Сверхновая

Лес. Одинокий лист пожирает маленькая гусеница. Звуки хруста и безжалостного поедания перебивает слепящее солнышко. Ветер медленно касается травы, в то время как гусеница, доев беззащитный лист, оделась в кокон и замерла в ожидании. Время остановилось. Солнце село. Встало. Село. Встало. Листья стали жёлтыми, после опали и приобрели чёрный цвет. Вскоре выросли новые зелёные листочки. Из клетки душного кокона появились маленькие крылышки. Двери открыты. Маленькая бабочка полетела вверх. Крылышкам свойственно уставать, если долго гулять среди океана деревьев. Захотев экзотический отдых, чешуекрылое существо приземлилось не на деревья или в травку. Бабочка села на нагретую солнцем бетонную дорогу. Ветерок легонько обдувал её крылышки, а звезда согревала её милое личико. Великолепной красоты гармонию разрушило колесо пожарной машины. Бабочка, не успев среагировать на опасность, в тот же миг была размазана по асфальту. Крылышки отделились от тела и ведомые порывами ветра взлетели в воздух. Время остановилось. Пространство искажено. Бабочка умерла.

- Ничего себе, - произнёс Андрюша с ноткой ужаса и удивления, смотря, как полыхает бесконечным огнём деревянное здание.

Его глаза смотрели на крылья огня, которые взлетали и сразу пропадали в пространстве. Пламя отражалось в его зрачках, а рот невольно открывался от всего этого спектакля. Ветер теребил его волосы, свисавшие на глаза, а солнце обжигало его маленькое тело.

К дому, находящемуся на окраине села, подъехала пожарная машина. Из неё сразу же выпрыгнули люди в форме и начали судорожно протягивать шланги. Секунда - и они уже тушат огонь. К пожарным подбежала женщина и со слезами на глазах начала им что-то говорить. Во время этого разговора в доме что-то взорвалось, из-за чего лезвия пламени поспешили наружу. Ягодки и грибочки дыма поднимались всё выше, перекрывая лучики солнца.

- Красиво, - сказала какая-то старая бабушка, с косой наперевес.

- Скорее страшно, - отозвался Андрей

Бабка искоса посмотрела на мальчишку. Испепелив его сверху донизу, она тяжело вздохнула и снова уставилась на огонь.

- Ещё бы тебе ни было страшно. Всем страшно поначалу. Потом, увидав всё поближе, понимаешь, что боятся нечего. После этого идёт наслаждение. А когда огонь гаснет, идёт сожаление. Жажда увидеть хотя бы угольки, которых на твоём веку уже никогда и не будет, - мягким тоном продолжила старушка.

- Но ведь в огне и сгореть можно, - сказал Андрюша, пристально смотря на пламя.

- Можно. Ещё можно утонуть в воде, ударится головой об асфальт. Но так же можно, избегая непроходимой местности, ходить по бетонированной дороге. Наслаждаться холодными напитками. Греться у костра. Проблема только в том, что ты не знаешь, какая сторона будет у твоей медали. Ты или горишь или греешься. Да зачастую ты сам выбираешь, но волю случая никто не отменял. И вообще, с чего мы взяли, что стоит бояться огня? Что стоит бояться самосожжения и смерти соответственно? Ведь никто из нас не был по ту сторону. В конце концов, только пепел знает, что значит сгореть дотла. Поэтому наслаждайся огнём, пока можешь. И не важно, пожар это или костёр, - заключила старушка, обращаясь к Андрею.

Тот, в свою очередь, искоса на неё посмотрел.

«Ну, бабка, совсем с ума сошла. Всем же известно, что умирать больно. Да и вообще я не хочу умирать! Ещё и с косой тут стоит. Иди, давай, на поля свои, работай! »

Во время, пока Андрюша разговаривал со старушкой, огонь уже почти потушили, а люди столпились в кружок вокруг чего-то. Ведомый интересом, Андрюша решил подойти поближе. Прорываясь через манекены тел, Андрей услышал безумный женский крик, перешедший в плач. Наш мальчик, подходя к источнику звука, упал и стукнулся головой. Вдруг в глазах на пару секунд потемнело, а уши заложило. Полежав пару минут, Андрюша оклемался и поднялся на ноги, держа рукой то место на голове, на которое упал. Наконец дойдя до места своего интереса, вокруг которого столпились люди, Андрюша обомлел. Перед ним был мальчик, который, видимо, из-за огня стал абсолютно чёрным. Волос у него не было. Как и одного глаза, кожа вокруг которого была особенно раздражена. Несмотря на свою очевидную юность, выглядел он как засохший старик. Рядом с мальчиком Андрюша увидел кота.

