Александр Головачев: Все идут по лезвию ножа

Александр Головачев: Все идут по лезвию ножа

Этим летом судьба в лице одного участника интернет-форума журнала «Лыжный Спорт» устроила встречу с Александром Ивановичем Головачевым, руководителем лаборатории комплексных обследований сборных команд и спортсменов ВНИИФК. Как сказал Александр Иванович, до «перестройки» это была большая лаборатория, включавшая 14 специалистов по различным направлениям спортивной науки. Сейчас в ней остались только те сотрудники, преимущественно специалисты в функциональной диагностике и оценке физических качеств, которые еще верили, что смогут принести пользу российским спортсменам. А поскольку большинство из них работало непосредственно со сборной командой, то было жалко бросать такое интересное дело. Практически все ведущие лыжники страны проходили здесь обследование. И за 20 лет кое-что интересное наработано. На обследовании сегодняшней сборной команды лыжников удалось присутствовать и сделать несколько фотографий.

Программа комплексного обследования включает довольно много исследований. Вкратце: в покое проводятся электрокардиография с проведением ортопробы, антропометрические исследования, биохимический анализ крови с определением гормонального и иммунного статуса, и ряд других. При выполнении мышечной деятельности проводятся следующие исследования: измерение опорных реакций на тензометрической платформе, тестирование на тредбане со ступенчато повышающейся нагрузкой (до отказа), тестирование на велоэргометре с постоянной мощностью 60 секунд, измерение мощности на инерционном тренажере, имитирующем работу рук лыжников. После тестирования на тензоплатформе снимается ЭКГ, и после разминки проводится тестирование МПК на тредбане: Начальная скорость тредбана 3 м/с (у мужчин), угол наклона тредбана 1 градус. Каждые 3 минуты скорость увеличивается на 0. 5 м/с. Также каждые 3 минуты из пальца берется кровь для определения уровня лактата. Мешки с выдыхаемым воздухом проходят через газоанализатор. Лучшие из лыжников могут проработать на тредбане 17-18 минут, и даже больше, при этом показывая МПК порядка 78-80 мл/мин/кг. Уровень лактата в крови в конце теста может подниматься до 12-14 ммоль/л. А у некоторых лыжников и больше, например, у Е. Беляева фиксировали до 18-19 ммоль/л. После отдыха проводится тест на велоэргометре с максимальной мощностью продолжительностью в 1 минуту. Спортсмен поддерживает высокую мощность при темпе вращения педалей от 90 до 120 оборотов в минуту.

После этой нагрузки повторно снимается ЭКГ. Когда спортсмен приходит в себя, проводится тестирование плечевого пояса на специальном тренажере. Оценивается взрывная сила и скоростно-силовая выносливость рук. Этот уникальный тренажер был сконструирован в 80-х годах совместно российскими и немецкими специалистами. Он имитирует работу лыжника с собственным весом (инерционные характеристики маховика) и трение лыж о снег (фрикционный тормоз). Характер нагрузки максимально приближен к работе рук на лыжах. Электронный блок фиксирует «расстояние», пройденное спортсменом. Один показатель - это лучшее из трех попыток «расстояние» после однократного максимально мощного толчка руками, второй показатель - «расстояние», пройденное за 5 минут работы. Затем эти данные пересчитываются в размерности силы и мощности.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Рассказав, как проводится тестирование, Александр Иванович ответил на несколько наших вопросов.

- Влияют ли результаты физиологического тестирования спортсменов на отбор на соревнования, как, например, в некоторых зарубежных командах? Насколько плотно работают тренеры сборных команд с физиологами? Какова частота тестирований (полных обследований, биохмического контроля и прочих)?

В нашей стране практически никто никогда по результатам функционального обследования команду на ЧМ не формировал и не формирует. В России система работает по-другому. Команду отбирают по спортивным результатам. А всякого рода физиологические и биохимические обследования направлены только на то, что бы подвести спортсмена к соревнованиям в наилучшей спортивной форме. Чтобы можно было сказать, спортсмен утомлен перед стартом или не утомлен. Нуждается он в какой-либо фармакологической коррекции или нет. Вот это главная задача. Иначе наши тестирования превратились бы сами по себе в соревнования.

