ЧАСТЬ III 18 страница

Однажды Шусс застал его здесь.

— Не спишь?

Найт вздрогнул, но сразу же успокоился и помотал головой. Шусс попросил огоньку. Несколько минут они курили молча.

— Знаешь, — нарушил молчание Шусс, — мне в детстве, ну, до Академии, отец рассказал одну сказку. Жил да был давным-давно, ещё до начала доядерной эпохи, один царь. В юности ему подарили колечко. Сказали, как будет тебе хреново, ты прочитай, что на нём написано. И вот однажды у него начались в стране какие-то серьёзные проблемы. Он посмотрел на своё кольцо и прочитал: «Всё проходит».

— И что, прошло? — проговорил Найт.

— Надо думать, прошло, — усмехнулся Шусс.

Потом он обнял Найта, и тот положил подбородок ему на макушку, обняв в ответ. Они стояли так несколько минут. Потом Шусс отошёл и сказал:

— Пошли спать. На тренировку завтра.

Найт кивнул, раздавил окурок в пепельнице и послушно зашагал за своим другом.

После этой ночи Янек и Тод постепенно перестали приходить и вскоре вернулись в прошлое, откуда и пришли, превратившись в смутные, едва различимые тени.

Глава 35

Осень 328 года начиналась дождями и постоянной хмарью, в которой дрожали и плыли неоновые огни. Найту исполнилось двадцать пять лет. Он решил не отмечать эту дату в «Паноптикуме», хотя имел достаточно кредит-единиц на счёте. Это место напоминало ему о встрече Дэла и Виктора Шталя и о том, что из этой встречи получилось. Довольно популярный среди киборгов клуб «Фобия» не нравился Найту потому, что там постоянно случались драки, перестрелки, было шумно и слишком много секса по всем углам.

Найт не хотел отмечать такую красивую дату — четверть столетия — в подобном месте и выбрал небольшую тихую кофейню, куда позвал только самых близких друзей: Шусса и Дэла, — не возражая, впрочем, если они приведут с собой кого-то ещё. Насчёт Дэла стоило поволноваться: он склонен был окружать себя свитой малознакомых, но исключительно шумных и агрессивных типов, безоговорочно признававших в нём лидера. Подобная компания оказалась бы смертельным приговором для кофейни. Потому Найт очень надеялся, что друзья Дэла захотят потусить этим вечером в каком-нибудь другом, менее приличном заведении.

Шусс позвонил недавно, сказал, что застрял в пробке. Друзья Дэла не пришли. Впрочем, сам Дэл — тоже.

Найт сидел на высоком барном стуле (преспокойно доставая до пола ногами) и с грустной задумчивостью смотрел на струйки дождя, бегущие по витражному стеклу окна. На полу лежали тусклые цветные пятна, и казалось, будто по ним скользят тёмные змейки. В этот час посетителей было немного, они негромко переговаривались и изредка поглядывали на громадного альбиноса, одиноко понурившегося у стойки. Многие нервничали, разглядев на его нижней губе знак киборгов.

Бармен, подтянутый мужчина лет сорока, прервал своё занятие — он протирал стаканы — и негромко спросил:

— Что у тебя случилось, сынок?

Найт встрепенулся. Обычно бармены не очень-то стремятся приставать к киборгам с ненужными расспросами, рискуя получить в ответ грубое слово, а то и пулю. Но тон этого мужчины был очень спокойным и располагающим.

— У меня случился день рождения, — усмехнулся уголком рта Найт.

— О! — бармен широко улыбнулся. — Так это же повод как следует повеселиться! Правда, моё заведение вряд ли подходит для веселья киборгов…

— Именно поэтому я здесь. Зачем устраивать все эти дикие пьянки, оргии, драки? Разве нельзя просто посидеть с друзьями… — Найт осёкся. Он сидел тут один.

— Если бы у тебя не было полоски, я решил бы, что ты просто турист из столицы, — сказал бармен. — Пожалуй, таких киборгов, как ты, я не встречал. Но мне кажется очень знакомым твоё лицо. Кажется, ты…

«Да-да, Танцующий Альбинос», — невесело подумал Найт.