- Марсик, - почти шёпотом произнёс Андрюша.

Кот увидев лицо Андрея, гордо зашагал к нему и залез в объятья испепеляющих рук. Андрей же, в свою очередь, не мог отвести глаз от мальчика, который был примерно его возраста. Он стоял на коленях и смотрел на Андрюшу. Спустя пару секунд он упал на живот и стал руками щупать землю в разных направлениях, как будто что-то ищет. Кот на руках у Андрея начал как-то странно ёрзать и довольно-таки громко мяукать. Андрей посмотрел на него и ужаснулся. Веки глаз открылись максимально широко, а коленки начали дрожать. Рот у кота был закрыт, но по-прежнему кто-то мяукал.

«Как же так? Кто тогда мяукает? Другие коты? »

Андрюша осмотрелся на уровне ног, пытаясь найти других особей кошачьего вида.

«Нет, звук слишком близко, а поблизости котов нет. Кто же тогда? »

В момент, когда Андрюша перебирал варианты, Марсик, сидящий у него на руках, начал себя вести ещё страннее. Помимо бесконечных и бессмысленных телодвижений у него периодически начал очень быстро подниматься и опускаться живот. Рот был его открыт, а глаза зажмурены.

«Он не мяукает. Он… смеётся? »

«Смеётся…»

«Почему я не чувствую своих рук? »

Андрюша посмотрел на людей, стоящих вокруг. От происходящего мальчишеские брови поползли сначала вверх, потом нахмурились, образовав маленькую тучку.

Люди вокруг, вытянув губы в трубочку, издавали звук, похожий на мяуканье, а кошка в это же время хохотала без конца. Лиц у этих людей не было. Они, продолжая мяукать, встали на четвереньки и начали облизывать друг друга.

«Как же так? Всё это время мяукали… люди? »

В это же самое время кот Марс встал на две лапы. В руках у него появилось копьё, а на мордочку он натянул старомодный греческий шлем. Кошко-люди начали тянуть свои руки к Марсу, который, заслоняя лучи от солнца, стал богом и за секунду своим копьём пронзил всех людей вокруг него. Мяуканье и смех стали затихать. Вокруг начала появляться тьма.

«Что же происходит? Мне страшно. Я не хочу умирать. Не хочу…»

Тяжёлый звон донёсся до ушей Андрюши, лежавшего на кровати. Выключив будильник, он сел и пусто смотрел вниз.

«…»

«Бабочка? Серьёзно? Ненавижу сны, в которых я умираю»

Андрей протёр глаза и, встав с кровати, прошёл в ванную. Хорошенько умывшись, наш герой пошёл на кухню, где его поджидал мяукающий кот.

- Чего Марс, есть хочешь?

Кот одобряюще кивнул и мяукнул.

- Ладно, бегемот. Налетай, - сказал Андрюша, насыпая корм в кошачью миску, стоящую рядом с маленьким домиком, в котором и жил кот.

На кухню в этот самый момент зашла женщина.

- Андрей, присмотри, пожалуйста, за Родионом, - с голосом опаздывающего человека сказала вошедшая особа.

- Ладно, тёть Юль, - спокойным голосом ответил Андрюша

Тётя Юля, как её назвал Андрей, после его слов секунду на него посмотрела, тяжело вздохнула и направилась к двери.

«Чо она вздыхает? Если она теперь за мной присматривает, это не значит, что я буду называть её матерью. Ещё и вздыхает. Мама, папа, как мне вас не хватает…»

- Еда в холодильнике. Там гречка, сосиски есть. В общем, есть захотите, найдёте, - надевая сапоги, говорила тётя Юля.

- Хорошо, - ответил Андрей

- И ещё, - начала она. – Смотри за Родионом. Говоря «смотри», я хочу сказать, чтобы ты СМОТРЕЛ за ним. Не отходи от него ни на шаг. Ты знаешь, какой он непоседа и что может натворить всяких глупостей, если за ним не присматривать.

