Table of Contents. Кай: История Одного Леса. Волков Александр

Table of Contents

Содержание

Обложка

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

CoverPage

Содержание

Cover Page

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Кай: История Одного Леса

Волков Александр

Глава 1

Смеркалось. Ноги гудели и адски хотелось спать.

Я забрёл в очередной лес и уже не надеялся добраться до какого-либо поселения и морально подготавливал себя к ночёвке в палатке. За время моих скитаний я прошёл, казалось, уже сотню типовых лесов: и лиственных, и хвойных, и смешанных; и все они были похожи друг на друга. Однако, попавши в этот лес, я почувствовал, как холодок пробежал по пояснице. Я и сам не знаю, с чего бы вдруг, ведь это было весьма живописное место: красивые старые сосны, малое количество зарослей и море игл на земле. Но было и что-то угнетающее — даже для вечернего времени здесь было слишком темно.

Поднимался туман. Я копался в мыслях и шёл меж прямых стволов в поисках места для привала. Было свежо, даже прохладно. Я достал флягу и хлебнул медовухи. Она со сладким жжением опустилась в желудок.

«Странно», — подумал я тогда. — «Для этих мест такая прохлада несвойственна».

И вдруг за моей спиной что-то зарычало. Я застыл. Рык был всё ближе, он сменялся завыванием и хлопками. Меня бросило в пот. Я обернулся — никого.

«Галлюцинации на фоне переутомления», — предположил я и двинулся дальше.

И тут вдалеке я увидел свет. Из-за густого тумана казалось, что это что-то огромное: пламя костра высотой в пару-тройку футов. Хотя я был почти уверен, что это факел такого же путника, как я. Именно поэтому я никогда их не использую — это раскрывает присутствие для всех в округе.

Медленно, но верно свет приближался ко мне, будто хозяин светлячка знал, что я тут. И вдруг остановился, а потом и вовсе стал удаляться.

Я выругался про себя и рванул с места, дабы догнать его. Это был мой единственный шанс. Возможно, где-то неподалёку находится небольшая деревня.

Я был всё ближе к свету, а размер огня становился меньше и меньше. И в конце концов, я понял, что это всего-то огонёк керосиновой лампы. Когда я был уже совсем близко, я прикрикнул:

— Добрый вечер!

Человек обернулся. Я попытался рассмотреть его, но не смог — слишком долго шёл во тьме, и даже такой маленький огонёк резал глаза, как десяток луковиц. Я отмахнулся от света ладонью и только тогда смог немного разглядеть незнакомца. Это был высокий седобородый старик, облачённый в тёмный плащ с большим капюшоном, закрывающим добрую треть его лица. Старик стоял на месте, опираясь на кривую сосновую палку, тяжело и громко дыша.

— Давно я не видел путников в моём лесу, — произнёс он.

— Да-а, — начал я неуверенно, — без крайней необходимости я бы сюда не зашёл.

— Я лесник. Мой домик неподалёку, — он показал рукой с фонарём в сторону, — можешь переночевать там. Тебе же это нужно?

От резкого движения фонарь закачался, громко заскрипев железной ручкой.

— Да, ты очень выручишь меня! — воодушевился я.

Старик двинулся без лишних слов. Он шёл медленно, но очень уверенно, будто знал, куда нужно наступать, где нет сокрытых под ковром золотых игл корневищ и камней. Туман становился всё более непроглядным, и уже начало казаться, что фонарь только мешает: ничего не было видно дальше вытянутой руки.

Шли мы долго. И в какой-то момент я уже начал сомневаться в том, что мы идём в правильном направлении. Но когда среди тьмы глубокой ночи и тумана я увидел свечение, сразу понял, что мы пришли.

***

Во владении лесника был небольшой каменный домик с толстыми стенами и маленькими окошками, крыша которого была уложена черепицей разных оттенков коричневого. Когда я поднимался по деревянным ступеням, ведущим к дубовой двери, снова ощутил, как сильно устал — последний раз спал, наверное, больше суток назад.

Внутри оказалось достаточно уютно: стены украшали ткацкие полотна с вышитыми животными и растениями, а на полу расположилась большая шкура дикого животного. В камине догорали последние поленья, излучая тусклый свет, разбавляющий полумрак помещения.

Это был оазис среди пустыни. Спасительный остров в океане.

— Будь как дома, путник, — сказал лесник, вешая на оленьи рога свой плащ.

Я сбросил рюкзак с плеч и разулся. Шерсть медведя приятно щекотала ноги.

— Садись за стол, буду тебя потчевать.

Я уселся в большое кресло перед столом и осмотрелся. На полках было множество рукодельных вещей: вышивки, глиняные фигурки, рисунки, самодельные куклы. Вряд ли это дело рук старика, но других людей в доме не было.

— Тебе придётся спать в этом кресле: кровать только одна, — сказал лесник, ставя передо мной миску с похлёбкой.

— В любом случае это лучше, чем спать снаружи. Спасибо тебе, — ответил я и начал есть.

***

Мне редко снились сны. Но этой ночью всё было совсем не так, как обычно.

Яркие картинки менялись одна за другой. Детские воспоминания, волшебные места и полёты в пропасти. Я спал беспокойно. Наверное, даже постанывал во сне. И проснулся с головной болью. Царила непроглядная тьма. Камин уже прогорел, но от него все ещё шло приятное тепло. Шея затекла, было больно наклонять голову, но я всё же пересилил боль и попытался разглядеть хоть что-нибудь на наручных часах: 12: 30.

Тут, громко хлопнув дверью, в дом зашёл лесник. В его руках была охапка дров.

— Наконец-то, — сказал он нетерпеливо, — ты слишком долго спишь.

— Я очень устал, — пояснил я, почёсывая шейные позвонки. — Почему так темно?

— Нам предстоит серьёзный разговор.

Он явно был взволнован и суетился. Вечером подобного я за ним не заметил.

С горем пополам старик запалил камин и сел за стол, прямо напротив меня. Его мрачные глазёнки, с трудом выступающие из-под тяжёлых век, непрерывно прочесывали каждый сантиметр моего лица. Стало не по себе.

— Что произошло? — неуверенно спросил я.

— Этот лес… Он опасен. Здесь происходит то, что сведёт с ума любого. — лесник говорил быстро и его большие усы забавно шевелились, но было совсем не до смеха. — У меня была дочь. Моя горячо любимая девочка. Та, ради которой я жил. Никого, кроме неё, у меня не было. Но она пропала. Моя дочь пропала десять лет назад. Она не сбежала, её украли.

— Кто? — не понял я.

— Когда она исчезла, на пороге я нашёл эту записку, — он ударил по столу ладонью, а когда убрал руку, там лежал клочок пожелтевшей бумаги.

Я аккуратно взял его и развернул, присмотревшись. На листке были выведены символы доселе мне не встречавшиеся.

— Я не понимаю, — признался я. — Это не моих рук дело, старина.

— Не твоих, я это знаю. В день, когда она пропала, был непроглядный туман, а потом несколько суток была ночь. Сначала я думал, что с моими часами что-то не так, но позже я начал сам считать каждую секунду. Ровно неделю на небо не всходило солнце…

Я думал, что сошёл с ума ровно до того, как проснулся на рассвете. А теперь пришёл ты. И всё повторяется.

Я смотрел на взволнованного старика с большим удивлением. Самые разные догадки посещали мою голову. Кончики пальцев начало покалывать, засосало под ложечкой. Сглотнув слюну, я спросил хриплым голосом:

— Что ты хочешь сказать?

— Ты можешь найти её, ведь ты с этим связан. Ты сможешь разобраться! — вдруг вскрикнул он.

— Я безусловно тебе благодарен, старец, что приютил и обогрел, но… Уж извини. Я не сыщик. К тому же, возможно, это опасно для меня самого. Может быть покончу, как твоя дочурка. И подумай сам: её нет уже десяток лет. Какова вероятность, что она жива?

