![]()
|
|||||||
Чарльз Портис 9 страница— Забирай лошадей давай и ходу отсюда! Чейни сделал, как велено, и мы с лошадями двинулись вверх по склону. Карабкаться было трудно. Счастливчик Нед Пеппер с мексиканцем прикрывали отход и перестреливались с Кочетом и Лабёфом, а сами пытались оставшихся лошадей поймать. Я услышала плеск — то один следопыт добежал до ручья, — потом выстрелы — то его заставили отступить. Чейни пришлось остановиться передохнуть ярдов через тридцать-сорок — он за собой тащил меня и двух лошадей в придачу. На рубашке у него расползалась кровь. Тут нас Счастливчик с Чумазым и догнали. Они за собой вели еще двух лошадей. Пятая, наверное, убежала или ее убили. Поводья этих двух лошадей отдали Чейни, и Счастливчик Нед Пеппер ему сказал: — Забирайся на горку и больше не останавливайся! А меня главарь бандитов грубо схватил за руку. И говорит: — Кто это там внизу? — Судебный исполнитель Когбёрн и с ним пятьдесят офицеров, — отвечаю. Он меня встряхнул, как терьер крысу. — Еще раз соврешь, и я тебе башку разобью! — Из нижней губы у него был выдран кусок — такая дырка во рту с одной стороны, и он присвистывал, когда говорил. Еще там трех-четырех зубов недоставало, однако я его отчетливо поняла. Решив, что так лучше всего, я ответила честно: — Исполнитель Когбёрн и с ним еще один. Он отшвырнул меня наземь и сапогом мне шею придавил, чтобы я не рыпалась, пока он себе ружье перезарядит из патронташа на поясе. И заорал: — Кочет, ты меня слышишь? — Ответа не было. Чумазый Боб тоже рядом стоял — он-то и нарушил тишину, когда выстрелил вниз по склону. Счастливчик Нед Пеппер опять орет: — Отвечай, Кочет! Я убью эту девчонку! Даже не сомневайся! Тут снизу Кочет: — Эта девчонка мне никто! Она из Арканзаса сбежала! — Очень хорошо! — говорит Счастливчик Нед. — Так ты мне советуешь ее прикончить? — Как тебе лучше, Нед! — отвечает Кочет. — Беглый ребенок, только и всего! Но сначала подумай. — Я уже подумал! Садитесь-ка на лошадей с Поттером — да побыстрей! Если увижу, как вы едете по тому вон лысому хребту к северо-западу, я ее трогать не стану! У вас пять минут! — Нам больше надо! — Я тебе не дам больше! — Сюда скоро отряд исполнителей приедет, Нед! Отдай мне Чейни и девчонку, и я их повожу по округе часов шесть! — Ври больше, Кочет! Ври больше! Я тебе не верю! — Я тебя прикрою до темна! — Твои пять минут кончаются! Хватит разговоров! Счастливчик Нед Пеппер дернул меня и поднял на ноги. Кочет опять снизу кричит: — Мы уходим, но дай нам время! Бандитский главарь ничего на это не ответил. Смахнул у меня с лица снег и грязь и говорит: — От того, что они сделают, зависит твоя жизнь. Я никогда раньше патрон не вставлял на женщину или кого-нибудь моложе шестнадцати, но теперь сделаю то, что должен. Я говорю: — Тут какая-то путаница. Я Мэтти Росс из-под Дарданеллы, штат Арканзас. У моей семьи есть собственность, и я не понимаю, почему со мной так обращаются. А Счастливчик Нед Пеппер на это: — Хватит и того, что теперь понимаешь — я сделаю то, что сделать должен. И мы дальше по склону стали подыматься. Чуть погодя наткнулись на еще одного бандита — он присел с дробовиком за большим известняковым валуном. Того человека звали Хэролд Пермали. По-моему, он был слабоумный. Увидел меня — заквохтал индюшкой, пока Счастливчик Нед Пеппер ему рот не заткнул. Чумазому Бобу велели с ним остаться за камнем и присматривать, что внизу творится. У землянки-то, помню, этот мексиканский шулер от выстрелов Кочета