Гуань-Чжун Ло 98 страница

-- Хорошо, -- согласился Цзян Вэй. -- Будем отступать. Ляо Хуа и Чжан И будут прикрывать тыл.

Дэн Ай подготовился к нападению на отступающие войска Цзян Вэя, но увидел, что противник отходит в полном порядке, и остановился.

-- Цзян Вэй -- достойный ученик Чжугэ Ляна! -- сказал Дэн Ай и велел войску возвращаться в цишаньские лагеря.

Цзян Вэй прибыл в Чэнду и, представ перед Хоу-чжу, спросил, почему его вызвали в столицу.

-- Вы слишком долго находились на границе, и мы боялись, что воины ваши устали, -- отвечал Хоу-чжу. -- Это единственная причина.

-- Я уже захватил вражеские лагеря в Цишане и собирался довести до конца великое дело, но этот неожиданный вызов нарушил все мои планы. Думаю, что здесь не обошлось без козней Дэн Ая!

Хоу-чжу промолчал.

-- Я поклялся, государь, покарать злодеев и отблагодарить вас за все ваши милости, -- продолжал Цзян Вэй. -- А вы прислушиваетесь к наговорам мелких людишек и подозреваете меня в бесчестных замыслах!

После долгого молчания Хоу-чжу произнес:

-- Мы ни в чем вас не подозреваем! Возвращайтесь в Ханьчжун и готовьтесь к новому походу.

Цзян Вэй покинул дворец и уехал в Ханьчжун.

Дан Цзюнь, выполнив поручение Дэн Ая, вернулся в Цишань и рассказал обо всем, что ему довелось видеть в царстве Шу. Дэн Ай сказал, обращаясь к Сыма Вану:

-- Когда между государем и подданными начинаются несогласия, в государстве возникают беспорядки.

Затем Дэн Ай приказал Дан Цзюню ехать в Лоян и доложить обо всем Сыма Чжао. Вести, привезенные Дан Цзюнем, очень обрадовали Сыма Чжао, и он стал помышлять о захвате царства Шу. Однажды он даже спросил начальника дворцовой охраны Цзя Чуна:

-- Как вы полагаете, одержу я победу, если пойду войной против царства Шу?

-- Пока еще рано вам воевать, -- ответил Цзя Чун. -- Сын неба относится к вам с недоверием, и если вы покинете столицу, произойдет переворот. В прошлом году в колодце Нинлин видели желтого дракона, и сановники поздравляли друг друга, считая это счастливым предзнаменованием. А Сын неба сказал: " Наоборот, это предвещает несчастье. Дракон -- это государь, а то, что его увидели не в небе и не в поле, а в колодце, означает, что он узник". После этого государь написал стихотворение " Скованный дракон". Тут есть намек на вас. Вот послушайте:

Дракон оказался в тяжелой беде:

Он в яме глубокой, о горе!

Ни в поле зеленом не видят его,

Ни в синем небесном просторе,

И зубы он спрятал, и когти убрал,

В колодце терзаясь и мучась.

А в тине пред ним копошатся угри.

Увы! Не моя ли то участь?

Сыма Чжао возмутился:

-- Цао Мао хочет пойти по стопам своего предшественника Цао Фана! Надо принять меры, а то он погубит меня!

-- Если угодно, я готов выполнить вашу волю! -- предложил Цзя Чун.

Это произошло в четвертом месяце пятого года периода Гань-лу [260 г. ] по вэйскому летоисчислению. Сыма Чжао явился к императору при мече. Цао Мао встал ему навстречу. Остановившись перед императором, Сыма Чжао сделал знак, и приближенный сановник обратился к Цао Мао с такими словами:

-- Заслуги и добродетели полководца Сыма Чжао высоки, как горы, он достоин титула Цзиньского гуна и девяти даров.

Цао Мао слушал, потупив голову.

-- Государь, разве я не достоин такого титула? -- вдруг прозвучал резкий голос Сыма Чжао. -- Мой отец и старший брат оказали немало услуг царству Вэй!

-- Как ты смеешь быть непочтительным с нами? -- вырвалось у Цао Мао.

-- Это вы непочтительны со мной! -- дерзко произнес Сыма Чжао. -- За что вы назвали меня угрем в своем стихотворении " Скованный дракон"?