— … один из лучших солдат Мастера Шакса. Найт Ирон, если не ошибаюсь?

— Да… — кивнул Найт, невероятно польщённый, что его наконец-то назвали солдатом, а не «Танцующим Альбиносом». — Но откуда вы меня знаете?

— Не удивляйся. Я просто иногда брожу по разным рейтинговым спискам в Сети. Ты несколько недель уже на самых верхних строчках. Правда, тебя постоянно опережает такой, в оранжевых очках, как его… Мёртвая Голова.

— Делейт Лебэн.

— Кажется так, да. Ну что ж, раз мою кофейню почтил своим присутствием один из самых лучших защитников нашего Мастера и нашего города, да ещё в такой день, то за счёт заведения!

Он устроил для Найта маленькое представление: продемонстрировав профессиональнейший флейринг, смешал красивый коктейль с густой ярко-красной пеной, воткнул в неё тонкий фитилёк и поджёг. Вспыхнул голубовато-зелёный огонёк. Найт даже поаплодировал и улыбнулся.

— С днём рождения! — бармен пододвинул Найту коктейль, воткнув рядом с догорающим фитильком трубочку. — И улыбайся почаще. У тебя замечательная улыбка. У вас у многих улыбки замечательные. Только вы об этом предпочитаете забыть.

Зашуршали створки двери, и в кофейню вбежал Шусс. С него ручьями стекала дождевая вода, короткий ирокез русых волос прилип ко лбу и потемнел. Шусс быстро отыскал глазами Найта и кинулся к нему.

— С днём рождения! — он стиснул друга в объятиях, а потом вручил небольшую пластиковую коробочку, обтянутую подарочной плёнкой, которая переливалась всеми цветами радуги. — Это тебе.

Найт с интересом счистил плёнку, открыл коробочку и ахнул:

— О! Последняя модель голографического генератора! Чёрт, стоит же немерено!

— Никогда не экономь на оружии, защите и на том, что доставляет тебе удовольствие, — Шусс был весьма доволен собой, видя, как глаза Найта засветились от совершенно искренней благодарности и радости. — Ты извини, я пару раз видел, как ты что-то там химичишь. Не подсматривал! Просто видел… И мне кажется, на этом генераторе работать тебе будет приятнее, быстрее и удобнее.

— Спасибо, — Найт крепко обнял друга. Потом повернулся к бармену.

— Можно, пожалуйста, ещё такой же коктейль? Но на сей раз за мой счёт.

— Полцены, — бармен подмигнул парням. — В такой день, такому другу.

— Я думал, ты не придёшь, — говорил Найт Шуссу, когда они переместились за столик поближе к вертикальному обогревательному столбу в углу зала.

— Думал, что я так отмазался, мол, в пробку угодил? — усмехнулся Шусс. — Нет, на самом деле угодил. Ну встали и стоят, сволочи. И главное, объехать даже на байке — никак, сплошные стены кругом, ни одного поворота. Уф, думал, ты меня не дождёшься.

— Но ты приехал. А вот Дэл, — Найт отвернулся и сразу же погрустнел.

Шусс протянул руку и сжал плечо друга.

— Не обижайся. Он просто на задании, а тебе не сказал, потому что думал, управится быстро. Да, как видно, что-то его задержало.

— На задании? — Найт вытянулся в струнку. — Какое задание? Где?

— На сей раз в городе, где-то на нижних уровнях. Ещё один Притон нелегалы открыли, органами торгуют и Топливом. Мастер приказал ликвидировать.

— Опасное задание, — Найт заволновался. — Чёрт… а я тут сижу… Почему ты мне сразу не сказал?

— Не хотел портить праздник, — Шусс нахмурился. — Слушай, для Дэла нет слишком сложных заданий. Он у нас теперь номер один, звезда всех чартов, Мёртвая Голова, гроза нелегалов, мать его… Постреляет немного и притащится. Ещё и дружков своих притащит отмечать. Причём, скорее, свой очередной успех, а не твой день рождения. Если честно, я бы хотел, чтобы он притащился куда-нибудь в другое место, а про тебя забыл.