падал, но теперь я вблизи разглядела: здоров как бык, никаких ран на нем не заметно. Когда мы их там оставили, этот Хэролд Пермали опять завел что-то вроде «Хууу-хааа! », но на сей раз ему Чумазый Боб рот заткнул. Счастливчик Нед Пеппер толкал меня перед собой сквозь кусты. Тропы там никакой не было. Мохнатые наштанники Неда шуршали туда-сюда, прямо как плисовые брюки. Сам он был низенький, жилистый, без сомнения — тот еще субчик, но и у него дыхалка была ни к черту, сопел, как астматик, когда мы добрались наконец до бандитской берлоги. Лагерь они разбили на голом скальном карнизе ярдах в семидесяти от гребня горы. Ниже, выше и со всех сторон в изобилии росли сосны. Никаких явных троп сюда вообще не вело. Карниз был по большей части ровным, но там и сям его прерывали какие-то ямы и расселины. В неглубокой пещерке спали — я там заметила разбросанные скатки и седла. Дверью и защитой от ветра служил тент от фургона — сейчас он был откинут в сторону. Под прикрытием деревьев паслись стреноженные лошади. На такой верхотуре было довольно ветрено, и костерок перед пещерой горел в кругу больших камней. Оттуда открывался широкий вид на запад и север. У огня сидел Том Чейни — рубашку он подвернул, и за ним ухаживал еще один человек: привязывал ему хлопковой веревкой к боку скомканную тряпку. Затягивая узел, он хохотал, потому что Чейни хныкал от боли. — Уаа-уаа-уаа, — передразнивал он, блея ягненком. Этого человека звали Фаррелл Пермали — младший братец Хэролда. На нем была длинная синяя армейская шинель с офицерскими жесткими погонами на плечах. Хэролд Пермали тоже грабил «Летуна Кати», а Фаррелл прибился к банде позже, когда они ночью меняли лошадей у Ма Пермали. Слава про эту женщину давно ходила: мол, берет краденый скот, — но к суду ее не привлекали. Ее муж — Генри Джо Пермали — подорвался на динамитном капсюле, когда творил гнусность, пускал пассажирский поезд под откос. Целая семейка преступной дряни! Из младших ее сыновей только Кэрролл Пермали дожил до того, что сел на электрический стул, а вскоре после и Дэррила Пермали насмерть застрелили за рулем моторного автомобиля — банковский «сыскарь» это сделал с констеблем в городе Мена, штат Арканзас. Нет, не стоит их сравнивать с Генри Старром[84] и братьями Долгонами[85]. Старр и Долтоны, конечно, были грабители и сорвиголовы, но никак не дурачки, да и не прогнили до костей. Стоит вспомнить, что Боб и Грат служили исполнителями у судьи Паркера, и Боб прекрасно, говорят, работал[86]. Честные же люди были, а как испортились! Что их заставляет сворачивать на кривую дорожку? Билл Дулин еще[87]. Хороший ковбой же был. Когда мы с Недом Пеппером вскарабкались на тот карниз, Чейни вскочил и кинулся ко мне. — Я тебе сверну твою тощую шейку! — кричит. Счастливчик Нед Пеппер его оттолкнул и говорит: — Нет, не позволю. Заканчивай лечиться давай и седлай лошадей. Помоги ему, Фаррелл! А меня толкнул, поближе к костру. — Сядь и сиди тихо, — говорит. Потом отдышался, вытащил подзорную трубу из кармана и стал скалистую гряду к западу осматривать. Ничего не увидел, сел к огню, отпил кофе из банки и стал есть бекон прямо со сковородки руками. У них было много мяса и на кострище стояло несколько банок — в каких-то просто вода, в каких-то уже сваренный кофе. Я сообразила, что бандиты как раз завтракали, когда их переполошил выстрел снизу. Я спрашиваю: — Можно мне тоже бекона? — Валяй, — говорит Счастливчик Нед Пеппер. — И кофе можешь. — Я не пью кофе, — отвечаю. — А