До бесконечности

До бесконечности

https: //ficbook. net/readfic/270117

Направленность: Гет
Автор: Ру (https: //ficbook. net/authors/111053)
Беты (редакторы): VanAgh (https: //ficbook. net/authors/1845800)
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Пейринг или персонажи: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер
Рейтинг: PG-13
Размер: Макси, 102 страницы
Кол-во частей: 55
Статус: закончен

Описание:
Иное видение событий после битвы за Хогвартс.

Посвящение:
Спасибо моим любимым Поттероманам, которые вдохновляют меня и по сей день. И, конечно же, Маме Ро за моё детство и юность.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
С первой главы будет понятно: что, где, когда. Что-то взято из книги, что-то из моей головы. Другое видение истории, с возвращением в прошлое героев. Это мой первый фанфик, непременно жду конструктивной критики и отзывов.

Глава 1

Зайдя в хижину, Гермиона тяжело вздохнула и облокотилась на стену, боясь упасть. Разум девушки отказался воспринимать всё происходящее: верить глазам и чувствовать опасность. После того, как Волдеморт вышел из комнаты, вся троица ворвалась туда, не понимая, что и зачем они делают. Недавно сказанные слова Лорда крутились в голове, отдавались эхом и путали мысли, события теряли хронологию и какой-либо смысл. Гермиона держала за руку Рона, чтобы чувствовать хотя бы долю уверенности, но его глаза были затуманены и полны страха, казалось, один Гарри понимал, что происходит. Он уверенно подошёл к истекающему кровью телу. Зельевар неестественно лежал на дощатом полу, но на бледном лице не было гримасы боли. Гарри склонился над Снейпом и приподнял его за край мантии. Гермиона, заметив кровоточащую рану, подбежала к профессору, чтобы прижать артерию и приостановить кровотечение. Рон стоял на месте в оцепенении, не зная, что ему делать и как реагировать на происходящее. Но из Снейпа текла не только кровь. Серебристо-голубое вещество, не похожее на слёзы, хлынуло из глаз. — Собер... Собери их... – на одном дыхании проговорил мужчина. Гарри в растерянности посмотрел на Гермиону, но та без слов поняла, что от неё требуется. Девушка, достав волшебную палочку, наколдовала маленький стеклянный флакон и собрала в него жидкость. Гарри придерживал Снейпа и не решался посмотреть в его глаза, боясь найти там раскаяние. Он не хотел никаких объяснений, не ждал душещипательного рассказа о том, как Пожиратель Смерти жалеет о содеянном, скорбит об умерших или надеется на его прощение. — Омут… отнеси их в омут памяти, – уже едва слышным голосом говорил профессор. Гарри не мог отпустить края мантии, он вжался в них так сильно, что сквозь ткань чувствовал, как ногти впились в его кожу. — Гарри, иди, я останусь с ним, – сказала Гермиона, садясь на колени перед ним. — Нет, это опасно, мы отправимся туда вместе, – пробормотал Рон, который уже вернулся к реальности и посмотрел на друга, – Гарри, нам пора. Северус Снейп молчал, но в его глазах ещё не потух огонёк, который был знаком, что жизнь не покинула его. Гермиона, собравшись с духом, ответила: — Идите в замок! Немедленно! И позовите мадам Помфри, скорее! Профессор жив, и я останусь с ним, позовите на помощь… Гарри, тебе нужно в кабинет директора, тебе нужен омут памяти! – девушка вложила в ладонь Гарри флакон. После этих слов Гарри и Рон выбежали из хижины, оставив Гермиону один на один с профессором Зельеварения. Первые дни мая были холодными и ветреными, словно сама природа болела и противостояла этой войне. Хижина была такой хрупкой, казалось, что от такого ветра она вот-вот развалится, как карточный домик. Ветра сквозили из всех щелей, руки Гермионы были холодными как льдинки, но она, не меняя позы, ждала помощи. Одной рукой она придерживала рану Северуса, другой - его голову, изредка убирала пряди непослушных волос, которые спадали на истощённое и бледное лицо. Температура тела профессора заметно падала, Гермиона это чувствовала и про себя приговаривала «Живите, я вас умоляю …». Тут же её голову пронзила мысль: « А почему нет признаков действия змеиного яда? » — Антидот, мисс Грейнджер, – профессор приоткрыл глаза и из последних сил, чего бы это ему не стоило, ядовито ухмыльнулся. — Мне приятно… - он замолчал, набираясь сил, – когда ваши пальцы перебирают мои волосы… - снова минута молчания, — но это слишком приятная смерть, я думаю. — Молчите, профессор Снейп, ради Мерлина, и прекратите язвить. А ещё, я бы попросила не читать мои мысли. Хотя, – девушка облегчённо вздохнула, — просто молчите. «Но как? Знал ли он, что на него натравят Нагайну, откуда антидот…» — Я знал, не терзайте себя, – прохрипел Северус и снова замолчал. Гермиону уже не расстроил тот факт, что он снова читает её мысли. Она понимала, что декан Слизерина, профессор зельеварения, без году неделя директор Хогвартса и просто Мистер «Я люблю язвить и снимать баллы» был гораздо мудрее, чем считали многие недовольные им студенты школы. И сейчас её не смущал тот факт, что он – предатель, который готов был отдать Гарри в руки Тёмного Лорда, ещё час назад она наставляла на него свою волшебную палочку вместе с Орденом Феникса, когда тот был готов обезоружить профессора Макгонагалл. Гермиона просто хотела, чтобы он жил, несмотря на то, кем он был и кем является. Только не смерть, только не сейчас. Она сама удивлялась своим мыслям, своей безрассудности… и своему желанию спасти жизнь. Ей хотелось задать ему миллион и один вопрос про всё на свете, словно она не чувствовала в нём врага в лице Пожирателя Смерти. Девушка, как бы наперекор тому, что было ранее сказано, снова поправила его волосы. Сильный порыв ветра, который по-хозяйски гулял в хижине, снова разметал волосы, и Снейп простонал. — Я сейчас опущу вашу голову на пол и укрою вас, – уверенно сказала Гермиона, но сама ощущала, что она боится отпустить его. Лишнее движение, лишний вздох и… Ноги девушки затекли, ступни ныли, и девушка, держа руки в одном положении, сначала протянула одну ногу, потом другую. Далее, она положила голову декана на свои ноги, тот лишь хмыкнул, но был приятно удивлён смелости и беспринципности в таких ситуациях гриффиндорки. — Найдите там, куда глупцам и храбрецам входить запрещено …— на мгновение девушке показалось, что Снейп бредит и что не принимал он антидот, яд начал действовать. Но Мерлин, если бы профессор знал, как Гермионе нужны были эти слова. Её так пугала тишина и неопределенность. Девушка сняла с себя куртку и накрыла им Снейпа, потом рукой снова прикрыла рану, но кровь уже не лилась ручьём, крови не было вообще. Девушка в испуге склонила голову и…

Глава 2

— Гарри, Джинни, она очнулась! Гермиона открыла глаза и сразу сощурилась от такого количества света. Она почувствовала, что кто-то держит её руку. Приподняв голову с перьевой подушки, Гермиона увидела Рона, обросшего щетиной, с синяками вокруг глаз, которые уже были по-взрослому серьёзными и выражали всю боль, что таилась в его израненной душе. На краю кровати сидела осунувшаяся Джинни, а на полу, держа её за руку сидел взлохмаченный Гарри. Рыжеволосая девушка повернула свою голову в сторону подруги, и из глаз брызнули слёзы, на лице скользнула едва заметная улыбка. Гарри в мгновение вскочил с пола и отряхнулся. К компании подбежала мадам Помфри, которая несла в руках графин, очевидно, с тыквенным соком. — Милочка, вы пришли в себя! Эти молодые люди здесь уже третий день вас караулят, а он, — Помфри взглядом указала на Рона, — и ночью от вас не отходил. Рон понял, что речь идёт о нём, и его веснушчатое лицо зарделось румянцем. — Мадам Помфри, а как профессор Снейп? — словно не обратив внимание на всё, что ей сказали, спросила Гермиона, которую так мучил этот вопрос. С морщинистого лица колдомедика исчезла улыбка. Она молча поставила на прикроватный столик три стакана, разлила сок и ушла. Гермиона недоумённо посмотрела на своих друзей: — Ребят, где он? Он в больничном крыле? — Придётся весь замок снова отстраивать, война закончилась, Гермиона, Волдеморта больше нет, – сказал Гарри бесцветным голосом, словно не слышал вопроса. Он присел на край кровати и провёл ладонью по кудрявым волосам Гермионы: — Ты посмотри, лежишь третий день в этих руинах. Больничное крыло так пострадало, но раненых всё равно деть некуда. Учителя заново отстраивают по камню наш замок, наша школа выстояла. Ученики остались, чтобы помогать мадам Помфри, ухаживают, готовят простые зелья… — Гарри запнулся… — так смешно, — он показал рукой на противоположную сторону, — вот кто бы мог подумать, что Хаффлпафцы будут ухаживать за Слизеринцами. Гермиона лежала в полном недоумении, она почувствовала, что в чём-то есть подвох, где-то ей недоговаривают: — Джинни, может, хоть ты мне скажешь, где профессор? – не сдавалась девушка. — Гермиона, он… — она опустила голову. Рон, понимая, что новость для Гермионы будет просто очередным ударом, ещё крепче сжал её руку. — Неужели вы его убили? Арестовали? За то, что он… — Он храбрейший человек, которого я знал, Гермиона. В ту ночь в омут памяти попали воспоминания профессора Снейпа. Я всё понял, Гермиона, я всё понял. Всё это время он… — Гарри вздохнул — Он не был предателем. Он был на стороне Ордена, он защищал нас, поставлял Дамблдору информацию, а Пожирателям передавал ложную. И Альбуса он убил не по своему желанию… — Это Дамблдор попросил его, – видя, как Поттеру тяжело рассказывать подруге события той ночи, Джинни продолжила, — этим поступком он окончательно вошёл в доверие Волдеморта, Снейп был «своим» среди «чужих». Но если бы он знал, что Тёмный Лорд решит его убить, и не потому, что тот догадывался, нет, совсем не поэтому… — Я помню. Помню разговор о принадлежности бузинной палочки. Снейп знал, прекрасно знал! Его не убили, он принял антидот. Где он?! — Гермиона вырвала свою руку из крепких рук Рона. —После омута памяти всё встало на свои места. Я пошёл в Запретный Лес, где меня ждал Волдеморт со своей свитой. Было покончено с ещё одним крестражем. — Ты убил змею? – непонимающе спросила Гермиона. — Нет, змею мечом Гриффиндора убил Невилл, – Гермиона была приятно удивлена таким храбрым поступком юноши, будучи когда-то ещё мальчишкой, который всё время что-то забывал. — Он убил меня. Точнее он убил крестраж, который был во мне столько лет, — Гарри встал и, скрестив руки за спиной, стал расхаживать из одного угла к другому, вспоминания события той ночи, — поэтому я мог разговаривать со змеями, болел шрам, и я чувствовал Волдеморта. А профессор Снейп знал, он хотел, чтобы я сам пришёл, чтобы Том Риддл собственноручно меня убил, всё бы произошло так, как они с Дамблдором планировали. Этот план, казалось бы, был безупречен, но по случаю судьбы мы с Малфоем сцепились, в результате чего началась путаница с палочкой. Она принадлежала мне, но не Снейпу. Она никогда ему не принадлежала. И потом, в Большом Зале состоялась заключительная схватка. – Гарри перестал метаться по больничному крылу, обошёл кровать и положил ладони на плечи Джинни, — я до сих пор не могу вспомнить, как это происходило, я помню лишь зелёный луч света, который сначала был так близко ко мне. Но потом… Гермиона, профессор был… — Был? Что значит, был? – девушка повысила голос. Джинни, сбросив руки Поттера, встала с кровати, подошла к окну, в котором оставались лишь осколки былого стекла, и скрестила руки на груди: — Его забрали.

Глава 3

Рон встал и, обойдя кровать, нежно взял Гермиону за плечи и уложил на кровать, поправив подушку. Потом снова сел и продолжил рассказывать: — Мы пришли сразу после расправы с Волдемортом. Мадам Помфри не могла раньше прийти, слишком много раненых было. Когда мы прибежали в хижину, там была только ты, лежащая на полу без сознания. Рядом с тобой лежал обгоревший кусок пергамента со словами «Мы забрали его, за всё» — Мы не поняли смысл этого послания, но факт остаётся фактом, тела его не было, ты без сознания лежишь полуживая на полу и никаких следов. Даже следов крови не было. — И что теперь делать? – Гермиона пыталась собрать все события в одно целое, но воспоминания того вечера, того отрывка, когда они находились в хижине, он язвил, а она молилась неведомо кому, чтобы они остались живы, она не забудет никогда. И в том, что это не было бредом, фантазией, галлюцинацией, или просто горячкой она не сомневалась ни на мгновение. — Вчера были похороны, – Джинни опустила голову. — Я должна пойти туда. Я должна сама это увидеть, – голос гриффиндорки дрожал. — Ты ещё слишком слаба, Гермиона, – Рон гладил её по ладони. — Я прошу, – глаза щипало от слёз, которые предательски скапливались в уголках глаз, – отведите меня туда. — Джинни, помоги ей одеться, пожалуйста. Рон, пошли, надо поговорить, – Гарри жестом вывел Рона, из больничного крыла, и Гермиона, собрав все силы, села на кровати. — Они около Чёрного Озера, там, где опушка возле леса. Мама так горько плакала, а отец, – Джинни надела на Гермиону штаны и свитер, – словно за день постарел лет на 20. Перси ушёл из Министерства и ухаживает за мамой, папа держится ещё, но я слышу, – девушка всхлипнула, — как он плачет по ночам, в пролёте, подальше от спален, чтобы никто не слышал. «Неужели Артур и Молли Уизли так тяжело пережили войну? » - недоумевала Гермиона. — Можешь встать? Нас уже ждут. Гермиона ответила кивком и встала с кровати. Она почувствовала почву под ногами, но слабость всё ещё чувствовалась, и ноги слегка подкашивались, Джинни поддерживала подругу, и под недовольные сетования мадам Помфри «Куда же вы, она слишком слаба! » они вышли из дверей.

Глава 4

Когда они успели повзрослеть? Когда с лиц исчезла детская непринуждённая улыбка, искорки в глазах и неутолимое желание жить? Им всегда хотелось немного драйва, но они были всего лишь подростками. Но сейчас, когда их ровесники лежат под слоем чёрной мокрой земли, друзья, сражавшиеся за Хогвартс теперь больше не проснутся, жизнь совсем не казалась им безвкусной. Горечь. Вкус слёз, крови, пыли и боли. Это вкус жизни. В какие-то семнадцать лет. Но это были не напрасные потери. Это были безвозвратные утраты тех, чья жизнь ещё не успела начаться. Кто не увидит волшебный мир без эгиды Тёмного Лорда, и не будет жить в спокойствии. Они шли мимо свежих могил, земля на которых была горкой навалена, а рядом с надгробиями лежали не завядшие цветы. Гермиона шла впереди, переживая всё то, что было пережито вчера. Покалеченные волшебники в чёрных мантиях и колпаках, свисавших на полные слёз глаза, стояли с платками и утирали слёзы. Гермиона шла и смотрела на могилы, читала имя, фамилию. Видела цифры, даты рождения и смерти, которая была у всех одна и та же и между ними чёрточка. Маленькая такая чёрточка, длиною в жизнь. — Колин Криви…Лаванда Браун…Что? Перед ней стоял надгробный камень. Римус Джон Люпин 10 марта 1960 – 2 мая 1998 Покойся с миром, Лунатик Гермиона почувствовала, что начинает падать, земля уходит из-под ног, но крепкие руки Рона её подхватили, и Гермиона прижала руку ко рту: — … как же Тонкс? А маленький Тедд? Джинни, не сдерживая эмоций, утирала слезу за слезой. Гарри отвёл Гермиону к следующей горке земли. Нимфадора Тонкс 12 апреля 1973 – 2 мая 1998 Покойся с миром, Тонкс Девушка прошла дальше и увидела ещё одно надгробие. В её голове всплыли слова Джинни… «Мама так горько плакала…» Девушка упала на колени пред могилой и опустила голову. «Нет…нет…не может быть…» Фред Уизли 1 апреля 1978 – 2 мая 1998 Покойся с миром, Любимый брат и сын Гарри стоял, опустив голову, на его плече рыдала Джинни. Она уже почти успокоилась, но после каждого всхлипа причитала «Лучше бы они меня убили», а Рон, стиснув зубы и прижав кулак ко рту, сдерживался, чтобы не закричать от боли. Он не чувствовал, что почти прокусил кожу на сгибе костяшек, он чувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть из груди, а слёзы - брызнуть из глаз. Ему также хотелось, как и Джинни и Гермионе, дать волю эмоциям, но, посмотрев на Гарри, он понял – кому ещё быть опорой, если не им. Тучи сгущались, этот май был явно непогодным. Ветер трепал волосы молодых людей, а от озера веяло сыростью и прохладой. Гермиона встала с сырой земли, вытерла слёзы рукавом и подошла к последнему, не похожему на другие надгробия, камень. Северус Тобиас Снейп 9 января 1960 – 2 мая 1998 Покойся с миром Гермиона потеряла дар речи. — Как можно хоронить живого человека? Зачем поставили это надгробие? Да там же никого нет! – девушка повышала голос, пытаясь перекричать ветер. — Гермиона, послушай. Для всех – он умер. Есть вероятность, что его, как дань за предательство, такого бессильного и беззащитного, забрали Пожиратели Смерти, не иначе. Волдеморт окончательно запутался во всей истории с бузинной палочкой, он был уверен, что она принадлежала именно профессору, – таким же тоном отвечал ей Гарри. — Мы его не найдём, да и он не вернётся. Ты скажи, помнишь, что было в Визжащей хижине? — Я помню, что он говорил, что я хотела его накрыть, а потом… — А потом…? - подхватила Джинни. — Я проснулась в больничном крыле, – Девушка растерянно смотрела на друзей. Они не верят ей и думают, что он умер до того, как он исчез. Гермиона искала поддержки или понимания в глазах друзей. Она видела, знала, что они понимают, но они не верят. В первую очередь, они не верят в абсурдность ситуации. Да и тем более, кому теперь это нужно? — Гермиона, так или иначе, он скончался от яда Нагайны. – Рон подошёл ближе к Гермионе, пытаясь взять её за руки. — Нет! – она отмахнулась руками и сделала шаг назад, – он принял антидот, он сам мне сказал! — Откуда ты знаешь, правда ли это. Он не мог знать заранее, – не отступал Рон. — Он знал! – девушка задыхалась, пытаясь сказать всё, что думает как можно громче, чтобы они услышали правду, - Я верю в это. Почему вы так хотите, чтобы все считали его мёртвым? Гарри подошёл к Гермионе и посмотрел ей в глаза. Что изменилось в его взгляде, но девушка не могла понять, настолько она пребывала в отчаянии, что сначала не разобрала слов, о чём ей с таким жаром и уверенностью говорил Гарри: — Забудь, Гермиона, даже если он где-то живой и невредимый, здесь ему жизни не будет, – Гарри глубоко вздохнул, – его воспоминания больше нельзя увидеть, он так хотел. Я думал показать их Джинни, но она не увидела там ничего, кроме класса Зельеварения и …тебя. Гермиона отпрянула и посмотрела на Джинни. Та подошла ближе и взяла Гермиону за руку. — Я пришла с Гарри в кабинет директора, где был омут памяти. Но я не увидела там того, о чём он мне рассказал. Видела лишь класс, в котором стояло много котлов, гробовая тишина. И ты одна сидишь, что-то пишешь и проверяешь, поднимаешь голову и встречаешься взглядом с профессором, и снова возвращаешься к своим записям. Потом я увидела его комнаты, стол и... — И что дальше, Джинни, прошу, что было дальше? – Гермиона сжала руку подруги. — Ничего. На этом поток бессвязных воспоминаний заканчивается. — Я ничего не понимаю, – Гермиона схватилась за голову и прошептала, – совсем… — Давайте вернёмся в замок? Мы должны появиться на ужине и потом приступить к вечерним работам, — Рон подошёл и накинул на Гермиону свою мантию, – ты совсем озябла. — Но я думаю, что Гермионе лучше ещё полежать в больничном крыле. Хотя… - Джинни посмотрела на Рона, – пусть она лучше отдыхает в комнатах, там теплее. У мадам Помфри ещё много раненых, и в больничном крыле ужасно холодно. — Пожалуй, я найду в себе силы, чтобы вместе с вами начать реконструкцию замка, лишние руки не помешают, – пробормотала Гермиона. Оглядев ещё раз последнее надгробие, она подошла к Рону, отдала ему мантию и направилась в сторону замка.

Глава 5

Гермиона зашла в свою комнату, в которой она меньше всего сейчас хотела находиться. Кровати были разобраны, матрацы отсутствовали, одеяла и подушки были в хаотичном порядке разбросаны по полу, лишь две кровати подавали признаки жизни – кровать Джинни, и, судя по вещам, здесь обосновалась Луна Лавгуд. Гермиона вышла из своей комнаты и обошла другие – в комнатах первогодок и второкурсников всё было в надлежащем виде, судя по всему, все комнаты были жилыми. Гермиона позвала Джинни, вместе они принялись наводить в комнате порядок. — По правде говоря, я тут была лишь раз, остальное время я была либо у Гарри – щёки девушки зарделись румянцем — либо у тебя на дежурстве. Мы так рады, что ты пришла в себя. Девушки ловко управлялись палочками и приводили в божеский вид всё, что лежало не на своём месте. Они перестелили все кровати, вымели весь мусор и даже наколдовали небольшую вазу с тюльпанами. По ходу уборки Джинни рассказывала Гермионе всё, чем жил замок те дни, что она была без сознания. Из слов подруги Гермиона поняла, что во всём замке было всего несколько жилых помещений – Большой Зал, где оставшиеся ученики и преподаватели собирались на трапезы, не тронутая библиотека (Гермиона вздохнула с облегчением), гостиная и комнаты Гриффиндора. И действующее больничное крыло, хотя оно было настолько разрушенным и пыльным, что многих раненых разместили в комнатах профессоров. Но лишь под вечер гостиная наполнялась народом, в дневное время все уходили на восстановление Хогварста. В гостиной уже не раздавался громкий хохот гриффиндорцев, не сидели на диванах с книгами ученики, готовившиеся к очередному уроку, не было влюблённых пар, прятавшихся по углам. Сюда приходили все, кто просто хотел отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, обсудить ход работы, погреться у камина с чашкой тёплого какао, которое заботливые домашние эльфы приносили по вечерам. С момента последней битвы прошло 4 дня, но они тянулись бесконечно долго. В один из вечеров в гостиной собрались все, кто были в замке. Профессора, ученики, даже домашние эльфы, притаившись в углах гостиной, слушали истории учителей, воспоминания ребят, которыми они делились между собой. Стёрлась граница «учитель-ученик». Тёплая беседа согревала сердца волшебников, вселяя в них надежду, что всё ещё будет, всё вернётся в своё русло. Они были равны – они все - герои этой войны, между ними было много общего, но основной частью составляющего была война. Хотя, Хогвартс всегда был их домом, и никто не жалел, что не вернулся к семьям, а остался здесь, в школе. После этого вечера командный дух воспрянул, с новыми силами и надеждами волшебники приступали к своим заданиям. Гарри, Рон и Невилл, после того как закончили по кусочкам собирать кабинет Минервы, перешли к полю для Квиддича. У каждого был свой участок замка, на котором велась работа с перерывами на обед. Хагрид в один вечер вернул свою хижину к жизни, даже не пользуясь магией. Потом он пришёл на помощь к остальным, и теперь он занимался восстановлением теплиц. Джинни занималась организационной деятельностью. Собирала всех к завтраку, обеду и ужину, приносила еду в больничное крыло и кормила больных. Там же оставалась у кровати Грейнджер, сменяла Рона, который с трепетом ждал, когда девушка очнётся. Днями Рон работал, а после ужина приходил к Гермионе и ночи проводил около её постели. Гарри же брал на себя самую тяжёлую работу. Он восстанавливал Выручай-комнату в которой после пожара ничего не осталось, кроме пепла и золы. — Джинни, а подземелья? Кто там работает? – Гермиона присела на край кровати и уставилась на подругу. — Пока дотуда руки не дошли, как я знаю. Хотя, судя по всему, оно не сильно пострадало, но порядок там навести стоит, – Джинни улыбнулась. — Можно я туда отправлюсь? Надо же принять участие в общественной деятельности. – Грейнджер улыбнулась в ответ и добавила, – я сразу после ужина пойду туда и оценю общее состояние, хочу, чтобы к сентябрю замок восстановили. — Думаю, никто не будет возражать. Можешь взять в помощники себе Рона, хотя он с Гарри в паре так слаженно работает. Представляешь, чуть опять не сломал свою палочку в очередной раз, – Джинни хихикнула, – он так испугался тогда. Пришел к выводу, что ему нужно поупражняться в заклинаниях. Гермиона рассмеялась, узнавая по рассказам такого нерасторопного и упрямого Рона. Джинни взяла подругу за руку и сказала: — Нам пора на ужин, говорят, эльфы, сегодня расстарались на славу. Ты иди, а я пойду, оповещу всех. — Да, конечно, увидимся в Большом зале.

