«БОЛЬШОЙ СЫР В ЛИГЕ ПИЦЦЫ» 8 страница

За пивом и пиццей четверо амиго лечились от перепоя и делились впечатлениями о своих приключениях. Но Рику, к его изумлению, эти истории о ночных похождениях показались глупым мальчишеским трепом.

— Вы слышали о правиле сорока восьми часов? — спросил он и, прежде чем кто-нибудь успел ответить, добавил: — Обычное дело в профессиональном футболе. Никакого бухалова за сорок восемь часов до начального удара.

— Начальный удар примерно через двадцать часов, — уточнил Трей.

— Тем более, — заключил Слай и одним глотком допил пиво.

— Вечером ведем себя тихо, — распорядился Рик.

Трое игроков кивнули, но без особой уверенности. Они нашли полупустой диско-паб и с час бросали дротики, пока зал не наполнился людьми и в углу не заиграла группа. В пабе появились настроившиеся на вечер удовольствий студентки из Германии. Дротики сразу были забыты.

Как и многое другое.

В Милане американский футбол менее популярен, чем в Парме. Считается, что в городе постоянно проживают сто тысяч янки. И выходит, большинство из них терпеть не могут эту игру, поскольку к начальному удару на трибунах собралось не больше двухсот человек.

Стадион команды «Носорогов» являлся не чем иным, как старым полем для европейского футбола с несколькими секциями открытых трибун. Команда много лет барахталась во втором дивизионе и лишь в прошлом сезоне поднялась в первый. Разве это противник для могучих «Пантер»? Тогда как же объяснить перевес противника на двадцать очков в первой половине игры?

Время до перерыва стало для Сэма настоящим кошмаром. Как он и предвидел, команда вела себя вяло и бездеятельно, и никакие крики не могли вернуть игроков к жизни. После четырех выносных атак Слай, запыхавшись и хватая воздух ртом, оказался на боковой. Франко потерял мяч, едва получив. Ас-квотербек двигался, словно в замедленной съемке, а его пасы невозможно было поймать. Зато два из них перехватили защитники «Носорогов». Во время передачи Рик упустил мяч и не побежал за ним — к ногам будто привязали кирпичи.

Когда команда трусцой убегала на перерыв, тренер подошел к квотербеку.

— Ты с перепоя? — спросил он громко или по крайней мере достаточно громко, чтобы слышали остальные игроки. — Сколько времени ты провел в Милане? Все выходные? И беспрерывно пил? Выглядишь, как дерьмо, играешь как дерьмо и сам это знаешь!

— Спасибо, тренер. — Рик продолжал семенить к раздевалке, Сэм бежал рядом, и итальянцы расступались перед ними.

— Ты лидер команды, так?

— Спасибо, тренер.

— А выходишь на поле с надира с покрасневшими глазами и не способен попасть мячом в сарай! Меня от тебя воротит!

— Спасибо, тренер.

В раздевалке Алекс Оливетто набросился на итальянцев, и тем мало не показалось. Многие из «Пантер» сверкали глазами на Рика, а Слай, превозмогая тошноту, скрипел зубами. Трей в первой половине игры не допустил серьезных промахов, но и не совершил ничего выдающегося. А Паоло выжил лишь потому, что прятался в общей массе на линии схватки.

В голове Рика вспыхнуло воспоминание: больничная палата в Кливленде: он смотрит канал И-эс-пи-эн и хочет дотянуться до капельницы — повернуть регулятор так, чтобы викодин свободно лился в вену, раз и навсегда избавив его от стыда.

Где были химпрепараты, когда он так в них нуждался? И почему ему настолько нравится эта игра?

Когда Алекс выдохся, Франко попросил тренеров покинуть раздевалку, что они с удовольствием выполнили. Судья повернулся к товарищам по команде и, не повышая голоса, попросил сделать все возможное. Времени еще достаточно. А «Носороги» не сравнятся с ними по мастерству.