Цао Мао замолчал. Сыма Чжао холодно усмехнулся и вышел из зала. У чиновников от страха мороз продрал по коже.

Цао Мао удалился во внутренние покои и вызвал к себе ши-чжуна Ван Чэня, шан-шу Ван Цзина и чан-ши Ван Е.

-- Всем известно, что Сыма Чжао собирается захватить престол, -- сказал он со слезами на глазах. -- Мы не вправе сидеть сложа руки и терпеть такой позор! Помогите нам покарать разбойника!

-- Не делайте этого, государь! -- встревожился Ван Цзин. -- В старину луский Чжао-гун затеял вражду с родом Цзи, но потерял свое государство и вынужден был бежать! Ныне Сыма Чжао пользуется огромной властью; сановники не только примирились с мыслью, что он собирается стать императором, но и льстят ему! Сыма Чжао не один, у него много сторонников! У вас же, государь, нет людей, на которых вы могли бы положиться, и охрана ваша немногочисленна. Терпите и скрывайте свое горе; большой беды с вами не случится! А если уж хотите бороться с Сыма Чжао, так действуйте не спеша.

-- Разве можно еще терпеть? -- возмутился Цао Мао. -- К позору не привыкнешь! Мы приняли решение -- смерть нас не страшит!

Цао Мао поспешил к вдовствующей императрице, чтобы предупредить ее о своих намерениях, а Ван Чэнь и Ван Е шепнули Ван Цзину:

-- Дело принимает опасный оборот! Надо пойти к Сыма Чжао с повинной, тогда он не сочтет нас преступниками!

-- Скорбь государя -- позор для чиновников, позор государя -- смерть для чиновников! -- прикрикнул на них Ван Цзин. -- Хотите стать изменниками?

Видя, что Ван Цзина не уговорить, Ван Чэнь и Ван Е вдвоем отправились к Сыма Чжао и рассказали ему о своем разговоре с Цао Мао.

Вскоре вэйский государь Цао Мао вышел из внутренних покоев и велел начальнику стражи Цзяо Бо собрать своих воинов, вооружить слуг и чиновников и выходить из дворца. Поднявшись на колесницу, Цао Мао объявил, что едет в южный пригород.

Ван Цзин упал на колени перед колесницей и, рыдая, молил:

-- Государь, с маленьким отрядом воинов вы решаетесь идти против Сыма Чжао! Ведь он расправится с нами, как тигр со стадом овец! Мне своей жизни не жаль, но я вижу, что ваша попытка безнадежна!

-- Не задерживайте нас! -- закричал Цао Мао. -- Мои воины уже выступили в путь!

Колесница тронулась по направлению к воротам Дракона. А в воротах верхом на коне уже стоял Цзя Чун; слева от него Чэн Цуй, справа Чэн Цзи. За ними выстроились тысячи одетых в броню воинов, готовых по первому знаку ринуться в бой.

Опираясь на меч, Цао Мао закричал:

-- Я -- Сын неба! Зачем вы ворвались во дворец? Вам приказано меня убить?

Воины дрогнули. Тут Цзя Чун заорал на Чэн Цзи:

-- Чего же ты стоишь? Даром, что ли, кормил тебя Сыма Чжао? Иди!

-- Убить или связать? -- спросил Чэн Цзи, хватаясь за алебарду.

-- Убить! Так приказал Сыма Чжао!

Чэн Цзи с алебардой бросился к колеснице.

-- Негодяй! -- закричал Цао Мао. -- Как ты смеешь подымать руку на своего государя?

Алебарда Чэн Цзи ударила ему в грудь. Цао Мао упал с колесницы. Второй удар был нанесен в спину, и Цао Мао скончался на месте.

Начальник стражи Цзяо Бо занес над убийцей копье, но Чэн Цзи сразил его алебардой. Стража разбежалась.

С трудом переводя дыхание, подбежал Ван Цзин и с бранью набросился на Цзя Чуна:

-- Бунтовщик! Ты убил государя!..

Цзя Чун приказал связать Ван Цзина и доложить Сыма Чжао об исполнении приказа.

Сыма Чжао примчался во дворец. При виде убитого Цао Мао он громко зарыдал, точно на него свалилось неожиданное горе.

О смерти государя было объявлено всем высшим чиновникам.

