных в Сфере. Некоторые поговаривают, что все появились там уже сформированными и взрослыми людьми. Другие настаивают на том, что только пару человек появились из неоткуда, остальных же рожали. – Он искоса посмотрел на меня. – Я вообще этого не помню. Эта правда утеряна на веки.

– Никто не писал об этом?

– Тогда еще мы не умели писать. У нас был свой язык, но, как я предполагаю, никто не обсуждал этого, поскольку сами жили тогда. Множество наших прошлых жизней были сосредоточены на выживании. Ушло много времени, пока мы поняли, что безопасно есть, а что нет, что не из всех родников можно пить воду или купаться там, а гейзеры – напомни мне позже рассказать тебе историю о том, как один взорвался в тот момент, когда на нем стоял Сайн. – Он начал ухмыляться, но тут на память пришли какие‑ то более печальные вещи, которые затмили неудачу Сайна. – Нам так же приходилось сосредотачиваться на том, чтобы находится подальше от драконов и кентавров, и... от других.

– Сильфы.

Он кивнул.

– Мы рисовали рисунки на грязи и стенах, но они быстро стирались. Мы не всегда могли понять чужие – за отсутствием более подходящего названия – художества. Они терялись или неправильно толковались. Я думаю, мы просто сдались.

– Ясно.

Когда мы подошли к городу, я смогла разобрать маленькие металлические трубки, виднеющиеся на юго‑ восточном квартале города.

Антенна, наверное, или солнечные батареи. Или оба варианта.

– И так, вы просто блуждали по миру и однажды наткнулись на Сердце?

– Более или менее так. Какое‑ то время мы просто бродили по нему, пока не поняли, насколько он огромен. Места даже больше, чем для одной комнаты на каждого.

– Вас это никогда не удивляло? Что город прямо ждал вас, готовенький, с храмом посредине? – я нахмурилась, но Ли не было рядом, чтобы ударить меня за любопытство.

Либо Сэм не заметил этого, либо он хорошо притворялся.

– Должны были, но мы так радовались новому дому, что не думали об этом. А ко времени, когда задумались, следы другой цивилизации уже были полностью нами уничтожены. И то не факт, что они существовали. Люди все еще в поисках улик, но в Сердце таких почти нет.

– Почти?

– Ну, здесь есть храм, в котором мы, кстати, нашли письмена и научились писать.

– Но в книгах сказано...

– Что Деборл сделал великое открытие? Не совсем вранье, но и не правда. Он расшифровал письмена. Парень всегда был хорош в рисунках. Храм кругом исписан разными словами, в которых говорится про Джанана, Бога, который сотворил нас, дал нам души и вечную жизнь. И Сердце. Он должен был защищать нас.

Я смотрела на храм, стоящий в центре города.

– В книгах Ли ничего такого не сказано об этом.

– Деборл взял на себя право немного подкорректировать историю. – Он отклонил назад голову, следуя за моим взглядом. Когда мы вплотную подошли к городу, стена занимала весь вид горизонта. – Во всяком случае, Джанан никогда не представал перед нами и не помогал в трудные времена.

– Как в Год Засухи и Голода, и другие года?

Сэм кивнул.

– Именно. Год Темноты был назван в честь солнечного затмения, которое случилось раннее. Казалось, все солнце просто исчезло. И Джанан не пришел нам на помощь, когда мы были напуганы.

До недавнего времени, никто не спешил помочь, когда я была напугана, так что предательство мне не показалось столь неприемлемым.

Но, возможно, это воспринимается как‑ то больнее, если кто‑ то пообещал и не выполнил.

– У храма даже двери нет. Некоторые все еще твердо верят в Джанана, что в один день он вернется и спасет нас от ужасов этого мира, но большинство давно решило, что его и не существовало.

– Но, если то, что написано на храме правда – про души и перевоплощение – разве это не значит, что он тоже вполне реален?

– Может он жил давным‑ давно. В некоторых рассказах говорится, что он пожертвовал собой ради нашего сотворения, вот почему у храма отсутствует дверь.

Небо полностью исчезло из вида, так как мы вплотную подошли к городской стене. Неожиданно, из дыры в земле вышел пар.

Гейзер?

– Когда пришло время переписывать историю, некоторые детали были утеряны, поскольку люди решили, что они не важны или не существовали в реальности, вот почему ты никогда не слышала о Джанане.