Глава 6

Гермиона и Джинни вышли из гостиной Гриффиндора и разошлись в разные стороны. Грейнджер шла не спеша, вглядываясь в каждую дыру в стенах замка. Погода расходилась, и замок наполнялся светом, но девушку охватывала грусть, и она мысленно возвращалась к прошлым школьным годам. Перед ней появлялась картина бегущих по коридорам учеников, их мантии развевались под стать крыльям, и школа наполнялась звонким ребячьим смехом. Волшебница безумно скучала по тем временам, когда кроме как об уроках и не сделанном домашнем задании никто не беспокоился. Ей хотелось скорее приступить к работе, чтобы за лето школа приняла свой прежний вид, в сентябре снова появились новые ученики, и вернулись те, кто не успел окончить учёбу. Она отгоняла от себя эти ностальгические воспоминания, стараясь отрезвить свои мысли, в её голове до сих пор крутился единственный вопрос, который терзал её и не давал покоя. Она прибавила темп, чтобы скорее оказаться в зале и покончить с ужином. Ей не терпелось под предлогом вечерних восстановительных работ оказаться внизу, возможно, там она вспомнит, что было в хижине. На самом деле, девушка обманывала саму себя. Она просто хотела освежить в своей памяти образ профессора, вернуться в класс Зельеварения, возможно, даже попасть туда, что было под запретом и строжайшим табу для всех детей. А может, и профессоров Хогварста. Личные комнаты профессора Снейпа. Гермиона зашла в просторный зал, над её головой расстилалось ясное небо, а белые облака лениво плыли по течению. Все сидели за одним учительским столом. За ним прибавилось стульев, наравне с профессорами сидели и ученики, что-то оживлённо обсуждали и жестикулировали руками. Во главе стола сидела Минерва Макгонагалл. Пожилая женщина сидела за столом, скрестив пальцы, и о чём-то думала. Шляпа на её голове слегка скосилась на бок, что ещё больше придавало ей глубокий задумчивый вид. Гермиона подошла к столу незамеченной и тихо сказала: — Здравствуйте, профессор Макгонагалл. Минерва взглянула на Гермиону поверх очков, на лице заиграла лёгкая улыбка. Она встала из-за стола, обошла его и приобняла Гермиону за плечи. — Мисс Грейнджер, вы себе представить не можете, как я переживала и верила в ваше выздоровление, – Минерва посмотрела на девушку, — Я надеюсь, с вами всё в порядке, и вы не сбежали из больничного крыла, – женщина ухмыльнулась. — Нет, профессор, думаю, мадам Помфри более не беспокоится о моём здоровье, тем более что вам нужны ещё одни руки. — Да, такие умелые руки как у вас, нам определённо пригодятся, – профессор жестом пригласила ученицу за стол. В дверном проёме появились Джинни и Гарри, за ними следом шёл Рон. — Мы закончили с трибунами, думаю, что поле снова готово принимать игроков, – весело сказал на весь зал Гарри, и мадам Трюк хлопнула в ладоши. Гермиона демонстративно закатила глаза, поняв, что весь ужин разговоры будут исключительно о квиддиче, Минерва рассмеялась: — Ну, если вы соберёте две команды, то в выходные можно будет устроить игру! Джордж, который до этого сидел с опущенной головой, вмиг воспрянул духом, Дин и Томас переглянулись и посмотрели на Гарри. — Джинни, ты же в моей команде? – Поттер приобнял девушку, в ответ та чмокнула его в щёку и улыбнулась: — А как же иначе? Рон, давай будешь вратарём, и одна команда уже готова. — Господа, я предлагаю всем рассесться за стол и приступить к ужину, иначе всё остынет, – Минерва подала знак эльфам, и те начали приносить еду и подавать порции. Ужин шёл весело и непринуждённо. Пока все отведывали приготовленную эльфами запечённую утку, обсуждения шли исключительно о квиддиче. Гермиона уныло возила кусок по тарелке и лишь иногда отвлекалась на вопросы Рона об её самочувствии. Потом принесли десерт, и тема о квиддиче отошла на второй план. Все вернулись к плану по возвращению замка к жизни. Эта беседа привела Гермиону в восторг. Она настолько была увлечена этим разговором, что совершенно забыла про кусок пирога. Планы были настолько масштабны, что уже никто не сомневался в том, что замок будет готов к июлю. Шло составление плана расписаний, кто из профессоров будет что вести, и какую учебную программу составлять для тех, кто не успел доучиться. Послышался приглушённый стук каблуков, и все разом насторожились. В дверном проёме появился до боли знакомый силуэт: молодой человек в чёрном костюме со светлыми волосами. Профессор Макгонагалл встала из-за стола и развела руками, окинув непонимающим взглядом заседавших, те, в свою очередь, ответили ещё более непонимающим взглядом, затем испепеляюще посмотрели на фигуру в проёме. — Чем можем быть обязаны, мистер Малфой? – профессор вышла из-за стола и направилась к фигуре, – с какой целью вы посетили нас? — женщина поправила свои очки и уверенно подошла к Драко. В её бесцветном голосе чувствовались нотки сочувствия и понимания, хотя многие, кто сидел за столом, начали переговариваться, а Гарри встал и подошёл к краю стола. — Я был не прав, – уверенно начал Драко, подняв голову и посмотрев на Минерву, – мой отец сейчас в Азкабане, а мать… - Драко откашлялся, – в больнице Святого Мунго. Она не смогла пережить приговор отца, и ей поставили совершенно маггловский диагноз – маниакально-депрессивный психоз. Мне некуда больше идти. Девушка узнала всё того же Драко Малфоя. Ничто его не изменило, не сломало его поистине слизеринский характер, ничто не шло в разрез с принципами. В сложившейся ситуации другой бы на его месте сейчас в исступлении стоял на коленях, слёзно вымаливая прощения и целуя ладони профессора в надежде на пощаду, но только не Драко Малфой. — Это, – молодой человек закатил рукав, на котором ещё была еле видна чёрная метка, – было нашей семейной ошибкой, но я не смел противоречить воле отца, для меня он, пусть даже в Азкабане, всё равно останется отцом, и я буду его уважать. Но я должен сам вернуться к жизни. – Драко сделал паузу, – Я прошу, не отвергайте меня, примите каким я был, и я обещаю, что мои злодеяния останутся в прошлом. Минерва слегка улыбнулась и с облегчением сказала: — Хогвартс был твоим домом на протяжении долгих лет, и мы не имеем права отнимать у тебя этот дом. Прошу к столу, – Минерва жестом пригласила Драко, – Вы как раз к ужину. Гарри резко подошёл к Драко. Джинни напряглась и привстала, ожидая драки между юношами. Но тот лишь протянул руку: — Пусть всё, что было, останется там же, где и все твои мелкие пакости, Драко, – Гарри едва улыбнулся. Драко вздохнул и с безобидной ухмылкой пожал протянутую руку. — Я постараюсь, Поттер, – ехидно сказал Драко и посмотрел на Гермиону. Девушка сорвалась с места и подбежала к Драко. Тот слегка отшатнулся, но не отвернулся от неё. Гермиона была удивлена, но у неё не было время на анализ такого странного и очень подозрительного поведения неудавшегося Пожирателя Смерти. — Мне нужно с тобой срочно поговорить. — Грейнджер, я едва успел переступить порог, и уж поверь, не успел ничего натворить, – он сбавил тон, — А если ты хочешь высказать всё, что думаешь по поводу моего появления, — Драко откинул прядь волос назад, — или что-то, характеризующее мою личность, то я уже могу представить поток лестных комплиментов, да они уже у тебя на лбу прописаны. Изволь, я не готов к твоим изречениям, гряз… — Драко запнулся и виновато посмотрел, — что тебе надо? — Очень прозаично, Малфой, но твой сарказм был неуместен. К чему же проводить «культ личности», я не склонна к таким вещам, так что твоей нахальной натуры этот разговор не коснётся. Это очень важно, – Гермиона нахмурила брови, и Малфой изменился в лице. — А какого ещё разговора можно ожидать от гриффиндорской заучки? Было бы это не важно, ты бы не распиналась тут передо мной, не так ли? — Я предлагаю прекратить эту словесную перепалку и перейти к сути разговора. Малфой одобряюще кивнул. — Может, мы выйдем, если это так важно? Гермиона молча вышла за дверь, Драко отправился следом за ней. Они вышли из Большого зала и сели на скамью в коридоре. Гермиона увидела Малфоя в другом свете – он был таким спокойным, понимающим и беззаботным. Ведь совсем недавно он примкнул к Пожирателям, в распростёртые объятия Волдеморта на глазах у всей школы, а сейчас сидит, сложив руки, рядом с «горячо любимой» грязнокровкой мисс Грейнджер. Как только не распоряжается жизнь с судьбами людей, но такого парадоксального явления явно никто даже в самых смелых мыслях представить не мог. — Скажи мне, ты знаешь что-нибудь о Снейпе? — Да, мне очень жаль, я видел его могилу, Волдеморт сделал большую ошибку. — Нет же, там никто не захоронен, – Гермиона начала теребить край кофты, – его кто-то забрал прямиком из хижины, полагают, что это сделали Пожиратели. — Грейнджер, ты совсем рехнулась? По тебе больничное крыло плачет, да какое там. … Давай сразу в Мунго, там тебе точно помогут. — Я думала ты взрослый мальчик, но нет – ты всё также по-детски уязвим, и мне не о чем с тобой больше разговаривать, — Гермиона встала со скамьи и направилась в сторону Большого зала. — Стой, мы не закончили. Так и быть – беру свои слова обратно, – Драко поднялся и подошёл к дверям зала, – у Пожирателей его не было, никто его не забирал, это я могу тебе сказать. Но и в живых он вряд ли остался. Так что мой совет по поводу Мунго довольно-таки актуален. — Спасибо. Но, я сделаю вид, что последнее предложения я не слышала. — Зря, – Драко пожал плечами и зашёл в зал. Девушка была приятно удивлена, но разговор с Малфоем-младшим оставил её в растерянности, осталась необъяснимая горечь беспорядка и ненужности. Гермиона задумавшись вошла в зал, но не успела она дойти до стола, как ей навстречу вышли Гарри, Джинни и Рон: — Ужин окончен, два часа на работу и отбой. Пошли с нами, Гермиона, – Рон едва прикоснулся к ладони девушки, но та капризно отдёрнула руку: — Нет, я в подземелье, там никого нет. Рон не успел и рта открыть, как уже последовало возражение: — Не надо, спасибо. Иди с Гарри, я справлюсь. Если там всё в порядке, я поднимусь к вам. — Хорошо, иди, – Джинни словно поняла настрой подруги, отгородила её и, обняв Гарри, сказала: — Если что, я к ней спущусь, а сейчас я пойду, растоплю камин и приготовлю всем кровати ко сну. Иди же! Грейнджер с благодарностью посмотрела на подругу и двинулась в противоположную от друзей сторону, куда её так тянуло всем сердцем и душой, она нутром чувствовала – она должна быть там. Да, она шла в подземелья.

Глава 7

Было тихо и холодно. А как должно быть в подземельях? Именно там Гермиона почувствовала, что она снова ученица, а не герой войны по принуждению, что она снова идёт на урок Зельеварения и ощущает каждой клеточкой тела, как веет сыростью в этой части замка. Волшебница спустилась и взяла в руки палочку: — Lumos! – произнесла девушка и поняла, что ничего дальше своего носа она не видит, — Lumos Maxima! и шагнула в темноту. Она шла по тускло освещённому палочкой коридору, ни одного факела, ни одной свечи не горело, но на душе было спокойно и мысли не путались в голове. Просто здесь так было всегда, ничего не изменилось. Здесь не щемит сердце от боли, потому что здесь всегда было мертвенно пусто, нет зияющих дыр в стенах, как на остальных этажах замка, подземелье запечатлело и сохранило себя. Казалось, что каждый вздох Грейнджер отдавался эхом, создавалось ощущение, что кто-то рядом идёт и шумно дышит. Комнаты профессора находились в самом конце коридора, их охранял портрет, на котором была изображена девушка с длинными, чёрными волосами, собирающая травы под сгущающимися тучами. Когда палочка осветила картину и Гермиона приблизилась к двери, девушка взяла собранный букет и посмотрела на гриффиндорку: — Проходите, чего тут стоять, ваш свет меня смущает, – на распев произнесла черноволосая девушка, и отвернулась от Гермионы. — А…Пароль вы не спросите? – опешила Грейнджер. — А вы его знаете? Конечно, нет! Так зачем усложнять себе жизнь? Сразу видно, Гриффиндор пожаловал. Миловидная девушка рассмеялась и закружилась, разметая собранные травы и расставляя руки: — Вас ждут, идите же скорее. Растерявшись от этих слов, она едва не упала, заходя в открывшуюся дверь. Под её ногами оказался мягкий ковёр, взмах палочкой, и в подсвечниках запылал огонь, комната наполнилось светом, и перед глазами Гермионы вырисовалась цельный образ гостиной профессора. Минимализм всегда в моде – два кожаных кресла, спинка одного была слега потёрта, видимо кресло Профессора. Второе было почти нетронуто, Гермионе стало вдруг тоскливо – это кресло пустовало, профессор никого не ждал, никому не предлагал в него присесть. Кресла стояли напротив каменного камина, сверху кроме горшочка с порохом стояли книги. Не старинные фолианты, но тоже что-то уже стоявшее тут не один десяток лет, покрытое пылью. Девушка оглянулась, и вдоль противоположной стены стоял шкаф, во всю длину и высоту, Гермиона подумала, что все книги, не сданные учениками мадам Пинс, отлёживаются здесь, но такие раритетные фолианты библиотеке и не снились даже в запретной секции. Гермиона прошла к шкафам и провела рукой – она осталась бы здесь на ночь. В углу, за креслами уютно располагался стол – он был уставлен чернильницами, перьями, аккуратно разложен пергамент. Гермиона провела рукой по спинке стула, почувствовала запах трав, которыми веяло от одного взмаха мантии Снейпа – девушка улыбнулась. После она прошла в открытую комнату – спальню профессора. Там было также не особо изощрено: кровать на дубовых ножках с зелёным шёлковым балдахином и таким же покрывалом, прикроватный столик, на котором покоилась стопка книг и подсвечник. Взгляд девушки упал на маленький стеклянный шкаф в углу – он был закрыт. Сквозь сусальные стёклышки виднелись склянки и пузырьки – видимо, какие-то неприкосновенные зелья, которые Снейп не решился даже в своих кладовых хранить. Идти в уборную Гермиона не решилась – это как копаться в чужом белье, должны же хоть какие-то секреты у профессора оставаться. Гермиона вернулась в гостиную и наткнулась ногой на стол. Гермиона потёрла место соприкосновения с углом стола и увидела, что что-то упало на пол. Она наклонилась и увидела много маленьких картонок на ковре, которые издали можно было спутать с магловскими игральными картами. Гермиона взяла их в руки. Вдруг на этих маленьких картонках начали проступать какие-то рисунки: тропа, между деревьев, на другой карте пламя, кресты и вороны на следующих. Гермионе пришли в голову неправдоподобные, но близкие к происходящему мысли. Девушка осмотрела их, перемешала и положила в карман, затем посмотрела на стол, на котором лежало три книги. «Инструкция для начинающих – волшебные карты» - Гермиона ухмыльнулась. Она повертела книгу в руках и решила взять её с собой – чем чёрт, а точнее профессор Снейп, не шутит. Волшебница погасила свечи и прошла к дверному проёму. — Правильно, что книгу взяла, – прозвенел женский голос. От испуга и неожиданности Гермиона выронила книгу и посмотрела на портрет. — Вы сказали, меня ждут, но там никого нет! – Грейнджер наклонилась над книгой. — А кто сказал, что тебя именно там кто-то ждёт? – девушка с портрета посмотрела на гриффиндорку и исчезла. Гермиона схватилась за книгу и почувствовала, что она словно оказалась между сходящимися стенами, её всю сдавило. В голове успела мелькнуть последняя мысль — «Портал»

Глава 8

Гермиона приземлилась, не успев подставить руки под опору. Девушка прикоснулась щекой к земле и почувствовала, что лежит ещё на сырой от росы траве. Пальцы вцепились в поверхность, словно она боялась ещё раз упасть, но на этот раз почва не собиралась уходить из под ног. Если после столкновения с профессорским столом до этого болела только нога, то теперь, после не очень удачного приземления и незапланированной трансгрессии ныло всё тело, отзываясь болью в голове. Гермиона подняла голову и увидела безупречно чистое голубое небо, осмотревшись, увидела безграничное поле, на котором были колосья ржи, высокая трава и множество цветов. Волшебница приподнялась и села на колени. В первую очередь она достала из внутреннего кармана кофты волшебную палочку – вроде цела, затем посмотрела вокруг: перед ней лежала книга, которая послужила причиной её приключения и открыла первую страницу. Девушка обомлела от удивления – книга была пуста. Она пролистала почти триста страниц, но каждый лист был безупречно чист. Гермиона начала впадать в отчаяние, но вдруг на последней странице было чернилами от руки написано: Этому нельзя научиться, в это надо лишь верить. Гриффиндорка со всей злостью закрыла книгу и прижала её к себе. Ей оставалось только надеяться, что этот портал вернёт её, ведь с такого дальнего расстояния она не могла трансгрессировать самостоятельно, но, не смотря на все старания, ничего не происходило. Да она даже не знала, где находится, не говоря уже о том, что готова была начать паниковать от безвыходности и абсурдности ситуации. Гермиона встала с колен и отряхнулась – впереди на ближайшие десять километров одна трава. Горизонт не было видно из-за лёгкой дымки и яркого солнца. Девушка прошла вперёд, раздвигая перед собой колосья – бесполезно. От отчаяния она побежала дальше, трава и цветы больно хлестали её по лицу, на глазах наворачивались слёзы. Ничего нет, ни души вокруг. Гермиона вернулась на место приземления. Внезапно девушка почувствовала тепло в области кармана её штанов. «Карты! » - опомнилась та и достала источник тепла из кармана. Её руки тряслись и карты выпали, рассыпавшись по земле. — О, какого дементра, ну же, Грейнджер, соберись! – отчитывала себя Гриффиндорка, наклонилась над картами. Эти картонки были пусты, без рисунков, которые были раньше на них. Просто куски картона. «Что? Что за чертовщина? » Девушка начала судорожно перебирать всю колоду, но все картонки были пусты. — А к чёрту это всё! – сказала и бросила карты на землю. Это казалось полнейшим сумасшествием, Гермиона поддавалась эмоциям. Она закрыла глаза, расставила руки и упала на землю спиной назад. Высокая трава смягчила падение и девушка, свободно выдохнув, посмотрела на небо – глаза болели от такого избытка света и слезились. Нащупав около себя одну из карт, она взяла её и покрутила перед собой. «…надо лишь верить…» - промелькнуло в голове. — Я … верю, – неуверенно произнесла волшебница. На карте вновь появился рисунок, под рисунком была надпись " Via silvatica". Гермиона резко села и вгляделась в карту – её счастью не было предела. Хоть какой-то знак, хоть какой-то шанс. Эти буквы были ей настолько знакомы, что дыханье перехватило от волнения и радости. — " Via silvatica" на латыни - это лесная дорога — промелькнула в голове мысль. Гермиона встала и собрала разбросанные карты в одну колоду. — И что мне с вами делать? – риторически спросила девушка, смотря на карты. Дальше последовал ответ. Карты поднялись в воздух и перемешались, затем в ряд выложились на траве. Гермиона ахнула от изумления и протёрла глаза – она была готова поклясться, что в данный момент начала верить в гадания, экстрасенсов и в предсказания профессора Трелони. Девушка начала открывать одну карту за другой. " Per vias inviaque in vias se dare" " Spei nihil est" " Congressus" " Requies" " Caeco et immodico amore accensus" " Lignea domus in saltus abiegnis" " Aliquem insane amare" После того как Гермиона открыла седьмую карту с надписью " Aliquem insane amare", остальные карты поднялись вверх, сложились в одну колоду и опустились рядом с Гермионой. Гриффиндорка сделала вывод, что больше семи карт раскладывать нельзя. Она посмотрела на лежавшие перед ней семь карт – Потерять надежду, идти по лесной тропе, встреча, деревянный дом. Только две карты не сходились в логической цепи – «Слепою и безрассудною заражён любовью» и «Любить до безумия». Гермиона не могла дать этим картам места. Она не знала, какую роль они сыграют в её пути, который она уже примерно представила. У неё словно открылось второе дыханье, кровь начала пульсировать в висках, и девушка ясно понимала, что надо идти. Грейнджер встала на ноги и собрала карты.

Глава 9

Девушка шла вперёд уже долгое время. Сколько точно минут, а может и часов она не могла сказать – там не существовало времени, но зато существовала усталость, которая тяготила её. Девушка взмахивала палочкой, и высокая трава вмиг становилась в два раза короче, пусть становился легче, но не становился от этого меньше. Она шла примерно сутки. Гермиона определяла время по мере своей усталости, когда стемнело девушка, зажгла огонёк на конце волшебной палочки и продолжала путь. Грейнджер решила устроить привал, но спала не долго – ей очень хотелось прийти хоть какому-нибудь логическому концу. На сон не было времени. Она продолжила свой путь. Девушка сорвала соломинку, зажала её между зубов и пошла дальше, покорять просторы. Спустя время Гермиона снова решила устроить привал, но как только её посетила эта мысль, справа от неё из тумана начали проясняться отчётливые черты высоких елей и дубов. Это был лес, но почему она раньше его не заметила? Деревья были настолько огромными и мощными, что даже сквозь туман она могла бы их увидеть. Волшебница откинула эту мысль — грубо говоря, она никак не могла вообще здесь оказаться – на этой безлюдной поляне, которая точь-в-точь похожа на ту, что на портрете. Она повернула в сторону леса и прошла ещё километра два. Перед ней выросли огромные деревья, которые отдалённо напоминали фигуры людей. Девушку охватил испуг, но ей ничего не оставалась делать, как переступить через себя и углубиться в чащу. Если верить картам, она была на верном пути – нужна лишь тропа, по которой надо идти. Чем глубже в лес, тем больше её охватывал страх – тропы не было видно, а солнце почти не было из-за мощных ветвей. Было прохладно и, по телу девушки пробегал целый табун мурашек. Гермиона оглянулась – она заметила одну узкую и неприглядную тропинку, которая проходила между сосен. Девушка, переступая небольшие канавки и огромные выступавшие корни деревьев, пробралась к этой тропинке и осмотрелась – идти в чащу или к окраине леса? Гриффиндорка была не на шутку напугана. Она понимала, что только она несёт ответственность за свою жизнь. Так страшно ей не было со времён войны. Эта неопределённость и потерянность выбивала её из колеи. «Может, меня ищут? Я же не могла так долго быть в подземелье» девушка обернулась вокруг своей оси. «Да дементор дёрнул меня вообще спуститься туда». Гермиону вдруг охватило беспокойство и грусть. Девушка собрала всю волю в кулак и повернулась в сторону чащи. Она должна найти дом, о котором говорят карты. Она должна вернуться домой, чтобы найти профессора и доказать всем, что он жив. Гермиона уверенно зашагала по тропинке и через некоторое время вышла к лесной опушке. Как ребёнок, она обрадовалась солнечному свету, который заполнял всю поверхность на этой поляне. Ей очень понравилось это место – здесь было теплее и мурашки уже не бегали по рукам, было едва слышно, как пели птицы и лёгкий ветерок трепал кудрявые волосы. Это было бы идеальное место для прочтения книг или просто погружения в мысли, если бы она знала, что это за место. Да где она вообще находится. Периферическим зрением Гермиона увидела какую-то фигуру. Она повернулась – никого нет. Девушка напряглась. Ей казалось, что от изнеможения у неё начались галлюцинации. И это бы сошло за правду, если бы не хруст ветки, которая лежала на земле в десяти метрах от Грейнджер. Она резко повернулась и увидела перед собой женщину. — Ну, наконец-то! – последнее, что было услышано. Тело девушки изнеможённо упало наземь.

Глава 10

— Почему она такая бледная? – в тишине раздался хриплый голос. — Девочка устала, силы её иссякли. Она так долго шла, – отвечал мягкий женский голос. — Меньше всего мне бы хотелось, что эта выскочка Грейнджер сейчас лежала здесь и слушала всё, что мы о ней говорим. Посмотри же на неё – она давно не спит. Гермиона приоткрыла глаза. Над ней нависло миловидное морщинистое лицо женщины. Её черты были чем-то схожи с девушкой на портрете, но ещё больше она напоминала ей… Рядом с головой женщины нависла ещё одна, до боли знакомая голова – профессор Снейп. И первым делом Гермиона мысленно начала анализировать увиденное – два одинаковых лица, причём явно реальных, а не плод её воображения, смотрят на неё то ли с восторгом, то ли с изумлением. — Карты говорили, что она придёт, Северус, надо верить картам. — Эйлин, давай не будем снова разводить эту демагогию. Я уже ясно высказался по поводу твоих картонок – это просто чушь и ересь. — Мама, можно просто мама, – поправила женщина. Профессор выпрямился и отошёл от постели. Гермиона посмотрела по бокам – она находилась в доме, с брусчатой кладкой, в котором очень вкусно пахло древесиной. Гермиона посмотрела в сторону профессора – он был в чёрных брюках, но на смену его плотному чёрному сюртуку пришла лёгкая, белая льняная рубаха. Она висела на нём – Снейп сильно исхудал и был всё также бледен. На шее его красовалась повязка. Волосы были уложены и собраны в маленький хвост – передние волосы свисали на хмурое лицо, что предавало ещё более скорбный вид профессору. Если бы у Гермионы были силы, она бы вскочила с кровати и бросилась ему на шею. Вероятно это был бы самый необдуманный поступок в её жизни, но ей было отрадно видеть Мастера Зелий живым и более менее здоровым, всё-таки вид у него был неважный. Едва оторвав взгляд, она отвернулась от него и глаза девушки устремилась на женщину. Такое же вытянутое лицо, длинные чёрные волосы, которые местами уже покрыла седина, были собраны в длинную косу. Глаза были чёрные, но взгляд был тёплым и добрым — Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? – поинтересовалась женщина и прикоснулась ко лбу девушки. Ладони её были мягкими и тёплыми – жара нет, значит и вправду упадок сил. Хочешь есть? Гермиона не успела ответить, в комнату кто-то вошёл: — Хозяйка Эйлин, я нарвал травы, о которой вы просили, – раздался писклявый неприятный голос. — Тодд, положи их на комод в моей комнате. Гермиона приподняла голову и увидела домового эльфа, одетого в шорты и коротенькую маечку. На худеньких, похожих на спички, ногах были сандалики. Он молча прошёл в соседнее помещение, на мгновение, остановился около кровати, где лежала девушка, чтобы посмотреть на неё, и дальше продолжил свой путь. — Мисс Грейнджер, он свободный эльф. Зная ваши либеральные наклонности, спешу предупредить: даже не думайте, о том, какие мы узурпаторы и противники свободы. Я отдал ему почти всю одежду в доме, Эйлин даже пожертвовала ему свой любимый платок, – Эйлин усмехнулась, — но он так привязан к этому дому. — Да, прогнать его не просто, я привыкла к такому помощнику. Он помог мне переправить сюда Северуса. — Мам! – по-детски капризно упрекнул свою мать профессор и отвернулся к окну. В голове Гермионы творилась сущая неразбериха. Домашний эльф, Снейп с невообразимым хвостом и незнакомая женщина, которая, судя по всему, являлась никем иным как матерью профессора. — Как много вопросов томится в этой головке, – Эйлин погладила Гермиону по волосам, — ты ещё успеешь их задать, девочка, не переживай. — Боюсь, что не успеет. Я как можно скорее создам портал, чтобы мисс Грейнджер вернулась в Хогвартс, – сказал Северус. — Но, мальчик мой, она должна быть здесь! Карты сказали… —… твои карты уже заставили её помучиться, пройти долгий путь, упасть перед твоими ногами и проваляться в истощённом состоянии целые сутки. Нет уж, она вернётся туда. — Простите, сэр, – тихо произнесла Гермиона, – но я не могу вернуться в Хогвартс без вас. Я до сих пор не могу понять, – девушка села на кровати, — куда вы исчезли из хижины в тот вечер. — Эйлин Принц, ваш звёздный час! Будьте добры рассказать этой мисс «Хочу-всё-знать» как я умирал, как я исчез, как я оказался здесь, – мужчина прошёл в угол комнаты и сел на кресло, сложив ногу на ногу. — Прошу мне не грубить, Северус Тобиас Снейп, я всё ещё ваша мать и постарайтесь быть вежливыми со мной и с моими гостями! – женщина приторно улыбнулась, на что получила в ответ ядовитую ухмылку. Когда она обернулась, Северус скорчил такую гримасу, что Гермиона невольно хихикнула. — Опять меня передразнивает, негодяй. Ну, я ему устрою вальпургиеву ночь, – женщина закатила глаза, — так, на чём мы остановились? Ах да. Я обожаю свои волшебные карты. Мне пришлось покинуть магический мир, ради своего увлечения, я скрылась здесь, подальше от посторонних глаз, как раз во время первого падения Тёмного Лорда. Благодаря картам я наблюдала за жизнью своего единственного сына, который раз за разом влипал во всякие несуразные ситуации, посылала ему помощь, накладывала чары. До его перехода на сторону Волдеморта, пока на его руке не появилась чёрная метка, ничто не предвещало беды. Потом понеслась череда неприятностей. Я оберегала его как могла. Но в тот день, что-то пошло не так. Карты врали мне, не раскладывались, закрывались от меня. Моё материнское сердце подсказало мне, что что-то идёт не так. Я попросила Тодда найти Северуса, и когда он сказал мне, что мой сын, в крови… - женщина прервала свой рассказ и всхлипнула, – я отправилась туда, в хижину. Ты так оберегала моего сына, девочка, ты такая храбрая (Снейп хмыкнул и развёл руками) но мне пришлось так с тобой поступить. Я наложила на тебя заклинание крепкого сна, а сама с сыном и Тоддом перенеслась сюда. Но, я оставила записку, я знала, что ты догадаешься. Твои друзья тоже не глупцы, но у каждого своего горе, ты на них не обижайся, они не поняли тебя, твоего рвения. Я выхаживаю его здесь уже почти три недели. Слава Мерлину, живой, но он как был язвой - так и остался. В ответ на это Снейп вопросительно поднял левую бровь и вздохнул: — Боюсь, что это у нас наследственное. — Не исключено, не исключено, но вряд ли по женской линии.

Глава 11

Северус смотрел на спящую девушку и проводил ладонью по её волосам. Эйлин заваривала лечебные травы и строго-настрого приказала сыну следить за девочкой, чем он, собственно, и занимался. Он помнил, как заботливо эта юная, но бесконечно храбрая Гриффиндорка перебирала его волосы, убирая их с лица, как укрывала его от ветра. Натура Мастера Зелий не была настолько сентиментальной и ранимой, он не мог себе позволить отнестись к этой девчушке со всей нежностью, что таилась где-то в глубине его души. Он был суров и чёрств, его сердце не знало любви и его это устраивало. Северус считал, что им движет исключительно чувство благодарности, ну и строгий наказ матери, которая пристально следила за обстановкой в доме. Он не мог поверить своим глазам, когда в ту ночь, перед собой увидел лицо матери, которую не видел много лет. Она что-то написала на клочке бумаги и бросила на пол. Северус посмотрел на свою ученицу, лежавшую на полу: — А как же…? – не успел он задать вопрос. Эйлин вместе с её домовым эльфом Тоддом переместила его сюда, в этот дом. Днём женщина ухаживала за сыном, а вечера она проводила за картами. Ночью же её не было дома – Северус начал это замечать уже на пятый день пребывания. Однажды Эйлин пришла к Северусу, когда тот увлечённо читал книгу, и сказала: - — Как ты столько лет мог работать в такой сырости? Ужасно, просто ужасно! Эти слова навели его на мысль, что его мать побывала в Хогвартсе, в его личных покоях, в его подземелье, но он пытался не задерживать эту мысль в голове надолго. Далее поведение матери стало пугать его ещё больше. Эйлин стала готовить ещё одну кровать, словно ждала гостей, перебрала свой шкаф в поисках платья на два, три размера меньше, чем она есть. (После этого Эйлин решила сесть на диету, поняв, что такой худышкой она никогда не была, Северусу пришлось трансфигурировать все отложенные вещи на размеры меньше). И на вопросы сына: — Зачем? – следовали невразумительные ответы. И в этот день в голове Северуса всё почти что сошлось. Эйлин попросила приготовить сына флакон Сна без сновидений и Восстанавливающего зелья. Беспрекословно Северус отправился в отведённую ему комнату и начал свою работу. Эйлин – женщина кропотливая и внимательная к мелочам. Она создала все условия жизни для сына – выделила ему комнату, в которой он мог заниматься своими зельями, переставила все книжные шкафы туда, выделила ему самый лучший котёл и посуду, правда с запасами дела обстояли хуже – когда Северус мог спокойной передвигаться, он отправился на сбор ему нужных трав и корешков. Тодд принёс всё необходимое для профессора, и он приступил к заданию. Через несколько часов зелья были готовы и настаивались положенное им время. Северус, удобно устроившись в кресле, принялся за очередной фолиант, внимательно вчитываясь в каждую строку. Ему так не хватало этого спокойствия и времени, когда он работал в школе, что сейчас его заключение «в гостях у мамы» уже не казалось ему таким обременяющим. Но часто его посещали мысли, которые уносили его туда, в Хогвартс. Он понимал, что там ему будут не рады, там его похоронили, забыли и предпочли не вспоминать. Ближайшее время он никуда отсюда не денется, да и некуда ему было деваться. Дом в Паучьем тупике, наверное, давно опечатан или продан другим волшебникам. Хотя, с такой славой мало кто захотел бы там селиться. И всё же чувство тревоги всегда сплошь и рядом преследовало Северуса. Это чувство достигло своего апогея, когда запыхавшийся эльф ворвался в его комнату со словами: — Хозяйка Эйлин срочно просила вас позвать, она в лесу! Северус вскочил с кресла, накинул мантию и выбежал из дома. Он прибежал на опушку леса и увидел лежащую без чувств на земле свою ученицу. — Северус, возьми и отнеси её в дом. — Как мисс Грейнджер оказалась здесь? — Северус, сейчас же! Все разговоры дома, девочка едва дышит. Снейп судорожно взял девушку на руки и всмотрелся в её лицо – оно было мертвенно бледным и спокойным. Он ринулся в дом, уложил её на приготовленную матерью постель и укрыл её покрывалом. Эйлин побежала вслед за сыном. — Так, дай ей то, что приготовил, я разложу карты. — Да какие тут карты! Забудь про них и сиди с ней, пока я не вернусь. Прокручивая все эти воспоминания в голове, мужчина не переставал удивляться находчивости и безрассудности своей драгоценной матушки. Северус не сомневался, что весь этот план она воплощала в жизнь уже давно, но он не мог понять, с какой целью она это делает. — Профессор… — одними губами прошептала Гермиона. — Он жив… — Она пришла в себя, слава Мерлину!

