Конспект урока. по истории для 10 класса. по теме «Крым в годы Великой Отечественной войны (1941-1945гг.).» 1 урок дата: 29.04.2020. учитель: Гладчук . Боевые действия в Крыму

Конспект урока

по истории для 10 класса

по теме «Крым в годы Великой Отечественной войны (1941-1945гг. ). » 1 урок дата: 29. 04. 2020

учитель: Гладчук

Крымская оборонительная операция (18 октября — 16 ноября 1941) — оборона Крыма в начале Великой Отечественной войны. Продолжительность операции составила 30 суток.

Боевые действия в Крыму

Ход боевых действий Крымского фронта с 8 по 12 мая 1942 г.

С тех пор, как отгремели последние залпы Великой Отечественной войны, минуло 72 года. Широко известно свойство человеческой памяти – со временем она стремится избавить своего хозяина от негативных воспоминаний, бережно сохраняя позитивные. Так происходит и с нашей памятью о Великой Отечественной войне. Сегодня в общественном сознании она ассоциируется с победами под Москвой, Сталинградом, Курском…, штурмом Берлина. К сожалению, история той войны изобилует и неудачами. И эти страницы ни в коем случае не следует забывать, так как они и спустя десятилетия способны дать нам важные уроки. Одним из подобных сюжетов являются боевые действия Красной армии в Крыму в мае – июне 1942 г.

Борьба за Крым началась осенью 1941 г. В результате наступательных действий немцев Приморская армия (генерал-майор И. Е. Петров) отступила к Севастополю, а 51-я армия (генерал-лейтенант В. Н. Львов) – на Таманский полуостров. Далее последовала Керченско-Феодосийская десантная операция, проведенная с 25 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. Она завершилась захватом важного оперативного плацдарма на Керченском полуострове. Еще входе проведения операции командование Кавказского фронта представило в Ставку Верховного Главнокомандования соображения о плане дальнейших действий по освобождению Крыма. Одобрив предложения, Ставка также разрешила дополнительно перебросить на Керченский полуостров 47-ю армию (генерал-майор К. Ф. Баронов) и потребовала начать наступление не позже 12 января. Предусматривалось силами 44-й (генерал-майор А. Н. Первушин) и 51-й армий нанести удар в направлении Джанкой, Перекоп, Чонгар, а Приморской армии – на Симферополь. Черноморскому флоту предписывалось поддержать наступление войск фронта высадкой десантов и артиллерийским огнем кораблей.

Командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов

Однако, командование Кавказского фронта под руководством генерал-лейтенанта Д. Т. Козлова не только не сумело своевременно подготовить наступление, но и не приняло должных мер к прочному закреплению войск на занимаемых рубежах. В итоге немцы прорвали слабо организованную оборону и 18 января захватили Феодосию. Войска фронта были вынуждены отойти на Ак-Монайский перешеек, что значительно ухудшило условия для подготовки наступления по освобождению Крыма. 28 января Кавказский фронт был разделен на Крымский фронт (генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) и Закавказский военный округ. В начале февраля командование Крымского фронта разработало новый план по освобождению Крыма. По сравнению с первоначальным вариантом размах операции был несколько сужен.

С целью оказания помощи гарнизону Севастополя главный удар планировалось нанести на Карасубазар. К сожалению, руководство фронта не смогло подготовить наступление к установленному сроку. Не помогла и «помощь» со стороны начальника Главного политуправления армейского комиссара 1 ранга Л. 3. Мехлиса и заместителя начальника Генерального штаба – начальника Южного направления генерал-майора П. П. Вечного, которых Ставка прислала на фронт еще 20 января. Операция началась только 27 февраля. Но прорвать оборону противника и открыть себе дорогу в Крым войска фронта не смогли. Незнание системы обороны противника, плохая организация артиллерийского обеспечения наступления и взаимодействия родов войск и авиации, другие недостатки привели к провалу наступления.

Последующие попытки войск Крымского фронта вести наступление как одновременно во всей полосе, так и на отдельных направлениях также не увенчались успехом. За февраль – апрель потери в людях составили 226 370 человек. Таким образом, к началу мая 1942 г. войска Крымского фронта оказались обессилены. Для восстановления их боеспособности требовались время, пополнение людьми, техникой, боеприпасами.