Найт поднял глаза на Шусса. Тот не смотрел на него, сжав зубами сигарету и яростно чиркая зажигалкой. Потом он затянулся и проговорил едва слышно:

— А ещё больше я хотел бы, чтобы ты забыл про него.

Найт протянул руку через стол и крепко сжал ладонь Шусса. Тот быстро глянул на него и буркнул:

— Прости. Не моё дело, конечно.

— Это ты меня прости… А давай сгоняем куда-нибудь, а? Ты же на байке?

— Дороги мокрые, — улыбнулся Шусс. — Да и дождь ещё…

— Ну тогда давай просто погуляем под дождём!

Найт потащил Шусса из-за стола, тот едва успел затушить сигарету в пепельнице.

Снаружи лило как из ведра. В чёрном асфальте дрожал отражённый разноцветный неон. Вокруг цвели мириады огней. Воздух дышал молодой осенью. Найт запрокинул голову, подставив лицо дождю. Медики не рекомендуют так делать. Есть риск онкологических заболеваний кожи. Особенно опасно это делать альбиносам, кожа которых особенно чувствительна.

Но он улыбался, хохотал, пил дождь, дышал его запахом, кружился. Ему было хорошо наедине с собой, с темнотой под закрытыми веками, в том мире, который существует на самом деле. Потом Найт вспомнил несколько движений своего «зимнего» танца и танцевал под дождём в полном одиночестве, в огромном не спящем городе. В этом городе где-то далеко живёт самый любимый на свете человек, который никого не пускает в свою жизнь и не желает входить ни в чью чужую.

— Найт, перестань! — Шусс неожиданно схватил его за локти и встряхнул, заставляя очнуться. — Перестань, слышишь? Плюнь на него. Посмотри на меня! Да посмотри же!

Последнюю фразу он властно рявкнул, сжав ладонями скулы Найта. Тот замер и уставился в глаза Шуссу. Найт легко мог оттолкнуть приятеля, но покорно склонил голову, когда рука Шусса надавила ему на затылок. Шусс чуть привстал на цыпочки и поцеловал эту безропотную белую громаду, способную опрокинуть его лёгким шлепком.

Найт опешил от неожиданности и замер. Вихрем по телу пронеслись две волны: ощетинившееся шипами агрессии напряжение и сразу же — тёплая, мягкая слабость. Он выше всех, кого знает, почти на голову, и вдруг ощутить себя маленьким, беспомощным, слабым было каким-то волшебством. Точно ему снова двенадцать лет. Беззаботное, золотое время. Не без трудностей, конечно, но какими же они, оказывается, были смешными, эти трудности…

Найт прикрыл глаза и позволил Шуссу чуть осмелеть, а сам полностью расслабился. Хотелось как можно дольше оставаться маленьким мальчиком, к которому ещё можно испытывать нежность.

Редкие прохожие шарахались прочь от целующихся под дождём киборгов, перебегали на противоположную сторону улицы или предпочитали повернуть назад. Через большие окна кофейни на странную пару поглядывали посетители. Бармен вздохнул и, покачав головой, убрал идеально чистые стаканы на полочку.

Глава 36

Осень приближалась к середине. Дни становились всё короче, ночи всё длиннее, дожди всё холоднее и продолжительнее.

Жизнь казалась Найту мутной рекой, на берегу которой он сидел и безучастно наблюдал за событиями: тренировки, задания, стрельба, чужие смерти. Падающие где-то там далеко, за сотню шагов, безликие фигурки.

С Дэлом он практически не пересекался, изо всех сил стараясь не интересоваться его жизнью и стремительным карьерным ростом. Стараясь избавиться от навязчивого желания всё-таки обратить на себя его внимание.

Но это возможно сделать, лишь став его прямым конкурентом. Даже Айс настаивал, что Найту пора начинать карьеру ликвидатора.

