Автор: КБ Винтерс 2 страница

Она подняла взгляд и посмотрела на меня. Ее глаза не выражали ничего, кроме понимания. Я, конечно, только что встретил ее, но мог сказать, что Эйва была одной из лучших. Она произвела на меня впечатление, как редкая женщина, которая кажется чуткой, заботливой и, безусловно, ласковой.

Она казалась очень утонченной, стильной (не совсем тот тип женщин, который когда-либо встречается с парнями вроде меня). Но существовали способы обойти это. Причем существовали всегда, просто для этого требовался стимул, если можно так выразиться. Женщины, как Эйва, находили комфорт и доверие в человеке, обладающем нежным прикосновением и милой улыбкой.

Я мог бы сделать многое, мог бы подчинить женщину своей воле одним своим внешним видом очаровательного бизнесмена.

— Ты тоже потерял кого-то из родителей? — спросила она мягко.

— Маму. Я был тогда совсем мальчишкой, — сказал я, вздохнув. — А мой отец, на данный момент, в больнице для безнадежно больных. Рак.

Откровенничая, я хотел завоевать ее доверие.

— Мне очень жаль, Ян, — тихо сказала она. — Искренне.

Ночь тянулась, алкоголь лился, и Эйва позволила своей бдительности уступить мне. Она улыбалась и часто смеялась, демонстрируя эти очаровательные маленькие ямочки на щеках. Когда она встала, извинившись за то, что ей нужно отойти в уборную, я заметил, что она в прекрасной форме. Милая девушка, потрясающее тело и красивое лицо. Я не мог надеяться на большее везение.

Колин наблюдал, когда она проходила мимо, но если Эйва и заметила это, то не подала и вида. Затем он обратил ко мне свой взгляд, полный ненависти и обещающий возмездия. Эйва неторопливой походкой дошла и прошмыгнула в уборную, скрывшись из вида. Колин встал, сжав челюсти, с очень недовольным выражением лица.

— Что за черт, мужик? – спросил он, подойдя ко мне.

— Она не с тобой, Колин. Имей хоть каплю гордости и отвали, парень, — сказал я, делая большой глоток виски.

— А разве она с тобой?

Я поднял листок бумаги с ее номером телефона.

— Можно и так сказать.

— Ублюдок, — произнес он небрежно. Комментарий прозвучал грубо и низко, поэтому я воспользовался этим, чтобы поиздеваться над ним еще немного.

— Не беспокойся, я им буду, — сказал я, убирая номер телефона в карман, — и буду наслаждаться этим.

Прежде чем все это смогло выйти из-под контроля, Эйва вернулась из уборной. Она посмотрела на Колина, затем снова на меня с согревающей и немного таинственной улыбкой.

— Ты готов идти, Ян? — спросила она живо.

— Да, милая, — произнес я и подмигнул Колину.

— Повеселись, Ян, — выкрикнул Колин позади меня.

— Ох, я как раз собирался, Колин, — сказал я, посмотрев на него. — Поверь мне, повеселюсь.

Эйва

Стоило пройти Дню Св. Патрика, как частичка Ирландии исчезла из каждого, казалось, быстрее, чем бутылка пива в комнате, полной студентов. Улицы, как правило, вымирали, и бары пустели.

Но, даже зная это, войдя в «Золотой трилистник», я поразилась, насколько пустым был бар по сравнению с прошлым вечером. Вместо толпящихся людей, вынужденных перекрикивать друг друга, чтобы их услышали, здесь было пусто и тихо, словно в могиле. В углу за бильярдным столом сидели несколько мужчин, и как только я вошла, все трое обернулись, чтобы бегло посмотреть на меня.

Несколько других мужчин, седеющих стариков, сидели у барной стойки. Завсегдатаи. Настолько частые, что их задницы протерли дыры на барных стульях. И, как обычно, для многих из них, они рассчитывали утопить печали в хорошем ирландском виски. А с той скоростью, с которой они выпивали шоты, эти печали, по всей видимости, утонут в ближайшее время. И, конечно же, вновь вернутся, когда они проснутся завтрашним утром. Но не моя забота говорить что-то об этом. Я здесь не в качестве чьего-то консультанта. Это не моя работа.

