Кондак 11. Кондак 12

Икос 10

Стена еси из капель дождевных, о Анастасие, на них же взирая, Свет Истины, Христос Бог, радостию тайною исполняет царственных мучеников глаголати во мрачных удолиях заточения: Обаче никто как Бог. Об узорешительном даре твоем рцем сице:

Радуйся, радосте в пустыни безводней;
Радуйся, радосте гедеонова.
Радуйся, радосте нееманова седмеричная;
Радуйся, радосте, в нюже внидем покаянием.
Радуйся, мудрая дево царевно Анастасие, веселие вечное над главами нашими.

Кондак 11

Пение всякое побеждается наше, егда взираем на дом Поппель, гроб нов, идеже никтоже положен бысть пятидесятью летом: клятвенныя хулы хохотом сатанинским противооглашают оттуду страну российскую. Ты же, о царевно, слух наш от уз сих разрешая евангельски стихословиши не седмь, но седмижды семь раз прощати врагом своим, слышиши от всех: Аллилуиа.

Икос 11

Светоприемники свещи становимся, недостойнии, свет восприимши стреляний, уязвлений, ссечений, иже о вас мученики царственнии: идеже дважды вопрошает царь: Что? Что? стреляющих не яко не ведый сих всех, но во еже последнее промедление угобзити иродом пред бездной лютой до конца моляся о них, мы же плачем отроковице:

Радуйся, радосте, о нейже не глагола Христос, яко не умрет;
Радуйся, радосте, не могущая умрети.
Радуйся, радосте Всехитреца Господа;
Радуйся, радосте Богови, в смерти глумящаяся кесарю.
Радуйся, мудрая дево царевно Анастасие, веселие вечное над главами нашими.

Кондак 12

Благодать дати восхотев даже разбойником, аще имут останки благаго разума, гортани лютую язву вымаливает царица емуже стрелял есть во уста ея: да зде наказан быв, менее страждет за гробом: такожде разбойников, ищущих ругатися мощем царственных мучеников, ослепляет Сый Господь сребролюбием, бисером многоценным обретшимся во одеждах детей. Мы же, бояся взирати на оных бисеров царственных, ихже не бе мир весь достоин, покрываемся пением: Аллилуиа.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