Благодарности 16 страница

- Леди Джайна, - прервала ее Модера, - вы прошли через неописуемое. Вы видели ужасы, и Вы вынуждены были наблюдать, как погибает друг, в то время как Вы оказались спасены. Здесь нет никого, кто бы ни осуждал поступка Орды. Но... мы должны посоветоваться, дабы решить, что делать дальше. Мы позовем Вас, когда придем к окончательному решению.

Джайна прикусила язык, чтобы не извергнуть наружу бесмысленные протесты, и просто кивнула им. Они сделают правильный выбор. Они должны.

***

Джайна нашла Виндла и Джакси Искросвет в углу таверны, носящей название " Благодарность за отвагу". В обычно живом и ярком заведении было тихо и мрачно, совсем не радужно. Джайна в нерешительности застыла в дверях, гадая, имела ли она право вторгаться в их горе. Сможет ли она вынести страдания, которые она увидит в их глазах. Они поручили ей Кинди, и она их подвела. От девушки даже не осталось ничего, что можно было похоронить.

От жгучих слез Джайна закрыла глаза; она развернулась, чтобы уйти. Но как только она попыталась это сделать, как услышала зовущий ее голос: Леди Праудмур?

Она вздрогнула и обернулась. Гномы вышли из-за стола и направлялись к ней. Какими же старыми они кажутся сейчас, промелькнуло в голове у Джайны. Кинди поздно появилась в их жизни; они называли ее маленьким " чудом". В памяти Джайны всплыли ее же слова: Даю вам слово, я позабочусь о ее безопасности, как только могу.

Она хотела быть красноречивой, чтобы воспеть Кинди, как того девочка и заслужила. Чтобы подарить ее обездоленной семье хоть частицу покоя, чтобы поведать им, как Кинди доблестно и храбро сражалась, и что она была светочем для всех, что ее знал. Что она погибла, защищая других.

Но все, что вырвалось из уст Джайны: Мне жаль. Мне очень, очень жаль.

И в течение нескольких долгих мгновений чета Искросветов утешала Джайну. Они провели ее за свой стол и начали делиться своими воспоминаниями о Кинди, желая как никто другой быть вместе в нелегком процессе исцеления душевных ран.

- Я обратилась к Кирин-Тору за помощью, - сказала Джайна; ее переживания были слишком сильными, чтобы продолжать разговор о ее ученице. - Я надеюсь, они присоединятся к Альянсу в нападении на Оргриммар. Чтобы остановить гибель невинных… таких как Кинди.

Виндл отвернулся на мгновение, и Джайна поняла, что он прислушивался к бою часов. Прежде чем Джайна успела извиниться перед супругами, что она задерживала их, гном-маг соскользнул со стула.

- Уже девять часов.

- О, да, - ответила Джайна, вспоминая. - Вы зажигаете все фонари в Даларане. Мне не следовало отвлекать Вас от этого.

Маленький маг сглотнул, и его блестящие глаза наполнились слезами, став еще ярче.

- Пойдем со мной в обход, - предложил он. - Я получил... особое позволение. Только на время, но... это помогает.

Джакси проводила их со слабой улыбкой, сделавшей ее чуть похожей на себя прежнюю.

- Я уже ходила с ним раньше, - заверила она. – Мне кажется, Вам действительно было бы неплохо отправиться с ним.

Джайна была крайне смущена, но чувство вины и боли было столь сильно в ней, что она была более чем готова сделать все, о чем чета Искросветов попросит ее. Поэтому она проследовала за Виндлом, сохраняя свой шаг достаточно кротким и неспешным, чтобы не обогнать его.

Виндл поплелся на улицу и встал под одной из ламп, затем вытащил небольшую палочку со звездочкой на конце, выглядевшей почти по-детски. Затем с изяществом, которого Джайна не ожидала, указал ею на лампу.