Я оглядела бар, мой взгляд наконец-то остановился на знакомом лице за столом в тускло освещенном углу, и мужчинах, сидящих возле него. Его темные волосы и голубые глаза контрастировали со светлой кожей. Большинство людей думают, что ирландцы светловолосые, что на самом деле не всегда правда. Ирландцы такие же разные, как и любые другие люди на этой планете.

Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. По моей спине пробежали мурашки. Было что-то в этой улыбке… Какой-то хищный блеск, заставляющий меня радоваться тому, что я все-таки не пошла с ним прошлой ночью. Возможно, он не стремился выглядеть так… угрожающе, но за его доброй старо-ирландской мальчишеской внешностью точно скрывалось что-то темное. Что-то, чего я не могла распознать, возможно, что-то опасное и грубое. Я не была уверена, но это было заметно по его улыбке. Что-то трудноуловимое и труднопонимаемое, но если присмотреться, то вполне очевидное.

Для некоторых женщин тонкий намек на опасность или бунтарство мог усилить его привлекательность. Для других, плохие парни были подобны сильнодействующему афродизиаку. Это, конечно, ни в коей мере не умаляло его великолепия. С его сильно очерченными скулами и точеным подбородком, он запросто мог стать актером или моделью. Он обладал утонченностью и изысканностью, что выделяло его из общей массы в таком месте, как «Золотой трилистник», который, по-моему, был на ступень ниже какой-нибудь паршивой забегаловки.

Я выпрямилась и направилась к столу, наблюдая за тем, как перетасовывали и срезали колоду карт.

— Я тоже играю, парни, — заявила, удерживая взгляд на Яне.

Я выдвинула единственный свободный стул из-за стола и протиснулась между двумя крепкими мужчинами, наблюдая, как крупье бросил осторожный взгляд на Яна. Ян кивнул ему и с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.

— Что будешь пить, куколка?

Я оторвалась от карт, чтобы увидеть, как Колин — парень, который подкатывал ко мне прошлым вечером, придвинул стул ближе ко мне. Черт, если бы я узнала его раньше, чем выдвинула стул, подумала бы прежде, чем начать играть с ними в покер.

— Чистый виски, — ответила я коротко, возвращая внимание к картам.

У меня был хреновый расклад, но я бы подыграла им только ради практики. Ян послал мужчину в бар взять выпивку для всех, затем вернул свое внимание к комбинации карт, сбрасывая их на середину стола. Спустя мгновение я повторила его действия, затем просто следила за игрой один на один между Яном и пожилым мужчиной. Ян разложил карты в линию на столе, фулл- хаус побил пару восьмерок его противника.

— Дерьмо, этому подонку постоянно везет, — объявил старик, сделав большой глоток пива, и встал на ноги. Ян забрал выигрыш и гордо улыбнулся.

— Я ирландец. Родился везунчиком, Рэд. А ты просто родился неказистым, — смеясь, подстрекал его Ян.

— Да, точно, — мужчина, которого, как я успела узнать, звали Рэд, кивнул в знак согласия. — Еще партию?

Качая головой, Ян ответил:

— Нет, я выхожу из игры, приятель.

Ян поднялся из-за стола и взял меня за руку, уводя к кабинке, расположенной напротив бара.

— Я сомневался, что мне будет везти два вечера подряд. Похоже, я сделал что-то правильное в этой жизни, — прошептал он, нежно целуя меня в щеку. — Особенно, после того, как ты так внезапно ушла прошлой ночью.

— Мне жаль, — сказала я, вспоминая свое быстрое исчезновение, после того как мы вместе поехали в такси к нему домой. — Я не очень хорошо себя чувствовала.

