Новая цивилизация

Если есть слово, способное выразить шок, удвоенный на ужас и утроенный на неизвестность, то это было оно, что-то такое. Или даже не шок. Это было что-то настолько невероятное, настолько пугающее, крайне чудовищное и уродливое, что куда там в сравнении шёл простой шок. Как он оказался в таком состоянии? Из-за чего, или кого? Когда? …Человек выплюнул изо рта жёванную уже не один раз траву, встал и побежал к дереву. Его не прекращало рвать, и первые минут двадцать казалось, что за таким ужасом последует только смерть.

Но ему стало лучше. Помогла вода из ручья, которой человек смог умыться, вода перебила ужасный вкус.

Он огляделся, на секунду думая, что самое худшее уже позади, но это было только начало. Оглядевшись, человек едва не упав. Ноги подкосились от кошмара, который открылся перед глазами. От горизонта и до горизонта на огромном поле, среди руин какого-то заброшенного города стояли, многие на четвереньках, люди и жевали траву.

В первые мгновения, показалось, что это бред. Такого не может быть! Его чем-то накачали! Это безумие! Чтобы удостовериться в истинности, человек подошёл к ближайшему существу и со страхом, брезгливо тронул его рукой. Это оказался мужчина средних лет, заросший бородой, в грязной одежде. Его глаза были мутны, а из карманов засаленного пиджака проглядывали какие-то бумажки. Документы!

Рядом также на четвереньках стояла женщина, такая же грязная, нечесаная, с таким же пустым взглядом и выражением на лице. А позади них такая же, ещё одна, ещё и ещё! Тысячи, если не миллионы подобных.

Час от часу не легче! Очнувшийся человек тронул мужчину ещё раз. Тот, казалось, даже не заметил его, отвернулся, немного потоптался на месте и продолжил вяло жевать траву. Человек исхитрился выхватить бумаги из пиджака и галопом помчался опять к ближайшему дереву. Рядом с ручьем начинался лес, огромный, шумный, высокий. Если не ошибаюсь, река как раз делила мир на две части – на лес и этот таинственный умирающий город.

Человек забрался на высокий мшистый валун и на всякий случай присмотрел рядом небольшой острый камень. «Если эти нападут, у меня будет, чем дать отпор…» - в голове до сих пор ничего не укладывалось, и разум отказывался называть увиденных зомби людьми. Если подумать, то больше всего они были похожи на стадо баранов.

«Неужели недавно… и я…» - ужас вперемешку с отвращением не давал продолжать мысль. Самое интересное, что у человека не было никаких воспоминаний. Он хотел вспомнить – не мог. И сколько это длилось? Как он стал таким? Как другие стали такими? И самое главное – как и почему он очнулся?..

Вопросов слишком много. Не все они даже облекались в слова. Мозг фиксировал увиденное, но доносил до сознания постепенно. Надо было привыкнуть… Если можно привыкнуть к такому…

Чтобы хоть как-то занять себя, парень попытался отвлечься, начал разворачивать документы и читать их. Наполовину выцветшая бумага делала слова не читаемыми, а строки – невидимыми, но кое-как всё же удалось собрать информацию по крупицам.

Дрожащими руками он переворачивал листы того, что раньше было паспортом и удостоверением какой-то организации. Обезумевшими глазами пытался ухватить суть. Бумага была изрядно попорчена влагой – наверное, тот мужчина не один день и не один год провёл на улице, в том числе под дождями.

Его имя, фамилия, отчество, невысокая, но и не низкая должность. Много лет в браке, богатый семьянин. Заслуженный работник труда…

Парень читал и удивлялся с каждой строчкой всё больше. Увиденное не вязалось с прочитанным. И тем более потрясало и удивляло поле людей длиной от горизонта до горизонта.

«Ты был когда-то работником и семьянином…» - сорвалось со злобой.

Бумага с силой отлетела в ручей и скрылась вскоре за ближайшими каменными уступами.