- Хорошо.

- Так вроде сказала всё. Ах, точно. В печку не лезьте, подвал не открывайте.

- Ладно.

Тётя Юля, надев шляпку, вышла за дверь и закрыла её на ключ. В этот момент в коридоре появился сонный мальчуган.

- А куда мама ушла, - спросил Родион.

- Не знаю, но сегодня мы с тобой вдвоём на целый день.

- Целый день, - хлопая глазами, повторил Родион. – Значит можно делать всё, что угодно! Давай играть, Андрюша!

- Не называй меня так, - чуть не крича сказал Андрей. - Вот ещё чего не хватало. Я не собираю с тобой тут целый день сидеть.

- Но ведь мама закрыла дверь, а ключа у тебя нет, - почесывая рукой голову, начал Родион

- Дурила, а окно? Нет? Мы на первом этаже. Я, конечно, понимаю, тебе это тяжело, но постарайся хоть иногда думать головой.

- Ну зачем ты опять обзываешься? Мы же братья, а братья не должны друг друга обзывать, - опустив голову, жалобным голосом сказал Родион.

Лицо Андрея вспыхнуло. Руки превратились в кулаки.

- Не брат ты мне, - почти шёпотом сказал Андрюша и, открыв окно, вышел на улицу.

Родион, тихо всхлипывая, смотрел на пустое окно. Левой рукой он вытирал слёзы, а правой держал игрушечного мишку.

Андрей шёл по селу. Лежащая в траве слева собака. Играющие справа дети.

«Братом меня назвал. Дурак, не брат ты мне! Сиди теперь один»

Андрей присмотрелся к собаке, сидящей слева, и заметил, что у неё нет левой ноги, а место, где она должна быть, всё в крови.

«Хотя может оставлять его одного было не лучшей идеей? »

Бабочки начали мельтешить вокруг окровавленной собаки. Сев на место, где должна была быть нога, они начали пить и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить, и пить. Окровавленные рожицы посмотрели на Андрюшу. Собака тихо закрыла свои глазки и положила голову. Она навсегда останется в этой траве. Бабочки легко взмыли в воздух и начали танцевать под палящим солнышком.

«Хотя что с ним может случиться? »

Андрей сел на лавочку и уставился на одиноко умирающую собаку.

«Ответь, мам. Почему вы с папой умерли? Почему оставили меня одного? А? Ответьте мне! »

Эхо безудержного крика, полного боли и отчаянья, отразилось в Андрюшиных мыслях.

Его глаза намокли, и в этих слезах, текущих меж его рук, нашли своё отраженье кровавые рты танцующих на солнышке бабочек.

Родион одиноко стоял в коридоре.

- Что же мне делать? - тихо вздохнув начал думать вслух маленький мальчик.

Он поднёс плюшевого мишку к своему лицу

- Что скажешь, мишка? Что будем делать? Не знаешь? А я знаю, - улыбка разрослась по лицу Родиона. – У меня давно есть идея, но я её ещё не проверял.

Родион прошёл на кухню, встал на стул и, приоткрыв маленькую дверцу, достал хлеб. С этим хлебом он прошёл к печке, находящейся на этой же кухне. Поставив хлеб на пол, обладатель игрушечного мишки голыми руками открыл холодную дверцу печки и положил туда дрова, лежавшие неподалёку от этой самой печки. Положив дрова, Родион, с чёрными от сажи руками, пошёл к двери гостиной, за которой находился склад из различных палок, которые парень таскал с улицы. Взяв маленькую палочку, он положил её неподалёку от печки и хлеба. Далее, разорвав какую-то бумагу и положив её в печку вместе с дровами, Родион зажёг спичку и попытался поджечь бумагу. На удивление у него всё получилось, и, положив пылающую бумагу в печку к дровам, Родион стал ждать, когда огонь распространится, не закрыв при этом печку. Решив не терять время зря, он насадил хлеб на меленькую палочку и с полными счастья глазами смотрел на разжигающийся огонь.

- Ну что, мишка, отведаем жареного хлеба! Прямо из печки! Вкусно, наверно, будет, - мечтательно произнёс Родион, держа палку с хлебом чуть выше образовавшегося огня.

Дождавшись, когда хлеб станет чёрным, Родион подтянул палочку к себе и отведал сие творение. Лицо её исказилось. Глаза зажмурились.