— Похоже, я так сильно влияю на женщин, — подмигнув, заметил он. — Хотела бы выпить со мной, милая?

— Конечно, — ответила я с улыбкой. — На самом деле, я пришла сегодня сюда, надеясь вновь тебя встретить. Хотя бы для того, чтобы извиниться за прошлую ночь.

— Ааа, ну, как ни странно, это именно та причина, по которой я снова здесь, — сказал он с самоуверенной ухмылкой на лице.

— Ты строишь из себя умника или говоришь серьезно? Я, правда, не могу понять.

— Да, в тебе есть дерзость, мне это нравится, — смеясь, ответил Ян, при этом, не ответив на мой вопрос. Я поняла, что он просто решил поглумиться.

Мы уселись за тот же столик, что и вчера, и он заказал напитки.

— Итак, скажи мне, мисс Эйва, — сказал он, возвращая свое внимание ко мне, — ты действительно вернулась в эту помойку, чтобы увидеть мою уродливую физиономию?

— Уродливую? – засмеялась я. — К сожалению, ты далеко не урод. И думаю, тебе это известно.

— К сожалению? Почему бы мне не быть уродом, чтобы напугать тебя?

Потому что меня так отчаянно тянет к тебе, и это пугает меня до смерти, подумала я. Как бы то ни было, я не могла позволить себе такой промах. Я должна держать это при себе. Поэтому ответила то, что ни к чему не обязывало.

— Просто такое выражение, — сказала я, — и ничего больше.

— Понятно. Таким образом, если ты не находишь меня непривлекательным, логично предположить, что ты считаешь меня привлекательным. Теперь будь честна со мной, милая. Какова настоящая причина, по которой ты не поехала прошлой ночью ко мне? — он поднял бокал, чтобы сделать глоток пива, глядя на меня поверх бокала, из которого пил.

— Хорошо, если уж быть до конца честной с тобой, у меня был момент просветления, и я решила, что лучше думать головой, а не гормонами.

— Момент просветления?

— Да, Ян, — смеясь, сказала я. — Как только я вижу подобное, сразу же понимаю, что это отношения на одну ночь, а я не отношусь к такому типу девушек.

Он обиженно посмотрел на меня, мимически изображая вопрос «кто? я? » с выражением полной невинности на лице. Само собой, я на это не купилась. Я хорошо знала таких парней.

— Да ладно тебе, Ян. Я не дура. Я знаю, кто ты, знаю твой типаж, — сказала я. — Ты симпатичный парень, который всегда добивается своего. Ты не из тех, кто ищет спокойной жизни. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Ты слишком много развлекаешься с парнями и спишь со многими женщинами, и это будет продолжаться до тех пор, пока одна из них не забеременеет и не заставит тебя жениться на себе.

Пока я говорила, он ухмылялся, будто его поймали с поличным. И его ухмылка стала еще больше, когда я продолжила. Он даже не был удивлен тем, что я говорила. Что, с одной стороны, сильно удивило меня. Мужчины всегда были в шоке, когда я узнавала их намерения, подобные этим. Но именно это я и делала. Это моя работа. Как спецагент, я была хороша в чтении людей, и зачастую их пугало то, насколько точна я была. Но не этого мужчину. Нет, он казался довольным, слушая, скрестив руки на груди, пока я указывала на его замашки бабника. Он был даже хреновее, чем я думала.

— Ты закончила? — спросил он меня.

— Этого недостаточно? — засмеялась я.

Я сказала ему только половину того, что видела. На самом деле, он и не представлял, что я знала намного больше, чем показывала.

— Ну да, более чем достаточно этой фигни, — сказал он, качая головой. — Но позволь мне кое-что сказать, милая. На самом деле, ты не можешь быть дальше от правды обо мне, чем сейчас.

Ох, кто бы сомневался, Ян.