Искры слетели с конца палочки и заплясали вокруг нее словно светлячки. Но уличные фонари не загорелись. Вместо этого яркие волшебные огоньки начали рисовать линии в воздухе вокруг лампы. Глаза Джайны расширились, а затем наполнились слезами.

Золотистое сияние приняло облик смеющейся девочки-гнома с косичками. Когда портрет был завершен, она ожила на мгновение; маленькие ручки прикрыли смеющийся рот, и Джайна готова была поклясться, что услышала голос Кинди. Затуманившимся взором она посмотрела вниз, на Виндла, и увидела, что гном тоже плакал, хотя его губы изогнулись в любящей улыбке. Затем линии распались и преобразовались в большой шар света, ринувшийся в затененную лампу. Лампа загорелась, Виндл развернулся и побрел к следующей. Джайна оставалась там, где стояла, наблюдая, как гном снова и снова отдавал дань памяти своей погибшей дочурки, даруя ей " жизнь" на некоторое время каждую ночь. Без сомнения, когда трагедия померкнет в глазах других, Виндлу будет предписано зажигать лампы обычным способом. Но сейчас весь Даларан имел возможность полюбоваться Кинди такой, какой ее запомнили родители и Джайна - яркой, игривой, со светящимся весельем лицом.

***

Вызов в Палату Воздуха не заставил себя долго ждать. Уже третий раз Джайна, сохраняя спокойствие, предстала в центре необыкновенной, но прекрасной комнаты перед Советом.

- Леди Джайна Праудмур, - обратился к ней Кадгар. - Прежде чем я сообщу о нашем решении, знайте: мы все до одного члена категорически осуждаем нападение на Терамор, всем своим сердцем. Это было трусливо и подло. Орда узнает о нашем недовольстве и будет предупреждена о последствиях этого бессмысленного уничтожения. Но сейчас настало смутное время. Особенно для тех, кто владеет магией, использует ее и управляет ею. Не так давно мы решили поделиться с Вами нашим опытом и мудростью. Мы даже согласились помочь в обороне Терамора. Из-за этого мы были преданы одним из нас и потеряли несколько превосходных магов, в том числе и нашего лидера, верховного мага Ронина. Магия этого мира находится сейчас в ужасном состоянии, леди. Никто не знает, как это можно исправить. У рода синих драконов больше нет Аспекта; они потеряли бесценный артефакт, который был использован для разрушений; а у нас даже нет лидера, чтобы вести нас или взять на себя ответственность.

Джайна ощутила, как мурашки пробежались по ее спине, и еле удержала себя от того, чтобы сжать кулаки. Она уже знала, каков будет ответ.

- Мы не можем заботиться об Азероте, пока сами переживаем кризис, - продолжал Кадгар. - Мы должны изучить и изменить то, что пошло не так. Мы не можем дать то, чего у нас нет, леди. И того, что не будет иметь никакого смысла в своем осуществлении. Вы просили нас перенести Даларан к Оргриммару и пролить дождь хаоса на целый город. Мы не можем сделать этого, Джайна. Просто не можем. Мы совсем недавно установили отношения с представителями Орды, которые находятся среди нас - Похитителями Солнца, а сейчас Вы просите нас уничтожить Оргриммар? Мир будет вовлечен в гражданскую войну, которая затронет и наш город, и без того многое переживший, а нас, в таком случае, ждет раскол. Но даже если бы это было не так, даже если бы Даларан и Кирин-Тор был в состоянии справиться с этой задачей, есть простые купцы, ремесленники, трактирщики, путешественники, которые никогда не причиняли зла Терамору. Помилуйте, моя леди, в Оргриммаре есть сиротский приют, в конце концов! Мы не можем - и мы не будем - уничтожать невинных.

Джайна воспользовалась моментом, чтобы сделать свой голос достаточно твердым для разговора.

- Сироты вырастут, чтобы стать частью Орды, - воскликнула она. - Их настраивают против нас и учат нас ненавидеть. Нет никаких невинных в том Светом забытом городе, Кадгар. Их нет нигде. Больше нет.