Лесник нахмурил лоб, сдвинув широкие седые брови, и откинулся на спинку стула. Он явно не это ожидал услышать.

— Хорошо, — наконец буркнул он, доставая ещё один свёрток из кармана. — Просто узнай, что с ней случилось, найди хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь зацепку, и тогда я отдам тебе самое дорогое, что у меня есть — карту сокровищ. Следуя по ней, ты найдешь фамильные ценности всей моей семьи, обогатишься и вознесёшься к самым богатым людям.

Я выругался про себя. Старик наверняка увидел, как сверкнули мои глаза. Я не смог сдержаться. Нажива золотом — моя слабость. Особенно, если золота обещают много.

Я внимательнее взглянул на символы.

«Возможно, они мне даже не пригодятся», — подумал я. — «Была не была…»

— Хорошо. Договорились.

Глава 2

Я вышел в путь через пару часов. С собой лесничий дал мне еды, дополнительную флягу с водой и керосиновый фонарь.

— Нужно обязательно следить за временем и спать, как положено, иначе не сдобровать, — сказал он мне, похлопав по плечу. — Даже если будет казаться, что ты не устал. Поверь мне.

— Хорошо, — кивнул я.

Распрощавшись со стариком, я захлопнул дверь и уже спустился с лестницы, как вдруг лесник выскочил на крыльцо и крикнул мне вдогонку:

— Постой, я забыл тебе кое-что сказать.

— Что? — спросил я, обернувшись.

— Последнее, — он с трудом дышал, — Этот лес волшебный и очень опасен. Запомни и заруби себе на носу…

— В смысле? — я перебил его.

— Будь всегда аккуратен и тих, ведь за каждым кустом их полно…

Эти руки — создания речей колдовских, и всем, кто попал в них, пропасть суждено.

Как только услышишь хлопки или рык из-за дерева или куста,

Уходи поскорее — тут земля проклята́.

Им страшен свет, и взгляд людской, они, будто гроза.

Коль слышишь рядом вдруг — беги

Туда, где свет иль слепота. — рассказал он на одном дыхании. — Я буду ждать тебя, чтоб отдать карту.

***

Сначала я шёл без фонаря, не изменяя своим принципам. И вдруг, споткнувшись о торчащий из земли корень, я упал, ударившись коленом, и, видимо, подвернул ногу. Я громко выругался и неожиданно услышал тихие хлопки, стремительно приближающиеся ко мне. Я уже слышал эти звуки, но в этот раз они были куда ближе, куда более угрожающими. Я не на шутку испугался и, быстро отыскав фонарь, зажёг его. Шуршание и хлопки вмиг прекратили приближаться и что-то, что издавало их, резко рвануло прочь.

«Прав был лесник, надо было и вправду воспользоваться фонарём».

Я поднялся и принялся отряхиваться. На ногу было больно наступать, поэтому пришлось использовать старую корягу как посох и опираться на неё.

Шёл я долго, оглядываясь на каждый шорох. Плана у меня не было, как и каких-либо идей. Я пару раз останавливался, чтоб разглядеть листочек с символами, пытался отгадать ребус, но ничего не выходило, и я просто продолжал идти. Наконец, когда мне это надоело, я глянул на часы: 18: 05. Должно быть, вечерело.

Усевшись у одной из сосен, я достал свёрток с хлебом, который мне дал лесник, и жадно откусил кусок. И вдруг я услышал шаркающие шаги из-за спины. Как подстреленный я вскочил на ноги и взглянул на того, кто приближался ко мне.

— Здравствуй, путник, — сказал чужак.

Я не мог рассмотреть его лица, но голос казался молодым. — Непривычно видеть новые лица в наших краях…

— Он поднял свой фонарь выше, и я смог рассмотреть его лицо. Это был темноглазый парень лет двадцати пяти.

— Здравствуй, — наконец выдавил я, дожевав.

Парнишка добродушно улыбнулся и сказал:

— В этом лесу людям не принято нападать на других людей. Я не причиню тебе вреда, расслабься. Меня зовут Кай.

— Ах ну да, это же «волшебный» лес, точно, — вспомнил я, хотя парень и правда выглядел дружелюбно.

— Я уже давно ничего не ел, из провизии у меня осталась лишь фляга вина. Можно присоединиться к твоему ужину? Поделим припасы пополам… — предложил он, сдвигая подол плаща. На ремне, рядом с большим охотничьим ножом, запрятанным в расшитые узорами кожаные ножны, висела фляга. Кай заметил, что мой взгляд прикован отнюдь не к фляге и быстро решил объясниться:

— О нет, старина, не подумай, что я тебе угрожаю. Я действительно хотел показать тебе флягу, а не мой нож. — он поджал губы.

— Ладно, — согласился я, отрывая ему хлеба.

Либо парень действительно сильно был голоден, либо он слукавил, но когда я дал ему еды, тот лучезарно улыбнулся, присаживаясь на свой рюкзак, и начал есть. Я тоже сел.

— Странное место, — прервал молчание я.

— Знаешь, каким бы странным и жутким этот лес не был, это мой дом, я здесь живу всю свою жизнь… — задумчиво произнёс он. Выпив вина, парень протянул мне флягу. Я понюхал её содержимое и сделал пару глотков. Вино было очень сладким и довольно крепким, и я чуть не поперхнулся, когда Кай вдруг продолжил рассказывать:

— Здесь жила и моя возлюбленная, моя невеста. Но она пропала, и я уже долго ищу её, но безрезультатно…

У меня сердце забилось втрое чаще.

«Вот оно», — подумал я, но решил не раскрывать всех карт.

— Слушай, я вижу, что ты хороший парень, а я никуда не спешу и мог бы тебе помочь в поисках… — предложил я.

Он удивлённо посмотрел на меня. И промолвил:

— Ты действительно мне поможешь?

— Я нашёл странную бумажку, пока шёл по лесу. Может это какая-то подсказка? — сказал я, протягивая «находку» парнишке.

Я не из тех врунов, которые, когда врут, и глазом не моргнут, но мой собеседник был так изумлён, что ложь осталась незамеченной.

Он взял листок и начал внимательно всматриваться.

— Этот шифр очень странный, я не могу понять, что здесь написано, но, кажется, знаю, кто может с этим помочь. У меня есть пара знакомых человек.

— Прекрасно! Тогда пойдём. — я начал собираться.

— Секунду, — сказал он, глянув на меня серьёзно, — я хочу тебя предупредить: будь предельно осторожен. Духи не дремлют. Они любят охотиться на чужеземцев. Как только слышишь их, уходи прочь! И не вздумай оглядываться… Лучше зажмурься.

***

Мы шли тайными тропами. Быстро и аккуратно. Было видно, что Кай знал эти места. Он шёл, будто волк, который ориентируется только на запахи. За это время мы ни разу не остановились или не замедлили шаг. Всю дорогу Кай не смотрел по сторонам, только вперёд. Это настораживало. Однако когда мы набрели на деревянную хижину, всё забылось.

— Здесь живёт мой старый знакомый алхимик, — пояснил юноша. — Он наверняка знает, что значат эти символы.

Хижина выглядела обветшалой и больше походила на сарай.

Мы зашли внутрь. В домике пахло дурманящими разум травами. Несмотря на щели в стенах, сквозь которые наружу просачивался свет, в помещении оказалось очень тепло. Рассмотреть убранство было сложно из-за полумрака: книжные шкафы, шкуры зверей, травы в скрутках, свисающие с потолка, потухший камин из потрескавшихся камней.

— Зачем вы пришли ко мне? — глубоко вздохнув спросил алхимик, не отрываясь от своего дела.

Он сидел за столом к нам спиной и что-то писал. Рядом с ним догорала свеча. Вероятно, жить ей оставалось недолго. Её огонёк играл на сквозняке.