Флинн

Эйва была намного дальше от истины, чем могла предположить. В какой-то степени, ее оценка моей личности, пару лет назад, возможно, подошла бы мне (на самом деле, она идеально подошла бы мне в те времена), и поэтому сейчас это было забавно. Черт, возможно, если она пошла бы со мной прошлой ночью, я посчитал бы, что она покорена, и никогда не позвонил или не увиделся с ней вновь. Не сказал бы, что подобное невозможно, но я сильно сомневался относительно этого.

Но в Эйве было нечто большее, что мне еще предстоит открыть, словно потерянную золотую жилу. Я был полон решимости докопаться до самой глубины ее души, узнать все о женщине, которая таинственным образом заинтриговала меня.

— Да ну? — сказала она, приподняв бровь. — Тогда скажи мне, где я ошибаюсь относительно тебя.

— Тот мальчик, которого ты описала (и да, я решил назвать его мальчиком, а не мужчиной, потому что это то, что он собой представлял), возможно, когда-то и был мной. Более того, я признаю это и скажу, что он был когда-то мной. Но сейчас? Нет, я не тот мальчик. Я другой. Я изменился. Вырос. Сегодня, я мужчина, желающий получить лучшее от жизни. Порядочную женщину, с которой однажды создам семью, и похожую на мою маму.

Я пытался подавить улыбку, заметив удивление, написанное у нее на лице, от сказанного мной. Она думала, что полностью разобралась во мне, но затем я заговорил и разрушил все ее представление обо мне. Эйва откинулась на спинку дивана, уставившись широко раскрытыми глазами в пространство (смотря куда угодно, только не на меня), словно она, совершенно очевидно, пыталась на ходу сформулировать мысль и придумать остроумный ответ на то, что я только что озвучил ей.

Наконец-то она снова посмотрела на меня, прищурившись.

— Да? Ты изменился? Правда, что ли? Ты больше не тот мальчик? — издевалась она. — Так я тебе и поверила. Многие парни говорят, что изменили свои привычки. А на самом деле, никогда не делают этого. Откуда мне знать, что это не какая-то байка, которую ты скармливаешь женщинам, вроде меня, женщинам, которые, как ты надеешься, настолько наивны, чтобы повестись на это и переспать с тобой?

Я пожал плечами:

— Верь, во что хочешь. Но я могу гарантировать, что не поеду с тобой домой сегодня ночью. Как бы сильно ты не умоляла меня.

Ее челюсть отвисла, а на лице было написано неверие.

— Я буду умолять тебя?

— Похоже, я так сильно влияю на женщин, — я подмигнул ей и увидел, как краска залила ее лицо, когда она отвела взгляд.

Было что-то особенное в этой женщине, что-то необычное. Я мог бы сказать, что Эйва была одной из лучших. А хорошую женщину трудно найти, особенно когда ты глава ирландской мафии. Были женщины, которые хотели быть со мной, только из-за того, кем я был, и я сталкивался со многими из них. Такие женщины гнались за славой, деньгами, и, даже, опасным образом жизни. Большинство из них были помешанными или похотливыми пьянчужками, которые больше искали халявы, чем постоянных обязательств. Они, определенно, были не теми женщинами, от которых я захотел бы иметь детей. Такие женщины не созданы для того, чтобы стать хорошими, заботливыми матерями, которые бы пели песни сыновьям, укладывая их спать на ночь. Или рассказывали бы им сказки. Или делали бы миллион других вещей, которые хорошая мать сделала бы для своего ребенка.

А Эйва была такой. Я видел это по ее лицу, по тому, как она вела себя, и, даже, по тому, что она говорила. Я знал, она стала бы превосходной матерью.

Ее глаза немного сверкали, все еще забавляясь нашей игрой. Тот факт, что она не ударила меня по лицу, не встала и не сбежала к этому моменту, многое говорил о ее терпении. Потому что, согласен, почти все, что я ей наговорил, звучало на грани приличия. Это прозвучало равнозначно тому, как если бы кто-то хотел залезть к ней в трусики. Что означало, что я не должен был спать с ней. Когда я мельком увидел жемчужно-белое декольте, выглядывающее из глубокого выреза ее блузки, почувствовал, что становлюсь тверже. Одновременно с этим я лелеял всего лишь одну мысль о трахе с этим милым молодым созданием. Не спать с ней? Да, легче сказать, чем сделать. Все не так просто.