Глава 12-13

Эйлин и Северус сидели в зале, перебирая травы. Мужчина тщательно отбирал каждую травинку, каждый лист, в то же время, приглядывая за эльфом, чтобы тот положил всё на свои места. Его мысли где-то далеко. Он чисто машинально язвил и раскладывал всё, что было на столе, а в голове было перекати-поле. В соседней комнате, посапывая и ворочаясь, спала Гермиона. Северусу это было на руку, то что она молчит и не маячит у него перед глазами. Его терзали сомнения и предрассудки, неуверенность и желание. Желание вернуться. Он хотел вернуться, его здравый смысл твердил ему « Ты нужен там», но потом на мгновение он вспоминал, что никому он не нужен и, что здравого смысла у него и вовсе не было. Понимал, что его единственный проводник в мир, в котором его похоронили – это мисс Грейнджер. Эта безрассудная Гриффиндорка проделала такой далёкий путь, чтобы найти ворчливого искалеченного зануду. Даже после стольких аргументов «за» слизеринская гордость не позволяла ему согласиться с тем, что ему вообще в жизни придётся обмолвиться хоть словом с этой взбалмошной девчонкой. Тем более после того, что было сегодня. Из переплетения этих мыслей его вырвал голос матери: — Сын мой, у меня к тебе есть серьёзный разговор. — Если ты по поводу колоды карт, которая вдруг оказалась в моём пылающем камине, то это я случайно. С хорошими намерениями, конечно. — Кто бы сомневался, но я совсем не про это. — Мерлин, что ж я такого натворил, что этот серьёзный разговор всё ещё должен состояться. — Я по поводу Гермионы. — Уже думаю, насчёт портала. Может, зачаруем вазу? Ну, которая в твоей комнате над камином. Останется ей на память, она мне никогда не нравилась. — Она останется здесь и речи быть не может. — Ну, хорошо, не вазу, так давай часы, с кукушкой. — Я не про вазу, Северус, а про девочку. Она останется здесь. — Ты хочешь использовать её как рабочую силу? Ещё одного такого назойливого существа в этом доме, я не потерплю. — Тодд, он не хотел тебя обидеть, – Эйлин посмотрела на эльфа, который раскладывал травы по мешочкам, – Гермиона нужна тебе, в первую очередь. — Я отказываюсь более участвовать в этом разговоре. Она завтра же отправится в Хогвартс, на этом считаю, что мы закончили. — Северус… — А ты её спросила? Как опытный легилимент могу сказать, что она спит и видит, как уже бегает в стенах замка, грызёт гранит науки под крылом Поттера и мистера Уизли. — Какой же ты ревнивый, мальчик мой. — Надо было оставить её в лесу. И тебя вместе с ней. — Значит, согласен. — Я этого не говорил. Так или иначе, я выживу её из этого дома. — Ты не посмеешь! — Ещё как посмею. — Учти, мои карты говорят обратное. Эта девочка ещё заставит тебя помучиться. Тебя и твое бесчувственное сердце. — Чушь. — В кое-то веки, послушай свою мудрую мать. Северус резко встал и вышел из-за стола. Внешне ничто не выдавало гнев, который бушевал в душе профессора. Он хотел сделать так, как считает нужным. Ничто не должно ему противоречить. — Если она будет себя нормально вести, я постараюсь быть с ней милым и ласковым, – съязвил Снейп. — Постарайся, я же знаю, что мой сын, – Эйлин подошла ближе к Северусу, — не бросает слов на ветер. Слово мужчины. Снейп нервно сглотнул. — Я имел ввиду… — Я поняла. Но не заставляй меня применять непреложный обет, чтобы ты выполнил обещание, умей отвечать за свою язвительность, – Эйлин откашлялась, — в смысле, за свои слова. Они несут в себе огромный смысл и ответственность. Северус кивнул и вышел из комнаты. Эйлин вздохнула и посмотрела на Тодда — Если бы я в детстве его так воспитывала, вероятно, сейчас он не был бы такой язвой. Глава 13. Северус отмерял свою комнату шагами. Пять шагов влево и упираешься в шкаф. В голове новая мысль: «Я никому ничего не должен. Я отправлю эту девчонку домой завтра же». Снейп подошёл к зеркалу и начал пристально разглядывать своё отражение. — Бессмысленно заниматься тут самобичеванием, я прекрасно знаю, насколько я отвратителен. Северус посмотрел на свою шею, на которой виднелась повязка, раны затягивались. Мужчина провёл ладонью по лицу, прикрыл лоб, чтобы скрыть глубокие морщины: — Это не спасёт положения. Всё крайне безнадёжно. Он презрительно посмотрел на своё отражение и отвернулся. Никогда не задумываясь о том, как выглядит, что о нём говорят со стороны и правильно ли он себя ведёт, Снейп жил по своим принципам и, можно сказать, ни о чём не жалел. Но сейчас, когда Северус был пойман на честном слове, в соседней комнате мирно посапывает весьма обаятельная девушка и его до сих пор тянет обратно, он был готов на абсурдные поступки. «Северус Тобиас Снейп, ваш котелок совсем не варит, если что, это твоя ученица, которой едва ли исполнилось 18 лет, зазорно цепляться за неё, как за последнюю надежду», — мужчина одобрительно хмыкнул. Ему так хотелось в данный момент пойти против морали, нравственности и своих мыслей. Единственное, что он точно усвоил – это пагубность своего языка. И то, что теперь он будет снисходительным и даже, если это можно так назвать, заботливым, по отношению к мисс Грейнджер. Мужчина встал на пороге комнаты. Его одолевало желание пойти и посмотреть на неё. Просто увидеть, как она спит, может она лунатик? Может она говорит во сне, или ворочается. Мысли такого рода были явно ему не свойственны, но ночью всегда мир казался иначе. Именно ночью все мечты казались осуществимыми, но с восходом солнца этим иллюзии исчезали. После долгих раздумий мужчина решил, что нет ничего лучше, как здоровый сон, который должен был привести в порядок разум и рассудок. Погасла последняя свеча и дом погрузился во мрак.

Глава 14

Снейп проснулся рано, сон его был неспокойным и тревожным. Но, несмотря на ранний час, в доме вкусно пахло кофе. Это был странный и чуждый запах, ведь никто кроме Северуса не пил кофе, и уж тем более не варил его. Мужчина привёл себя в порядок, собрал свои волосы в хвост и прошёл в сторону гостиной. Войдя в зал, он увидел склонившуюся над чашкой Гермиону. Девушка не услышала его шагов и всё продолжала пить кофе, стуча пальцами по столу. — Позвольте поинтересоваться, мисс Грейнджер, — девушка вздрогнула, и повернулась, — что вы делаете здесь в столь ранний час, и почему вы вообще рискнули покинуть свою постель? — Извините, сэр, что я позволила себе здесь немного похозяйничать, но я больше не могу находиться в кровати, бездарно проводя время. — Не угостите ли вы меня чашечкой кофе? Раз уж вы всё-таки осмелились посягнуть на остатки моих запасов, — Северус сел на противоположный стул. — Конечно, с удовольствием. Извините, что не спросила. Гермиона виновато посмотрела на мужчину, но тот, словно не замечая этого взгляда, продолжал вопрошающе смотреть на неё. — Сэр, я хотела бы извиниться… — Извинения приняты, — прервал её Снейп, — я пью кофе с двумя ложками сахара, если вам не сложно… Гермиона молча достала с полки сахарницу и положила две ложки сахара в чашку. Снейп беззвучно размешал содержимое чашки. — Да, мисс Грейнджер, должен признать, что кофе вы однозначно варите лучше, чем зелья. На лице девушки засияла улыбка: — Благодарю, сэр. Снейп пропустил мимо ушей эти слова благодарности, с превеликим удовольствием опустошил чашку и поставил её в раковину. Гермиона взмахнула палочкой, зашумела вода и зазвенела посуда. Бровь Снейпа невольно поднялась вверх. — Прошу, не смотрите на меня так, сэр, это же элементарно! Миссис Уизли научила меня этой «бытовой», как она выразилась, магии ещё на первом курсе. — Дело не в этом, мисс Грейнджер. Хотя, я уже не удивляюсь вашей любви к необдуманным высказываниям, прежде чем выслушать кого-то. И это ваша непрерывная жажда похвалы и комплиментов…— Гермиона густо покраснела и опустила глаза — Прошу прощения, я отвлёкся. Так вот, я решил — мужчина стал широкими шагами ходить вокруг девушки, которая готова была провалиться сквозь землю от стыда, — что Вы останетесь здесь до той поры, пока… Мужчина замолк. «Пока мне не надоест? Или пока она не станет лезть на стену от скуки? » — Пока не придёт время — «Мильон баллов профессору Снейпу, за лучший аргумент всех времён и народов» — мысленно похвалил себя Северус и ухмыльнулся. — Вы не думайте, что сможете воспользоваться благосклонным отношением Эйлин к Вам и отлынивать от работы, которую я буду Вам поручать. — Да, сэр. — Едва слышно сказала волшебница — Я не закончил. Поскольку Вашей помощи по дому не требуется, на этот случай у нас есть Тодд, будете помогать мне. Выполнять мои поручения точно и беспрекословно. Снейп остановился за спиной Гриффиндорки. Та развернулась к нему и, подняв голову, посмотрела на мужчину. — Это всё? — с долей ненависти спросила Гермиона. — Ещё, пожалуй, кофе по утрам. В соседней комнате послышались шаги. Эйлин Принц уже проснулась и направлялась в сторону кухни. — Северус, сынок, закатай губу. Кофе ты в состоянии сам себе сварить, нечего эксплуатировать бедную девочку. Гермиона повернулась в сторону двери и улыбнулась вошедшей женщине. Снейп наклонился над её ухом и прошипел: — С двумя ложками сахара, мисс Грейнджер. Северус притворно улыбнулся матери, свойственной ему ядовитой улыбкой, и прошёл в свою комнату.

Глава 15

Следующую неделю Гермиона вставала рано утром, ведь Мастер Зелий не привык нежиться в постели до обеда. Вставала самой первой, на цыпочках пробиралась к уборной и затем следом на кухню. Северус просыпался ещё раньше, но не выходил из комнаты. Он просто лежал и слушал, как просыпается Гриффиндорка, прислушивался к её аккуратным шагам и ждал, когда она придёт к нему и скажет «Доброе утро, профессор». Чувствуя приближение девушки, Снейп закрывал глаза и слегка похрапывал, хоть и не имел никогда привычки храпеть во сне, но считал, что так точно смахивает на спящего старика. Когда Снейп выходил на кухню, на столе его уже ждала чашка ароматного кофе, а Гермиона сидела на другом конце стола и увлечённо читала книгу, которую ей дала Эйлин. Северус, наслаждавшийся утренним кофе, отпускал пару язвительных фраз в адрес карточных предпочтений своей матери, да и Гермионе тоже доставалось, на что она уже не имела привычки обижаться. После приходил Тодд, который готовил завтрак для Эйлин, а Северус и Гермиона отправлялись на сбор трав. Они собирали ингредиенты для зелий два раза в день: утром и поздно ночью. Иногда приходилось выходить прямо в полночь, чтобы успеть собрать нужные ингредиенты. Гермиона всегда очень трепетно относилась к этому процессу, с одной стороны это было очень увлекательно и интересно, с другой она чувствовала на себе пристальный, оценивающий взгляд Зельевара. В свою очередь мужчина видел, как увлекало Гермиону это занятие, не критиковал её действий, не язвил и даже один раз похвалил её, когда она пришла к нему с целым букетом асфоделя, который был так необходим для Напитка Живой Смерти. Они возвращались к обеду и, подчиняясь приказу Эйлин, садились за стол. Как ни странно, такие приёмы пищи проходили мирно и, даже можно сказать, по-семейному. Северус что-то рассказывал Гермионе, о Тёмной Магии, о сложнейших защитных чарах, а та иногда забывала о том, что перед ней стояла еда и взахлёб слушала профессора. Порой нависала напряжённая тишина, но Эйлин всегда старалась разрядить обстановку. После обеда Снейп отправлялся в свою комнату, раскладывал собранное по местам, варил зелья либо же читал какой-нибудь старинный фолиант. На второй день ему надоело заниматься всем этим делом одному, и он решил составить себе компанию. Гриффиндорка стояла на кухне и мыла посуду, на этот раз, не прибегая к магии. — Мисс Грейнджер, хочу предложить Вам более увлекательное занятие, чем мытьё посуды, — мужчина облокотился на стену в проёме. — Я уже боюсь представить, сэр, — сказала Гермиона, выключая кран с водой. — Это был весьма неуместный сарказм, но я сделаю вид, что этого не слышал. Приглашаю пройти в мою комнату, там и поговорим. Девушка остолбенела при словах «в мою комнату». Такое ощущение, что ей только что предложили пойти прогуляться ночью в Запретный Лес или страстно поцеловать Дементра. В принципе, и то и другое было равноправно предложению Северуса. Гермиона вышла в коридор и последовала в профессорскую комнату. Она успокаивала себя, вспоминая, что уже была однажды в комнатах Снейпа, ещё и без его разрешения. Но комната в доме Эйлин была куда более уютной, чем в Хогвартсе. Зельевар жестом пригласил свою ученицу сесть на кресло, а сам устроился на диване напротив. — Видите шкаф у стены? Вы можете взять оттуда всё, что вам захочется. Это было ещё одним ударом для Грейнджер. Скорее, она думала, что у профессора помутнение рассудка, или он на солнце перегрелся, но его безмерная доброта пугала и в тоже время привлекала. Гермиона недолго думая подошла к полке, достала волшебную палочку и через мгновение перед ней уже была стопка книг, которую она отлеветировала к своему месту. Снейп, незаметно улыбнувшись, вернулся к своей работе, изредка поглядывая за тем, как юная волшебница пролистывала одну книгу за другой, жадно вчитываясь в каждую страницу. Так они проводили послеобеденное время, нередко Мастер Зелий обращался к Гермионе за помощью. Она следила за процессом приготовления, помешивала зелья необходимое количество раз, или просто из любопытства наблюдала за работой профессора. И после ужина они снова отправлялись в лес. В конце концов, Снейп решил разнообразить их расписание, и когда они в очередной раз собирались идти за травами, взял корзину Гермионы и отложил её в сторону. — Я хочу просто пройтись. Это моя прихоть, так что, если хотите, — он отчуждённо посмотрел на ученицу, — можете остаться дома. Но Гермиона не хотела проводить время один на один с Эйлин и Тоддом, хоть мать Снейпа была, конечно, милейшей женщиной, но всё-таки чересчур влюблённой в свои карты. Меньше всего на свете она хотела бы сидеть у камина и внимательно слушать, о чём же «важном» ей хотят поведать карты. Девушка первой выскочила на улицу, за ней последовал Снейп. Здесь можно было потерять счёт времени. Дни летели очень быстро, казалось бы, что прошло от силы два дня, но уже к концу подходил июнь. Северус с каждым днём открывал что-то новое в этой мисс Всезнайке, но что бы он ни узнавал, всё это казалось ему таким близким, и всё сильнее привязывало к этой храброй девчонке. Он привык видеть её, как будто нахождение мисс Грейнджер — обыденность, словно она живёт здесь всю свою жизнь. Эйлин всегда улыбалась, когда видела их вместе, но в ответ на этот радостный взгляд он всегда говорил матери: «Она скоро отправится обратно». Гермиона же вовсе перестала бояться «Ужаса Хогвартса». Она перестала видеть в нём врага, хотя эта вражеская линия стёрлась ещё тогда, в Визжащей хижине. Ей было спокойно рядом с ним, непринуждённо. Во время варки утреннего кофе, ей казалось, что это не наказание и даже не просьба – так должно быть. Если она сидела в его комнате и перелистывала книги или помогала в приготовлении зелья, то ни на миг не задумывалась о том, почему она это делает. Грейнджер даже не смущал тот факт, что та находится неизвестно где, далеко от дома, от Хогвартса. Всё остальное отходило само собой на задний план. С этими мыслями оба молча гуляли по лесу. Наверное, это была самая холодная июньская ночь за всё лето. — Странно, уже июнь месяц на дворе, а ночь холодна как мартовская. Лишь бы растения не замёрзли за эту ночь. — Меня сейчас волнует, чтобы Вы не замёрзли, — с чувством и расстановкой сказал Снейп, сняв с себя мантию, — позвольте. Мужчина укутал Гермиону в тёплую ткань, которая вкусно пахла травами и как бы невзначай сказал: — Пора уже подумать о возвращении в Хогвартс — Да, конечно, я уже готова к трансгрессии, сэр. Но, признаюсь, мне не хочется покидать это место — на одном дыхании сказала Гермиона и посмотрела в его глаза. — Я думаю, вы не обидитесь, если я составлю вам компанию, и мы вернёмся туда вместе. — Это же замечательно, профессор! — волшебница вмиг приободрилась, — Надеюсь, вы вернётесь туда на долгосрочное пребывание? — Естественно, просто так путешествовать с одного края волшебной земли на другой это ни капли не заманчиво без цели. — И ваша цель вернуться в Хогвартс? — Я бы прибавил Гриффиндору 5 баллов, но, увы, в данный момент это не в моей компетенции, — и на его лице появилось подобие улыбки. Точнее девушке показалось, что это было что-то вроде улыбающегося Снейпа, ведь она никогда его таковым не видела. В этот момент Гермиона решила, что лучше будет сразу предупредить: — Вы же понимаете, сэр, сейчас вы – незваный гость. Большая часть волшебного мира считает Вас предателем. Я очень хочу, чтобы вы вернулись, но я боюсь, что вы натолкнётесь на стену непонимания. — Я живу за этой стеной много лет, юная леди, — игриво говорил Снейп, глубоко вдыхая прохладный воздух, — и Ваши слова для меня далеко не новость. Но моё желание вернуться настолько велико, что мне плевать на чьё-либо мнение. Я хочу вернуться к нормальной жизни, без страха и упрёков. При виде вас… — на мгновение Снейп замолчал и отвернулся от Гермионы — …я снова захотел жить. Вы не перевернули мой внутренний мир, не поменяли мои взгляды на жизнь, вы просто…в общем…ну вы поняли…— Мужчина замолчал. Сначала она не поняла, как ей расценивать такой жест профессора, но потом он добавил: — Мисс Грейнджер, даже отвернувшись от вас, я чисто физически не могу говорить много комплиментов, так что на этом закончим. Девушка подошла, и смело взяла его за руку. Тот был внешне спокоен и непоколебим, лишь крепче сжал ладошку. Ему этот жест дался с большей силой и сопротивлением, чем самой Грейнджер. В какой-то момент ему хотелось провалиться сквозь землю, но лишь от того, что ему было слишком незнакомо это чувство, которое он испытал. — Я очень хочу, чтобы вы вернулись, профессор. Нависла неловкая тишина. Ветер приобрёл силу и был ощутим каждой клеточкой тела. — Ваши ладони холодные, как лёд. Шагом марш домой.

Глава 16-17

Ему было крайне тяжело держаться отрешённо и не обращать на неё внимание. Северус Снейп сидел за своим рабочим столом, скрестив пальцы. Он смотрел на кресло, где обычно сидела Гриффиндорка, и ему стало тоскливо, от того, что сейчас оно пустовало. Ему нужно было время, чтобы разобраться в своих мыслях, которые блуждали в его голове, путались и не давали покоя. Видимо Зельевар просто истосковался по людям, по общению, просто по живому миру, который почти месяц был для него недосягаем. Хотя было ли когда-то иначе? Вероятно, покинув этот дом, и вернувшись в Хогвартс, ему станет легче, и он не будет нуждаться в общении с мисс Грейнджер. Но в ту же секунду его посещала мысль, что даже в Хогвартсе, ему будет необходимо видеться с ней, слышать её, говорить и снимать с Гриффиндора баллы, а потом выслушивать её тирады. «Что же это, получается…» Может стоит перестать снимать баллы? Нет, это уже слишком. Без этого жизнь - не жизнь, и Снейп - не Снейп. Может стоит задуматься о дружбе? Та самая, настоящая, о которой твердят во всех книгах, которая связывает близких по духу людей. Может это просто наличие общих интересов? А может…Снейп встал из-за стола и подошёл к окну. Сквозь стекло он увидел как Гермиона и Тодд собирают лесные ягоды. Мужчина затаил дыхание, с интересом наблюдая. Может это любовь? Северус отошёл от окна и закрыл глаза. Ему было чуждо это чувство, он не понимал каково это — любить, заботиться о ком-то больше, чем о себе. Каково это, доверяться кому-то целиком и полностью, не отдавая ничего взамен. Нет, этого не могло быть. Ведь он зверь-одиночка, сам по себе и он жил столько времени, свыкаясь с этой мыслью. Услышав чьи-то шаги, Северус открыл глаза и подошёл к двери. — Мисс Грейнджер? — Сын мой, вот теперь нам действительно пора серьёзно поговорить. — В комнату вошла Эйлин и села на диван. Северус хмыкнул и сел рядом. — О чём? — Для начала я бы попросила тебя не паясничать, иначе у нас не сложится серьёзного разговора, на который я уже настроилась. — Я постараюсь держать себя в руках, — тяжко вздохнул Снейп. — Ты не замечал ничего странного за собой? Может, тебе плохо спится, в твоей голове появляются мысли, которые беспокоят тебя? Мои карты… — О, нет, только не говори, что твои карты тебе сказали, что у меня жуткая бессонница, из-за того, что мне снится, как целая толпа троллей забирает тебя и уносит в тёмный лес. — Я, кажется, попросила, Северус. — Нет, Слава Мерлину, ничего подобного со мной не происходит, я сплю, как младенец. — Съязвил Снейп и на мгновение задумался. — Да я же вижу, … Что ты чувствуешь, когда она рядом? — Чувствую, что хочу её убить. Иногда, я даже готов сделать это без помощи магии. — Северус! — Мисс Грейнджер моя ученица, кроме уважения я ничего более к ней не испытываю. Ещё, наверное, чувство благодарности и то лишь, совсем малость. Это всё? — Хорошо, мальчик мой, мне ты можешь всего не рассказать. Но когда настанет время, не ври ей, прошу. Скажи как есть, она поймёт. Она славная девочка с чистым и храбрым сердцем. Не отталкивай её. — Это всё? — и эта изогнутая бровь. — Нет не всё, Северус, я знаю, что ты не воспринял мои слова всерьёз. — Нет, это точно было всё. Мужчина поднялся и вышел из своей комнаты. *** Глава 17. Гермиона сидела на крыльце дома, облокотившись на деревянные ступени и читала. На улице было необыкновенно хорошо: вечер располагал к прогулкам, но одной было как-то не по себе идти в лес в столь поздний час, а приглашения ни от кого не поступало. На крыльце был фонарь, в котором, как не странно не было лампы – там были светлячки, которые прекрасно освещали большую часть перед ней. Девушка отложила книгу и посмотрела куда-то вдаль. В её голове было столько мыслей, но они были бессвязными, не имели никакого отношения друг к другу и сбивали Гриффиндорку с толку. Она встряхнула головой, словно прогоняя все мысли, провела рукой по волосам, приводя их в порядок, и снова принялась за книгу. Послышался скрип двери и чьи-то шаги. Гермиона не стала поворачивать голову, лишь прислушалась к шагам и наклонилась ниже над книгой. Она почувствовала, как кто-то стоял за её спиной и чем-то шуршал. Вдруг девушка ощутила, что что-то опустилось на её плечи …Она медленно повернула голову, словно боясь спугнуть стоящего. Никого не было. Лишь на плечах аккуратно лежал клетчатый плед, который был пронизан запахом трав и зелий. — Профессор! — крикнула Гермиона уже в закрытую дверь.

Глава 18

Утром Гермиона проснулась не так рано, как обычно. Ей долго не удавалось уснуть, сначала в её умную голову лезли абсолютно абсурдные мысли, затем её кидало то в жар, то в холод, и уже под утро она едва сомкнула глаза. Эта ночь была поистине мучительной для неё и каждый раз, как она вскакивала с постели, оглядываясь по сторонам, в её голове крутились слова: «Скорее бы утро. Завтра новый день, завтра всё будет по-другому». Когда Грейнджер проснулась, на её лице невольно появилась измученная улыбка – наконец-то рассвет. Волшебница бесшумно слезла с кровати, прошла мимо комнаты Снейпа, на цыпочках обошла покои Эйлин и уже была близка к уборной, как вдруг, проходя мимо кухни, она услышала то, что меньше всего на свете она хотела услышать: — У Вас очень милая пижама, Мисс Грейнджер. Тысяча проклятий пронеслось в голове у этой юной леди, едва держав себя в руках от злости, то ли на саму себя, то ли на профессора, Гермиона процедила сквозь зубы «спасибо, сэр» и убежала в уборную. — Мисс Грейнджер, я жду кофе, если бы я смог снимать баллы, я бы с удовольствием это сделал за опоздание. — послышался голос из-за двери. Гриффиндорка поняла, что проспала и забыла приготовить этот злосчастный кофе. Она была явно не в духе, да и тем более она всё так же стояла в пижаме и сгорела бы со стыда, если ещё раз появилась в таком виде перед Снейпом. Девушка умылась, привела свои локоны в порядок и подошла к двери. — Профессор, вы здесь? — Да, мисс Грейнджер. — А вы можете выйти на крыльцо и отвернуться? — Мисс Грейнджер, — Пожалуйста, сэр, Я Вас прошу…— умоляюще просил голос из-за двери. Снейп молча вышел на крыльцо. Гермиона открыла дверь, осмотрелась и пулей побежала к себе в комнату. Когда Северус зашёл в дом, Грейнджер уже стояла у плиты в длинном платье в пол, с собранными в хвост волосами и готовила кофе. Мастер Зелий обошёл вокруг, рассматривая непривычный наряд ученицы, потом, приземлившись на стул, взял свежий номер Ежедневного Пророка и посмотрел на первую страницу: — Мисс Грейнджер, мне за Вас могут заплатить тысячу галеонов. Девушка выронила из рук чашку, та с грохотом упала на пол. Гермиона опустилась на колени и начала собирать осколки, переваривая в голове слова Снейпа. — Вы серьёзно, профессор? — Более чем. Вас ищут. За любую информацию о Вашем местонахождении полагается вознаграждение. И ещё, в мире магглов тоже Вас ищут, но не могут связаться с родителями. Девушка зажмурила глаза и села на стул. Из её пальца сочилась алая кровь. Снейп аккуратно взял руку ученицы и посмотрел на рану: — Что вы с ними сделали? Oblivate? Волшебница кивнула и отвела взгляд. На глаза наворачивались слёзы, к горлу подкатил ком. На мгновение она забыла как дышать, лишь бы не разрыдаться. Северус вышел из кухни и через мгновение вернулся, но уже с флаконом в руках. Ему хотелось, чтобы она сидела и рыдала в три ручья, чтобы она показала свою слабость. Невыносимо было видеть, как она держала все свои слёзы в себе. Пока он обрабатывал её рану, Гермиона не проронила ни слова и даже не всхлипнула. Ей хотелось сорваться с места, отправиться домой, вернуть родителям память и остаться там навсегда, поставив крест на волшебном мире. В голове лишь звучали одни упрёки, ругань и всё в адрес самой себя. « Как ты могла так поступить? Как ты могла забыть о родителях? Что теперь с ними будет? » Девушка подняла голову и посмотрела на профессора, который не сводил с неё свой пристальный взгляд. — Мне кажется или я прочитал Ваши мысли. — его голос звучал тихо и спокойно, никакой нотки осуждения. — Да, прошу Вас, давайте отправимся туда.