— Здравствуй. Нам нужна помощь с расшифровкой одного шифра, — сказал Кай, — пожалуйста.

— Дай-ка посмотреть, — заинтересованно сказал алхимик, разворачиваясь к нам. Это был мужчина лет сорока со смуглой кожей и кучерявыми серыми волосами. На кончике его носа сидели очки с маленькими прямоугольными линзами. Одет он был в какие-то лохмотья.

Кай подошёл к нему и протянул листок. Алхимик вырвал записку из его рук и, повертев её, начал рассматривать.

— Ну что? — спросил я.

— Думаю, я смогу найти расшифровку как минимум одного из этих символов, но мне нужно отыскать подходящую книгу.

Он встал со стула, взял подсвечник и, хромая, пошёл в угол комнаты, к книжному шкафу. Взобравшись по лестнице, мужчина начал шарить по полкам. Мы внимательно наблюдали за движениями его руки, а когда тот наконец-то вытянул одну из книг, уже были в нетерпении. Он положил на стол учебник и сдул с него пыль.

— А теперь цена, — вдруг заявил он, — за мою работу я возьму у вас один фонарь. У вас их всё равно два.

Мы с Каем переглянулись, он кивнул. Мне уж очень не хотелось отдавать свой фонарь, хотя несколько часов назад я считал его своей обузой. К тому же он был не мой. Но информация стоит дороже, поэтому я согласился:

— Хорошо.

Я подошёл к столу и поставил фонарь.

— Отлично, — ухмыльнулся в оскале алхимик, — мой запас свечей на исходе. Присаживайтесь, искать я буду долго, — он показал рукой в сторону затемнённого угла.

Там оказалась скамья. Она издала протяжный скрип, когда мы сели.

— Я уверен, что это того стоит, — шепнул мне Кай.

Сидели мы довольно долго, я даже заснул. Шатания по лесу исчерпали все мои силы — это было сложно как морально, так и физически. Разбудил меня голос алхимика:

— Нашёл.

— Ну что там? — с нетерпением спросил Кай, срываясь с места.

— Проанализировав записку, я понял, что в ней два предложения, в которых используются четыре вида древних языков. Переводчик одного из них я имею, — он ткнул пальцем в книгу. — Первые слова переводятся как: «Он любил».

Мужчина зевнул. Я был в недоумении. Проще не стало. Все было по-прежнему непонятно. Повисло молчание.

— А теперь вам, кажется, пора, — сказал мужчина, — более ничем помочь не могу.

— Спасибо тебе, старый друг, — поблагодарил его Кай, — но где же нам найти разгадку остальных слов?

— Дровосек должен знать, — невзначай сказал алхимик, крутя в руках свой новый фонарь. — Я вас не держу.

— Да, мы, пожалуй, пойдём — сказал я. — Ещё раз спасибо.

Глава 3

Мы медленно удалялись от хижины в полной тишине. Я раз за разом прокручивал в голове слова алхимика:

«Он любил… Какова вообще вероятность, что эта записка — ключ? Может, это вообще обрывок из дневника какого-то языковеда или чудака», — размышлял я, искоса поглядывая на Кая, — «Надеюсь, он не начнёт подозревать меня во лжи».

Тут парень взглянул на меня, и, когда наши взгляды встретились, отвернулся.

— Это очень странно, — тихо сказал он.

Я не знал, что ответить, ведь это действительно было странно.

— Но ведь это расшифровка только первых символов. Может на листке вообще загадка, — предположил я, — кто говорил, что будет легко…

— Но становится только сложнее, — перебил меня Кай, — без фонаря будет худо. Неужели ты не слышишь их?

— Слышал пару раз, но представляют ли эти «духи» ту опасность, о которой вы говорите? — скептически спросил я.

— «Вы»? — переспросил Кай и глянул мне в лицо.

Темень спасала меня, ведь, вероятно, я чертовски покраснел. Я проговорился. Нужно было выкручиваться.

— Да. Когда я только попал в лес, я встретил лесника. Он предупредил меня о них, но, не поверив, я поспешил от него подальше, — я сделал паузу, молясь о том, чтобы мой спутник мне поверил, — странный старик.

Кай остановился.

— Да, они представляют опасность. Они утащили во тьму много хороших людей. — он выдохнул и пошёл дальше.

Вскоре у меня начали заплетаться ноги, да и, к тому же, я до сих пор был хромой. Идти становилось всё сложнее, и в какой-то момент я не выдержал:

— Может разобьём лагерь? У меня силы на исходе.

— Ещё немного, — приободрил меня Кай, — я знаю прекрасное место для привала совсем неподалеку. Там мы хотя бы не будем как на ладони.

Терпеть пришлось всё же не мало, но, как оказалось, игра стоила свеч — мы пришли к пригорку с небольшой пещерой. Кай снял рюкзак с плеч.

— Здесь переночуем. Помоги собрать хворост для костра.

***

Запалив по-быстрому костёр, мы уселись рядом и достали последние припасы. Есть хотелось до изнеможения. Казалось, ещё немного, и желудок свернётся в трубочку. Перекус был славным, у меня даже настроение улучшилось. После очередного глотка из фляги Кай сказал:

— А ведь знаешь, она была его дочерью.

— Не понял, — снова соврал я.

— Тот старик, которого ты встретил, он был отцом моей невесты… По правде говоря, мы с ним никогда не ладили, вероятно из-за того, что он считал меня не парой для своей драгоценной дочери…

— Ты прекрасный парень, Кай, не накручивай себя, — я постарался сказать дружелюбно и убедительно, похлопав того по плечу.

— Стоп! — вдруг воспрянул он, — А что, если там говорится про её папашу?! Он ведь и вправду любил её!

— Или про тебя, — буркнул я, погасив запал Кая.

Парень сгорбился.

— И то верно. Слишком мало информации… Завтра всё выведаем у дровосека. Он добрый мужик, поможет, я уверен.

Мне искренне хотелось, чтоб слова Кая о дровосеке оказались правдой, ибо нехорошее предчувствие медленно, но верно прорастало во мне. Я только сейчас начал понимать в какой ситуации оказался, что происходит вокруг, и какие у меня перспективы. Бесконечный туман и ночная тьма уже начали надоедать. Я поймал себя на мысли, что с упоением вспоминаю жаркие летние дни, когда в полдень от солнечного зноя приходилось прятаться в тени деревьев.

Пока я думал, Кай уже достал спальный мешок из рюкзака и расстелил его.

— Утро вечера мудренее, — сказал он и улёгся.

Я тоже достал свой спальник: шикарный мешок из кожи и овечьего меха. Мне удалось выменять его на одной ярмарке пару лет назад, и с тех пор он верно служит мне. Я залез в него и глянул на часы: 1: 40.

***

Я проснулся от оглушительного хрипа прямо над моим ухом. Я вытаращил глаза. Надо мной навис угольно-чёрный силуэт, который отскочил на пару десятков сантиметров, но потом снова рванул по мне, и я услышал щелчок пасти прямо у уха, а потом там же почувствовал адскую боль. И тут что-то схватило меня за ноги и потащило вон из нашей пещеры. Я в ужасе закричал. Я барахтался в спальном мешке в попытках из него выбраться и клялся, что если я выберусь, то выкину этот дрянной спальник, а лучше сожгу. Меня тащили по земле, изрезанной камнями и корнями деревьев, которые больно впивались в мою спину.

И всё же у меня получилось вытащить одну руку и развязать узел. Высвободив обе руки, я начал отчаянно цепляться за стволы и корни деревьев, но безуспешно. Боль в ухе не унималась. Ухудшала ситуацию ноющая лодыжки, которую я подвернул накануне. Именно за неё меня тащили. Мой крик переходил на рёв. Но вдруг послышался звон стекла, а потом что-то, что тащило меня, ярко запылало огнём и отпустило мою ногу. Я выскочил из мешка, как ошпаренный, и рванул обратно в пещеру. Мне было всё равно на боль в ноге, я бежал и не хотел останавливаться.