— Да ты этого деревенщину порвёшь, как мутант байкерскую покрышку, пацан! — уверенным тоном говорил Лёд.

Найт сдержанно улыбался, кивал, обещал подумать. Но продолжал участвовать лишь в командных заданиях.

Он не хотел никому ничего доказывать. Даже если он станет лучшим, это не заставит Дэла полюбить его. Скорее, наоборот.

Найт остро ощущал своё одиночество, погрязнув в нём, как в трясине, и не желая выбираться.

Он ощущал себя загнанным в ловушку. Бегущим по чужой дорожке. Живущим чужой, бесцельной и бесполезной жизнью. Он никогда не думал, что станет киборгом, и до сих пор не представлял до конца, что же это такое.

Но от «железа» теперь не избавиться. Как не избавиться и от привычки отстранённо считать падающие фигурки. Найту нравилась точность.

В последнее время ему удавалось отвлечься от невесёлых мыслей лишь разговорами с господином Миккейном, с которым Найт наладил связь по Сети. У учителя всегда было мало времени, но он старался выкроить хоть минутку для любимого ученика, а тот в свою очередь старался не докучать слишком сильно. Загоняя тревогу и тоску на самое дно души, он перекидывался короткими жизнерадостными фразами, рассказывал о событиях в Нидрэде и расспрашивал о событиях в Броксе.

Каждый раз Найт с неохотой отключал линию и выходил из информационного терминала. В казарме его ждало одиночество, ненужность и тишина.

* * *

— Собирайся, — заявил как-то раз Шусс, встав перед кроватью Найта.

Тот приоткрыл глаза и пробормотал:

— Что случилось?

— Я считаю, тебе надо срочно вправлять мозги. Чёрт побери, тебе двадцать пять, а выглядишь так, будто завтра Стирателей встретишь! Где вкус жизни? У киборгов она и так слишком коротка, чтобы тратить её на всякие там депрессии! Всё, сегодня всю ночь тусим в «Паноптикуме»!

* * *

В «Паноптикуме» было многолюдно. Приехал какой-то модный столичный диджей. Вся голова его была утыкана мнемокабелями, похожими на тонкие дреды, а вокруг мерцала чувствительными жидкокристаллическими панелями дюжина минисинтезаторов. Ритмы и правда зажигали. Профессионал своего дела, диджей удивительно точно угадывал, когда следует менять бит или делать бридж, а его грувы просто физически могли управлять пульсом и внутричерепным давлением.

Но Найт не вышел на танцпол. Он сидел в чилауте, развалившись на диване, и задумчиво щёлкал переключателем спящего режима на своём дикрайзере. Солдаты Мастера имеют право в любом общественном месте появляться с оружием и чаще всего охотно пользуются этим правом.

— Держи, — Шусс плюхнулся рядом на диван и протянул другу высокий стакан с коктейлем, плавным градиентом переходящим из красного в белое.

Найт рассеянно поблагодарил и пригубил питьё.

— Ну что с тобой такое? — Шусс сжал его плечо.

— Всё нормально, — натянуто улыбнулся Найт.

— Так, — Шусс стукнул своим стаканом по прозрачной столешнице, — дай-ка догадаюсь с трёх раз… Дэл?

— Не будем об этом…

— Нет уж, давай будем! Сколько можно?! Он обитает в соседней казарме, но даже не зашёл извиниться за своё свинское поведение, когда наплевал на твоё приглашение! Он с тобой совсем не пересекается, хотя не пресечься очень сложно. Как будто специально избегает тебя. И ты тратишь своё время на мысли о нём, хотя он совершенно того не стоит!

— Я всё понимаю, Шусс. Я не думаю о нём… — Найт отвернулся и сцепил руки в замок.

Шусс помолчал, потом крепко сжал его запястье и поволок за собой.

Миновав богато и аляписто декорированный коридор, заполненный фриками всех мастей и целующимися парочками, оба молодых киборга оказались на танцполе.

