Огонек побеседовал бортпроводниками – ветеранами и молодыми представителями этой профессии о любви к полетам, об интересных встречах и о необычных случаях в небе.

" Огонек" побеседовал бортпроводниками – ветеранами и молодыми представителями этой профессии о любви к полетам, об интересных встречах и о необычных случаях в небе.

Наталья Дмитриевна Егорова, бортпроводник с 1970 года.

Я была комсомольской активисткой в Институте научно-технической информации и мечтала о какой-нибудь интересной профессии, балериной мечтала стать, потом стюардессой. И вот мне сказали, что идет набор в школу бортпроводников. Конечно, нужны были хорошие рекомендации с работы. Потом была медицинская комиссия. Проверяли политическую грамотность, про съезды спрашивали, газеты надо было читать. Интересовались, из какой семьи, какие интересы.
В " Аэрофлот" меня взяли не с первого раза, поскольку образование у меня было среднее техническое, а тогда упор делали на медицину, кулинарию и языки. В первом наборе " Аэрофлота" много было выпускников иняза. Я знала немецкий. Честно вам скажу, он тогда — если ты летаешь в страны народной демократии — был очень важен, даже важнее английского. У нас это называлось летать на " демократию". А можно было летать на " капитал", но туда отправляли не сразу.
Одно время я летала в Берлин практически каждый день. Потом, поскольку я невысокая, худенькая, меня часто ставили на азиатские рейсы: в Японию, в Малайзию.
У нас, конечно, была валюта, и я часто покупала что-нибудь для знакомых. Родится у кого-нибудь ребенок — я везу из Германии бутылочки, соски-пустышки. Одежда у меня была красивая. Но знаете, никогда никто в моем окружении не хотел остаться за границей. Мы всегда с удовольствием возвращались домой.
Нас не спрашивали, хотим мы куда-то лететь или нет. Однажды, например, позвонили и сказали: ты летишь в Ханой. Это было во время войны во Вьетнаме. Летели на Ил-18, из пассажиров были только журналист Генрих Боровик и три врача. Нас вполне могли сбить. Боровик потом про тот полет написал.
Однажды у нас был сложный рейс на Вашингтон с Никитой Михалковым. Летели в пелене, страшно. Кончалось горючее, и нам пришлось сесть на американской военной базе. Никита Сергеевич очень нервничал, мы ему коньячок приносили. Интересно, помнит ли он сейчас тот рейс?
С Высоцким пару раз летали. И пару раз с его женой. Она ему детей в Москву везла. Недавно только говорили с подругой: какие мы были дуры, что не фотографировались с нашими знаменитыми пассажирами. Но ведь нам не до того было, мы работали. Иногда даже присесть времени не хватало.
Тогда работа у нас была тяжелая. Это сейчас все прибывает на борт уже готовое к употреблению. А раньше пледы, например, просто привозили и сваливали. Еду мы разогревали в сотейниках, которые плохо запирались. Поэтому мы на кухне старались ребят поставить, если они в бригаде были.