«БОЛЬШОЙ СЫР В ЛИГЕ ПИЦЦЫ» 1 страница

Глава 2

Шел снег, и Арни устал от Кливленда. Он ждал в аэропорту рейса в Лас-Вегас — домой, и против всякого здравого смысла позвонил младшему вице-президенту аризонского клуба «Кардиналз».

Кроме Рика Доккери, у Арни было семь игроков Национальной футбольной лиги и еще четыре — в Канаде. Честно говоря, он являлся агентом средней руки, но не собирался останавливаться на достигнутом. Звонок по поводу Рика Доккери никоим образом не укрепил бы к нему доверия. Рика, вероятно, обсуждали больше, чем любого другого игрока, но Арни требовалась совсем не такая шумиха. Вице-президент отвечал вежливо, но кратко. Чувствовалось, что ему не терпится положить трубку.

Арни отправился в бар, заказал спиртное и сумел найти такое место, где не было телевизоров. В Кливленде до сих пор только и говорили о квотербеке, у которого трижды за одну игру перехватили мяч, хотя до этого никто не знал, что он вообще состоит в команде. «Браунс» заканчивали сезон с не слишком собранной линией нападения, но зато с очень жесткой защитой, пресекавшей все попытки противников заработать много ярдов и очков. Команда проиграла всего один раз, и с каждой очередной победой у горожан крепла мечта, что любезные их сердцам неудачники на этот раз завоюют Суперкубок. За один короткий сезон команда внезапно превратилась в грозу соперников.

Если бы она выиграла в прошлое воскресенье, то ее противником в борьбе за Суперкубок стали бы «Викинги» Миннесоты, которых «Браунс» наголову разгромили еще в ноябре.

Город ощутил сладость чемпионата.

И вдруг из-за одиннадцати ужасных минут все рухнуло.

Арни заказал вторую порцию спиртного. За соседним столиком напивались два коммивояжера, смакуя проигрыш Кливленда. Оба приехали из Детройта.

Главной новостью дня стало освобождение от должности генерального менеджера клуба «Браунс» Клайда Уэкера — человека, которого еще в прошлую субботу превозносили как гения, а теперь превратили в главного козла отпущения. Кого-то требовалось выставить вон — не только Рика Доккери. Когда установили, что Уэкер в октябре подписал с Доккери льготный контракт, владелец указал ему на дверь. Устроили публичную расправу — организовали большую пресс-конференцию, много кипятились вне себя от досады и обещали крепко держать руль, чтобы команда взяла свое.

Арни познакомился с Риком, когда тот учился на последнем курсе в Айове. Сезон начинался многообещающе, но постепенно превратился в заурядный розыгрыш кубка командами третьего уровня. Два последних сезона Рик начинал в качестве квотербека и, казалось, превосходно подходил для играющей в свободном стиле оттянутой назад линии нападения, что редко встречается в «Большой десятке». [5] Временами он играл блестяще — превосходно понимал защитников, хладнокровно выбирал позицию и бросал мяч с немыслимой скоростью. Его рука была, несомненно, лучшей из поколения идущих на смену ветеранам молодых игроков. Он бросал далеко и сильно, с особой оттяжкой. Но в то же время был настолько непостоянен, что полагаться на него — значило рисковать. И когда в последнем круге его пригласили «Буйволы», стало очевидным, что ему следует защитить диплом на степень мастера и получить лицензию на занятия брокерством.

Но вместо этого он приехал в Торонто и провел там два ничем не примечательных сезона. А затем принялся обивать пороги Национальной футбольной лиги. Лишь его рука давала ему право войти в списочный состав команды. Каждый клуб был не прочь обзавестись квотербеком, так сказать, третьей линии обороны. На испытаниях, проводимых во множестве, он нередко поражал своими бросками тренеров. Однажды Арни сам наблюдал, как Рик послал мяч на восемьдесят футов, а через несколько минут пустил его вроде снаряда со скоростью девяносто миль в час.