К тому же результат на соревнованиях складывается не только из физиологических показателей, он многофакторный. Влияет техника, тактика, психология... А результаты тестирования используют на этапе формирования команд, и то не всегда. Отбирают спортсменов по результату, а потом из двадцати человек окончательно отбирают десять по результатам тестов, оценив функциональный потенциал спортсмена. Наша работа сводится к тому, чтобы не только протестировать спортсмена, но и описать его состояние таким образом, чтобы оно стало понятным тренеру, чтобы он смог что-то изменить в тренировочном процессе, работать над устранением слабых звеньев, лимитирующих факторов. Все физиологические показатели меряются на протяжении долгого времени. Затем по результатам тестирования мы рассчитываем для каждого спортсмена индивидуальные границы тренировочных зон в привязке к порогам. Хотя это может по-разному считаться, но когда все время это делается одинаково, то вы можете отследить динамику показателей. В общем, мы что можем - то делаем, а как тренеры будут использовать эту информацию - это зависит от них.

Программа обследований спортсменов привязана по срокам к различным этапам подготовки, к олимпийскому циклу. В настоящее время она предусматривает два углубленных обследования в год. Первое, в зависимости от задач тренера, в апреле-июне. Кто-то специально привозит команду «разобранную», после полного отдыха, кто-то после этапа втягивающей работы. Мы сторонники второго подхода, чтобы по результатам обследования затем направленно корректировать тренировочный процесс для решения определенной задачи. В истории нашей работы было время, перед Олимпиадами 1984, 1988, 1992 года, когда проводились два углубленных и четыре этапных комплексных обследования после каждого большого блока работы. Последнее из них обычно проводилось на заключительном этапе подготовки к ЧМ, Олимпийским играм. Сейчас этого нет. Тренеры также имеют свои тестовые процедуры, но они педагогического характера. Преодоление различных отрезков, оценка общей физической подготовленности. Про функциональное тестирование не могу сказать. А лактат на сборах меряется регулярно. С ними работает биохимик, и меряется большое количество показателей, направленных на управление тренировочным процессом, оценку переносимости нагрузок.

- Чем физиологически отличаются успешные лыжники (спортсмены), то есть те, кто выигрывают ЧМ и этапы Кубка мира, от просто хороших лыжников уровня сборной? Какие параметры отличаются больше всего, и какие меньше? Что именно отличает выдающихся спортсменов, есть ли факторы успеха, которые приэтом слабо связаны с физиологическими параметрами, поддающимися количественным измерениям? Есть ли «модели» успешного спортсмена - лыжника, модели чемпиона в других видах спорта? Или просто у такого человека в мозгу есть свой «эфедрин с кофеином», который позволяет переступить пределы?