У дальней стены похожий на паука в центре фосфоресцирующей паутины диджей заводил толпу. В центре зала на нескольких тумбах извивались любители выделиться. В подвешенных под балконами клетках танцевали профессиональные стриптизёры, которые уже вряд ли могли называться особями мужского пола из-за операций, гормонотерапии и обтягивающих вызывающе-сексуальных шмоток.

Звучал новомодный ремикс на «Зиму». Найт скривился. Усилием воли отогнал желание стащить диджея с помоста и сломать ему нос.

— Гляди. Видишь вон ту, в центре? — перекрикивая грохот музыки, Шусс указал на маленький стеклопластиковый помост, подсвеченный изнутри разноцветным неоном. На помосте танцевали две весьма неплохо сработанные сучки и одна… Или один…

— Вон та? — удивился Найт. — Мне кажется, для сучки она слишком уж мужланистая. Хоть бы побрилась…

Между затянутыми в алый латекс псевдодевицами танцевал обросший парень с длинными чёрными волосами, завязанными в два хвоста. На его крепком мускулистом торсе едва не лопалась куртка из чёрного винила с искрой, а круглые ягодицы бесстыдно подчёркивались ультракороткими шортами из того же материала. Развязный костюмчик дополняли чёрные ботфорты-«пуанты» с длиннющим каблуком-спицей, из которых торчали драные чулки. Ходить в такой обуви вряд ли возможно. Она годится лишь для того, чтобы красиво возлежать на постели или просто стоять. Желательно, вцепившись в стену. Анорексичные сучки в красном вполне уверенно держались на этих каблучищах, прохаживаясь туда-сюда по сцене. Для восьмидесятикилограммового «качка» это было уже непосильной задачей, и он в основном ползал на четвереньках по сцене, сексуально прогибая спину, или же аккуратно вставал на острые носочки «пуантов», едва не ломая нефункциональные каблуки, крепко держась за пилон, и изредка раскручивался вокруг него.

Какой-то подвыпивший посетитель притащил целую бутылку шампанского и, выбив пробку, окатил парня пеной с головы до ног. Тот расхохотался и стал ловить ртом мощную струю, высунув при этом язык.

— Да, детка, глотай всё! — улюлюкал посетитель.

Однако едва он распустил руки, как получил вполне профессиональный хук слева. Найт нахмурился, разглядев под золотыми блёстками на нижней губе брюнета чёрную полоску.

— Киборг?!

— Да, — ответил Шусс. — Такие, как он, киборги-проститутки попадаются в клубах очень редко, в основном они предпочитают зарабатывать себе на Топливо уличным промыслом. Ни один сутенёр не хочет связываться с такими опасными наркоманами. Как ты думаешь, почему же Блисаргон Баркью связался?

— И почему? — без особого интереса спросил Найт.

— Потому что его лично попросил Делейт Лебэн.

Найт резко взглянул на Шусса, тот продолжил:

— Да-да, не удивляйся. Информации стоит доверять — лично из уст его координатора Дитриха Джексона… Помнишь то задание, из-за которого Дэл не пришёл на твой день рождения? Вот оно, пляшет на сцене перед пьяными уродами. Дэл обязан был ликвидировать всех, кого встретит в том Притоне. Однако почему-то пощадил этого киборга. Видать, чем-то запал он в душу нашему непобедимому ликвидатору. Да так запал, что Дэл забыл всех своих приятелей, а тебе даже на глаза попадаться не желает. Привёз его сюда, сбагрил Баркью и бегает в гости едва ли не каждый день.

Найт неотрывно следил за брюнетом, всё сильнее сжимая челюсти. На висках проступили вены.

— Но ты не знаешь ещё одной интересной детали, — продолжил Шусс. — Я тут с другими координаторами поболтал и выяснил кое-что. Этого даже Дидж и Дэл не знают. Помнишь, мы ликвидировали банду келамовских киборгов? Ну, в которой были двое твоих старых знакомых…

— Тод успел сказать: их подставил некто Ковальски, — прохрипел Найт, двинувшись к сцене. Шусс положил руки ему на плечи и удержал.