Прежде чем Кадгар успел вымолвить хоть слово, она сотворила портал. Последнее, что Джайна увидела, прежде чем пройти через него - наполнившиеся печалью старо-молодые глаза верховного мага.

***

Джайна перенеслась недалеко. Ее целью была главная библиотека. Она бывала здесь раньше, давным-давно, когда жила и училась в Даларане. Когда она впервые переступила порог в компании одного из библиотекарей Кирин-Тора, она почувствовала, как сам воздух прильнул к ней, а затем отступил. Как и в прошлом, она сотворила заклинание, чтобы благополучно войти; защита библиотеки все еще помнила ее.

Библиотекарь отнесся с пониманием к ее просьбе остаться одной, чтобы посмотреть книги. Как и Кадгар, он смотрел на нее с грустью и симпатией. Ей не нужна была его симпатия, но она могла использовать его чувства для достижения своих целей. Ее просьба оставить ее в уединении в этом огромном хранилище книг и свитков не имела ничего общего с ее предполагаемым желанием побыть в тишине и раздумьях.

Как только стих звук его шагов, и Джайна убедилась, что ее не потревожат, она обратила все свое внимание на книги. Несомненно, ей предстояла нелегкая работа. Помещение было огромно, и оно было заставлено стеллажами, поднимавшимися высоко вверх. Джайна по своему опыту знала, что настоящего порядка здесь не было; хаотичные и лишенные всякой логики методы систематизации помогали запутывать большинство приземленных воров без использования магии.

Она взмахнула правой рукой. Небольшое сияние появилось на кончиках ее пальцев, и она на мгновение прижала светящиеся перста к виску. Затем она вытянула руку. Слабое светло-фиолетовое сияние покинуло ее пальцы и крохотным клубящимся облаком поднялось на самую верхнюю полку. Пока Джайна изучала экземпляры книг и читала ярлыки на футлярах свитков, используя обыкновенные органы чувств, волшебный туман выискивал нечто иное.

Прошло время. Джайна обнаружила много томов, с которыми в прошлом она могла бы счастливо пролежать, свернувшись калачиком, аж несколько дней. Теперь же они не представляли для нее никакого интереса. Она имела четкую и ясную цель. Она читала заглавие книги за заглавием и откидывала их в сторону. Это же был Даларан. Оно должно было быть здесь.

Краем глаза Джайна заметила внезапную вспышку и, улыбнувшись, повернулась. Крохотное облако тайной магии выполнило свою задачу. Оно что-то обнаружило на полке, где хранились некоторые из редчайших томов библиотеки, самые опасные, тщательно замкнутые за волшебными печатями. Даже те, которые были не видны.

Джайна быстро просмотрела названия. " Сновидения с драконами: подлинная история Аспектов Азерота". " Смерть, нежизнь, и то, что между ними". " Что знали Титаны".

" Шестой элемент: особые способы усиления и манипуляции тайной магией".

Она осторожно коснулась корешка книги. Было такое чувство, будто она дотронулась до живого существа. Книга почти... дрожала под ее пальцами, наконец-то нащупавшими искомый предмет. Джайна вытащила ее, и книга сразу же начала светиться фиолетовым сиянием, так как сработало защитное заклинание. Джайна охнула и чуть не выронила книгу, увидав облик, сформировавшийся из фиолетового дыма.

Лицо верховного мага Антонидаса смотрело на нее сурово и предостерегающе.

- Это не для случайных рук и не для любопытных глаз, - вещал знакомый и так обожаемый голос. - Информация не должна быть потеряна. Но и не должна быть использована глупо. Останови свою руку, друг, или продолжай - если тебе ведом путь.