Между тем, германское руководство вело тщательную подготовку к развертыванию наступления. 28 марта в ставке А. Гитлера было проведено совещание, решения которого легли в основу директивы ОКВ № 41 от 5 апреля 1942 г. В ней говорилось, что «Первоочередной задачей сухопутных сил и авиации является создание условий для осуществления главной операции» – прорыва на Кавказ. С этой целью планировалось ще до наступления ударных группировок улучшить оперативное положение немецких войск, стабилизировать и укрепить весь Восточный фронт, чтобы высвободить дополнительные силы для «главной операции». Такие действия, как записано в дневнике генерала Ф. Гальдера, должны были начаться с наступления на Керченском полуострове. Эту операцию А. Гитлер требовал провести как можно скорее, с массированным использованием авиации. Затем предусматривалось овладеть и Севастополем.

Командующий 11-й немецкой армией генерал-полковник Э. Манштейн, получив задачу очистить Керченский полуостров, оставил для блокады Севастополя пять дивизий, а основные силы в составе шести пехотных, одной танковой и одной кавалерийской дивизий сосредоточил перед Ак-Монайским перешейком. С воздуха эта группировка поддерживалась 8-м отдельным авиационным корпусом и главными силами 4-го воздушного флота. По количеству людей 11-я армия уступала Крымскому фронту в 2 раза, по количеству артиллерии – в 1, 8, а по количеству танков – в 1, 2 раза. Зато по авиации немцы имели превосходство в 1, 7 раза. Замысел операции по овладению Керченским полуостровом заключался в том, чтобы прорвать оборону советских войск на левом крыле Крымского фронта, затем основные силы ударной группировки повернуть на север, ударить во фланг и тыл главным силам противника, окружить их у северного побережья полуострова. Частью сил предполагалось наступать в направлении Турецкого вала и Керчи с задачей обеспечить правый фланг ударной группировки и перехватить пути отхода советских войск на восток. Остальные соединения до завершения прорыва должны были демонстративными действиями сковать 47-ю и 51-ю армии, а в последующем перейти к их преследованию. В условиях неблагоприятного для немцев общего соотношения сил и средств, они могли рассчитывать на успех только за счет удержания господства в воздухе, внезапности удара и уничтожения главных сил противника в пределах Ак-Монайского перешейка.

Назначая момент перехода в наступление, Э. Манштейн обоснованно рассчитал, что противнику на Керченском полуострове «нельзя было давать времени оправиться от потерь, понесенных в неудавшихся наступлениях». В этой связи все подготовительные мероприятия проводились с максимальным напряжением и в ограниченные сроки, с тем, чтобы упредить защитников Керченского полуострова в подготовке к активным действиям, захватить инициативу и начать операцию до того, как Крымский фронт восстановит свою боеспособность и построит глубокую оборону.

В апреле положение советских войск в Крыму ухудшилось. Местные продовольственные, энергетические и другие ресурсы были полностью исчерпаны. Все необходимое войскам вплоть до дров перевозилось морем. Противник же, готовясь к наступлению, блокировал с воздуха морские коммуникации Крыма. Немецкие самолеты охотились буквально за каждым судном, появлявшимся здесь. В результате флот нес большие потери, а войска испытывали значительные трудности из-за перебоев в снабжении.

Из Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба звучали обоснованные доводы о нецелесообразности дальнейшего удержания полуострова и предложения об эвакуации войск на Тамань. Однако, И. В. Сталин отдал распоряжение о том, чтобы войска Крымского фронта прочно закрепились на занимаемых рубежах, совершенствуя их оборонительные сооружения в инженерном отношении и улучшая тактическое положение войск на отдельных участках.

Система оборонительных рубежей включала главную и вторую (армейскую) полосы обороны. Последнюю называли Ак-Монайским рубежом и с середины апреля начали оборудовать как полевой укрепленный район. Среди инженерных сооружений на этих рубежах были индивидуальные стрелковые ячейки и окопы на отделение, миномет, пулемет, орудие. На отдельных участках перед главной полосой и левым флангом Ак-Монайского рубежа был отрыт противотанковый ров. Созданные минные поля имели плотность до 1850 мин на 1 км фронта.