Он говорил по-итальянски, но Рик понял, о чем идет речь.

Вторая половина матча началась с драматического момента, но на нем все и кончилось. После второго розыгрыша второй половины игры Слай прорвался сквозь строй противника, пробежал шестьдесят пять ярдов и легко приземлил мяч. Но, оказавшись в зачетной зоне «Носорогов», выдохся навсегда. Едва доплелся до боковой, согнулся пополам за скамьей и изверг все, что веселило его в выходные. Рик слышал, как он давился, но предпочел не оборачиваться.

На поле выбросили флаг, игра была остановлена, но после небольшого совещания продолжена. Нино сорвал маску с лайнбекера и уперся коленом ему в промежность. Его прогнали с поля. И хотя это разожгло пыл «Пантер», но так же разозлило «Носорогов». Ругань и насмешки перешли за предел приличий. Рик улучил момент и протащил мяч вперед. Выиграл пятнадцать ярдов и, показывая свое превосходство, снял шлем, вместо того чтобы выйти за пределы поля. На него накинулась половина защитников «Носорогов». Рик отступил к месту схватки и объявил Фабрицио пасовую комбинацию. Новый центровой, сорокалетний игрок по имени Сандро, осуществляя отрыв мяча, выпустил его из рук. Рику с трудом удалось накрыть его собой, и его тут же вмял в землю крупный злобный защитник. Во время третьей попытки, имея четырнадцать завоеванных ярдов, квотербек отдал Фабрицио пас, но слишком сильно и попал ему в шлем. Принимающий сорвал его с головы и швырнул в сторону распасовщика.

Больше Фабрицио на поле не видели — он убежал в раздевалку.

Линия нападения Рика лишилась возможности проводить пасовые и выносные комбинации. Что оставалось делать? Франко снова и снова героически врывался с мячом в самую гущу игроков.

В конце четвертой четверти при счете 34: 0 Рик в одиночестве опустился на скамью и наблюдал, как отважно борется защита, пытаясь сохранить лицо. Пьетро и Сильвио, два бешеных лайнбекера, бились словно ненормальные и призывали своих защитников убить каждого, кто завладеет мячом.

Рик не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь в конце матча чувствовал себя более гадко. Его вывели из игры и усадили на скамью.

— Отдыхай, — приказал тренер, и вместо него на поле вышел Альберто. Атака продолжалась в течение десяти розыгрышей — получались только выносные комбинации — и заняла четыре минуты. Франко наступал в центре, а по правому и левому краю его поддерживал заменивший Слая Андрео. Он медленно бежал, неумело маневрировал, но был полон решимости. Ни на что не надеясь, команда боролась только за честь. За десять секунд до окончания матча Франко пробился в зачетную зону, и «Пантеры» размочили счет.

Возвращение домой было долгим и мучительным. К Рику в автобусе никто не подсел, и он переживал один. Тренеры расположились впереди и кипели от негодования. Кто-то получил по сотовому телефону известие, что команда Бергамо выиграла у Неаполя со счетом 42: 7, и от этого и без того паршивое настроение только ухудшилось.

Глава 16

К счастью, «Газзетта ди Парма» ни словом не обмолвилась об игре. Рано утром в понедельник Сэм открыл спортивную страницу и впервые порадовался, что его персона мало кому интересна в вотчине европейского футбола. Он листал газету в машине, напротив отеля «Мария Луиджия», где ждал Хэнка и Клодель Уитер из Топики. [28] В субботу Сэм показывал им кое-какие места в пойме реки По, и они захотели провести там целый день.

Лучше бы он занялся с ними в воскресенье и не ездил в Милан.

Зазвонил мобильный телефон.

— Слушаю.

— Сэм, это Рик.

Тренер ответил не сразу — его так и подмывало сказать что-нибудь резкое.

— Что надо? — наконец спросил он.

— Ты где?