Кай нашёл меня в пещере забившемся в угол и обессиленным. Меня трясло, будто я переживал приступ эпилепсии, а кровь, которая шла из места, где раньше была моя ушная раковина, шла неугомонно, стекала по шее и уже пропитала половину ткани моей рубашки. В руках я держал нож и чуть не порезал им Кая, когда тот подошёл достаточно близко. Он снова разжёг костер и укрыл меня своим спальником. Так я и уснул.

Проснулся в надежде, что всё это был сон, и сразу же пощупал ухо. Как бы ни так. Мы сидели в полутьме, в костре играл небольшой огонёк. Мой компаньон находился неподалеку и точил ветку, но сразу бросил своё дело, как только я двинулся.

— Как ты, друг мой? — поинтересовался он.

— Лучше бы я умер, — подытожил я. Адски болело горло.

— Отнюдь, ты жив. — пожал плечами парень. — Итого, у меня две новости. Первая — плохая: у нас больше нет ни одного фонаря; вторая — хорошая: мне удалось спасти тебя от верной смерти.

— Спасибо… — прохрипел я, — Стоп. Как это нет фонаря?

— Я бросил его в духов, тем самым заставив отпустить тебя. Слышал бы ты их вопли… — он мечтательно закатил глаза.

Я выругался.

— Ничего, мы сможем выжить и без него. А вот без еды не сможем. Помнится, когда-то я брал уроки охоты… Сиди здесь и не давай костру потухнуть, а я скоро вернусь, — наказал Кай и удалился.

Я остался в пещере наедине с самим собой. Мне больно было далее вспоминать то, что произошло, но, тем не менее, я ничего не мог с собой поделать. Может из-за шока, а может из-за того, что я крепко спал до момента, когда всё произошло; все события были как в тумане: я помнил лишь образы, картинки, что сменялись перед моими глазами, и адскую боль, которую ещё никогда не испытывал.

«Мог ли я действительно умереть? Кто такие эти «духи»? Когда Кай мирно спал рядом со мной, почему они его не тронули? »

Кая не было пару часов, но вернулся он с тушкой птицы. Я был приятно удивлён.

— За последние сутки ты уже второй раз спасаешь мне жизнь. Спасибо. — сказал я. Я действительно был благодарен парню. Он уже столько сделал, хотя мог бросить меня на съедение и самостоятельно продолжить расшифровку.

— Надеюсь, ты сделал бы то же самое, — ответил он, натянуто улыбнувшись.

***

Мы провели в пещере больше суток, восстанавливаясь морально и физически. Восстанавливался в основном я, а Кай продолжал за мной ухаживать. Мы много говорили. Я рассказал ему о том, что за пятнадцать лет путешествий ещё ни разу не попадал в подобные ситуации, ни разу не сталкивался с потусторонним и мистическим.

— И наш лес не всегда был таким. Впервые это произошло, когда моя невеста пропала. Целых десять лет назад. Много дней был туман, и столько же дней солнце не всходило на небо. Много людей пропало в тот период… Больно вспоминать, скольких друзей и знакомых я не досчитался за долгую ночь. А потом вдруг настал день. Те, кто выжил, обрадовались: мы думали, что это конец напасти, ведь духов больше не было. Но мы ошибались: как только солнце зашло, для них настал новый сезон охоты. Только на этот раз ночь длилась законно выделенное ей время, и не часом больше, а духи не убили ни одного человека из лесного народа, только лишь калечили. Так с тех пор и повелось: ночь — их время, когда нам нужно прятаться по домам. — рассказывал Кай.

Я внимательно слушал каждое его слово и подмечал то новое, что не рассказал мне лесник. И из всей этой истории в моей голове не укладывалось лишь одно.

— Кай, ты сказал, что впервые все произошло десять лет назад. Но ты выглядишь так молодо, будто тебе не больше двадцати. Ты так хорошо запомнил всё, будучи ребёнком? — спросил я, глянув на парня.

В ответ он улыбнулся, и улыбка его в свете костра выглядела загадочно и хитро, а потом сказал:

— После прошлой Долгой Ночи все, кто выжил, перестали стареть. Мне тридцать два года, друг, но выгляжу я как молодой пацан. Забавно, правда? Я куда опытнее и старше, чем ты мог бы подумать, и я рад, что, даже несмотря на внешний вид, ты не отнёсся ко мне пренебрежительно, как некоторые чужаки, случайно забредавшие в лес.

Я бы мог удивиться, но у меня не было ни сил, ни возможности.

«Что же за чертовщина здесь происходит», — подумал я, глядя на то, как пламя костра быстро поедает древесину.

Атак духов больше не было, ведь очаг в нашем лагере не угасал. Кай зажарил птицу на огне, получилось у него вполне сносно. Он нравился мне всё больше: парень располагал к себе, ему хотелось доверять — видна была его искренность. Подкупало и то, что мы были с ним в чём-то похожи.

Снова вышли в путь мы только в обед третьего дня. Идти было нелегко, как и всегда, но внимание на это обращать не хотелось. Фонарей у нас больше не осталось, поэтому мы шли с факелами, обновлять которые нужно было каждую четверть часа. Отвратительно.

— До дома дровосека рукой подать, — подал голос Кай.

— Почему он? — спросил я. — Почему дровосек может нам помочь с расшифровкой ребуса на мифических старинных языках?

Кай не отвечал на этот вопрос довольно долго, а потом признался, что и сам не знает. Я не стал его винить, ведь выбора у нас не было.

Идти и в правду оказалось совсем недалеко. Только вот дровосека дома мы не застали. Мы вошли через незапертую дверь в избушку из толстого сруба. Холодно и неуютно — такое впечатление сложилось у меня об этом жилище. Там было даже холоднее, чем снаружи. Голые стены, небольшой камин, кровать и стол — это всё, что было внутри. Казалось, что никто не жил в этом доме уже несколько лет.

— Камин даже не тёплый, — с сожалением сказал Кай, — где же он?

— Хм… Может деревья рубит? — предположил я.

И действительно, мы нашли его совсем недалеко от дома. Статный крепкий мужчина сидел на поваленной сосне, согнувшись и опершись на колени. Всё говорило о том, что что-то не так.

— Здравствуй, дровосек, — поприветствовал его Кай.

— Привет, Кай! — обрадовался он.

— Нам нужна твоя помощь, — начал говорить мой друг.

— Мне, внезапно, тоже ваша нужна! — перебил его мужчина.

— Услуга за услугу? — встрял я.

— Конечно, мы тебе поможем, — согласился Кай, — но что произошло?

— Снова это происходит, вы видите? Снова чёртова долгая ночь! Я хотел срубить весь лес к чертям собачьим, чтоб избавить людей от духов. Чтоб эти твари сгорели на солнце, как спички. Вы уже встречали их? В этот раз они куда злее… Они не дали срубить и двух деревьев — привязали нитью к этому стволу. Я чем только не пробовал перерубить или перерезать её, но всё тщетно… Вот я и подумал, может эту нить можно разрезать теми ножницами, которые есть у близнецов?

Я хотел посмеяться, но потом вспомнил, где нахожусь, и смеяться перехотелось. Вряд ли взрослый мужик захотел поиграть в игры. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга.

— Мы принесём тебе ножницы, а ты взамен поможешь нам с расшифровкой старинных символов, согласен? — спросил Кай.

Мужчина кивнул и подал руку моему спутнику. Кай пожал её и кивнул мне, мол, пошли.

Глава 4

После разговора с дровосеком мы шли куда быстрее, чем прежде, я еле успевал за Каем. Он выглядел напряжённо и немного расстроенно.

— Что за близнецы? — спросил я чуть погодя.