где у вас хлеб? — Мы его потеряли. Ладно, рассказывай, что ты здесь делаешь. Я взяла кусочек бекона и стала жевать. — Рассказать я буду рада, — говорю. — Чтоб вы поняли, что я права. Вот этот Том Чейни застрелил моего папу в Форт-Смите и ограбил его — забрал два куска золота и увел его кобылу. Ее зовут Джуди, но я ее здесь не вижу. Мне сказали, что Кочет Когбёрн — человек закаленный, вот я его и наняла, чтоб отыскал убийцу. А несколько минут назад я наткнулась на Чейни — он внизу поил лошадей. Сам под арест он идти не захотел, поэтому я в него выстрелила. Если б сразу убила, в этот переплет бы не попала. У меня револьвер дал две осечки. — Бывает с ними такое, — говорит Счастливчик Нед Пеппер. — Всякий раз тебя вводят в неловкость. — Потом рассмеялся и говорит: Девчонкам-то по большинству нравится прихорашиваться, а тебя, значит, к пистолетам тянет, да? — Мне пистолеты вообще без всякой разницы, — отвечаю. — Если б не были, я бы взяла тот, что работает. Чейни как раз выносил спальную скатку из пещеры. Услышал меня и говорит: — В меня из засады стреляли, Нед. Лошади фыркали, шумели. Один из тех офицеров меня и подстрелил. Я спрашиваю: — Ну как ты можешь стоять тут и так бесстыже обманывать? А Чейни палку подобрал и сунул в широкую расселину в скале. Говорит: — Вот в этой яме — клубок гремучих змей. И я тебя сейчас туда скину. Как тебе это понравится? — Не скинешь, — отвечаю. — Этот человек не даст тебе самоуправствовать. Он над тобой главный, и ты должен поступать так, как он скажет. Счастливчик Нед Пеппер опять трубу к глазу поднес и оглядел гребень. Чейни говорит: — Пять минут давно уж вышли. — Я им еще чуток времени дам, — отвечает главарь бандитов. — Сколько? — Чейни спрашивает. — Пока не решу, что хватит. Тут снизу Чумазый Боб кричит: — Они ушли, Нед! Я ничего не слышу! Давай лучше двигать отсюда! Счастливчик Нед Пенпер ему ответил: — Посиди там еще немного! И к завтраку своему вернулся. Потом спрашивает: — А вчера ночью это Кочет с Поттером нас подкараулили? — Его не Поттер зовут, — говорю, — это Лабёф. Он офицер из Техаса. Тоже Чeйни ищет, хоть и кличет его другим именем. — Это у него ружье на бизона? — Он говорит, что винтовка Шарпса. Ему в перестрелке руку ранило. — Он мою лошадь убил. У техасца нет полномочий в меня стрелять. — Про это я ничего не знаю. У меня дома хороший адвокат. — А Kуинси и Муна они забрали? — Эти два уже мертвые. Просто ужас было на все это смотреть. Я прямо посреди оказалась. Вам нужен хороший адвокат? — Хороший судья мне нужен. А что Задира? Старый такой мужик? — Да, их с молодым убили обоих. — Билли я видел, как подбили, — сразу понял, что не жилец. Но думал, Задира выберется. Он же прочный, как сапожная шкура. Жалко старика. — А мальчишку Билли вам не жалко? — Ему там вообще нечего было делать. Ему я не мог помочь ничем. — Как же вы поняли, что он умер? — Понял, да и всё. Я говорил ему: не езди с нами, — а потом сам на поводу у него пошел, против всякого здравого рассуждения. Куда вы их отвезли? — К лавке Макалестера. — Я тебе расскажу, что он натворил у стрелки Уэгнера. — У моего адвоката есть и политический вес. — Тебя позабавит. Я его с лошадьми оставил, где безопаснее, и велел время от времени постреливать. Потому как стрелять надо, чтоб пассажиры никуда особо не разбегались. Начал-то он вполне бодро, а потом дело идет — я слышу, выстрелы смолкли. Ну, думаю, сбежал наш Билли домой, мамин супчик кушать. Боб пошел его проверить, видит — стоит мальчонка