В это время пришел тай-фу Сыма Фу. Он упал на труп убитого и, горько рыдая, причитал:

-- О-о, государь! Я повинен в вашей смерти!

Сыма Фу положил тело в гроб и установил его в западном зале.

Сыма Чжао созвал во дворец всех чиновников. Не явился только один шан-шу Чэнь Тай, и Сыма Чжао велел шан-шу Сюнь Каю, дяде Чэнь Тая, сходить за ним.

Вскоре Чэнь Тай с причитаниями вбежал в зал:

-- Горе, горе мне! Говорили, что я хуже своего дяди, а мой дядя Чэн Цзи оказался хуже меня.

Он распустил волосы и склонился перед гробом. Сыма Чжао, также делая вид, что тяжко переживает утрату, обратился к Чэнь Таю с вопросом:

-- Какое наказание заслуживает виновник этого преступления?

-- Прежде всего казните Цзя Чуна! -- отвечал тот. -- Этим вы хоть немного оправдаете себя перед Поднебесной!

-- А еще кого? -- спросил Сыма Чжао, продолжая лить слезы.

-- Цзя Чун совершил убийство -- других не знаю!

-- Государя убил Чэн Цзи! -- вскричал Сыма Чжао. -- За такое неслыханное преступление мало разрубить его на куски! Уничтожить весь его род!

-- Я тут ни при чем! -- завопил Чэн Цзи. -- Так мне приказал Цзя Чун!

Сыма Чжао отдал приказ сначала отрезать преступнику язык, а потом обезглавить. Вместе с Чэн Цзи на площади был казнен и его младший брат Чэн Цуй; потом были уничтожены три ветви их рода.

Потомки сложили об этом такие стихи:

В тот год Сыма Чжао отдал приказанье Цзя Чуну

Убить государя, и кровь пролилась у ворот.

Чэн Цзи и родню его он уничтожил за это.

Но войско молчало, молчал и смущенный народ.

Затем Сыма Чжао приказал бросить в темницу семью Ван Цзина. Тот сам сидел в зале присутствия, когда туда втолкнули его связанную веревками мать.

-- Матушка, -- вскричал Ван Цзин, падая перед нею на колени, -- я увлек вас в пучину бедствий!

-- Рано или поздно все равно умирать придется, -- усмехнулась старуха. -Я не боюсь смерти -- только умереть надо достойно!

На следующий день всю семью Ван Цзина вывели на восточную площадь. На глазах у жителей города они с улыбкой на устах приняли смерть. Люди, глядя на них, утирали слезы.

Потомки воспели Ван Цзина и его мать:

В начале Хань за героизм хвалили мать Ван Лина,

В исходе Хань погиб Ван Цзин, но он живет в преданье.

В горячем сердце у него измена не таилась,

И честностью он выше был вершины Хуашаня.

И жизнь его была легка, как пух, летящий в небе,

А воле каменной его завидуют и ныне.

До той поры, пока земля и небо существуют,

В народе будут говорить о матери и сыне.

Тай-фу Сыма Фу обратился к Сыма Чжао за разрешением похоронить Цао Мао со всеми церемониями, положенными при погребении вана. Сыма Чжао позволил совершить весь похоронный обряд.

Цзя Чун и другие сановники уговаривали Сыма Чжао занять престол, но он отказался.

-- В древности Вэнь-ван владел двумя третями Поднебесной и все же оставался слугой династии Инь. Мудрецы приводят в пример его добродетель. И в недавние времена вэйский У-ди также не пожелал занять ханьский престол, а потому и я отказываюсь от императорского трона.

Из слов Сыма Чжао сановники поняли, что он возлагает надежды на своего сына Сыма Яня.

В шестом месяце того же года Сыма Чжао возвел на престол Чандаосянского гуна Цао Хуана. Цао Хуан переменил свое имя на Цао Хуань и назвал первый период правления Цзин-юань [260 г. ].

Цао Хуань был внуком У-ди Цао Цао и сыном Яньского вана Цао Юя. Он пожаловал Сыма Чжао звание чэн-сяна и титул Цзиньского гуна, подарил сто тысяч золотых и десять тысяч кусков шелка. Гражданские и военные чиновники также получили повышение и награды.

Обо всем, что происходило в царстве Вэй, лазутчики доносили в Чэнду, столицу царства Шу. Цзян Вэй радовался и говорил:

-- Теперь у меня опять есть предлог для войны с царством Вэй!

