(Breaking Benjamin - Dance With The Devil)

Я резко села. Все мои ощущения свелись к одной усталости. Как я умудряюсь так зверски уставать во время сна? Загадка века. Я подозревала, что всему виной моя врожденная лень. Хоть и хотелось бы найти этому всему более возвышенное философское объяснение, но я не могла. В суждениях о себе я всегда реально смотрела на факты. Я могу их изложить по пунктам: 1. Я – ужасная лентяйка. 2. Мое любимое занятие – лениться. 3. Я не стремлюсь исправить первые два пункта. Мое хобби – спать, всегда и везде, при любой подвернувшейся возможности. «Ты так всю жизнь проспишь! » Но в этом и есть вся суть, это – моя мечта. Дело в том, что я совершенно заурядный человек, не отличаюсь ни красотой, ни умом, в толпе Вы бы даже не заметили меня. Но какая-то часть моего мозга способна создавать невероятные миры, она дарит мне возможность бывать в прекрасных местах, там я – особенная, там я та, кем всегда стремилась быть. Я – волшебница, и силе моей нет границ.

Но вернемся в реальность. 11 часов утра, и я с осанкой и грацией одноногого упыря ползу на кухню. В мозгу срабатывает одиночный сигнал (как SOS на тонущем судне): Кофе…. Кофе…. Кофе. Без этого живительного напитка мой режим «зомби» может затянуться на часы. Через минуту пищит электрический чайник, и стартует налаженный за многие годы процесс: чашка, ложка кофе, ложка сахара, кипяток, сливки. Я любила свои выходные, могла подолгу сидеть с чашкой в руке и обдумывать увиденное во сне. Я их любила, но не знала, что с ними делать. Нормальные люди закупают продукты, делают уборку, ходят в кино и по магазинам в обществе говорливых подруг. Все это меня не привлекало. Все что нужно я заказывала в интернете, еду покупала по дороге с работы и в кино ходила крайне редко, только на стоящие фильмы. Поэтому в выходные я ленилась и скучала.

Кстати, скучать – это мое второе любимое занятие. Теперь можно сделать вывод: я – занудный нытик. Как мои друзья меня терпят? Ах да, совсем забыла. У меня нет друзей. Точнее есть один. Но видимся мы редко, слишком редко, чтобы докучать ему просто потому, что мне скучно. Это не входило в мои привычки. Я делилась с ним только тем, что действительно имело значение для меня. Бывали моменты, когда хотелось позвонить и выговориться, но когда он поднимал трубку, моя решимость испарялась и я говорила бодрым голосом: «Привет! Я просто хотела поболтать с тобой, ничего особенного. » Все это кажется глупым, но со временем я разучилась просить помощи, когда возникали реальные проблемы. Иногда мне кажется, что я не сдалась бы даже под пытками.

В моей жизни все как-то вывернуто наизнанку. Когда дела совсем плохи, я говорю, что все отлично и улыбаюсь чаще, и шучу через каждое слово. Я где-то читала, что это психическое отклонение, но у кого их нет в наши-то дни? Мы все чем-то обеспокоены, у каждого есть личный ад. И у меня он есть, я туда частенько наведываюсь, проверяю все ли демоны на месте и не объявились ли новые. Со своими «старенькими» я на хорошем счету. Я почти научилась их контролировать и не выпускать без надобности. С новыми дела обстоят похуже. Они несговорчивые и лезут, куда не нужно. Но, в конце концов, все это терпимо. Человек способен привыкнуть ко всему. Я свыклась с голосами в голове, они меня не больше не тревожили.

Как уже можно было заметить, жизнь моя невероятно захватывающая и богата на события, поэтому перейдем к главному. А, кстати, я не представилась. Меня, ну или по крайней мере лучшую часть меня, зовут Нир.

1 июля 2012. 02: 15

Ну вот, наконец-то. Я втянула в себя воздух с облегчением. В моем городе ничего не менялось само по себе. Эта стабильность давала мне чувство уверенности и защищенности. Небольшая, спокойная река текла вместо центральной улицы. Она была неглубокой, по пояс (я не умею плавать), на дне можно было легко различить пестрые камешки и мелкую живность.

На восточном берегу стояла высокая башня. Серый камень, у основания покрытый мхом, кое-где потрескался, и эти трещинки обжили насекомые, или пустили корни занесенные ветром семена. В башню не было входа: ни дверей, ни окон, ни лестниц. На самой верхушке располагались огромные часы, всего их было четыре, на каждую сторону света. Вся конструкция на первый взгляд казалась древней, но ей было не больше 7 лет. Это было первое строение, возведенное мной в городе. Дорожки или даже тропинки, ведущей к башне, не было, небольшая опушка вокруг поросла лавандой, полынью и ромашками, сквозь которые изредка прорывались тонкие высокие колосья. Опытный садовод тут же отметил бы, что насаждение искусственное. Такое сочетание не встретить в природе. Оно было явно создано человеком, но давно заброшено. Обрамляли опушку остролистные клены и липы. Они появились здесь случайно, и я не стала их трогать, дав волю созданному мной миру проявить себя.