Глава 19

— Вы готовы? Северус, прошу, как будешь в Хогвартсе, пришли мне сову. И кстати, ты очень мужественно выглядишь в этом магловском наряде. Да это даже лучше твоей любимой мантии! — Мне кажется, моя сова пошлёт меня самого с письмом. В такую даль отправлять бедное животное. А что касается наряда, — Снейп посмотрел в зеркало. — Провалиться мне на месте! — Хотите, я отправлю Вам письмо? — Гермиона вмешалась в разговор сына и матери. — Да, милая Гермиона, как вы будете на месте, отправь мне своё прелестное создание, я её накормлю и дам ей передохнуть, потом с ответом отправлю обратно. — Женщина лучезарно улыбнулась. — Мисс Грейнджер, Вы бы сначала позаботились о том, куда именно мы прибудем. — Пробубнил Снейп, всё ещё разглядывая себя в зеркале. — Надеюсь, когда мы создавали портал, вы указали точные данные? Мы не распугаем там всех маглов своим появлением? — Сын мой, нынче маглы пошли – ничем их не запугаешь, даже если вы на мётлах прилетите. — Ты не находишь, что у меня слегка нелётный наряд? — Мы прибудем в окраины Аделаиды, вероятно, вы слышали о таком, одном из крупнейших, городе в Австралии. — Северус? — женщина вопросительно посмотрела на сына, словно с просьбой объяснить « Что такое Аделаида и с чем её едят. » — Безусловно, я много читал об этой магловской стране, прежде чем туда отправиться. — Ну и славно, мои карты говорят, что ваше приключение будет интересным. — Очень интересным, — прошипел Снейп и помог Гермионе надеть не привычное, по меркам волшебного мира, пальто. — Спасибо, — сказала девушка, с благодарностью глядя на профессора, затем посмотрела на Эйлин. — Я буду скучать, и писать Вам письма. — Ты же скоро вернёшься сюда, не скучай. — Сказала Эйлин и обняла Грейнджер. — Я, кажется, ослышался, куда она вернётся? — прервал объятия девушек Снейп. — Ой… Вы знаете, мои карты сделали из меня такую болтушку, так, что это я…о чём вообще я. Где Ваш портал? — У мисс Грейнджер в сумке. Гермиона взяла свою маленькую сумочку, которую она явно сделала больше внутри с помощью заклинания и достала оттуда фарфоровую вазу. — Северус! — воскликнула женщина и посмотрела на свою любимую вазу. — Эйлин, я же не шутил, ты меня прекрасно знаешь. Спасибо, что не перепрятала её. — Гермиона, стоя около профессора, хихикнула. Женщина посмотрела на неё. — Да, она меня отговаривала, но мне чертовски не нравится это барахло, также мне не нравятся эти брюки. А что это за шарф? Разве такое вообще носят? В доме раздался звонкий женский смех. — Да вы тот ещё модник, профессор. Вы забыли надеть свой плащ. Снейп посмотрел на вешалку, на которой висел чёрный плащ с поясом. — Хоть что-то стоящее в этом гардеробе. Могли бы натрансфигурировать что-нибудь поприличнее, мисс Грейнджер. — Прекрасный пл… как это у вас называется… — Плащ, — поправила Гермиона Эйлин. В этот момент в коридоре появился Тодд. — До свидания, мисс Грейнджер. — До свидания, Тодд. Снейп развернулся к двери и открыл её: — Со мной теперь даже домовые не прощаются! Нам пора, мисс Грейнджер. Они все вместе вышли на крыльцо, Гермиона и Северус спустились вниз, а Эйлин и Тодд остались стоять на ступенях. — Береги её! — крикнула им вслед Эйлин и, дождавшись, когда их фигуры скроются в лесу, зашла в дом.

Глава 20

Это был необыкновенно красивый лес. Почему-то впервые оказавшись здесь, Гермиона не особо оценила всю красоту этого уголка природы, вероятно, потому что тогда она едва были способна ходить и разумно мыслить, но сейчас, когда они неторопливо шли с профессором по тропинкам, сворачивая то влево, то вправо, ей удалось вдоволь проникнуться всеми чудесами природы. Единственное, что удручало девушку - это неловкая тишина, которая словно нависла над ними, едва они переступили порог дома. Гриффиндорка краем глаза осматривала Снейпа в новом маггловском облике и мысленно давала оценку его внешнему виду. Грейнджер всё пыталась найти недостатки в фигуре, но не один изъян не попадался ей на глаза, что привело её к выводу: кроме его скверного характера прицепится не к чему. Потом девушка слегка покраснела и засмущалась, ведь она шла рядом с опытным легилиментом, который на досуге мог просто взять и прочитать её мысли. И даже не смотря на это, ей хотелось, чтобы он тоже занимал место в её голове. И что самое удивительное было для неё самой: мысли не о профессоре, а о мужчине. Проанализировать его, пропустить через сито, разобрать на отдельные части, а потом снова собрать как головоломку. Гермиона по своей натуре была великой выдумщицей и фантазёркой, где-то внутри, (не для окружающих, которые считали её чёткой и рассудительной зубрилой) такие мысли были чем-то вроде развлечения в этом пути, ведь ещё никто из них не проронил ни слова. Ей нравился этот внешний маггловский облик – чёрные брюки в пол, белая хлопковая рубашка, чёрная жилетка с внутренним карманом для палочки и чёрный плащ. На ноги профессор одел свои любимые туфли, которые выглядели потёртыми, но были весьма уместны в этом гардеробе. На миг девушка даже оскорбилась, подумав, что Снейп выглядит куда лучше её! Она мельком осмотрела себя сверху вниз, сняла своё пальто и положила его в сумку, поправила платье, которое едва опускалось ниже колен (зато Эйлин оно очень понравилось) разглядела сначала правую, потом левую ногу, оценивая свои ботинки и потом, угомонившись, подскочила к профессору, которые шёл на шаг впереди. И тут в её голове, словно молния, проскочил повод начать разговор. — Профессор, можно задать Вам вопрос? — Конечно. Только не факт, что я захочу на него отвечать. " Опять в своём репертуаре", — подумала Волшебница, но она решила развить эту беседу. — Когда вы лежали в хижине, ваши последние слова, которые я запомнила «Найдите там, куда глупцам и храбрецам входить запрещено». — Я разве такое говорил? Мерлин, видимо мне совсем дурно было, — язвительно сказал Снейп, но потом добавил: — Неужели вам не ясно? Девушка недоуменно посмотрела на мужчину и покачала головой. — Как вы тогда нашли меня, если, не воспользовавшись подсказкой, зашли в мои комнаты? Гермионе хотелось развернуться и уйти в другую сторону от профессора, даже лучше было бы затеряться где-нибудь в лесу. Он знает о том, что она была в его комнате, он всё знает… — Так ваше «Там» это комната? А при чём тут глупцы и храбрецы? — Наверное, я бы ни за что в жизни не смирился с тем, что в моей комнате побывал храбрец Поттер и этот Ваш… — Он не глупец! — яростно выкрикнула Гермиона, поняв о ком, ведётся речь. — Не смейте так говорить! Снейп остановился. На мгновение Гермионе показалось, что её сердце ушло куда-то далеко от своей хозяйки, а почва, казалось, вот-вот уйдёт из-под ног. Этот холодный, пронзительный взгляд сопоставим с рентгеном, который видит внутренности насквозь. — Сейчас я свяжу Вас и оставлю здесь, Мерлин знает, какой зверь вам подвернётся, но мне будет уже всё равно. А лучше, я просто исчезну, а вы сами отправитесь спасать своих родителей, не знаю, как без легилименции вы сможете вернуть им память, но я в этом участвовать не буду, Вам всё ясно, мисс Грейнджер? Девушка покорно кивнула головой и отвернулась. Снейпу совсем не понравился такой исход. Он ждал вспышек ярости, гнева, истерики, биения в грудь кулаками и криков. Слегка отставая от ученицы, которая прибавила скорости и шла впереди, он, оглядывая её силуэт со спины, опустившуюся голову, руки, скрещенные на груди, попытался понять её. Северус на какой-то момент ей искренне посочувствовал, приняв близко к сердцу то, в каком состоянии его ученица. Какие мысли и упрёки терзают её, как она не находит себе места и не ищет оправдания, понимая, какую ошибку совершила. Зельевар догнал ученицу и, положив свои руки на её хрупкие плечи, остановил её. Он почувствовал, как девушка вздрогнула, но не спешила поворачиваться. — Прошу Вас, мисс Грейнджер, простите, что я позволил себе такие слова. Я не собираюсь Вас бросать, мы вместе вернём вашим родителям память. Мастер Зелий всё так же держал свои руки на её плечах, словно боясь отпустить. Гермиона развернулась, и Снейп слегка обрадовался – наконец-то она сдалась. Глаза были красными и опухшими, а щёки мокрые от слёз. В её взгляде было нечто похожее на ненависть. — Вы этого хотели? Я хоть и не обладаю легилименцией, но по одному вашему виду могу понять, насколько я противна вам, как вы любите видеть страдания людей, как любите их унижать. — Гермиона схватилась за голову и посмотрела куда-то вверх — Господи, ну почему мне в какой-то момент показалось, что вы изменились, что вы стали лучше. — Она посмотрела в тёмные глаза профессора. — За что мне такие непростительные ошибки? Зельевар уже хотел ей ответить, но быстро осознал, как глупо это выглядело бы, ведь вопрос был риторическим. Едва он открыл свой рот, как из девичьих глаз хлынула новая волна слёз, и, уже не стесняясь непонимающего взгляда профессора, она дала им волю. Мужчина не был задет этими словами, наоборот – они послужили новой пищей для размышления. Но действовать надо было здесь и сейчас. Они так и стояли посреди леса: он держал её за плечи, она рыдала в три ручья. Крепкие мужские руки решительно притянули всхлипывающую девушку к себе, и Гермиона уткнулась носом в его жилетку. Та в свою очередь, не помня себя то ли от счастья, то ли от горя, прижалась к профессору и слегка приобняла его своими руками. Дальше мужчина решил действовать – одной рукой он крепко держал свою ученицу, другой слегка поглаживал её волосы. В этот момент, он готов был поклясться, что пустил бы в любого свою коронную Avada Kedavra, кто посмел бы помешать или прервать это мгновение. Возможно, это первый и последний раз в его жизни, когда девушка, в слезах и с слегка сомнительными признаниями обнимает и плачется в его жилетку. Грейнджер притихла, Снейп понял – это конец. Сейчас она отпустит его, и они дальше отправятся в путь. Выжидающе он посмотрел на кудрявую голову, которая медленно отстраняется от его груди и с заметным волнением он посмотрел в глаза ученицы. — Нам пора…— осипшим от слёз голосом сказала Гермиона и уставилась на профессора. Снейп принял этот знак, как право на выбор дальнейшего хода события и, приобняв одной рукой девушку, шагнул вперёд. Пройдя до развилки, он остановился. — Пальто. — Что, простите? — Достаньте ваше пальто, мисс Грейнджер. Девушка молча достала из сумки пальто. Снейп помог Гермионе одеться, и они продолжили свой путь. — Другое дело.

Глава 21-22

Они вышли на поляну, которую Гермиона, даже если очень сильно захочет, не забудет никогда. Это было кошмарным сном – она, совершенно одна в безлюдном месте, в чистом поле, где на ближайшие километры нет ни души. Сейчас, это было даже забавно, Грейнджер с улыбкой вспомнила, как разобралась с картами, нашла лес и пришла к Эйлин. Увидев её улыбку Снейп спросил: — Неужели вы так рады сюда вернуться? — Я рада, что смогла отсюда уйти. И сейчас, стою здесь, с Вами, будто ничего и не было. — Гермиона облегчённо вздохнула. — Доставать портал? Снейп кивнул и протянул руку. Девушка вручила ему вазу, тот поставил её на нужное место. Северус взял свою ученицу за руку и пристально посмотрел в эти полные надежды глаза. — Мисс Грейнджер, осмелюсь попросить вас дать мне обещание. — Конечно. Только не факт, что я его исполню, — с ехидной улыбкой ответила Гриффиндорка. — Вы выбрали не лучший пример для подражания, но я всё равно хочу Вас попросить — даже если в Хогвартсе все отвернутся от меня…— мужчина нервно сглотнул и продолжил — в общем, вы знаете, как пройти в мои комнаты. В какой-то момент Снейп подумал, что его предложение звучало как-то пошло и неправильно, но девушка была гораздо выше таких мыслей и лишь улыбнулась в ответ. *** Они приземлились на что-то очень твёрдое и покрытое мхом. В темноте было сложно что-либо разглядеть, но когда Северус огляделся, то понял, что они находятся на холмистой местности. — Это гора Лофти, самая высокая точка в городе. Тут легче сориентироваться. — Браво, мисс Грейнджер, мы как маяк тут светим своим появлением, мало того – на самой высокой точке в столице. — Вы можете снять свой плащ, я уберу его в сумку, здесь довольно-таки тепло и осадки летом бывают крайне редко. — Пропустив слова Северуса мимо ушей, девушка ясно дала понять, что сейчас для неё главное – родители. Глава 22. — Вы уверены, что этот дом? — Пока что в беспамятстве мои родители, а не я, профессор. — И у нас есть план действия? — Да! Мы позвоним им в дверь, скажем «Здравствуйте» и дальше можете воспользоваться легилименцией. Северус хмыкнул и скрестил пальцы. — Я хочу вас огорчить, но в вашем безупречном плане куча изъянов. Во-первых, сейчас двенадцатый час ночи, если я не ошибаюсь, не слишком подходящее время для того, чтобы приходить в гости, во-вторых, я не смогу проникнуть в мысли обоих ваших родителей одновременно. Это надо сделать по очереди и в третьих, на закуску – какие мысли должны оказаться в их голове? — мужчина выдохнул и посмотрел на огорчённую ученицу. Та в растерянности осмотрелась по сторонам и вдруг сделала то, чего Снейп точно не мог ожидать. Девушка нагнулась и оторвала лоскут платья, затем растрепала волосы и подошла к Северусу. Её хрупкие ручки коснулись его груди, вмиг дизайн рубахи приобрёл ещё и декольте до пупка. — Оригинально, но мне моя рубашка нравилась. — с жалостью сказал Зельевар. — Мне тоже, но мы попали в аварию и решили обратиться к моим родителям за помощью. У них одних горит свет на всей улице. — Напомните мне, прибавить 10 баллов Гриффиндору, когда мы вернёмся. — Обязательно. Профессор, я сейчас держу в голове воспоминания, которые должны быть у моих родителей, надеюсь там всё, что нужно. Снейп достал свою волшебную палочку и прикоснулся ею к виску девушки. Он вытянул серебряную нить, и она испарилась у них на глазах. — Пора приводить план в жизнь. Гермиона нажала на кнопку, из-за двери послышалось, как птичье щебетание разнеслось по всему дому. Девушка стояла перед дверью, за её спиной, как стена, неподвижно стоял Снейп, как бы в знак того, что отступать уже поздно, дальше нет хода. Гриффиндорка чувствовала, как мужчина едва дышит, она, не оглядываясь, нашла его руку и сжала в своей ладони. Дверь открыла миловидная женщина, средних лет и удивлённо посмотрела на гостей. — Добрый вечер, чем могу помочь? — тихо спросила женщина. — Джейн, кто там? — послышался голос из дома. Гермиона готова была захлебнуться в собственных слезах. Она стояла в двух шагах от своей матери, которая даже понятия не имела, кто перед ней находится. Только рука Снейпа крепко придерживала девушку, чтобы та не кинулась Джейн на шею или не убежала в слезах. — Извините за беспокойство, в столь поздний час, дело в том, что мы попали в аварию…— Снейп придал своему голосу драматичности. — Наша машина съехала с трассы и упала в кювет в пяти милях отсюда, мы добрались до населённой местности и увидели, что у вас горит свет… — Боже мой, проходите, не стойте на пороге! Мы что-нибудь с мужем сейчас придумаем.

Глава 23

Гермиона на ватных ногах вошла в дом, Северус всё также крепко и настойчиво держал её руку. Джейн жестом пригласила их в гостиную. На кресле, возле камина, с книгой в руках сидел отец Гермионы – Раян. Пара села на диване напротив кресла, Раян встал и посмотрел на них с сожалением. — У вас что-нибудь повреждено? Может, оказать вам медицинскую помощь? Сейчас моя жена принесёт вам аптечку и телефон, чтобы вы могли позвонить, куда вам нужно. — Вы врач? — смело спросил Снейп, на что получил ответ от Гермионы и Раяна: — Дантист. Нависла неловкая тишина, мужчина усмехнулся: — Милая леди, как вы догадались, что я по профессии дантист? — Раян развёл руками и сел в кресло. — Вы…Ваш. …У вас журнал лежит на ручке кресла о стоматологии, вот я и подумала… — Какая наблюдательность! Вы очень сообразительная девушка, приятно с такими иметь дело. — Она у меня такая — без тени скромности сказал Снейп и поймал на себе удивлённый взгляд Гермионы. Его костяшки вдруг заныли, потому что девушка отреагировала на его слова крепким сжатием клешни. — Мой друг… — Моя невеста… Немая сцена. Грейнджер с открытым ртом смотрит на Снейпа, тот ехидно улыбается и берёт её за вторую руку. — Мы просто вчера обвенчались и решили провести сегодня день вместе, здесь, неподалёку, и вот, как всё закончилось. Снейп решил слегка приукрасить ситуацию, в которой они вынуждены были находиться и с искренним желанием развеселить ученицу добавил: — Она у меня ещё и очень скромная, слава Мерлину…— Гермиона закашлялась, — Слава Богу, мы живы и здоровы. Гермиона едва улыбнулась и тихо сказала «Пора» так, чтобы слышал только Северус. — О, это действительно, самое важное. Да, правда вид у вас помятый, я могу дать вам свою рубашку, а Джейн что-нибудь подыщет для вашей невесты. Снейп незаметно достал из рукава приготовленную заранее волшебную палочку. Едва Раян повернул голову, профессор тихо сказал «Legilimens» Мужчина откинулся на спинку кресла и через мгновение открыл глаза. — Гермиона…девочка моя, ты дома! — не помня себя от радости, сказал Раян и посмотрел на свою дочь. Грейнджер отпустила руку Северуса, поднялась с дивана и упала на колени возле кресла отца. — Надеюсь, у вас не сильно болит голова? — Нет, спасибо, всё в порядке. Только всё слегка кружится, но это не важно! Джейн, иди сюда, наша Герми, она вернулась! Джейн влетела в гостиную и увидела перед собой странную картину: едва знакомая девушка сидит на коленях в ногах её мужа, а напротив сидит её сопровождающий. — Раян, что происходит? — недоуменно спросила женщина, стоя в дверях. — Мистер Грейнджер, подождите, — обратился к отцу Гермионы Снейп и направил волшебную палочку на Джейн. Женщина слегка вскрикнула и отшатнулась к стене. Когда она открыла глаза, они заметно расширились от удивления и радости. Она подошла к дочери и упала рядом с ней на колени. — Гермиона! Радость моя, Слава Богу ты жива и здорова, когда ты вернулась? Ты не представишь нам своего гостя? И почему ты в таком виде? — Мам, пап, – это мой профессор Зельеварения Северус Снейп. Он помог мне вернуть вам память, которую я стёрла перед войной… После этих слов родителей Гермионы ждало ещё больше потрясений и подробностей. Девушка по порядку рассказывала о своих приключениях и о происходящем в волшебном мире. В какие-то моменты миссис Грейнджер всхлипывала, а Раян ласково поглаживал её по плечу. Материнское сердце с каждым разом сжималось сильнее и сильнее, осознавая, сколько пришлось пережить её маленькой девочке. Северус начал дополнять рассказ ученицы уже после того, как та завершила этап Войны. Они рассказали о том, как жили в доме матери Снейпа, как вернулись обратно и уже дошли вплоть до их появления на горе и прихода к дому. — Мистер Грейнджер, у вас очень храбрая и отважная дочь. Миссис Грейнджер, вам не стоит так переживать. Теперь, когда Тёмный Лорд пал, весь волшебный мир в безопасности, а значит, что и вашему миру ничего не угрожает. — Это отрадно слышать. Можете называть меня просто Раян. И лучше перейдём на " ты". — мужчина протянул Зельевару руку, тот не привыкший к таким жестам всё же пожал руку в ответ: — Северус. Гермиона снова сидела с профессором на диване, напротив расположился её отец, а на ручке кресла, аккуратно сложив руки, сидела мама. — Ты теперь больше никуда от нас не денешься? Или подожди, получается, что ты не закончила обучение в школе? — Джейн нахмурилась. — С этим проблем не будет, миссис Грейнджер, Ваша дочь закончит обучение в этом учебном году. Хогвартс с радостью откроет свои двери для героя Войны с орденом Мерлина первой степени. Девушка открыла рот от удивления. Родители с гордостью посмотрели на свою дочь. — Мисс Грейнджер, вы не читали Ежедневный Пророк? Всем вам троим присвоен орден Мерлина первой степени, остальных участников Битвы за Хогвартс также наградили орденами. Некоторых из них — голос мужчины стал тише: — посмертно. Джейн ахнула и прикрыла рот руками. Северус и Раян опустили головы. На глазах Гермионы снова появились предательские слёзы, но она не хотела расстраивать присутствующих и сдерживала свои эмоции. Вспомнив тот день, когда она впервые побывала на новоиспечённом кладбище у Чёрного Озера, где покоятся её друзья, сердцебиение участилось, руки сжались в кулаки. Ей казалось, что вот она стоит там, под проливным дождём, ветер пронизывает до костей и сердце сжимается от боли. Напротив только каменные плиты и имена, по которым уже ни к кому не обратишься. Девушка молча встала и вышла из гостиной, Джейн последовала за ней. Кому нужны эти ордена и награды? Кому нужна эта слава и честь, когда близкие люди, которые буквально недавно были рядом и дышали с тобой одним воздухом, лежат в сырой земле. Гриффиндорка молча прошла в соседнюю комнату и села там, на софе, подогнув ноги под себя. За сегодняшний день она пролила больше слёз, чем за всю свою жизнь. Сил и желания ронять слёзы уже не было, также как и не было в этом смысла. Друзей слезами не вернёшь, дело не исправишь. Миссис Грейнджер следом вошла в комнату и накрыла дочь пледом. В гостиной нависла тишина. Нельзя её назвать напряжённой, нет, она была даже разряжающей, поводом для нового разговора, только никто из мужчин пока не знал – что можно, а что не нужно говорить сейчас. — Северус, тебя тоже наградили? — спокойной спросил Раян, словно он знает своего собеседника уже много лет. — Да, наградили, только посмертно. Надо бы побывать у себя на могилке, если бы не твоя дочь, я бы так и остался для всех лишь воспоминанием и надгробной плитой. С пустым гробом, между прочим. Я без вести пропавший. Раян молча слушал Снейпа и удивлялся выдержке, холодности к этой ситуации с его стороны. — Вы с Гермионой надолго останетесь? — О, я не хотел бы вас стеснять, я отправлюсь к себе, в свой старый дом, если он ещё принадлежит мне. Мы ведь первым делом вернулись к вам, ещё никто не знает, о нашем существовании. — Прошу тебя, Северус, останься. Это такая честь для нас, ты вернул нам нашу дочь, и как бы это не звучало, нашу память. А мы это ценим. Погостишь у нас хотя бы два дня, иначе Джейн не переживёт столь быстрой разлуки с дочерью. — Честно говоря, Гермиона столько сделала для меня, она золотой человек, с чистым сердцем. Вы с Джейн можете ею гордиться. Как учитель, могу также сказать, что на её курсе нет ей равных. — Северус понял, что назвал её по имени…впервые, в присутствии её отца. Так странно было слышать это имя, произнося его вслух самому, пробовать его на вкус и звучание. — Для меня, это как бальзам на душу, мы очень любим и гордимся нашей Звёздочкой, и были очень удивлены, когда она на своё одиннадцатое День Рождения получила письмо. Мы сначала не поверили… — Многие маглорождёные дети, надеюсь, тебя не смутит это слово, оказываются, как правило, не очень предрасположенными к магии. Но Гермиона – золотое исключение из правил. В комнате появилась Джейн. Выглядела она опустошённой и расстроенной. — Она плачет? Боже мой, я не могу пережить её слёз, для меня это как нож в сердце. Что с ней, с моей Звёздочкой? — Она молчит, Раян. Ничего не говорит, сидит на софе и смотрит куда-то в пустоту. Знаешь, лучше бы она кричала, билась в истерике и я бы приняла это, но она сидит и молчит. — Джейн села в соседнее кресло. — Эта неопределённость меня убивает. Если бы я могла забрать все её страдания, разделить вместе с ней это горе… Раян, она так повзрослела. Наша девочка выросла, она герой Войны, милый, мы столько пропустили. — Она не хотела, чтобы мы волновались. Я бы поседел на сотню лет, зная, что моя дочь сражается с кем-то там и борется за свою жизнь. Снейп молча наблюдал за беседой двух родителей. Он хотел сорваться с места и пойти успокоить, узнать, что творится у неё в душе. Но ему казалось это неправильным в данный момент, и в то же время он понимал, что должен оставить их вдвоём, а сам обязан находится в соседней комнате. — Я пойду, попробую поговорить с ней. — Снейп встал с дивана. — Где она? — В соседней комнате, как выйдешь в коридор, поверни налево.

Глава 24

Дверь скрипнула. В дверном проёме появилась голова Северуса. Он, не включая свет, прошел к софе, на которой сидела Гермиона. Казалось бы, кто кроме него мог видеть её в таком состоянии. Как часто? Неужели она также могла разрыдаться перед своими друзьями, да перед тем же Уизли или Поттером? Или только ему позволено видеть её такой слабой и беззащитной… Он не мог в это поверить. Снейп уже думал уйти, чтобы оставить волшебницу наедине со своими мыслями, но ему так хотелось быть рядом, быть кому-то нужным. Это новое, но чертовски приятное для него чувство, с которым он пытался справиться. Преодолев расстояние между дверью и софой, Снейп присел рядом со своей ученицей и посмотрел на неё. Голова опущена, руки на коленях, было только слышно, как девушка вздыхает. Каштановые волосы растрепались и закрывали лицо, но мужчина подвинулся и затих. — Пап… Волшебница, не глядя на соседа, которого уже приняла за своего отца, легла на его колени и с лёгкостью вздохнула. — Мне кажется, я молод для этого. — Раздался приятный мужской голос, который явно не принадлежал Раяну Грейнджер. Гермиона замерла. На секунду она забыла, как дышать, как её зовут, и чему равен квадратный корень из четырёх. Сначала она хотела встать и убежать, или начать оправдываться, мол, это всё случайно, но, когда она почувствовала тёплые руки на своей талии, все дурные мысли мигом вылетели из её головы. Мужчина обхватил её руками и посадил у себя на коленях. Гермиона сначала смутилась, ей было непривычно видеть профессора так близко, тем более без света. На какой-то момент ей даже показалось, что он улыбнулся своей снейповской, едва уловимой улыбкой, и сразу же все сомнения испарились. Грейнджер обняла его за шею и положила голову ему на плечо. В ответ на это Мастер Зелий лишь придвинул её ближе к себе, скрестив свои руки на её спине. Тишину нарушил бархатный голос: — Мне не стоило напоминать вам о них. — С ноткой сожаления в голосе сказал Снейп. — Пожалуйста, хватит, больше не хочу это переживать заново. Сейчас уже нет сил, но глаза всё также щиплет. И я не могу с этим бороться — А ты не борись, ты плачь. Я ждал, когда ты заплачешь, когда выплеснешь всё, что так давно держишь в себе. Северус вдруг понял, что весь официоз в их общении сошёл на нет. Ему стало легче, потому что «выкать» человеку, который сейчас сидит у тебя на коленях, обвив твою шею, изливает тебе душу, как-то неудобно. — Я так и знала, профессор, какой же вы… — Можешь не продолжать, давай не будем портить такой замечательный момент. — Теперь мне придётся вас убить, как свидетеля. Ещё никто не видел моих слёз, причём в таком количестве. — У меня могила уже приготовлена, мне есть куда податься. — Мужчина усмехнулся. Снова нависла тишина, которая накалялась и была невыносима, но каждый выжидал, когда появится повод или правильное слово, с чего надо начать. — Что будет, если я назову вас Северусом? – девушка отстранилась и посмотрела в глаза учителя. Зельевар ничуть не смутился. Ему было это чуждо, но необычайно приятно и он, не скрывая улыбки, сказал: — А ты попробуй. Гермиона снова положила свою голову на плечо профессора и медленно так, нараспев произнесла его имя. Ничто так не ласкало его слух, как собственное имя, произнесённое ею. Так искренне, как только маленькие дети могут. — Неужели это когда-нибудь закончится? — Не спорю, мы не сможем сидеть здесь вечно. Хотя, твои родители любезно пригласили меня погостить у вас, так что дня два у нас ещё есть. — Гермиона хихикнула и отстранилась. — Нет, я не про это. Когда-нибудь, совсем скоро, ты снова станешь профессором Снейпом, а я стану мисс Грейнджер. Ты будешь ходить в чёрной мантии, а я не одену больше платье. Тебе придётся отрезать свои волосы, а мне останется только вспоминать Северуса в чёрных брюках и рубашке с его шикарными длинными волосами. Северус щёлкнул её по носу и усмехнулся: — По выходным, я так и быть, буду надевать магловские брюки, и на память оставлю себе эту рубашку, как трофей. — Как твои раны? — невзначай спросила девушка, глядя на шею профессора. — Если ты про душевные, то с ними всё в порядке, они на месте. А так, как видишь, на шее почти ни следа. — Что мы скажем, когда вернёмся в Хогвартс? Как мы им всё объясним? — Мисс Грейнджер, мне надоели эти вопросы на ближайшее будущее. Я не хочу думать об этом сейчас, я подумаю об этом завтра. Хотя, — мужчина задумался, — зачем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра? Тогда у нас будет два свободных дня, которые мы проведём с твоими родителями. Почему-то Гермионе захотелось спросить: «А кто мы? ». Иногда люди бросаются словами, не замечая, или не отдавая должного почтения значению того, что они говорят. Но ей не хотелось ставить профессора в неловкое положение: смущать его, снова видеть, как он замыкается в себе, закрывается от внешнего мира, что зельевар очень успешно делал столько лет. Всё это ещё будет, несомненно. В Хогвартсе эта стена непонимания, которая сейчас была разрушена, будет вновь возведена и навсегда перечеркнёт всё то хорошее, что было. — Родители переживают за твоё состояние. Они не хотят снова отпускать тебя. — Мне горько от этого не меньше, чем им. Но я не могу всё бросить и поставить крест на сделанном. Мы должны вернуться, профессор. — Мы, мисс Грейнджер, это – вы и я. Не переживайте. — Снейп мысленно улыбнулся, Гермиона отпустила его и обиженно ответила: — Прекратите читать мои мысли, сэр! — Но это так забавно! Снейп был величайшим легилиментом. Северус мог читать мысли других людей, даже не показывая виду, что он делает это. Мог с лёгкостью путать мысли, не глядя в глаза, стирать и возвращать память. Но следующая мысль, которая возникла перед ним, едва ли могла принадлежать мисс Грейнджер. — Гермиона? — М? — Ты правда об этом думаешь? — А что такого зазорного в том, чтобы поужинать с вами? Мне кажется, или вы тоже не ели с того момента, как мы отправились сюда. Вообще, прежде чем читать чьи-то мысли – научитесь их толковать. Гермиона покинула профессора, оставив его одного наедине с пустотой и неопределённостью.