Он написал в царство У, предлагая поднять войско, чтобы совместно покарать Сыма Чжао за убийство вэйского государя, а сам с разрешения Хоу-чжу выступил в поход во главе ста пятидесяти тысяч воинов.

Во главе передового отряда снова шли военачальники Ляо Хуа и Чжан И. Ляо Хуа должен был пройти через долину Цзы-у, Чжан И -- через долину Логу, а сам Цзян Вэй -- через долину Сегу. Все войско должно было объединиться в Цишане и напасть на противника.

В это время Дэн Ай опять стоял в цишаньском лагере и обучал войско. Узнав о выступлении Цзян Вэя, он созвал военный совет. Советник Ван Гуань сказал:

-- Я хотел бы предложить вам свой план. Но о нем нельзя говорить во всеуслышание, и я изложил его письменно.

Дэн Ай прочитал бумагу и улыбнулся:

-- Все это хорошо, но Цзян Вэя не так просто обмануть.

-- Я готов пожертвовать жизнью! -- заявил Ван Гуань. -- Только разрешите мне выполнить задуманное.

-- Что ж, если вы уверены в успехе, вы его добьетесь.

Дэн Ай выделил Ван Гуаню пять тысяч воинов, и он двинулся навстречу Цзян Вэю. Столкнувшись с дозорными противника, Ван Гуань остановил свой отряд и закричал:

-- Передайте вашему полководцу, что вэйский военачальник желает сложить оружие!

Дозорные поспешили к Цзян Вэю. Он приказал привести вэйского военачальника, а войско его оставить в поле.

Ван Гуань вошел в шатер и, низко поклонившись Цзян Вэю, заговорил:

-- Я -- Ван Гуань, племянник Ван Цзина, которого Сыма Чжао казнил за его верность государю. Я решил сдаться вам, чтобы отомстить Сыма Чжао за убийство государя и за смерть моего дяди. Со мною пять тысяч воинов -они в вашем распоряжении!

-- Если слова твои искренни, я приму тебя с распростертыми объятиями! -радостно ответил Цзян Вэй. -- Но для проверки дам тебе поручение: у меня провиант на исходе, а обоз застрял на границе Сычуани. Ты доставишь его сюда, а я тем временем начну наступление на цишаньские лагеря.

Ван Гуань, уверенный, что ему удалось перехитрить Цзян Вэя, охотно согласился отправиться за провиантом.

-- Тебе не потребуется пяти тысяч воинов, -- между тем продолжал Цзян Вэй. -- Возьми с собой три тысячи, а две тысячи оставь здесь.

Ван Гуань не возражал, чтобы не вызвать у Цзян Вэя подозрений, и две тысячи его воинов перешли под командование военачальника Фу Цяня, который на всякий случай расположил их в тылу.

В это время приехал советник Сяхоу Ба, и Цзян Вэй рассказал ему о переходе на их сторону вэйского военачальника.

-- И вы поверили Ван Гуаню? -- воскликнул Сяхоу Ба. -- Я жил в царстве Вэй, но никогда не слышал, чтобы Ван Гуань был племянником Ван Цзина! Тут какой-то подвох!

-- Я сразу понял, что Ван Гуань лжет! -- засмеялся Цзян Вэй. -- Потому я и разделил его войско.

-- Вы допрашивали его?

-- Нет, это лишнее. Я и без того знаю, что в коварстве Сыма Чжао не уступил бы самому Цао Цао. Раз Сыма Чжао казнил Ван Цзина, то он ни за что не оставил бы в живых его племянника и тем более не доверил бы ему вести войско на отдаленную границу. Ваши мысли лишний раз подтверждают, что я не ошибся.

Вскоре войска Цзян Вэя вступили в долину Сегу. На всякий случай на дороге была оставлена засада.

Через десять дней воины из этой засады перехватили гонца, который вез письмо Ван Гуаня к Дэн Аю. Письмо это доставили Цзян Вэю. Ван Гуань извещал Дэн Ая, что двадцатого числа восьмого месяца он будет сопровождать обоз с провиантом в лагерь Цзян Вэя, и просил прислать войско в ущелье Таньгу.

