Дженнифер Эстеп 7 страница

– Значит, он угрожал Селесте и шантажировал тебя, чтобы ты пошла с ними, – сказал Феликс.

Дея кивнула.

– Они затолкали меня во внедорожник, и мы поехали в ресторан. Но когда мы прибыли, я заметила, что не все охранники сопровождают нас. Я задавалась вопросом почему, но к тому времени со мной уже никто не разговаривал. А теперь Феликс не может ни с кем связаться в вашем особняке…

Она закусила губу и посмотрела на Девона через зеркало заднего вида.

– Думаю… отец отправил остальных охранников в особняк Синклеров. – В её глазах блеснули слёзы, а голос понизился до хриплого шёпота. – Мне жаль. Так жаль. За всё.

Девон встретился с ней взглядом и кивнул.

– Всё хорошо. Я понимаю. Если бы в опасности была моя мама, я бы поступил также.

Дея сморгнула слёзы и кивнула в ответ.

– Спасибо. Но я должна была дать отцу отпор. Я должна была найти способ освободить маму или хотя бы предупредить вас, ребята, о том, что надвигается.

– Это не твоя вина, – сказала я. – Просто выбор был слишком тяжёлым.

– И я сделала неверный. Чего я добилась, пойдя с ними? Ничего. – Последние слово она чуть ли не выплюнула. – Потому что умерли ни в чём не повинные люди, а моя мама всё ещё заперта в замке Драконисов. И кто знает, что мой отец и Блейк с ней сделают теперь, когда я фактически стала отступницей.

Она посмотрела на золотой браслет на своём запястье. Мы проехали мимо ещё одного фонаря, и свет осветил герб с рычащим драконом, создавая впечатление, будто монстр вот‑ вот выпрыгнет из металла, и вонзит в неё зубы. Рот Деи скривился от гнева и отвращения, и она сорвала браслет с руки. Она опустила стекло, как будто собираясь выбросить браслет в окно, но я схватила её за руку.

– Не смей этого делать, – сказала я.

– Почему нет? – пробормотала она.

– Ты шутишь? Этот браслет из чистого золота. Он стоит целое состояние, – протянула я, пытаясь её развеселись, хоть и всего на несколько секунд.

На мгновение на лице Деи промелькнула тень улыбки, которая тут же исчезла. Дея секунду помедлила, затем снова закрыла окно и уставилась на свой браслет с гербом Драконисов, но вместо того, чтобы одеть, она сунула его в карман. Только потом она посмотрела на меня. Наши глаза встретились, и я почувствовала её горькое, болезненное сожаление по поводу того, что случилось сегодня вечером… наряду с острой тревогой за маму.

Дея ещё секунду смотрела на меня, прежде чем снова отвернуться к окну. Я открыла рот, чтобы сказать что‑ то ещё, но потом передумала и сжала губы. Если бы я только что прошла через то, через что пришлось пройти ей, я бы тоже хотела тишины и покоя. Но я протянула ладонь и накрыла её руку, давая понять, что я рядом, и она может рассчитывать на меня. Секунду помедлив, Дея сжала мои пальцы.

Так мы и сидели до конца поездки, черпая друг у друга силу, утешение и поддержку. Так как одно было ясно наверняка: эта ужасная ночь ещё далеко не закончилась.

Девон осторожно вёл машину по извилистой дороге. Каждый раз, когда мимо проезжала другая машина, его руки сжимали руль. Но поскольку ни на одной не было герба Дркоинисов, мы доехали до горы, не встретив никаких трудностей.

Тридцать минут спустя Девон остановил машину на парковке, с которой открывался живописный вид на водопад, находившийся примерно в двух километрах от особняка Синклеров. Вокруг никого не было, поскольку сейчас было уже больше десяти вечера. Мы все понимали, как рискованно просто ехать к особняку и полагать, что всё будет в порядке. Возможно, Блейк думал, что Лохнесс утопил нас, но если бы я была на его месте, то всё равно выставила бы охрану возле особняка на тот случай, если мы не умерли и решим вернуться туда.