— Да есть у нас… два брата. Ни за что бы к ним не пошёл, но раз уж этого требует ситуация…

Я хотел уточнить, что в них такого, но не стал, ведь если бы мой спутник хотел, сам бы рассказал. За предыдущие два дня я ещё не замечал за ним такого отношения к кому-либо. Я шагал по пятам Кая, разглядывая окружающие стволы деревьев и прислушиваясь. Сосновые иглы громко шуршали под подошвами, разбавляя мёртвую тишину тёмного леса. Мои глаза уже привыкли к тому, что обзор ограничивался несколькими метрами, но я всё ещё недоумевал, как Кай может ориентироваться в этой глуши.

— Кай, а где твой дом? — спросил я, прервав молчание.

Парень грустно вздохнул.

— Ты спрашиваешь это потому, что у меня с собой спальник и вещи для похода? Я не люблю свой дом, друг, и последние несколько лет предпочитаю жить в скитаниях по лесу, благо, его обширность к этому располагает. Моего отца не стало так же, как и многих местных жителей во время прошлой Долгой Ночи. Я не могу длительно находиться в пустом доме, в котором каждая вещь напоминает о нём…

— Прости, — пробормотал я тихо.

С первых слов парня стало ясно, что эта тема ему очень болезненна. К тому же, я понимал, каково это — терять близких.

Больше мы не разговаривали. Поход был долгим и нудным, и я с удивлением заметил, что нападки со стороны духов прекратились, и уже понадеялся на то, что худшее м

ы пережили, как начался дождь. Он обрушился с небес внезапно и без предупреждений. Холодный и сильный, ему понадобилось миг для того, чтобы затушить наши факелы. Мы остались в кромешной тьме, ливень только усугублял видимость. Громко шумя каплями, ко всему прочему, он мешал прислушиваться к окружающей обстановке. Духи получили фору.

Кай сориентировался быстрее меня, он дёрнул рукав моего плаща, крича:

— Бегом, пока целы!

И мы побежали.

Ноги не слушались, а лодыжка заболела с новой силой; сразу появилась одышка. Но всё ушло на второй план, как только за спиной я услышал хлопки. В памяти всплыли сцены из той ужасной ночи, когда я чуть не лишился жизни. В ту ночь Кай чудом вытащил меня из пасти монстра.

Вдали я увидел свет.

— Это то, что нам нужно? — задыхаясь, спросил я.

— Да! Не отставай, если жизнь дорога, — крикнул Кай в ответ, обернувшись.

Я попросту не успевал за ним. Видимо, парень не только выглядел молодо, но и был в соответствующей виду физической форме. Куда уж мне угнаться за пацаном, который младше меня чуть ли не вдвое! Всё усложнял ливень: вся одежда промокла до нитки; иглы, устилающие землю, смешались с грязью. Бежать было попросту невозможно, ноги норовили разъехаться.

И вдруг я споткнулся. Всё произошло быстро. Так быстро, что я и не заметил, как пропахал подбородком землю. Во рту оказалась смесь из земли и колючих игл. Кажется, я рассёк или прикусил губу. Так что, помимо песка, на языке почувствовался знакомый солёный привкус крови. Выплюнув всё лишнее, я громко выругался.

— Закрой глаза и уши, быстро! — скомандовал Кай. Он быстро подбежал ко мне и, схватив под руку, начал поднимать.

— Но…

— Никаких но! Быстро!

Я сделал, что он просит. И только потом вспомнил, что лесник наказывал мне не смотреть на духов. Кай не отпускал меня, и мы медленно двинулись вперёд. Мне было чертовски страшно, наш темп уменьшился в десятки раз. Мы буквально крались вслепую. Я чувствовал, как капли крови (или дождя? ) капают с моей нижней губы. Прижимая ладони к ушам со всей силы, я пытался отгородиться от происходящего, но всё равно слышал хлопки вокруг. Я чувствовал их дыхание над уцелевшим ухом, слышал… Возможно мне показалось, но это был… шёпот? Я не хотел об этом думать и решил соблюдать наказ Кая: не смотреть, не слушать. Я начал молиться. До попадания в этот чертов лес я практически не обращался к Богу. Теперь же, я дал себе слово, что, если выберусь отсюда целый и с наградой, буду молиться каждый вторник, после еды.

Так мы дошли до близнецов. Сигналом тому послужил тычок в грудь и громкий противный голос, высказывающий крайнюю степень недовольства. Я открыл глаза, в них ударил яркий свет. Когда я наконец проморгался, обнаружил, что мы оказались у довольно большого по сравнению с другими домика, под ещё большим навесом, укрывающим от проливного дождя, который и не думал останавливаться. Здесь была длинная скамья, низкий столик, под потолком висело несколько керосиновых ламп. В отдалении валялось несколько садовых инструментов: лопата, грабли; топор и охапка дров для печи. Перед нами было два точь-в-точь одинаковых парнишки, лет по шестнадцать. Они были худощавы и уродливы. Насколько их лица были непропорциональны и кривы, настолько и похожи. Честно говоря, я опешил.

— И какого чёрта вы тут делаете?! — завопил один из них.

— Я хотел это спросить, идиот! — крикнул второй, ударив первого локтем.

— Ты не успел. Ты никогда ничего не успеваешь. Ты слишком медлительный, привыкни уже быть последним!

— Близнецы, помогите нам, пожалуйста! — взмолился Кай, перебивая их спор.

Видимо, для пареньков это было такой же неожиданностью, как и для меня, раз они замолчали и присели на скамью.

— И что тебе нужно? — с важным видом пропищал второй.

Первый пихнул брата в бок и потребовал объяснить, по какому праву он посмел первым что-либо сказать. Второй, ни секунды не думая, отвечал, что это исконно его право.

— Помнится, у вас были серебряные ножницы. — снова перебил их Кай, — Они нам очень нужны, одолжите, пожалуйста! Умоляю, век буду благодарен!

Они выпучили косые глазки на парня.

— Сделай то, что не может сделать ни один человек, — потребовал первый.

— Сделай так, чтоб мы не ссорились! — закончил второй.

Мне захотелось взяться за голову и начать рвать волосы. Это ведь был откровенный цирк! Кай что, по их мнению, психолог? Или кто? Я посмотрел на друга. Он выглядел растерянным и пялился на двух зеркально похожих уродцев, которые снова начали ссориться, выясняя, кто на какую сторону должен закидывать ногу, когда сидит.

Я отвёл Кая в сторону и, понизив тон, сказал:

— Мне кажется, нам стоит поискать иной вариант, дружище.

— Нет, это наш единственный шанс, к сожалению. Нужно что-то придумать, заговорить их, или обмануть, попробовать подлизаться… — задумчиво произнес парень, не отрывая взгляд от близнецов.

— Ладно… — согласился я, — Расскажи, почему они такие?

— Они воюют с самого детства. Наверное, скверным характером пошли в покойную мать, которая тоже пала от лап духов. Пока она была жива, никто и не знал, кто они и какие они. Она оберегала их, скрывала от общества. Но как только её не стало, пороки близнецов всплыли на поверхность. Первые пару лет они доставали всех оставшихся жителей леса, а потом приутихли. И их боялись тревожить, чтоб «сыны дьявола», как их называли, снова не начали всех донимать.

Мы вернулись к близнецам, они всё ещё ругались. На этот раз из-за того, кто из нас их больше бесит. Теперь я понял, почему Кай не хотел идти к ним.

— Ребят, взаимопонимание и самопожертвование — самое главное в отношениях между друг другом. Понимаете, о чём я? Вам нужно прийти к общему компромиссу… — начал разжёвывать информацию Кай.

Близнецы лишь взглянули на моего спутника, как на идиота.

— Я не собираюсь уступать этому придурку! — вскрикнул первый.

— Сам ты придурок! — закричал в ответ второй.