– Тем не менее, ты назвал его по имени. Используешь его как ругательство?

Он сгримасничал.

– Некоторые почувствовали себя преданными, когда Джанан не поспешил спасать нас от нападений грифонов и кентавров. Прошло пять тысяч лет, в конце концов. – Мда, я бы тоже бросила ждать кого‑ то после стольких лет. – Началось все с простого упрека, не ругательства, но позже это переросло в привычку, от которой некоторые из нас не могут избавиться.

– Людям, которые все еще в него верят, вряд ли это нравится.

Сэм хмыкнул.

– Нет, не очень. Постарайся не перенять мои плохие привычки, если хочешь остаться у Совета на хорошем счету. Мойрик действительно в него верит.

Поскольку я ушла с дороги, мои ботинки захрустели по гравию, смеси из пепла и гальки.

Сильный запах серы щекотнул нос, он дул в направлении леса, оставляя белые кусочки инея на ветвях.

Я подошла к гейзеру – хотела посмотреть внутрь – но Сэм тронул меня за плечо, молча напоминая о его предупреждении, которое он дал, когда мы вошли в огромную кальдеру: Земля, в некоторых местах, тонкая, легко может разломаться и скинуть тебя в горячую грязевую яму до того, как ты успеешь отпрыгнуть.

С некоторых пор, Сэм предпочитает хранить молчание, когда я творю такие идиотские вещи, как карабканье вверх по каменной стенке, чтобы лучше увидеть окружающую территорию. И я восприняла его предупреждение о хлипкости земли всерьез.

– Так что, ты почувствовал себя преданным? Я имею в виду Джанана.

Я побежала к стене, будто именно я была нашим проводником на протяжении всего пути.

– Немного. Мне хотелось верить, что мы появились тут с какой‑ то целью.

– Мне знакомо это чувство.

У стены не было трещин или цветных пятен, она была столь же твердая, как мрамор, и я решила подвинуть бинт с руки, чтобы почувствовать: действительно ли она такая гладкая, как смотрится. Нагретый солнцем камень не царапал мою чувствительную руку.

– Подожди, – сказал Сэм, когда я собралась отойти. Он придвинулся очень близко ко мне. – Одну секунду. – Затем его рука накрыла мою, пальцы аккуратно просунулись между моими. – Ты чувствуешь? – даже не шепнул, а выдохнул он.

Чувствую что? Его прикосновение? Жар, исходящий от его тела? Да, определенно.

Камень начал пульсировать, как кровь, бегущая по артерии. Я отпрыгнула назад: от Сэма, от стены. Это не солнце нагрело стену, тепло исходило изнутри.

– Как оно это делает? – мне хотелось потереть руку о штаны, но новая кожа была слишком нежная для такого риска.

Вместо этого, я снова обернула руку бинтом, довольно грубо и сильно, передавив циркуляцию крови к пальцам. Сэм наблюдал за моими махинациями.

– Стена всегда так делает. А что?

– Мне не понравилось то, что я почувствовала.

Я осторожно отошла, но не для того, чтоб идти дальше. Просто подальше от нее.

Он последовал за моим неловким отступлением, переводя взгляд с меня на гейзер позади.

– Почему?

Я остановилась и дала себе передохнуть, вдыхая воздух, когда земля начала трястись под моими ногами; она слишком тонкая, чтобы там было безопасно стоять. После стольких недель, я наконец‑ то попала в Сердце, и теперь просто убегу? Нет. Я пришла сюда узнать, почему появилась на свет, и не дам дурацкой стене запугать себя.

Сэм предложил взяться за его руку, все еще с опаской посматривая на землю.

– Идем. Мы почти дома.

У него дома. Точно. Где я останусь, пока Совет не решит, что со мной делать.

– Хорошо.

Я проигнорировала предложенную руку.

Сэм еще секунду вглядывался в меня, но потом просто кивнул.

– Дорога не займет много времени. Я могу открыть ворота, но подозреваю, что они захотят зарегистрировать твой приход.

Он одарил меня извиняющейся улыбкой, так что я не стала жаловаться на такую несправедливость. Но только на этот раз.

– Почему вы оставляете их закрытыми?

Он шел между мной и стеной пока мы возвращались к Шэгги, который махал своим хвостом и с тоской глядел на арку.