Девон припарковал внедорожник под парой плакучих ив, надеясь так спрятать его под свисающими ветками деревьев и отбрасываемой ими тени. Затем мы вчетвером вышли из машины.

Девон, Дея и я вытащили оружие. Я нахмурилась, посмотрев на украденный меч в руке. До сих пор я этого не замечала, но чёрный клинок больше не казался мне холодным на ощупь. На самом деле, я вообще не ощущала никакой магии в кровавом железе. Странно. И весь холодный огонь магии из моего тела тоже исчез.

– В чём дело? – спросила Дея.

– Этот меч был одним из настоящих чёрных клинков, – сказала я, размахивая в воздухе лезвием. – Но теперь в нём больше нет магии.

– Как такое возможно? – спросил Феликс. – Ты же не протыкала им своё сердце. Разве это не единственный способ извлечь магию из чёрного клинка?

Дея склонила голову набок, изучая меня и меч.

– Возможно, не единственный. Возможно, Лайла израсходовала всю магию, не нанося себе ударов лезвием.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Твоя впитывающая магия позволяет тебе поглощать и использовать любую магию, с которой ты соприкасаешься, верно?

– Да…

Она пожала плечами.

– Ты держишь этот меч уже больше часа. Может, это всё, что тебе нужно, чтобы задействовать хранящуюся внутри него магию.

Хотя в ресторане мне уже приходила подобная мысль, всё же я с тревогой посмотрела на меч. Ещё пару недель назад я думала, что мой талант и магия, которую я с его помощью присваивала, только делают меня сильнее. Но когда Катя Волкова ранила меня, я обнаружила, что могу использовать поглощённую магию для собственного исцеления. А теперь я каким‑ то образом высосала всю магию из чёрного клинка, даже не желая этого.

Я всегда думала, что знаю, как работает моя магия, и на что я способна, благодаря ей. Но теперь я задавалась вопросом, может ли моя впитывающая магия включать в себя гораздо большее, чем я думала. И кое‑ что ещё не выходило у меня из головы: почему я всегда платила пошлину на мосту Лохнесса, и что это действительно может значить для существа. Но прямо сейчас мне нужно было сосредоточиться на том, как добраться до особняка и выяснить, что там произошло. У меня не было времени размышлять об этой странной новой способности, которая у меня была, а может и нет.

Я посмотрела на остальных.

– Все мы знаем, что в особняке, скорее всего, будет ужасно. Поэтому просто следуйте за мной и будьте как можно тише. Договорились?

Мои друзья кивнули. Я возглавила группу, и мы оставили парковку позади и нырнули в лес.

Луна и звёзды всё ещё сияли на ночном небе, но густой лесной полог блокировал большую часть света. С ветками, свисающими над нашими головами, создавалось впечатление, будто мы идём через тёмную пещеру, вместо леса. Клубы тумана от водопадов были особенно густыми сегодня вечером, ещё больше скрывая пейзаж под белым покрывалом. Но я была рада этому покрывалу, поскольку оно скрывало всё, включая нас. Если сегодня в лесу околачивались охранники Драконисов, им будет сложно нас заметить.

Мы старались как можно быстрее двигаться между деревьев. Однако, когда я заметила, как в лесу неестественно тихо, ушли мы ещё не так далеко. Не было слышно ни грызунов‑ каменозубов, пробивающихся сквозь подлесок, ни древесных троллей, прыгающих с одной ветки на другую, ни даже насекомых или птиц в воздухе. Всё замерло, в том числе ветер.

Было тихо – слишком тихо.

Такой вид тишины, который обычно означал смерть.

Моё сердце сжалось от страха в ожидание того, что нас ожидает в особняке.

Но мы даже ещё не достигли усадьбы, когда наткнулись на первое тело.