Цзян Вэй приказал казнить гонца и, переправив в письме число с двадцатого на пятнадцатое, сделал приписку, чтобы Дэн Ай сам пришел с войском в ущелье Таньгу. Потом воин, переодетый в одежду казненного, повез письмо в вэйский лагерь. В то же время Цзян Вэй приказал нагрузить повозки сухим хворостом и покрыть их полотнищами. Военачальник Фу Цянь с двумя тысячами вэйских воинов изображал охрану обоза. Цзян Вэй и Сяхоу Ба устроили засаду в горах, а Цянь Шу остался на дороге в долине Сегу. Ляо Хуа и Чжан И должны были напасть на цишаньские лагеря.

Получив письмо Ван Гуаня, Дэн Ай написал ответ и отправил его с тем же гонцом. А пятнадцатого числа Дэн Ай во главе пятидесяти тысяч воинов направился в ущелье Таньгу. Дозорные донесли, что с вершины горы видно множество обозных повозок, медленно передвигающихся в котловине под охраной вэйских воинов.

-- Уже смеркается, -- говорили Дэн Аю военачальники. -- Надо поспешить на помощь Ван Гуаню.

-- Впереди горы изрезаны ущельями, в случае засады там трудно будет отступить, -- отвечал Дэн Ай. -- Подождем!

Тут к Дэн Аю примчались два всадника.

-- Ван Гуань перешел границу Сычуани и его преследуют! Он просит вас поспешить на помощь!

Дэн Ай заторопился; войско быстро двинулось вперед. Наступило время первой стражи, ярко сияла луна, в горах было светло как днем. Из-за гор доносились крики.

-- Там сражается Ван Гуань! -- сказал Дэн Ай.

Но едва обогнул он гору, как из лесу вышел отряд во главе с военачальником Фу Цянем.

-- Дэн Ай, глупец! -- закричал Фу Цянь. -- Попался в нашу ловушку! Слезай с коня и приготовься к смерти!

Дэн Ай в тот же миг повернул коня и ускакал во весь опор. Фу Цянь приказал зажечь хворост, который был на повозках, и по этому сигналу с двух сторон на вэйцев обрушились шуские войска. Началась жестокая резня. До слуха Дэн Ая доносились крики:

-- Тому, кто схватит Дэн Ая, награда в десять тысяч золотых и титул хоу!

Дэн Ай сбросил свой шлем и латы; соскочив с коня, он смешался с простыми воинами и взобрался на гору. Ему удалось перебраться через хребет и скрыться.

А Цзян Вэй и Сяхоу Ба продолжали метаться в поисках Дэн Ая, бросаясь к каждому конному военачальнику. Им в голову не приходило, что Дэн Ай убежал пеший!

Наконец битва окончилась. Цзян Вэй собрал войско и направился к Ван Гуаню.

Между тем Ван Гуань, считая, что он условился с Дэн Аем о сроке нападения на врага, расставил в порядке обозные повозки и спокойно ждал помощи. Но тут неожиданно пришло донесение, что Дэн Ай разбит и бежал. Ван Гуань выслал разведку. Разведчики сообщили, что приближаются войска Цзян Вэя. Ван Гуань закричал:

-- Мы в опасности! Поджигайте повозки! Биться будем насмерть!

Повозки запылали. По приказу Ван Гуаня воины отходили в западном направлении; их по пятам преследовали войска Цзян Вэя, который полагал, что Ван Гуань во что бы то ни стало будет стремиться уйти обратно в царство Вэй. Но Ван Гуань неожиданно устремился на Ханьчжун, сжигая по пути заставы и подвесные дороги над горными пропастями. Позабыв о Дэн Ае, Цзян Вэй думал только о том, как настигнуть и уничтожить Ван Гуаня. Ему удалось окружить отряд Ван Гуаня, зайдя противнику в тыл обходными тропинками. Ван Гуань бросился в реку Хэйлун и утонул; войско его погибло в бою.

Победа досталась Цзян Вэю, но и он потерял много людей и провианта. Кроме того, во многих местах сгорели подвесные дороги. Цзян Вэй решил вернуться в Ханьчжун.

Дэн Ай в это время собрал остатки разгромленного войска и ушел в цишаньский лагерь. Отсюда он отправил доклад государю, умоляя о прощении за понесенное поражение, и слагал с себя обязанности полководца. Но Сыма Чжао, помня о прежних заслугах Дэн Ая, оставил его на прежней должности и даже наградил. Однако Дэн Ай всю свою награду роздал семьям погибших воинов.