Всё в один миг потеряло смысл и обрело его… Заиграло новыми красками. «Не удивлюсь, если и эта женщина рядом, возможно, жена, заслуженная учительница, вырастившая не одно поколение... А впрочем, кем бы она ни была, хоть актрисой, хоть балериной, какой она стала сейчас? Кто она? И разве она теперь человек?.. »

Надо было как-то успокоить суетливые мысли.

Слишком много информации. Слишком много…

Вода своим холодом немного остужала пыл. Надо идти дальше. Пойти хотя бы на разведку и осмотреться.

В непонятном безымянном городе не нашлось ни одного собеседника. Стоящих на четвереньках и жующих траву людей-баранов таковыми назвать не поднимался язык. Всё опустело. Давно заброшенные магазины зияли пустыми полками, местами по голым улицам пробегали коты и собаки, зато они были живыми, они так резвились, так прыгали, точно жили в настоящем раю, и радость сверкала в глазах даже самых голодным созданий.

А самое интересное, что внезапно стало слышно пение птиц. На балконах разрушенных и опустевших квартир, домов, магазинов красовались гнёзда различных цветов и размеров. Кажется, этот город давно избавился от своих бывших хозяев.

То тут, то там всюду валялся мусор, поломанный домашний хлам, битые бутылки. На грязных этикетках угадывались названия чего-то смутно знакомого. Алкоголь? Что это?.. И постепенно вспоминалось.

Внезапно послышался шорох. Громкий крик, даже визг, возня. Инстинкты тут же заставили забежать за угол и спрятаться. И движения оказались своевременны.

…Тут он увидел. Всё увидел. Через битое стекло открывался прекрасный вид, а огромный плющ и папоротник прятали за собой небольшую фигуру, помогала укрыться и тень.

По пустым улицам шла колонна людей с абсолютно одинаковыми застывшими лицами. Наверное, на них были маски. Полностью тёмные силуэты двигались не отставая друг от друга, однако с улыбками победителей. Один рассыпал на право и на лево семена, наверно, той самой травы, а другой с презрением перешагивал через некоторых попадающих на пути людей-животных. Травы росло ещё достаточно, но из чудесных семян на глазах вырастала новая. Начиналась давка, суета, паника. Заколдованные сбивали друг друга, желая ринуться к ногам идущих и первому заполучить свою частичку травы. Время от времени один из хозяев останавливался и резкими движениями трепал волосы своих подчинённых, точно баранью шкуру. А потом все одинаковолицые дошагали до конца улицы, что-то сказали друг другу, сели в огромную машину и уехали в неведомую даль.

Наш человек ещё долго не мог прийти в себя после увиденного. Он тяжело дышал и вздыхал, а тело била мелкая дрожь. Но они уехали! Они уже далеко! Кое-как человек вышел из укрытия и устремился короткими перебежками от дома к дому. Воодушевившись пройденным расстоянием и до сих пор пребывая в странном взволнованном состоянии, он теперь не просто хотел, а жаждал увидеть весь кошмарный масштаб.

Лишь только к вечеру стало понятно, что он устал, ноги гудели и начал урчать живот. Пришлось забраться в одну из незакрытых квартир, к тому же дело шло к вечеру – скоро опустятся сумерки и… Что-то подсказывало парню, что ночью оставаться на улице чрезвычайно опасно, и если он задержится хоть на мгновение – придётся глубоко пожалеть.

Небольшая однокомнатная квартирка встретила холодом и пустотой, но воздух быстро прогрелся, когда пусть и немного побитые окна все закрылись. Дверь он подпёр огромной тумбой, а также на всякий случай вытащил из чулана метлу и швабру и поставил их рядом. По имеющимся вокруг вещам складывалось впечатление, что здесь некогда проживала одинокая старушка, вроде тех, что живут всегда одни или с котами. Изучение небогатого убранства ничего интересного не дало, но здесь хотя бы было теперь тепло и тихо, не доносилось со всех сторон навязчивое жевание и мычание, порядком превратившееся в фон.