Глава 25

— Мам, пап, может, устроим незапланированный ужин? Знаю что поздний час, но мы с профессором ничего не ели с самого утра. — Гермиона вошла в гостиную и села на диван, скрестив пальцы. — Гермиона, мы с отцом уже поели, с ужина ещё осталась курица и запечённый картофель, могу для вас разогреть. — женщина пересела с кресла на диван и прошептала дочери на ухо: — А ваш профессор ест нашу еду? Просто мало ли… Гермиона усмехнулась и обняла мать. Она искренне полагала, что мама не считает волшебников людьми с чужой планеты, но как оказывается, даже у Джейн Грейнджер есть свои предрассудки. — Ты не поверишь, мам! В Хогвартсе тоже готовят курицу. Я думаю, профессор Снейп будет в восторге от твоей фирменной курицы с картофелем. Я пойду, разогрею. Женщина улыбнулась и снова пересела в своё кресло, открыв любимую книгу. Гермиона отправилась на кухню и слегка растерялась. Ей было непривычно освоиться, она не знала точно, где лежат столовые приборы, в каких тарелках подать ужин, как всё разложить. Но, в конце концов, девушка собрала волосы в пучок и принялась хозяйничать, что бывало крайне редко, без магии. Она скучала по дому, по простым и обыденным вещам, как ужин в кругу семьи, совместные походы куда-либо, вечера у камина. Всего этого не хватало ей, и за эти два дня, она хотела наверстать упущенное. Когда еда была разогрета, ложки и вилки разложены по местам, а желудок выполнял акробатические трюки от голода, Грейнджер отправилась за профессором. Когда она вошла в комнату, где оставила его минут десять назад, то увидела, как мужчина с зажжённой палочкой ходит около стеллажей с книгами и тщательно их рассматривает. Гермиона подошла к нему и улыбнулась: — Для этого можно было включить свет. — Я столько лет жил без этого вашего…электричества, что и сейчас могу без него справиться, — сухо ответил Снейп и поджал губы. — Кушать подано, профессор. Прошу, — она наиграно отвесила реверанс, — следуйте за мной. — Мерлин, какая честь! — в том же духе ответил ей Снейп, и они вышли в коридор. Дом семьи Грейнджер не был особенно большим, но в тоже время в нём было много довольно просторных и уютных комнат. Кухня была относительно большой по габаритам этого дома. В ней стоял круглый деревянный стол с незатейливой скатертью, стулья, кухонные тумбы и приборы, которые Снейп увидел впервые. Он зашёл в кухню и первым делом подошёл к чёрной маленькой кофе-машине. — Я, стесняюсь спросить, а что это? — мужчина и покачал головой. — Это то, что отлично заменит меня по утрам. Кофеварка. — Гордо ответила Гермиона и полезла в духовку за курицей. — Сомневаюсь, что какая-то непонятная и весьма сомнительная вещь сможет заменить вас, мисс Грейнджер. — Усмехнулся профессор и сел за стол. Снейп чувствовал себя поначалу неловко. Он наблюдал за тем, как она ухаживает за ним, словно он на приёме. Для него это было новаторством, а для неё – обыденным делом. После ужина мужчина с благодарностью посмотрел на Гермиону и предложил вымыть посуду. — Хорошо, только если вы хотите это сделать с помощью магии – лучше не при маме. Иначе она будет просить меня научить её делать также. Северус улыбнулся вслед уходящей из кухни девушке и достал волшебную палочку.

Глава 26

Гермиона зашла в гостиную. Родителей там уже не было. Она села в отцовское кресло напротив камина и уставилась на яркие языки пламени. Она сидела и вспоминала всё, что произошло с ней почти за целый месяц. Ей казалось, что её жизнь никогда не будет прежней. Больше никогда не будет привычных для неё вещей, не будет рядом близких людей, былые дни закончены. Девушка огляделась и склонила голову. Слишком много мыслей в голове и все они давят. Сейчас нет сил, что-либо делать, сейчас хочется только спать… Когда Северус зашёл в комнату, то увидел лишь посапывающую на кресле ученицу. Он бесшумно подошёл к ней, накрыл пледом и прошёл в другой конец комнаты. Но потом, решив, что «так не правильно» вернулся к креслу и, взяв на руки Гермиону, отнёс её на второй этаж. Идя по лестнице, Снейп старался не дышать и не производить лишнего шума, потому что боялся, что если родители Гермионы увидят, как профессор школы Магии и Волшебства тащит их дочь на руках куда-то наверх, то, скорее всего, поймут это превратно. На втором этаже было всего три комнаты, судя по тому, что из крайней комнаты справа раздавался тихий храп и сопение, то это была комната Раяна и Джейн, что облегчило выбор для зельевара. Буквально две минуты профессор размышлял, в какую же комнату положить мисс Грейнджер, но когда он увидел, что девушка начала шевелиться и открывать глаза, он пулей влетел в ближайшую комнату, небрежно бросил ученицу на кровать, сверху кинул плед и на цыпочках вышел из комнаты. Соседняя комната, видимо, была для него – комната для гостей. Вздохнув с облегчением, мужчина вошёл в свои, на ближайшие два дня, покои и от усталости упал на кровать. Утреннее солнце Аделаиды было ярким и приветливым, что не могло не радовать юную гриффиндорку. Она так устала от вечных туч и моросящего дождика, от серости прошедших дней и мрака, нависшего над волшебным миром. Девушка проснулась, едва первые лучи солнца осветили её комнату и, сладко потягиваясь в кровати, она решила, что сегодня день не должен быть прожит зря. Вскочив с кровати, она заметила, что одета не в пижаму, а в своё вчерашнее платье и была слегка удивлена. Потом вспомнив, что уснула вчера у камина, и, решив, что отец отнёс её наверх, отправилась в ванную комнату. Долго разглядывая себя в зеркало, Гермиона пыталась вернуть свою веру в то, что всё ещё наладится и будет как прежде. Но хочет ли она вернуться к старому? Неужели все эти события должны исчезнуть из её жизни, не оставив и следа? Она качнула головой в ответ. Проведя ладонью по копне каштановых волос, девушка схватилась второй рукой за расчёску и принялась приводить себя в порядок. Вскоре послышался стук в дверь и мамин голос, радостный и в то же время волнительный: — Доченька, ты скоро спустишься к нам? Завтрак уже готов. Гермиона робко ответила согласием. Щёки её зарделись. Ей было интересно, ждёт ли её внизу профессор? Или он уже давно позавтракал и закрылся в комнате для гостей. Может, ей стоит идти сразу в гостиную, отказавшись от завтрака, чтобы случайно сесть с ним на один диван и взять первую попавшуюся книгу. Грейнджер мысленно похвалила свой план и, улыбнувшись своему отражению, вышла из ванной, затем проскочила в свою комнату, чтобы переодеться. Спустя мгновение она уже спускалась по лестнице в светлых льняных шортах с завышенной талией, заправленной в них белой футболке и с забранными в конский хвост волосами. Войдя в комнату, она увидела, как Снейп и её отец непринуждённо о чём-то болтают и, судя по удивлению, которое изредка выражалось на лице профессора, Раян что-то рассказывал ему о своей профессии и о магловском мире в общем. Джейн хлопотала за их спинами, то вымывая посуду, то наливая мужчинам ещё по чашке кофе. Эта была приятная утренняя и размеренная суета, в которой Грейнджер хотелось непременно втянуться. — Доброе утро! Все разом отвлеклись на приветствие. На лицах родителей засияла улыбка, лицо профессора не выражало никаких чувств и эмоций, он лишь выдавил из себя, наверное, ради приличия: — Доброе. Девушка в одно мгновение стала чувствовать себя опустошённой. Ей почему-то уже не хотелось есть, улыбаться и вникать в то, что происходит вокруг неё. Она взяла чашку кофе, приготовленную Джейн, и молча вышла в коридор.

Глава 27 - 28

Мужчина резко встал, поблагодарил за завтрак и вышел вслед за ученицей. Он понимал, что это аморально вот так хвостом следовать за нею, но в то же время чувствовал, что слишком безразлично он начал их день. Едва он дошёл до гостиной, мужской голос остановил его: — Северус, мы с Джейн отправимся за покупками, мы можем оставить вас дома? Просто мы знаем, как Гермиона не любит этих походов по магазинам, да и, судя по тому, как она вышла из кухни, сегодня она не в духе. — Отрадно, что вы доверяете мне дом и дочь, в ваше отсутствие, надеюсь, Гермиона будет не против. — Вот и славно, — Раян улыбнулся. — Если мы не вернёмся к обеду, можете поесть без нас, Гермиона разберётся. Северус кивнул, мистер Грейнджер поднялся наверх, вслед за ним поднялась миссис Грейнджер. Зельевар продолжил свой путь в сторону гостиной. В принципе он ожидал увидеть там её, свернувшуюся калачиком в кресле, с книгой в руках. Подойдя ближе, он увидел на ручке кресла полную чашку кофе. Прикоснувшись к ней пальцами, мужчина сделал вывод, что кофе остыл, но Гермиона к нему даже не прикоснулась. Он взял чашку и прошёл на кухню, по пути провожая супругов, и, закрывая за ними дверь. Там он сварил новую порцию кофе, не прибегая к помощи кофеварки, и молча отнёс чашку и тарелку с тостами в гостиную. — Ешь. Девушка с удивлением сначала смотрела на поднос, затем на профессора. Она взяла и поставила поднос себе на колени, мужчина продвинулся к книжному шкафу, взял книгу и устроился в соседнем кресле. Гермиона смотрела на него с таким интересом, что это даже слегка смутило мастера зелий, но он не мог не заметить, что ему это нравится. — Я имел в виду, есть тосты, а не пожирать меня глазами, Гермиона. Грейнджер отвернулась, и вжалась головой в кресло. Её щёки пылали, а глаза бегали из одной стороны в другую. Северус отметил, что ему не стоит делать таких замечаний. Потом про себя же подумал: « Без этого уже я – буду не я». И едва заметно ухмыльнулся. После запоздавшего завтрака Гермиона взяла в руки поднос с пустой чашкой, тарелкой, и прошла мимо Северуса, пробормотав что-то вроде «Спасибо», на кухню. Через пять минут она вернулась и снова заняла своё место в кресле. Казалось бы, что каждый занят своим делом, но всё равно чувствовалась неловкая тишина. У них были странные отношения: почасовые. С утра они боятся друг друга как огня, ближе к обеду готовы идти на перемирие, вечером они должны быть рядом. Проходит ночь и всё начинается сначала. Так было и в доме Эйлин. И никто из них не мог объяснить, что заставляет их так себя вести. Глава 28. — Можно задать вопрос, профессор? – тихо спросила Гермиона вошедшего в комнату мужчину. — Профессор? – он изогнул бровь и сел на диван. Девушка встала, поставила книгу на полку и села рядом с удивлённым Снейпом, который не на шутку был испуган таким началом разговора. — Се…севе.. севе… — Северус, – поправил мужчина и ещё больше испугался. Снейп посмотрел в глаза Гермионы и увидел там страх, долю нерешительности. — Да, Северус, скажи, только без своих саркастичных замечаний и ухмылок, ты боишься меня? Этот вопрос не был для него удивительным, словно камень с души. Просто ему не хотелось расстроить её. Расстроить чем? Если она сама задала этот вопрос, то, соответственно, готова к любому ответу. — А что ты хочешь услышать в ответ? – Он отвернул голову и перевёл дыхание. — Это невежливо отвечать вопросом на вопрос, профессор. — Моя правда будет ещё более невежливой, мисс Грейнджер. Она отвернулась, он встал и начал ходить из угла в угол. — Ясно… – Выдавила из себя Гермиона, собираясь выбежать из комнаты, но на её пути стоял Снейп. — Не уходи. Девушка замерла и встала напротив своего учителя, пристально вглядываясь в тёмные, как безлунная ночь, глаза. Это человек противоречий. Ей никогда его не понять, он навсегда останется тайной, которая находится под сотней замков. Северус далёк от того же Рона. Второй весь как на ладони, искренний, нежный, смешной. Но Рон также мучал её все эти годы, хотя сейчас это всё кажется просто детской шалостью, подростковой влюблённостью. Сейчас, перед ней мужчина, который, казалось бы, уже не даст её в обиду, с которым многое пережито, но нет. Он всё также неуязвим и сердце его заперто для всех. Навсегда. — Не уходи, прошу! – уже настойчивее повторил голос, вернувший гриффиндорку из своих мыслей. — Почему? — Потому что сейчас, ты не готова узнать мою правду. Позже, немного позже. Мужчина обошёл застывшую на месте ученицу, которая, вероятно, ожидала после этих слов хотя бы одобрительного взгляда или имитации улыбки, но тот лишь сел на диван и взглядом пригласил сесть рядом. Гермиона готова была взорваться от такого хамства и неопределённости, но, взяв себя в руки, она сделала глубокий вдох, выдохнула и спокойной приземлилась на диван. Конечно, это он был не готов. Северус проклял себя в ту же секунду, как из его уст прозвучала эта преглупейшая отговорка всех времён и народов. Он бы ударил себя, пытал бы непростительным заклинанием, но сказанного, увы, не вернёшь. — Я, понимаю, это верх абсурдности… — Я готова услышать любую правду от тебя, какой горькой бы она не была. Даже после всего что произошло, ты боишься сказать мне что-то? — Мне не жаль, что когда-то я жил без любви. Их взгляды встретились, он взял её маленькую ладошку и произнёс слова, которые разбили всё на маленькие осколки: — Я недостоин этого, мисс Грейнджер. — С лёгкой иронией в голосе сказал он и опустил голову, девушка протянула ладонь, и провела ею по его волосам. — Я докажу, что это не так, - Гермиона смотрела на него глазами полными тоски и сострадания. – Поверь мне. — Мне не нужна твоя жалость, я сам наполнил эту чашу унижения, причём до самого дна. — Да услышь ты меня, чёрт побери! Поверь мне! – повысила тон гриффиндорка и вызволила свою руку. Северус встал и повернулся спиной к ней, боясь показать своё смятение. Она подошла к нему со спины и тихо прошептала: — Я искренне этого хочу. Он повернулся и взял её за плечи. — Не ломай свою жизнь слишком рано. С этими словами он отпустил её и послышался звук открывающейся двери. — Гермиона, Северус, мы вернулись! Снейп вышел в коридор, взял пакеты и отнёс их на кухню. Гермиона ещё какое-то время пыталась отойти от этого разговора, но сейчас ей было сложно сосредоточиться на чём-то конкретном. В голове было только одно: « Безумная, я всё-таки тебя…»

Глава 29 - 30

Весь день они практически не виделись. Гермиона покинула гостиную сразу после прихода родителей. Спрятавшись от всего мира в своей комнате, закрыв глаза, она долго лежала на кушетке, на недолгие мгновения проваливаясь в дремоту. Ей не хотелось плакать, закатывать истерику, проклинать всё мужское население планеты. Нет, она выросла из этого возраста, ей просто хотелось разобраться в себе. Или в нём? Для начала Грейнджер пыталась проанализировать всё то, что произошло, в какой момент Северус Снейп, гроза подземелий, начал пробуждать в ней такие светлые чувства, что являлось полной противоположностью его натуре. Волшебница потеряла счёт времени, сколько она уже здесь лежит, но за окном начинало смеркаться. Едва она перешла к самой сути проблемы, как раздался стук. — Можно? – раздался приятный мужской баритон. В комнату вошёл Раян и с умилением посмотрел на свою дочь. Когда он присел на край кушетки, Гермиона потянулась к нему и удобно устроилась в отцовских объятиях. — Этот твой профессор, оказывается, не такой уж ужасный и занудный, как ты нам писала. Ни за что в жизни не подумал бы, что он всегда мрачнее ночи и задаёт вам огромное домашнее задание. Гермиона мысленно улыбнулась, когда-то, действительно, всё так и было. Единственной отдушиной были письма родителям и обсуждение зельевара в гриффиндорской гостиной, чтобы не копить в себе все непростительные заклинания, которые так и хотелось послать преподавателю. — Мы с ним, можно сказать, нашли общий язык. А Джейн пришла в такой восторг, когда увидела, как он, с помощью волшебной палочки разгрузил сумки! Представляешь, пакеты летали по кухне, а продукты сами вставали на нужные полки. Гриффиндорка с таким изумлением наблюдала за восторженным выражением лица её отца, когда тот рассказывал о Снейпе. Видимо, в этом доме все от него без ума. — Гермиона, как ты смотришь насчёт того, чтобы познакомить твоего профессора с нашими видами отдыха? Я давно хотел побывать на рыбалке! «О нет! » - подумала девушка, и эта мысль сразу же отразилась на её выражении лица. — Тебе не нравится эта идея? — Боюсь, что профессору Снейпу она будет не очень по душе. Странно, что тебе вообще удалось его разговорить. Он, обычно, нелюдим. — Такого интересного собеседника я ещё не встречал. За исключением твоего дедушки, по маминой линии. Когда мы только познакомились, мы могли вечерами сидеть и философствовать, спорить или шутить. Джейн была рада такому повороту, потому что у меня и её отца были весьма скверные характеры. Девушка пожала плечами и спросила: — И когда ты хочешь поехать? — Прямо завтра с утра! Мы ненадолго, к ужину будем дома. Твоя мама наготовит нам своих фирменных походных сэндвичей, сделает чай в термосе с гвоздикой и корицей. Думаю, на Северуса мы найдём сапоги и удочку, – мужчина ясно улыбнулся. – Так ты с нами? Волшебнице стало как-то легче на душе от этой улыбки и добрых глаз, устремлённых прямо на неё. — Если вы его уговорите, я буду не против посмотреть на Мастера Зелий в резиновых сапогах и безмерном плаще. — Сейчас же обсудим это за ужином! Что-то заболтались мы с тобой, твоя мама просила позвать тебя, а мы до сих пор не спустились. Отец встал и протянул дочери руку. Они вместе спустились на первой этаж, зашли в кухню, где их уже ждал Снейп и миссис Грейнджер. Глава 30. На кухне ароматно пахло приготовленной миссис Грейнджер отбивной, к которой на гарнир она подала картофель. У Гермионы от голода сводило желудок, и на какой-то момент все мысли о профессоре вытеснил ужин. Мужчина же в свою очередь неохотно ковырял в тарелке, проворачивая в своей голове всё то, что произошло ранее. Джейн расстроенно посмотрела на Северуса и с явной тоской в голосе спросила: — Вам не нравится отбивная? Снейп сразу же выпрямился, отрезал смачный кусок мяса и положил его в рот, прожевав с восхищением ответил: — В жизни вкуснее не ел! И правда, подумал он, когда его ещё так вкусно накормят. Эльфы - домовики, конечно, те ещё повара, но даже их стряпня не сравнитья с домашней кухней, а уж тем более с тем, что готовит мать Гермионы. Ему захотелось полностью окунуться в эту атмосферу домашнего уюта и тепла, когда чувствуешь себя частью чего-то особенного. Он посмотрел на Гермиону и мысленно ей посочувствовал – у неё есть всё, но она не могла этим насладиться сполна. Слишком рано повзрослела. И тут же подумал, что теперь всё в её руках, чтобы самой создать такую же крепкую семью, как семейство Грейнджер. Голос Раяна вернул Снейпа к реальности. — Северус, ты знаешь, что такое рыбалка? Снейп хмыкнул и слегка улыбнулся: — Чисто теоретически я знаю, но на практике никогда не пробовал. — У тебя есть замечательная возможность познакомиться со всеми прелестями рыбалки! – Раян восторженно хлопнул в ладоши и посмотрел на свою дочь. — Гермиона, как ты смотришь на это? Волшебница отвлеклась от своего ужина и сделала вид, словно впервые это слышит. Она одобрительно посмотрела на отца, затем с вопросом в глазах на Снейпа: — Если профессор не против, то я очень даже за! Снейп застыл. Где-то глубоко в душе он хотел участвовать в этой авантюре, но ясно понимал, что может серьёзно облажаться, ведь для него это маггловское развлечение - чистой воды новшество, а всё новое для него, как показала практика, - чуждо. — Пожалуйста, профессор, согласитесь! Поверьте, вам понравится! В глазах Гермионы загорелся огонёк, что стало знаком – надо положительно кивнуть головой и улыбнуться. Снейп кивнул и своеобразно улыбнулся, Раян встал из-за стола: — Ну что, я пойду, поищу в кладовой наши принадлежности для рыбалки, дорогая, — обратился он к жене, — Спасибо за прекрасный ужин. Поцеловав жену в макушку и, поставив свою тарелку в раковину, Раян покинул кухню. Гермиона посмотрела на профессора и улыбнулась. Так искренне и так по-детски, словно завтра они едут не на рыбалку, а за подарками к Рождеству. Северус попытался улыбнуться в ответ, и что-то вроде страдальческой улыбки появилось у него на лице. Миссис Грейнджер наблюдала за происходящим, затем встала и начала убирать тарелки со стола. — Большое спасибо за ужин, – сухо, но искренне поблагодарил Снейп и пошёл в гостиную. Гермиона помогла матери убрать со стола, вымыла посуду. Она ощущала на себе пристальный взгляд матери. — Вы скоро уедете, да? – спросила Джейн и опустила голову. Гриффиндорка поняла, почему она весь ужин была такой грустной и с тоской смотрела на всех. Девушка ни за что бы в жизни не бросила родителей, свой дом. Ей так хорошо здесь, в безопасности. Но она не может оставить начатое, не отправит Северуса одного в Хогвартс, в конце концов, она обязана закончить школу. — Мам, я скоро вернусь. Это последний год, осталось совсем чуть – девушка обняла свою маму за плечи и поцеловала. — Возьми у отца термосы и принеси, я пока заварю чай и приготовлю сэндвичи на завтра. Гермиона покорно выполнила просьбу, после чего отправилась в гостиную, где у камина сидел чем-то не довольный Северус. Волшебница подошла ближе и увидела, что профессор сидит в рубашке и в штанах, которые заправлены в резиновые сапоги. У гриффиндорки невольно вырвался смешок, и мужчина посмотрел на неё, словно обвинял во всех смертных грехах. — Твой отец предложил мне их примерить. Могу сказать, что они мне велики. Хотя, очень хорошо смотрятся на моих ногах, даже подходят к моим глазам. Гермиона засмеялась во весь голос, что не оставило равнодушным и Северуса. Тот улыбнулся и встал в полный рост, прошёлся по комнате и вернулся на место. — На самом деле редко где можно найти резиновые сапоги размер в размер. Мне приходится надевать свои на два шерстяных носка, а мама не любит рыбалку как раз по той причине, что терпеть не может эти сапоги. — Я так понимаю сапоги - это обязательный атрибут рыбалки? — По сути да, если вы не хотите намочить ноги и простудиться. — Сейчас же лето, мисс Грейнджер, о какой простуде идёт речь? — Вам же долго придётся стоять в воде, ожидая, когда рыба клюнет на вашу наживку. Северус прикрыл лицо рукой и выдохнул: - Как же у вас всё сложно! Гермиона снова залилась смехом, в комнату вошёл Раян. — Ну, как сапоги? Не жмут? – спросил мистер Грейнджер. — Нет, - Северус поджал губы. – Скорее наоборот. — Это уже излишки производства. Так, даю общую команду – отбой, завтра рано вставать, так что всем надо выспаться. Раян пожелал им доброй ночи, поцеловал дочь в щёку и покинул гостиную. Гермиона стояла напротив Северуса и смотрела на него снизу вверх, стараясь подавить смех и не думать о сапогах. — Уже не смешно, Гермиона, завтра я посмотрю на тебя в таком наряде, – низким бархатным голосом едва шептал Снейп. От этих слов рассудок девушки помутнел, голова стала тяжёлой, а ноги ватными. Смысл этих слов она не уловила, волшебница лишь чувствовала дыхание зельевара, слышала этот голос. От такой близости у неё закружилась голова. Собрав остатки здравого смысла, перемешав это всё с желанием, гриффиндорка встала на цыпочки, поцеловала мужчину в щёку и также шёпотом ответила: — Я как-нибудь это переживу. Доброй ночи, профессор.