– Это традиция, по большей мере. В последние столетия у нас не было проблем с троллями и великанами, но было время, когда нам приходилось баррикадироваться от них. Кентавры, драконы – все они атаковали нас, не говоря уж о сильфах. Сейчас Сфера лучше защищена, но тот факт, что они давно не пробовали напасть, не значит, что этого никогда не случится. Мы не хотим оказаться не готовыми.

Я видела рисунки битвы в коттеджных книгах, большинство старались деликатно использовать как можно меньше красных чернил. Если бы я умерла в несчетных войнах против других жителей планеты, то тоже бы хранила двери закрытыми.

Арка была высокой и широкой, и достаточно глубокой для десяти человек, чтобы стоять рядом. Все еще напуганная пульсирующей стеной, я старалась держаться центра. После железных штыков, арка переходила в широкую комнту.

– Тут живет охрана, – пояснил Сэм. – А это сканер душ, чтобы Совет знал, кто приходит и уходит. По городу ходят еще несколько отрядов. Есть места, в которые, по мнению Совета, у нас не должно быть доступа. В обычном случае, тебе бы тоже пришлось прикоснуться к сканеру, но я предполагаю, что тебя нету в базе данных, так что он не сработает.

Он положил свою руку на маленькую панель рядом с воротами. Она подала звуковой сигнал и ворота открылись, как только загорелся желтый свет на полу и раздались чьи‑ то шаги. Появился стройный мужчина тридцати лет.

– Привет, Сэм. Я бы пришел раньше, но Дарси только что родила Минна – который, на этот раз, девочка – и нами пришлось удерживать Мертона. Ему захотелось отмстить Минну, пока он еще маленький. То есть, она. Понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть. Минн не был девочкой на протяжении десяти поколений.

Сэм пошел первым, ведя за собой Шэгги.

Я последовала за ними, стараясь держатся подальше от копыт, и у меня не было времени на осмотр разбросанной мебели, пока взгляд сторожа не упадет на меня.

– Говоря о привычках... – Он перевел взгляд с Сэма на меня. На нем были широкие штаны и тяжелая коричневая рубашка на кнопочках. День был достаточно теплым, чтобы кофты казались неуместными. – Ана, верно?

Как будто он не знает.

Он знал, потому что я не тронула сканер душ и начал перешептываться, чтобы я почувствовала себя лишней.

Я подняла подбородок выше, как будто собиралась опровергнуть его слова, или Сэм что‑ нибудь скажет, но ничего подобного не произошло. Я и этот незнакомец просто смотрели друг на друга, наши взгляды медленно становились свирепыми.

Шэгги нарушил тишину длинным вздохом.

Страж снова повернулся к Сэму.

– Все еще не разговаривает, да? Печально.

Он отступил к деревянному стенду, висящему напротив городской стены. В центре находился тонкий мерцающий экран – это был список – и несколько опрятных стопок бумаги расположены вокруг него. Он включил лампу и приблизился к доске, отбрасывая тени.

Сэм начал снимать сумки с Шэгги.

– Вообще‑ то, – начал он, – я думаю, она ждала, пока вы представитесь.

– Вообще‑ то, мне плевать. – Я взяла у Сэма сумку и повесила на плечо, стараясь не задеть руку. Один бинт смотрелся не аккуратно от того, что я развязывала его. – И я разговариваю, просто у меня есть время для тишины.

Сэм развернулся, пряча ухмылку.

– Ну, рад слышать. Я Корин. – Охранник протянул руку для пожатия, но я этого не сделала, просто показала на бинты. – Что случилось с твоими руками?

– Подожгла их.

– Она спасла меня от сильфы.

Сэм не упомянул, как сам спас меня от сильфы, и от озера, перед этим, или как он заботился обо мне почти три недели подряд. Это было мило с его стороны, звучало так, будто я храбрая.

Корин присвистнул.

– Впечатляет, но ты же знаешь, что сильфа вернется, так?

Безусловно, Сэм не сможет спасти меня от всех, кто будет вести себя как Корин. Я повесила еще одну сумку на плечо и обратилась к Сэму:

– Скоро наступит время для ужина.

У него было мало причин «играть» моего союзника, учитывая, что он знает Корина на протяжении пяти тысяч лет, а то, что я его «спасла» было мелочью, но по какой‑ то причине, он так делал, и я была готова обнять его за это.

