ПОДРОСТКОВЫЙ КРИЗИС

Психоанализ рассматривает отрочество как период в продол­жающемся развитии личности* Согласно данной концепции, пробуждение сексуальности происходит еще до пубертата, поэто­му феномены отрочества объясняются через особенности де­тства, которое как бы воспроизводится в подростковом возрасте, возрождая старые конфликты.

Психоаналитические концепции во многом способствова­ли представлению об отрочестве как о периоде изменений и преходящей дезадаптации, необходимых для дальнейшего развития, в такой степени» что отсутствие психологических трудностей в данном возрасте расценивается как свидетельст­во преждевременной консолидации Я и дает основания для неблагоприятного прогноза будущего душевного равновесия во взрослом возрасте.

Идеи Анны Фрейд, систематизированные в статье, опублико­ванной в 1969 г., отражают модель отрочества, понимаемого как нормативный период психологических потрясений. А. Фрейд счита­ет, что защитные механизмы, выработанные в латентном периоде» оказываются неадекватными перед пробуждающимися в пубертате либидозными импульсами; половая зрелость способствует пробуж­дению интереса к собственным гениталиям и определяет физиче­скую активность. Как это можно видеть в случае неврозов. Око вступает в особенно сильную конфронтацию с относительно сла-

бым Я, что вызывает состояние сильной тревоги и чувства вины, выражающееся в поведенческих проявлениях агрессии и противо­поставления.

Для психоанализа пубертатный расцвет связан с неизбеж­ным возрождением конфликтов эдипова комплекса; с наступле­нием отрочества активизируются все проблемы, отражающие кровосмесительные влечения к родителю противоположного по­ла. Чтобы восстановить равновесие и отношение к родительским образам, * перевернутые* этим отходом к периоду эдипова комп­лекса, подросток э целях самоутверждения вынужден отказать­ся от идентификации с родителями*

Развитие гениталий влечет за собой целый ряд потрясений, которые ставят индивида в острую ситуацию конфликта и и ска­ле ают судьбу влечений, структуру Я, объектные отношения и социальное поведение (A. Freud, 1969).

Психоанализ ставит знак равенства между понятием подро­стковых пертурбаций и нормальным отрочеством; последнее характеризуется крахом Я и отходом на предыдущие стадии развития, как это можно наблюдать при неврозах и психозах {Jocelyn, 1959).

Б. Эмпирические исследования подросткового кризиса*

Проведенные за по с лед веке годы эмпирические исследования предоставляют мало доказательств идеи кризиса в нормальном развитии подростка* Сравнительные исследования на репрезента­тивных выборках подростков в США (Douvan, Adelson, 1966) и Европе (Zazzo, RuttetietaL, 1976) привели к сходным выводам: хотя отрочество повсеместно характеризуется как специфиче­ский этап развития, кризис является для него исключением* В этом отношении особенно показательно исследование Доуван и Адельсоиа (Douvan, Adelson, 1966)• Опрос был проведен на широ­кой выборке (более 3 тыс. человек), репрезентативной для попу­ляции американских подростков. Работа велась с каждым участником индивидуально и заключалась в интервьюировании и проведении проективных методик, касающихся семейных от­ношений, дружбы, ценностей и Т. д, Выводы этого исследования весьма поучительны: * Результаты обследования заставляют пе­ресмотреть существующие взгляды на этот период развития*.. Большинство заключений об отрочестве основаны на изучении двух нетипичных подростковых групп: с одной стороны, несовер­шеннолетних правонарушителей, с другой стороны, чувствятель-

ных и интеллектуально развитых подростков» выходцев из состоятельных семей * которые и были предметом наблюдения психоаналитиков♦ (Douvan, Adelson, 1966, р* 350—351).

Анализ результатов показывает, что явные конфликты с роди­телями довольно редки* Большинство подростков тщательно избе­гают этих конфликтов, пытаясь скрыть недозволенные поступки. Группа сверстников же выступает как особое социальное простран­ство — пространство приобретения опыта и поддержки стремления гс эмансипации, а не место социально отвергаемого поведения. Наконец, представляется, что современным американским подро­сткам не свойственна поляризация установок; их ценности харак­теризуются конформностью по отношению к доминирующим в обществе стереотипам и к родительским мировоззренческим пози­циям.