в темноте, из винтовок нетраченые патроны выколупывает. Думал, стреляет, но так перепугался, что на крючок жать забыл. Вот какой зеленый он, как хурма в июле. Я говорю: — Что-то не по-доброму вы к тому, кто спас вам жизнь. — Нет, я доволен, что он так сделал, — отвечает Счастливчик Нед Пеппер. — Я ж не говорю, что он падаль, я говорю: зеленый. Все детки такие в дело годятся, но тут же нельзя терять голову, надо за собой следить. Вот погляди на старика Задиру. Теперь-то он умер, конечно, но он уже десять раз должен был умереть. Да, и твой добрый друг Кочет — тоже. И к нему это относится, — Он мне не друг. Фаррелл Пермали тут ухнул, совсем как брат его, и говорит: — Вон они какие! Я поглядела на северо-запад и вижу: на гребень два всадника выезжают. За ними привязанный идет Малыш-Черныш без ездока. Счастливчик Нед Пеппер тут в ход свою трубу пустил, но я их разглядела и без такой подмоги. Выехав на гребень, они остановились, повернулись к нам, и Кочет выстрелил из пистолета в воздух. Дымок из дула я увидела, не успел звук долететь. Счастливчик Нед Пеппер свой револьвер вынул и выстрелил в ответ. После чего Кочет с Лабёфом скрылись за гребнем. А следом и Малыш-Черныш. По-моему, у меня вот до этого самого мига не откладывалось, в каком я оказалась положении. Я и не думала, что Кочет или Лабёф так легко уступят бандитам. Представляла себе, как они подкрадутся по кустам и нападут на эту шайку, пока она ничего не соображает, или же пойдут на какую-нибудь хитрую уловку, как сыщики обычно делают, чтоб бандитов приструнить. А они — уехали! Следопыты меня бросили! Я совсем упала духом и впервые испугалась за свою жизнь. И рассудком вся переполошилась. Кого тут винить? Помощника судебного исполнителя Кочета Когберна! Пьяный дурень и пустозвон обсчитался на четыре мили и привел нас прямо к лежбищу бандитов. Вот так сыщик! Да, а когда в другой раз выпивал, зарядил мне револьвер плохими капсюлями, и тот меня подвел в минуту нужды. Но мало того: теперь он меня вообще бросил в этой жуткой глухомани на милость банды головорезов, которым и на кровь собственного сотоварища-то наплевать, что уж там говорить про жизнь беззащитной и нежеланной отроковицы! Вот это в Форт-Смите считают закалкой? У нас в округе Йелл это зовется иначе! Счастливчик Нед Пеппер заорал Настоящему Чумазому Бобу и Хэролду Пермали, чтобы бросали свой пост и возвращались в лагерь. Оседлали и приготовили четырех лошадей. Счастливчик Нед их осмотрел, потом глянул на лишнее седло — оно лежало на земле. Старое, но красивое, плющеным серебром отделано. Говорит: — Это седло Боба. А Том Чейни ему: — Мы лошадь Боба и потеряли. — Это ты ее потерял, — говорит бандитский главарь. — Расседлывай эту серую и седлай ее Бобу. — На серой я езжу, — отвечает Чейни. — У меня на тебя другие виды. Чейни взялся расседлывать серую. И спрашивает: — Я вторым за Бобом поеду? — Нет, слишком риск велик для двоих на одной лошади, если дело дойдет до погони. Доедем до Ма, я за тобой пришлю Кэрролла со свежей лошадью. Я хочу, чтоб ты тут остался ждать с девчонкой. Уедешь отсюда еще до темна. Мы едем на «Старое место», там и встретимся. — А мне так не нравится, — заявляет Чейни. — Давай, Нед, я с тобой поеду, лишь бы отсюда убраться. — Нет. — Сюда исполнители эти придут. — Они прикинут, что мы все уехали. Я говорю: — Я тут одна с Томом Чейни не останусь. А Счастливчик Нед Пеппер мне отвечает: — Только так будет, как я сказал. — Он меня убьет, — говорю я. — Сами же