259. Петр говорит c крестьянами Доры о Любви,

259. Петр говорит c крестьянами Доры о Любви,

Которая и есть Спасение

22 августа 1945

1. « Друзья Мои дорогие, что вы делаете у этого огня? » - спрашивает Иисус у Своих учеников, найдя их у перепутья дорог на равнине Ездрилона вокруг разожженного ими пламени, полыхающего в ранних вечерних сумерках.

Апостолы вздрогнули, так как не видели, как Он подошел, и, забыв об огне, приветствуют Учителя. Они выглядят так, будто не видели Его целую вечность. Затем объясняют: «Мы уладили тяжбу между двумя братьями из Изрееля, и они были так довольны, что дали нам каждый по агнцу. Мы решили зажарить их и раздать крестьянам Доры. Миха Иоханнана зарезал и приготовил их, а мы сейчас будем их жарить. Твоя мать пошла вместе с Марией и Сусанной сказать людям Доры, чтобы они пришли сюда после вечерней звезды, когда управляющий пойдет домой, чтобы напиться. Женщины не так привлекают внимание... мы стремились встретиться с ними, изображая путников, проходящих мимо их полей, но не многого достигли. Мы решили собраться здесь этим вечером и поговорить… чуть побольше, ради их душ, и утолить также голод их тел, как Ты делал это в прошлом. А теперь, когда Ты тоже здесь, встреча будет еще более радостной».

« Кто будет говорить? »

« Ну... чуть-чуть... неофициально. Мы не способны сделать большее еще и

потому что Иоанн, Зилот и Твой брат не хотят говорить. Иуде Симонову и Варфоломею тоже не хочется говорить... мы даже ссорились из-за этого... » - говорит Петр.

« Почему эти пятеро не хотят говорить? »

«Иоанн и Симон говорят, что не правильно, чтобы всегда говорили только они. Твой брат, потому что он хочет, чтобы говорил я и говорит, что если я никогда не начну… Варфоломей потому… потому что он опасается, что будет говорить слишком учено и что ему, возможно, не удастся убедить людей. Ты можешь видеть, что они находят всякие отговорки... »

«А ты, Иуда, Симонов, почему ты не хочешь говорить? »

« По тем же причинам, что и другие! По всем этим причинам, потому что они все справедливы... »

« Много причин. Но ни одной конкретной. 2. Теперь буду решать Я, и Мое решение будет окончательным. Ты, Симон Ионин, будешь говорить, как мудро сказал Фаддей… И ты, Иуда Симонов, тоже будешь говорить. Таким образом, одной из многих причин, той, которая известна Богу и тебе, больше не существует. »

«Учитель, поверь, нет никакой другой... » - силится возразить Иуда.

Но Петр резко перебивает его и говорит: « О! Мой Господь! Как я могу говорить в Твоем присутствии? Я никогда не смогу! Я боюсь, что Ты станешь надо мной смеяться... »

« Ты не хочешь оставаться в одиночестве; ты не хочешь быть со Мной... Чего ты

хочешь? »

« Ты прав. Но... что мне сказать? »

« Там подходит твой брат с барашками. Помоги ему, и пока вы будете готовить их, подумайте над этим. Все помогает найти тему. »

« Даже барашек на вертеле? » - недоверчиво спрашивает Петр.

« Да. Поэтому подчинись. » Петр издал тяжелый вздох, воистину очень жалобный, но не ответил. Он идет к Андрею и помогает ему насадить ягнят на заостренную палку, которая используется в качестве вертела и наблюдает за тем, как они жарятся с таким серьезным выражением лица, что выглядит как судья во время вынесения приговора.

« Иуда Симонов, давай пойдем и встретим женщин », - приказывает Иисус. И Он идет через бесплодные поля Доры. « Иуда, хороший ученик не презирает тех, кого не презирает его Учитель», - говорит Он через некоторое время без лишних слов.

« Учитель, я не презираю. Но, как Варфоломей, я чувствую, что меня не поймут, и предпочитаю не говорить. »

« Нафанаил боится, что он не сможет исполнить Моего желания, которое состоит в том, чтобы просветить и облегчить сердца. Он виноват, потому что ему не хватает уверенности в Господе. Но ты виноват гораздо больше, потому что ты боишься не того, что тебя не поймут, но ты брезгуешь быть понятым бедными крестьянами, которые невежественны во всем, кроме добродетели. Они превосходят многих из вас в том, что касается добродетели. Ты все еще ничего не понял, Иуда. Евангелие – это действительно Благая Весть принесенная бедным, больным, немощным и рабам. Позже она будет дана и другим. Но сейчас она передается, чтобы помочь и облегчить тех, которые страдают от всех видов несчастий. »

Иуда опускает голову, но не отвечает.