Но Арни знал то, что подозревали многие тренеры: для футболиста Рик слишком опасался физических контактов. Не случайных и безобидных попыток остановить идущего вперед квотербека. Он, хотя и не без основания, боялся блоков и молниеносных лайнбекеров. [6]

В каждой игре случаются моменты, когда принимающий уходит от соперника и открывается. Остаются доли секунды, чтобы отправить ему мяч. Но на квотербека несется дюжий, орущий во всю глотку лайнбекер, стремящийся исправить свою оплошность. И тот оказывается перед выбором. Стиснуть зубы и пожертвовать собственным телом, поставив на первое место команду. Отдать чертов пас, сыграть как положено, и пусть его размазывают по полю. Или вцепиться в мяч и бежать, молясь о том, чтобы дожить до следующей игры. Рик все то время, пока его наблюдал Арни, никогда, ни единого раза, не ставил на первое место команду. При малейшем намеке на блок он отступал и что есть духу несся к боковой линии.

При всем своем пристрастии к жесткой игре Арни не мог его за это судить.

Он позвонил племяннику владельца клуба «Овнов» и выслушал холодный ответ:

— Надеюсь, это не по поводу Доккери.

— Если честно, то да, — выдавил Арни.

— Нет, нет и нет!

С субботы Арни успел переговорить с дюжиной команд Национальной футбольной лиги. Последняя реакция соответствовала остальным. Рик и не подозревал, насколько сокрушительно разбита его неяркая короткая карьера.

Арни взглянул на монитор на стене и понял, что его рейс задерживается. Последний звонок, поклялся он себе. Последнее усилие найти Рику работу, а затем он отдаст внимание другим своим игрокам.

Клиенты прибыли из Портленда. И хотя фамилия мужчины была Уэбб, а женщина была бледнее, чем шведка, оба утверждали, что в них течет итальянская кровь и они с нетерпением ждут момента, когда окажутся в старой доброй стране, откуда вышли их предки. Каждый знал слов шесть на итальянском, да и произносил их скверно. И у Сэма зародилось подозрение, что они взяли в аэропорту путеводитель и кое-что заучили, пока летели над Атлантикой. Во время их прошлого визита в Италию их шофер и гид говорил на «ужасном» английском, и теперь они настояли, чтобы к ним прикрепили американца, подлинного янки, который бы устраивал им питание и билеты. После двух дней возни с ними Сэму не терпелось спровадить их обратно в Портленд.

Сэм не был ни водителем, ни гидом. Но зато американцем. И поскольку основная работа приносила немного денег, подрабатывал — протягивал руку помощи приезжающим в Италию соотечественникам, если те в этом нуждались.

Он ждал на улице в машине, пока они очень долго обедали «У Лаззаро» — в древней траттории в центре города. Было холодно, шел легкий снег. Сэм потягивал крепкий кофе и, как обычно, возвращался мыслями к своей команде. Зазвонил мобильный телефон. Его вызывали из Соединенных Штатов. Сэм ответил.

— Будьте добры, Сэма Руссо.

— Это я.

— Тренер Руссо?

— Да.

Звонивший представился Арни или вроде того, сообщил, что он футбольный агент, а в 1988 году был менеджером команды Бакнельской школы, то есть через несколько лет после того, как в ней играл Сэм. Заговорив о Бакнеле, они быстро нашли общую почву и после нескольких минут вопросов (а знаете ли вы того-то и того-то) почувствовали себя приятелями. Сэм с удовольствием поговорил с человеком, имеющим отношение к школе, в которой он учился, хотя и совершенно незнакомым.

И еще: ему не часто звонили агенты.

Наконец Арни перешел к делу.

— Разумеется, я следил за играми на Суперкубок, — ответил Сэм.