Плотность артиллерии была сравнительно высокой, составляя 81, 5 орудия и миномета калибра 76 мм и выше, а также 8 противотанковых пушек на 1 км фронта. Но противовоздушная оборона войск при плотности 4, 4 зенитного орудия на 1 км фронта была в 4 – 5 раз ниже требуемой. Кроме того, из-за отсутствия радиолокационных станций дальность обнаружения самолетов противника была очень малой. Поэтому войска, по существу, не были защищены от ударов с воздуха. Много недостатков имелось и в организации противотанковой обороны позиций.

В целом Крымский фронт к ведению оборонительной операции оказался неподготовленным. Тыловые оборонительные рубежи существовали лишь на оперативных картах. Противодесантная оборона побережья не была организована. Маскировка войск практически отсутствовала. Но главное, перейдя к обороне, фронт продолжал сохранять наступательную группировку: 19 дивизий из 21, 5 находились вблизи линии фронта. Это сокращало глубину обороны и ограничивало возможности фронта по парированию ударов противника в случае прорыва, создавая опасность преждевременного втягивания в сражение резервов.

Наименее удачным оказалось построение 44-й армии, которой с февраля 1942 г. командовал генерал-лейтенант С. И. Черняк. Ее второй эшелон располагался в 3 – 4 км от переднего края, т. е. на уровне позиции полковых резервов. При столь малой глубине обороны противник имел возможность нанести огневой удар сразу по двум эшелонам оперативного построения армии. Иными словами, неприятель мог осуществить прорыв не только тактической, но и оперативной обороны этой армии без изменения своего первоначального построения и без смены огневых позиций артиллерии.

6 мая командование Крымского фронта получило сведения о том, что противник готовит наступление в период с 10 по 15 мая. Выполняя указания Ставки ВГК, военный совет фронта в ночь на 7 мая направил в войска соответствующие боевые распоряжения. Однако, уже 8 мая на рассвете проведением артиллерийской и авиационной подготовки немцы начали операцию. Сосредоточенными огневыми ударами им удалось взорвать многие минные поля в полосе 44-й армии.

Командующий ВВС Крымского фронта генерал Е. М. Николаенко в условиях, когда немецкие истребители блокировали все аэродромы на полуострове, сумел поднять в воздух всего один полк самолетов И-153. Авиация же, базировавшаяся на Северном Кавказе, вылетов в интересах своего фронта не производила, поскольку по приказу главкома Северо-Кавказского направления маршала С. М. Буденного с 7 по 9 мая использовалась для ударов по противнику у Мариуполя и других пунктов в полосе Южного фронта. В такой ситуации за первые два дня операции на Керченском полуострове было потеряно 48 самолетов армейской и фронтовой авиации, а немецких сбито лишь 8. Операция проходила при полном господстве в воздухе авиации врага.

В 5 ч 30 мин 8 мая наземные войска противника начали наступление, но первая их атака захлебнулась. Немцы вынуждены были провести повторную авиационную и артиллерийскую подготовку наступления. Лишь, подавив систему огня на участке прорыва, к исходу дня немцы прорвали обе полосы обороны 44-й армии на участке 5 км по фронту и до 10 км в глубину.

Советское командование пыталось предпринимать ответные меры, но они, к сожалению, оказались безрезультатными. Вражеская авиация сорвала перегруппировку частей второго эшелона и резерва 44-й армии. Из-за этого генерала С. И. Черняку не удалось организовать контрудар. Командующий Крымским фронтом приказал ему произвести перегруппировку в течение ночи, с тем, чтобы на рассвете 9 мая восстановить положение. С этой целью в армию передавалась часть фронтового резерва. Но и данный план оказался невыполнимым. Усилия советского командования были направлены на то, чтобы разгромить вклинившегося противника контрударом, притом, что следовало уделить больше внимания вопросам обороны. Тыловые рубежи войсками по-прежнему не занимались, а преждевременное использование фронтового резерва практически перечеркивало возможность задержки противника в случае прорыва его в глубину.