Опасаясь, как бы Цзян Вэй снова не перешел в наступление, Сыма Чжао послал Дэн Аю еще пятьдесят тысяч воинов и приказ держать оборону.

Цзян Вэй после небольшой передышки начал восстанавливать подвесные дороги и подумывать о новом походе.

Поистине:

Подвесные дороги исправив, двинул вновь он в поход свои силы.

Устремленный к Срединной равнине, он покоя не знал до могилы.

Если вы хотите узнать, чем окончился новый поход Цзян Вэя, прочитайте следующую главу.

ГЛАВА СТО ПЯТНАДЦАТАЯ

в которой рассказывается о том, как Хоу-чжу поверил клевете и отозвал войско из похода, и о том, как Цзян Вэй построил военные поселения

Зимой, в десятом месяце четвертого года периода Цзин-яо [261 г. ] по шу-ханьскому летоисчислению, полководец Цзян Вэй начал восстанавливать подвесные дороги в горах, запасать провиант, готовить оружие и чинить корабли, собираясь выступать в поход по суше и по воде. Он представил императору Хоу-чжу доклад, в котором говорилось:

" Во время прежних походов я не добился победы, но нанес вэйцам чувствительный урон. Я давно собираю и обучаю армию, ныне ее необходимо испытать в боях, ибо от бездеятельности воины распустятся, среди них пойдут болезни. Ныне войско мое готово сражаться, военачальники ждут приказа о выступлении в поход. Если я на сей раз не одержу победу, пусть покарают меня смертью".

Хоу-чжу колебался. Тогда сановник Цзяо Чжоу вышел вперед и сказал:

-- Ныне ночью я наблюдал небесные знамения. Звезда полководца над нашим царством в последнее время потускнела, и это значит, что поход окончится неудачей. Прошу вас, государь, удержите Цзян Вэя, пока не поздно.

-- Посмотрим, как пойдут дела, -- ответил Хоу-чжу. -- Будут неудачи -прекратим войну.

Цзяо Чжоу продолжал настойчиво уговаривать императора отказаться от войны, но Хоу-чжу больше не пожелал его слушать. Расстроенный Цзяо Чжоу уехал домой и, ссылаясь на болезнь, не появлялся во дворце.

Перед выступлением в поход Цзян Вэй спросил совета у Ляо Хуа.

-- Куда направить удар на этот раз? Мы должны действовать решительнее -я поклялся восстановить власть Ханьской династии на Срединной равнине.

-- Ничего не могу вам советовать, -- ответил Ляо Хуа. -- Вы решились идти напролом, не обращая внимания на то, что народ недоволен непрерывными войнами, и не учитывая того, что в царстве Вэй появился такой способный полководец, как Дэн Ай, который не ждет, пока на него нападут, а нападает сам.

Цзян Вэй вспыхнул от гнева.

-- Наш учитель Чжугэ Лян шесть раз водил войско к Цишаню! Он руководствовался интересами государства! Разве я из-за своей прихоти в восьмой раз иду в поход? Мы двинемся на Таоян! Смерти предам того, кто посмеет мне возражать!

Вскоре пятисоттысячное войско выступило на Таоян. Ляо Хуа остался охранять Ханьчжун.

О новом походе Цзян Вэя жители местности, граничащей с Сычуанью, доложили Дэн Аю. В это время Дэн Ай находился в цишаньском лагере, где вел беседы о военном искусстве с Сыма Ваном. Он тотчас же выслал разведку проследить, куда направляется армия Цзян Вэя. Разведчики донесли, что враг идет к Таояну.

-- Цзян Вэй очень хитер! -- сказал Сыма Ван. -- Он делает вид, что идет на Таоян, а на самом деле нападет на Цишань!

-- Нет, на этот раз он действительно идет на Таоян, -- возразил Дэн Ай.

-- Откуда вы это знаете?

-- Это совершенно очевидно. Прежде Цзян Вэй старался захватить те места, где хранился наш провиант; теперь он решил поступить иначе: он думает, что раз в Таояне провианта нет, значит мы и не защищаем его. А Таоян ему нужен для того, чтобы заготовить там продовольственные запасы, вступить в союз с тангутами и начать затяжную войну.