Тишина! Здесь царит тишина! Вот что так сильно поразило безымянного юношу в первые секунды в новом доме. Увы, припасы не встретили широким ассортиментом, но завалявшиеся консервы и орехи изрядно порадовали аппетит, а монотонная возня с очищением шкурок сняла образовавшееся напряжение. Постепенно клонило в сон.

Он раздобыл одеяла и соорудил на диване настоящее убежище. А перед этим ещё раз проверил запертую дверь. …Из-за окон всё громче и громче доносилось мычание огромного стада. Там точно что-то происходило. Но ему было уже не до них. Почти забытые ощущения тепла и защищённости расслабляли тело и постепенно успокаивали рассудок.

Во сне ему вспоминались фрагменты из прошлой жизни. Вспышки. Студенческие годы. Свидания. Первые задания на работе. Компьютер. Деньги. Рутина. И, кажется, тогда всё было иначе, вокруг ходило много людей, люди ходили на двух ногах и не было никаких соглядатаев со страшно одинаковыми то ли масками, то ли лицами. Когда всё успело так измениться? И что именно произошло? И главное из-за кого, зачем, почему?! Сколько теперь лет ему? И опять не находилось ответов, но вопросов становилось всё больше.

Затем новая вспышка. Вспомнилось, кажется, какое-то мероприятие. Все вокруг пьяны, а на столе непонятная яркая листовка. В обществе зрели какие-то изменения, и новые организации успешно плели свои паутины, подготавливались. Новое название обещало прекрасную жизнь и приглашало к себе желающих.

Эта непонятная организация… Целая структура, система… Сколько же прошло лет? Или это не она? А если она, как ей всё удалось?..

Одно из последних воспоминаний смазано, почти непонятно. Слякоть. Толкотня. Запах и вкус травы. А рядом мычащие и толкающиеся до самого горизонта люди, люди и опять люди… А только вот люди ли?

Из сомнамбулических размышлений вырвал неожиданный грохот. Парень проснулся. Старенькие часы показывали ещё ночь, да и тёмный пейзаж за окном как-то не противоречил подобному. Грохот повторился. Послышались крики. Тихо и медленно человек прокрался к ближайшему окну и, не зажигая найденного с вечера огарка, принялся вглядываться во тьму.

Увиденное было непонятно и необъяснимо, и не вязалось с воспоминанием о том обществе, которое было прежде. Это скорее походило на отрывок из жуткой космической драмы, или сборище тайного религиозного ордена. Или и того, и другого.

Посреди улицы снова ходили хозяева в масках. Они что-то искали. Осматривали каждого, озлобленно перешёптывались. В жутком напряжении чудилось, что хорошего дальше не ждать. Наконец, непонятный поиск окончился. Успехом или поражением, это тёмное стекло не дало знать. Один из лиц в маске схватил нескольких сонных баранов из стада, вывел на какой-то постамент и начал говорить с ними.

Толстое стекло доносило обрывки фраз, но и этих крупиц оказалось достаточно. Жуткий нечеловеческий голос пытался блеять, но его речь напоминала больше фырканье и мычание, в остекленевших глазах не различалось ни единой последней капельки разума. Он что-то мычал, скандируя непонятные лозунги, а стадо пыталось повторять их и кивало грязной головой в ответ.

Люди в масках прохаживались между рядами баранов и маркировали каждого, а некоторых испуганных начинали избивать и загонять обратно в импровизированное стойло толпы.

Он услышал лишь: «Нравится ли всем такое существование? » и «…вкусна ли наша трава? », перед тем как, обезумевший, снова побежал в комнату. И тут организм дал сбой. Финальная точка. Провал. Переутомление погрузило в сон, и больше ничего не было.

…Яркие лучи солнца разбудили золотым светом. В лучах переливались облачка пыли, а на балкон пробралась каким-то образом бабочка. Растения, проросшие сквозь бетон и трещины в стенах, поворачивали листы и цветы. Видимо, первая половина дня. В дальнем конце квартиры путнику удалось обнаружить подтверждающий это большой куст вьюнка, многосантиметровые голубые головки особенно ярко светились в контрасте золотистого волшебства.