На рассвете 9 мая немцы, проведя артиллерийскую подготовку, силами двух пехотных дивизий, усиленных танками, нанесли удар в направлении совхоз Арма-Эли, курган Кара-Оба. Одновременно для развития наступления в северо-восточном и восточном направлениях они ввели в сражение еще одну пехотную дивизию. Л. З. Мехлис и Д. Т. Козлов, прибывшие на командный пункт 51-й армии, приказали генералу В. Н. Львову на позднее 18 ч 9 мая нанести контрудар. Однако он опять не состоялся. Противник в 17 ч 30 мин возобновил наступление, введя в сражение около 100 танков. Удар был направлен на север, в сторону поселка Огуз-Тобе. На склонах кургана Сюрук-Оба и вокруг него развернулись ожесточенные бои. Продвижение противника было задержано.

В полосе 44-й армии обстановка складывалась еще хуже. Как записано в оперативной сводке, ее 404-я стрелковая дивизия, «не проявив должной стойкости, начала самовольный отход с занимаемых позиций». Это открыло противнику путь на восток. В этот момент хорошо показала себя 72-я кавалерийская дивизия генерал-майора В. И. Книги. Спешенные конники, обороняясь в полосе, лишенной инженерного оборудования, мужественно дрались с врагом, удерживая его до подхода резервов. Лишь с прибытием 12-й и 143-й стрелковых бригад, направленных сюда Д. Т. Козловым из своего резерва, наступление врага удалось приостановить. К этому времени глубина прорыва возросла до 30 км. Почти все армейские и фронтовые резервы были втянуты в сражение и скованы врагом. Командование фронта, стремясь осуществить свой прежний замысел, планировало с утра 10 мая нанести контрудар силами 51-й армии, а также переместить командный пункт фронта из Ленинска в Аджимушкай. И. В. Сталин, поддержав решение командования фронта, вместе с тем потребовал начать немедленный отвод всей 47-й и остатков 44-й армии, тяжелой и противотанковой артиллерии за Турецкий вал.

10 мая во второй половине дня у Марфовки и Хаджибея противник сбросил воздушные десанты. Овладев аэродромами, они обеспечили условия для последующей высадки второго эшелона десанта силой до батальона с танкетками. К исходу дня передовые немецкие части подошли к Турецкому валу. Неприятель оказался в 33 км от Керчи, в то время как части 47-й армии лишь в 85 км. Только в этот момент 47-я и 51-я армии получили приказ на отход.

Противник немедленно перешел к преследованию, а чтобы отрезать советским войскам пути отхода и окружить их, из района поселка Парпач он нанес удар в северном направлении. В результате немцы перехватили почти все пути отхода из образовавшегося мешка. Незанятой осталась лишь узкая прибрежная полоса шириной около 1 км. По ней, находясь под огнем неприятеля с юга и ударами пехоты с запада, отступали части восьми дивизий 47-й и 51-й армий. Особенно сильное воздействие на них оказывала авиация. Гитлеровские летчики с предельно малых высот безнаказанно расстреливали отходившие войска, что приводило к высоким потерям. Погиб командующий 51-й армией генерал В. Н. Львов. Лишь в ночь на 20 мая, подвергаясь минометному и пулеметному огню, подразделения защитников Керченского полуострова погрузились на катера и переправились на Тамань. При этом часть солдат так и не смогла покинуть берег, перешедший под контроль противника.

Крымский фронт потерпел тяжелое поражение. С 8 мая фронт потерял свыше 150 тыс. человек, 4646 орудий и минометов, 496 танков, 417 самолетов, 10, 4 тыс. автомашин, 860 тракторов и т. д. На Таманский полуостров удалось эвакуировать около 140 тыс. человек, 157 самолетов, 22 орудия и 29 «катюш». Германские источники утверждают, что в ходе операции немцы захватили 170 тыс. военнопленных, 258 танков, 1100 орудий, потеряв при этом убитыми 7588 солдат и офицеров.

Причины разгрома войск Верховное Главнокомандование видело в следующем. Во-первых, построение обороны не соответствовало обстановке. Группировка войск была наступательной, а не оборонительной. Первый эшелон фронта оказался переуплотненным. Слабо были подготовлены в инженерном отношении главная полоса и Ак-Монайский рубеж. Отсутствовали тыловые оборонительные рубежи. Командование фронта выпустило из рук управление войсками. Во-вторых, бюрократический метод работы командования фронта и Л. 3. Мехлиса. В-третьих, недисциплинированность Д. Т. Козлова и Л. З. Мехлиса, которые не выполнили распоряжения Ставки ВГК о быстром отводе войск на Турецкий вал. Опоздание с отводом на два дня явилось гибельным для исхода всей операции. Были названы прямые виновники керченской катастрофы: Л. 3 Мехлис, Д. Т. Козлов, Ф. А. Шаманин, П. П. Вечный, С. И. Черняк и Е. М. Николаенко. Ставка ВГК отстранила их от занимаемых должностей и понизила в воинских званиях.