3. Благословенная Дева, Мария Клеопова и Сусанна появляются, выйдя из зарослей.

« Приветствую Тебя, Мать! Мир вам, женщины! »

« Сын! Я пошла к этим... несчастным бедолагам. Но Мне сообщили новости, которые не позволили Мне слишком сильно страдать. Дора избавился от этой земли и Иоханнан забрал ее. Это не рай... Но это уже не ад. Управляющий сообщил сегодня об этом крестьянам. Он уже уехал, увезя на телеге все зерно до последнего зернышка и оставив всех без крошки съестного. И так как сегодня у управляющего Иоханнана была еда только для своих людей, то крестьяне Доры остались без еды. Эти ягнята поистине провиденциальны! »

« Провиденциально и то, что люди больше не принадлежат Доре. Мы видели их

дома... Это свинарники», - говорит Сусанна, которая явно возмущена.

« Бедные люди так счастливы! », - заключает Мария Клеопова.

« Я очень счастлив. Им будет лучше, чем раньше», - отвечает Иисус, направляясь к апостолам. Иоанн Эндорский вместе с Эрмастиусом, несущие кувшины с водой, тоже подходят к Нему.

« Люди Йоханнана дали их нам», - объясняет он, почтительно приветствовав Иисуса.

Все вместе идут к тому месту, где жарятся два барашка в густом облаке жирного дыма. Петр, погруженный в свои мысли, поворачивает его на вертеле. Иуда Фаддей, напротив, ходит взад и вперед, увлеченный беседой, обняв одной рукой талию брата.

Некоторые из апостолов приносят хворост, другие... приносят большие камни, наверное, - я не знаю, - чтобы использовать их как сиденья или столы.

4. Подходят крестьяне Доры. Они худее и оборваннее, чем когда-либо. Но они

так счастливы! Их около двадцати и с ними даже нет ни одного ребенка или женщины. Бедные мужчины совершенно одни...

« Мир вам всем и давайте благословим Господа за то, что даровал вам хозяина лучшего, чем прежний. Давайте благословим Его и помолимся об обращении человека, причинившего вам столько страданий. Не так ли? Ты счастлив, отец? Я тоже рад. Я смогу чаще приходить с мальчиком. Тебе уже сказали? Ты плачешь от радости, не так ли? Иди сюда, не бойся... » - говорит Он, обращаясь к деду Марциана, который наклоняется, целует Его руку и плача шепчет: « я больше ничего не прошу у Всевышнего. Он дал мне больше, чем я просил. Я теперь хотел бы наконец умереть, чтобы не жить так долго, чтобы страдание смогло вновь одолеть меня. »

Крестьяне, которые вначале были несколько смущены присутствием Учителя, вновь почувствовали себя увереннее, а когда двух барашков уложили на большие листья, положенные на принесенные камни, и разделили на порции, положив каждую на хлебную лепешку, служащую также блюдом, они расслабились в своем простодушии и стали есть с аппетитом, удовлетворяя свой голод после столь длительного голодания и рассказывая о последних событиях.

Один из них говорит: « Я всегда проклинал саранчу, моль и муравьев. Но с сегодняшнего дня буду смотреть на них как на посланников Господа ко мне, потому что именно благодаря им мы покинули ад. » И хотя сравнение муравьев и саранчи с ангельскими когортами как-то странно, никто не засмеялся, потому что все понимают смысл этих слов, связанный с трагическими обстоятельствами.

Пламя освещает их собрание, но их лица обращены не к пламени, не уделяют они большого внимания и тому, что находится перед ними. Все глаза обратились к лицу Иисуса, и отвлекаются только на несколько мгновений, когда Мария Алфеева, занятая разделом и раздачей порций, накладывает побольше мяса на плоские хлебные лепешки голодных крестьян. Она заканчивает свою работу, завернув два зажаренных окорочка в несколько больших листьев и сказав деду Марциана: « возьми это. У вас будет кусочек для каждого и завтра, а управляющий Йоханнана тем временем чем-нибудь вас снабдит».

« А как же вы... »

« У нас будет меньше поклажи. Возьми это, человек. »

От двух ягнят ничего не осталось, кроме обглоданных костей и стойкого запаха жира, капавшего в костер и до сих пор горящего в его угасающем пламени, свет которого сменяется светом луны.

5. Люди Йоханнана также присоединились к остальным. Наступило время проповедовать им евангелие.