— Этот Ковальски, звать его, кстати, Радомиром, даже не удосужился удалить у себя биочип. Весь как на ладони. В Келаме в розыске, здесь наёмник в прошлом и проститутка в настоящем. Прекрасная пара для нашего Дэла, я считаю. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Найт закрыл глаза и помотал головой.

— Перестань…

Шусс обнял его:

— Слушай… Давай съедем из казармы, снимем комнату или квартиру поблизости от Башни, вместе будем работать, у нас ведь хорошо получается в тандеме, а? Найт… Найт, я тебя три года уже люблю.

Найт отшатнулся, отрицательно качая головой.

— Ну что ещё?! — воскликнул Шусс.

— Прости меня… Я… Я не могу…

— Не можешь быть любимым? Ты что, специально выбрал Дэла, чтобы страдать? Тебе нужен кто-то совершенно неподходящий и недоступный, чтобы он невзначай не ответил взаимностью, так?! Чтобы не отвлекал от твоих голограмм и безупречной стрельбы?!

— Не в этом дело, — растерянно проговорил Найт.

— Ошибаешься, — прошипел Шусс, ткнув его в грудь пальцем. — Именно в этом. Ты не хочешь перемен. Главное для тебя — чёткое, устойчивое и неизменное функционирование без погрешностей, неожиданностей, всплесков.

— Это не так! Я хотел бы изменить многое! — крикнул Найт в ответ.

— Тогда почему же до сих пор ничего не изменил? — холодно прошипел Шусс, и Найт хорошо услышал его тихий голос в этом гаме. — Иди, возьми своего Дэла! Сделай хоть что-нибудь! Не бойся погрешностей. Человек-машина.

Он усмехнулся и, развернувшись, скрылся в толпе. Найт шагнул было за ним, но замер и оглянулся на сцену. Потом решительно прошагал к ней, раздвигая людей, схватил Радомира Ковальски за руку и рванул к себе.

— Сколько берёшь за… приватный танец?

Парень медленно растянул губы в ухмылке и сказал:

— Пятьдесят кредит-единиц.

— Договорились.

— Иди в третью кабинку, я скоро подойду.

Через минуту Найт сидел на полукруглом диванчике в маленькой комнатке, слабо освещённой малиновыми и ядовито-зелёными бра. Тихонько позванивали занавески из стеклянных бус. За плотными раздвижными дверями гулко ухала почти неразличимая музыка. Звуконепроницаемый стеклопласт. Это хорошо. Не нужно лишних свидетелей. Найт осторожно погладил рукоять дикрайзера под курткой.

Мягко прошуршали створки двери, в комнатку на секунду ворвался тяжёлый бит, а затем вошёл келамовец. Он был обут в разношенные армейские ботинки с высоким берцем, а свои фетишистские «пуанты» перекинул голенищем через плечо.

— Тебе вообще танцевать-то надо или сразу отсосать? — безразлично спросил молодой киборг.

— Сперва станцуй, — хрипло проговорил Найт, чувствуя, как челюсти сводит от омерзения.

Радомир Ковальски в общем-то обладал довольно приятными чертами, типичными для жителей Келамы, — чуть выпуклый высокий лоб, вздёрнутый нос, большие слегка раскосые глаза редкого светло-карего цвета. Гордостью этого парня по праву могла считаться грива густых чёрных волос. Кроме того, он был отличного сложения, и даже Топливная зависимость не смогла его сильно испортить. Но всё в нём внушало Найту отвращение. Проститутский наряд, накладные ресницы, золотые блёстки, которыми щедро было обсыпано всё его тело и лицо. А особенно та неловкость и неуклюжесть, с которой Радомир носил всё это. Неизвестно, сколько он сидел на Топливе, но было очевидно: за не очень-то убедительной маской развязной, безразличной к собственной участи шлюхи скрывался всё ещё не сломленный, не побеждённый воин.

От него всё ещё пахло шампанским, которым его окатил какой-то перебравший посетитель. Найта душил этот запах. Он решил, что так должна пахнуть жгучая ревность, так же не дававшая дышать.