— Работаю сегодня гидом.

— Есть минутка?

— Нет. Я же сказал, что занят.

— Где ты находишься?

— У отеля «Мария Луиджия».

— Буду там через пять минут.

Через минуту он появился из-за угла. Квотербек бежал изо всех сил, запыхался и вспотел так, словно час не сходил с дистанции. Сэм нехотя вылез из машины и привалился к крылу.

Рик остановился на тротуаре и пару раз глубоко вдохнул.

— Симпатичная машина, — одобрил он черный «мерседес» тренера.

Сэм только буркнул:

— Взял напрокат.

Новый вдох, Рик сделал еще шаг в его сторону и, глядя в глаза, попросил:

— Извини за вчерашнее.

— Может, для тебя это развлечение, — проворчал Сэм, — но для меня работа.

— У тебя есть все основания злиться.

— Премного благодарен за признание.

— Этого больше не повторится.

— Будь уверен, я об этом позабочусь. Попробуй появиться еще раз на игре в таком состоянии, и я не выпущу тебя со скамьи. Лучше потерпеть достойное поражение с Альберто, чем продуть с мучающейся от перепоя примадонной. Ты выглядел отвратительно.

— Давай. Облегчи душу. Я все стерплю.

— Вчера ты не только проиграл. Ты потерял команду.

— Они были не особенно настроены играть.

— Это правда, но не надо переводить стрелки. Ты ключевой игрок, хочешь того или нет. Все остальные питаются от тебя — по крайней мере так должно быть.

Рик проводил взглядом несколько проезжавших машин и снова посмотрел на тренера:

— Извини. Это больше не повторится.

— Посмотрим. — Из гостиницы появились Хэнк и Клодель и поздоровались со своим гидом. — Позже, — прошипел Рику Сэм и забрался в «мерседес».

У Габриэллы воскресенье оказалось таким же провальным, как и у Рика. Во время последнего представления «Отелло» она, по собственным словам, была не в форме, пела невыразительно, и публика соответственно оценила ее выступление. Габриэлла неохотно рассказывала об этом во время ленча, и Рик, хотя его сильно тревожило, освистали ее или нет, спросить не решился. Она была мрачной и подавленной, и он, желая поднять ее настроение, описал, как плачевно сыграл в Милане. Униженным нравится общество себе подобных, а Рик не сомневался, что выступил хуже, чем она.

Но это не помогло. В середине трапезы Габриэлла грустно сообщила, что через несколько часов уезжает во Флоренцию. Ей необходимо возвратиться домой и держаться подальше от Пармы и сцены.

— Вы обещали остаться на неделю. — Рик изо всех сил старался не выдать своего отчаяния.

— Нет, надо ехать.

— Мне казалось, вы хотели посмотреть футбольный матч.

— Так и было. Но теперь не хочу. Извините, Рик.

Перестав жевать, Рик притворился, будто всецело поддерживает ее решение. Но выражение его лица не оставляло сомнений.

— Мне очень жаль, — повторила Габриэлла, но Рик не стал бы утверждать, что она говорит искренне.

— Дело в Карлетто?

— Нет.

— А я думаю, в нем.

— Карлетто всегда рядом и никуда не денется. Мы слишком долго были вместе.

Вот именно: слишком долго. Пора ему отойти в сторону и дать дорогу другим. Рик прикусил язык, решив, что ни о чем не станет просить. Эти люди были близки семь лет, и их отношения наверняка не так просты. Стоит ему в них закопаться или хотя бы приблизиться, и он сгорит. Рик отодвинул тарелку и сложил руки. Глаза Габриэллы повлажнели, но она не заплакала.

Эта женщина сломалась. Дошла на сцене до предела, за которым ее карьера покачнулась и устремилась вниз. Рик подозревал, что Карлетто ей больше грозил, чем поддерживал, хотя откуда ему знать истинное положение вещей.