— Ну так вот, я представляю Рика Доккери, и команда «Браунс» его отпускает. — «Неудивительно», — подумал Сэм, однако продолжал слушать. — Он рассматривает свои возможности, а до меня дошли слухи, что вам нужен квотербек.

Сэм чуть не выронил телефонную трубку. Настоящий квотербек из Национальной футбольной лиги согласен играть за Парму?!

— Это не слухи, — ответил он. — Мой квотербек на прошлой неделе ушел. Подыскал себе тренерскую работу в штате Нью-Йорк. Мы с удовольствием возьмем Доккери. Он в нормальной форме? Я имею в виду — физической?

— Разумеется, немного помят, но рвется в бой.

— И хочет играть в Италии?

— Вероятно. Мы с ним это не обсуждали. Рик еще в больнице, но мы рассматриваем все предложения. Откровенно говоря, ему следует сменить обстановку.

— Вы представляете, как здесь играют? — заволновался Сэм. — Футбол хороший, но далеко не тот, что в НФЛ и «Большой десятке». Я хочу сказать, что здешние ребята — не профессионалы в истинном смысле слова.

— И каков уровень?

— Трудно определить. Слышали о школе имени Вашингтона и Ли в Виргинии? Хорошая школа, хорошая футбольная команда третьего дивизиона.

— Конечно.

— В прошлом году команда этой школы приезжала к нам во время весенних каникул. И в паре схваток мы были на равных.

— Говорите, третий дивизион, гм… — В голосе Арни заметно поубавилось энтузиазма.

Но с другой стороны, Рику как раз и требовался не такой жесткий, как дома, футбол. Еще один удар по голове за столь короткий период, и его мозги действительно серьезно пострадают. Хотя, если честно, Арни это мало волновало. Еще пара звонков, и Рик Доккери станет историей.

— Послушайте меня, Арни. — Сэм решил, что настало время назвать вещи своими именами. — В Италии играют в клубный футбол. Ну может, на одну ступеньку выше. В каждой команде группы А есть по три американских игрока. Их обеспечивают деньгами на питание и в отдельных случаях на жилье. Квотербеки получают небольшую зарплату. Остальные члены команды — энтузиасты из итальянцев, которые играют потому, что любят футбол. Если повезет и хозяин в хорошем настроении, после матча им могут обломиться пицца и пиво. Мы играем по схеме: восемь матчей, затем игры серии плей-офф с перспективой выхода в финал итальянского Суперкубка. Поле старое, но неплохое. За ним хорошо ухаживают. Примерно три тысячи зрительских мест, и во время ответственных матчей они все заполнены. Имеются корпоративные спонсоры, форма симпатичная. Но никаких контрактов с телевидением и денег, о которых бы стоило упоминать. Мы находимся в центральной зоне европейского футбола. Так что американский футбол здесь больше похож на культ узкого круга приверженцев.

— Как же вы там оказались?

— Люблю Италию. Мои бабушка и дедушка — выходцы из этой страны. Обосновались в Балтиморе, где я и вырос. Но здесь у меня много родственников. Жена — итальянка, ну и так далее. Тут приятно жить. И хотя, тренируя игроков американского футбола, разбогатеть невозможно, зато забавно.

— Значит, все-таки тренерская работа оплачивается?

— Если это можно назвать оплатой.

— Есть еще изгои НФЛ?

— Случается, залетит какая-нибудь заблудшая душа, все еще мечтающая о Суперкубке. Но в основном американцы — средние игроки колледжей, которые любят футбол и приключения.

— Сколько вы можете заплатить моему клиенту?

— Позвольте переговорить с владельцем.

— Давайте. А я, в свою очередь, переговорю со своим подопечным.

Они повесили трубки, еще раз вспомнив о Бакнеле, и Арни вернулся к своему кофе. Игрок НФЛ займется футболом в Италии? Трудно представить, но такие примеры случались. «Воины» Болоньи некоторое время участвовали в розыгрыше итальянского Суперкубка. В этом коллективе играл за квотербека сорокаоднолетний американец, до этого недолгое время защищавший команду Окленда. После двух сезонов он ушел и отправился в Канаду.