Джайна закусила губу, когда лицо Антонидаса исчезло. Каждый маг, отправлявший книгу в большую библиотеку, накладывал свою собственную защитную печать на нее. Это означало, что Антонидас открывал эту книгу, а затем положил ее на эту полку, возможно, еще до того, как Джайна родилась. Судя по пыли, фолиант долгое время не трогали. Был ли это какой-то знак? Возможно, она и должна была найти его?

Книга продолжала светиться. Джайна не знала нужных слов, открывающих ее, поэтому пришлось прибегнуть к менее приятному способу. Она могла сломать печати, но ей необходимо было действовать быстро во избежания поднятия магической тревоги. Джайна опустилась на один из удобных стульев и положила книгу на колени. Она сделала глубокий вдох и очистила разум. Глядя на свою правую руку, она зашептала заклинание разлома. Внезапно ее рука засияла ярко-фиолетовым светом.

Тогда она подняла левую руку и сосредоточилась. Рука начала исчезать перед ее глазами; она могла ее видеть только потому, что бледно-фиолетовое сияние описывало ее контуры.

Это могло сработать, если только она будет действовать очень быстро. Джайна сделала глубокий вдох и положила правую руку на книгу.

Разлом.

Фиолетовое сияние, исходившее от ее рук, танцевало и потрескивало над книгой, словно молния. Она чувствовала, как ломается магическая печать Антонидаса, наложенная на книгу; чувствовала эту... боль, когда печать поддавалась ее натиску. Она смотрела, не смея моргнуть. В момент, когда фиолетовая молния начала затихать, она накрыла том своей левой рукой.

Тишина.

Вокруг книги вспыхнуло яркое белое живое поле, заглушавшее магический крик, исходивший от нее. Сияние вокруг ее обеих рук медленно исчезало; ее левая рука постепенно становилась видимой.

Она сделала это.

Помня о возрасте книги, Джайна стала быстро и аккуратно перелистывать ее. Здесь были иллюстрации всех видов магических артефактов. Большинство были даже не знакомы Джайне. Похоже, многое было потеряно со временем, но...

Она нашла его. Радужное Средоточие. Она начала читать, бегло просматривая интересные, но сейчас совершенно ненужные подробности о том, как синие драконы создали его, и для чего оно использовалось. Ее не волновало, для чего его использовали. Она не понаслышке была знакома с тем, как его можно было использовать. Она хотела знать, что с ним можно сделать сейчас.

... усиление. Любые магические заклинания будут усилены при надлежащем применении артефакта. В соответствии с теорией автора о том, что тайная магия сама по себе является стихией, он скромно предполагал, что есть, по крайней мере, один засвидетельствованный случай, когда Радужное Средоточие было использовано для подчинения, управления и контроля над разными существами стихий.

Джайна почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Она встала и посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что она по-прежнему одна в огромном помещении. Затем она осторожно завернула книгу в плащ, вышла в дверь и спустилась по лестнице. Ей оставалось нанести еще один визит в этом городе, прежде чем она отправится вершить свой акт возмездия.

Глава 23

Статуя была задумана самой Джайной. Волшебница оплатила все расходы и нашла мастера. Теперь Антонидас взирал на город, за который он когда-то отдал жизнь. Изваяние ее друга было зачаровано так, что парило в двух метрах над землей. Под мраморным изображением великого человека виднелась надпись:

" Верховному магу Антонидасу, Великому волхву Кирин-Тора

Великий город Даларан обязан жизнью величайшему и мудрейшему из своих сынов. Друг мой, твоя жертва была не напрасной.

С любовью и уважением, Джайна Праудмур. "

Джайна стояла на мягкой зеленой траве и смотрела на своего друга. Скульптор, ваявший статую, был талантлив, и он сумел передать главные черты Антонидаса - строгость и доброту. Одна его рука поддерживала парящую и вращающуюся небольшую сферу, лучившейся магией. Во второй руке Антонидас держал свой посох, Аркус.

Джайна до сих пор скрывала книгу под плащом, чтобы чей-нибудь острый глаз не углядел ее. Она твердо сжимала фолиант, пока тот находился под тканью, как бы этим успокаивая себя.

