Сережкина свадьба

Мария Бердинских

Сережкина свадьба

Рассказ

maria. uber@mail. ru

+79630505334

Через месяц после Сережкиной свадьбы я случайно встретила ее на остановке напротив, когда ждала троллейбус. Я как-раз металась, чтобы найти угол, который не видно из окна нашей квартиры. Боялась, что мама меня засечет. После двух недель ангины я поклялась ей, что не буду ходить с непокрытой головой до плюс пятнадцати градусов.

Но мама ведь ничего не понимала! Как можно таскаться в шапке, когда уже конец марта и все нормальные люди ходят с голыми шеями и распущенными волосами? Обычно я запихивала шапку в рюкзак в подъезде, но сегодня меня спугнула наша соседка тетя Люда. Тетя Люда работала в отделе по делам несовершеннолетних, поэтому шансов, что она не расскажет маме, если я сделаю что-то странное (буду спускаться пешком или задержусь у почтовых ящиков) не было.

Я боялась, что под шапкой волосы примнутся и на школьный конкурс чтецов я приду с помятой макушкой. Маме про такие страхи лучше было не рассказывать. Она сказала бы: «Да, кто там на тебя смотрит? » или «Кому ты там нужна? » или «Заплела бы лучше косичку». Проще было поговорить с телевизором. Телевизор просил меня, чтобы я поделилась своей улыбкой и убеждал меня, что я победитель, если у меня есть печенье «Вагон Вилз» (у меня как-раз было). Его случайные реплики были в тему больше, чем мамины восклицания.

Я уже протягивала руку к шапке, чтобы стащить ее и сделать вид, что так все и было, как увидела Сережкину жену. Сережка был моим троюродным братом. Он работал инженером на заводе. Я не совсем понимала, что именно делают инженеры. В моем воображении, это было какое-то дело связанное с трубами. Может, он проектировал трубы, а прокладывали их уже специальные трубные специалисты? Я забывала спросить про это Сережку, потому что когда он к нам приходил, то мы играли вместе с ним и с папой в карты или смотрели индийское кино. Я боялась, что вопрос про профессию мог сбить его с настроя изображать Зиту и Гиту или не замечать, что я жульничаю в японского дурака. Сережка был уже совсем взрослым. «Старый парень», - говорил про него папа.

Мы думали, что он так и останется холостяком, но однажды позвонила его мама и пригласила нас на Сережкину свадьбу. Представить Сережку женатым, покорно таскающим мерзлую картошку и банки с огурцами из овощной ямы, было сложно. До этого я ходила на свадьбу только в деревне, вместе с бабушкой. Для детей там был отдельный стол, уставленный салатами (в зимний в связи с нехваткой горошка положили кукурузу) и подносами с криво порезанными огурцами.

Все мужики, включая жениха, веселились и напивались. Все женщины были напряжены, так как должны были следить, чтобы их мужья не перепили, а потом громко материться и пилить пьяных. Я была в восторге!

Папа уехал в командировку и мама решила взять на Сережкину свадьбу меня. В кафе с одной стороны у меня предсказуемо оказалась мама, а с другой - молодая семейная пара, которая притулилась ко мне боком по мужу. Муж подливал мне морс и смешно шутил, но минут через двадцать жена начала ему выговаривать, чтобы он не позорился и не приставал к девочке, которой всего шестнадцать! Я машинально повернулась к ним и хотела сказать, что мне пятнадцать, но мама наступила мне под столом на ногу и шепотом велела смотреть в другую сторону.

Я послушно посмотрела на жениха с невестой. Хмурые, чернобровые, нарядные – они казались очень гармоничной парой. Хотя Сережка был не узнаваем. Черные усы и живот были при нем, но он вообще не улыбался. Он ел, пил, сидел и вставал, когда кричали «Горько» и все это – с лицом человека, который едет в семь утра к зубному. Я не понимала почему? Это же самый прекрасный день в его жизни! Невеста ела фаршированное яйцо и тоже была сосредоточена. Это было похоже на какой-то заговор. Жених с невестой были самыми серьезными людьми на всем празднике. Наверно, с Сережкой провели подготовительную работу, чтобы он вел себя достойно, а невеста не веселилась, чтобы никто не понял, как она счастлива. Ведь, ее платье было ослепительно белым и таким широким, что когда она проходила в дверь, кринолин сплющивался по бокам и расправлялся уже после того, как она миновала дверной проем.

Через шесть месяцев Сережка стал папой и еще до этого, мы узнали, что жениться его заставила собственная мама, которая хотела, чтобы все было по правилам. Невеста, наверно, боялась, что Сережка что-нибудь выкинет и поэтому сильно не радовалась.

Это была моя первая свадьба после того, как я стала взрослой и я еще не подустала от того, что потом мне стало казаться глупым – плакатов, нарисованных от руки, тамады с крикливым голосом и дурацких конкурсов. Гости толпились в очереди, дарили утюги и фены и нудно зачитывали поздравления, напечатанные на открытках в типографии. Все это веселило меня и наполняло тревогой одновременно.

Когда я увидела Сережкину жена на остановке, то мне снова стало не спокойно. Со свадьбы прошел уже месяц, она была одета в обычные черные брюки и темную кожаную курточку, но казалось, будто она, по-прежнему в платье с широким кринолином. В отличие от меня, метавшейся по остановке, она была наполнена спокойствием и уверенностью. Все главное в ее жизни уже сбылось. Она вышла замуж в белом платье и дома ее ждали два подаренных утюга, которые она решила никому не передаривать на случай, если один сломается. Ее будущее казалось мне предсказуемым и почему-то заманчивым. Глядя на то, с каким достоинством она заходит в подъехавший троллейбус, я поняла, что завидую. Все у нее было, по-человечески, как сказала бы моя мама. Меня же ждал конкурс чтецов, несданные в библиотеку книжки и туманное будущее, в котором белое платье с кринолином мигало мне как маяк, указывая дорогу к правильным поступкам.

Я быстро сняла шапку и запихала ее в полиэтиленовый пакет со сменкой. Наваждение прошло и собственная жизнь с распущенными волосами, миллионом возможностей и перспективой постоянно разочаровывать маму, снова стала казаться мне вкусной и притягательной, как двухцветное эскимо на деревянной палочке, которое я так любила есть на ветру и без шапки.

Когда через пятнадцать лет я выходила замуж, то у меня не было ни тамады, ни плакатов, ни Сережки в качестве гостя. Мы давно не общались. Он развелся с женой, но почему-то не смог снова стать веселым. Зато у меня был жених, крепко держащий меня за руку и белое платье с пышной короткой юбкой. Когда мы заходили в ресторан, то юбка сплющилась с боков и я вспомнила Сережкину свадьбу, которая казалась мне прекрасной и тревожной, как и любая мечта о взрослой жизни.