Но она хорошая женщина. Очень хорошая женщина. И несмотря на то, что я боролся против всех своих инстинктов и природы, на этот раз я не хотел облажаться. Что бы это ни было.

— Ты привлекательный мужчина, Ян, — сказала она с очаровательным смешком.

— Это значит, мы снова увидимся? — спросил я. — Ну, знаешь, чтобы дать тебе еще немного времени разобраться во мне и все такое.

Эйва молчала несколько долгих секунд, закусив нижнюю губу, казалось, обдумывая это. Ее зеленые глаза заискрились, когда она пристально посмотрела на меня. Было так трудно избавиться от этого и не чувствовать ее тело возле себя. Большая часть меня хотела – нет, нуждалась – быть внутри нее прямо здесь и сейчас, но я понимал, что должен быть умнее. Не идти на риск.

— Конечно, думаю, я смогу с этим справиться, — наконец произнесла она.

Мой телефон загудел в кармане, и я знал, у меня остались дела, о которых нужно позаботиться. Колин и Шон ушли, чтобы переправить оружие с русскими, и я ждал новостей. Они пришли поздно ночью. Как бы я не хотел остаться с ней на всю ночь, я знал, что мне нужно бежать.

— Хорошо, милая Эйва. Я был бы рад, — сказал я, вставая, после того, как допил последнюю бутылку Гиннесс. — Я позвоню тебе.

На ее лице промелькнуло разочарование. Оно было быстрым, но все же я заметил его. Я улыбнулся ей, протянул руку и слегка сжал ее ладонь.

— Ты — чертово искушение, милая. А так как ты решила не быть отметкой на изголовье моей кровати, то приму это — буду джентльменом. Большинство женщин не отвергли бы моих знаков внимания. Они бы при первой возможности прыгнули ко мне в постель, а потом бесились, когда я не перезвонил бы им. Но ты другая. Ты честная и непорочная, немного загадочная для человека моего уровня. Я выполняю свои обещания, Эйва, мы вновь встретимся, и довольно скоро.

Эйва покраснела, а когда я поцеловал и отпустил ее руку, ее щеки стали еще розовее.

Она могла бы строить из себя недотрогу столько, сколько ей нравилось, но, уходя, я наблюдал за ней в зеркало позади бара. И судя по тому, как она смотрела на мою задницу, пока я шел к двери, я понял, она была также неравнодушна ко мне, как и я к ней.

Флинн

— Что, мать вашу, здесь произошло? — спросил я.

На складе было полно моих бойцов, все они были целы и невредимы. Слава Богу. Как я успел заметить, никто не залечивал раны. Хотя там была кровь. Так много гребаной крови, ведущей от дороги и вплоть до склада.

Когда я прошагал вперед, все разошлись, и в комнате повисла жуткая тишина. Я с суровым взглядом изучал их лица, смотря каждому прямо в глаза, переходя от одного к другому. Но ни у кого из них не хватало наглости встретиться со мной взглядом, они с позором опустили головы.

— Где Колин? — задал я вопрос.

— Здесь, босс, — отозвался Колин.

И вот тогда я увидел лучшего друга — кузена, всего в крови. Но не в его собственной. Она принадлежала двум трупам у его ног.

Оба в форме.

— Ты убил даже не одного, а сразу двух свиней, Колин? — почти прокричал я. — О чем ты думал? Что, мать твою, на тебя нашло?

Работа должна была быть быстрой — туда и обратно — простая поставка оружия русским. В нашей сфере деятельности не может быть работы проще, чем эта. Но в контрабанде ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, когда твой союзник — один из твоих главнейших врагов. И чаще всего, работа, не представляющая особой сложности, не приводит к смерти двух копов.