– Твоя правда. Дорога была длинной. Мы можем встретиться в другой раз, Корин? Ане и мне еще надо разложить вещи.

Охранник покачал головой.

– Я боюсь, что нет.

– Я имею в виду, ты можешь идти, Сэм, – он дернул подбородком в сторону открытой двери в конце комнаты, – но Ана не была проверена.

– Что? – голос Сэма звучал недовольно.

Вторая сумка больно врезалась мне в плечо.

– Я думала, что ты просто запишешь мое имя в записной книжке или что‑ то в этом роде... И вообще, что ты подразумеваешь под проверкой?

– Проверка для входа в город. Ты не горожанка.

– Я тут родилась. Уверенна, все это знают.

Ли рассказывала, что все они приходили, чтобы посмотреть на бездушную, и это была одна из причин, по которой она увезла меня. Не просто, чтобы спрятать свой стыд, но и чтобы защитить меня.

– У тебя нет документов, подтверждающих гражданство в Сердце.

– Но я родилась тут!

– Она останется как мой гость. – Сэм подвинулся ко мне, будто его близость могла помочь кого‑ то убедить. – Мы решим проблему ее гражданства завтра.

– Боюсь, я ничем не могу вам помочь. – Корин скрестил руки. – Ты же знаешь, я бы помог, но это против правил.

– Что за правила? Нет правил по поводу людей, посещающих Сердце!

Корин снял какие‑ то бумаги со стенда и всучил их Сэму.

– Совет ввел их пару лет назад. Разве ты не обратил внимания? Если вы хотите попасть в Сердце – вы должны быть его жителем, чтобы стать им – у вас должно быть жилье в городе на протяжении последних сто лет.

Сэм кинул сумки на пол – я положила свои немного аккуратнее – и схватил бумаги, быстро пробегая глазами по тексту.

– Это глупо. – Он разбросал бумаги по комнате. Они взлетели и с шелестом осели на гладкий пол. – Зови Мойрика. Зови весь Совет. Скажи им, чтоб немедленно пришли.

– Они на заседании. Ана может остаться в сторожевой будке на эту ночь, у нас есть более приличная койка там. – Он показал куда‑ то позади меня. – Я сомневаюсь, что кто‑ нибудь будет против.

Последнее, чего я хотела, это ночевать в сторожевой будке.

Я чувствовала себя безопаснее возле гейзера.

Я чувствовала себя безопаснее на дне озера.

– Сэм... – Он покачал головой.

– Ты пойдешь домой со мной, неважно кто что говорит.

Я могла бы попробовать выбежать через дверь и затеряться среди людей на улице – скорее всего, это не очень сложно – но миллион против двух... шансы не высоки.

Меня и Сэма поймали бы и посадили в тюрьму, так что моим лучшим выбором стало доверить ему разбираться с ситуацией.

Я ненавидела этот выбор.

– Сэм, – начал Корин, – успокойся. Подумаешь, не велика беда.

– Не велика беда у тебя в трусах! – Сэм схватил Корина за рукав и потащил через комнату.

Они находились вне моей слышимости, если бы разговаривали тихо. К сожалению, так они и делали. Это я тоже ненавидела, но мне не хотелось выставлять Сэма в плохом свете, топчась рядом с ними и требуя включить меня в разговор. Пока он, вне сомнений, рассказывал Корину, как мне нужна была помощь и как я никому не верила, я села за стол и начала раскручивать бинты.

Руки выглядели лучше. Розоватые, с чувствительной кожей, мы были аккуратными, стараясь не запачкать их в дороге, особенно после того, как волдыри лопнули.

Я чувствовала себя полной дурой из‑ за того, что поверила Ли на счет ожогов Сильф, которые, якобы, никогда не заживают. Скоро, я буду достаточно здорова, чтобы закидать ее камнями, если когда‑ нибудь еще встречу.

Сердитый шепот звучал по всей караульной, но он был слишком тихим, чтобы разобрать.

Я начала рыться в бумагах Корина в поисках списков и других документов.

Выглядело так, будто каждый, кто жил рядом со сторожевой будкой, должен был приглядывать за ней, пока находятся в резиденции.

Они поделили дни между собой, но, в общем, работа не казалась трудной, пока ты помнишь правило: всем, кроме Аны, разрешено входить в город.