Электричества в квартире не оказалось. Это парень узнал ещё вчера, когда случайно нашёл огарок и небольшую коробочку спичек. С едой пришлось повозиться. На кухне оставалась лишь одна коробка неизвестно когда высушенных грушек, яблок и чернослива. Выглянув на улицу, парень решил выйти на небольшую разведку и осмотреть окрестности.

На улицу идти не хотелось, но надо. Там до сих пор витал какой-то странный запах, а люди, как и сутки назад, преспокойно толпились от горизонта до горизонта и жевали свою нескончаемую тошнотворную траву. Самым жутким оказалось то, что рядом с некоторыми лежали их павшие ночью товарищи… Мертвые, уже не жующие, с кровавыми порезами на боках. Местами со снятой кожей! А те, живые, стояли почти в метре от них и равнодушно продолжали жевать или ползали из стороны в сторону.

В доме, в котором оказался наш герой, от земли до крыши высилось четыре этажа. На каждом этаже – четыре квартиры, итого уже шестнадцать. Не зная, с какой лучше начать, парень заглянул сразу во все и, как мог предполагать, не встретил нигде ни одного обычного человека, ни одного нормального. Примерно половина квартир была покинута в спешке – на полу всё разбросано, перевёрнуто, вещи валялись явно не на своих местах. Парень без имени нашёл и следы пребывания домашних животных. А потом сопоставил пустые миски с бегающими на улице котами и собаками, и понял причину тому. Как только кончилась еда и вода, животные ушли отсюда.

Ходить за продуктами пришлось не один раз, и пусть невольное воровство заняло почти полдня времени. Зато теперь в комнатке с вьюнком образовалась целая горка из сухарей, банок мёда, трухлявых круп, консерв, сушеных грибов, вяленой рыбы, крекеров, закаток, соли и сахара. Конечно, такая еда не баловала прежним разнообразием, но это было лучше, чем ничего и вполне достаточно для первого пребывания. Запасы надлежали внимательному осмотру и строгой сортировке. А вода, к счастью, текла из крана.

…Через несколько дней, когда люди в масках снова уехали на машине, среди толпы послышался дикий крик. Это оказалось чем-то новым за последние одинаковые серые часы страха и неизвестности. Расцвётший недавно багровый кактус и встреченная на улице кошка с пятью котятами, и даже севший на окно уцелевший от диких котов улетевший от кого-то волнистый попугай, не могли обрадовать так, как речь пришедшего в сознание человека!

Им был мальчик лет двенадцати на вид. Он бегал среди толпы и истошно кричал на всю улицу. Он был в шоке. Не удивительно. Возможно, при своей памяти. А стадо, как и всегда, даже не повернуло головы, ничуть не обращая внимания. Пришлось выскочить и силой увести пацана к себе. Он, конечно, сопротивлялся, но затем сдался. Он успокоился, а после был также безмерно рад встретить хотя бы одного нормального человека.

Он с любопытством разглядывал бабушкины цветы, и пришлось поделить запасы, но вместе дело пошло уже совсем по-другому. Он назвал парня Калеб, а сам назвался как Роберт. В тот же день оба пришли к выводу, что в мире произошло нечто страшное и на всякий случай нужно иметь при себе оружие. Оставшиеся до ночи часы они искали ножи соседей. У одного повезло найти затупившийся, почерневший от грязи, зато настоящий кинжал. Это принесло хотя бы небольшое спокойствие на случай столкновения с одинаковыми. Факт того, что они – главные враги и виновники постигшей всех катастрофы, был настолько очевиден, что даже не нуждался в словах. А сводящая с ума трава шумела густым ковром и колосилась почти настоящим морем. Что это была за дрянь, ребята решили даже не думать.

…Через пару дней на их глазах произошло ещё одно странное событие. Они встретили женщину, которая также вырвалась из плена зелени и обрела память, но мимо прошёл один из стада, бывший человек, и укусил её! Я говорю бывший потому, что постепенно у ползающих на четырёх ногах травоядных уже начинали местами появляться копыта и расти настоящая шерсть. Запланированное превращение, видимо, шло полным ходом.