Это был охранник Синклеров в чёрном плаще и подходящей мушкетёрской шляпе. Он растянулся на земле, закрывая одной рукой уродливую, колотую рану на животе, а в другой сжимая в обессиленных пальцах меч. Мне не требовалось магическое зрение, чтобы увидеть кровь, покрывающую его тело и пролившуюся на листья вокруг него.

– Это Чарли, – с печалью прошептал Девон. – Он проработал на семью более десяти лет. Он был хорошим парнем.

Мы все уставились на тело. Девон вздохнул, затем наклонился и осторожно закрыл открытые пустые глаза Чарли. Он выпрямился, и наши глаза встретились. Моё сердце наполнилось его душераздирающей скорбью, мучительным страхом и острым беспокойством, как будто это были мои собственные эмоции.

И сегодня вечером они и в самом деле были моими.

Чем ближе мы подбирались к особняку, тем больше находили тел Синклеров, равно как и Драконисов. У меня скрутило живот. Я задавалась вопросом, кто же в итоге победил: удалось ли Синклерам оттеснить людей Виктора, или Драконисы всех уничтожили.

Скоро мы это выясним.

Наконец мы достигли опушки леса, окружающей особняк. Мы как можно тише прокрались вперёд, прячась за кустами и выглядывая из‑ за веток.

Снаружи особняка не было никаких патрулирующих охранников, однако лужайка была усеяна трупами Синклеров и Драконисов. Воздух наполнял медный запах крови, мухи и комары гудели над телами густыми нелепыми роями. По ту сторону лужайки практически во всех комнатах особняка горел свет, но за окнами не было видно никакого движения, и я не услышала никаких криков или возгласов. Что бы здесь не произошло, всё уже закончилось.

И снова моё сердце сдавил этот ледяной кулак страха, из‑ за тревоги за Оскора и Тини. Когда мы уезжали, они оба были в особняке, вместе с десятками других людей и пикси.

Что, если Оскар и Тини пострадали… или были схвачены… или их убили…

Навернувшиеся на глаза слёзы я быстро сморгнула. Если с пикси и черепахой что‑ нибудь случилось, я никогда себя не прощу.

Потому что это была моя вина.

Я должна была понять, что Виктор не будет ждать вечно, чтобы использовать чёрные клинки, что семейный ужин являлся отличным временем для нападения. Кражи оружия было недостаточно, я должна была найти способ полностью остановить Виктора. Теперь люди умерли. Люди, которых я знала, уважала и которые были для меня важны.

Ещё больше слёз появилось на глазах, но их я тоже сморгнула. Я не могла изменить того, что уже случилось; сейчас я могла лишь делать шаг за шагом и всё, что в моих силах, чтобы остальные мои друзья были в безопасности.

– И что теперь? – спросил Феликс. – Я не вижу никаких признаков жизни, и никто не отвечает на звонки. Я перепробовал всех, кого вспомнил, и трубку до сих пор никто не взял.

– Теперь мы зайдём в особняк и проверим, не остался ли кто в живых, – сказала я. – Может, несколько людей смогли спрятаться до того, как Драконисы их нашли. Затем мы заберём чёрные клинки, выберемся отсюда и подумаем, что делать дальше. Следуйте за мной.

Я направилась к особняку, а остальные присоединились. Мы бесшумно крались по траве, подходя всё ближе и ближе. Феликс остановился, чтобы забрать меч у мёртвого охранника. А я использовала своё магическое зрение, заглядывая в окна, чтобы лучше понять, что произошло там внутри и остались ли в особняке выжившие.

Но в поле моего зрения не было видно никакого движения, а особняк казался совершенно заброшенным.

Мы подошли к одной из боковых дверей. Я даже не стала поворачивать ручку, чтобы открыть её, поскольку стекло было разбито, вероятно, кто‑ то ударил в него мечом. Я посмотрела на друзей, и все они кивнули в ответ. Я шагнула через разбитое стекло, и они последовали за мной, держа мечи наготове.