Синие глаза Иисуса поднялись и ищут Иуду, который сидит возле дерева, наполовину сокрытый в тени. Когда Иисус понял, что Иуда делает вид, что не понимает, Он позвал его громким голосом: « Иуда! » Итак, Иуда вынужден встать и

выйти вперед. « Не уединяйся. Пожалуйста, проповедуй благую весть вместо Меня. Я

очень устал. В любом случае, если бы Я не пришел в этот вечер, одному из вас

пришлось бы говорить! »

« Учитель... я не знаю, что сказать... задай мне хотя бы несколько вопросов. »

« Это не Мне нужно спрашивать у тебя, а им. Мужи, о чем вы хотите услышать или объяснение каких вопросов хотели бы узнать? » - спрашивает Он у крестьян.

Мужчины смотрят друг на друга... они не уверены... наконец один из крестьян спрашивает: « мы знаем о силе Господа и Его милости. Но мы мало знакомы с Его учением. Возможно, теперь мы сможем узнать немного больше, когда нашим хозяином стал Йоханнан. Но мы действительно озабочены и хотим узнать, что нам необходимо делать для того, чтобы завоевать Царство, которое обещает Мессия. Так как мы практически ничего не делаем, сможем ли мы достичь его? »

Иуда отвечает: « Вы, конечно, в очень болезненной ситуации. Все в вас и вокруг вас устраивает заговоры, чтобы увести вас из Царства. Вы не свободны приходить к Учителю, когда вы этого хотите, вы находитесь в положении слуг хозяина, который, если и не такая гиена, как Дора, является, насколько нам известно, Молосской гончей, который держит своих слуг в заключении, вы страдаете и унываете, находясь в неблагоприятных условиях для вашего избрания для Царства, потому что вам трудно не лелеять возмущения и чувств неприязни, критики и мести по отношению к человеку, который обращается с вами так сурово. Но самое существенное – это любить Бога и вашего ближнего. Иначе нет спасения. Вы должны быть бдительными, чтобы поддерживать ваше сердце в пассивной покорности Божьей воле, которая открывается для вас в вашей судьбе, и терпеливо сносить вашего хозяина, не осмеливаясь даже высказать суждение о нем, которое, конечно же, не будет добрым, или выразить ему благодарность за ваше… ваше… короче говоря, вы не должны размышлять о вашем положении, чтобы, избежать чувства бунта, которое могло бы убить любовь. А тот, кто не любит, не достигнет спасения, потому что он нарушает первую заповедь. Но я почти уверен, что вы будете спасены, потому что я вижу, что в вас есть добрая воля в соединении с доброй душой, которые дают повод надеяться, что вы сможете воздержаться от ненависти и желания отомстить. В любом случае Божья милость так велика, что Он возместит все то, чего еще не хватает для вашего совершенства. »

Наступила тишина. Иисус низко опустил голову, так что Его лица не видно; но лица всех остальных можно видеть, и их выражение, конечно, не радостное. Крестьяне выглядят еще более удрученным, чем раньше, апостолы и женщины кажутся удивленными и почти испуганными.

« Мы должны стремиться подавлять всякую мысль, противоречащую терпению и прощению» - смиренно откликается старик.

Другой крестьянин говорит со вздохом: « нам, конечно, будет трудно достичь

совершенства в любви, потому что для нас было уже великим делом, что мы не стали убийцами тех, кто мучил нас! Душа сильно страдает даже и тогда, когда она не ненавидит, она считает, что любовь для нее слишком трудна, как это бывает с изможденными детьми, которым трудно расти... »

6. « Нет, человек. Я, напротив, думаю, что именно потому, что вы так много страдали не став убийцами и мстителями, ваши души любят сильнее, чем наши. Вы любите, даже не осознавая этого», - говорит Петр, чтобы успокоить их.

Он понимает, что сказал неправду, и обращается к Иисусу: « О! Учитель!...