Женщина утратила речь. Начала что-то блеять и затормаживаться. Через какое-то время она сникла полностью и, опустив голову, пошла снова за остальными. В поисках новых лугов они иногда ходили за город. Через небольшую подзорную трубу беглецы видели, как какая-то девица начала рожать, корчиться и изгибаться от боли.

- Не смотри, - Калеб хотел вырвать бинокль, предполагая какой кошмар может последовать для мальчишки столь юных лет и не подготовленного. Но уже через какое-то время и мать, и новорождённое дитя продолжали ползать по холму и есть отраву.

Они видели, как несколько уже полностью потерявших себя особей шли друг за другом на горку, а затем падали в пропасть, не рассчитав шаги.

А ещё через пару дней запасы еды начали кончаться. Гиперактивность спутника добавляла ещё излишних хлопот ввиду его громкого голоса и постоянной скуки. И беглецы бы прятались в доме, как мыши, а из-за крика были слышны на целый этаж.

Потом опять пришли эти, притащили какой-то огромный прибор и начали стричь баранов. Некоторых стригли так, что после от них оставались трупы. Никто не сопротивлялся, наоборот все стояли друг за другом и с любопытством заглядывали на интересную для них штуковину.

Во время стрижки снова звучали лозунги, задавались вопросы, среди нечленораздельного блеяния слышались ответы. Иногда, совсем редко, какой-нибудь баран говорил что-то невпопад, запутанным голосом начиная показывать печаль или разочарование, другие же были веселы, равнодушны или беззаботны. Первых брали за холку и отводили куда-нибудь за угол, слышался крик, и больше печальных никто не видел.

Зачем людям в масках был этот маскарад? Ребята терялись в догадках и никак не могли понять, зачем столько шерсти и кожи, и как, с точки зрения науки и здравого смысла, это происходило. О жестоком обращении с животными речи уже даже не шло. Негуманность также зашкаливала. А ведь некоторых ещё, наверное, содержали на молоко, сало и мясо?

Видимо, перенаселение оказалось не шуткой болтливых журналистов. Огромные корпорации давно придумали план. Превратить излишние массы в животных и содержать ферму – намного дешевле и проще. Другое дело, мы не знали, как обстояли дела в иных городах. Может, там лучше. Там ходят до сих пор на своих двоих, влюбляются, растят детей и работают. Ведь должен же был остаться кто-то и из старого мира! Всё это не могло уйти в прошлое, как минимум даже потому, что и одинаковолицым, наверное, полагалось что-то есть, пить, а значит былые профессии, обеспечивающие всем необходимым, никуда не пропали. Только не было никогда настолько властных хозяев. Человек, даже самый бедный, прежде принадлежал себе самому. А теперь он считался скотиной?

Мрачная безысходность витала над всеми живыми в маленьком полуразрушенном городке. И день ото дня баранов, кажется, становилось только больше. Они были тоже все одинаковыми, их не удавалось различать или идентифицировать. Знакомые лица, к счастью, не попадались среди них, или трава стёрла память. За неделю здесь родилось ещё несколько новых детей, а перестававшие жевать на время животные нередко (у всех на виду) занимались спариванием, порой с несколькими особями подряд. А тёмные углы и переулки систематически полнились трупами или следами крови.

…Но, когда у них ещё была еда, пребывание в заброшенном городе казалось лишь странным и страшным сном. За семью замками грели и берегли даже стены. А когда еда кончилась, всё изменилось, теперь было необходимо снова выходить в свет или бежать отсюда.

Боясь нарваться на людей в масках, ребята с огромным страхом вышли из дома и устремились в лес. Но путешествие через природу не дало желанного удовольствия. Болели ноги, не получалось быстро бежать. А самое печальное – на той стороне расстилался другой город, ничем не отличавшийся от предыдущего!