-- Что вы думаете предпринять? -- спросил Сыма Ван.

-- Мы поведем все наше войско на подмогу Таояну. Я расположусь в ближайшем городке Хоухэ, а вы в самом Таояне, и будем ждать прихода врага. В победе я не сомневаюсь!

Продумав до мельчайших подробностей план действий, Дэн Ай и Сыма Ван выступили в путь. Цишаньские лагеря остался охранять военачальник Ши Цзуань.

Передовой отряд армии Цзян Вэя возглавлял Сяхоу Ба. Приблизившись к Таояну, он заметил, что на городской стене нет ни одного флага и ворота широко раскрыты. Не решаясь сразу вступить в город, Сяхоу Ба сказал военачальникам:

-- Здесь нам устроили западню!

-- На первый взгляд кажется, что город пуст, даже жителей не видно, -согласились военачальники. -- А может быть, противник и впрямь бежал, как только услышал о нашем приближении?

Решив проверить свое предположение, Сяхоу Ба поскакал к южным воротам. Здесь он увидел большую толпу стариков и детей, которые уходили на запад.

-- В городе никого нет! -- обрадовался Сяхоу Ба и въехал в открытые ворота. За ним двинулись воины. Но едва они вошли, как затрещали хлопушки, на городской стене поднялись знамена, подъемный мост был убран.

-- Мы попались! -- вскричал Сяхоу Ба и приказал воинам отступать. Но на них посыпались тучи стрел, и Сяхоу Ба вместе со своими пятьюстами воинов погибли у стен Таояна.

Потомки сложили об этом такие стихи:

Расчет Цзян Вэя верен был и обещал победу.

Но кто мог знать, что этот план Дэн Ай предусмотрел?

Жаль, что в тот день Сяхоу Ба, отважный перебежчик,

С отрядом лучших храбрецов в стенах погиб от стрел.

Сыма Ван вышел из города и разгромил остальное войско Сяхоу Ба. В это время к Таояну подошел Цзян Вэй. Узнав о гибели Сяхоу Ба, он сильно горевал.

В ту же ночь войска Дэн Ая выступили из Хоухэ и напали на противника. Одновременно из города ударил Сыма Ван. Войска Цзян Вэя были разбиты и отступили более чем на двадцать ли. Боевой дух его воинов ослаб.

-- Победа и поражение -- обычное дело для воина, -- говорил своим военачальникам Цзян Вэй. -- Правда, мы понесли значительные потери, но унывать нет причин. Успех наш зависит от одного лишь усилия! Об отступлении говорить запрещаю!

-- Не разрешите ли вы мне захватить цишаньские лагеря, пока все вэйское войско находится здесь? -- спросил Чжан И. -- Если Цишань окажется в наших руках, путь на Чанань будет свободен.

Цзян Вэй разрешил, а сам вернулся в Хоухэ, чтобы завязать бой с Дэн Аем. Поединок длился недолго, победа не давалась ни тому, ни другому, и противники разошлись.

На следующий день Цзян Вэй готов был сразиться с Дэн Аем, но тот вызова не принял. Тогда Цзян Вэй велел своим воинам всячески ругать и срамить его. Молча прислушивался к выкрикам врага Дэн Ай.

" Шумят они неспроста, -- думал он, -- я разбил войско Цзян Вэя, а он стоит здесь и продолжает вызывать меня на бой! Наверно, часть его войск пошла в Цишань. Одному Ши Цзуаню с ними не справиться, -- надо мне самому поспешить туда". И он сказал своему сыну Дэн Чжуну:

-- Держись здесь и в бой с врагом не вступай. Я отправляюсь в Цишань.

Ночью, во время второй стражи, когда Цзян Вэй сидел в шатре и думал, как ему действовать дальше, до него вдруг донеслись оглушительные крики и бой барабанов. Стража доложила, что вышло войско Дэн Ая и вызывает Цзян Вэя на ночной бой. Военачальники горели желанием сразиться, но Цзян Вэй удержал их.

-- Не торопитесь. Это Дэн Ай производит разведку перед уходом в Цишань, а его сын Дэн Чжун останется в городе.

Приказав созвать в шатер всех военачальников, Цзян Вэй сказал:

-- Дэн Ай повел войско в Цишань. Наш лагерь будет охранять Фу Цянь. Я пойду на помощь Чжан И. В мое отсутствие запрещаю выходить на бой с врагом!