- Фу, какая гадость этот ваш жареный хлеб! – сказал Родион, немного спокойным тоном, обращаясь к игрушечному мишке. – Ладно, давай заканчивать.

Родион закрыл печку, убрал всё с пола и, помыв руки, направился к себе в комнату. Печка тем временем всё разгоралась и разгоралась. Словно молодая звезда, она источала тепло, выплёскивая из не до конца закрытой дверки огненные светлячки. Один из этих светлячков взмыл в воздух и, приземляясь на ковёр, начал разгораться, а после и вспыхнул, подобно сверхновой звезде. Сначала ковёр, а потом и всю кухню охватило пламя. Родион, спокойно сидя в комнате и играя в игрушки, принюхался. До его носа дошёл странный запах. Привстав, он направился в сторону кухни и замер на её пороге. Огромная огненная рука сметает всё на своём пути. С полок падают бутылки, а стулья, стоящие возле стола, уходят в воздух, обретая свободу. Родион стоял на месте и не мог пошевелиться. Голова начинает кружиться, а к краям глаз постепенно подступает темнота. Чуть не потеряв сознание, маленький мальчик падает на пол и не может встать. Огненные руки начали своё движение в сторону Родиона. Они манят его. Тянутся к нему. Благородный дым залезает в лёгкие через горло, а огненная вода так и просится обжечь всё его маленькое тело. Немного придя в себя, Родион начинает потихоньку отползать к себе в комнату. Из глаз самопроизвольно начали течь слёзы, а горло начал обжигать горячий воздух. Кричать было тяжело, встать тоже. Спустя какое-то время, убежав от дыхания сверхновой звезды, Родион, взяв под подмышку своего мишку, лёг под кровать. В эту же самую секунду его взор пал на игрушечную пожарную машину, с которой он беззаботно играл несколько минут назад. На её корпусе был написан номер.

- Ноль один, - еле дыша, произнёс Родион.

Мальчик выглянул из-под кровати и увидел, как пламя приближается к его комнате и как это самое пламя уже заполонило гостиную. Его глаза тихо смотрели на огонь, пожирающий телефон, чьи кнопки застревали в белых зубах, и чей последний вопль, казалось, был слышен во всех уголках планеты. Сначала нижняя часть медленно отделилась, начала плавиться. Экран потрескался, издавая беспомощные крики безудержной боли.

Андрей медленно направлялся к дому, когда его взору предстал дым, выходящий из окна, из которого он вынырнул на улицу.

«Не может быть…»

Андрюша резко сорвался и, преодолев толпу зевак, направился к этому окну. Когда он запрыгнул туда, глаза его начал разъедать дым. Зажмурившись, Андрюша лёг на пол и ползком кое-как добрался до ванной. Там он встал, отдышался и взял сухую тряпку, намочив которую, приставил ко рту и, открыв дверь, снова лёг на пол и пополз в сторону Родионовой комнаты.

«Дурак. Только живи. Живи. Живи…»

Огонь касался его кожи. Ползая по полу, он получили множество порезов из-за осколков стекла и разбитых бутылок. Клубни огня и дыма закрывали его лицо, но сквозь их всё равно был слышен отчаянный крик.

Родион тихо лежал под кроваткой, когда её уже начал поедать огонь. Игрушечный мишка, лежавший рядом, тоже начал гореть и обжигать своим светом Родиона. Устав от бесконечной боли и наглотавшись дыма, Родион начал терять сознание. Телефон всё ещё неистово кричал, когда Родиона вытащило что-то из-под кровати. Потащило через огонь в красную гостиную. Телефон кричал. Телефон горел, истекал кровью.

Андрюша схватил Родиона и достал из-под кровати. Приставив ко рту мокрую тряпку, Андрей взвалил его себе на плечи и потащил в гостиную. Изливаясь кровью и почти потеряв сознание, он открыл дверку погреба и тихонько спустил туда Родиона, после чего сразу упал на пол, предварительно успев закрыть подвал. Глаза его настолько сильно начал разъедать дым, что он своими пальцами начал их ковырять. Уже ничего не видя и просто желая, чтобы боль прекратилась, Андрей вдруг резко и неожиданно почувствовал в руке что-то слизко-мягкое. Это что-то плавало в его руке и потихоньку начало таять в жерле сверхновой.