Здесь, в тени статуи наставника, воспоминания протекали достаточно легко и, по большей части, безболезненно. Этот человек видел в ней большой потенциал и обучал ее с радостью, восторгом и гордостью. Джайна вспоминала долгие разговоры с ним о тайных материях и тонкостях волшебства, таких как положение пальцев или угол наклона тела. В то время они оба были уверены, что она многого достигнет в Даларане и даже пробьется в Кирин-Тор. А прекрасный город станет ее домом.

Легкая улыбка, коснувшаяся, было, ее губ, пропала. Столь много - слишком много - всего произошло. Она цеплялась за надежду, что каким-то образом ее наставник вырвался из объятий смерти, чтобы указать ей путь к книге, которая поведает о том, как использовать Радужное Средоточие. Она надеялась, что он одобрял то, что она собирается сделать. Разумеется, он бы согласился с ней, если бы мог лицезреть то, что довелось видеть ей.

Нежное прикосновение к ее плечу чуть было не заставило ее выронить книгу из-под плаща. В последнюю секунду она поймала ее и обернулась.

- Прости, не хотел тебя пугать, - сказал Калесгос.

Паранойя охватила ее.

- Как ты узнал, что я здесь? - спросила она, стараясь придать своему голосу легкости и непринужденности.

- Я вернулся в Нексус после нашего... твоего ухода. Оттуда я почувствовал, что ты отправилась в Даларан. - Его синие глаза недовольно сверкали. - Кажется, я знаю, зачем ты здесь.

Она отвела взгляд.

- Я пришла просить помощи у Кирин-Тора. Помощи в борьбе с Ордой после того, что она сделала с Терамором. Они отказали мне.

Кейлек поколебался, затем тихо спросил: Джайна... я тоже был в Тераморе. Если бомба упала на город - а мы оба это видели - то Радужное Средоточие должно было оставаться там. Но его там не было.

- Готова поспорить, Орда послала разведчиков за ним, - соврала Джайна. - Я даже сразилась кое с кем из них.

- Скорее всего, так и есть, - кивнул Кейлек, соглашаясь.

- Ты по-прежнему можешь ощущать его? - спросила Джайна.

- Нет, но если б оно было уничтожено, я знал это. Стало быть, в очередной раз неведомый могущественный маг скрывает его от меня - и делает это лучше прежнего. И как мы сами могли наблюдать, Средоточие, если оно до сих пор существует, может нанести колоссальный вред этому миру.

Значит... ее защитное заклинание сработало.

- Тогда тебе лучше позаботиться о его поисках.

Ей не нравилось лгать, но она знала, что он не поймет ее. Или... поймет? Если он был в Тераморе... видел то же, что и она... возможно, он разделял ее чувства.

- Кейлек, Кирин-Тор не поможет мне. Ты недавно говорил, что будешь сражаться за меня - за леди Терамора. Терамор пал. Но я все еще здесь. - Она потянулась к нему и порывисто схватила его за руку. Он крепко сжал ее. - Помоги мне. Пожалуйста. Мы должны уничтожить Орду. Она не остановится на том, что уже сотворила, и ты это прекрасно знаешь.

Она видела отразившуюся на его лице борьбу и поняла, сколь сильно он беспокоится о ней. Столь же сильно - как она начала осознавать - и она переживала за него. Но сейчас было не время для нежной сладости ухаживания и романтики. Любви не было места, пока существовала Орда и пока она имела возможность творить подобные злодеяния. Она нуждалась в любом оружии, которое только могла найти, и Джайна знала, что, независимо от ее желания, ее сердце должно стать тверже стали.