Все кончилось, как обычный флирт, — он испытывал такое не раз: объятие на тротуаре, неловкий поцелуй, слезинки в глазах, слова прощания, обещание позвонить и в итоге — мимолетный взмах руки. Рик смотрел Габриэлле вслед, хотя ему отчаянно хотелось броситься за ней и по-дурацки умолять вернуться. Он молился, чтобы Габриэлла остановилась, обернулась, побежала назад.

И когда этого не случилось, быстрым шагом прошел несколько кварталов, пытаясь справиться с оцепенением. Не помогло — перешел на бег и повернул в сторону стадиона «Ланфранчи».

В раздевалке никого не было, кроме Маттео, который на этот раз не предложил Рику сделать массаж. Он находился в хорошем расположении духа, но его обычная общительность куда-то подевалась. Парень собирался изучать в Соединенных Штатах спортивную медицину и по этой причине докучал Рику своим вниманием. Но на сей раз, сославшись на занятость, быстро испарился.

Рик растянулся на массажном столе, закрыл глаза и стал думать о Габриэлле. Затем вспомнил о Сэме и своем плане застать тренера задолго до тренировки, чтобы еще раз попытаться наладить отношения. Он думал об итальянцах почти со страхом — боялся холодного приема. Но, поразмыслив, решил, что они не способны долго дуться — побрюзжат, поругаются, а затем опять полезут с объятиями, и дружба восстановится.

— Привет, приятель! — В раздевалке появился Слай. Он был в джинсах и куртке и явно куда-то собрался.

Рик сел и свесил ноги со стола.

— Что это с тобой?

— Ты видел Сэма?

— Его здесь нет. Ты куда собрался?

Слай привалился к другому массажному столу, сложил на груди руки и нахмурился.

— Домой, Рикки. Еду домой.

— Линяешь?

— Называй как хочешь. Все мы в какой-то момент линяем.

— Но нельзя же так — между двумя играми. Опомнись!

— Чемоданы собраны, поезд отходит через час. Моя женушка будет ждать меня в аэропорту Денвера, когда я завтра туда прилечу. Пора, Рикки. Все кончено. Я устал гнаться за несбыточной мечтой.

— Я могу тебя понять, Слай, но ты уезжаешь в разгар сезона. Оставляешь меня с игроками за линией схватки, среди которых никто не может пробежать сорок ярдов меньше чем за пять секунд. А мне бегать не положено.

Слай кивал, пряча глаза. Он надеялся смотаться по-тихому. Переброситься несколькими словами с Сэмом и исчезнуть, ни с кем не попрощавшись. А Рику хотелось его удушить, поскольку мысль двадцать раз за игру отдавать мяч судье Франко совершенно его не радовала.

— У меня нет выбора, Рик, — еще тише и печальнее проговорил Слай. — Утром позвонила жена, сообщила, что беременна, и очень удивлялась своему состоянию. Она хочет, чтобы дома при ней был муж. А чем я занимаюсь в Италии? Гоняюсь за девчонками в Милане, словно зеленый студент. Все мы просто валяем дурака.

— Ты обязался играть за команду в этом сезоне. А теперь оставляешь нас без выносных комбинаций в нападении. Это нечестно.

— Что значит честно или нечестно?

Решение было принято, и перебранка ничего бы не изменила. Судьба свела их в чужой стране. Оба приехали из Америки, вместе здесь выживали, и это их забавляло. Но друзьями они не стали.

— Найдут себе кого-нибудь еще. — Слай, готовый к отступлению, распрямился. — Постоянно переманивают к себе игроков.

— Даже в разгар сезона?

— Еще как. Вот увидишь, Сэм к воскресенью обзаведется новым замыкающим нападение.

У Рика немного отлегло от сердца.

— Ты сам-то возвращаешься в июле? — спросил Слай.

— Да.

— Попробуешь попасть в какую-нибудь команду?

— Пока не знаю.