— Я не убивал их, Флинн, — сказал Колин. — Я просто подчищал хвосты.

— Тогда, кто это сделал? — потребовал я. — Кто, черт возьми, их убил?
Колин посмотрел на Шона, но не сказал ни слова. Тот старательно избегал моего взгляда и был бледен, словно гребаное привидение. Я подошел к нему, схватил его за рубашку и заставил посмотреть мне в глаза.

— Ты? Это ты убил этих двух долбаных копов? — прошипел я тихо.

— О-о-они преследовали нас, Флинн, — сказал он, заикаясь. — Что мне оставалось делать?

— А что, если бы там были и другие? Другие, преследующие вас, которых бы ты не увидел? Что бы ты тогда сделал? Ммм? — давил я. — Их бы ты тоже убил?

— Я… фух… Не знаю, что бы я сделал.

— Ты глупый, глупый щенок, — сказал я, отпихивая Шона в сторону. — Это смертный приговор для нас, ты это понимаешь? За убийство одного лучшего чикагского полицейского автоматически выносят смертный приговор, не говоря уже о двух. И, поверь, все силы будут направлены на поиски этих офицеров. — Я запустил руки в волосы, пытаясь уложить в голове этот бардак. — Колин, зачем ты притащил их сюда?

— Нам нужно было действовать быстро, не мог же я оставить их там, — сказал он. — Они бы сразу же нас выследили. Я должен был сбросить тела где-нибудь, но я…

— Чертовы идиоты, — выплюнул я.

Я уставился на тело у моих ног. Пухлый мужчина средних лет, видимо, в скором времени должен был выйти в отставку. Я уже видел заголовки, которыми в ближайшее время будут пестрить все газеты. Любимый отец семейства и офицер полиции погиб при исполнении обязанностей. Разыскиваются любые сведения, которые приведут к поимке виновного. За щедрое вознаграждение.

Другой коп — молодой парень, возможно, даже новичок. Новичок, которого когда-то обучал дедушка.

— Колин, уберите их отсюда, — сказал я, качая головой. — Избавься от них, твою мать, и будь осторожен на каждом шагу, пока будешь перевозить этих гребаных свиней.

— Но куда?

— Почему бы тебе, мать твою, самому не разобраться с этим? — закричал я и ударил его по лицу.

— Почему я?

Сделав глубокий вдох, я навис над Колином. Мы смотрели друг другу в глаза, причем он не отступал. Речь шла о борьбе за власть — О’Брайен против О’Брайена — босс синдиката лицом к лицу со своей правой рукой. Колин серьезно заплатит за эту огромную ошибку, его эго выбрало неподходящий, черт побери, момент, чтобы начать долбаное бредовое соревнование.

— Потому что, — выплюнул я, — ты руководил этой операцией. Это была твоя ответственность, и ты должен был присматривать за сопляком. Ты должен был приложить все усилия, чтобы он не натворил глупостей. Однако вот, пожалуйста, у нас на руках два мертвых копа. Так что, да. Это дерьмо на тебе. И убери это все, нахрен.
Я развернулся на пятках, в поисках бойца.

— Шон! — рявкнул я, вытягивая его из нервного расхаживания, неуверенно подергивающего себя за волосы. Я указал большим пальцем в свою сторону, и его лицо побледнело. Его шаги были медленными и неустойчивыми, словно он перебрал Гиннесса, но я знал, это все из-за большого выброса адреналина.

— Б-босс? — спросил он, засунув руки в карманы окровавленных брюк.

— Ты думал, что обоснованно спустил курок?

Он кивнул, без слов, просто, черт возьми, неуважительно кивнул.

— В следующий раз, когда я задам тебе вопрос, и ты решишь ответить мне без слов, я отрежу твои яйца. Ты понял?

— Да, сэр, босс.