— Каждому из вас нужно поставить себя на место брата, понять, что он чувствует, тогда станет проще, — продолжил Кай.

Это не подействовало.

Я, мокрый до последней нитки, с опухшей лодыжкой, без ушной раковины, готовый закатиться историческим смехом, стоял посреди тёмного леса, погруженного в вечную ночь и туман. О крышу навеса барабанили огромные капли ледяного дождя. Передо мной были два моральных урода, которых нужно вмиг измерить, как по велению Бога.

— Извинитесь друг перед другом, — дел-то! — уже кричал на близнецов Кай.

«Это просто сюр какой-то! » — подумал я.

Негодование в моей голове соседствовало с мозговым штурмом. За пару минут я перебрал несколько десятков вариантов от самых глупых, до самых пугающих.

— Ты сегодня даже дрова поколоть не смог, криворукий! Никакой помощи от тебя! — вопил один из близнецов.

— Была твоя очередь их колоть, тупоголовый. И топор у тебя ужасный! — отвечал другой.

Я даже сам от себя такого не ожидал, стыдно признаться, но «прибить обоих этим самым топором» был далеко не последний из моих вариантом. И тут меня осенило.

Я сорвался с места, оттолкнув Кая, и схватил стоящую неподалёку лопату. Выбежал из-под навеса и принялся копать яму. Я орудовал лопатой так, будто сил во мне было выше крыши и все было ни по чём. В голове вертелись сомнения. На секунду я подумал о том, что сошёл с ума, но в душе продолжал надеяться на то, что это не так. Воюющие минуту назад близнецы и разъяренный Кай с удивлением смотрели на меня. Я был доволен собой, словно дело было уже сделано. Возможно, мой план был нерабочий, глупый и абсурдный, но я сам находился в абсурдной ситуации. Попробовать стоило.

Раскопав достаточно глубокую яму, я бросил лопату в сторону и метнулся за топором. Победоносно вознеся его над ямой, я проговорил:

— Отныне и навсегда, пока этот топор предан земле, вы будете жить в мире и согласии. Сегодня, в очередную долгую ночь, во имя любви, взаимопомощи и доброты я закопаю ваш топор войны!

Я бросил камень преткновения в яму, в которой уже начала скапливаться дождевая вода, и, быстро схватив лопату, стал забрасывать грязью топор войны. Только когда я закончил, я заметил, что с тех самых пор, как я начал «обряд», никто не сказал ни слова. На меня смотрели три пары удивлённых глаз. Я перевёл дыхание и подытожил:

— Вот и всё.

Близнецы посмотрели друг другу в глаза и, разулыбавшись, сказали в один голос:

— Спасибо!

И меня пробрало на смех. Я смеялся громко и от души. Это было торжество глупости и абсурда над здравым смыслом. Эмоциональная разгрузка от всего того, что произошло за последние пару дней. Я смеялся во всё горло и видел боковым зрением, как ко мне подкрадывались тени с огромными когтистыми лапами, но мне было всё равно. В этот момент я был неуязвим.

— Ну, вот, как договаривались, ваши наши ножницы, — пропищал один из близнецов и достал из кармана небольшие ножнички.

Кай выхватил ножницы из костлявых рук и убрал их в рюкзак.

— А, вот, ещё вопросик. У нас есть небольшой шифр, может, вы поможете нам с его расшифровкой? — пролепетал парень, показывая уродцам листок.

Они внимательно посмотрели на клочок бумаги и задумались, будто что-то поняли.

— Мы знаем, что тут написано! — вдруг воскликнули близнецы.

— Что?! — встрепенулся я и подбежал ближе.

— «Он убил…» — сказал первый.

— «…но пытался вернуть…» — недоговорил второй, прервавшись, — что дальше написано я не знаю!

— Он любил, он убил, но пытался вернуть… — повторил вслух Кай.

Глава 5

Мы продвигались в расшифровке, но всё ещё были далеки. Хоть и значение большей половины символов из загадочной записки нам было известно, смысл её был неясен. Лично для меня те слова, что у нас были, не играли никакой роли: я хотел узнать имя, или то, что точно может указать на конкретного человека. Мне не было интересно, любил ли он ту девушку или нет, и уж тем более то, что он жалел о своём поступке и пытался что-то там исправить. Даже ребёнку известно, что мёртвого человека невозможно оживить: такое бывает только в сказках.

По телу пробежали мурашки. Я снова забыл, где я нахожусь. В этом лесу происходит такая чертовщина, что обряды оживления мёртвых не должны удивлять. Я очередной раз выругался и поклялся, что, как только разберусь со всем этим и получу награду, смотаюсь отсюда и забуду, как страшный сон.

Мы брели по лесу, обременённые одной целью. Усталость накопилась тяжёлой ношей, я еле перебирал ногами, а в голове крутилось то, что произошло совсем недавно.

Как только я закопал топор войны, близнецов как будто подменили — они полностью изменились, стали другими людьми. Разрешили нам остаться у них, пока не закончится дождь. Мы высушили одежду, перекусили. За всё это время братья ни разу даже не перебили друг друга. Это было удивительно, но я не был удивлён, в отличие от Кая.

— Ты вообще видел, что произошло? Как такое возможно? — изумлялся он.

Мы возвращались от близнецов с надеждой на скорый исход событий. Я, как и наверняка Кай, искренне верил в то, что дровосек закончит расшифровку и всё это наконец придёт к завершению. Наши факелы ярко пылали, освещая путь. Я уже полностью привык к туману и даже начал ориентировался в пространстве, и, если бы не скрытая во тьме опасность, я отказаться бы от света. По моим расчётам до дровосека оставалось идти совсем немного, когда Кай вдруг встревоженно прислушался и бросился вперёд. Я побежал за ним.

— Ты слышал крик? — предвосхищая мой вопрос, крикнул он, слегка обернувшись.

Мы быстро добрались до лесоруба. Он все ещё сидел на своем месте, не двигаясь, лишь загадочная улыбка осела на его лице.

— Дружище, мы вернулись! — с одышкой проговорил Кай.

Мужчина никак не отреагировал. Это было странно и пугающе, как и натянутое выражение его лица. Я нагнулся. Глаза дровосека смотрели в пустоту, в них не было мысли, брови он вскинул, нахмурив лоб. Если бы не дыхание, его можно было бы запросто спутать с качественной восковой фигурой.

— Что с ним? — спросил Кай.

— Боюсь представить, — честно ответил я, — попробуй разрезать эту чёртову нитку.

Лучше бы я этого не предлагал. Когда Кай щёлкнул ножницами, разделив нить пополам, дровосек сорвался с места и накинулся на него. Мой друг упал, выронив факел. Я с разбегу пнул озверевшего лесоруба в такой сильй, что тот отлетел в сторону, а Кай молниеносно вскочил на ноги.

— Тебе крышка, глупец! — заревел дровосек не своим голосом, поднимаясь, и снова бросился на моего товарища. Но в этот раз Кай был готов — сильным ударом факела по голове парень вырубил сумасшедшего.

— Да что же это такое происходит?! — воскликнул я, — Что за идиотизм?!

Тут тело дровосека затряслось, он поднял голову и кинул на меня обезумевший взгляд.

— Беги от него подальше! Он заслуживает смерти! — завопил он, искривляясь, а потом вскочил на ноги и побежал в темноту.

Мы молча смотрели ему вслед. Мной овладел ступор. Я не мог сдвинуться с места. Я молился.

Первым опомнился Кай.

— Пойдем отсюда скорее, пока он не вернулся, — медленно проговорил он.

Я бы хотел, но ноги будто увязли в земле. Я был бронзовой статуей, отлитой сто лет назад. Такой же неподвижный и зеленоватого оттенка. Не были спокойны только мои глаза: они метались, словно бешеные. Я не мог контролировать своё тело, мой разум потерял с ним связь.