Внутри особняк был зоной бедствия. Стекла выбиты из окон, так что повсюду валялись осколки. Двери взломаны, столы, лампы и стулья опрокинуты. Казалось, будто каждый предмет мебели был либо перевёрнут, либо брошен на пол, чтобы потом ещё потоптаться по нему для большей уверенности. Повсюду были разбросаны подушки, книги, пресс‑ папье и хрустальные подсвечники, которые при ударе об пол, разбились на острые куски.

Но хуже всего были мёртвые тела.

Они были повсюду. Перед дверями и окнами, в коридорах, на лестницах. Некоторые были вертикально пригвождены мечами к стене, хотя они больше походили на куклы, чем на реальных людей. И кровь залила всё, начиная от белого мраморного пола и кончая теми несколькими картинами, которые ещё криво висели на стенах, включая даже хрустальные люстры, свисающие с потолка.

Вид тел был настолько ужасным, что мы все застыли, но я дала понять жестом, что нам не стоит долго задерживаться на одном месте. Они молча кивнули в ответ, и мы, как можно тише, прокрались по коридору в столовую. Я надеялась, что хотя бы там некоторые люди смогли выжить, однако здесь тоже царил такой же хаос, как и везде.

Повсюду валялись сломанные столы и стулья, а также растоптанная еда и тарелки. Там, где люди уронили свои напитки, на мраморном полу лежало разбитое стекло с лужами воды, лимонада, холодного чая и прочего. Но самым странным из всего были ножи и вилки, торчащие из столов, стен и даже потолка, как если бы люди так отчаянно нуждались в оружие, что начали бросать в своих противников столовое серебро.

Ужин, должно быть, был в самом разгаре, когда произошло нападение, потому что большинство трупов было в этом зале. Охранники, рабочие, даже пикси. Их крошечные обмякшие тела, по сравнению с крупными магами, выглядели словно маленькие печальные бабочки. Я надеялась, что мы найдём некоторых Синклеров ещё живыми, но не похоже, чтобы кто‑ то смог пережить нападение.

Слёзы жгли мне глаза, как кислота, и мне пришлось проглотить желчь и крики, поднимавшиеся в горле. Это было… просто… ужасно. Хуже, чем что‑ либо ещё, что я видела в своей жизни, включая убийство моей мамы. У меня был шанс остановить всё это, и я с треском провалилась, что делало всю эту трагедию поистине прискорбной.

Моя мама была бы так мной разочарована.

Рядом со мной всхлипнул Феликс, вытирая слёзы, текущие по лицу. Как и Дея. Однако лицо Девона было таким же каменным, как моё, хотя скорбь, ужас, боль и ярость заставляли его зелёные глаза гореть так же ярко, как звёзды. Его эмоции полностью соответствовали моим.

Глядя на кровь и тела, я сосредоточилась на раскалённой добела ярости, пылающей в моём собственном сердце сильнее, чем любой магический огонь, когда‑ либо ощущаемый мной. В этот момент я дала молчаливый обет. Виктор Драконис был ужаснее любого монстра, таившихся в тёмных переулках Клоудбёрст Фоллса, и он заплатит за то, что сделал с моими друзьями и моей семьёй.

Чего бы это ни стоило.

– Пойдёмте, – прошептал Девон хриплым отрывистым голосом. – Мы больше ничего не можем для них сделать. Давайте проверим остальную часть дома и поищем, есть ли выжившие.

Он развернулся и быстро вышел из столовой, как будто ему нужно было поскорее отсюда сбежать, прежде чем он разрыдается на наших глазах и начнёт кричать. Да, я хорошо его понимала.

Мы все последовали за ним. Вместе мы проверили каждую комнату, каждый коридор, каждую подсобку и кладовую, и каждый закуток, где кто‑ нибудь мог бы спрятаться во время нападения. Но мы не нашли никого, даже одинехонекого пикси. Поэтому поднялись на второй этаж, а затем на следующий и ещё один, обыскивая остальную часть особняка.