- Я не могу сделать этого, Джайна, - сказал Кейлек, и его голос был полон боли. - Столь непримиримая... ненависть - это не похоже на тебя. Джайна, я знаю, что ты всегда стремилась к миру. Я понимал тебя, когда ты стремилась защитить свой народ. Но я не могу поверить, что ты действительно хочешь сотворить ужас, подобный тому, что Орда содеяла с Терамором. Никто в здравом рассудке и обладая добрым сердцем никогда не пожелает никому подобного.

- Итак, ты считаешь, что я сошла с ума? - сказала Джайна пренебрежительно, но с нотками раздражения. Она отдернула свою руку.

- Нет, - ответил Кейлек, - но ты слишком далека от того состояния, в котором могла бы адекватно оценивать свои действия. Я считаю, что ты поступаешь так от ярости, от боли. Никто не обвиняет тебя в желании так поступить. Но ты не должна действовать, пока твой разум находится в таком состоянии! Я знаю тебя и верю, что ты сама еще будешь сожалеть об этом.

Глаза Джайны сузились, она отступила.

- Я знаю, ты беспокоишься обо мне и изо всех сил стараешься своими речами меня утешить. Но ты ошибаешься. Это я. Такая, какой меня сделала Орда, когда сбросила эту проклятую бомбу на мой город. Ты не хочешь помочь мне? Не слышишь голоса, взывающие к справедливости? Хорошо. Не помогай мне. Но что бы ты ни делал, не вставай на моем пути.

Кейлек повесил голову, когда она развернулась и зашагала прочь, сжимая в руках книгу. Книгу, которую охранял Антонидас; книгу, с помощью которой она могла бы подарить мертвым покой; книгу, дающая ей достаточно могущества, чтобы Орда на своей шкуре испытала все, что она натворила… с ее сердцем.

***

Трактир в Колючем Холме приносил хороший доход, что нравилось его хозяину, Гроску. Как в любом городе, львиную долю населения которого составляли солдаты и путники, не задерживавшиеся надолго, в Колючем Холме царила суматоха. С таким наплывом гостей ради пищи и грога во время празднования в Оргриммаре, Гроск - которому теперь приходилось прочищать стаканы вдвое больше обычного - мог быть уверен, что уж сейчас-то он получит огромную прибыль благодаря столице. Что с того, что некоторые разговоры не были достойны одобрения? Да, были резкие высказывания и за, и против Тралла. Народ любил жаловаться. Недовольство вождем, погодой, войной, другими расами Орды, Альянсом, друг другом - все это служило на благо его бизнесу. Есть такая причина посещения трактира, называется " топить свои горести".

Поэтому его обшарпанный маленький трактир был переполнен представителями всех рас Орды, и Гроск, которому больше ничего и не надо было от жизни, чувствовал себя превосходно.

До прихода кор-кронцев.

Они встали в дверях, из-за чего в и без того темном здании стало еще темнее, так как их гигантские фигуры заслонили собой свет. Френдис Фарли и Келантир Кровавый Клинок, имевшие не лучший повод выпить, оказались на виду.

- Неприятности пожаловали, - прошептала Келантир.

- Не обязательно, - так же тихо ответил Франдис. Прежде чем его спутница сообразила, что он намерен сделать, мертвец махнул рукой и весело позвал: Друг Малкорок! В этих трущобах? Содержимое ночных горшков, наверное, лучше чем пойло, которым потчует здесь этот мошенник Гроск, но оно дешево, и, по слухам, вполне пригодно. Иди сюда, позволь нам купить тебе выпить.

Кор-кронцы посмотрели на своего лидера; Малкорок кивнул.

- Гроск, - прогрохотал он, - выпивки всем. - Он хлопнул Френдиса по спине так сильно, что тот чуть не упал на стол. - Я ожидал встретить тут тауренов и Отрекшихся, - Малкорок усмехнулся, когда Гроск занялся разносом грязных стаканов и больших кувшинов грога, - но должен заметить, ты явно чувствуешь себя не в своей тарелке.

- Вовсе нет, - возразила Келантир, сузив глаза. - Я бывала в местах и похуже, чем это.