слышали, грозился. Моего отца убил, а теперь вы ему дадите убить и меня. — Ничего подобного он не сделает, — отвечает главарь бандитов. — Том, знаешь переправу у Кипарисовой развилки, рядом с бревенчатым молитвенным домом? — Знаю это место. — Отвезешь девчонку туда и оставишь. — Потом мне: — Переночуешь в молитвенном доме. Там в двух милях выше по ручью живет один болван, Флэпаган зовут. У него есть мул, и он тебя до Макалестера проводит. Он не говорит и не слышит, зато умеет читать. Писать обучена? — Да, — отвечаю. — Отпустите меня сейчас пешком. Я сама выберусь. — Нет, так не годится. Том тебе худа не сделает. Ты меня понял, Том? Если девчонка пострадает, не получишь своей доли. Чейни говорит: — Фаррелл, давай я с тобой поеду. Но Фаррелл Пермали только расхохотался да заухал совой, вот так: — Хоо, хоо, хоо. — Тут Настоящий Чумазый Боб подходит, и Чейни давай умолять, чтобы его пустили на лошадь. Чумазый Боб говорит: нет. Братья Пермали, как дурачки малолетние теперь, соединились, и никакого разумного ответа Чейни от них не дождался. Хэролд Пермали всякий раз его перебивал какими-нибудь насмешками, животных изображал — то свиньей захрюкает, то козлом заблеет или овцой, а Фаррелл над таким развлечением только хохотал да просил: — Еще, Хэролд. Козла покажи? Чейни наконец говорит: — Всё против меня. Счастливчик Нед Пеппер тем временем проверил, крепко ли пряжки застегнуты на седельных сумках. Тут Чумазый Боб говорит: — Нед, давай-ка мы прямо сейчас добычу поделим. — У нас на «Старом месте» время будет, — отвечает главарь. — Мы уже в две потасовки ввязывались, — говорит Чумазый. — Двух человек потеряли. Мне будет спокойней, если моя часть будет ехать со мной. А Счастливчик Нед Пеппер отвечает: — А что, Боб, мне казалось, ты время выиграть хочешь. — Это ж недолго. А мне будет легче. — Что ж, ладно. Меня устраивает. Только чтоб тебе было легко. Сунул руку в одну сумку, вытащил четыре пачки зеленых и сунул Чумазому Бобу. — Как тебе? — спрашивает. А Чумазый Боб ему: — Пересчитывать не будешь? — Не будем же мы ссориться из-за доллара-другого. — После чего одну пачку дал Хэролду Пермали, а одну купюру в пятьдесят долларов — Фарреллу. Братья на это сказали: — Хууу-хааа! Хууу-хааа! Интересно, подумала я, почему они больше не требуют — в свете того, сколько они вообще при этом ограблении изъяли? Но они, видать, договорились о твердой ставке за услуги. А кроме того, прикинула я, не очень-то разбираются в ценности денег. Счастливчик Нед Пеппер снова застегнул сумку. — Твоя доля, Том, будет пока у меня, — говорит. — Я выплачу все тебе сегодня на «Старом месте». А Чейни: — Для меня ничего не складывается. Тут Чумазый Боб спрашивает: — А что у нас с заказной почтой? — А что у нас с ней? — переспросил Счастливчик Нед. — Ты, Боб, никак письма ждешь? — Если в ней есть деньги, их тоже можно сейчас раздать. Нет смысла таскать с собой мешок с пломбами как улику. — Тебе не полегчало? — Ты к моим словам, Нед, слишком придираешься. Счастливчик Нед Пеппер задумался. Потом говорит: — Ну, может, и так. — Опять расстегнул ремешки. Вытащил опечатанный полотняный мешок, распорол его ножом Барлоу[88] и вытряхнул содержимое на землю. Ухмыльнулся и говорит: — Рождественский подарок! — Так, конечно, только дети малые друг другу кричат рано утром на Рождество, а игра тут в том, чтобы успеть это крикнуть раньше всех прочих[89]. Я раньше как-то не задумывалась, что такой тертый-битый разбойник мог когда-то быть