|
|||
ТОПОЛЁК. ВОЛГАРИ. ТАКАЯ ЖИЗНЬТОПОЛЁК
Под дубовой кроной тополёк поднялся. Хиленький и скромный, он себя стеснялся. Он хотел бы к братцам, что стояли рощей, Но до них добраться не хватало мочи. Тополёк совета попросил у дуба. Тот изрёк, как вето: «Даже и не думай! » Он не прекословил, лишь качнулся вяло. Через год, весною тополька не стало.
ВОЛГАРИ Зря ты, ветер вздыбил Волгу В белопенные валы. Волгари мы, а не волки, И безудержно смелы. Катер наш кромсает воду И, до брызг, её дробит, И, ничуть не сбавив ходу, В пенном месиве летит. Шквал – работе не помеха, Хочешь, дуй ещё сильней, Но добавишь только смеха Над собою волгарей. Брось куражиться напрасно, Мол, видал и не таких. Мы, брат, страху не подвластны. Понял ветер и утих.
ЩЕГЛЫ
Щеглы, как пьяные пираты, Напали лихо на репей. Мелькают пестрые бушлаты Средь такелажа из стеблей.
Минута драки, свалки, шума, И вновь идиллия встаёт. Лишь, как ограбленное судно, Репейник призраком плывёт.
ТАКАЯ ЖИЗНЬ
Поэты часто думают о смерти – И в юности, и на закате лет. Один мечтает умереть при свете Настольной лампы на своём столе. Другой же, под овации на сцене, Среди цветов и восхищённых див. Но многие найдут упокоенье, До своего триумфа не дожив.
А их ровесники с землёй, с бетоном, С выносливыми «Мазами» живут, О плане думают незавершённом, О том, что к сроку сваи не везут. Вся жизнь у них – работа на пределе, Когда нет сил и времени скучать, И кажется: позорное безделье – О смерти поэтично размышлять.
Одно волнует их на белом свете – Построить бы скорей автозавод. И лишь поэты, жаждая бессмертья, К нему со тщетой ищут свой проход.
|
|||
|