Сразу хочу сказать - в 80-е и в начале 90-х ученые много работали над идеальными характеристиками спортсмена. И в этом направлении была проведена серьезная, большая работа. И было видно, что, если, скажем, олимпийские чемпионы замотивированы на работу, то у них очень высокие показатели, и они существенно отличаются от нижестоящих спортсменов. Это так. Например, у перворазрядника и уровень МПК ниже, и характер кривой накопления лактата другой, она идет более активно и может достигать больших величин. У него и реакция пульса на нагрузку совсем другая, и формирование МПК (легочная вентиляция и утилизация кислорода) идет совсем по-другому. Но сказать, что олимпийским чемпионом становится тот, у кого самые высокие показатели - нельзя. То, за счет чего люди становятся олимпийскими чемпионами, мы пока еще не умеем измерять. Потому что всю дистанцию бежать на уровне МПК нельзя. Любой биологический объект, человек, бежит на уровне МПК не более 5-6 минут. В лыжных гонках только в спринте спортсмен бежит менее 4-5 минут, а на всех остальных дистанциях время работы от 12-14 минут до 2-2, 5 часа. Длинная гонка идет ниже уровня МПК и выше уровня анаэробного порога, и умение терпеть тот уровень у всех разное. И, к сожалению, здесь завязано очень много вещей, которые очень немногие могут сегодня определить, измерить. Мотивация - она у всех есть. Ну, кто не хочет стать олимпийским чемпионом? Но когда начинается тяжелая работа, то один может терпеть, а другой не может. И здесь не в мотивации дело. Жизнь показала, что когда мы тестируем ребят на уровне сборной команды, то они все функционально одарены. У них у всех МПК под 78, под 80, у Владимира Смирнова 84 - 86 было. Но в то же время Смирнов стал олимпийским чемпионом, когда уже сходил. До этого он становился вторым, третьим, но чемпионом стал только в Лиллехаммере. Почему? Совпали все условия. Оказалась жесткая лыжня (мороз был утром -20 °С, к гонке отпустило до -16 °С), оказались длинные затяжные подъемы и спуски, все было для него. И он со старта пошел лидером. То есть нельзя механистически подходить: МПК 86, и ты - олимпийский чемпион. Или у вас красных мышечных волокон больше всего - и вы самый сильный. Нет. У вас определили сердце сумасшедших размеров - и вы станете олимпийским чемпионом. Да нет, не станете. Это должен быть человек, у которого его физиологические системы должны обеспечить ему возможность терпеть на дистанции. Терпеть - это значит, что все системы организма должны работать на пределе своих возможностей. И как пример - большинство наших олимпийских чемпионов имеют отклонения в состоянии здоровья. Они могут терпеть так, что это приводит к необратимым последствиям. А мы, те, кто выступает на уровне первого разряда, на уровне мастера спорта, так терпеть не умеем, поэтому выше и не поднимаемся. И причину здесь назвать очень сложно. Упрощенно - есть болевой порог, он у всех разный. Один может боль терпеть, а другой нет.

Если мы говорим о долгожительстве в спорте - это одно, а если мы говорим о завоевании олимпийской награды - это другое. Это снимает все остальные преграды. Отсюда и допинг, и все остальное.

- Но ведь есть какой-то оптимум производительности, терпения, перейдя который спортсмен теряет скорость? Насколько точно можно предсказать результат спортсмена на соревнованиях по результатам физиологического тестирования? (Исключим случайные факторы, такие как погода и смазка лыж).

Сами по себе высокие показатели физических качеств и функциональных возможностей различных систем организма - это необходимые компоненты для того, чтобы стать чемпионом. Но недостаточные. Скорее, по ним можно сказать, кто не будет олимпийским чемпионом. Хотя, когда приходит элита, у них у всех показатели очень близки, например, МПК 78-84 мл/мин/кг. А возьмем Александра Завьялова, у него выше 74-76 МПК не было, а бывало и 68, и 72. Это зависело от того, будет он терпеть во время работы или нет. Но главное - еще уметь реализовать свой потенциал в движении. А это уже техника. Хотя у тех, кто достиг такого уровня, это, как правило, сбалансировано.

- Чем отличается современная методика подготовки (лыжников, например) от той, что была, скажем, 10 лет назад, 20 лет назад? В чем основные тенденции изменений? Насколько они основаны на работе спортивной науки? Чего больше в этом процессе - науки или эмпирики?

На мой взгляд, все тренеры понимают, что спорт не стоит на месте, и методика тренировки должна меняться. Но поскольку тренеры в большинстве своем были раньше спортсменами, они, естественно, опираются на тот опыт, который они приобрели, будучи спортсменами, когда шли по этим этапам. Поэтому я подозреваю, что, по большому счету, методика подготовки за последние 10 лет практически не изменилась. Хотя все и говорят, что понимают, что возрос и уровень скоростно-силовых качеств, и другие составляющие. Причина в том, что очень трудно подобрать методику тренировки. Трудно ее апробировать и показать, что она четко сработала. Потому что для одних людей она могла сработать, пришли другие люди - она для них уже не работает. И учесть этот фактор на практике никто толком не может.