Почти все тела находились на первом этаже, поэтому на верхних этажах разрушения были не такими серьёзными. Всё же было очевидно, что охранники Драконисов похозяйничали и здесь – по вещам, которых не хватало.

Серебряные подставки для книг, хрустальные шкатулки, вырезанные деревянные скульптуры – всё это исчезло. Драконисы даже использовали своё оружие, чтобы выломать сапфиры, рубины и бриллианты из других дорогих безделушек. Я заметила одну серую каменную статую волка Фенрира, у которого раньше были аметисты вместо глаз. Но теперь глазницы были пустыми. Казалось, что существо рычит, как будто собиралось выследить и укусить человека, укравшего его глаза. Мне было хорошо знакомо это чувство.

Чем больше я оглядывалась, тем крепче моя рука сжималась на рукоятке украденного меча и тем сильнее полыхал гнев в моём теле. Им недостаточно было убить сегодня вечером стольких людей. О нет. Они обязательно должны были разорить особняк и забрать всё, что принадлежало Синклерам.

Это было неправильно – просто не по‑ людски.

Возможно, я и была воровкой, но, по крайней мере, когда крала, не причиняла вред человеку, которому принадлежал сворованный предмет. И не разрушала остальное имущество просто ради развлечения. Этот… этот масштаб вандализма вызывал у меня отвращение.

В этот момент мне лишь хотелось уничтожить всех Драконисов, так же как они разрушили особняк и убили всех людей в нём. Я хотела резать, рубить и колоть, пока от семьи Драконисов не останется ничего. Ни охранников, ни рабочих, ни замка, ни даже одного единственного пресс‑ папье с этим дурацким гербом с драконом.

Мы двинулись дальше. Но чем дольше мы искали, чем больше комнат и этажей проходили, тем ярче вспыхивала крохотная искра надежды в моём сердце. Потому что я нигде не видела Оскора и Тини среди мёртвых тел. Может, Оскар понял, что происходит, когда Драконисы напали, и сумел вместе с черепахой покинуть дом и спрятаться в безопасном месте. Во всяком случае, я на это надеялась.

Я даже не хотела думать о других вариантах.

Наконец мы дошли до моей спальни. Дверь была взломана, как и все остальные, древесина раскололась прямо посередине, как будто в неё попала молния. Значит охранники Драконисов проникли даже сюда. Конечно. Я сделала глубокий вдох и выдох, готовясь увидеть разрушение и два крошечных тела, которые могли поджидать меня внутри.

Девон положил руку мне на плечо, его лицо было мрачным. Он знал, как сильно я беспокоюсь за Оскора и Тини. Я накрыла его руку своей и сжала. Затем повернулась к двери, осторожно открыла мечом ту часть, которая ещё висела на петлях, и вошла в комнату.

Моя комната пострадала не так сильно, как некоторые другие. В основном потому, что у меня нечего было красть. Кто‑ то порылся в моём шкафу и разбросал одежду по полу, вместе с моими потрёпанными кроссовками. Они также располосовали подушки дивана и даже стащили с моей кровати одеяло, подушки и матрас и порезал их, так что груды белой пушистой набивки покрыли пол, словно свежий снег.

Но мои глаза не задержались на этом хаосе, а сразу метнулись к трейлеру Оскара.

Ветхий дом пикси с его лужайкой, сараем и окружающим забором был скинут со стола. На полу валялись обломки чёрного дерева, как будто кто‑ то много раз прошёлся по трейлеру, чтобы полностью его поломать.

Блейк, мрачно подумала я. Это сделал он. Я была в этом уверена. Должно быть, после нашей стычки на мосту Лохнесса, он поехал к особняку Синклеров. Блейк пришёл в мою комнату, чтобы найти меня, решив удостовериться, что меня действительно нет в живых, и я не прячусь где‑ нибудь здесь. И только потому, что мог, он с удовольствием разрушил дом пикси и испортил мои вещи, пока находился здесь. За это он и Виктор тоже заплатят.