Там точно также расхаживали по пустым улицам маски и направляли всех остальных идти в заданном направлении и всё время кормили травой. Над городом летали крошечные машинки и орошали толпу веществом с тошнотворно приторным запахом. Должно быть, той же травой, её наркотическим элементом. На больших билбордах и маленьких вывесках постоянно встречались картинки этой организации. Толпа улыбающихся людей (старого мира) пророчили счастье, мир и спокойствие. В какой-то степени они и получили их. Или нет…Выпили ли они все отравленное, например, молоко, или каждый пришёл к этому сам – уже не имело значения.

И Калеб, и Роб, выходя, всегда имели при себе хотя бы один нож. Но, собирая в лесу грибы, они забыли где-то кинжал, малой испугался фазаньего смеха, выронил его и побежал. А потом они сбились с тропинки…

- Я вспомнил, вспомнил! – внезапно начал тараторить испуганный, рыдать и шептать, заглатывая слова. – Я вспомнил! Мы жили в бедности, мама принесла однажды такой же яркий листок. Она сказала, сказала, наконец, у нас появится шанс всё наверстать, всё упущенное, и мы пошли… А потом… Нам показали какую-то брошюру и начали читать новые правила… Сначала они казались обыкновенным сводом стандартных и всем понятных вещей, но затем между строк начали проскальзывать слишком громкие фразы, они повторялись, уже в ином ритме звучали голоса пригласивших. Нас угостили чем-то не очень вкусным. …А потом я очнулся, здесь! Калеб, нас обманули!

- И я когда-то мечтал найти мир, где все равны и все счастливы. Думал, что это просто новый социальный проект. Ничто не намекало о столь огромном эксперименте… И мы сами подписали согласие на это.

- Помню, там был пункт, говоривший, что согласие на поездку в новый мир мы даём один раз и уже не имеем права уехать в старый. Я тогда ещё засмеялся, подумал, зачем же обратно в старый, когда он так плох, когда мы теперь-то будем все жить в новом и светлом. Ах, Калеб!..

Только здесь мальчик увидел, что из-под его ботинок пробивается кудрявая шерсть. А затвердевшие пальцы уже были словно копыта. Теперь понятно, почему не удавалось бежать. Превращение, хоть и прервалось, но началось.

- Мы сами согласились на это, сами подписались! И что… теперь… Нас только двое, а сколько их! Мы не думали, не думали, не подумали, надо было предугадать это ещё тогда!

- Нет, ты не виноват. Ты просто, - Калеб не знал, как подобрать слова, - поверил…

В первый раз за последнее время по его щекам текли такие солёные слёзы.

- Они же нас отравят опять, вернут обратно, сдадут на мясо! Сколько нас: ты, я, только двое? Это мало!

- Когда я очнулся, я понял, что иногда много и одного…

- А почему они не сбегут?

- А зачем, их ведь кормят.

- И убивают…

- И кормят…

Образовавшаяся тишина раньше называлась немая сцена.

- А я ещё кое-что вспомнил. Очень смутно, одни ощущения, не картинки. Наслаждение. Она приносила сласть, она, эта, ну, ты понял. А теперь тошно даже смотреть. Чёртова трава! – Роберт содрогнулся. – Никогда больше её в рот не возьму! Им надо – пусть сами едят. Пусть хотя бы разочек попробуют! Откуда они пришли? Мы их не звали! Мы прежде жили! А что теперь…

…И у друзей был всего один небольшой ржавый нож и полная неизвестность решений. И целый огромный город, возлегающий впереди, наполненный чёрными людьми в масках. Путники смотрели на них, на обезумевших от травы и обманутых бывших жителей, на стадо настоящих баранов, которые уже никогда не станут прежними людьми, и понимали, у них уже нет будущего, ни у кого из них нет; будущее, как прежде, уже невозможно. Они поднимали головы, оборачиваясь на звуки, и слышали птиц, смотрели на шумный густой лес и понимали, нет, впереди прекрасный мир и у него может быть только такое же прекрасное будущее.

Севастополь, 8 – 9 октября 2022, 532