маленьким. Наверное, кошек мучил и грубо фыркал в церкви, если не засыпал на службе. А когда ему требовалась твердая рука, чтоб его обуздать, так ее рядом и не было. Старая история! В мешке было лишь шесть-семь корреспонденций. Какие-то частные письма, в одном — двадцать долларов, и еще какие-то документы, юридического по виду свойства, вроде договоров. Счастливчик Нед Пеппер их проглядел и отбросил в сторону. Зато в толстом сером конверте, перевязанном лентой, была сотня двадцатидолларовых ассигнаций в пачке Торгового банка Цуцика, что в Денисоне, штат Техас. Еще в одном конверте лежал чек. Счастливчик Нед Пеппер его поразглядывал, потом спрашивает у меня: — Хорошо читать умеешь? — Я читаю очень хорошо, — отвечаю. Он чек дает. — Мне пригодится? — спрашивает. То был банковский чек на 2750 долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров[90] Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. Я говорю: — Это банковский чек на две тысячи семьсот пятьдесят долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. — Я вижу, сколько он стоит, — говорит бандит. — Пригодится ила нет? — Деньги по нему получить можно, если банк способен их заплатить, — отвечаю я. — Но его должен подписать этот человек по имени Маршалл Пёрвис. Банк гарантирует, что на счете деньги есть. — А эти купюры? Я рассмотрела ассигнации. Новенькие. Говорю: — Они не подписаны. Не годятся, если их не подпишут. — А ты их не можешь подписать? — Подписывать их должен мистер Цуцик, президент банка. — Трудно это имя написать? — Фамилия необычная, но написать ее нетрудно. Вот тут напечатана. Это его подпись, образец — Монро Дж. Б. Цуцик, президент Торгового банка Цуцика города Денисон, штат Техас. Вот тут нужно написать похожую. — Тогда ты мне это сейчас и подпишешь. И чек тоже. Само собой, не хотелось мне свое образование пускать на службу этому грабителю, поэтому я медлила. Он говорит: — Я тебе так по мордасам надаю, что в башке зазвенит. А я ему: — Мне писать нечем. Он вынул патрон из патронташа и опять открыл складной нож. — Сойдет и так, — говорит. — Я тебе свинца настрогаю. — Их надо чернилами подписывать. Чумазый Боб говорит; — Мы этим и потом можем заняться, Нед. Подождет. — Сейчас займемся, — отвечает главарь бандитов. — Ты же хотел почту смотреть. Эта бумага стоит больше четырех тысяч долларов, если на ней немного порисовать. А девчонка умеет. Хэролд, сходи-ка к мусорной куче да найди мне крепкое перо от индюшки, сухое да погуще. — После чего кривыми зубами своими выдернул пулю из патрона и высыпал черный порох на ладонь. Сплюнул туда же щелястым ртом и размешал вязкую гадость пальцем. Хэролд Пермали вернулся с горстью перьев, Счастливчик Нед Пеппер выбрал одно, срезал кончик ножом и чуть высверлил канал. Макнул перо в «чернила» и корявыми детскими буквами вывел себе на запястье «НЕД». И говорит: — Вот. Видишь? Это мое имя. Не похоже? — Да, — говорю, — написано «Нед». Он мне перо протянул: — Давай берись за дело. Стол мне сделали из плоского камня, на который постелили какой-то договор. Не приспособлена я плохо работать, когда речь о письме заходит, потому и честно трудилась — верно списывала подпись мистера Цуцика. Однако самодельные перо и чернила были неудовлетворительны. Буквы скакали, расползались и сужались. Будто палкой писали. Я при этом думала: «Ну кто поверит, что мистер Цуцик подписывает свои ассигнации палкой? » Однако малограмотный главарь бандитов не много чего понимал в банковском деле — разве что кассиров