— Уходим! — крикнул ещё раз Кай.

Я не шевелился, потому что с ужасом осознал, что впервые за всё время на кону была не моя жизнь. В этот раз покушались на Кая, хотя обычно именно чужакам на этой земле приходилось худо. И я готов был дать голову на отсечение, был уверен на все сто, что это дело рук духов. В моей голове не складывался пазл. Кровь застыла в жилах, первый раз я услышал что-то от них, пусть они и говорили устами человека.

«Почему дровосек сказал мне бежать от Кая? Почему Кай достоин смерти? » — из раза в раз повторялось эхом в моей голове.

И тут я как будто очнулся, потому что меня схватили за плечи и начали трясти, а потом потянули в сторону.

— Да что с тобой такое, чёрт побери?! — раздражённо кричал Кай.

— П… Прости. Пойдём, — промямлил я.

— Наконец-то! — выдохнул он, — Я уже испугался, думал, ты тоже с ума сошёл. Уходим, нам нужно переночевать и продумать план дальнейших действий. Пожалуйста, хватит медлить!

Он сорвался с места, потащив меня за собой. Всё следующее время он тянул меня, как упрямого осла. Я не собирался упираться, просто был не в состоянии идти самостоятельно. Мне требовался сон, желательно продолжительный. Я потерялся во времени и пространстве, в своих мыслях и страхах. Очнулся только когда мы пришли к небольшой речушке. На берегу, почти у самой воды, находился обветшалый домишко. Окна были закрыты ставнями. В воде поскрипывала небольшая водяная мельница.

— Кажется, ты хотел увидеть мой дом, — задумчиво произнес Кай, — Вот он.

Внутри жилище было пыльным и грязным. Появилось ощущение, что само помещение против посетителей: оно было нелюдимым и потеряло некогда обитавший там уют. Кай выглядел не так, как обычно. Он был сосредоточенным и каким-то нервным. Постоянно озирался, как будто искал что-то.

«Наверное, переживает из-за утраты отца, бедный», — думал я, жалея друга.

— Когда ты был здесь в последний раз? — промямлил я.

— Сбился со счёту. Года четыре назад, наверное, — ответил Кай, сбрасывая с кровати старый плед, — нужно затопить камин.

У меня кружилась голова, но я всё равно вызвался принести дрова с улицы, потому что снаружи дышать было намного легче, а стены не давили на виски. Дрова были аккуратно сложены в крошечной поленнице. Я собрал большую охапку и вернулся в дом. Кай только убрал свисающую с потолка паутину.

С уборкой было покончено. Когда в топке заиграл огонь, мы выпили приготовленный Каем чай.

И я позволил себе заснуть, стоило мне только коснуться подушки. Мне снился бред. За последние дни я так привык к подобному, что даже во сне на такое я никак не реагировал. Я спокойно смотрел на то, как к сидящему на том дереве дровосеку со всех сторон подкрадываются духи. Бедный мужчина дрожит, что-то пытается сказать, но вдруг они все разом проникают в его тело. Он изгибается, издавая крик, а потом садится в свою обычную позу. На его лице ухмылка, брови вскинуты, а взгляд пуст.

И вдруг, дровосек кинул этот пустой взгляд прямо на меня и засмеялся.

— Может хоть тут мы сможем достучаться до тебя, — проговорил мужчина потусторонним голосом, тембр которого менялся с каждым словом.

— Что тебе нужно?

— Чтоб ты наконец услышал то, что должен знать. Что мы хотим сказать с самого начала. То, что ты не хотел слушать.

Я опешил.

— Я слушаю.

Лесоруб встал, не отрывая взгляда.

— Он любил, но убил и пытался вернуть. Это был Кай. «Это был Кай» — значение последних символов в записке. Он водил тебя за нос всё это время, но, возможно, сейчас ещё не поздно всё исправить.

— Но… Как… Что нужно сделать?

— Убей его! — заорал дровосек и засмеялся.

— Я не верю тебе, — спокойно сказал я, сложив руки на груди.

— А ты сам у него спроси!

***

Я проснулся от грохота. В дверь кто-то ломился. Ставни на окнах трещали, но не поддавались. Снаружи доносились знакомые завывания и хлопки.

Внезапно для самого себя я обнаружил, что проснулся не там, где засыпал. Я всё ещё был в доме Кая, но сидел на стуле посреди комнаты. Я был к нему привязан. Вокруг были нарисованы странные картинки, стояли свечи.

— Что за…

— Ох, они разбудили тебя? — с сожалением спросил Кай из-за спины, перебивая меня.

— Что происходит, Кай? — я был разъярен.

— Происходит правосудие! — победоносно начал он, выйдя в зону моей видимости, — Правосудие, которому пытаются помешать чёртовы духи! Но они не смогут сюда пробраться. И я наконец-то заберу у тебя тело! Я ждал этого очень долго, и, честно говоря, потерял надежду на то, что получится… Но всё вышло так, как нужно!

— Это ты убил дочь лесника?! — вскрикнул я.

— Ты ничего не знаешь! Ты не можешь меня судить, это ты в виноват в её смерти! — закричал он и, сдвинув рубаху, вынул нож из ножен, — Сейчас я верну все на свои места.

Кай зажал в ладони лезвие и резким движением высвободил нож, алая кровь капнула с его кончика. Он уже поднёс его к моей руке, когда дверь всё же не выдержала под натиском. В дом ворвался дровосек, но он не успел ничего предпринять. Кай быстро порезал моё предплечье и приложил ладонь.

В глазах потемнело. Я отключился.

Глава 6

Я проснулся на рассвете в до боли знакомом доме. Я лежал под одеялом на мягкой перине. Сквозь открытые окна в комнату заглядывали нежные солнечные лучи. Я вскочил с места и в мгновение вылетел из дома, оказавшись на зелёной лужайке. Сквозь сосновые ветви виднелось ясное лазурное небо, неподалёку журчала река. Я ущипнул себя, надеясь, что это сон. К сожалению, мои надежды обрушились, как только я почувствовал боль. Вдруг я услышал доселе незнакомый голос:

— Кай, что-то случилось? — зевая спросил бородатый мужчина, стоявший в дверях.

— Это ты мне? — не понял я.

— Конечно тебе, сын, кому же ещё? — усмехнулся он, — Всё хорошо?

Мне многое хотелось рассказать и ответить, но я не стал, ведь прослыть сумасшедшим мне не хотелось.

— Всё хорошо, просто какой-то ужасный сон приснился, — ответил я.

— Это всего лишь сон, не верь всему, что придумает твой мозг. Возвращайся в кровать.

И я вернулся. Я лежал и думал о произошедшем. Всё, что было до того, как я проснулся, покрылось туманом. Всего пару минут назад я был уверен, что всё это — реальность. Что тот парнишка Кай действительно поменялся со мной телами, и сейчас я в его теле. Но чем больше я об этом думал, тем больше это казалось мне выдумкой. В конце концов, я заснул, а когда проснулся, помнил ещё меньше, и полностью уверил себя в том, что это неестественно правдоподобный сон.

Я продолжал жить спокойной жизнью: постоянно охотился с отцом, общался с лесными жителями и учился зельеварению у друга отца. Он был учёным алхимиком с большим стажем, хоть и не был стариком. И была у меня любовь всей моей жизни — прекрасная девушка, дочь лесника. Наши чувства были взаимны и мы. собирались пожениться.

Однажды вечером, я проводил возлюбленную и возвращался домой. И вдруг что-то в траве привлекло моё внимание. Я поднял желтоватую бумажку и даже не подозревал, что в ней написано, но когда развернул, в меня будто ударила молния. На ней были те самые символы. На моих глазах выступили слёзы. В моей памяти всплыли картинки моей настоящей жизни, того, как я впервые попал в лес, как встретил лесника, потерявшего дочь, как познакомился с парнишкой Каем. Это был не сон. Тогда я убедился в этом. Я вспомнил всё. Каждую мелочь. Осознание, что всё, что происходило в последнее время — не моя жизнь, убивало изнутри. Мне захотелось кричать.