Сэм немного убавил нагрев автомобильной печки и мысленно вернулся к последним минутам игры «Браунс» против «Мустангов». Он не помнил, чтобы один игрок столько сделал для собственного поражения и испортил явную победу. Он чуть не зааплодировал, когда Доккери унесли с поля.

Но тем не менее идея заполучить его в свою команду казалась заманчивой.

Глава 3

Хотя процесс упаковки чемоданов и отъезда давно стал привычным, расставание с Кливлендом стоило Рику нервов. Кто-то пронюхал, что тот снимает квартиру на шестом этаже стекляшки рядом с озером, и когда он проезжал на своем черном «тахо» мимо будки охранника, там уже околачивались два косматых репортера с фотоаппаратами. Рик поставил машину в подземном гараже и, не мешкая, поднялся на лифте. Когда он открыл дверь в квартиру, на кухне надрывался телефон. Сообщение было оставлено приятным мужским голосом, принадлежавшим не кому иному, как Чарли Крею.

Три часа спустя внедорожник был загружен одеждой, клюшками для гольфа и стереоаппаратурой. После тринадцатой поездки вверх и вниз на лифте — Рик их сосчитал — шея и плечи до смерти разболелись. Голову ломило и рвало на части, а обезболивающие почти не приносили облегчения. Нельзя было садиться за руль после стольких лекарств, однако Рик повел машину.

Он уезжал — бежал из съемной квартиры, от хозяйской мебели, расставался с Кливлендом, футбольной командой и ее страшными болельщиками, — отправлялся в неизвестность.

Рик благоразумно подписал договор лишь на шесть месяцев аренды квартиры. После колледжа он не снимал надолго жилье, довольствовался чужой мебелью и научился не обременять себя вещами.

Он пробился сквозь пробки в центре и в последний раз посмотрел в зеркальце на силуэт Кливленда. Прощай, город. Рик поклялся никогда не возвращаться сюда, если, конечно, не придется играть против «Браунс». Но решил не думать о будущем. По крайней мере в течение следующей недели.

Минуя пригороды, Рик признался себе, что Кливленду расставание дается явно легче, чем ему.

Он ехал на запад, в направлении Айовы, и при этом не испытывал ни малейшего энтузиазма — мысль оказаться дома совершенно не прельщала. Из больницы он позвонил родителям всего один раз. Мать спросила его про голову и умоляла больше не играть. Отец поинтересовался, чем он руководствовался, отдавая последний пас.

— Как дела в Давенпорте? — выдавил из себя Рик. Оба понимали, что он имел в виду. Его совершенно не волновало экономическое положение города.

— Не слишком, — ответил отец.

Внимание Рика привлек прогноз погоды. На западе сильные снегопады, в Айове — буран. Испытывая облегчение, он повернул машину и поехал на юг.

Спустя час зазвонил его мобильный. Говорил Арни из Вегаса, и, судя по голосу, его настроение поднялось.

— Ты где, парень?

— Только что покинул Кливленд.

— Ну и слава Богу. Направляешься домой?

— Нет, на юг. Может, заверну во Флориду поиграть в гольф.

— Отличная мысль. Как твоя голова?

— В порядке.

— На мозгах не сказалось? — Арни деланно рассмеялся. Такие приколы Рик слышал сотни раз.

— Остался без мозгов, — ответил он.

— Слушай, малыш, я здесь кое-что накопал. Место в команде, гарантирующее ведущее положение. Очаровательная группа поддержки.

Рик про себя медленно повторил слова агента, уверенный, что неправильно понял сказанное. Викодин размягчил травмированный мозг, он стал тугодумом.

— Выкладывай, — наконец проговорил он.