изредка видел в прицел винтовки, — а потому работой моей был доволен. Я все подписывала и подписывала, перо макала ему в ладонь, как в чернильницу. Очень утомительно. Я заканчивала одну ассигнацию, он ее у меня выхватывал и сразу подсовывал другую. Потом говорит: — Они же как золото, Боб. Обменяю их у Колберта. А Чумазый Боб ему: — Никакая бумажка с золотом и рядом не станет. Я в этом убежден. — Да уж, много чего мексиканец чертов понимает. — У каждого свои принципы. Скажи ей, чтоб быстрей карябала. Когда с этой преступной работой было покончено, Счастливчик Нед Пеппер сложил ассигнации и чек в серый конверт и упрятал его в седельную сумку, и говорит: — Том, с тобой мы увидимся вечером. Держи себя с этим ребенком приятно. Малыш Кэрролл к тебе приедет, не успеешь оглянуться. И они ушли оттуда — не верхами, а ведя лошадей в поводу, потому что склон был очень крутой и кустистый. А я осталась одна с Томом Чейни! Он сидел по другую сторону костра от меня, пистолет за поясом, на коленях — эта его винтовка Генри. Лицо — «в мрачных думах». Я поворошила угли в костре, подгребла их к одной банке с водой. А Чейни за мной наблюдал. Потом спрашивает: — Ты что делаешь? Я говорю: — Воду грею — смыть с рук всю эту черноту. — От грязи вреда не будет. — Да, это верно, а не то и ты, и твои «дружки» давно бы yмерли. Я знаю, что вреда не будет, но лучше все равно смою. — Ты меня не раззадоривай. А то в змеиной яме очутишься. — Счастливчик Нед Пеппер тебя предупредил, что, если ты меня как-нибудь обидишь, он тебе не заплатит. Он не шутки шутил. — Боюсь, он мне вообще платить не намерен. По-моему, он меня тут оставил, чтоб меня поймали наверняка, если я пешком пойду. — Он же обещал с тобой встретиться на «Старом месте». — Тихо сиди. Я должен обдумать свое положение и как его улучшить. — А с моим положением как быть? Тебя-то уж не бросал тот, кому ты заплатил, а он поклялся тебя защищать. — Вот неугомонная! Что вы вообще понимаете в трудностях и бедствиях? Сиди молча, пока я думаю. — Ты думаешь про «Старое место»? — Нет, я не думаю про «Старое место». Ни Кэрролл Пермали, ни кто другой ни с какими лошадями сюда не придет. Ни в какое «Старое место» они не поедут. Меня не так-то просто одурачить, как некоторые считают. Я хотела было спросить у него про другой кусок золота, но прикусила язык — вдруг он заставит меня отдать и первый, который я уже добыла. Поэтому спросила только: — Что ты сделал с папиной кобылкой? Он не ответил. Я говорю: — Если ты меня сейчас отпустишь, я два дня буду молчать про то, где ты прячешься. — Тут можно и кое-что получше сделать, — отвечает. — Ты можешь замолчать навечно. Я больше не стану тебе напоминать, чтоб не открывала рта. Вода еще не закипела, но над банкой уже клубился пар, и я взяла эту банку тряпкой и кинула в него, а потом вскочила на ноги бежать оттуда во всю прыть. А Чейни я хоть и застала врасплох, он успел лицо прикрыть руками. Взвизгнул и тут же за мной в погоню кинулся. В отчаянии я намеревалась хоть до деревьев добежать. А там, думала, от него скроюсь, начну петлять туда-сюда по кустам, он и отстанет. Не тут-то было! Только добежала я до края карниза, Чейни схватил меня сзади за пальтецо и остановил намертво, Я только и подумала: «Все, мне теперь точно конец! » Чейни ругал меня последними словами и стукнул по голове стволом пистолета. У меня аж звезды перед глазами высыпали, я подумала, он меня застрелил — я же не знала, каково бывает, если пуля ударяет в голову. Мысли