Но я контролировала свой гнев, и ещё раз обвела комнату взглядом, ища тех, кто сейчас был важнее всего.

– Оскар? – крикнула я. – Это я, Лайла. Ты здесь?

Никто не ответил, а в обломках я не обнаружила никакого движения. Подойдя к балконной двери, стекло которой было разбито, я вышла на улицу и попыталась снова.

– Оскар? – крикнула я. – Если ты меня слышишь, пожалуйста выйди.

Он по‑ прежнему не отвечал.

Моё сердце замерло, желудок свело судорогой, а на глаза опять навернулись слёзы. Но я снова их сморгнула и вернулась в комнату. Учитывая то, что пикси были маленького размера, они могли очень хорошо прятаться. А значит мне тоже будет сложно найти Оскара. Я могла лишь надеяться, что они с Тини нашли безопасное место.

Девон и Феликс посмотрели на меня, тот же немой вопрос во взгляде. Я покачала головой. Их лица напряглись, а в глазах вспыхнуло сочувствие. Они знали, как много для меня значили пикси и черепаха, как высоко я ценила дружбу Оскара и Тини, даже если черепаха не умела говорить.

Я прошла по комнате, отшвыривая ногами мою испачканную одежду, из‑ за чего набивка матраса взлетела в воздух, как снежинки, прежде чем снова медленно опуститься вниз. Девон и Феликс с грустью смотрели на разрушения в комнате. Однако Дея выглядела задумчивой, когда её взгляд скользил с одного конца комнаты к другому.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Где ты спрятала свой меч и другие важные вещи?

Я выгнула брови.

– И что заставляет тебя думать, что я их спрятала?

Она фыркнула.

– Ты не бегаешь из одного конца комнаты в другой и не ругаешь охранников за то, что они уничтожили или украли все твои вещи. Это означает, что то, что для тебя действительно важно, вероятно, всё ещё здесь – где‑ то спрятано. Однажды вор – всегда вор, верно?

– Забавно, что это говоришь ты. Вполне может быть, что я спрятать кое‑ что тут и там, прежде чем мы сегодня вечером покинули особняк. На тот случай, если дела за ужином пойдут не так хорошо.

Дея поморщилась от моих неосторожных слов. Да и я сама тоже. В голове промелькнули образы окровавленных тел и разгрома в «Белой Орхидеи» и здесь, в особняке, из‑ за чего я ещё больше упала духом.

Я кивнула.

– Вот. Сейчас покажу.

Я передала Девону украденный меч, затем прошла в угол спальни, где на своём обычном месте у стены, стояло небольшое пластиковое мусорное ведро. Оно было чуть ли не единственным в комнате, чего не разбили, не перевернули и не растоптали. Я убрала скомканные салфетки, пустые обёртки от конфет и прочий мусор, залезла глубже в ведро и вытащила прозрачный полиэтиленовый пакет. В нём лежали мои чёрные палочки вместе с кольчужными перчатками. Я подняла пакет, чтобы показать своим друзьям.

– Никто никогда не ищет что‑ нибудь хорошее в мусорном ведре, – объяснила я.

На лице Девона промелькнула тень улыбки.

– Вор бы туда залез.

Я кивнула.

– Эта воровка определённо.

Перчатки я оставила в полиэтиленовом пакете, но палочки вытащила и, как обычно, просунула в хвост. Затем вошла в прилегающую ванную комнату, в которой был такой же беспорядок, как и в спальне. Бутылки с шампунем, кондиционером, лосьоном, гелем для душа были открыты, а содержимое разлито по всему полу, так что он весь был покрыт липким слоем жидкости. Полотенца и мочалки были вытащены из шкафа и тоже брошены на пол, чтобы промокнуть липкую слизь. Кто‑ то даже сорвал мой банный халат с вешалки на задней двери ванной и швырнув на пол, потоптался по нему, оставив грязные чёрные следы на мягкой, белой ткани.