— Объявишься в Денвере, позвони. Ладно?

— Хорошо.

Скупое мужское объятие, и Слай исчез. Рик смотрел, как он выходит через боковую дверь, и знал, что никогда с ним больше не встретится. А Слай не увидит ни его, ни Сэма, ни итальянцев. Он уезжал из Италии, чтобы никогда сюда не вернуться.

Через час Рик сообщил эту новость тренеру, который весь день возился с Хэнком и Клодель. Сэм, как и следовало ожидать, саданул о стену журнал игровых комбинаций и выдал положенную порцию ругани. А немного успокоившись, спросил:

— У тебя есть на примете бегущий?

— Да, превосходный. Его зовут Франко.

— Ха-ха, очень смешно. Я имею в виду, из американцев, предпочтительнее из игроков студенческих команд, и чтобы хорошо бегал.

— Извини, на данный момент не завалялся.

— Можешь позвонить своему агенту?

— Могу. Но не думаю, что мой звонок что-нибудь даст. Полагаю, в душе он уже списал меня со счетов.

— Везет тебе, парень.

— А сегодня выдался особенно удачный денек.

Глава 17

Вечером в понедельник «Пантеры» стали собираться на стадионе. Настроение было паршивое: итальянцев расстроила потеря бегущего — известие, что половина их атакующего состава испарилась, не прибавило радости. Рик сидел на стуле ко всем спиной напротив своего ящика, с головой погрузившись в журнал игровых комбинаций. Он чувствовал на себе взгляды возмущенных игроков и сознавал, что поступил очень скверно. Пусть это всего-навсего клубный футбол, но и здесь победа многое значит. А верность команде еще больше.

Рик медленно переворачивал страницы, изучая нарисованные крестики и нолики. Составитель игровых комбинаций предполагал, что у «Пантер» имеется быстроногий бегущий и принимающий, способный ловить пасы. Рик мог бросить мяч, но если нет человека, готового его принять, то все эти выкладки лишь свидетельствуют, что в команде не хватает игроков.

Фабрицио тоже не появлялся. И его ящик был пуст.

Сэм сказал команде несколько веских слов. Ругаться не имело смысла. У игроков и без того скверное настроение. Вчерашний матч стал историей. Но через шесть дней предстояла новая игра. Он объявил о бегстве Слая, хотя слухи уже циркулировали среди «Пантер».

Их следующим противником являлась команда Болоньи — традиционно сильный коллектив, как правило, участвовавший в розыгрыше Суперкубка. Сэм расписал опасность «Воинов». Они легко взяли верх в двух первых играх благодаря кинжальным выносным комбинациям с участием Монтроуза, некогда игравшего за Университет Ратджерса. [29] Он недавно приехал в Италию, и его слава росла с каждой неделей. Вчера в матче против римских «Гладиаторов» он бежал с мячом двадцать восемь раз, одолел триста ярдов и осуществил четыре приземления в зачетной зоне противника.

Пьетро во всеуслышание поклялся переломать ему ноги, и команда с воодушевлением поддержала его намерение.

После вялой беседы для поднятия духа футболисты выбежали из раздевалки на поле. Как итог вчерашней игры у многих болели одеревеневшие мышцы. Алекс не перегружал своих подопечных и провел щадящую разминку. После легких упражнений игроки разделились на защитников и нападающих.

Рик предложил новую схему атаки — превратить Трея из свободного защитника в бегущего и бросать ему тридцать раз за игру. У него хорошая скорость, ловкие руки, маневренность, и в школе он играл в этой роли. Сэм прохладно принял идею — главным образом потому, что она исходила от Рика, а он все еще едва говорил с квотербеком и объявил конкурс на нового принимающего. Рик и Альберто полчаса бросали мяч дюжине кандидатов. В итоге Сэм позвал Трея и совершил перестановки. Но участие Трея в линии атаки оставляло зияющую дыру в защите.