На западном берегу, за массивными стволами ив, виднелась запутанная сетка дорог и тропинок. Ориентироваться здесь, даже имея карту в руках, было бы крайне сложно. Западный берег – это воплощение моей хаотичной, переменчивой натуры. Дороги вели к небольшим холмам, к болоту, ко множеству домов разных типов и размеров, к миниатюрному, ухоженному парку с узкими аллеями (здесь всегда была осень, туман и листья цвета ржавчины).

Каждый раз, попадая в свой город, я добавляла несколько деталей. К примеру, над моим холмиком всегда была ясная ночь. Здесь можно было увидеть сотни созвездий из разных полушарий. А рядом с самым маленьким деревянным домом всегда бушевала весенняя гроза. Находясь внутри, у потрескивающего в печи огня, в широкие окна, распахнутые настежь, можно было наблюдать, как молния разрезает упругие тучи. Тяжелые капли залетали внутрь, разбиваясь о дощатый пол. Я провела здесь несчетное количество часов. Но в последнее время меня отпугивало одиночество пустых комнат.

Как бы я не старалась, за все это время так и не смогла создать кого-то живого. Здесь не было друга, с которым можно было бы разделить красоту, созданного мною, уютного мирка. Временами здесь кто-то появлялся и исчезал, не более. Это отсутствие жизни поначалу нравилось, позднее начало сводить с ума. Теперь я не могла подолгу оставаться на одном месте, все бродила по тропинкам, меняя мой город, создавая что-то новое, уничтожая лишнее. Вот и этой ночью я просто меняла деревья, строила новые дома. Лил дождь, и я вся промокла, но не сопротивлялась. Пусть будет дождь, я не против, лишь бы не тишина. Спустя пару часов я все-таки решила идти дальше. Мой город в отличном состоянии. Пора взглянуть на что-нибудь новенькое.

Теперь я стояла в коридоре 16-ти этажного здания, вокруг, за стеклянными дверьми, магазины и офисы. Я слышала голоса людей, они доносились отовсюду, кто-то спорил, кто-то смеялся. Я выглянула в окно. Второй этаж, винтовая лестница ведет прямиком на улицу. Судя по всему, сейчас около 3 часов дня, вторник, начало апреля. Все вокруг казалось смутно знакомым, но незначительным, поэтому я переключилась на людей. Их пестрые фигуры сновали мимо меня, некоторые пытались завести разговор. Я их узнала, и вместо серых, размытых пятен тут же появились лица знакомых. Я отвечала на их вопросы и всячески пыталась поддержать беседу. Мне было интересно, чем же все закончится.

И вот, в разгар беседы, когда я беззаботно смеялась над шуткой подруги, я почувствовала эту волну. Паника. Она наступала с улицы. Напуганные люди бежали вверх по лестнице. Началась неразбериха, кто-то хватал меня за куртку, увлекая за собой. Нам нужно где-то спрятаться, и я точно знаю где. В кармане джинс возник ключ. Я сжала его в ладони и стала проталкиваться вперед. Внезапно толпа замерла, они все ждали от меня чего-то. Я показала им ключ и кивнула в сторону двери в конце коридора.

Я шла быстро, срываясь на бег. Они ни на шаг не отставали. У нас было мало времени. Нужно их спрятать, иначе им не выжить. Я им помогу, я знаю что делать…

Боковым зрением, сквозь стеклянную дверь я увидела фигуру в одном из офисов справа. Человек сидел в темноте. Он так по-детски забрался с ногами в кресло. Ему было одиноко. Ключ выпал из моей руки. Кто-то из толпы жадно вцепился в него, кто-то оглядывался по сторонам, гадая от какой он двери. Все это в одну секунду потеряло всякий смысл. Я повернула направо и потянула на себя стальную ручку тяжелой двери. Всего один шаг и вся неразбериха и шум остались позади. Я больше не чувствовала острую нужду спасать десятки жизней. Во мне крепло одно желание: защитить этого человека. Подойдя ближе, я поняла, что ошиблась. Он сидел на небольшом кожаном диване, предназначенном, скорее всего, для посетителей. Темноволосый юноша, довольно хрупкого телосложения, он даже не поднял головы, он не шелохнулся. Я опустилась на диван рядом с ним. Я сделала единственное, что казалось правильным – крепко обняла его. Он глубоко вздохнул, но не отстранился. Напротив, он сжал одной рукой мое запястье, не желая отпускать. На улице резко стемнело, гасли лампы в опустевшем коридоре, все вокруг нас начало еле ощутимо подрагивать. Слева от меня раздался хруст, и тонкая трещина пробежала вверх по стене. С полок посыпались папки, бумаги разлетались во все стороны, покрывая плитку белыми пятнами. Где-то совсем рядом разбилось окно. Холодный воздух хлынул в помещение, превращая наше ровное дыхание в пар.

Полушепотом он произнес одно лишь слово: «Нир.. »

В конце всего нас было двое. Нам обоим не было страшно.

Я открыла глаза и долго не могла понять, где нахожусь. На часах 13: 30. Я проснулась.