— Я только что разговаривал с главным тренером «Пантер». Он готов немедленно заключить с тобой контракт, сразу же, не задавая вопросов. Место не денежное, но это все-таки работа. Ты будешь по-прежнему квотербеком, притом ведущим квотербеком! Сделка на мази. Теперь все зависит от тебя.

— «Пантеры»?

— Ты не ослышался. Пармские «Пантеры».

Последовала долгая пауза — Рик пытался освежить свои географические познания. Скорее всего какая-то неизвестная лига, независимая кустовая группа, настолько далекая от НФЛ, что даже говорить об этом смешно. Но вот где эта Парма? Арни что, спятил? Неужели у него на уме аренабол? [7]

— Ты хотел сказать «Пантеры» Каролины?

— Сосредоточься, Рик. Пармские «Пантеры».

Рик смутно припоминал, что существовала какая-то Парма в пригородах Кливленда. В голове все путалось.

— Хорошо, Арни. Прости мне мои ушибленные мозги, только скажи, где находится эта Парма?

— В Северной Италии. Примерно в часе езды от Милана.

— А где Милан?

— Тоже в Северной Италии. Я куплю тебе географический атлас. В любом случае…

— Там играют в европейский футбол. Совершенно неправильный спорт.

— Послушай меня. В Европе существуют вполне оформленные лиги. Есть достаточно крупные — в Германии, в Австрии, в Италии. Может получиться забавно. Куда подевался твой вкус к приключениям?

В голове Рика возникла пульсирующая боль, захотелось принять еще одну таблетку. Но он и так достаточно одурманен. Не хватало только свидетельства полиции, что он управлял автомобилем под воздействием наркотических средств. Стоит копу взглянуть в его права и прочитать фамилию, и он тут же наденет на него наручники. Или того хуже — возьмется за дубинку.

— Мне это забавным не кажется.

— Соглашайся, Рик. Устрой себе годичный отпуск, поиграй в Европе, пусть здесь все уляжется. Скажу тебе так, малыш: мне не трудно продолжать звонить, только момент очень неподходящий. Поверь.

— Не хочу даже слушать. Давай поговорим позже. У меня разрывается голова.

— Хорошо, малыш, отдохни. Поговорим на свежую голову. Только действовать следует быстро. Команда в Парме подыскивает себе квотербека. Скоро там начинается сезон, и им срочно требуется игрок. Я хочу сказать, не настолько срочно, чтобы они подписали контракт с любым. Однако…

— Я все понял, Арни. Обсудим это дело позднее.

— Ты слышал о пармезанском сыре?

— Конечно.

— Так вот, его делают именно там. В Парме. Понял?

— Если мне захочется сыра, я отправлюсь в Грин-Бэй, [8] — ответил Рик и решил, что, несмотря на лекарство, он весьма остроумен.

— Я забросил удочку в клуб «Пакерс», но в ответ даже не перезвонили.

— Ничего не хочу слушать.

Неподалеку от Мэнсфилда Рик завернул в ресторан рядом с забитой грузовиками стоянкой и заказал картофель фри и коку. Буквы в меню слегка расплывались, но поскольку боль в верхней части спины не давала покоя, он принял еще одну таблетку. В больнице, когда телевизор наконец заработал, он сделал ошибку и посмотрел повтор матча по И-эс-пи-эн. Увидев, как его с силой сбили с ног и он кулем свалился на землю, Рик вздрогнул и съежился.

Два водителя грузовиков за соседним столиком не сводили с него глаз. Как же он не предусмотрел? Следовало надеть кепку и солнечные очки.

Они перешептывались, указывали на него пальцами, и вскоре все взгляды устремились в его сторону. Рику захотелось уйти, но викодин не позволил, помог не принимать близко к сердцу. Рик заказал еще одну порцию картофеля фри и попытался дозвониться родителям. Их либо не было дома, либо они не брали трубку. Он позвонил своему институтскому приятелю в Боку, надеясь, что сможет у него остановиться на несколько дней.