Радомир Ковальски вздохнул, плюхнулся на диванчик напротив Найта и принялся расшнуровывать ботинки.

— Тебя бы загнать в эти колодки. Так уж прям танец тебе нужен, ага! Как будто всё сексом не закончится. Небось, ещё дополнительно съёмку оплатил? Нравится вашей столичной братии, как на ваших плечах смотрятся чужие ножки в этом пыточном орудии.

Келамовец поднял голову и обнаружил, что в его лоб упирается дуло дикрайзера.

— Я не из столицы, — холодно проговорил Найт. — И на сей раз всё закончится не сексом…

Глава 37

— Охо-хо, — Радомир Ковальски медленно откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. — А позволь узнать, чем обязан столь высокой чести?

Найт возненавидел этого чёртового келамовца за спокойствие и смелость, а себя за промедление. Но решил удовлетворить его любопытство, надеясь, что за время короткого объяснения сможет собраться с силами и выстрелить.

— Тебе должны быть знакомы некие Тадеуш Мазур и Янек Птукльковски.

— Припоминаю, но смутно, — кивнул Радомир Ковальски, скребя щетину под челюстью.

— Ты их подставил. Они погибли из-за тебя.

— А мне казалось, из-за тебя и твоих соратничков, — келамовец посмотрел прямо в глаза Найту.

— Довольно! — рявкнул тот, вскакивая.

— Ну, наконец-то, сподобился! — ухмыльнулся келамовец.

Он развёл руки в стороны и положил их на спинку дивана. И Найт понял, что этот парень жаждет смерти.

Киборги, хоть раз служившие у того или иного Мастера, уже не могли наложить на себя руки по своему усмотрению: мешала программа «Антисуицид», которую устанавливали всем киборгам в добровольно-принудительном порядке ещё при устройстве на работу. Найт тоже носил её в своём сознании. Попытка преодолеть эту программу довела Дэла до комы. Не так-то легко киборгу распоряжаться собственной жизнью.

Выстрел принесёт Радомиру Ковальски избавление от всех страданий и унизительной участи проститутки.

Но палец на спусковом крючке как будто окаменел.

«Вот она, смерть. А не безликие фигурки, которые падают где-то там далеко, за сотню шагов», — будто бы Дэл стоит рядом и шепчет это Найту в ухо.

Найт убил несколько сотен человек, химер и киборгов. Но по-настоящему осознавал себя убийцей лишь в такие моменты.

Мальчишка из банды Свободных Волков, одетый в футболку с «Танцующим Альбиносом». Тод и Янек. Этот Радомир Ковальски. Очень сложно смотреть на их лица.

Рука молодого киборга не дрожала, будучи наполовину механической. Но его сердце, его живое сердце вздрагивало и сжималось.

Если сделать над собой усилие, то можно убить и глядя жертве в глаза. В данном случае это будет даже не убийство, а благородная месть.

Радомир спокойно смотрел в лицо своей смерти и ждал.

И вдруг Найт опустил оружие.

— Дэл не просто так оставил тебе жизнь, — глухо проговорил он, обессиленно присев на диван. — Мёртвая Голова никогда не оспаривает приказов. Ты должен был умереть, как и все в том Притоне. Однако ж ты здесь. Почему? Скажи мне, почему?

— Наверное, твоему Дэлу отсос понравился, — пожал плечом келамовец и криво усмехнулся.

Найт прикрыл глаза и едва заметно дёрнулся от боли.

— Уходи.

— Так что, башку ты мне не отстрелишь? — Радомир тем не менее встал и шагнул к двери.

— Пошёл вон, — раздельно процедил Найт.

Келамовец фыркнул, подхватил свои ботфорты и вышел, на мгновение запустив в комнатку грохот музыки — изуродованную «Зиму». После него остался запах шампанского и несколько золотых блёсток на полу и диване.