Я наступила на полотенце, стараясь не испачкать кроссовки слизью больше, чем необходимо и подняла халат с пола. Затем залезал в потайной карман во внутренней части и вытащила кусок сапфирово‑ синей ткани, размером с мою ладонь.

– И никто обычно не заглядывает в карманы, – сказала я, бросая обратно на пол испорченный халат.

Я аккуратно, слой за слоем, развернула голубую ткань, затем осторожно встряхнула. Несмотря на то, что ткань была так плотно сложена, она тут же приняла свою первоначальную форму – длинный плащ.

– Паучий шёлк, – одобрительно сказала Дея. – Я совсем забыла, что он всегда сохраняет форму, независимо от того, как сильно его смять или как плотно сложить.

– Ага. – Я натянула плащ и разгладила на нём ещё несколько крошечных складок, прежде чем засунуть полиэтиленовый пакет с кольчужными перчатками в карман. – А теперь перейдём к самому главному.

– Мечу твоей мамы, – сказал Девон.

Я кивнула и забралась на край раковины. Над зеркалом под потолком металлическая решётка закрывала вентиляционную шахту в стене. Я потянулась к одному из винтов, который был так сильно выкручен, что в любой момент мог выпасть из резьбы. Я нахмурилась. Вообще‑ то я думала, что подкрутила все винты, прежде чем отправиться на ужин…

Решётка так внезапно распахнулась, что я вскрикнула от удивления и чуть не упала с раковины. Но прежде, чем я успела отшатнуться от вентиляционного отверстия, что‑ то сверкнуло серебристым светом, и меч размером с иглу вылетел из темноты и вонзился мне в нос. Я замерла.

– Лучше остановись, или я накачаю тебя ядом медной плющилки, – прорычал низкий сердитый голос.

Я скосила глаза на меч и посмотрев дальше, узнала две пары глаз, которые смотрели на меня из тёмных глубин вентиляционного отверстия, одна ярко‑ фиолетовая, другая полуночно‑ чёрная.

– Оскар! Тини! – Я вздохнула с облегчением. – Ребята, вы в порядке!

Оскар сощурил глаза.

– Лайла? Это действительно ты?

– Конечно я. Перед тем как уйти, я показала тебе, куда спрятала меч. Ещё помнишь?

Пикси тяжело выдохнул и опустил свой меч. Затем выскочил из вентиляционного отверстия, подлетел и изо‑ всех сил обнял меня за шею.

– Это было… это было ужасно, – напряжённо прошептал Оскар, его голос прозвучал ещё более гнусаво, чем обычно. – Практически все были в столовой и ужинали, но я решил сначала накормить Тини, прежде чем поесть самому. Драконисы, должно быть, подкрались к охранникам, патрулирующим по периметру, и убили их первыми, потому что не было никакого предупреждения. Они просто ворвались в особняк и начали убивать людей. Я слышал крики и вопли, но к тому времени, когда я схватил меч и полетел вниз, было слишком поздно. Большинство охранников уже были мертвы. Драконисы согнали в кучу выживших и вытолкали на улицу, где заставили сесть в фургоны. Но меня они не заметили, поэтому я снова поднялся наверх, взял Тини и спрятался, пока они обыскивали остальную часть особняка.

Маленькое тело пикси дрожало у меня на шее. Я подняла руку и нежно похлопала его по спине, стараясь не сломать крылья, которые подёргивались от горя, гнева и волнения.

– Всё хорошо, – прошептала я. – Я здесь, и теперь ты и Тини в безопасности.

Оскар снова обнял меня за шею, и остался сидеть на плече, когда я подняла руку, чтобы вытащить Тини из вентиляционного отверстия. Я сунула черепаху в один из передних карманов плаща, чтобы он мог высунуть голову и наблюдать за происходящим. Затем я снова сунула руку в отверстие и схватила спрятанный внутри чёрный клинок моей мамы.

Когда мои пальцы коснулись кровавого железа, я почувствовала себя немного лучше, как будто не потеряла сегодня вечером почти всё, что мне было дорого.

Не знаю, почему.