Все работают сейчас на спортсмена, и методику подбирают под этого спортсмена. Поэтому говорить, что методика, в общем, меняется - это не совсем правильно. Мы умом понимаем, что скорости изменились. Но они не только от методик тренировки изменились. Изменились лыжи, изменились смазки, подготовка трасс. Поэтому все движения приходится выполнять на более высокой скорости. Поэтому и в процессе тренировки вы должны делать эти упражнения в определенной ритмо-темповой структуре. А в основе скорости лежит сила. А противоречия в развитии силы, скорости и выносливости - как они были и 10 лет назад, и 20лет назад, так и будут оставаться. Также и противоречие между объемом и интенсивностью: оно было, и оно будет всегда. И еще накладывается отпечаток большого увлечения фармакологией. И, как правило, побеждает тот спортсмен, который на определенный момент нашел для себя изюминку, и сумел выполнить и больший объем, и может работать на более высоких скоростях.

В большинстве случаев в циклических видах спорта нужно решить вопрос поднятия средней интенсивности. Дилемма практически не решаемая. Вы должны индивидуализировать тренировочный процесс, а когда у вас в команде несколько человек, тут уже не знаешь, что делать. Поэтому принцип остается везде один - выживает сильнейший, на которого потом и надеются, что он победит.

- Ведутся ли исследования и разработки методик в настоящее время? На каком уровне - научном, тренерском? Кто этим сейчас активно занимается?

Если объективно подойти, то я считаю, что сейчас больше всего этим занимаются тренеры, а не научные работники. Потому что у научных работников аппаратурный парк сейчас очень плохой. Экспериментальных групп, как таковых, практически не существует. И финансирование науки сейчас настолько ослаблено, что заниматься такими исследованиями практически невозможно. Возможности, которые были 15-20 лет назад, с сегодняшними просто не сопоставимы. Поэтому сейчас если кто и может настоящий эксперимент провести по методике подготовки, так это сами тренеры. В их руках люди, в их руках деньги. И, планируя подготовку, тренер может планировать, и, назовем их так, «научные вкрапления». Хотя наука подразумевает экспериментальные и контрольные группы, а найти у нас в стране (да и за рубежом) контрольную группу того же уровня - это практически невозможно. Мы такую работу не ведем. Мы работаем в разных направлениях. Помимо сказанного выше ведутся исследования фармакологических средств, еще что-то, но не в плане педагогических исследований.

- Есть ли хоть какой - то обмен информацией о достижениях или исследованиях?

Сейчас, когда мы работаем в новых экономических условиях, любой человек, если он почувствовал, что что-то нашел, никогда об этом не напишет. Он будет стараться сам это реализовать.

- Что такое «секреты тренировок»? Есть ли им место? Ведь часто бывает, секрет в том, что никакого секрета нет. Или это просто хорошее " попадание" конкретной методики на индивидуальные особенности конкретного спортсмена? Ведь не секрет, что по методике, заточенной под конкретного человека, пусть даже олимпийского чемпиона, часто не удавалось доводить до высшего уровня других спортсменов даже тем же тренером. Это проблема отбора или проблема методики?