Неужели Дэл любит его? Не мог Мёртвая Голова нарушить приказ без веских причин. Сохранил жизнь никчёмной шлюхе, хотя это наверняка повлекло бы за собой большие неприятности и трудности с дальнейшей карьерой. Сюда ходит только к этому мужлану, хотя «Паноптикум» славится своими роскошными сучками, которых практически невозможно отличить от биологических женщин.

Других объяснений Найту в голову не приходило. Любит… Любит, любит!

Тогда пусть этот Радомир живёт. И если его жизнь для него так невыносима — что ж, неплохая месть за Янека и Тода.

Зашуршали двери, качнуло модными басами. Найт медленно поднял голову и увидел перед собой Люция, который совершенно не изменился с годами, и Блисаргона Баркью.

— Знаешь, дорогуша, Папочке очень не нравится, когда его девочкам угрожают оружием, — спокойным тоном произнёс Баркью.

— Больше не повторится, — глухо отозвался Найт, снова опустив голову.

— Конечно, не повторится, — Люций шагнул к нему, скаля хищные зубы, — потому что ты сейчас отсюда вылетишь и никогда не вернёшься!

— Люц, дорогуша, оставь нас с этим зайчиком наедине, — остановил его Блисаргон.

Недовольно рыча, химера вышла.

— Что ж, давай поговорим, — Блисаргон присел рядом на диванчик и, закинув ногу на ногу, приобнял Найта за плечо. — Чем тебе не угодил Эр?

— Ничем, господин Баркью, — помотал головой Найт. — Всё… всё хорошо. Я просто выпил слишком много…

Он встал, но Блисаргон Баркью лёгким рывком вернул его на место.

— Ты не пьян.

Найт вдруг сник, выдохнул скороговоркой:

— Я генму, урод, я хуже этого наркомана, этой проститутки…

— Ах, вот оно что! — грудным баском проговорил хозяин «Паноптикума». — Ревность. Ах, какая ностальгия… Ну-ну, такой большой мальчик, а нюни распускаешь!

Он взял Найта пальцами за тяжёлый, крепкий подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Никакой ты не урод. Просто тебе нужно чуть больше красок. Ну-ка…

Блисаргон Баркью деловито повертел его голову из стороны в сторону, затем достал из внутреннего кармана манто маленькую косметичку и принялся за дело.

Серебристо-серые тени, тушь, слегка намеченные с внутреннего края линии бровей. Грубые, резкие черты Найта проступали под умелой рукой Блисаргона Баркью, словно прекрасный сад из тумана.

Мазнув серебристым блеском губы Найта, слишком яркие на фоне беспигментной кожи, и усилив тем самым акцент на глаза, Блисаргон слегка отодвинулся и критически оглядел своё творение.

— Ну вот. А говорил, урод. Знаешь, дорогуша, это очень хорошо, что ты альбинос. Ты как чистый лист, на котором можно нарисовать что угодно.

— Вы правы, господин Баркью, я как чистый лист, — отозвался Найт, опуская ресницы, оказавшиеся неожиданно длинными. — Во мне ничего нет.

— Но разве это плохо? Машину, например, тоже можно запрограммировать на что угодно. Она сама по себе не злая и не добрая. Вероятно, этим она и совершенна. Идеальное равновесие.

— Но я не машина, — удручённо вздохнул Найт. И добавил: — Увы, не машина.

Он встал.

— Ещё раз простите меня, господин Баркью. Впредь я не позволю себе подобного поведения в вашем клубе.

Блисаргон Баркью встал, похрустывая длинной виниловой юбкой. Погладив парня по щеке, он медленно поцеловал его в губы и сказал:

— Удачи тебе на твоей дороге. Любой, какую ни выберешь.

С этими словами он вышел.

Посидев в тишине несколько минут, Найт тоже покинул комнатку, нырнув в густое море огней, дыма, лазерных инсталляций, извивающихся тел.

— Найт?! — послышался вдруг смутно знакомый голос сквозь грохот, и перед альбиносом внезапно оказался крепкий парень с совершенно фриковской причёской, в светящихся разноцветных линзах и с полоской на нижней губе.