Ведь всё по‑ прежнему было ужасно и безнадёжно. Это был один из худших дней в моей жизни, уступающий только тому дню, когда была убита моя мама. Виктор схватил Клаудию, Мо, Анджело и Реджинальда. Остальные Синклеры были либо мертвы, либо тоже схвачены. И если я и мои друзья не будем осторожны, то закончим так же, как и они.

Но когда я посмотрела на пятиконечную звезду, вырезанную на рукояти меча, я почувствовала себя так, словно моя мама стояла рядом и шептала на ухо, что делать дальше. Забрать чёрные клинки. Отвести моих друзей в безопасное место. Заключить сделку с Драконисами, чтобы вернуть Клаудию, Мо и остальных. И найти способ, наконец, раз и навсегда, положить конец террору Виктора.

И именно так я и собиралась поступить – или умереть, пытаясь.

– Лайла? – спросил Девон. – Ты в порядке?

– Нет, – ответила я, пристёгивая ножны меча к талии и спрыгивая с раковины. – Даже близко. Но я буду в порядке так же, как и остальные. Я тебе обещаю.

Глава 12

Я взяла из своей комнаты ещё несколько вещей, которые нам, возможно, понадобятся, затем мы вернулись в столовую. Девон, Феликс, Дея и я с Оскором на плече и с Тини в кармане плаща остановились в дверях и уставились на отвратительную, бессмысленную бойню в столовой.

– Я никогда не смогу этого забыть, – подавлено сказал Феликс.

– И не забывай, – резко промолвила Дея. В её синих глазах пылали скорбь, гнев и решимость. – Продолжай помнить, а потом используй этот гнев, эту боль и это горе, чтобы в полную мощь нанести ответный удар.

Она засунула руку в карман и вытащила золотой браслет с гербом Драконисов. Пальцы Деи сжали его с такой силой, как будто она собиралась швырнуть вещицу как можно дальше. Но в конечном итоге она лишь бросила его к своим ногам, испытывая отвращение от его вида и всего того, что он символизировал. В абсолютной тишине особняка звон, от упавшего на пол украшения, был таким громким, словно раскат грома…

– Сюда! – крикнул кто‑ то. – Я что‑ то услышал!

Глаза Деи округлились.

– Это Блейк! Он здесь!

Мы все замерли. И в самом деле, вдалеке послышались быстрые шаги. И не одни, множество ног, спешащих сюда. Должно быть, Блейк и охранники Драконисов вернулись после того, как увезли пленных. Может, чтобы убедиться в том, что выживших не осталось или чтобы взять в плен любого, кто после драки в ресторане искал убежища в особняке.

Мы не посмели снова выйти в коридор, поэтому я жестом указала на окна, занимающие всю стену. Оскар соскользнул с моего плеча, подлетел к окнам и выглянул на улицу.

– Здесь чисто, – тихо проинформировал он нас. – Пошли!

Мы поспешили к нему, стараясь как можно меньше шуметь, пробираясь через разбитую посуду и разбросанную по полу еду. Как и большинство других окон в особняке, здесь, во время нападения, стекло тоже было разбито, поэтому мы легко перелезли через отверстия в окнах, расположенных на высоте в полтора метра от земли, и спрыгнуть в мягкую траву

Я обвела взглядом окрестности, но на этой стороне особняка Драконисов ещё не было, и путь до кромки леса был свободен. Там мы сможем скрыться среди деревьев и по лесу вернуться к нашей спрятанной машине, которую мы припарковали у живописной смотровой площадки.

Но вместо того, чтобы двигаться вперёд, Девон тихо выругался.

– В чём дело? – прошептал Феликс.

– Мы не ходили в тренировочный зал, чтобы забрать чёрные клинки, – сказал Девон, скривив от отвращения рот. – Без них мы не можем уйти.

Я поморщилась.

– Ах да, насчёт них…

Девон, Феликс и Дея повернулись ко мне, а Оскар парил в воздухе рядом с нами.