– Одна в лесу? Сейчас же середина зимы.

Корин удивленно присвистнул, и я напряглась, но не оглянулась.

Сэму не стоит знать, что я слышала хоть что‑ нибудь из его тайной беседы.

В конце доски была кипа бумаг, со списком техники и ее расположению по всему Сердцу. Вот это уже интересно!

Старые катапульты и пушки, более новые бронеавтомобили и самолеты, лазерные пистолеты. Я понятия не имела и про половину из этих штуковин, но продолжала листать.

Может Сэм мне расскажет, или я поищу в библиотеке – если мне когда‑ нибудь разрешат пройти дальше охранной будки.

– Ладно.

Корин встал позади меня и вырвал бумаги из рук.

– Это не для твоих глаз.

– Не беспокойся.

Я стояла и поглядывала на Сэма, но тот копался в своей сумке в поисках ВУСа.

– Ли не научила меня читать.

Он фыркнул и отошел в другую часть комнаты, чтобы позвать Совет.

Прошло полчаса, когда люди начали приезжать.

Корин отвел Шэгги, все еще нагруженного вещами в конюшню рядом, взяв обещание с нас не уходить. И мы не ушли, потому что я знала – Сэм никуда не пойдет, а самой мне как‑ то не хотелось бродить по городу.

Первой приехала женщина, лет так восьмидесяти, наверное.

С тех пор, как Ли спрятала меня от всех, все, что оставалось делать, это рассматривать картинки людей разного возраста; угадывать было сложно. У этой женщины были седые волосы, собранные в тугой пучок. Мелкие морщинки, тянувшиеся паутиной по ее лицу, не делали ее старой, а скорее облагораживали.

Она представилась как Сайн и заняла стул на другой стороне будки.

Следующим пришел Мойрик. Он выглядел моложе пятнадцати лет, но, за исключением непредвиденных случаев, тебе нужно быть старше пятнадцати, чтобы занять такой пост, а все из‑ за роста и гормонов. По крайней мере, это то, что я слышала. Хоть Мойрик был моего роста и выглядел угловато со своим подбородком и локтями, но его глубоко посаженные глаза показывали реальный возраст. А как он на меня посмотрел... я никогда еще не чувствовала себя более незначительной.

Сэм рассказывал, что Мойрик глава Совета, так что, на самом деле, он был тем, на кого я должна произвести впечатление. Фрейз, которая рассказала Ли про Циану, и Анта тоже присоединились к ним.

Сэм заговорил:

– Очевидно, что это правило было придумано, чтобы не допустить Ану в Сердце. Это жестоко и несправедливо, исключать ее просто потому, что она не живет уже пять тысяч лет.

Мойрик почесал свой подбородок с задумчивым видом.

– Насколько я помню, оно было придумано потому, что никто не знал, появятся ли еще новые души. А что если Ана не единственная такая? Обеспечим жильем их всех? Может ли наше общество помочь им?

Сэм одарил меня предостерегающим взглядом перед тем, как я собралась открыть рот.

– Им. – Я скрестила руки и стала возле сумок. – Нет никаких их. Есть только я.

– Мы не выделяли отдельно Ану, просто защищали наш город.

Анта провела рукой по волосам.

– Помнишь, какими несуразными мы были, когда впервые пришли в Сердце? Мы были так же молоды, как Ана сейчас.

– Я не собираюсь разрушать ваш город, – нахмурилась я, игнорируя взгляд Сэма. – Я не хочу ничего менять или мешать вам жить.

– Ты уже это сделала, – вставила Фрейз. – Просто тем, что существуешь.

– Вини в этом Ли и Менехема.

Я с этим ничего не могла поделать.

Я старалась выглядеть выше, но, когда стоишь рядом с Сэмом, то это становится бессмысленным.

– Такое впечатление, что вы сами меняете и мешаете себе жить из‑ за моего существования, а не я. Меня не было тут на протяжении восемнадцати лет, и вы придумали закон, хоть я и исчезла из вашего поля зрения...

– Я думаю, Ана хочет сказать, – перебил Сэм, – что кроме того факта, что она родилась, с чем она ничего не могла поделать, она никому не мешала.

– Не считая Ли, – вставила Анта.

Сайн кивнула.

– Ли выбрала принять на себя всю ответственность, чего не скажешь о Менехеме. Это было очень благородно с ее стороны.