Шоферы грузовиков над чем-то смеялись. Рик старался их не замечать.

На белой салфетке он выводил цифры. Клуб «Браунс» остался ему должен пятьдесят тысяч долларов за матчи серии плей-офф. Он не сомневался, что получит эти деньги. В банке в Давенпорте хранилось сорок тысяч. Благодаря своей перелетной жизни он не обзавелся недвижимостью. Машину брал напрокат за семьсот долларов в месяц. Других капиталов не нажил. Рик вгляделся в цифры и понял, что итог его футбольной карьеры — восемьдесят тысяч долларов.

Оставить спорт с тремя сотрясениями мозга и восемьюдесятью тысячами — не самый худший вариант. Средний срок игры бегущих в НФЛ — три года. А уходят они из команды со всеми мыслимыми травмами ног и полумиллионом зеленых.

Финансовые проблемы Рика стали следствием его неудачных капиталовложений. Он и его товарищ по команде из Айовы задумали скупить все автомойки в Де-Мойне. Последовала тяжба, и его фамилия до сих пор оставалась в списке банковских заемщиков. Еще он владел третью мексиканского ресторана в Форт-Уэрте. Два других владельца, его бывшие друзья, постоянно требовали денег. Когда он в прошлый раз попробовал в этом ресторане буррито, его чуть не стошнило.

Арни спас его от банкротства — иначе газеты бы его не пощадили, — но долги росли неудержимо.

Высокий шофер с необъятным, как пивная бочка, животом приблизился к столику Рика и презрительно усмехнулся. Он выглядел как любой уважающий себя водила: густые короткие бачки, шоферская кепка и приклеившаяся к губе зубочистка.

— Ты ведь Доккери, так?

Долю секунды Рик намеревался это отрицать, но затем решил не обращать внимания.

— Ты просрал игру и сам это знаешь, — громко продолжал шофер. — Облажался в Айове и в Кливленде выступил не лучше.

Сзади кто-то рассмеялся. Его поддержали другие. Один тычок, и эта пивная бочка завопит, катаясь по полу, но Рик расстроился, что такая мысль могла прийти ему в голову. Заголовки — хотя какое ему дело до заголовков? — будут потрясающе броскими. «Доккери подрался с водителями грузовиков». И читатели, разумеется, будут на стороне шоферов. Истинная удача для Чарли Крея.

Рик улыбнулся своей салфетке и прикусил язык.

— Почему бы тебе не отвалить в Денвер? Готов поспорить, тебя там любят. — Смех усилился.

Рик добавил к столбику несколько бессмысленных цифр и притворился, что ничего не слышит. Наконец шофер с самодовольным видом отошел — не каждый день выдается случай высмеять квотербека из НФЛ.

Рик поехал на юг по магистрали И-71 в Колумбус, вотчину команды «Конского каштана». [9] Там не так уж и давно, прекрасным осенним днем, на глазах ста тысяч болельщиков, он точно, словно хирург, рассек защиту противника, отдав четыре передачи, завершившиеся заносом мяча в зачетную зону. И был признан лучшим игроком недели из «Большой десятки». За этим, разумеется, последовали прочие похвалы. Будущее казалось настолько светлым, что слепило глаза.

Через три часа Рик остановился, чтобы заправиться, и заметил рядом с бензоколонкой новый мотель. Он наездился досыта. Упал на кропать с намерением проспать несколько дней, но тут зазвонил его мобильный телефон.

— Ты сейчас где? — спросил Арни.

— Не знаю. Вроде бы в Лондоне.

— Где?!

— В Лондоне. Это в штате Кентукки.

— Давай поговорим о Парме. — Голос Арни звучал по-деловому твердо. Что-то явно случилось.

— Я полагал, мы договорились обсудить это позднее. — Рик ущипнул себя за нос и медленно вытянул ноги.

— Позднее некуда. Им нужно решение.

— Хорошо. Расскажи мне детали.