Для среднего подростка, согласно Доуван и Адельсону, совершенно нехарактерны ни личностные кризисы» ни крах Я-концепции, ни тенденции к отказу от ранее приобретенных ценностей и привязанностей. Наоборот, «наиболее часто встре­чающиеся ответы подростков скорее показывают, что они тща­тельно избегают всех внутренних и внешних конфликтов. Им свойственно стремление к консолидации сваей идентичности, характеризующейся сосредоточенностью на Я, отсутствием проти­воречивых установок и в целом отказом от люоых форм психоло­гического риска* (ibid, р, 351),

Подобные выводы авторов могут иметь два объяснения: или их представления о «страсти» энергии и живости отрочества»

"                                                                                                                                                            " Ч-

(ibid., p. 354} были самообманом, или американские подростки 60-х гг. утратили эти качества, предпочтя конформную и без­опасную модель поведения» Подобная гипотеза была незадолго до этого выдвинута Фриденбергозд в блестящем социологическом эссе «The Vanishing Adolescent» (Friedenberg, 1959), в котором он еще тогда утверждал, что способность американских подрост­ков к борьбе, страсти и конфронтации сменилась кажущейся преждевременной зрелостью, копирующей социальную конфор­мность, царящую в среднем классе американцев,

1 «Исчезающий подросток*.

Однако» несмотря на подкупающую привлекательность такой точки зрения, думается, чз\> первое объяснение более правдоподобно и что представление об отрочестве как ° времени страстей, потрясений и конфликтов составляет часть иллюзорных* взрослых стереотипных пред­ставлений. Именно & ю объяснение наиболее эмпирически обосновано»

Дня французских исследования позволяют сделать выводы, очень близкие к высказанной выше точке зрения, Кастаред (Castaredes * 1978) в ходе анкетирования 30 французскюс подростков с целью выяснения их сексуальных установок констатировал, *т> подростков характеризует очень сильная привязанность к родителям и семье; важность для них этой системы отношений оказалась неожиданностью* и далее: * отсутст­вие у них идеалов, жизненной программы и политических обяза­тельств,, • удивительно* (ibidt p. 680), Шиладд (Chiland, 1978) также отмечает это * разочарование» в статье, содержащей результаты сравни­тельного лонгитюдного исследования подростков, никогда не обращав­шихся за психиатрической помощью и регулярно ее получавших. Подростки, репрезентативные дал французского населения, сильно от­личаются от тех, кто был объектом психиатрического вмешательства. Последние, осмотренные психиатрами в основном по причине наркоти­зации, бегства из дому или школьных прогулов, характеризуются, согласно Шиланду* повышенными притязаниями и требованиями в отношении своих прав» наличием депрессивных кризисов и особой значимостью группы сверстников в детерминации их мировоззрения, В свою очередь, та группа подростков, которая никогда не наблюдалась психиатрами, представляется «достаточно тусклой» скорее, бесцветной, чем мрачной и пассивной», отмечает автор. «Часто их амбивдш отлича­лись прискорбным конформизмом*-

Но даже если выводы исследования Шиланда могли быть другими, тщательное изучение его результатов показывает, что у респондентов, которые не были психологически трудными в детстве, период отрочества не является критическим периодом, синонимом какой-либо патологии. В самом деле, из 30 анор­мальных* подростков, которые считались в шестилетнем возра­сте «хорошо развивающимися» и «хорошо развивающимися, но с резервами*, только двое испытывали в отрочестве серьезные проблемы (один случай отклоняющегося поведения с тюремным заключенней к один случай психопатологии с делирием); трое из этой группы имели умеренные проблемы в отрочестве (один случай «умеренно* отклоняющегося поведения, один — легкой анорексни и один — язвы). Менее 20 % «нормальных* респон­дентов столкнулись, таким образом, с сильными или умеренны-

ми психологическими трудностями в отрочестве. В свою очередь, среди лиц, которые характеризовались в шестилетнем возрасте как «плохо развивающиеся», половина в отрочестве «продолжала представлять активную патологию». Здесь речь идет, подчеркива­ет Шиланд, о такого рода индивидуальном развитии, которое подтверждает диагноз, поставленный в детстве*

В исследовании, охватившем все подростковое население острова Уайт, расположенного в Ла-Манше, на юге от Англии» Раттер и его сотрудники (Hutter et aL, 1976) получили результа­ты, близкие к данным Доувал и Адельсона: подростки не чаще, чем дети более раннего возраста» проявляют признаки психоло­гических нарушений, коммуникативные трудности у них редки, а уменьшение контактов со взрослыми является исключением.

Однако локгиттодное исследование, проведенное Д. Оффером и Дж. Б. Оффер (Offer D., Offer J. В., 1975), еще в большей степени ставит под вопрос понятие подросткового кризиса. Эта чета психи­атров наблюдала более 80 подростков мужского пола в течение 8 лет в возрасте от 14 до 22 лет с помощью многочисленного методи­ческого инструментария; систематических встреч, теста Роршаха, опросников идентичности, бесед с родителями и учителями и т. д. Хотя все подростки испытывали некоторое напряжение вследствие специфических для этого возраста психологических трудностей, кризис наблюдался в исключительных случаях.