Не такую историю я слышала.

– Если бы не Ли, – возразил Сэм, – это бы сделал кто‑ то другой. Кто‑ то кто, скорее всего, понимал бы, что через пару лет Ана вырастет и станет членом нашего общества. Она умеет приносить пользу, но не может сделать свой вклад, если только ей не дать такую возможность.

– А ты бы взял ее на свое попечение? – размышлял Мойрик. – Нет, ты сам был тогда младенцем. Ударный год был, насколько я помню. Ты родился первым, Ана через пару недель. Два рождения в один год. Я хорошо это помню, потому, что умер через три дня после появления Аны. Шок плохо влияет на старые сердца.

Я посмотрела на Сэма – он говорил, что мы родились в один день, разве нет? Почему Мойрик утверждает иначе? Сэм будто не заметил.

– Если бы мог, то взял бы, но, как ты сказал, я был не в состоянии опекать кого‑ либо. Но я могу сделать это сейчас.

– А как на счет того факта, что закон запрещает ей жить в городе? – спросил Мойрик.

– А как много других новых душ появилось за последние восемнадцать лет? – голос Сэма стал твердым как лед. – Только она. Закон был придуман, чтобы воспрепятствовать ей. В лучшем случае – это негостеприимность, в худшем – смертный приговор, особенно учитывая, что мы не знаем, может ли она перевоплощаться. И я думаю, что есть еще один закон на эту тему.

Я наблюдала за Сэмом, а в голове вертели миллионы вопросов, на которые я надеялась получить ответы – существует закон на тему моей смерти? – но он не понял, что значил мой взгляд.

Советники переглянулись друг с другом.

Сайн отозвалась первой:

– Я с самого начала была против этого закона. Если Сэм хочет взять Ану под опеку – пусть. Она никому не причиняет вреда.

Она одарила меня теплой улыбкой, но я не смогла ответить тем же.

Мойрик кивнул.

– Я думаю, это хороший шанс для Аны научится чему‑ то новому.

Ли, без всяких сомнений, была способным преподавателем, но, наверное, Сэм сможет помочь Ане понять кто она, так что она сможет, по ее словам, стать достойным членом общества.

– Мне не нужен другой родитель... – начала я, но Сэм снова меня остановил.

– И тогда вы аннулируете закон?

Если бы он не был на мой стороне, я бы била его каждый раз, когда он меня перебивал. Как я могла найти себя, если не могу подать решающий голос в собственной жизни?

– Фрейз? Анта? – Мойрик посмотрел на двух других Советников.

– Нам нужно единогласное решение, раз уж остальных тут нет.

– При условии, что она будет придерживаться комендантского часа и займется уроками и тестами. – Фрейз поднял взгляд на Сэма. – Чтобы убедится, что Ана получает качественное образование, конечно. Если она перевоплотится после смерти, тогда мы приобретем ценный новый голос. Если нет, что ж, все мы знаем, как Сэм любит начинать новые проекты. Это помогает ему не скучать, и если появятся новые души, у него будет опыт, чтобы так же помочь им.

Я сжала свои руки, заведя их за спину.

Только боль открытой плоти на руках могла привести меня в себя.

Я не проект.

Я не эксперимент.

Я не чертова бабочка!

– Как по мне, это имеет смысл. – Анта подняла подбородок и посмотрела на меня. – Ты согласна на такие условия? – моя челюсть заболела, так сильно я ее сжала, но я специально сдерживала себя, чтобы не посмотреть на Сэма и узнать, что он думает. Мне не нужны его советы.

– Конечно.

– Тогда, решено. – Мойрик приподнялся, используя ручки стула.

– Ана будет жить с Сэмом в качестве его ученицы. Отчеты о ее прогрессе ожидаются в конце месяца и будут рассмотрены Советом. Почему бы вам не подойти утром к Дому Совета. В десять часов. Мы представим ее остальным и обсудим детали.

Не вопрос и не приглашение.

После череды чрезмерно вежливой радости по поводу моего прихода – добро пожаловать домой, добро пожаловать в Сердце – Советники ушли вместе с Корином.

Мы с Сэмом подняли наши сумки.

Он встретился со мной глазами перед тем, как указать на дверь, и я не могла понять, был ли он доволен вердиктом или нет, пока он не сказал:

– Они планировали все это.