«Ещё не всё. Марсик. Марс. Только бы ты выжил»

Андрей легонько привстал и попытался открыть глаза.

«Чёрт. Почему же так тяжело? Почему открылся только один глаз? »

Открывшимся оком Андрей посмотрел на свою руку, в которой, весело перекатываясь из стороны в сторону, существовал его левый глаз. В эту же секунду что-то где-то взорвалось. У Андрюшки заложило уши.

«Кухня. Марс должен быть на кухне. В своём домике».

Направив свой единственный взор в сторону кухни, Андрей решил было начать движение, но он почему-то всё лежал, лежал, лежал.

«Чёрт. Почему? Почему? Вставай! Вставай! »

Но крики не помогали. Андрей всё лежал и лежал, не в силах двинуться с места. Огонь медленно съедал его одежду, а испуганные мышки, пытаясь найти безопасное место, зарывались в Андрюшины кровоточащие раны.

«Мама прости. Прости меня. Я не смог. Не уберёг…»

- С днём рождения Андрюша!

Андрей медленно взял в руки коробку, которую ему вручила мама. Также медленно открыв крышку, он застыл, а после и заплакал.

- Что такое? Тебе не нравится? – настороженно начала мать

Она подошла к своему сыну и заглянула внутрь. Коробка была пуста. На секунду на лице матери можно было разглядеть удивление, но, спустя ту же секунду, не ее лице появилась улыбка. Она медленно повернула Андрюшину голову в сторону и показала своим пальцем в угол, где что-то странно шевелилось. Андрюша медленно подошёл к углу и присмотрелся. На детском лице появилась искренняя улыбка

- Котик! – радостно воскликнул Андрей и взял комок шерсти на руки.

- С днём рождения, - счастливым тоном произнесла мама, смотря на своего счастливого сына.

- Спасибо, мама! – произнёс Андрюша, заглядывая в глаза своему новому другу.

- Но, Андрей, ты же понимаешь, что теперь ты ответственен за своего кота. Оберегай его, во что бы то ни стало. Пообещай мне, что будешь оберегать его жизнь, как свою собственную.

Лицо Андрюши стало на секунду серьёзным.

- Обещаю, - с голосом, полной решимости, произнёс ещё совсем маленький Андрей.

«В тот день рождения вы с папой подарили мне Марса. Я был так счастлив…»

Дыхание у Андрея становилось всё медленней и медленней. Но мыши, пролезающие в раны, почему-то куда-то исчезли.

«Я дал тебе обещание, что буду его защищать, во что бы то ни стало. Но на следующий день вы с папой умерли, оставив меня наедине с этим обещанием. И вот, выходит, что и его я не сумею выполнить. Прости, мама…»

Крыша начала потихоньку обваливаться. Сверху вокруг Андрюши начали падать различные деревянные балки.

«Видимо, я не смогу выполнить твоё последнее обещание. Какой же я всё-таки дурак…»

Несмотря на хаос, происходящий вокруг, для Андрюши всё было пусто и тихо.

«Родион, прости меня. Надеюсь, ты выживешь и будешь жить долго. Не нужно было тебя оставлять. Это всё моя вина. Прости…»

Тут Андрей почувствовал, что к его животу прикоснулось что-то мягкое. Пересилив себя, он на последнем издыхании открыл глаза. Рядом с ним валялись обглоданные мышиные тела, а к его телу прикасался Марс. У кота была сожжена почти вся его шёрстка, а дыхание было прерывистым. Андрей медленно поднял руку и приобнял своего друга. На лице его появилась едва заметная улыбка.

- Спасибо, - почти шёпотом произнёс Андрюша.

Из его оставшегося глаза потекла одинокая слеза, которую не смог испарить даже огонь сверхновой звезды. Приобнявшей рукой Андрей чувствовал, как дышит Марс. Его животик легонько поднимается, опускается, поднимается, опускается, поднимается, опускается. Секунда тишины, и животик навсегда остался в статичном положении. Андрей начал легонько вести головой из стороны в сторону.