«Наши данные позволяют предаю дожить, что отрочество.. * не является периодом напряжения (stressful). Огр°чество представляет собой период физических, психологических» социальных и интел­лектуальных изменений, но эти изменения не появляются одновре­менно* Стресс зависит не от изменений в образе Я. а от тех последствий, которые эти изменения влекут впсихр л одни личности* Существующие механизмы защиты и способы адаптации определя­ют способность к самоприняггию и взрослению* (ibicL, 1975, р- 197).

Лонгитюдный анализ позволяет считать, что большинство подростков успешно решают различные задачи развития, явля­ющиеся вехами отрочества. Согласно Д, Офферу и Дж, Б, Оф­фер, эти способности зависят от адаптационных возможностей» сформированных до того» как произошли идущие изнутри или извне изменения* У каждого пятого подростка наблюдается то, что Д. Оффер и Дж. В, Оффер называют беспорядочным взросле-нием, соответствующим состоянию, часто описываемому как подростковый кризис: эмоциональный стресс, аффективные ре-

акции, крах Я, семейные и социальные конфликты. Процент таких -психологически неблагополучных подростков такой же» как и в других возрастных группах,

В рамках сравнительного исследования особенностей психиче­ских процессов в отрочестве Мастерсоа и Уошберк (Masterson, Washburne, 1966) очень тщательно обследовали группу «нормаль­ных* подростков в возрасте от 11 до 18 лет, никогда не обращавших­ся за клинической помощью* Они сравнивались с группой подростков-пацесентов нескольких психиатрических клиник. Нео­жиданно оказалось, что только 17 % «нормальных* подростков не имели подобных симгггомов, большинство имели легкие психологи­ческие трудности, связанные с депрессиями и тревожностью, а 20 % подростков имели умеренные или тяжелые нарушения. Наличие большого количества подростков с легкими нарушениями подкре­пило тезис о нормативном характере подросткового кризиса. Одна­ко, как подчеркивает Вайнер (Weiner, 1970), эти цифры должны быть соотнесены с данными Срола и его сотрудников (Srole et al., 962), полученными на большой выборке «нормальных* взрослых т 20 до 60 лет. В их исследовании 18*5 % взрослых классифициро­вались как «свободные от симптомов*, что близко к полученным Мастерсоном 17 % у подростков; 23 % «нормальных* взрослых страдают серьезными нарушениями, а большинство, как и подрост­ки, испытывали различные психологические трудности. Как можно видеть, полученные результаты похожи, и процент подростков с серьезными психологическими нарушениями очень близок к анало-пгшому проценту взрослых людей.

В» Исследования подростковой психопатологии

Злоупотребление понятием «кризис переходного возраста* таит опасность, которая не является чисто теоретической, ибо влечет риск не заметить реалькые трудности и дать ложный психологический прогноз*

Розен и его сотрудники (Rosen et aL, 1965) провели широкое обследование 798 американских психиатрических институтов в целях установления наиболее часто используемых диагностиче­ских категорий для пациентов-подростков. Анализ основывался на 42 тыс. историй болезней подростков в возрасте от 10 до 19 лет, амбулаторно наблюдавшихся в 1961 г. Вайнер (Weiner, 1970) сопоставил эти данные с диагнозами 80 тьгс. взрослых людей, наблюдавшихся в клиниках в 1963 г. Эти данные пред­ставлены в табл.

Количество (в %) пациентов-подростков и взрослых пациентов с различными психиатрическими диагнозами (Werner* 1970)

Таблица 1

Примечание. В таблицу не включены некоторые диагнозы, такие, как органические поражения мозга и умствен­ная недостаточность.

* Включая асоциальные реакция и сексуальные отклонения.

** Включая 6, 2 % нарушений при алкоголизме.

Можно видеть, что среди пациентов с «личностными нару­шениями» диагнозы «пассивно-агрессивная личность* и «соц-иопаты* гораздо чаще ставятся мужчинам, не лее ли женщинам» в то время как депрессия чаще приписывается женщинам, что не зависит от возраста пациентов. Диагнозы «психоз» и * не­вроз» реже встречаются среди подростков, чем среди взрослых. Но наибольшие различия между этими группами наблюдаются по диагнозу «ситуационные и временные нарушения* — он поставлен почти 40 % подростков и лишь 5 % взрослых. Все происходит так, как если: бы клиницисты с отвращением относи*

лись к «тяакелым* диагнозам в подростковом возрасте» * остав­ляя место* преходящим трудностям подросткового кризиса, ко­торый в скором времени должен быть преодолен,