Глава 31

Утром голова Гермионы раскалывалась от мигрени, которая стала следствием бессонной ночи. Воспоминания о былом вечере не давали ей покоя. Едва она вышла из гостиной, неведомая сила заставила её пулей подняться на второй этаж, забежать в свою комнату и запереться там до утра. Ладонью, притронувшись к губам, она ощущала то тепло, исходящее от профессора. Зажмурив глаза, девушка хвалила и в то же время корила себя за свой поступок, но ей казалось, что счастливей она ещё не была никогда в жизни. Подъём был в половину шестого утра, что явно не расстроило Снейпа. Он привык спать мало, после чего не чувствовал себя разбитым. Северус умылся, приготовился к отъезду и спустился на первый этаж, где его уже ждал Раян. — Доброе утро, Северус! Как спалось? Завтракать сейчас не будем, поедим уже на месте. Как спалось? А спалось ли ему вообще? На какой-то момент он хотел догнать эту несносную девчонку, заставить её объяснить, что происходит у неё в душе. Потом просто опустил руки и решил дождаться утра. Всю ночь мастер зелий прислушивался к звукам в коридоре, надеясь, что Гермиона выйдет из комнаты, и они случайно столкнутся в коридоре поздней ночью. Но этого не произошло. Ближе к рассвету он услышал звук открывающейся двери, но это уже был Раян, и мужчина понял – пора собираться. — Спасибо, хорошо. Мы уже уезжаем? — Да, давай пока Гермиона спускается, загрузим вещи в машину. Мужчины вышли во двор и перенесли вещи из кладовой в багажник, затем снова вернулись в дом. Раян посмотрел на часы. — Гермиона, уже половина восьмого, в идеале мы должны были уехать полчаса назад! Едва заспанная гриффиндорка появилась на лестнице, Снейпа охватило умиление, вперемешку со смехом. Она медленно спускалась в безмерной куртке, из которой торчали руки, спортивных штанах и огромных резиновых сапогах со слониками. — Хорошо выглядишь, дочь моя. Во сколько спать легла? Гермиона с укором посмотрела на отца и пожала плечами в ответ. Джейн вышла на крыльцо проводить рыболовов, пока те загружались в машину. Снейп занял переднее сидение в машине и долго не мог понять, что от него требуется, когда Раян попросил его пристегнуться. Гермиона перелезла с заднего сидения на переднее, протянула руку и одним движением обвила грудь профессора ремнём безопасности. Снейп лишь брякнул «Спасибо» и с удивлением уставился на Раяна. — У тебя есть права, Северус? — Что, прости? — Пап, в магическом мире не водят машин. Северус кивнул, соглашаясь со словами своей ученицы. Раян лишь пожал плечами и завёл машину. Всю дорогу Гермиона спала, свернувшись калачиком на заднем сидении. Мужчины о чём-то оживлённо беседовали, пока они не прибыли на берег реки Аделаида. Над рекой была ещё едва заметная дымка тумана, в прозрачной воде отражались первые лучи восходящего солнца. Снейп был до глубины души поражён такой простой красотой. Раян разбудил дочь и попросил Северуса разгрузить содержимое машины. Гриффиндорка занималась разведением небольшого костра, пока никто не видел, конечно, при помощи магии. Затем поставила походные стулья и собрала стол, пока мужчины расставляли сети и собирали спиннинги. Это уединение с природой было благотворным для каждого. В частности для Снейпа. Он стоял по пояс в холодной воде, держа в руках едва знакомое ему устройство, и думал о чем-то, о своём, в то время как Гермиона стояла на небольшом пригорке, и оттуда ловила рыбу. Раян изредка спрашивал у них, как улов и клюёт ли вообще. Северус, сам того не ожидая, удачно вытаскивал одну рыбу за другой. — Как тебе такой вид развлечений? — Я начинаю втягиваться, Раян. Это по-своему интересно, только немного утомительно. — Тогда я думаю можно прерваться и перекусить. Мужчины начали выходить из воды, как вдруг резко раздался всплеск воды. Они мигом посмотрели на пригорок, на котором стояла Гермиона и увидели, что её там нет. — Гермиона! – вырвалось у Северуса, и тот мигом зашёл в воду. Раян не смог отреагировать также быстро, как Снейп. Когда до него дошло, что его дочь сейчас на грани, мастер зелий в это время уже с головой ушёл в воду, вытаскивая ученицу. Он вынес девушку на руках, та была уже без сознания. Мистер Грейнджер сориентировался на месте, и когда Снейп вынес на берег гриффиндорку, то отец сразу снял с неё куртку и кофту с майкой, оставив в одном бюстгальтере. Он положил дочь на спину, повернул голову в бок и открыл рот. Проверил наличие посторонних предметов во рту и пощупал пульс. — Жива, моя девочка. Нужно немедленно откачать воду из дыхательных путей. Так, Северус, переверни её на бок, открой рот, убедись что в нем ничего нет. «Что сделать? Куда сделать? » - пронеслось в голове Снейпа, но время на раздумье не было. Северус смотрел на лицо своей ученицы и восхищался. Она была так красива, словно спала. Мокрые волосы размётаны по земле, рот слегка приоткрыт. Реснички длинные и пушистые, губы такие красивые и аккуратные. Вдруг тело девушки начало дёргаться, грудная клетка вздыматься вверх. Вода полилась изо рта, Гермиона откашлялась и задышала. Отец со слезами на глазах склонился над дочерью, а Снейп в это время сушил её одежду, не без помощи магии. До гриффиндорки ещё не совсем дошло, что же всё-таки произошло, но она понимала лишь одно – ей нужно одеться. Раян стремглав побежал собирать все вещи, улов и заводить машину. Гермиона на не слушающихся ногах подошла к Северусу и улыбнулась. Мужчина обомлел, увидев свою ученицу. Она стояла перед ним в штанах и верхней части нижнего белья. Но гриффиндорку это ни капли не смутило. Снейп протянул ей сухую одежду и попросил снять сапоги. Он даже отвернулся, чтобы не выдать своего восторга от увиденного. — Спасибо, что спас мне жизнь. — Это всё твой отец. — Но ты же вытащил меня из воды. Снейп одобрительно кивнул. Если бы она ещё знала, что он делал ей, как ему сказал Раян «искусственное дыхание», то не была бы так благосклонна к нему. От шока и усталости Гермиона не успела дойти до машины – она упала по дороге к ней и не могла встать. Северус подхватил её на руки и сел вместе с ней на заднее сидение. Всю дорогу в машине была тишина. Гермиона посапывала в объятиях Снейпа, сам же Снейп следил, чтобы та не проснулась, а Раян вёл автомобиль, изредка приговаривая « Слава Богу, жива». Когда они приехали к дому, Гермиона уже проснулась и сама вышла из машины. Она отказалась от помощи, сказав при этом: «Я не хочу пугать маму. Ничего не было» и на шатких ногах зашла в дом.

Глава 32

Они сидели в гостиной и молчали. Джейн расспрашивала их о рыбалке, но каждый боялся что-то говорить – рано или поздно кто-нибудь разболтал бы всё, что Гермиона хотела скрыть от матери. Ни Раян, ни Северус не знали, что произошло в тот момент, когда она упала. Как она оказалась в воде – сама прыгнула или случайно упала? Гермиона сама не могла ответить на этот вопрос. Она помнила лишь то, как страшно ей, было находится там, под водой, и помнила, как готова была умереть от нехватки кислорода. Волшебница сидела на диване, укутавшись в плед, рядом сидел профессор, в штанах, рубашке и в теплом халате. Родители сидели в своих креслах и с недоумением смотрели друг на друга. Гермиона заговорила первой: — Ужин был очень вкусным, мам, – мужчины разом согласились. Джейн улыбнулась, – пора ложиться спать. Завтра утром мы с профессором Снейпом отправимся в Хогвартс. Хогвартс! От этих слов выражения лица Снейпа в момент поменялась. Он не думал, что это произойдёт вот так скоро. Как быстро пролетели эти дни. Что он скажет всем? Должен ли он что-нибудь говорить? — Мы уйдём рано утром, чтобы нас никто не видел. – Гермиона встала с дивана и, поцеловав родителей, пожелала им спокойной ночи. — Доброй ночи, профессор, – с этими словами она покинула гостиную. Когда все услышали, как хлопнула дверь на втором этаже, Раян сказал: — Северус, прошу тебя, позаботься о ней. Мы не переживём если с ней ещё что-нибудь случится. — Я сам себе этого не прощу, после всего, что она для меня сделала, – твёрдо ответил Снейп. – Мне тоже пора спать. Я обещаю, что она вернётся к вам живой и невредимой как закончит школу. Родители молча кивнули в знак согласия. Мужчина молча вышел, и поднялся на второй этаж, но не в комнату для гостей. Он тихо постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, зашёл в комнату гриффиндорки. Девушка сидела на кровати, подогнув под себя колени, и смотрела в окно. Спать она явно не собиралась. Северус сел на краю кровати. — Так страшно, как сегодня, мне было только во время битвы за Хогвартс, – едва сдерживая слезы, сказала волшебница. – Я не боялась за свою жизнь. Я боялась представить, что станет с теми, кто меня любит. Как больно будет родителям, если бы меня не стало. От этих слов сердце зельевара сжалось. На мгновение он представил, что стало бы, если бы он не успел её вытащить, или Раян не предпринял меры по её спасению. — Мне бы было больнее всех, – твёрдо сказал мужчина. – Я бы себе этого никогда не простил. — Северус, прости, что заставила вас с папой так беспокоиться. Я не знаю, как это произошло. Просто в какой-то момент земля ушла под ногами, я не удержалась и упала. Гермиона повернулась к своему учителю и обвила его шею руками. В ответ на это Северус лишь прижал её крепче, поглаживая ладонью её волосы и спину. Она что-то шептала ему на ухо, что-то неразборчивое и приятное, мужчина улыбался. В темноте было сложно разглядеть их силуэт, но они были так близко, что сами не могли поверить в это. — Я почти поцеловал тебе сегодня. Пока ты была без сознания. Девушка посмеялась, и посмотрела на мужчину с тем же огоньком в глазах, который был знаком для мастера зелий, что это всё не напрасно. — Искусственное дыхание. Это не считается. Северус прильнул к губам ученицы, наугад найдя их в темноте. Такие аккуратные, красивые губы. Такой неловкий, смелый поцелуй. Он прижал её крепче и ближе. Юная волшебница запустила свою руку в длинные, взлохмаченные волосы Северуса. Мужчина привстал, держа в своих руках ученицу и наклонился, положив её на кровать. Разорвав объятия, Снейп поцеловал Гермиону в волосы и пожелал спокойной ночи. Даже в темноте он понял, что она улыбнулась ему в ответ. Утром Гермиона и Северус встали ещё до рассвета. Оба спустились вниз, натрансфигурировали себе мантии и, собрав вещи, молча покинули дом. Грейнджер перед уходом оставила записку родителям на кухонном столе, чтобы не расстраивать их своим бесследным уходом. Они вернулись на ту же гору, с которой можно было увидеть все окрестности, пока ещё спящего городка. — Ты помнишь, что я тебе обещала, когда мы только отправлялись сюда? Мужчина кивнул и взял свою ученицу за руку. — Я не отказываюсь от этого обещания. Гермиона подошла ближе к зельевару и прижалась к его груди. Он поцеловал её в макушку и охрипшим голосом сказал: «Пора»

Глава 33

Они крепко схватились за руки и трансгрессировали в окрестности Хогсмида. Когда она прибыли на место, Гермиона не сразу поняла, где они находятся. — Это мой дом. Отсюда будет безопаснее добраться до Хогвартса. Девушка кивнула в знак согласия и полного подчинения указаниям профессора. Пройдясь по первому этажу, она по инерции убрала всю паутину и пыль с помощью волшебной палочки. Дом был мрачным, пустым и холодным. Если бы она побывала здесь раньше, до войны, например, то она бы сразу поняла, чей это дом. Но сейчас, ей было сложно сопоставить эти ободранные стены и грязные окна с владельцем дома. Северус отправился в ванную комнату и долго оттуда не выходил. Девушка, начав беспокоится, отправилась вслед за профессором и увидела, что дверь не заперта. Слегка приоткрыв её, она увидела Снейпа, стоявшего перед мутным и слегка потрескавшимся зеркалом, с ножом в руке. Гриффиндорка распахнула дверь и вошла в комнату, сложив руки на груди. — Не делай этого. Останься таким, каким ты стал. — Но они уже слишком длинные, мне придётся собирать их в хвост, Гермиона. — Так даже лучше будет. Они вышли из дома и направились к видневшемуся издалека замку. Сердце Гермионы трепетало, а сердце мужчины наоборот – казалось, перестало выполнять свою работу. Был ещё ранний час, но жители Хогсмида уже начали выходить на улицу и с оглядкой смотрели на двух волшебников. Мельком Гермиона увидела объявление о розыске, на котором красовалась её фотография. Она поняла, почему их особы вызывают столько взглядов, и попросила Северуса прибавить шаг. Они добрались до станции, оттуда шли пешком до самого замка, на территорию которого было не сложно попасть – тёмные времена миновали и никаких защитных чар, охраняющих замок, не наложено. И всё же – на территорию Хогвартса по-прежнему было запрещено трансгрессировать. Первым делом Грейнджер повела профессора в сторону Чёрного Озера. Издали он, уже видел надгробные камни и могилы. Гермиона наколдовала венки на каждую могилу, кроме последней, около которой задумчиво стоял Снейп. Подолы его мантии развевались на ветру, руки были скрещены на груди, на лице выражалось непонимание. — Я верила, что ты жив. Я хотела заставить верить других. Он повернулся к ней и опустился на колени. Девушка обомлела от такого жеста и обняла его, как можно крепче. — Ты вернула меня к жизни. Они пошли в сторону замка, обходя остальные могилы. С горечью в голосе Северус произнёс: — Я бы многое отдал, чтобы они были живы. Чтобы этих надгробных камней здесь не было. Приближаясь к главным воротам в замок Гермиона чувствовала, как бьётся ее сердце. Оно готово было выскочить из груди, переломав все рёбра. Она посмотрела на Северуса и улыбнулась. Эта улыбка дала ему сил и уверенности, чтобы переступить порог. В замке было холодно и пусто, в коридорах ни души. Сначала Снейп хотел скрыться в своих подземельях, сделать вид, что никуда не пропадал и не выходить оттуда вечность. Но Гермиона лишь крепче сжала его руку и потащила в сторону большого зала. Они слышали, что там уже кто-то есть, пройдя уверенным шагом по коридору, пара зашла в зал и нависла тишина. Волшебники сидели за одним большим столом и завтракали. Сложно было понять по их лицам, что же произошло здесь за месяц. А может больше? Сейчас Гермиона даже не вспомнит, какой сегодня месяц, день недели. Но она могла сказать одно – замок вернулся к жизни. Она отпустила его руку и прошла слегка вперёд, он последовал за ней. Сначала на них никто не обратил внимания, пока Минерва не подняла вверх свою поседевшую голову и не воскликнула: « Мисс Грейнджер! » За столом все мигом оживились, и покинули свои места. Рон первым сорвался с места и бросился к девушке. Он взял её на руки и кружил в воздухе, пока остальные стояли рядом и ждали, что будет дальше. Северус молча наблюдал за происходящем. Минерва на шатких ногах подошла к нему, словно к призраку и протянула руку, чтобы удостоверится, что он живой, настоящий. — Прости, Северус, что назвала тебя трусом, – первое, что пришло в голову женщине. — Я не держу на вас зла, профессор Макгонагалл. Неловкое молчание. — С возвращением, профессор Снейп. Пройдёмте к столу, мне многое надо вам рассказать и от вас услышать, – радостно воскликнула женщина и повела Северуса к учительскому столу. Гермиона была нарасхват. Едва Рон опустил её на землю, как ей на шею бросилась Джинни. Гарри держал её за руку, поцеловав в щёку, он обнял её так крепко, что едва хватало воздуха. Также её приветствовали оставшиеся на лето ученики Гриффиндора, Рейвенкло, две девушки из Хаффлпаффа и последним, кто подошёл к ней был Драко Малфой. Он пристально посмотрел на неё и протянул свою бледную руку. — С возвращением, Грейнджер. Я знал, что ты вернёшься не одна. Девушка улыбнулась и протянула руку в ответ. Сейчас в большом зале все разделились на два лагеря – те, кто хотел первым узнать подробности от Гермионы, и те, кто хотел пообщаться с воскресшим Снейпом. Но они оба понимали, что им не хочется делиться тем, что было пережито за это время. Это было только между ними – личное. Каждый раз их взгляды встречались, но никто не понимал, куда эти двое смотрят. Рон ни на секунду не выпускал руку Гермионы, что раздражало Снейпа, и он готов был взглядом испепелить этого представителя семейства Уизли. Единственное, что осталось от всех в тайне – их выходные в доме родителей Гермионы. Они не обговаривали этот пункт, и вообще не знали, что будут говорить остальным, когда вернутся. Но эти три дня остались только в памяти.

Глава 34

Август был на исходе. После возвращения Снейпа и Гермионы прошло чуть меньше месяца, но их присутствие в замке всё ещё вызывало у всех волшебников изумление и удивление. Работы по восстановлению были давно закончены, но мало кто решился покинуть Хогвартс, решив остаться здесь до учебного года. На выходных состоялось первое собрание для всех, кто был на тот момент в замке – студентов, профессоров и даже эльфы были приглашены. Минерва Макгонагалл стояла перед всеми присутствующими в парадной мантии и своей любимой остроконечной шляпе. Она широко улыбнулась и оглядела весь зал. Поблагодарив всех, кто остался в замке и бросил все силы на его восстановление, Минерва, с неподдельной радостью в голосе, объявила о том, что в сентябре двери Хогвартса снова будут открыты, и что обучение в школе магии и волшебства возобновится, несмотря на всё то, что произошло. Под одобряющий гул студентов, женщина огласила список преподавателей и их должности. Гермиона посмотрела на Снейпа, который сидел в первых рядах между профессорами, чтобы увидеть его реакцию. Теперь Северус будет вести защиту от тёмных искусств, что явно порадовало его. Также прозвучала не менее радостная новость для гриффиндорцев. Не смотря на то, что Минерва Макгонагалл теперь директор школы, она не оставит свой пост декана Гриффиндора и преподавателя трансфигурации. Она объяснила это тем, что сейчас очень сложно найти замену, да и сама Минерва не против такой нагрузки. Деканом слизеринцев, как и прежде стал Снейп, что ничуть не огорчило Горация, на плечи которого теперь ложится только преподавание зельеварения. Помона Стебель неизменный декан хаффлпафцев, а Филиус Флитвик – рейвенкловцев. Кажется, всё возвращается в прежнее русло. Также Минерва оповестила всех, что ученики пройдут полное обучение на их курсах, но выпускники будут заново готовится к ЖАБА. Рон громко вздохнул, и все сочувствующе посмотрели на него. Гарри улыбнулся, Джинни засияла и едва ли не бросилась на шею Минерве. Теперь, они с Гарри однокурсники, значит, окончат школу вместе. Грейнджер чувствовала себя неловко – кто бы мог подумать, что теперь она почти как осталась на второй год. После собрания состоялся обед. Все сидели уже за своими столами, только хаффлпаффцы и рейвенкловцы объединились и сидели за одним столом, а Гарри жестом пригласил Драко, присоединится к их компании, ведь из слизеринцев он был один. Сначала Гермиона подумала, что они подружились, но это было лишь из вежливости – Драко не проронил ни слова за всё время и сидел поодаль от всех. Снейп сидел за учительским столом со скучающим видом, в то время как все профессора что-то оживлённо обсуждали и высказывали свои слова восхищения и благодарности Минерве. Когда все начали выходить из зала, Гермиона почувствовала лёгкую головную боль, которая резко прекратилась. Она огляделась и услышала голос, который нельзя спутать: — Не вешать нос, мисс Грейнджер. Волшебница обернулась и увидела, как в десяти метрах от неё идёт профессор Снейп. Она остановилась, но мужчина, как ни в чём не бывало, прошёл мимо неё. В какой-то момент гриффиндорка почувствовала себя одинокой и опустошённой. Секунду спустя к ней подбежал Рон, обнял её за плечи и повёл в башню гриффиндора. Все мысли разом улетучились. Грейнджер не любила засиживаться в гостиной, следуя из того, что там ни на секунду не удавалось остаться один на один со своими мыслями, созерцать происходящее, молча сидя с книгой в кресле или наблюдать за остальными гриффиндорцами, как раньше. Сейчас, каждую секунду всё внимание было уделено только ей. По началу, приходилось каждому рассказывать, что произошло и, где она пропадала, в подробностях описывать каждый её день, слушать неприятные высказывания в адрес профессора, который, по мнению многих, стал причиной её скитаний. Потом, когда она ясно дала понять, что не собирается больше открывать эту тему, Гермиона постоянно ощущала пристальные взгляды всех, кто находился в гостиной. Находиться под таким надзором было невыносимо, но Гарри сказал, что это нормально – теперь, Грейнджер почувствовала себя на его месте. Часто Джинни защищала её от всех нападок и расспросов, уводя её за руку в их комнату. Рон всегда молча наблюдал за этим, а потом лишь сочувствующе кивал головой и улыбался. Также было и сейчас – все снова уселись вокруг Гермионы, ожидая хлеба и зрелищ, но в ответ была лишь тишина и испепеляющий, полный ненависти к безграничному человеческому любопытству взгляд. Грейнджер молча встала и выбежала из гостиной. Она бежала по пустынным коридорам. Что двигало ею? Просто хотелось ощутить себя как раньше свободной. Спустившись на этаж ниже, она увидела открытую дверь. Кабинет защиты от тёмных искусств. Сначала Гермиона хотела пройти мимо, в ней всё ещё остался тот неприятный осадок, когда Снейп прошёл мимо неё, не сказав ни слова. Вообще с того момента, как они вернулись в замок всё пошло вниз по наклонной. Они практически не виделись, не разговаривали. Их взгляды изредка пересекались в большом зале, но лишь на мгновение, затем каждый возвращался к своим делам. Но желание хоть на минуту быть близко, как раньше, превысило чувство гордости и обиды. Гермиона, еле дыша, переступила порог кабинета и увидела Снейпа, который задумчиво сидел в своём преподавательском кресле и смотрел в окно.

Глава 35

Она подошла ближе и не нашла ничего лучше, чтобы начать разговор. — Я вчера отправила Эйлин письмо, - как-то неуверенно и неловко прозвучало из её уст. Он повернулся к ней и встал с кресла. Гермиона уже привыкла к его внешнему виду – снова длинная мантия в пол, чёрные брюки и такая же чёрная рубашка. Волосы аккуратно собраны в хвост, на шее уже нет повязки – лишь маленький шрам напоминает о событиях майской ночи. Северус протянул свои руки, положил их на плечи девушки и прижал её к своей груди. Гермиона обняла его в ответ, прижимаясь сильнее, словно через секунду профессор исчезнет. — Больше всего я боялся, что ты так и не придёшь. Я сижу здесь каждый день, ожидая, что ты вот так придёшь и скажешь, что отправила письмо Эйлин, или, что теперь ты будешь сдавать защиту от тёмных искусств, вместо зельеварения, или – мужчина мечтательно посмотрел на потолок, - скажешь, что убила Рона Уизли, случайно. Гермиона улыбнулась и поняла, как сильно профессор истосковался по общению. Раньше из него и слова не вытащишь, но всё же его привычка язвить, не покидает его. — Чем тебе Рон так не нравится? — Разве должна быть какая-то веская причина не переносить на дух человека? — У тебя – нет. — Вот и славно. Она стояла и с наивным взглядом смотрела на него, словно ожидая чего-то. Мужчина, явно расставшись со всеми предрассудками и предубеждениями, наклонился и поцеловал Гермиону. Дерзко, смело, искренне. Девушка явно ждала и надеялась на такое развитие событий, что делало их поцелуй ещё приятней, насыщенней. От него всё также пахло травами, хоть он больше и не варит зелья, этот запах, как его визитная карточка. Едва он проходит мимо, и шлейф его мантии развевается, запах душистых трав пронзает воздух и дышать становиться легко и приятно. Гермиона обхватила его своими руками, спрятав их под чёрную мантию, прижимаясь к нему как можно сильнее. Даже в самых смелых мечтах она не могла бы представить себя в нежных и трепетных объятиях мастера зелий. Его губы были сухими, грубыми, потрескавшимися. Он истосковался по её прикосновениям, по тому теплу и нежности, что исходило от неё. Снейп понимал, что он не бесчувственное существо, что его сердце тоже бьётся. Оно даже способно биться быстрее. Дыхание учащается, сердце готово выпрыгнуть из груди, когда юная гриффиндорка снова сидит так близко в большом зале, но в такой недосягаемости для него. Потом же жизненно важный орган начинает сжиматься, в лёгкие не поступает кислород, когда она уходит под ручку с мистером Уизли. Эти мысли он тщательно прячет, боясь, что кто-то снова залезет в его сознание и прочтёт что-либо. Хочется уберечь это чувство ото всех, не потому что стыдно, нет, ни в коем разе. Иногда ему хочется встать на место директора в большом зале и заявить всему Хогвартсу, что ни дня больше не проживёт без мисс Я-знаю-всё, которая сидит за гриффиндорским столом. Просто это единственное, что принадлежит ему. И ей. Это должно быть внутри, не напоказ. И больше всего сейчас он боится это потерять. Снейп мог бы всё это сказать ей, сейчас, всё, что чувствует, но вместо этого он только может неловко прошептать: — Мой друг, где целоваться вы учились? Раскрасневшаяся Гермиона смущённо улыбается и в ответ тянется за новым поцелуем. Северус, не привыкший к таким девчачьим выпадам, отвечает на этот поцелуй, берёт девушку на руки и садится вместе с ней в мягкое кожаное кресло. Это странное чувство, которое переполняет тебя, заставляет открываться твою душу и принимать человека с распростёртыми объятиями. Насладившись поцелуем, гриффиндорка открывает глаза, невинно хлопая длинными ресницами, и прячет свою голову в складках мантии. Он гладит её волосы своей ладонью, успокаивая, и приводя мысли в нужный порядок. — У тебя здесь так пусто. — Это всё потому, что ещё не вернулись студенты и не начали здесь всё крушить и переворачивать с ног на голову. — Нет, здесь просто пусто. Даже в подземелье было как-то уютнее, ты не находишь? Снейп одобрительно кивнул головой, Гермиона вырвалась из кольца его объятия и обошла класс. Взмахом одной руки волшебница убрала всю пыль с книжных шкафов, окон и парт. Северус встал со своего места, взмахнул волшебной палочкой и на окнах в момент появились тёмные плотные ставни, солнце скрылось мгновенно. Каждый внёс свою лепту. Грейнджер оставила часть своей теплоты и ясности, Северус – снова закрылся от всего, что может его окружать. Она улыбнулась ему, принимая такой предмет интерьера, как ставни, которые не пропускали солнца, но даже в удушающей темноте ей, было приятно, находится рядом с ним. Стоя в разных концах кабинета, они не прекращали смотреть друг на друга. Возможно, они пытались понять, как им быть дальше, а может, просто у них не было подходящих слов, чтобы нарушить тишину. Снейп скрестил руки на груди, что явно дало понять его неготовность начать разговор первым. — Почему ты ждал меня здесь, а не у себя в подземельях? — Там сыро и холодно. — Что я слышу! Его Величество Всея Подземелья недоволен своими покоями. — И где вы так научились хамить, мисс Грейнджер? – с издёвкой в голосе спросил Северус. — С кем поведёшься, так вам и надо, профессор! – она хихикнула и пробежала в другой конец класса, — я не могу дождаться, когда уже начнутся уроки, так интересно увидеть тебя в новом амплуа – профессор защиты от тёмных искусств. — Мне кажется, ты просто хочешь поскорее начать готовится к экзаменам, надоедать мадам Пинс в библиотеке и снова поднимать свою руку вверх, чтобы доказать всем, что ты всё прекрасно знаешь. Грейнджер готова была порвать его на маленькие кусочки. Её так раздражал вечный стереотип о том, что она только и может, что зубрить. Сейчас она повзрослела, стала более женственной, сильной и слегка ранимой. Эти слова задели её, но она не показала виду. Снейп это Снейп. Его не изменить, не переделать. — Это не так. Я просто хочу скорее окончить школу, вот и всё, – бесцветным голосом ответила Гермиона. — Что будет, когда ты закончишь школу? Гермиона опустила глаза в пол. Она понимала, что его мало интересует, как сложится её учёба или она будет работать, а может, станет преподавателем в Хогвартсе. Северус хотел услышать, что она сдержит своё обещание. Она не отвернётся от него. Грейнджер подошла вплотную к мужчине, поднялась на мысках и шепнула ему на ухо: — Я буду надоедать тебе. Хочешь ты того, или нет. И покинула кабинет защиты от тёмных искусств, оставив улыбающегося Снейпа наедине с собой.

Глава 36

Первое сентября. Хогвартс, как и прежде, как в каждый первый сентябрьский день был празднично украшен и, казалось бы, никто не вспоминал о том, что произошло четыре месяца назад. Конечно, количество учеников сократилось, не из-за того, что кто-то побоялся сюда вернуться. Просто часть тех, кто с радостью бы вернулся в замок, продолжил бы учиться или преподавать – сейчас поневоле находится там, у Чёрного озера. Миссис Уизли прислала письмо, в котором высказывала своё негодование и искреннее сожаление, по поводу того, что Джинни, Гарри, Рон и Гермиона не вернулись в Нору. Едва ли не под страхом смертной казни приказала четверым обязательно прибыть на Рождество. Грейнджер также получила письмо, но уже от Эйлин, в котором женщина приглашала их погостить у неё, если, конечно, Гермиона сможет уговорить Снейпа на эту авантюру. Также Эйлин просила передать Северусу, что он тот ещё язва и, что карты ей всё показывают, каждый его шаг. Очень повеселило гриффиндорку строка, в которой Эйлин обещалась наслать какую-нибудь порчу, если зельевар ещё раз её обидит. Волшебница решила написать немедленно ответное письмо, чтобы предупредить, что она привыкла к этому и, чтобы Эйлин не переживала. После праздничного ужина в большом зале все почтили минутой молчания героев битвы за Хогвартс. Первокурсники смотрели на старших с таким упоением, не отрывая глаза. Им казалось, что перед ними стоят несокрушимые герои, но внутри у этих героев был шквал эмоций и каждый едва сдерживал слёзы. Распределяющая шляпа уже не пела свои песни, и не была особо разговорчивой. Шляпа выглядела очень потрёпанной, местами были видны заплатки, но всё же все были очень рады, что такое важный атрибут распределения на факультеты всё также выполняет свои обязанности. Очень много новых ребят присоединилось к столу гриффиндорцев. После, старосты повели своих сокурсников по башням, слизеринцы гордо прошагали в свои подземелья. Когда все были отведены на места, старшие курсы молча, покинули свои башни и дружно прошагали на улицу. Они вышли из замка и направились к озеру. Там уже были практически все преподаватели, на могилах появились свежие цветы. Минерва посмотрела на всех, кто пришёл – она молча кивнула и отошла в сторону. Снейп стоял на месте, где раньше была его якобы могила, и наблюдал за тем, как Гермиона, держа Рона и Гарри за руку, что-то шептала, едва шевеля губами. Затем по её щеке скатилась скупая слеза, которую никто, кроме него не заметил. Минерва подошла к гриффиндорцами и еле слышно сказала: — На сегодня я это прощаю. Но начался учебный год, если вы хотите покинуть замок, пусть даже, чтобы прийти сюда, просто оповестите меня, пожалуйста. Гарри молча кивнул и подошёл к Джинни, которая вот-вот готова была упасть на колени и разрыдаться во весь голос. Миссис Уизли дважды была здесь, и каждый раз выглядела также подавленно, как Джинни сейчас. Джордж был лишь на похоронах, потом он просто не мог найти в себе силы, чтобы смириться со смертью брата, прийти на его могилу. Он много времени проводил с Теддом, сыном Люпина и Тонкс, чтобы хоть как-то отвлечься от своей утраты. Тедд теперь официально опекался семьёй Уизли. Мальчик внешне очень похож на отца, но повадки – один в один Тонкс. Артур перестал часто пропадать на работе, понимая, что теперь семья в нём нуждается больше, чем кто-либо на свете. Рон всё также держал Гермиону за руку. То он ослаблял хватку, то сжимал её руку так крепко, что девушка едва ли не задыхалась от боли. Снейп смотрел на неё, заставляя повернуться к нему, увидеть эту ненависть в его глазах. Но Гермиона стояла, смотря на эти камни, на которых выгравированы имена её друзей. Вскоре все разошлись. Лишь холодный сентябрьский ветер остался там, где только что снова были пролиты слёзы. Недели пролетали одна за другой. Рутинная жизнь в Хогвартсе казалось совершенно безвкусной и выматывающей. Гермиона очень часто проводила всё своё свободное время в библиотеке, как и положено. Иногда Гарри, Рон и Джинни приходили к ней, умоляя оставить все эти книги и пойти развеяться, но получали всегда отказ. И лишь одно слово «Хватит» из уст профессора Снейпа, который мельком проходил мимо неё, заставляло отвлечься. Он проходил быстро, незаметно, делая вид, что он знает, какую книгу ему необходимо взять. Она слышала его шаги, слышала, как волочится по полу шлейф от его мантии, желала, чтобы он подошёл, хотя бы на мгновение. Но когда Северус, с абсолютно ненужной ему книгой, покидал библиотеку, Гермиона снова возвращалась к чтению. Она всё чаще стала по вечерам гулять по коридорам, особенно около кабинета защиты от тёмных искусств. Но там было мертвенно тихо, а кабинет плотно закрыт. С горечью и досадой волшебница отправлялась в свою башню, не обращая внимания на всех, кто сидел в гостиной, проходила в свою комнату и ложилась спать. В одно ясное синее утро, когда было время почты и все сидели в ожидании сов, к столу гриффиндора подлетела чёрная, с гладким оперением птица. Она прилетела так тихо и не заметно, что Гермиона обратила на неё внимание, едва перед ней появилось письмо. Она посмотрела на учительский стол – Снейп со скучающим видом ковырял вилкой в своей тарелке, с безразличным отношением к всеобщему шуму и гаму. Грейнджер раскрыла конверт, внутри лежала маленькая бумажка. «Найдите там, куда глупцам и храбрецам входить запрещено».