— Если мы не сумеем остановить противника, то попробуем переиграть его по очкам, — пробормотал тренер, почесал затылок и дал свисток. — Пошли смотреть видеозапись.

Видеозапись в понедельник означала холодное пиво и смешки — именно то, что требовалось команде. Игроки получили бутылки «Перони», любимого пива итальянцев, и настроение немного поднялось. Сэм не стал ставить пленку с игрой «Носорогов» — предпочел показать подопечным действия Болоньи. «Воины» обладали хорошей защитой по всей ширине поля и имели в тылу крепкого парня, который два года играл в аренабол и мог снести любого соперника. Настоящий охотник за головами.

«Мне бы такого», — подумал Рик, делая большой глоток пива. Монтроуз показался им немного медлительным, а римские защитники — вообще черепахами. И вскоре Пьетро и Сильвио решили, что он не представляет угрозы.

— Мы его сломаем, — заявил Пьетро на английском языке.

Пиво продолжало литься рекой, но после одиннадцати Сэм выключил проектор и, пообещав, что в среду устроит суровую тренировку, распустил футболистов по домам. Итальянцы ушли, а Рик и Трей задержались и открыли с тренером еще по бутылке.

— Синьор Брункардо не склонен брать еще одного бегущего, — сказал Сэм.

— Почему? — спросил Трей.

— Точно не уверен. Видимо, дело в деньгах. Он по-настоящему расстроен вчерашним поражением. Если мы не способны бороться за Суперкубок, к чему бросать деньги на ветер? Команда не приносит ему прибыли.

— В таком случае зачем он занимается футболом? — поинтересовался Рик.

— Хороший вопрос. В Италии приняты странные законы. В соответствии с ними он, как владелец спортивной команды, имеет возможность списывать большие суммы активов в счет расходов. Иначе это бы все не имело смысла.

— Фабрицио — вот наше решение, — предложил квотербек.

— Перестань.

— Я серьезно. С Треем и Фабрицио мы получим двух отличных принимающих. Ни одна итальянская команда не может себе позволить двух американцев в защите. Следовательно, противник не сумеет нейтрализовать наших атакующих. Замыкающий нападение нам ни к чему. Франко гарантирует пятьдесят ярдов за игру и обеспечит достойную защиту. А с Треем и Фабрицио мы возьмем на распасовке четыреста ярдов.

— Я сыт по горло твоими предложениями, — отрезал Сэм. — Фабрицио больше не обсуждается.

Потом в баре Рик и Трей чокнулись за Слая и одновременно обругали его почем зря. Оба, хоть и не признавались, соскучились по дому и завидовали сбежавшему товарищу.

Во вторник во второй половине дня Рик, Трей и дублер-ученик Альберто встретились на стадионе с Сэмом и три часа уточняли направление атак, согласовывали действия по времени, обсуждали сигналы и общую стратегию нападения. Позже к их компании присоединился Нино. Тренер проинформировал его, что в оставшихся играх сезона они будут взаимодействовать с квотербеком глубоко за линией схватки, поэтому ему следует как бешеному тренироваться в отрыве мяча. Чтобы со временем Рику не приходилось опекать его со своей позиции.

В среду Рик в полной экипировке кидал мяч Трею и Клаудио. Посылал его во всех направлениях — крученый, прямой, боковой, резаный. Бросал Клаудио достаточно часто, чтобы не расслаблялась зашита, а каждый десятый пас запускал Франко в живот, чтобы взбодрить игроков на линии схватки. Футболисты тренировались с огоньком. И через час квотербек почувствовал, что ему требуется перерыв. Нападение, которое три дня назад легко подавила слабая миланская защита, совершенно преобразилось. Команда проснулась и ожила. Нино завел перебранку с защитой, и вскоре они уже вовсю ругались с Пьетро. Завязалась потасовка. Сэм быстро остановил драку, но при этом чувствовал себя самым счастливым человеком в Парме. Он получил то, что нужно каждому тренеру: взбудоражил команду, разжег в ней спортивную злость!