- Возможно, возможно, - молвил Малкорок. - Но почему ты не в Оргриммаре?

- Аллергия на железо, - ответила Келантир. Какое-то мгновение Малкорок смотрел на нее, а затем, откинув голову назад, зашелся в басистом хохоте.

- Похоже, ты, как и некоторые другие, предпочитаешь более примитивные условия, - сказал он, – А где этот молодой бычара Бейн и его подхалим Вол’джин? Я надеялся побеседовать с ними.

- Я не видела их в последнее время, - ответила Келантир, закинув ноги на стол. - Я не особо дружна с тауренами.

- В самом деле? - Малкорок выглядел озадаченным. - Но у нас есть свидетели, которые среди прочих видели вчерашней ночью в этом самом трактире вас двоих, тебя и Френдиса, за приватной беседой с той парочкой - тауреном и троллем. Они сообщили, что вы упоминали такие вещи, как " Гаррош глупец; Тралл должен вернуться и отправить его прямой дорогой в Подгород", а также " было трусливо и подло использовать мана-бомбу в Тераморе ".

- И еще элементалей, - вступил в разговор другой кор-крон, потянувшись за кувшином грога и наполнив свою кружку.

- Ах, да, еще и элементалей; дескать, как жаль, что Кэрн не прикончил его, когда был шанс; Тралл бы никогда не использовал элементалей таким жестоким и оскорбительным способом.

Теперь эльфийка крови и Отрекшийся молчали.

Малкорок надавил: Но раз вы говорите, что не видели ни того, ни другого, то полагаю, эти свидетели могли ошибаться.

- Очевидно, - сказал Френдис, - тебе нужны более добросовестные информаторы.

- Очевидно, так и есть, - кивнул Малкорок, соглашаясь, - потому что для меня очевидно, что ни один из вас никогда бы не сказал подобное про Гарроша и его правление.

- Я рад, что ты это понимаешь, - ответил Френдис. - Благодарю за напитки. Могу я заказать еще порцию?

- Нет, мы ведь просто идем своим путем. Зашли посмотреть, не здесь ли Бейн с Вол'джином, но, к сожалению для нас, их тут нет. - Малкорок поднялся и кивнул. - Наслаждайтесь вашими напитками.

Оба смотрели за кор-кроновцами вслед. Когда они ушли, Келантир закрыла глаза и выдохнула.

- Еще б чуть-чуть…

- Действительно, - согласился Френдис. – На мгновенье мне показалось, что мы будем арестованы, если, конечно, на нас не напали бы в открытую.

Эльфийка крови повернулась, чтобы попросить у трактирщика еще кружку, затем нахмурилась.

- Странно, - сказала она, - Гроск пропал.

- Что, ушел? Несмотря на то, что его трактир переполнен? Ему следовало бы нанять больше помощников, чтобы не заставлять ни одного из жаждущих грога клиентов ждать.

Их взгляды пересеклись. Они, не промолвив ни слова, одновременно вскочили и помчались к двери.

Они почти добрались до нее, когда ледяные снаряды настигли их. Три осколочных гранаты завершили все, когда трактир Колючего Холма разнесло на части.

***

Король Вариан Ринн и принц Андуин находились в большом, открытом зале штормградской крепости, известной как Атласная Комната из-за громадной развернутой карты, занимавшей собой львиную долю огромного пространства. Две жаровни пылали, согревая каменные палаты. Вдоль стен располагалось разнообразное оружие, от мушкетов до мечей, и даже три пушки. В некоторых местах валялись книги о военной стратегии, но сейчас внимание Вариана и всех собравшихся было приковано к карте.

На данный момент здесь собрались делегаты от всех членов Альянса. Эмиссар Талуун представлял дренеев. Бролл говорил от имени ночных эльфов, а король Генн Седогрив - воргенов Гилнеаса. Присутствовали также главный механик гномов Гелбин Меггакрут и три дворфа, каждый от своего клана: веселый Таргас Старая Наковальня от Бронзобородов, суровый Друкан от Черного Железа и неунывающий Курдран Дикий Молот. Казалось, все разногласия позабыты на данный момент, даже Друкан был готов вежливо разговаривать и выслушивал других с интересом.