Глава 37

Ей не надо было объяснять, что делать и куда идти. После ужина она уверенным шагом отправилась вниз – в подземелье. Дойдя до конца коридора, она увидела картину, на которой в прошлый раз была девушка – сейчас картина была абсолютно пуста. Она молча зашла в покои зельевара и застала его, сидящем в своём кресле с древним фолиантом в руках. На мгновение ей показалось, что он никого не ждёт. Гермиона сжала в руке записку, которую она получила сегодня утром. В прошлый раз он сказал ей то же самое в Хижине, и это было знаком для неё, что надо идти сюда. Весь день она не могла дождаться вечера, на уроках сидела молча, на защите от тёмных искусств пыталась хоть на миг встретиться взглядом с профессором, тот как назло вечно ходил по классу и смотрел куда-то вдаль. Но сейчас, когда он заметил её, отложил книгу и с едва заметной улыбкой пригласил её присесть, она поняла, что ошибалась. Они весь вечер сидели практически молча, думая каждый о своём. Их устраивало, что они рядом, просто слова были, действительно, лишние. Северус угощал её чаем с мятой и даже попросил эльфов принести по такому случаю малиновое варенье. Снейп выглядел грустным и уставшим, но ни слова не проронил об этом. Гермиона хотела начать разговор и спросить, что с ним происходит, как он вдруг сказал: — Я хочу, чтоб ты всегда была рядом. Гермиона уронила ложку и пролила содержимое своей чашки на стол. Снейп скрестил пальцы и посмотрел на неё, ожидая реакции. Девушка тысячу раз извинилась и принялась убирать со стола, но зельевара даже забавляло её поведение, такая интересная реакция. Когда со стола было убрано, и ей ничего не оставалось, как сесть на своё место, она собрала все свои мысли в кучу и, опустив глаза, ответила: — Это невозможно. Мужчина вздохнул, обошёл место, где сидела Гермиона, и встал за её спиной. — Я ждал другого ответа, – сухо произнёс он и поцеловал её в шею. Мелкая дрожь пробежала по телу, всё вокруг стало плыть и сливаться воедино, в голове всё окончательно смешалось. — Когда ты научился мастерству обольщения, Северус? Я не поддамся на твои провокации, - дрожащим голосом спросила девушка. — Зачем учиться делать что-то, когда ты чувствуешь, что хочешь это сделать? Гермиона встала с кресла, подошла к мужчине и, без всякого сомнения, ответила: — Я тоже хочу всегда быть рядом с тобой. — Пятьдесят баллов Гриффиндору за правильный ответ. Комната залилась смехом. Наверное, это было впервые за много лет. Гермиона полезла в карман и достала оттуда сложенное письмо и вручила его Северусу. Мужчина молча развернул листок и с задумчивым видом начал его читать. В какой-то момент его брови нахмурились, потом на лице появилась ухмылка и в конце он даже улыбнулся. — Хорошо, мисс Грейнджер. Дабы беречь вас и не подвергать опасности, и никто не обидел, я провожу вас до башни Гриффиндора. — Не надо принимать всё так близко к сердцу, Северус! — Я серьёзно, время уже позднее. И меньше всего я хочу, чтобы ты выясняла отношения с Филчем в столь поздний час. — Но я староста школы, мне положено делать вечерний обход. — Но не обход моей комнаты! Гермиона скрестила руки на груди в знак протеста. Мужчина посмотрел на неё и добавил: — Я тоже не в восторге от того, что тебе придётся уйти. Я бы многое отдал, чтобы ты осталась здесь. На ночь. Навсегда. – Северус обнял её и поцеловал в висок. — Можно, я приду завтра? – шепотом спросила Гермиона. — По-моему это очевидно и даже не обсуждается. Девушка пожала плечами, он приобнял её и вывел из своих комнат. Они вместе дошли до лестницы, которая ведёт наверх и Грейнджер сказала: «Дальше я сама», оставив Северуса наблюдать за тем, как она медленно поднимается по ступеням. Когда Гермиона зашла в гостиную гриффиндора, там уже никого не было, кроме Рона. Он сидел на диване, нахмурившись, и, скрестив руки на груди. Когда девушка прошла мимо, словно не замечая его, он встал и схватил её за руку. — Где ты была так долго? – словно упрекая её, спросил Рон. — Делала обход школы, это моя прямая обязанность. А сейчас, пожалуйста, отпусти мою руку, я хочу как можно быстрее оказаться в своей комнате и лечь спать. Рон отпустил руку и слегка прикоснулся к её щеке губами. Она улыбнулась и, пожелав ему доброй ночи, поднялась наверх.

Глава 38

Время невозможно остановить, ну или хотя бы заставить его протекать медленнее или быстрее. Ещё вчера был сентябрь, как уже декабрь вступал в свои права. Все сидели в большом зале перед ужином. Большинство обсуждало, чем будет заниматься на предстоящих каникулах, а Гермиона задумчиво смотрела на потолок, который весь был усыпан снежинками. Она проворачивала в своей голове все события прошедших месяцев. Учёба шла по плану, только её посещение библиотеки заметно сократилось, потому что она предпочитала заниматься уроками в комнате профессора зельеварения. Он предложил ей это в тот же день, когда она не пришла к нему, а осталась до ночи в библиотеке. Её устраивал такой расклад – у Снейпа и своя библиотека больше, и обстановка там приятней. Да что уж там говорить – ей просто необходимо было быть с ним. Она могла молча приходить и молча уходить, но каждый был доволен тем, что они просто находятся рядом. Друзья девушки не особо волновались, когда она часто пропадала, ничего им не рассказывала и вообще стала скрытной. Только Рон замечал в ней эти перемены, но предпочитал обсуждать это с Гарри, а не с ней. Поттер объяснял ему, что это – нормально, Гермиона уже далеко не просто друг, что надо действовать. Он искренне предполагал, что между Роном и Гермионой творится какая-то химия. Единственное, его смущал тот факт, что обычно у девушек портится настроение, если объект их воздыхания не обращает на них внимания. Да, это он тоже вычитал из той книги, которая называлась «Двенадцать способов очаровать волшебницу», что подарил ему Рон на совершеннолетие. Но Грейнджер всегда находилась в прекрасном настроении, её глаза светились, а улыбка часто появлялась на её лице. И даже сейчас, когда Рон отвлёк её от своих мыслей, вопросом « Ты отправишься с нами в Нору на Рождество? » она с улыбкой ответила: — Сначала я отправлюсь к родителям на праздничный ужин, а потом, наверное… —… Конечно, ты приедешь к нам! Мама так ждёт, когда мы все вместе приедем. Джордж тоже хочет нас всех увидеть, Билл и Флёр даже оставят свою ракушку, чтобы встретить Рождество вместе с нами, – перебила подругу Джинни. — Да, я обязательно приеду, но сначала к родителям. Почти даже не соврала. Гермиона посмотрела на преподавателей и заметила, что пристальный взгляд Снейпа направлен именно на стол гриффиндорцев. Он понял, что ей нужно что-то срочное ему рассказать. Когда она вечером ворвалась в его комнату, Северус сразу понял, что эти каникулы они проведут порознь. — Я принимаю любое твоё решение, только осмелюсь просить тебя, провести хотя бы один день со мной. В Паучьем Тупике. Гермиона застыла на месте. Как? Они вдвоём в его доме? — Тебе не послышалось. После ужина у Эйлин мы отправимся ко мне домой. Прошу, тебя. Утром ты сразу трансгрессируешь в Нору. Мне кажется, я немного прошу. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты была столько времени так далеко от меня. — Я поняла. Мне надо срочно отправить родителям сову. Я жутко по ним скучаю, но они всё равно собиралась отправиться на Рождество к бабушке Скарлетт, которая уже и не вспомнит меня. — Я рад, что мы пришли к общему компромиссу. — Это бывает так редко! Предпраздничная неделя прошла спокойно и без происшествий, каждый был в поднятом настроении, ожидая долгожданные дни отдыха. Пожелав друг другу хороших выходных и счастливого рождества, студенты и часть профессоров начали покидать Хогвартс. Гермиона сказала, что на час задержится в замке. Она проводила своих друзей, пообещав, как можно скорее присоединиться к ним, а сама побежала вниз, в подземелье. Там уже стоял Снейп со знакомой ей вазой в руках. — Я решил, что это ваза идеально подходит в роли портала. — Я думала, ты хочешь вернуть её Эйлин. — Нет, я подарю ей новую вазу на Рождество. Северус наложил на них маскирующие чары и они, незаметно для всех, покинули замок. Когда они дошли до места, откуда уже можно трансгрессировать, профессор достал книгу. Волшебники, взявшись за руки, трансгрессировали

Глава 39

Снейп вошёл в гостиную с большой коробкой в руках: в ней лежала изящная хрустальная ваза. Эйлин ахнула от изумления и расцеловала своего сына в знак благодарности. Гермиона подарила Эйлин новый, в красивом переплёте, справочник по травам, который она приобрела специально ей в подарок во время последнего выхода в Хогсмид. Женщина даже расплакалась, что, наверное, было откровением для Снейпа. Она так давно не получала подарков, тем более на Рождество. В свою очередь, она подарила Гермионе красивое платье, которое она сшила сама и попросила немедленно его примерить, а сыну она вручила в подарок новый котёл. Он поблагодарил мать за такой подарок, но потом добавил, что больше не преподаёт зельеварение в Хогвартсе. Эйлин воскликнула, что Гермиона говорила ей об этом в одном из писем, но у неё это вылетело из головы. — Он тебе ещё пригодится! - добавила Эйлин в своё оправдание. Через пять минут в комнату вошла Гермиона, и Северус обомлел, когда увидел её в новом платье. Оно было сшито из очень тонкой, словно струящейся материи пастельно-зелёного цвета. Платье было такое простое, но в тот же момент такое изящное и красивое, что Гермиона не могла скрыть свой восторг. Она поблагодарила Эйлин, на что та попросила одевать это платье как можно чаще. На самом деле Северусу нравилась Гермиона даже в школьной форме и чёрной мантии, которая скрывала все прелести её фигуры. Просто это выглядело действительно красиво. В мире маглов это платье можно было бы выставлять на витрины или представлять на показах. Но на ней оно выглядело так чудесно, что никакой мир моды рядом не стоял. Ужин прошёл в непринуждённой обстановке, можно даже сказать что-то близко к семейному ужину в честь праздника. Эйлин замечала перемены в поведении сына, и мысленно отмечала, что тут не обошлось без влияния юной гриффиндорки. Может она и не делала ничего для этого, просто ты всегда стараешься быть лучше, для любимого человека, может сам того и не замечая. Они сидели очень долго, до глубокой ночи. Когда ужин всё-таки подошёл к концу, Тодд начал убирать тарелки со стола, а Эйлин отправилась готовить спальные места, Северус и Гермиона вышли на крыльцо дома. Он накрыл её пледом, как в прошлый раз, и они, обнявшись, молча стояли и созерцали, как луна освещает верхушки леса. — Завтра утром. Ты не забыла? — Нет, - уверенно ответила гриффиндорка. Без лишних слов, всё было и так предельно ясно. Они стояли на крыльце, и лёгкий морозец румянил их щёки. Северус нежно поцеловал её, пожелал спокойной ночи и отправил спать. А сам пошёл в свою комнату, и после долгих размышлений отправился в царство Морфея. Эйлин была разочарована тем, что Гермиона и Северус покидают её так скоро. Она едва сдерживала слёзы, когда провожала пару, стоя на крыльце. Тодд махал им своей маленькой ручкой вслед. Они быстро добрались уже по протоптанной дороге на поляну и, взявшись за руки, как в прошлый раз, трансгрессировали. Едва Гермиона открыла глаза, как перед ней словно вырос большой и потрёпанный временем дом. Даже не живущий в этих окраинах человек, мог бы сразу догадаться, что в этом доме никто не живёт. А если и живёт, то явно в одиночестве и печали. Они вошли вовнутрь, где обоняние не могло противостоять резкому запаху пыли и сырости. Северус помог Гермионе снять верхнюю одежду, и провёл её в гостиную. Она была очарована таким простым, но приятным для понимания стилем и интерьером. Обои были тёмно-зелёного цвета с ажурными, еле улавливаемыми узорами. Вся стена быль вдоль уставлена забитыми книгами шкафами. На полу лежал ковёр, на стенах висели канделябры и свечи. Северус усадил её на диван, а сам исчез из поля зрения где-то на полчаса. За это время гриффиндорка успела осмотреться, взять для себя пару интересных книг, а Снейп в свою очередь, при помощи магии убрал всю пыль, паутину и грязь, которая не давала покоя. Когда он появился в гостиной, Гермиона заметила, что в его руках есть какой-то предмет, но не смогла понять что это. Он подошёл ближе и спрятал руки за спиной. Девушка напряглась, её терзало любопытство, что же прячет от неё зельевар. — Я не хотел вчера поздравлять тебя, решив, что сегодня это будет более уместно и правильно. Чувствую себя идиотом, честное слово. В жизни со мной такого не было, Гермиона. Я не знаю, что ты сделала со мной, но то, что творится в моём сердце – лучшее, что было в моей жизни.

Глава 40

Гермиона почувствовала, как глаза щиплет от слёз, но она не хотела плакать, чтобы не портить этот трогательный момент. Он сел рядом с ней на диван и взял её маленькую ладошку в свою руку. — Я никогда не знал, что это такое. Как люди не могут жить без кого-то? Заботиться о ком-то больше, чем о себе. Ценить чью-то жизнь больше, чем свою. Я, конечно, не романтик, для меня это чуждо. Мне противны все сентиментальные фразы, поступки. Но рядом с тобой хочется быть добрее. Хочется забыть о том, что когда-то я был, а может и остался, бесчувственным бараном. — Прошу, тебя, не говори так, ты совсем не такой, - дрожащим от слёз голосом шептала Гермиона. — Мне правда глаза не режет. Я готов признавать свои ошибки. И самая большая моя ошибка заключается в том, что я боялся быть честным перед тобой. Никто не знает меня так, как ты. Ты единственная, кто принимает меня. И я не знаю, как это прозвучит из моих уст, ты можешь не отвечать, просто знай, я тебя люблю, мисс Грейнджер. Чувства всё-таки взяли вверх над гриффиндорской сдержанностью, слёзы хлынули из глаз и словно в бреду, в голове всё перемешалось, но одно она понимала чётко: «Он любит меня. Я люблю его». Она усыпала его лицо поцелуями, он улыбался и пытался унять её, но гриффиндорка так яростно и смело целовала каждый миллиметр его лица, что Северус не видел смысла сопротивляться такой приятной процедуре. Когда девушка всё-таки отпрянула от него, у зельевара появилась возможность достать то, что он прятал за спиной. — Это – песочные часы. Песок будет отсчитывать время столько, сколько я буду любить тебя. Гермиона опешила от такого подарка. В магловском мире она видела такие часы. Маленькие, красивые и время было в них рассчитано на три, семь или пятнадцать минут. Сколько же время было в этих часах? Она взяла их в руки. Такие красивые часы, в золотой оправе с искрящимся на свету песком. Волшебница перевернула их и отметила время. Снейп пристально наблюдал за ней и ждал, когда она поймёт, что это за часы. Когда прошла буквально минута, Гермиона поняла, что песок сыпется из ниоткуда и падает в никуда. — Да, мисс Грейнджер, я буду любить тебя бесконечно.

Глава 41

Северус расправил постель, снял с неё тяжёлый бархатный плед зелёного цвета, взбил подушки и вопросительно посмотрел на Гермиону. Девушка сидела, скрестив руки на груди, медленно умирая от счастья. Это был их день. Они вместе ходили на прогулку в лес, недалеко от дома. Снейп вернулся до нитки промокший, а Гермиона всю дорогу вымаливала у него прощение. Оказывается, он никогда не играл в снежки. Когда в его голову прилетел первый комок снега, Грейнджер по его взгляду поняла, что это было объявлением снежной войны. Северус подошёл, девушка начала истерично хихикать. Он молча взял её на руки и аккуратно бросил в большой сугроб. На весь лес раздался девчачий визг, теперь было время Северуса улыбаться. Извалявшись полностью в снегу, усталые, но довольные они отправились домой. Они вместе готовили ужин, точнее Гермиона что-то колдовала у плиты, которой явно давно не пользовались, а Северус лишь созерцал происходящее. Во время ужина волшебница вспомнила, что совсем забыла про подарок, который она приготовила для Северуса. Конечно, её презент не был столь романтичным, но для Снейпа это было самым лучшим подарком в жизни. Она подарила ему новую мантию, расшитую зелёными и золотыми нитками. Как ни странно, новая вещь в его гардеробе пришлась по размеру. После ужина, удобно устроившись у камина, они сидели на полу, перебирая приятные моменты из прошлого. Иногда они затрагивали те воспоминания, которые стоило бы спрятать куда-нибудь подальше в своём сознании, и от этого становилось грустно. Когда Гермиона начинала постепенно засыпать на его плече, он предложил лечь спать, с чем сразу же согласилась девушка. И вот он расстелил постель, но ложиться никто не спешил. Им вдруг стало грустно и обидно от того, что день подходит к концу, а в сутках всего лишь двадцать четыре часа. — Я буду спать в соседней комнате. Если ночью вдруг проснёшься… Гермиона резко встала со своего места, не дав ему договорить. Она подошла к нему, аккуратно толкнула на кровать и улыбнулась. В одном её взгляде читался приказ – лежать здесь. Мужчина улыбнулся в ответ и рассмеялся. Грейнджер вышла из комнаты и вернулась через две минуты в ночной рубашке, молча легла рядом с Северусом и накрылась одеялом. — Та пижама мне больше нравилась, - с издёвкой сказал Снейп, повернувшись к ней. — Ещё одно слово и ты отправишься спать в соседнюю комнату. Она улыбнулась и под одеялом протянула к нему свои руки. Мужчина обнял её, прижимая ближе к себе, согревая своим теплом. Северус нежно поцеловал её в губы, со всей страстью и любовью, что переполняли его сердце. Девушка блаженно закрыла глаза и на одном дыхании прошептала: — Я люблю тебя, Северус. Всю ночь за окном была метель. Декабрь не на шутку разошёлся, давая понимать всем жителям волшебного мира, что эта зима будет холодной. Но кого это может волновать, когда два любящих сердца могут согреть друг друга. Утром Снейп открыл глаза, и огляделся – это действительно реальность. В его объятиях тихо посапывала Гермиона, досматривая уже десятый сон. Он поцеловал её в макушку и попытался освободить из кольца своих объятий, но всё напрасно – она так крепко вцепилась в его руку, что зельевар не мог её отпустить, не разбудив. — Не уходи, - охрипшим после сна голосом попросила Гермиона. — Мне надо, – сухо ответил Северус и скинул с себя одеяло. Гермиона сначала возмутилась, услышав такой ответ, но потом с горечью поняла, что даже сильные чувства не могут изменить характер человека, который складывался годами. Девушка молча встала, накинула на себя одеяло и босиком прошла на кухню. Снейп стоял напротив окна, упираясь руками в кухонную тумбу, с опущенной головой. Гриффиндорка была озабочена таким состоянием Северуса и подошла к нему со спины. — Иди в комнату. Проигнорировав просьбу Снейпа, она подошла к нему и положила свою ладошку ему на плечо. Тело мужчины вздрогнуло, и он резко повернулся к ней, сбрасывая её руку. — Я, кажется, попросил тебя! Волшебница оторопела от этих слов. Отшатнувшись назад, теряя равновесие, она упала на кафельный пол и продолжала смотреть в чёрные, помутневшие глаза Снейпа, который навис над ней, словно коршун. — Что с тобой? – дрожащим голосом спросила Гермиона, ожидая внятного объяснения. — Любопытство – порок, мисс Грейнджер. – мужчина протянул ей руку. Он резко поднял её с пола, так, что тянущая боль разлилась по всему предплечью, потом отвернул от себя и прорычал – Немедленно иди в комнату. Гермиона, как ошпаренная, вылетела с кухни, направляясь в ванную комнату, не смотря на то, что сказал ей Снейп. Забежав в помещение, она закрыла дверь на щеколду и медленно сползла по стене. Девушка не хотела плакать или жалеть себя, ведь рука ныла так сильно от боли, что она не могла пошевелить ею. Волшебница сидела на холодном полу, приводя свои мысли в порядок. Что с ним? Гермиона вспомнила, что вечером перед ужином у Эйлин, женщина аккуратно поинтересовалась у Гермионы, не замечала ли она странностей в его поведении. Гриффиндорка начала перематывать всё то время, что они были вместе, но не могла вспомнить ничего конкретного. Да, были моменты, он просил её уйти раньше, когда они были вместе в подземелье, а порой даже в мгновение ока его настроение заметно менялось, но девушка сама предпочитала удалиться. Эйлин вскользь упомянула, что у Северуса бывают внезапные вспышки гнева и ярости, что стало последствием его травмы, излишки лечения. Конечно, как можно за столь короткий срок оправиться от такой физической, но в первую очередь, душевной травмы. Гермиона облегчённо вздохнула, поняв, что происходит и, собравшись с мыслями, открыла дверь и пошла на кухню. Когда она вошла туда, то увидела Северуса, который сидел за столом, читая свежий номер «Ежедневного Пророка». Гермиона прошла, как ни в чём не бывало, открыла шкаф и достала оттуда остатки кофе, затем зажгла огонь и поставила чайник. Северус также сидел, молча вчитываясь в страницы Пророка, словно ничего и не было. Раздался звон бьющегося стекла. Гермиона растирала свою руку и обречённо смотрела на осколки. — Стесняюсь спросить, откуда растут твои руки. Девушка открыла рот от удивления и такого неслыханного хамства. — Они растут, откуда надо, Северус! — Я дал повод повысить на меня голос? – тихо спросил он. На его лице было выражение полной безмятежности, но глаза были такими же помутневшими. — Вообще-то, ты сделал мне больно, это я так, если тебе интересно. — Нет, не интересно. Если ты ждёшь извинений, то их не будет. Гермиона отодвинула ногой осколки и подошла вплотную к мужчине. — Не говори так, ведь ты так не думаешь. — Откуда тебе знать, что я думаю? По-моему из нас двоих я здесь опытный легилимент, - он сделал ударение на личном местоимении и добавил, — да, Гермиона, у меня есть и другая сторона. Сторона, которая показывает мою сущность. Я старался измениться, я меняюсь каждый день, но это не изменит того, что закалило во мне такую ненависть к миру, к жизни, понимаешь? Гермиона отрицательно качала головой, мужчина взвёл руки вверх и закрыл ими своё лицо, потом схватил её за плечи и продолжил: — Ты можешь понять, что со мной происходит? — Это просто травма, Северус… — … хочешь сказать, я болен? Девушка зажмурила глаза, боясь увидеть злостное выражение его лица. — Я болен только тобой, и то, как я вёл себя раньше – это неправильно, это и есть последствие болезни. Во мне больше ненависти - это одна вторая моей сущности. Грейнджер стояла в оцепенении и с ужасом слушала всё то, что говорил ей мужчина. Нет, это не её Северус. Это профессор Снейп, Ужас подземелий, мистер Я-люблю-снимать-баллы, которого она знала до войны. Когда к ней вернулся дар речи, она одними губами проговорила: — Я сделаю вид, что ничего не слышала. Вырвавшись из его рук, она молча начала собирать осколки с пола. Мужчина опустился на стул и схватился за голову, постепенно осознавая, что происходит в данный момент. Казалось бы, ещё чуть-чуть и их отношения превратятся в эту разбитую чашу, и уже осколки собирать будет он в полном одиночестве. Резко встав, мужчина забрал у Гермионы остатки стекла, которые она держала в своих руках, продолжая самостоятельно собирать все осколки. Девушка выпрямилась и, скрестив руки на груди, с укором посмотрела на Северуса. Тот встал перед ней, но долго не мог подобрать подходящие слова. — Ты можешь принять меня таким? — А может быть иначе? Этот ответ ввёл Снейпа в замешательство, но по искренним глазам волшебницы он мог прочесть, что эти слова означили только один ответ – да. На её лице появилась едва заметная, измученная улыбка и мужчина притянул гриффиндорку к себе, крепко обхватывая её своими руками. Ей хотелось, чтобы эти объятия длились как можно дольше. Это непередаваемое ощущение его рук на талии, теплота и аромат, которые исходили от него, она проваливалась в омут этих впечатлений, но время уже близилось к полудню. Пора отправляться в Нору.