Сэм прогнал футболистов со стадиона в половине одиннадцатого. В раздевалке царил хаос. В воздухе летали грязные носки, слышались непристойные шутки и оскорбления, звучали угрозы отбить девчонок. Все пришло в норму. «Пантеры» были готовы к борьбе.

Сэму позвонили по мобильному. Человек назвался юристом, имеющим отношение к спорту и маркетингу. Его итальянская скороговорка по телефону казалась еще более настойчивой. В таких случаях Сэм предпочитал видеть собеседника — тогда он читал по губам или ориентировался на жесты.

Адвокат наконец донес до него то, что хотел сказать: он представляет Фабрицио, и Сэм сначала решил, что парень попал в переплет. Но оказалось нечто совсем иное. Адвокат одновременно являлся спортивным агентом и имел в своем рабочем списке множество футболистов (правда, не американского футбола) и баскетболистов. И теперь хотел бы обсудить контракт для своего клиента.

У Сэма отвалилась челюсть.

Агенты? В Италии?

За этим последовал обычный диалог представителя игрока и тренера.

— Сукин сын покинул поле в середине матча! — Это было сказано на грубом итальянском.

— Он был расстроен. А теперь сожалеет. Совершенно очевидно, что без него вам победы не одержать.

Сэм прикусил язык и сосчитал до пяти. «Спокойно», — сказал он себе. Контракт означал деньги — то, к чему итальянские «Пантеры» никогда не стремились. Ходили слухи, что кое-кто из итальянских игроков в команде Бергамо играл за плату, но больше в лиге не было таких прецедентов.

«Что ж, попробую подыграть этому проходимцу», — подумал он и спросил деловым тоном:

— Что за контракт вы имеете в виду?

— Он превосходный игрок, вам это известно. Не исключено, что лучший в стране. Согласны? Я оценил его в две тысячи евро в месяц.

— Две тысячи, — повторил Сэм.

Последовала обычная уловка агента.

— Имейте в виду, мы ведем переговоры и с другими командами.

— Отлично. Вот и ведите. Нас он не интересует.

— Он согласится сбавить цену, хоть и ненамного.

— Ответ отрицательный, приятель. И передайте Фабрицио, чтобы держался подальше от нашего стадиона. Как бы ноги не переломали.

Чарли Крей из «Кливленд пост» приехал в Парму в субботу вечером. Один из его многочисленных читателей наткнулся в Интернете на сайт «Пантер», и его поразило открытие, что Величайший Козел из списка журналиста скрывается в Италии.

Тема показалась Крею слишком пикантной, чтобы не обратить на нее внимания.

В воскресенье он взял у своего отеля такси и попытался объяснить, куда ему надо попасть, но водитель не интересовался футболом «американо» и понятия не имел, где находится стадион. «Вот тебе на, — подумал журналист. — Таксист не знает, как проехать к стадиону! Материал обретает все более сочные краски».

За полчаса до начального удара Крей все-таки оказался на стадионе «Ланфранчи». И насчитал на трибунах сто сорок пять человек, сорок «Пантер» в черной форме с серебристыми буквами и тридцать шесть «Воинов» в бело-голубом. В каждой команде было по одному чернокожему игроку. К начальному удару собралось около восьмисот пятидесяти болельщиков.

Поздно вечером он завершил статью и отправил ее через половину земного шара в Кливленд, где она оказалась задолго до выхода в понедельник специального спортивного выпуска газеты. Никогда в жизни Крей так не развлекался. Статья называлась:

«БОЛЬШОЙ СЫР В ЛИГЕ ПИЦЦЫ»

«Пармо, Италия. За всю свою неудачную карьеру в НФЛ Рик Доккери сделал 16 пасов и преодолел 241 ярд — и все это в шести различных командах в течение четырех лет. Сегодня, играя за пармских „Пантер“ — итальянская версия команды НФЛ, — он превзошел эти цифры. В первой половине матча!