мои обратились к нашему мирному дому в Арканзасе, к моей бедной матушке, которую такое известие точно подкосит. Сначала муж, за ним старшая дочь — оба всего за две недели и от той же кровавой руки! Вот куда потекли мои мысли. Как вдруг слышу — знакомый голос, веско так слова произносит: — Руки вверх, Челмзфорд! Шевелись! Тебе конец! И пистолет потише бросай! То был техасец Лабёф! Он в обход зашел, пешком, надо думать, и от гонки такой задыхался. Стоял от нас шагах в пятнадцати, а ружье его, проволокой обмотанное, смотрело на Чейни. Чейни мое пальтецо из хватки выпустил и пистолет уронил. — Всё против меня, — говорит. Я пистолет подняла. Лабёф говорит: — Ты не ранена, Мэтти? — У меня шишка на голове болит, — отвечаю. А он Чейни: — Я вижу, у тебя кровь идет. — Это девчонка сделала, — отвечает тот. — Ребра мне прострелила, опять кровь пошла. И кашлять больно. Я спрашиваю: — А где Кочет? — Он внизу, следит за парадным входом, — говорит Лабёф. — Давай-ка выйдем туда, откуда видно. Не рыпайся, Челмзфорд! Мы прошли к северо-западному краю карниза, обогнув ту яму, которой мне грозил Чейни. — Ступайте осторожней, — предупредила я техасца. — Том Чейни говорит, там опасные змеи на дне зимуют. С дальнего края карниза вид нам явился превосходный. Под ногами обрывался лесистый склон, который выходил на луг. Тот, открытый и ровный, сам располагался высоко, а за ним — еще один спуск, тот уже уводил прочь от гор Винтовая Лестница. И только мы вышли на этот наблюдательный пост, как нас тут же вознаградило зрелище: Счастливчик Нед Пеппер и трое бандитов выезжают на луг. Они уже сидели верхами и лошадьми правили к западу, прочь от нас. Но только ступили они из подлеска, из кустов на западном краю того поля возник одинокий всадник. Лошадь его шла шагом, и всадник неторопливо эдак выехал на самую середину луга и остановился, словно бы загораживая путь четверке отчаянных. Да, то был Кочет Когбёрн! Бандиты придержали коней и остановились против него ярдах в семидесяти-восьмидесяти. В левой руке Кочет держал свой военно-морской револьвер, а правой держал поводья. Он спросил: — Где девчонка, Нед? Счастливчик Нед Пеппер ему на это сказал: — Когда я ее видел в последний раз, здоровье у нее было отменным! А теперь я за нее не отвечаю! — А вот и ответишь! — сказал Кочет. — Где она? Тут Лабёф выпрямился во весь рост, сложил ладони рупором и крикнул вниз: — Когбёрн, с ней все хорошо! Челмзфорда я тоже взял! Беги давай! Эту весть и я подтвердила, крикнув; — Я здорова, Кочет! Мы взяли Чейни! Уходите оттуда! Бандиты повернулись и посмотрели на нас — их, без сомнения, удивил и обескуражил такой интересный поворот событий. Кочет нам ничего не ответил и не сделал ни малейшей попытки оттуда уехать. Счастливчик Нед Пеппер ему говорит: — Ну чего, Кочет, дашь нам проехать? Нас дела ждут! А тот в ответ: — Хэролд, вы с братом отъедьте-ка подальше! Вы меня сегодня не интересуете! Держитесь в стороне, и вам ничего не будет! На это Хэролд Пермали только петухом закричал, и над «Кукареку! » брат его Фаррелл от души посмеялся. А Счастливчик Нед Пеппер спрашивает: — Ты что это намерен делать? Думаешь один против четверых выдюжить? Кочет ему: — Я собираюсь убить тебя, Нед Пеппер, через минуту — или посмотреть, как ты будешь болтаться на виселице в Форт-Смите, когда того пожелает судья Паркер! Тебе что угодно будет? Счастливчик Нед Пеппер только засмеялся и говорит: — Для одноглазого толстяка ты что-то слишком распоясался!
|
|||||||
|