Указанные причины поражения не вызывают сомнений, но и исчерпывающими признать их тоже нельзя. Дело в том, что приказы и распоряжения в период обороны Керченского полуострова исходили от вышестоящих инстанций. Они определяли состав и группировку войск, их построение, контролировали всю деятельность командования фронта, утверждая или отменяя принятые им решения. Поэтому органы стратегического руководства также несут ответственность за исход операции.

Между Ставкой ВГК и Крымским фронтом были созданы две промежуточные командные инстанции. Первой являлось Северо-Кавказское направление, которое возглавлял маршал С. М. Буденный. Оно было призвано приблизить стратегическое руководство к войскам. Вторым являлось представительство Ставки в лице Л. З. Мехлиса, созданное для оказания непосредственной помощи командующему фронтом. При этом Ставка продолжала сама руководить фронтом. Такая система руководства приводила к лишней трате времени на уяснение задач, согласование и утверждение любого решения командующего фронтом. В результате войска постоянно опаздывали, оставляя инициативу противнику.

Свой «вклад» в это внесла и Ставка ВГК, передав всю авиацию Крымского фронта в подчинение заместителю командующего авиацией дальнего действия. Командующий фронтом был лишен возможности оказывать влияние авиацией на ход сражения.

Но если руководство со стороны Ставки ВГК было в целом эпизодическим, то о действиях представителя Ставки этого сказать было нельзя. Будучи заместителем наркома обороны, Л. З. Мехлис почти четыре месяца не только непрерывно «давил» на Д. Т. Козлова, но и фактически стал сам руководить фронтом. Без его согласия штаб фронта не мог направить в войска ни одного распоряжения. Он единолично решал вопросы комплектования частей и штабов, обеспечения вооружением, боеприпасами, продовольствием и т. д. По всем вопросам начальники главных управлений Наркомата обороны (артиллерийского, автобронетанкового, кадров и др. ) вели переписку только с Л. З. Мехлисом. Он насаждал методы грубого произвола и недоверия к кадрам, нагнетал атмосферу страха и подозрительности. Считая себя «глазами и ушами большевистской партии и Советского правительства», «самым бдительным человеком на фронте», он свой первейший долг видел в том, чтобы своевременно «сигнализировать наверх». Так, уже в первый день операции Л. З. Мехлис послал телеграмму И. В. Сталину, в которой «разоблачал» Д. Т. Козлова и обосновывал необходимость его замены. Деятельность представителя Ставки имела тяжелые последствия. Оградить же фронт от нее И. В. Сталин решился лишь тогда, когда получил телеграмму от Л. З. Мехлиса с признанием поражения. Только теперь он передал Д. Т. Козлову: «Командуете фронтом вы, а не Мехлис. Мехлис должен вам помочь. Если не поможет – сообщите». Это подтверждение полномочий, к сожалению, оказалось запоздалым.

19 мая решением Ставки ВГК Крымский фронт и Северо-Кавказское направление были ликвидированы. Остатки войск направлялись на формирование нового Северо-Кавказского фронта. Его командующим был назначен маршал С. М. Буденный. Крымский фронт, как оперативно-стратегическое объединение, перестал существовать, но его солдаты, попав в окружение, не сложили оружия. Наиболее упорное сопротивление они оказывали у поселка Аджимушкай. Еще 169 суток в неимоверно тяжелых условиях боролись с противником защитники подземного гарнизона Аджимушкайских каменоломен.

Потеря Керченского плацдарма, завоеванного с таким большим трудом, - это одна из самых трагических страниц Великой Отечественной войны. Однако, это не умоляет героизма его защитников. Мы не имеем права забыть этих солдат, только потому, что они погибли в ходе неудачной операции. Лучшим памятником воинам Крымского фронта, положившим свои жизни при обороне Керченского плацдарма в мае 1942 г., являются уроки, извлеченные Красной армией. Эти уроки достались нам слишком высокой ценой, а потому не имеют права быть забытыми.