Между тем Чжан И добрался до цишаньского лагеря и перешел в наступление. У Ши Цзуаня войск было мало, и он не смог удержаться. Но тут, к его счастью, подоспел Дэн Ай. Он загнал Чжан И в горы и отрезал все выходы. А там на Дэн Ая неожиданно напал чей-то отряд.

-- Это полководец Цзян Вэй! -- вскричал Чжан И.

Его военачальники неудержимо набросились на вэйцев. Зажатый в клещи, Дэн Ай отступил к цишаньскому лагерю и больше в бой не выходил.

Император Хоу-чжу в это время жил в Чэнду. Дворцовый евнух Хуан Хао с каждым днем все больше и больше забирал власть в свои руки. Хоу-чжу, увлекаясь вином и женщинами, окончательно забросил государственные дела.

Однажды жена сановника Лю Яня, женщина необыкновенной красоты, приехала во дворец навестить императрицу. Императрица не отпускала ее домой почти месяц, и Лю Янь подумал, что его жена состоит в недозволенной связи с Хоу-чжу. В неистовом гневе встретил он жену и приказал слугам связать ее и бить по лицу. Бедную женщину забили до полусмерти.

Узнав об этом, Хоу-чжу повелел судить Лю Яня. Судья рассудил, что простым слугам не положено бить жену знатного человека, да к тому же еще по лицу, и приговорил виновника к смертной казни на площади. Лю Яня казнили, и с этих пор замужним женщинам было запрещено являться во дворец.

Среди чиновников многие были недовольны распущенностью Хоу-чжу, и мудрые люди не желали служить ему; их должности отдавали всяким проходимцам.

Военачальник Янь Юй, не имевший ни малейших заслуг, но усердно льстивший евнуху Хуан Хао, решил занять должность главного полководца царства Шу. Узнав о неудачах Цзян Вэя, он договорился с Хуан Хао, и тот сказал Хоу-чжу:

-- Цзян Вэй не годится в полководцы: сколько раз уж ходил он в походы, а возвращается все без победы. Пора отозвать его в столицу, а на его место назначить Янь Юя.

Хоу-чжу тотчас же послал указ Цзян Вэю. А тот в это время осаждал цишаньские лагеря. Получив императорское повеление прекратить войну, он приказал отвести войска от Таояна, а затем начал отходить сам.

Ночью Дэн Ай услышал шум и бой барабанов, но не понял, что происходит. На рассвете ему доложили, что Цзян Вэй увел все войска и лагеря его опустели. Дэн Ай решил, что Цзян Вэй задумал какую-то хитрость, и запретил преследовать врага.

Добравшись до Ханьчжуна, Цзян Вэй поставил войска на отдых, а сам отправился в Чэнду. Однако Хоу-чжу в течение десяти дней не принимал его. Озабоченный Цзян Вэй как-то прогуливался возле ворот у дворца Дунхуа и встретился с ми-шу-ланом Цюэ Чжэном.

-- Вы не знаете, почему Сын неба приказал прекратить войну и отозвал войска из похода? -- спросил Цзян Вэй.

-- А разве вы сами этого не понимаете? -- удивился Цюэ Чжэн. -- Хуан Хао задумал во главе армии поставить Янь Юя и восстановил против вас императора. Но потом он разузнал, что вы воюете с таким искусным полководцем, как Дэн Ай, и решил от своего замысла отказаться.

-- Убью подлого евнуха! -- вскричал Цзян Вэй, не владея собой от гнева.

-- Одумайтесь! -- остановил его Цюэ Чжэн. -- Вы -- продолжатель дела Чжугэ Ляна! А вдруг Сын неба будет недоволен вашим поступком?

-- Может быть, вы и правы, -- подумав, согласился Цзян Вэй.

На следующий день, когда Хоу-чжу пировал с Хуан Хао в саду, туда вошел Цзян Вэй. Слуги предупредили об этом евнуха, и тот поспешил спрятаться за холмиком у озерка. Цзян Вэй поклонился Хоу-чжу и со слезами молвил:

-- Я штурмовал лагеря Дэн Ая в Цишане, а вы, государь, неожиданно приказали прекратить войну! Не смею допытываться, с какой целью вы это сделали.