Я вернулся в дом, отца там не оказалось. А может он просто спал. Я не мог сосредоточиться на реальном мире. Мысли метались, в моей голове был ураган. Смерч. Но среди этого шторма родился план. Он был ужасным, но жить не в своём теле, проживать чужую судьбу было ещё больнее. Чтоб вернуть своё тело мне нужно было запустить цепочку событий, которая привела меня тогда в этот злосчастный лес и заставила остаться.

И тогда под покровом ночи я побежал к дому Лесника. Домчал я до туда за считанные минуты. Я никогда не бегал так быстро, я был предан агонии.

Я постучал в окно комнаты моей возлюбленной, и, когда она открыла ставни, вытянул её на улицу прямо в ночной рубашке. Я крепко прижал к себе сонную девушку и поспешил прочь, чтобы старик ничего не услышал.

И только забравшись в саму чащу леса я наконец опустил её на землю.

— Что случилось, Кай? — взволнованно спросила дочь лесника, прижавшись ко мне.

Я не отвечал.

«Это не моё тело. Это не моя жизнь. » — повторял из раза в раз я у себя в голове.

Я не мог контролировать поток слёз, которые текли из моих глаз. Я рыдал. Моя рука потянулась к ножу.

— Прости, я действительно успел полюбить тебя, но мне ничего больше не остаётся, — сказал я девушке, которая нежно обнимала меня.

Наверное, она думала, что, пока она спрятана в моих объятиях, ей ничто не грозит. Конечно, ведь так было всегда, но не сейчас. Я погладил её изящную спину и шелковистые волосы, а потом вырвал нож из кожаных ножен, закреплённых на поясе, и вонзил в хрупкое тело.

Она умирала на моих руках быстро и окончательно, не сказав ни слова, будто знала, что это — её судьба.

Я закопал её тело под одной из больших сосен. И побрёл домой.

***

Весть о пропаже моей невесты облетела весь лес за считанные дни. Все знали об этом, все это обсуждали. А я никак не мог смириться с утратой. Той ночью мне казалось, что я обязан совершить убийство, что это — единственный выход. Но спустя пару дней самовольного заточения в четырёх стенах без еды и воды я осознал, что натворил. Я не мог представить свою жизнь без неё.

Я отчаялся. Я был готов на глупости, я их и натворил.

Притворившись, что смирился с утратой, что готов жить дальше, я пошёл на занятия к алхимику. Но, как только он отошёл, я метнулся к шкафу, на который обычно мне было запрещено даже смотреть. Там хранились книги, посвящённые обрядам, колдовству и чёрной магии. Быстро проглядев корешки, я нашёл то, что нужно, и выбросил в окно. После занятия я подобрал энциклопедию и, под покровом Долгой Ночи, побежал домой. Я вычитал в учебнике обряд возрождения мёртвых.

«Чтоб вернуть утраченную жизнь, нужно пожертвовать многими другими душами», — было написано на одной из страниц.

Мне было плевать на жизни других, я убивал жителей леса пачками, ведь делать это под покровом ночи было проще простого. Проблема была лишь в том, что обряд возрождения у меня не получался. И когда количество лесных жителей уменьшилось чуть ли не в половину, я перестал. Последней жертвой стал мой отец. Я не хотел его убивать, но он увидел мою книгу по тёмным искусствам и обо всём догадался. Я не мог допустить, чтобы кто-то узнал, что во всём виноват я.

После каждой из попыток я высвобождал душу убитого человека, которая должна была быть жертвой. Я наполнял лес духами умерших людей, которые ненавидели меня за то, что я сделал. Я знал каждого духа, знал, что они хотят возмездия и опасался их. Пару раз меня чуть не убили, но, в конце концов, я нашёл их слабую сторону — свет. Благо, когда я закончил проводить обряды, Долгая Ночь закончилась, и на утро вышло солнце.

Наверное, я сошёл с ума, или окунулся в депрессию, но жить нормальной жизнью я больше не смог. Я не возвращался домой — жил прямо посреди леса, спал в спальнике у костра и керосиновой лампы, ни с кем не общался. Я ждал конца своей жизни, но, к сожалению, даже не мог состариться.

***

Однажды я проснулся рано утром, чтобы полюбоваться на рассвет, но была кромешная тьма и непроглядный туман. Тогда я понял, что час расплаты пришёл. Я снова почувствовал вкус жизни, снова обрёл смысл существования. Я выдвинулся на поиски Кая и поклялся, что верну себе моё тело, раз из-за него умерла моя любимая.

Найти его было легко, ведь я знал, что он хочет, поэтому предложил помощь. Притворился, что не знаю его мотивы. Я смеялся над ним, играя роль друга. Мне нужно было прийти с ним в мой дом, ведь книга, в которой описан обряд обмена телами был именно там. Добраться домой оказалось очень сложно — духи понимали, что Кай — их единственный шанс быть отмщёнными. Но я наговорил ему всякого, и он поверил. Особенный вес моим словам придало неаккуратное поведение одного из духов, когда он откусил Каю ухо. Я смеялся про себя, пока он не захотел утащить мой единственный шанс вернуться в свою жизнь. Да и вообще, Кай был глуп и неосторожен, но мы продвигались. Всё шло по плану, пока мы не встретили дровосека, в которого вселились духи. Я первый раз видел подобное и растерялся, когда они заговорили, я думал, что проиграл, но Кай оказался большим идиотом, чем казалось, и всё сложилось удачно.

В конце концов, мы добрались до дома. Когда мы только туда зашли, я молился, чтоб учебник не оказался на видном месте. И это оказалось так. Более того, когда я отправил Кая за дровами, пришлось изрядно попотеть, чтоб найти книгу. Когда он вернулся, я напоил его чаем на дурманящих травах, и тот отключился, будто по щелчку пальцев. Спал так крепко, что не почувствовал даже, как я посадил его на стул, связал, а потом копался вокруг с рунами. Но вдруг, пока я проверял, всё ли готово, перечитывая правила проведения обряда, духи напомнили о себе. Эти твари начали ломиться со всех сторон. Да так активно и громко, что Кай проснулся.

— Что за…

— Ох, они разбудили тебя? — с наигранным сожалением спросил я.

— Что происходит? — спросил оккупант моего тела с явной агрессией.

— Происходит правосудие! — ответил я, обходя его, — Правосудие, которому пытаются помешать чёртовы духи! Но они не смогут сюда пробраться. И я наконец-то заберу у тебя тело! Я ждал этого очень долго, и, честно говоря, потерял надежду на то, что получится… Но всё вышло так, как нужно!

— Это ты убил дочь лесника?! — вскрикнул он.

Чёртов ублюдок. Мне хотелось убить его, или хотя бы ударить, но я сдержал себя.

— Ты ничего не знаешь! Ты не можешь меня судить, это ты в виноват в её смерти! — закричал я и, сдвинув рубаху, вынул нож из ножен, — Сейчас я верну всё на свои места.

Я порезал свою ладонь и уже поднёс окровавленный нож к руке Кая, когда дверь всё же не выдержала под натиском духов. В дом ворвался дровосек, но он не успел ничего предпринять. Я быстро порезал предплечье Кая и приложил окровавленную ладонь к ране.

В глазах потемнело. Я почувствовал, как выронил нож и начал падать, а потом отключился.

***

Я понял, что сильно задумался, когда чуть не споткнулся. На улице смеркалось. Ноги гудели и адски хотелось спать.

Я забредал в очередной лес. За время моих скитаний я прошёл, казалось, уже сотню лесов, однако, попавши в этот лес, я почувствовал, как холодок пробежал по пояснице.