— Тебе платят три тысячи евро в течение пяти месяцев плюс к этому предоставляют жилье и машину.

— Что такое евро?

— Европейская валюта. В настоящее время евро на треть дороже доллара.

— Так какова сумма? Что мне предлагают, Арни?

— Примерно четыре тысячи баксов в месяц.

Поскольку цифр было немного, они быстро отпечатались у Рика в голове.

— Если квотербек зарабатывает двадцать тысяч, сколько в таком случае получает лайнмен? [10]

— Какая тебе разница? Ты не лайнмен.

— Просто интересно. Ты чего такой ершистый?

— Потому что я трачу на это слишком много времени. У меня есть много других предметов для переговоров. Ты же знаешь, сколько проблем возникает после окончания сезона.

— Ты меня сбрасываешь со счетов, Арни?

— Разумеется, нет. Просто полагаю, что тебе лучше на некоторое время уехать за границу. Как говорится, подзарядить аккумулятор, подлечить мозги. Дай мне время, чтобы я здесь оценил ситуацию и определил размеры ущерба.

Ущерба! Рик попытался сесть, но тело не слушалось. Все кости и мышцы от пояса и выше болели. Если бы Коллинз не проворонил блок, его бы не снесли. Лайнмены — будь они неладны! Дались ему эти лайнмены!

— Так сколько зарабатывают лайнмены?

— Ничего. Лайнмены — итальянцы. Они играют, потому что им нравится футбол.

«Агенты там, должно быть, умирают с голоду», — подумал Рик, глубоко вздохнул и попытался вспомнить, когда в последний раз видел человека, играющего только потому, что ему нравится футбол.

— Двадцать тысяч, — пробормотал он.

— На двадцать тысяч больше того, что ты имеешь теперь, — огрызнулся Арни.

— Спасибо. Я всегда считал, что на тебя можно положиться.

— Послушай, парень, уезжай на годок. Посмотришь Европу. Дай мне время.

— Насколько хорошо там играют в футбол?

— Какое это имеет значение? Ты будешь звездой. Все квотербеки — американцы, но из второстепенных вузовских команд. Им НФЛ и не снилась. «Пантеры» пришли в восторг только от того, что ты согласился подумать над их предложением.

Кто-то еще испытывал восторг от возможности его заполучить. Приятная мысль. Но что он скажет родным и друзьям?

Каким друзьям? На прошлой неделе о нем вспомнили только два старых приятеля.

Арни помолчал, кашлянул и продолжил:

— Есть еще один момент.

По его тону Рик догадался, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Выкладывай.

— В котором часу ты уехал сегодня из больницы?

— Не помню. Примерно около девяти.

— Выходит, разминулся с ним в коридоре.

— С кем?

— Со следователем. Одна из участниц группы твоей поддержки беременна и наняла адвокатов, тех еще прощелыг. Они намерены раздуть шумиху, чтобы увидеть свои рожи на страницах газет, и теперь выдвигают нелепые требования.

— Что за девчонка? — спросил Рик и почувствовал, как новая волна боли прокатилась по плечам и шее.

— Некая Тиффани.

— Абсолютная чушь. Она переспала с половиной команды. Почему ей понадобился именно я?

— Ты с ней спал?

— Разумеется. Но только потому, что подошла моя очередь. Если она собирается родить ребенка на миллион долларов, то с какой стати показывает пальцем на меня?

Резонный вопрос из уст самого низкооплачиваемого игрока команды. Арни занял ту же позицию, когда спорил с адвокатами Тиффани.

— Может быть, потому что папочка — именно ты?

— Исключено. Я был осторожен. С ней иначе нельзя.

— Она не сможет предать эту историю огласке до тех пор, пока не предъявит тебе иск. А для того, чтобы предъявить иск, надо сначала тебя найти.

Рик все это знал. С ним такое уже случалось.

— Укроюсь на время во Флориде. Там меня не отыщут.