— Ты избавишься от трупов. Слушай Колина и делай все чисто, — я постучал указательным пальцем по его виску. — Ты понимаешь, что я требую от тебя, боец?

— Да, сэр, — его ответ был уверенным.

Я займусь серьезной ошибкой Шона позже, если это раньше времени не схватит меня за задницу.

Два мертвых копа. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что мы в полной заднице. Следовали они за моими парнями потому, что получили наводку, или случайно оказались в этом районе, не имело значения. Значение имело то, что они сунули нос, куда, мать их, не следовало, и эта ошибка стоила им жизни. Чикаго не будет сидеть сложа руки, когда двое полицейских пропали без вести, и, возможно, были убиты. Копы бросят все силы на их поиски. Раньше я уже видел, как начинались розыски, и знал, это будет длительный процесс, не предвещающий ничего хорошего ни для кого.

Учитывая, что первым делом копы собирались начать искать своих пропавших товарищей, значит в последнюю очередь они бы зарегистрировались в диспетчерской.
Единственный плюс катастрофы этой ночи заключался в том, что я не получал известий от русских друзей о поставке оружия, поэтому было несложно убедиться, что все прошло успешно. Учитывая произошедшее, они, возможно, тоже залегли на дно. Всегда лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, учитывая, что копы были убиты прямо у чертова здания.

— Старина Айк не обрадуется этому, босс, — сдержанно сказал Рэд. — Он не любитель связываться с полицией.

Исаак Соколов — также известный как старина Айк — был главой русского братства. Это означало, что старина Айк был не тем, с кем хотелось быть по разные стороны, учитывая, что он был одним из самых опасных людей в городе. Если он захочет, чтобы ты умер, то ты умрешь. От этого не скроешься и не спасешься. Если Айк подписал смертный приговор, то все было предрешено.

Это делало мои отношения с ним предметом гордости. Умение выступить посредником в сделке между Айком и братством имело важное значение, потому что большую часть моей жизни русские воевали с ирландцами за территорию. Это заняло много времени, сил и денег, и к сожалению, крови, но я наконец добился неформальных переговоров, встретившись с ним лицом к лицу. Чего не удавалось даже моему отцу. Как-то я объяснил старине Айку все способы, которыми мы могли бы работать вместе и значительную взаимовыгоду, которую получили бы, если бы нашли способ остановить насилие и кровопролитие.

Теперь, из-за этой катастрофы, все пролетало прямо мимо их дверей. Рэд был прав. Старина Айк не будет этому очень рад.

— Я разберусь с ним, Рэд, — сказал я, похлопывая его по спине. — Не парься.

И я бы разобрался. Не то чтобы я с нетерпением ожидал этого в какой бы то ни было форме, но это входило в мои ежедневные обязанности главы ирландского синдиката. Эти люди рассчитывали на меня. Они следовали за мной, большую часть времени, без вопросов и оговорок. Эти люди, они нуждались во мне. И учитывая все это, я должен был оставаться сильным и непоколебимым, или же это могло обернуться глобальной войной.
Колин вернулся и потащил второе тело крупному мужчины. Он сопел и пыхтел, его лицо покраснело и покрылось потом, пока он напрягался в попытке сдвинуть толстяка.

— Гребаная свинья. Лучше бы поменьше лопал проклятые пончики и торты, — сердито посмотрел он, обращая внимание на Шона. — Поднимайся на свои гребаные ноги, ты, чертов идиот.

— Колин, я, черт побери, сейчас блевану. Грязная свинья до сих пор, мать его, истекает кровью.

Колин выпрямился и сделал два шага в сторону Шона, сокращая дистанцию между ними. Он был разъярен необходимостью избавиться от тел, но плаксивая задница Шон не меньше выводил его из себя.

— Тебе не мешало бы зарубить на носу, что каждое действие имеет последствия, парень. И в этом деле, такие последствия определяют тонкую грань между жизнью и смертью, или ты до сих пор этого не понял? — зло высказался Колин.

