ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ. ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ. ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 17 из 19Следующая ⇒

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Тесей.

Тесей

Что б это значило? Загадочная речь!

Задумала меня на ложный след увлечь?

Ужель они меня обманывают оба?..

Но гаснет гнев во мне, и остывает злоба,

И жалость робкая свой голос подает.

Да!.. Все ли я узнал? И все ли взял в расчет?

Сомнения меня волнуют непривычно...

Энону надобно мне допросить вторично,

Узнать в подробностях, что совершилось тут,

Эй, стража!.. Пусть ко мне Энону приведут.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Тесей, Панопа

Панопа

О царь! Не знаю, что задумала царица,

Но будь настороже: боюсь, беда случится.

В неописуемом отчаянье она.

Черты искажены, как смерть она бледна.

Энону прогнала. Та вне себя от горя

Погибель обрела в несытой бездне моря,

Быть может, поплатясь за некую вину.

Но тайна канула в морскую глубину.

Тесей

Что слышу?

Панопа

Эта смерть не принесла царице

Успокоения. Ее душа томится.

То прижимает вдруг она к груди своей,

Слезами исходя, малюток сыновей,

То в исступлении, с безмерною тоскою

Отталкивает их дрожащею рукою.

Не ведает, куда свой направляет шаг.

В невидящих ее глазах - могильный мрак.

Три раза написать послание пыталась,

Но лишь начав, рвала... О царь! Яви к ней жалость!

Иди к ней! Гибельный уж недалек исход!

Тесей

Энона умерла, и Федра смерти ждет.

Что думать должен я теперь об Ипполите?

Эй!.. Сына моего скорее позовите!

Пусть оправдается. Я выслушать готов.

Тесей

(один)

О Посейдон! Молю, на мой откликнись зов!

Свое жестокое свершить благодеянье

Не торопись! Забудь о злом моем желанье!..

Я легковерен был, спешил... И в страхе жду...

Не сам ли на себя накликал я беду?

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Тесей, Терамен.

Тесей

А, Терамен! Но где мой сын? Ты, верно, прячешь

Питомца своего? Но что это, - ты плачешь?

Где сын?..

Терамен

Любовь к нему слышна в словах твоих.

Но слишком поздно, царь. Знай, - нет его в живых!

Тесей

О боги!..

Терамен

Пред тобой свидетель безутешный.

Погиб прекраснейший! Окончил жизнь безгрешный!

Тесей

Погиб... Уже к нему объятья я простер.

Но суд небесный был безжалостен и скор...

Скажи, какой удар обрушили стихии?

Терамен

Оставив позади ворота городские,

Он колесницею в молчанье управлял,

И те немногие, кого с собой он взял,

Беря с него пример, безмолвствовали строго.

Была им избрана микенская дорога.

Он вожжи выпустил. Лихие скакуны,

Что были вскормлены, что были вспоены

Царевичем, его без слова понимали, -

Брели понурые, деля его печали.

Вдруг вопль чудовищный средь мрачной тишины

Раздался - из морской возник он глубины.

И только этот вопль потряс морское лоно,

Послышалось из недр земли подобье стона.

От страха в жилах кровь застыла у людей,

И грива вздыбилась на шеях у коней.

А море между тем пузырилось, вскипая,

И вдруг на нем гора возникла водяная.

На берег ринувшись, разбился пенный вал,

И перед нами зверь невиданный предстал:

Зверь с мордою быка, лобастой и рогатой,

И с телом, чешуей покрытым желтоватой.

Неукротимый бык! Неистовый дракон!

Сверкая чешуей, свивался в кольца он

И берег огласил свирепым долгим ревом.

Застыли небеса в презрении суровом,

Твердь вздрогнула, вокруг распространился смрад,

И, ужаснувшись, вновь отпрянула назад

Волна, что вынесла чудовище из моря.

С неодолимою опасностью не споря,

Ко храму ближнему все кинулись толпой.

Но он, героя сын, сам истинный герой,

Остановил коней и твердою рукою

Метнул свое копье, да с силою такою,

Что не могла спасти дракона чешуя.

Из раны хлынула кровавая струя,

Зверь с воплем ярости, для слуха нестерпимым,

Пал под ноги коням, дохнув огнем и дымом.

Страх сверхъестественный тут обуял коней.

Они, не слушаясь ни слова, ни вожжей,

Рвались из упряжи. Царевич своевластно

Пытался их смирить, но все было напрасно, -

Лишь пена падала кровавая с удил

(Есть слух, что некий бог копьем их горячил).

И, удивляя всех галопом небывалым,

Помчались скакуны по рытвинам и скалам...

Держался Ипполит, но вдруг - сломалась ось!..

О, горе! О, зачем узреть мне довелось

Тот ужас, что теперь мне вечно будет сниться!

Разбилась вдребезги о камни колесница.

Запутался в вожжах несчастный Ипполит.

Упряжка мчится вдаль и за собой влачит

Возничего. Коней сдержать он хочет криком,

Они еще быстрей несутся в страхе диком.

И скоро юноша стал раною сплошной.

Наш вопль потряс холмы!.. И бег свой роковой

Смиряют скакуны, теряющие силы,

У храма древнего, где царские могилы.

Бегу, хотя нет сил, хотя дыханья нет...

За мною - свита. Нас ведет кровавый след:

Кровь пятна яркие оставила на скалах,

Колючие кусты - в соцветьях капель алых.

Бегу к нему, зову - и слышу слабый стон.

Открыв на миг глаза, мне руку подал он.

" Богами, - он шепнул, - наказан без вины я.

Друг, пусть в тебе найдет опору Арикия.

Когда опомнится разгневанный отец,

Когда с раскаяньем увидит наконец,

Что на меня возвел напрасно обвиненье,

То пусть, дабы мой дух нашел успокоенье,

Вернет он пленнице... " Смолк. С помертвелых губ

Слетел последний вздох: в моих руках был труп,

Труп, столь истерзанный, - ужасная картина! -

Что в нем и сам отец не распознал бы сына!

Тесей

Мой сын! Преемник мой! Он сгублен мной самим!

Как страшен гнев богов, как неисповедим!..

Увы, какая скорбь, терзания какие

Мне суждены!..

Терамен

И тут явилась Арикия.

Бежала от тебя она за ним вослед,

Их должен был связать супружеский обет.

Она спешит к нему, гонимая любовью,

И вдруг - на залитой дымящеюся кровью

Траве (о, зрелище! ) - простертый Ипполит!

Несчастная на труп испуганно глядит...

Возлюбленного в нем не распознав, не веря,

Что невозвратная понесена потеря,

Она его зовет... Увы, напрасен зов!

И, побелев как мел и упрекнув богов

Исполненным тоски невыразимой взглядом,

Царевна падает без чувств с любимым рядом...

Исмена, вся в слезах, осталась с нею там,

Чтоб к жизни возвратить ее, - верней, к скорбям.

А я, проклявший жизнь и солнце золотое,

Пришел оповестить о гибели героя

И рассказать тебе, могучий властелин,

О чем в последний миг тебя просил твой сын...

А вот и враг его безжалостный - царица!

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 161718 19 Следующая ⇒