— Не надейся. Адвокаты этой Тиффани полны решимости. Им нужна шумиха. Ты же знаешь, что существуют способы выследить человека. — Арни помолчал и выложил решающий довод: — Но тебе ничего не смогут предъявить, если ты будешь в Италии.

— Я ни разу не был в Италии.

— Выходит, пришло время.

— Дай мне подумать до утра.

— Нет проблем.

Рик закрыл глаза, но через десять минут проснулся, как от кошмара. Кредитные карточки оставляют след. Автозаправочные станции, мотели, стоянки грузовиков — все это связано в одну обширную информационную сеть. Сведения за долю секунды облетают мир, и нет сомнений, что можно найти кого-нибудь помешанного на компьютерах с мощным процессором, который за хорошее вознаграждение отыщет его и сообщит ищейкам. А те предъявят иск от имени Тиффани об установлении отцовства. За этим последуют новые заголовки в газетах. Утомительная судебная возня.

Рик схватил еще не распакованную сумку и бросился вон из мотеля. Следующий час он вел машину под впечатлением своих мыслей и нашел дыру, где сдавали дешевые номера за наличные — можно на час, можно на ночь. Рухнул на пыльный матрас, вскоре крепко уснул и, громко похрапывая, видел сон про «падающие башни» и римские развалины.

Глава 4

Тренер Руссо читал «Газзетта ди Парма» и, сидя на пластмассовом стуле в зале ожидания пармского вокзала, терпеливо ждал, не желая признаваться себе, что немного нервничает. Он единственный раз разговаривал по телефону со своим новым квотербеком, когда тот играл в гольф где-то в Калифорнии, и эта беседа оставила у него малоприятный осадок. Доккери не горел желанием играть за его команду, хотя был явно не прочь несколько месяцев пожить за границей. Похоже, Доккери нигде не хотелось играть. Пущенное журналистом прозвище «Величайший козел» стало известным далеко за пределами Кливленда, и он по-прежнему оставался предметом насмешек. Доккери был футболистом и хотел играть в футбол, но вместе с тем мучился сомнением, стоит ли по-прежнему связываться с этой игрой.

Он сообщил, что не знает ни слова по-итальянски, но в десятом классе изучал испанский язык. «Отлично, — подумал Руссо. — Проблем не будет».

Сэму не приходилось тренировать квотербека из профессионалов. Тот, что играл у него до Доккери, какое-то время защищал команду Университета штата Делавер. Впишется ли Доккери в их коллектив? Команду взволновало известие, что у них появится квотербек профессионального уровня. Но примет ли она его? Не отравит ли поведение новичка атмосферу в раздевалке? Сумеет ли он, Сэм, на него влиять?

«Евростар» из Милана подошел к перрону, как всегда, вовремя. Двери открылись, и из вагонов посыпались пассажиры. Стоял март, и многие были в теплых темных куртках. Люди все еще кутались от зимних холодов, хотя и рассчитывали на теплую погоду. Но вот появился Доккери — прямиком из Южной Флориды. С нелепым загаром, одетый, словно для выпивки в загородном клубе, — в кремовую хлопчатобумажную ветровку, желтую рубашку с тропическим рисунком, свободные белые брюки, не доходившие до голых бронзовых лодыжек, и ботинки из крокодиловой кожи — скорее красноватые, чем коричневые. Со всем этим прекрасно сочетались два чудовищных чемодана на колесиках. Доккери пытался с ними справиться, но безуспешно, поскольку у него на шее висела увесистая связка клюшек для гольфа.

Так состоялось прибытие квотербека.

Глядя на его мучения, Сэм сразу догадался, что до этого Доккери ни разу не ездил на поезде. Он вышел навстречу и представился:

— Рик, я Сэм Руссо.

Толкая вещи вперед, Доккери криво улыбнулся. Ему наконец удалось переместить клюшки за спину.

— Привет, тренер!