— Черт возьми, Колин, я действовал импульсивно, — отбивался Шон, потирая лицо руками.

— Ты не можешь стрелять в копов каждый раз, когда напугаешься только того, что они преследуют тебя, Шон, — упрекнул я, встав между парнями. — Тебе необходимо научиться некоторому контролю и дисциплине. Этот провал стоил нам некоторых крупных полицейских, и ты будешь наказан соответственно, как только подует ветер, парень. Теперь прекращай быть таким гребанным трусом, поднимайся на свои чертовы ноги и убери долой с моих глаз эту гребанную свинью. В следующий раз, если будешь перечить боссу, то будешь лежать в той же яме, что и этот урод, — для выразительности я пнул безвольную ногу копа.

— Да, сэр.

Опустив голову, Шон последовал приказам, безоговорочно встав на ноги и помогая Колину грузить второе тело в фургон, припаркованный за отгрузочными воротами. Мы находились за пределами Чикаго, и слава Богу. Все, что нас окружало, это огромное количество открытого грунта, который мог быть использован для выкапывания ямы и захоронения тел. Эти двое болванов были не первыми, кого хоронили там. И, пожалуй, не последними.

— Гребанные новички, — ворчал Колин, присоединившись ко мне, Рэду и Эммету в офисе. — Всегда все обосрут.

— Это была ошибка, — сказал я, пожав плечами. — Грубая ошибка, за которую ты, также как и Шон, несешь ответственность.

Глаза Колина воспылали гневом, когда он открыл рот, чтобы перебить меня, но я поднял ладонь, молча показывая ему, держать свой гребаный язык за зубами.

— Когда ты берешь на себя долбанную поставку, убедись, что держишь своих безнадежных бойцов под контролем. Это могло бы закончиться гораздо хуже, и, поверь мне, боюсь нам еще придется расплатиться за все это дерьмо. Не только с законом, но и с русскими. Попытаюсь смягчить ущерб, но нам необходимо будет временно залечь на дно.

— Старина Айк ожидает еще одну партию оружия, которая будет доставлена на следующей неделе. Он этому не обрадуется, — заметил Эммет. И он был прав, но я должен был найти способ на время успокоить старину Айка.

— Учитывая произошедшее, нам, возможно, придется подождать с этим. Только до тех пор, пока накал не спадет.

Рэд и Эммет согласно закивали, почесывая бороды. Рэд был одним из наиболее доверенных лиц отца, и вскоре стал единым целым со мной. Безусловно, у меня был Колин, но Колин боролся с моим контролем над синдикатом, зачастую устраивая истеричные припадки, если был не согласен с моими приказами.

Наше мировоззрение было схожим, но, в то время как я мог четко и осознанно принимать решения на пользу синдиката, Колин, по большей части, сначала делал, а потом спрашивал, как какой-то козел, принимая необдуманные решения на основании мимолетных эмоций, и это было равносильно катастрофе. Теперь, когда я размышлял об этом, неудивительно, что Шон среагировал настолько быстро, стреляя в копов на поражение. Он, как-никак, был обучен Колином.

— К черту, Флинн. Ты же знаешь, если мы не выполним поставку, то старина Айк аннулирует соглашение. Если уж на то пошло, то мы вполне сможем одержать победу и ударить сейчас, пока они затаились. Иначе, нас ждет кровавая бойня.

Несмотря на разницу в возрасте между мной и Колином в один год, были моменты, когда этот год давал ужасные разногласия. За год ты можешь набраться большого опыта. Возможно, все дело было в том, как мы воспитывались. Лидерство было у меня в крови, я ведь был сыном главы синдиката О'Брайена. Колин же с самых ранних лет знал своё место, и у меня складывалось впечатление, что это не особо ему нравилось. Но это не имело значения, когда дело доходило до личного вопроса. Мы были братьями намного больше, чем просто кузены, воспитанные бок-о-бок, и мы уважали друг друга. Мы любили друг друга.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