Но... Ты сказал мне, что я должен был говорить... и найти тему своей речи даже в ягнятах, которых я жарил. И я продолжал наблюдать за ними, чтобы найти какие-нибудь хорошие слова для наших здешних братьев в их положении. Но, так как я глуп, то не нашел ничего подходящего, и, не знаю как, погрузился в мысли, о которых не знаю, странные ли они, - во всяком случае они, конечно, мои, - или святые, и если это так, то они, конечно, сошли с Небес. Я выскажу их в точности такими, какими они пришли ко мне, а Ты, Учитель, объяснишь их мне или упрекнешь меня, а вы, друзья мои, потерпите меня. Я смотрел сначала на огонь и думал: “Вот, из чего возникает огонь? Из дерева. Но дерево не горит само по себе. И если оно не сухое, оно вообще не загорится, потому что вода в нем делает его тяжелым и не позволяет труту воспламенить его. И когда дерево мертво, гниение и личинки древоточца превращают его в труху, но оно не загорится само по себе. И все же если его располагают определенным образом и, поднося к нему трут и огниво, высекают искры и помогают им разгореться, дуя на тонкие веточки, то загорается пламя, потому что всегда следует начинать с самых маленьких вещей. Затем разгорается красивое и полезное пламя, все охватывается огнем, также и толстые куски дерева”. И я сказал себе: “Мы, подобны дереву. Мы не загораемся сами по себе. Но мы должны позаботиться, чтобы не быть слишком пропитанными тяжелой сыростью плоти и крови, чтобы позволить труту возжечь нас искрой. И мы должны желать быть сожженными, потому что если мы будем бездействовать, то можем быть уничтожены ненастной погодой и короедами, то есть человечеством и демоном. Тогда как если мы предаем себя огню любви, то он начинает сжигать тонкие веточки и уничтожает их. Я считаю маленькие веточки несовершенствами. Затем пламя будет расти и охватит большие куски дерева, то есть более сильные страсти. И мы, будучи подобны дереву, чем-то подобным материалу, который жë сток, туп, даже уродлив, станем прекрасными, бестелесными, подвижными, яркими сущностями, которые являются пламенем. И это потому что мы предали себя любви, которая является тем кремнем и трутом, которая превращает нас, несчастных грешников в будущих ангелов и граждан Царства Небесного. ” Это была одна мысль. »

7. Иисус слегка приподнял голову и слушает с закрытыми глазами и с тенью

улыбки на губах. Остальные смотрят, все еще удивленно, но уже не испуганно.

Петр спокойно продолжает говорить. «Еще одна мысль пришла мне в голову, когда я смотрел на жарящихся ягнят. Не говорите, что мои мысли детские. Учитель сказал мне, чтобы я искал их в том, что я вижу... и я повиновался. Итак, я смотрел на ягнят и подумал: “Вот оно что. Это двое невинных кротких животных. Наши Священные Писания полны добрых упоминаний о ягнятах, как для того, чтобы помнить Того, Кто является обещанным Мессией и Спасителем, которого символизирует Моисеев агнец, а также чтобы напоминать нам, что Бог помилует

нас. Так говорят пророки. Он пришел, чтобы собрать Свое стадо, чтобы помочь

раненым овцам и носить тех, чьи конечности переломаны. Какое щедрое великодушие! ” Я говорил себе. “Мы не должны бояться Бога, Который обещает нам, бедолагам, столько милости! Но, - продолжал я говорить в себе, - мы должны быть кроткими, по крайней мере, кротким, потому что мы больше не невинны. Мы должны быть кроткими и желать быть поглощенными любовью. Потому что чем станет самый красивый и чистый барашек после того, как он будет зарезан, если он не будет приготовлен на огне? В гниющую падаль. Огонь же, напротив, превращает его в полезную и благословенную пищу”. И я заключил: “короче говоря, все хорошее достигается посредством любви. Любовь избавляет нас от бремени нашей человеческой природы, она делает нас яркими и полезными, она дает нам способность быть добрыми с нашими братьями и благодарными Богу. Она возвышает наши хорошие природные качества, поднимая их на высоту, которая носит название сверхъестественных добродетелей. А тот, кто добродетелен – свят, святые же обладают Небесами. Так что не наука или страх откроют нам путь к совершенству, но только любовь. Она удаляет нас от зла гораздо больше, чем страх наказания, и благодаря ей мы не желаем огорчать Господа. Это она заставляет нас жалеть своих братьев и любить их, потому что они произошли от Бога. Поэтому любовь является для человека его спасением и освящением”. Вот о чем я думал, когда жарил барашков, повинуясь моему Иисусу. Простите меня, если это все. Но эти мысли делали меня добрым. Я предлагаю их вам в надежде, что они могут сделать добрыми и вас. »

Иисус открывает Свои глаза, они сияют от радости. Он протягивает руку и

кладет ее на плечо Петра: « Я торжественно говорю тебе, что ты нашел слова, которые нужно было найти. Благодаря послушанию и любви ты их нашел, а смирение и желание принести утешение твоим братьям сделают их множеством звезд в их темном небе. Да благословит тебя Бог, Симон Ионин. »

« Да благословит Тебя Бог, Учитель! А Ты ничего не скажешь? »

« Они начнут свое новое служение завтра. Я благословлю начало их завтрашнего знакомства с Моим словом. Идите сейчас с миром и да пребудет с вами Бог. »