21 удачная передача, 275 ярдов, 4 взятия зачетной зоны противника и — что самое невероятное — ни одного перехвата!

Неужели это тот самый квотербек, который собственными руками, без чьей-либо помощи погубил игру на приз Американской футбольной конференции? Та безымянная серость, с которой „Браунс“ по непонятной причине подписали в прошлом сезоне контракт? Человек, заслуживший титул Величайшего Козла в истории профессионального футбола?

Именно так — перед нами синьор Доккери. В этот приятный весенний день в долине По он был неподражаем: запускал красивые спирали, смело противостоял блокам, разгадывал маневры защиты (защита — это, правда, сильно сказано) и, — можете поверить? — если требовалось, сам бежал завоевывать ярды. Рик Доккери наконец нашел свою команду. Он играет с великовозрастными мальчишками.

На глазах шумных болельщиков числом меньше тысячи пармские „Пантеры“ принимали на своем поле для регби длиной 90 ярдов „Воинов“ Болоньи. Любая из двух команд продула бы двадцать очков, играя против „Слиппери Рок“, но разве в этом дело? По итальянским правилам каждая команда может иметь трех американских игроков. Теперь любимый принимающий Рика Доккери — некий Трей Колби, некогда игравший за Миссисипский университет. Худощавый молодой человек уходил от защиты „Воинов“, как бы та ни старалась.

Бежал с бешеной прытью и за первые десять минут игры трижды пересек голевую линию противника.

Остальные „Пантеры“ — буйные ребята, уже в солидном возрасте решившие сделать спорт своим хобби. Они бы не смогли сыграть и за пятый класс в школе штата Огайо. Белые, низкорослые, медлительные, эти люди увлеклись американским футболом, потому что у них ничего не получилось с европейским и регби.

(Кстати, в этой части света регби, баскетбол, волейбол, плавание, мотоциклетный и велосипедный спорт намного популярнее футбола „американо“. )

Однако „Воинов“ оказалось не так-то легко победить! Их квотербек играл за „Родос“ (Спросите где? В Мемфисе, в третьем дивизионе), а тэйлбек бегал (58 раз в течение трех сезонов), когда был членом команды Университета Ратджерса.

Его зовут Рэй Монтроуз. Сегодня он одолел 200 ярдов, трижды доставил мяч в зачетную зону „Пантер“ и заработал шесть победных очков за минуту до окончания матча.

Именно так: Рик Доккери даже здесь, в Парме, не сумел ускользнуть от призраков прошлого. Выигрывая в первой половине встречи со счетом 27: 7, он вновь умудрился вырвать поражение из рук победы. Хотя, если говорить с полной откровенностью, проигрыш — не только его вина. В первом розыгрыше второй половины матча Трей Колби высоко подпрыгнул, принимая крученый пас (вот уж сюрприз так сюрприз), и неудачно приземлился. Его унесли с поля со сложным переломом голени левой ноги. Нападение „Воинов“ активизировалось, и господин Монтроуз почувствовал себя на поле как дома. На исходе встречи он совершил яркий проход и вывел команду вперед. В результате „Воины“ победили со счетом 35: 34.

Рик Доккери и его „Пантеры“ проиграли два последних матча. Впереди осталось всего пять игр, и их шансы выйти в серию игр плей-офф кажутся призрачными. В июле в Италии разыгрывается Суперкубок, и футболисты Пармы надеялись, что американский квотербек поможет им взять приз.

Спросили бы лучше болельщиков „Браунс“. Им бы посоветовали гнать его в шею, а себе взять другого распасовщика, лучше с первого курса колледжа. И как можно быстрее, пока Рик Доккери не принялся посылать пасы противнику.

Мы-то знаем, на что способен этот горе-стрелок. Бедные „Пантеры“! »