В этом вопросе кроются и ответы. Примеры из наших наблюдений. Знаменитый тренер Унге Фук из Казахстана нашел и вырастил молодого спортсмена Владимира Смирнова, и, к сожалению, больше никого такого уровня не подготовил. В Подмосковье продолжает работать Алексей Иванович Холостов, который вырастил Николая Зимятова и Светлану Нагейкину. Но впоследствии спортсмены такого уровня ему не попадались. Потому что генетически одаренный спортсмен, который выходит на высокий уровень, находится редко. А потом - даже самый гениальный тренер может биться всю жизнь, и никого больше не подготовить. В большой спорт не приходят случайные люди. Они с детства начали этим заниматься, по стечению каких-то обстоятельств их тянуло к выполнению этой работы, им было это интересно. Они чувствовали, может быть - неосознанно, что они могут терпеть, что они выигрывают. И постепенно это привело их на высочайший уровень. Потом, посмотрите - великие поколения спортсменов появляются как бы волнами - те же великие спортсменки Вяльбе, Лазутина, Егорова и другие - они все пришли примерно в одно и то же время, в середине 80-х годов, и продержались почти по 20 лет в спорте. У шведов после Гунде Свана - какой был провал?! То же самое у норвежцев, не все поколения лыжников были равноценными. Одаренные люди не появляются регулярно. И они, как правило, отличаются тем, что, грубо говоря, не чувствуют боли. Вот мы бежим по дистанции, у нас накапливается лактат, мы это чувствуем, как боль чувствуем. А они в силу их природных данных эту боль чувствуют, но могут терпеть. Безусловно, тут и тренировочный процесс, и все остальное накладывает отпечаток. Мне довелось видеть, как тренировались Лена Вяльбе, Лариса Лазутина, как тренировался Володя Смирнов - они тренировались не хуже, они лучше тренировались, чем другие. Но все равно, на уровне элиты определяющий фактор - генетика. Ведь все тренируются, используя, по большому счету, одни и те же методики. Но на соревнованиях кто-то может терпеть, а кто-то бежит на уровне своих тренировочных скоростей.

- Известна проблема определения начала состояния перетренированности по физиологическим маркерам. Есть ли надежные методы определения ранних стадий перетренированности?

Надежные методы есть. Только не у всех людей, занимающихся спортом, есть возможности их использовать, особенно если они не входят в состав сборной команды. В первую очередь это биохимия крови. Есть ряд показателей, которые четко указывают на какие-либо симптомы, на то, что надо ждать неприятностей. Например, сейчас определяют не только мочевину, которая показывает общий белковый обмен, но и обязательно креатин-фосфокиназу (КФК). Потому что КФК показывает распад фермента и, если не обращать внимания на динамику этого показателя, то дальше жди повышения мочевины, и затем - снижения работоспособности. Как минимум, измеряется уровень пары ферментов - АЛТ, ACT, печеночный и сердечный, которые показывают вам степень загрузки системы выделения и сердечно-сосудистой системы. И если динамика этих показателей позитивная от раза к разу, опять жди неприятностей. Всего может измеряться более 30 биохимических показателей. Но опять же не всем доступны эти возможности, и есть еще один момент. Все идут по лезвию ножа - с одной стороны, хочется взять максимум возможного в нагрузке, с другой стороны - это наше «авось пронесет» осталось до сих пор. Доведут спортсмена до такого состояния, когда он приходит, мы записываем у него ЭКГ, и находим признаки перенапряжения. Хотя первые признаки того, что спортсмен начал перегружаться - это биохимические показатели. И в это надо верить. Впрочем, часто перенапряжение осознанно делается. Невзирая на цифры биохимических анализов, продолжают увеличивать нагрузку. В расчете на то, что микроцикл закончится, пройдут восстановительные мероприятия, и все придет в норму.

- А вот это «управляемое перенапряжение» на высшем уровне - это необходимость?

Это вопрос не одной минуты. Если коротко - в большом спорте без перенапряжения невозможно вообще. Это моя точка зрения. Есть ли в большом спорте жертвы? Да, есть. И с этим надо считаться. Без этого результата спортивного не будет. Если вы в первую очередь стремитесь сохранить здоровье спортсмена - результата не будет. По опыту практической работы и наблюдений за спортсменами могу сказать - там, где нет глубокой загрузки спортсмена, угнетающей его, там нет дальнейшего роста. И он тогда прогрессирует, когда может справиться с этой нагрузкой. Отсюда и гипертрофия миокарда, отсюда и перенапряжение. Но очень часто человек не может вовремя остановиться. Вот эта жадность приводит к тому, что мы теряем спортсменов. Но во внутренней борьбе этих спортсменов в команде кто-то один потом становится олимпийским чемпионом. А если все будут чувствовать себя превосходно, у всех аппетит будет прекрасный, здоровье будет отличное, то результат будет нулевой.

У меня такая точка зрения, хотя есть и другие.