Блокада волновала всех, включая тех, кто был родом из Восточных Королевств. Никто не решался закрывать глаза на возможное завоевание всего континента.

Вариан застыл стоя, пытаясь что-то обдумать. Бролл прокашлялся. Вариан поднял голову, дал знак, чтобы Бролл начал говорить, затем вновь погрузился в свои размышления.

- Я буду говорить от имени своего народа, а также всех тех, кто пострадал от жестокости Орды, - начал Бролл. - И хотя мои рекомендации могут показаться эгоистичными, но таково мое предложение и просьба - Темные Берега в качестве первой цели освобождения. У нас есть там несколько судов, и экипаж на них готов оказать помощь, как только мы предоставим им такую возможность. Несмотря на трудности, вызванные Катаклизмом, Темные Берега все еще остаются одним из основных транспортных центров. Мы держим морские пути, связывающие нас с деревней Рут'теран и крепостью Оперенной Луны. Как только мы освободим Темные Берега, у нас появится преимущество.

- Наши шпионы докладывают, что Орда считает, будто мы выберем крепость Оперенной Луны, - молвил Седогрив. Он усмехнулся. – Как по мне, пускай продолжают так считать. А вы знаете, что Зловещий Тотем в Фераласе планирует нападение на Орду, воспользовавшись их приготовлением для битвы с нами? Как, однако, страшно за Орду!

По комнате пронеслась волна веселья. Тем не менее, Вариан нахмурился, глядя на карту.

- Насколько мы можем судить, они считают, что Шандриса Оперенная Луна мертва, - сказал Бролл. – Им кажется, что завоевание ее крепости будет больше чем военной победой - они видят в этом знак. И они будут весьма удивлены, когда увидят ее во главе ее войск.

Веселье сразу же утихло. Из всех блестящих воинов и стратегов, отправившихся в Терамор, выжили только Вериса и Шандриса. Это была великая потеря Альянса. Из обилия эмоций, что присутствовали при обсуждении ответного удара по Орде и остановке ее продвижения, наиболее сильной была печаль.

- Кто-нибудь... был в Тераморе? - тихо спросил Гелбин.

Повисло неловкое молчание.

- Леди Джайна, - наконец, ответил Андуин.

- Да, действительно, - сказал Гелбин, - это большая удача, что она выжила. Говоря о леди Джайне, полагаю, есть веская причина ее отсутствия здесь сегодня, когда мы обсуждаем стратегию и тактику ответного удара?

- Леди Джайна преследует свои цели, - сказал Вариан, вступив, наконец, в разговор. Все взоры обратились к нему. - Она... слишком нетерпелива, чтобы работать с нами. И я не могу осуждать ее. То, что ей довелось пережить... даже мне не ведомо, каково ей, хотя в свое время мне и довелось пережить нечто подобное.

- Произошедшее с Терамором никогда не должно повториться, - заговорил Талуун. - С кем бы то ни было. Любой в здравом уме должен осуждать подобные действия и заречься идти подобным путем, иначе рискует разрушить то великое, что дает нам возможность соприкоснуться со Светом.

Раздались согласные шепотки. Вариан посмотрел на Андуина и почти незаметно кивнул. Голубые глаза мальчика наполнились грустью, когда речь зашла о Джайне, но теперь на его лице появилась слабая и бледная улыбка.

- Согласен, - сказал Вариан. - Но леди Джайна может быть права кое в чем. Я долгое время думал об этом и... Я считаю, мы не должны пытаться прорвать блокаду. Пока что.

Хор удивленных голосов заполнил комнату; некоторые возражали вежливо, другие сердито. Вариан поднял руки.