«Нет. Не надо. Только не опять… Не умирай… Пожалуйста… Умоляю… Не оставляй меня одного…»

Рот Андрея приоткрылся и издал душераздирающий вопль. Через пару секунд Андрюша услышал рядом с собой шаги. Какие-то люди в форме подошли к нему и начали его приподнимать. В последнюю секунду Андрюша открыл глаз и почувствовал своей рукой, как животик Марса немного приподнялся.

«Он ещё дышит. Дышит… Он живой…»

Люди взяли Андрюшу на руки и направились куда-то.

- Давай быстрей. Здесь сейчас всё обвалится, - кричал один из них.

«Нет стойте. Он ещё жив. Марс. Не надо. Я должен его защитить»

Люди начали выбираться из здания, в то время как Андрюша изо всех сил пытался выбраться из объятий пожарных и залезть обратно в огонь к своему коту. Он стучал их кулаками, кричал на всю планету, но так и не смог внятно объяснить, что ему нужно. Андрей лишь беззащитно смотрел на смерть его самого близкого существа. Деревянные балки медленно упали и приземлились прямо Марсу на голову. Кровь растеклась по полу и начала испаряться под давлением огня. Маленькие обрубки кошачьих глаз выкатились из орбит и одиноко уставились на Андрюшу, которого в этом момент на своих плечах нёс прямиком к спасению один из пожарных. Одиноко выкатившиеся глаза смотрели на него.

Толпа ахнула. Андрюша вырвался из рук пожарных и не подпускал никого к себе. Весь чёрный, со сгоревшими волосами, без глаза и бесконечными морщинами. На людей смотрел ребёнок в старческом, но таком молодом теле. Его сознание каким-то образом исказилось. Казалось, будто он разговаривает с какой-то бабкой с косой. Будто смотрит на себя со стороны. Вдруг один его глаз заметил нечто напоминавшее кота.

- Марсик, - почти шёпотом произнёс Андрюша.

Кот медленно и гордо подошёл к нему. Тут Андрюша услышал, будто множество котов вдруг начали мяукать. И, правда, вокруг скопилось на самом деле очень много котов и кошек, но Андрей смотрел на них и своим мутным взглядом не мог ничего увидеть. Он начал ползать и шарить по земле руками, пытаясь найти мяукающих существ. Но всё, что он видел, был тот единственный кот, которого он назвал Марсом и который совсем не открывал своего рта.

«Как же так? Кто тогда мяукает? Другие коты? Нет, звук слишком близко, а поблизости котов нет. Кто же тогда? »

Андрей вдруг взял к себе на руки кота, который к нему подошёл, на что тот начал неистово ёрзать и испепеляюще мяукать. Уже почти ничего не видящий глаз открылся максимально широко. Кот, пытающийся вырваться из Андрюшиных рук, умирал от их жара и хватки, с которой Андрей держал этого кота. Из-за чего его мяуканье больше напоминало человеческий смех.

«Он не мяукает. Он… смеётся? »

Кот начал царапать Андрюшины руки.

«Смеётся…»

Дыхание Андрея участилось, и он со всего размаху ударил по коту. Он бил и бил, и бил, и бил, и бил. Слёзы текли из его единственного глаза, а из места, где должен был находиться второй глаз, потекла кровь. То было место левого или правого глаза, уже на самом деле не имело никакого значения. Вдруг он резко остановился и, подняв голову, посмотрел на свои окровавленные руки.

«Почему я не чувствую своих рук? »

Мяуканье котов, находящихся по близости продолжалось. Андрюша своим помутнённым взглядом посмотрел на людей вокруг него. Все они были ошарашены происходящим. Кто-то стоял с разинутым от удивления ртом. Кто-то открывал рот, будто что-то говорил, но в купе с тем, что Андрей не видел котов в округе, казалось, будто все они мяукали.

«Как же так? Всё это время мяукали… люди? »

Андрей уже окончательно перестал понимать происходящее, ведь он то, засыпая, видел себя со стороны. Видел своего кота Марса в греческих доспехах и людей, ставших котами. То возвращался в своё тело и, испытывая нечеловеческую боль, туманным взором созерцал.

Мяуканье и смех стали затихать. Вокруг начала появляться тьма.

«Что же происходит? Мне страшно. Я не хочу умирать. Не хочу…»

Солнышко, освещающее уже холодный труп Андрея, перебивали звуки хруста и безжалостного поедания. Одинокий лист пожирает маленькая гусеница. Лес.

Феоктистов Андрей