Лонгитюдные исследования Мастерсона и его коллег {Masterson, 1967) ставят под сомнение эту благодушную точку зрения на форми­рование симптомов в отрочестве. Эти авторы проанализировали вы­борку из 101 психиатрически обследованного подростка, 60 % которых были подвергнуты психологическому воздействию. Через 5 лет Мастерсон смог констатировать, что 62 % испытуемых все еще имеют тяжелые психологические нарушения: другими словами, 2/3 пациентов к началу взрослого возраста не вышли из подростковых трудностей. Выводы Мастерсока довольно суровы; не существует никакого понятия подросткового кризиса, которое могло бы подпи­тывать подростковую патопсихологию, ибо нет ни одного аргумента» который бы оставлял бы надежду, что подросток преодолеет свои трудности. Такая концепция 4переходящего* кризиса, минимизиру­ет реальные трудности и порой сводит на нет все усилия лечения f которое могло бы помочь подростку в определенный момент, когда адекватное вмешательство способствовало бы преодолению трудно­стей, серьезно влияющих ка его будущее.

Г. Заключение: подростковый кризис — понятие без достаточных обоснований

Опросы, проведенные на репрезентативных выборках подро­стков, в особенности исследования Доувана и Адельсона в США и Раттера в Великобритании, показали, что подростковому воз­расту не обязательно свойственны психологические потрясения ц открытые конфликты. Лонгитюдные исследования на малень­ких детях и детях предподросткового возраста не выявили сим­птомы психологических нарушений, показав, что «нормальные» респонденты редко имеют психологические сложности и пробле­мы в подростковом возрасте: только один из пяти в США, согласно Офферу, и один из шести, по данным Шиланда, во Франции.

Конечно, большинство подростков, обследованных этими ав­торами, кмеют специфические особенности, характерные для этого периода изменений. Раттер говорит в этой связи о «чувстве неуверенности** и этот термин точно отражает общее впечатле­ние об этом возрасте Бианки Заззо, полученное в результате исследования французских подростков* Однако если достаточно большое количество подростков имеют некоторые признаки тре-

вожности или депрессии, то следует помнить, что это количество равно или даже меньше соответствующего процента взрослых с такими уке симптомами* Представление об отрочестве, как о «патологии % является* таким образом, совершенно неадекват­ным, тем более что процент людей с серьезными отклонениями, требующими психиатрической помощи, в отрочестве не выше, а даже несколько ниже, чем в любом другом возрастном периоде.

За последние 15 лет идея юношеского кризиса как характер­ного для нормально протекающего отрочества не нашла ни эм­пирического, ни клинического подтверждения* Однако это не отразилось на психоаналитических концепциях отрочества, ко-торые и сегодня считают его периодом психологических потря­сений: краха Я, возвращения на «доэдипову* стадию развития, тревожности и депрессивной скорби /обусловленных привязан­ностью к родителям. Грин, в частности, отмечаетt что *... наибо­лее общей характеристикой отрочества является скорбь. Она есть не только отрешенность, равнодушие по отношению к обра­зам родителей, она питается мыслью об их убийстве* И это так даже в том случае, если на предыдущих стадиях развития не наблюдалось особых сложностей» (Green, 1977, р. 83)*

Как ясе можно объяснить это различие менаду психоаналитиче­скими концепциями, с одной стороны, и эмпирическими наблюдееть-ями и данными эпидемиологических исследований, с другой? Многие психоаналитики утверждают, что интимные проблемы под­ростка могут быть раскрыты только в ходе длительного анализа и ускользают при поверхностных опросах. Однако следует отметить, что Мастерсон и Оффер старались охватить практически все аспекты внутреннего мира подростка с помощью многочисленных и неодно­кратных опросов» проективных тестов и проективных проблемных ситуаций, не считая интервью с родителями, встреч с учителями и т. д. Как неоднократно подчеркивалось, психоаналитик имеет дело с определенной выборкой респондентов, имеющих достаточно серьез­ные психологические проблемы, оправдывающие применение тера­пии, но подобная выборка подростков совершенно нерепрезеитативна для средней популяции. Но прежде всего все-таки хорошо, что в основе подобных рассогласований лежит ортодоксальная теория:

1 Курсив наш, — М- К.

♦ Все эмпирические исследования на репрезентативных выборках исходили из теории бунтующего подростка* Речь идет не а теоре­тическом противоречии, ибо большинство этих работ основывалось на психологических гипотезах. Но это не имело значения: накоп­ление противоречащих исходным посылкам фактов мало повлияло на ортодоксальную доктрину* (Adelson, 1980, р. 113).