Глава 42

Когда её небольшая сумка с вещами с грохотом опустилась на пол, послышались быстрые шаги по ступеням и радостные переговоры. Прихожая была пуста, Молли и Артур были заняты садом, гоняя оттуда гномов, молодое поколение заседало в комнате на втором этаже, но услышав посторонний звук, все немедленно спустились вниз. Первым спустился Джордж, на плечах которого сидел маленький Тедди, радостно хлопая в его крошечные ладоши. Джордж пересадил ребёнка на кресло, и с широченной улыбкой на лице бросился обнимать Гермиону. Потом гурьбой спустились с лестницы Гарри, Рон и Джинни. Рыжеволосая девушка выбежала в сад с криками « Она приехала! » и в гостиной появились Молли и Артур. Последним спустился Билл, а вслед за ним очаровательная Флёр, которая была неотразима в своём новом обличии. Девушка прибавила в весе, что было видно по её слегка округлённому животу, но даже это не уменьшало её природной красоты. Всё семейство Уизли, которое было на тот момент в Норе, собралось в гостиной, чтобы встретить Грейнджер. После долгих объятий и приветствий, Джинни схватила Гермиону за руку и уволокла наверх, чтобы показать ей комнату, где она теперь будет спать, но более того, им хотелось посекретничать. Джинни улыбалась и звонко смеялась, рассказывая всё, что пропустила Гермиона. Девушка едва успевала за ходом мыслей подруги, иногда переключаясь на свои собственные мысли, которые переносили её куда-то далеко, например, в Паучий Тупик. Она каждую минуту заставляла себя отвлечься, не думать о том, как сейчас проводит время Северус. Голос подруги выводил её из этого коматозного состояния: — Рон не мог дождаться твоего приезда. Ночью практически не спал, всё утро как на взводе! Он такой подарок тебе приготовил, я сама видела! — возбуждённо тараторила подруга на одном дыхании, — С Гарри, наконец-то, всё наладилось, но его до сих пор мучают кошмары. Мне кажется, ему стоило бы позаниматься со Снейпом легилименцией, чтобы он мог отгораживать себя от этих снов и мыслей. Гермиона мысленно рассмеялась. Кто бы её научил отгораживать себя от мыслей, которые непрерывно связаны с этим легилиментом. Девушке так хотелось поделиться тем, что творится у неё на сердце, но боязнь непонимания со стороны Джинни, была угнетающей, поэтому ей приходилось только слушать и изредка кивать головой. — У тебя что-то случилось? Дома проблемы? На тебе лица нет, ты такая растерянная, — обеспокоенным голосом спросила Джинни. — Нет, что ты! Я в абсолютном порядке, - девушка искренне улыбнулась. Грейнджер отметила, что Джинни расцвела. Она словно вся святилась изнутри, а при едином упоминании о Гарри, влюблённая улыбка не покидала её лицо. Интересно, она также выглядела сейчас, когда Джинни упомянула Северуса? — Ты скучала по Рону? — Конечно, хоть мы и не так уж и долго не виделись. Джини хмыкнула и качнула головой. — Нет, Гермиона, ты не так по нему скучала. Скажи, ты его больше не любишь? О какой именно любви ведётся речь? Гермиона любит и ценит Рона, как друга, как человека. Она не может уже представить свою жизнь без него, но разве это любовь? Да, она была влюблена и увлечена им, наверное, потому, что чувство привязанности к нему было столь сильным, что затмевало весь её разум. — Он же мой друг, Джинни. — И только? – девушка скептически подняла бровь. — И только, - уверенно ответила Гермиона. В этот момент раздался стук в дверь и в комнату ввалился Рон. Он улыбался и был явно в хорошем расположении духа. — Мама уже хлопочет внизу, накрывает на стол. Как доехала, Гермиона? Как родители? Рон обошёл девушек и сел на кровать. Джинни подмигнула Гермионе и со словами « Надо помочь маме», покинула комнату. Нависла неловкая тишина, прежде чем закрылась дверь и Гермиона нашлась, что ответить. — Всё хорошо, спасибо. Гермиона мысленно корила себя за такой сухой и грубый ответ, но других слов у неё не было. В этот момент ей показалось, что её словарный запас иссяк, и она не может ничего поделать с собой. Рон улыбнулся и достал маленькую коробочку, которая с лёгкостью помещалась в его ладони. — Гермиона, я так ждал Рождества, чтобы вручить тебе этот подарок. Девушка дрожащими руками взяла коробку и раскрыла её – золотое кольцо. Да, там было самое настоящее, золотое кольцо, без камней и гравировок. Она глубоко вздохнула и посмотрела на парня – тот весь светился от счастья. Внутри словно что-то оборвалось. — Рон, я не могу принять такой дорогой подарок, мне очень приятно, но… Парень подошёл к ней и неловко поцеловал в щёку. Его щёки зарделись румянцем, а в глазах искрились огоньки. — Я очень хотел сделать тебе приятно. Знаешь, я всё понимаю. Ты – мой лучший друг, как и Гарри. Я дорожу тобой, люблю тебя всем сердцем. От этих слов Гермиона почувствовала, как горько и тяжело становится на душе, но Рон продолжил: — Я не требую твой любви взамен, Гермиона. Просто будь собой, будь моим близким и родным человеком, каким ты была, есть и всегда будешь для меня. Девушка молча обняла его в ответ. Ей стало легче, ведь Гермиона даже надеяться не могла на такое понимание со стороны Рона. Он взял коробку из её рук, аккуратно вытащил кольцо и протянул его девушке. Грейнджер, затаив дыхание, одела кольцо на средний палец, словно некое таинство происходило в этой комнате. — Оно прекрасно, Рон. Парень искренне улыбнулся и затем добавил: — Пошли скорее вниз, нас уже, наверное, заждались. Когда Гермиона спустилась, все уже сидели за столом, ожидая её и Рона. Одна большая, целая семья сейчас сидела за большим столом, на котором стояли различные блюда, приготовленные миссис Уизли, и Грейнджер была на седьмом небе от счастья, потому что могла точно назвать себя частью этой семьи, не имея никаких кровных и родственных связей. Сначала все обменялись своими подарками, потом приступили уплетать за обе щеки всё, что приготовила Молли. Артур каждые пять минут нахваливал кулинарный талант своей обожаемые жены, от чего румянец не сходил с лица женщины. Каждый, из сидящих за столом, желал, чтобы этот вечер продлился как можно дольше.

Глава 43

Он молча сидел в своём кожаном кресле, скрестив пальцы, и бессмысленно смотрел куда-то в одну точку. В кабинете царствовала тишина, было лишь слышно, как потрескивали деревяшки в камине, от которого исходило тепло. Внезапно, тяжёлая деревянная дверь в покои распахнулась и взлохмаченная гриффиндорка, с безумной улыбкой на лице, влетела в помещение. Мужчина резко встал. В мгновение ока, цепкие руки девушки обхватили его шею, а нежные и красивые губы коснулись щеки. — Я так скучала! – пробормотала Гермиона, задыхаясь от счастья. Снейп искренне улыбнулся в ответ и страстно поцеловал её. Он жадно впился в эти губы, которые были слегка припухшими, от чего казались ещё соблазнительнее. Цепкие, но тёплые и нежные руки смело блуждали по его спине, поднимаясь к голове, перебирали волосы и ласкали шею. Сказать, что он умирал от тоски без неё – ничего не сказать. Эти дни казались бесконечно длинными, а ночи, как назло, были бессонными и беспокойными. Прервав поцелуй, мужчина подхватил волшебницу на руки и вместе с ней приземлился в своё кресло. Гермиона, обвив его шею, болтала ножками и взахлёб рассказывала ему о своих каникулах. Сейчас она выглядела такой непосредственной, словно дитя. Её щеки были покрыты румянцем, глаза блестели, а улыбка ни на секунду не покидала её лицо. Глядя на Грейнджер, ему снова хотелось жить, она дарила ему это неописуемое желание, когда снова хочется быть живым. Гриффиндорка рассказывала обо всём происходящем в доме Уизли, о том, как они проводили время. Рассказала о будущем прибавлении в их семействе, после чего Северус с лёгким испугом предположил, что матерью станет Джинни, но к его радости, ребёнок будет у Билла и Флёр. Потом, Гермиона, нехотя, показала ему подарок Рона, ожидая бурной реакции зельевара, и сразу же добавила, что его подарок, конечно же, – самый лучший. Мужчина расхохотался, а Грейнджер надула губы. Северус щёлкнул её по носу, объясняя ей, что он не собирается за этот подарок вызывать Уизли на дуэль, а уж тем более как-то отражать это на его успеваемости по защите от тёмных искусств. Гермиона успела на один день вырваться к родителям, чем тоже поделилась с профессором. Передала ему привет от Раяна и Джейн, от чего у Снейпа разлилось приятное тепло где-то внутри. Они болтали всю ночь, на что имели полное право – Гермиона вернулась в школу за день до начала учёбы, сказав своим друзьям, что два дня побудет в доме родителей. Хогвартс был пуст, многие профессора тоже отлучились на праздники, никто из учеников не остался в эти каникулы в замке, только домовые эльфы днём и ночью хранили покой этих стен. — Ты останешься? В моём комплекте спального белья имеется весьма интересная рубашка, которая тебе явно будет по душе, - мужчина улыбнулся. Со временем он, действительно, научился улыбаться. Его губы складывались в весьма обворожительную улыбку, которую доводилось видеть только Гермионе, для остальных эта улыбка была непостижима. — Ну, если вы так настаиваете, профессор, - заигрывающим тоном пролепетала Гермиона и прошла в комнату. Двуспальная кровать на дубовых ножках, с зелёным балдахином и покрывалом была очень просторной и удобной. Не смотря на всю чёрствость характера, Снейп всё-таки предпочитал спать на мягкой перине. Гермиона отправилась в ванну, а профессор гасил свечи в остальных комнатах и лаборатории. Через минуту они встретились в спальне – она в белой ночной рубашке по колено, и он в тёмных штанах и с голым торсом. Девушка обомлела от увиденной обнажённой части тела. Да, Северус не был атлетом, но его фигура была по-настоящему красива, что, естественно, не было видно из-за его повседневных нарядов. Его бледная кожа подчёркивала аристократическую красоту, широкие плечи и мощные руки вызывали непреодолимое желание прикоснуться к ним. — Ты всегда так спишь? – выдавила из себя Гермиона, всё ещё находясь под чарами профессорского обаяния. Мужчина слегка смутился, но улыбнулся, думая, насколько глупо он сейчас выглядит со стороны. — Вообще-то да, но если тебя это смущает, я могу что-нибудь надеть. Гермиона рассмеялась, и её звонкий смех заполнил комнату. Северус в момент расслабился и подхватил гриффиндорку на руки. Он аккуратно положил её на кровать, накрыл одеялом, а сам пристроился рядом с другой стороны. Девушка проводила своей ладошкой по его мускулистым рукам, начиная от предплечья и заканчивая пальцами, которые были длинными и изящными, что также было отличительной чертой его аристократической внешности. Снейп смотрел на неё сквозь темноту, пытался привыкнуть, видеть её облик полностью, ждал, пока глаза привыкнут к кромешной темноте. — У тебя такие сильные и красивые руки, - шепотом сказала гриффиндорка, словно боялась, что её кто-то услышит. — Странно, но я никогда не был спортсменом. – С некоторой горечью в голосе ответил Северус и прикоснулся ладонью к её лицу. Мелкая дрожь пробежала по телу юной девушки. Она прижалась ближе к зельевару и прикоснулась губами к его шее, вызывая ответную реакцию. Затем прильнув к его губам, даря нежный поцелуй, волшебница прошептала «спокойной ночи» и повернулась к мужчине спиной, позволяя обнять её. Он поцеловал волшебницу в макушку, вдыхая едва уловимый аромат, которой исходил от её волос, затем обвил её талию рукой. Ничто не беспокоило их сон до восхода солнца.

Глава 44

Гермиона почувствовала, как крепкая мужская рука покоится на её талии. Она аккуратно повернулась и увидела спящего зельевара. Его лицо было спокойным, ресницы слегка вздрагивали с каждым вздохом. Он был чертовски красив даже в таком безобидном состоянии. Гриффиндорка, едва касаясь, провела пальцем по его лицу, пытаясь запечатлеть его нос, губы, глаза. А ведь никто и никогда не видел его таким красивым, каким она видит его каждый день. В этот момент Грейнджер почувствовала себя счастливей всех на свете, но всё её счастье мгновенно улетучилось, едва взгляд упал на часы. Время беспощадно ко всему на этом свете, ей пора было уходить, чтобы никто не застал её в подземелье. Было бы полным абсурдом попасться на глаза слизеринцам, которые после каникул возвращаются в свои комнаты. — Всё возвращается на круги своя. И почему тебе надо куда-то уходить, почему ты ещё не закончила школу? – хриплым голосом пробубнил мужчина, и открыл глаза. — Доброе утро, - девушка улыбнулась и побежала на цыпочках в ванну, — ещё рано, ты можешь поспать. — При одной мысли, что мне теперь придётся спать одному, сон как рукой снимает. – С печалью в голове признался мастер зелий и поднялся с кровати. Из ванной комнаты доносился шум воды, мужчина распорядился принести завтрак в комнату, эльфы покорно отправились выполнять задание. — Северус! – раздался крик Гермионы. Снейп бросил одеяло, едва не упав с кровати, бросился в ванну, словно его обдало кипятком. Он ворвался в помещение, где стал невольным свидетелем весьма неловкой картины: Гермиона стояла около зеркала, прикрываясь одной рубашкой, и с удивлением смотрела на мужчину, которой ворвался, едва не снеся дверь с петель. Мужчина вмиг покраснел и со словами «Я ничего не видел» отвернулся. Гермиона расхохоталась и спросила: — А где можно взять полотенце? Снейп, не поворачиваясь, указал пальцем на шкаф около стены, потом добавил: — Второй ящик сверху. Это всё? — Спасибо. Вообще-то да, я просто хотела спросить, чем можно вытереться, не знала, что тебя это так напугает. — Манящие чары никто не отменял, мисс Грейнджер. – В свойственной ему манере процедил сквозь зубы зельевар, понимая всю абсурдность ситуации. — Моя палочка находится на вашей тумбочке около кровати, сэр, – в том же тоне ответила Гермиона, делая ударение на последнем слове, - можете повернуться. Северус подчинился приказу и увидел гриффиндорку, обмотанную полотенцем. Мужчина достал палочку и направил её на девушку. Гермиона зажмурилась, ожидая, что за доставленные неудобства получит порцию какого-нибудь неприятного заклинания, но вместо этого почувствовала дуновение лёгкого ветерка, открыв глаза, она посмотрела в зеркало и заметила, что с её волос больше не стекает вода – они абсолютно сухие. — Можешь не благодарить, - с ухмылкой произнёс Снейп и покинул ванную. Гермиона переоделась и вышла к Снейпу, который уже сидел за столом, на котором стоял маленький чайник, две чашки и тосты с джемом. Волшебница сделала пару глотков чая и встала со своего места. — Пока ты не поешь, отсюда не выйдешь. – Спокойно произнёс Северус, перекладывая ещё два тоста на её тарелку. — Но мне пора, - промямлила Гермиона, садясь на своё место. — Слышать ничего не хочу. Ешь. Девушка улыбнулась и принялась за свой завтрак. — Могу предложить тебе два варианта: маскирующие чары, или прогулка до башни Гриффиндора в моём сопровождении. Волшебница, конечно, выбрала второй вариант, что не могло не обрадовать Снейпа и сразу после завтрака они покинули подземелья.

Глава 45

Гостиная Гриффиндора постепенно наполнялась прибывшими с каникул учениками, которые вовсю обсуждали прошедшие праздники и делились впечатлениями. Когда Гермиона зашла в гостиную Рон, Гарри и Джинни уже сидели около камина и что-то бурно обсуждали. Она присоединилась к ним, удобно устроившись на диване рядом с Джинни. Весь день они провели вместе, гуляя по территории замка, зашли в гости к Хагриду, который тоже вернулся с отдыха, вместе отправились на ужин в большом зале. Гермиона всё время не сводила взгляд с профессора, чьё внимание было приковано к юной гриффиндорке. После приёма пищи все разошлись, а старосты отправились на вечерний обход. Грейнджер проходила по пустынному этажу, на котором находился кабинет защиты от тёмных искусств. Внезапно дверь этого кабинета открылась, и оттуда вышел Северус. Девушка, как ни в чём не бывало, шла ему навстречу, но когда подошла к мужчине, она лишь подпрыгнула и поцеловала его в щёку, обвернувшись, сказала « Простите, я дежурная по школе сегодня ночью». После этих слов на этаже появилась Макгонагалл, которая шла ей навстречу. Зельевар вздохнул, понимая, как близки они были к разоблачению, но их умение сдерживать свои чувства спасло их от неминуемых объяснений перед директором школы. Он коснулся ладонью своей щеки, в которую его только что поцеловала староста школы, и улыбнулся – это всё будто во сне. На какой-то момент он задумался, не показалась ли ему это. Потом он вспомнил слова девушки – она дежурная по школе, значит, им удастся сегодня увидеться. Из его размышлений его вывел голос Минервы, которая уже стояла перед ним и обеспокоенно что-то говорила: — Профессор Снейп, вы в порядке? — В полнейшем. – Сухо ответил зельевар, извинился и пошёл в противоположную сторону от Минервы. Если старосту назначали дежурным – значит, ночь будет бессонной. Да, после войны некоторые порядки в школе изменились, возможно, даже в лучшую сторону. Но полтергейсты не подчинялись никаким законам и сводам школы, в особенности Пивз, поэтому были введены такие меры. До войны в этом не было необходимости, в основном с этой задачей справлялись профессора и Филч, но сейчас им нужна была подмога. Этой ночью должен был дежурить Драко, но учитывая его состояние, в котором он вернулся после каникул, Гермиона добровольно вызвалась дежурить вместо него. Юноша пришёл к ней во время обеда. Он тихо подошёл и поздоровался с ней. Кроме Гермионы никто с ним не общался, но по его лицу было видно – он нуждается в человеческом общении. Рон с укором посмотрел на слизеринца, но Гарри согласно кивнул головой, и Гермиона взяла Малфоя под руку и они покинули зал. Они сидели там же, где и во время их первой встречи. Драко всё с тем же пренебрежением смотрел на неё, она не воспринимала это на своё счёт. Гриффиндорка попыталась начать разговор, но её юноша её перебил: — Ты не обольщайся, что я вдруг решил тут с тобой поговорить. Просто для меня это странно, ведь раньше я даже не обращал внимание на существование волшебников с не такой чистотой крови, как у моей семьи. А сейчас, когда я провёл бессонные дни и ночи у кровати моей матери в Мунго, в чьих глазах даже невозможно увидеть остатки ясного разума, - Драко вздохнул и посмотрел на Гермиону, - мне приходилось иметь дело даже со сквибами. Горе объединяет людей, но это очень страшно, Грейнджер. Я говорю с тобой, потому что ты тоже повидала много страшного за свою жизнь, я уверен. Ты понимаешь. Гермиона кивнула головой, Драко продолжил: — Я был у отца. Проведя целые сутки у дверей министерства, мне разрешили увидеть его хотя бы краем глаза. Он был на допросе, Кингсли лично задавал ему вопросы. Его волосы такие седые, а щёки впалые… - слизеринец замолчал, словно переживал всё это заново, - рядом с ним были дементры и я клянусь, я чувствовал, как из него уходит жизнь. Я стоял рядом и смотрел, буквально минуту, потом меня взяли под руки и вывели, а отец даже не видел, что я рядом. Гермиона сочувствующе смотрела на Драко. На его бледную кожу, которая уже не была признаком аристократии, а была следствием расстройств организма, растрёпанные волосы, пустые глаза и пересохшие губы. — И не надо меня жалеть, Грейнджер, по твоим глазам видно, что ты готова расплакаться от жалости ко мне. Я просто должен был выговориться, - Драко встал и расправил свою мантию, - а теперь извини, я пойду, отдохну перед ночным дежурством. — Давай поменяемся! – крикнула ему вслед Гермиона. Парень остановился и с удивлением посмотрел на неё. — Моё дежурство через неделю, думаю, тебе хватит времени. Он лишь улыбнулся и, не сказав ничего в ответ, направился в сторону подземелий.

Глава 46

Они стояли на одном из этажей, где было абсолютно пустынно и темно. Оба молчали, боясь нарушить тишину, которая наполняла этот коридор. Что ещё нужно для счастья? Просто момент побыть рядом. Первым не выдержал Северус – нельзя же упускать такие моменты, подаренные судьбой. Он схватил её руками, слегка приподнял так, что её ноги уже не касались пола, притянул к себе и прильнул к девичьим губам. Гермиона не сопротивлялась, наоборот, лишь с жаром и желанием отвечала на этот поцелуй. Потом он поставил её на пол и шепнул на ухо: — Когда ты окончишь школу, я окончу её тоже. Здесь, кроме тебя, меня ничто не держит. — Это полное безрассудство. — В этом есть своя прелесть. Они оба улыбнулись. Глаза уже привыкли к темноте, а тишина не казалось такой давящей, но время их свидания подходило к концу. Зельевар нехотя выпустил её из своих рук и она, словно её и не было здесь, исчезла из поля зрения. Гермиона ещё раз обошла коридоры замка, и вернулась к своей башне. Зайдя в гостиную, она увидела Рона, который сидел у камина и что-то читал. Девушка подкралась незаметно, обошла диван и краем глаза увидела, что рыжеволосый парень уснул с книгой в руках. Еле дыша, гриффиндорка прошла мимо и поднялась в свою комнату.

Глава 47

Во время томительного ожидания результатов за все экзамены, студенты не падали духом и по полной программе готовились к балу выпускников. Это должен быть самый замечательный вечер, самый грандиозный в истории Хогвартса. Победители войны, защитники и, по совместительству, ученики школы волшебства и чародейства будут кружиться в вальсе, прощаясь со своим вторым домом. Именно в этот вечер будет ощутимо волшебство, которое будет в сердце каждого. Профессора с таким же трепетом готовятся к этому вечеру, составляют речь, подбирают нарядные мантии и шляпы. Утром Гермиона, со скучающим видом, пыталась осилить содержимое своей тарелки, но кусок явно не лез в горло. Северуса за учительским столом не было, что тоже стало причиной отсутствия аппетита. Словно по расписанию в зал влетели совы, которые в основном держали в своих цепких лапах коробки и свёртки – многие ждут свои наряды к балу. К Гермионе подлетела её сова, держа в клюве письмо из дома – родители явно в предвкушении выпускного и спрашивают, нужно ли ей что-нибудь для бала. Девушка с улыбкой читала письмо, в котором мама также рассказывала о том, как проходит их время в ожидании окончания учебного года, утешали и радовались, что экзамены позади. С широченной улыбкой на лице гриффиндорка закончила читать послание, всё-таки съела часть своего завтрака и отправилась в башню. Когда Гермиона вошла в свою комнату она увидела Джинни, которая красовалась около зеркала в необычайно красивом платье. Оно было не очень длинным, где-то до колена, голубого цвета, с пышной юбкой и строгим верхом, выполнено из слегка прозрачной ткани, которая струилась, словно шёлк. Джинни сияла от счастья, кружилась по комнате, пританцовывая и подпрыгивала. — Гарри оставил на моей кровати коробку с платьем и туфлями, - Джинни посмотрела на свои худенькие ноги, на которых красовались изящные синие туфли, - там была записка, в которой он сказал, что будет безумно счастлив, если я буду в этом на балу. Гермиона искренне улыбнулась, радуясь за подругу. Джинни была эталоном красоты, которая проявлялась в её фигуре, лице, походке и даже в голосе. Это платье было идеальным – манящее, но в то же время не вычурное, без глубоких вырезов до пупа и открытых частей тела. Видно было мнение Рона, которое повлияло на выбор платья – он бы не позволил своей сестре выйти полуголой в зал. На какой-то момент улыбка с лица Джинни исчезла и она с серьёзным видом посмотрела на Гермиону: — А ты уже решила, в чём отправишься на бал? Грейнджер качнула головой и добавила: — Да мне хоть в мантии простой, лишь бы мы все были вместе в этот вечер. Джинни развела руками. — Нет, так дело не пойдёт! Срочно отправляемся в Хогсмид. Уизли не стала выслушивать никаких отказов, упрёков и возмущений подруги. Взяв Грейнджер за руку, она потащила её в Макгонагалл, чтобы та подписала им незапланированный поход в Хогсмид. Минерва с улыбкой посмотрела на двух гриффиндорок поверх своих очков, написала пропуск на два лица и проводила их до дверей замка. Погода была прекрасной – месяц май кружил голову, пьянил своими ароматами и ласково грел солнечными лучами. Хогсмид жил своей волшебной жизнью, улицы были наполнены волшебниками, которые были явно заинтересованы появившимися волшебницами, лица которых нельзя было не узнать – после войны их фотографии были во всех газетах, с яркими надписями « герои войны», «защитники Хогвартса», с заголовками « Вручение ордена Мерлина», « Спасение волшебного мира» и всё в этом духе. Каждый был рад открыть свои двери перед юными волшебницами, но Джинни повела подругу в пустынное здание, которое было не похоже, на обычный магазин. Это было что-то вроде ателье в маггловском мире, где их радушно приняла женщина пожилых лет. — Добро пожаловать, юные леди! Меня зовут миссис Батлер, а вы, очевидно, мисс Грейнджер и мисс Уизли? Девушки синхронно кивнули головой. — Что привело вас сюда? – с улыбкой поинтересовалась женщина. — Дело в том, что завтра вечером у нас бал выпускников, и моей подруге срочно нужно платье, - на одном дыхании сказала Джинни, едва Гермиона успела открыть рот. Миссис Батлер хитро прищурила глаз, обошла вокруг Гермионы, взяла метр в руки и замерила рост девушки. — Я представляю тебя, Гермиона, в образе греческой богини. Да, твоё имя греческого происхождения, твоё платье уже в моей голове. Женщина скрылась за занавеской и вернулась оттуда с мотком переливающейся кремового цвета ткань, которая была расшита едва заметными золотыми нитями. — Такого платья как у тебя волшебный свет ещё не видел! Да и мир магглов, я думаю, не сотворил бы такое. Джинни широко улыбнулась, а Гермиона нахмурилась – как портниха может рассуждать о том, чего ещё не существует? Да ещё и так громко отзываться о не проделанной работе. Но спустя какое-то время сомнения гриффиндорки улетучились. Женщина буквально порхала вокруг неё, делая замеры, прикладывая ткань и отрезая лоскуты, лёгкие движения её волшебной палочки приводили в восторг двух юных девушек, и Грейнджер начинала понимать, что именно видела в своей голове миссис Батлер.

Глава 48

Она медленно спускалась по лестнице, которая вела её из комнаты в общую гостиную Гриффиндора. Рон любезно предложил ей пойти вместе с ним на этот бал, но сначала волшебница была не в восторге от этого предложения, заранее предугадывая реакцию Северуса на эту авантюру, но потом понимая, что ей придётся тогда идти в полном одиночестве, она согласилась. Рон ждал её внизу, одетый в чёрный строгий костюм, его начищенные туфли были абсолютно безупречны, а длинную шею не стеснял ни галстук, ни бабочка – ворот был отвернут и верхние пуговицы не были застёгнуты. Волосы молодого человека были взъерошены, что придавлю некую неопрятность в его образе, но это даже нравилось Гермионе. Уизли открыл рот от восторга, и одарил девушку комплиментами, едва она спустилась к нему. Он галантно подал ей руку, что слега смутило гриффиндорку. Вслед за ней спустилась Джинни в своём наряде, которую уже ожидал Гарри, нетерпеливо поправляю свою тёмно-синюю бабочку. Огненно-рыжие волосы были заплетены в изящную французскую косу, в которую Гермиона вплела ей цветы. Волосы Грейнджер, которые, казалось бы, было сложно даже расчесать, были забраны наверх и переплетены золотистой лентой. Некоторые пряди непослушно выпадали и небрежно спадали на лицо, что делало причёску ещё интереснее. Пары покинули гостиную и направились в Большой зал, в котором уже всё было подготовлено к торжеству. Зал был украшен ещё наряднее и изящнее, чем перед Святочным балом, небесный потолок был усыпан звёздами, повсюду горели свечи, столы были убраны и расставлены вдоль стен, а на них были приготовлены напитки и закуски. Профессора в предвкушении заняли свои преподавательские места и с ожидающим взглядом встречали всех, кто заходил в зал. Северус выглядел не таким мрачным, как обычно, но, не изменяя традиции, сел на своё место и выискивающим взглядом смотрел на двери. Он надел свою новую мантию, которая была подарена ему Гермионой на Рождество, под ней не было чёрного повседневного сюртука, вместо этого он надел белую рубашку и тёмные брюки. Выпускники постепенно заполняли зал, сверкая своими нарядами и радостными улыбками, и наконец, Снейп заметил в проёме две пары. Он медленно встал, чтобы разглядеть свою гриффиндорку, на которую уже уставились сотни пар глаз. Гермиона вошла в зал, держа за руку своего кавалера и неловко улыбалась. Все смотрели на волшебницу и вздыхали, присвистывали и хлопали в ладоши, что смущало её и всю компанию в целом. Они вошли как победители, как воины, на чьи плечи свалилось много бед, но сейчас это было неважно – в этот вечером каждый хотел быть самим собой. Северус всей душой хотел наложить на всех, кто в этом зале оглушающие чары и сказать ей, как она ослепительно красива, но едва он достал палочку, Минерва вышла вперёд в своей праздничной мантии и остроконечной шляпе, поправила очки и хлопнула в ладоши. Все кто был в зале затих, обращая свой взор на директора. — Я рада приветствовать вас в этом зале. Вы уже не первое поколение волшебников, которое заканчивает свою учёбу в стенах Хогвартса, но вы – самое сильное и могущественное поколение. На ваши хрупкие, ещё детские плечи, пало бремя войны. Но вы бесстрашно прошли через этот этап вашей жизни с гордо поднятой головой. Я помню, как вы только прибыли в школу чародейства и волшебства, нашу первую встречу у дверей этого зала, ваше распределение. Поверьте, что Хогвартс – это не только место, где мы обучили вас навыкам волшебства, это – школа жизни. Вы росли здесь, постигали радости и огорчения, взлёты и падения, любовь и ненависть. Всё это коснулось вас, но не сломало, а лишь закалило ваш характер. Теперь вы можете смело покинуть стены вашего второго дома с полным багажом знаний и жизненного опыта. В добрый и счастливый путь мы провожаем вас, в надежде, что эти школьные года навсегда останутся в вашей памяти. Раздались громкие аплодисменты и радостные, одобряющие крики. Минерва утёрла скупую слезу и снова заговорила: — Объявляю бал выпускников открытым! Зал наполнился приятной и спокойной музыкой, рядом с Минервой появился Снейп, галантно поклонился и вывел её в центр зала. Мужчина аккуратно положил свою руку на талию женщины, та в свою очередь вложила свою ладонь в его руку, и оба закружились в вальсе, вызывая шок у всех, кто был сейчас в зале. Мантия Северуса развевалась при каждом его движении, он двигался чётко и в тоже время плавно, словно этот танец был тщательно отрепетирован. Гермиона, переваривая в своей голове увиденное, никак не могла понять, почему зельевар так долго скрывал от неё его умение так вальсировать. Пара остановилась, декан Слизерина поклонился, едва заметно улыбнулся Минерве и сел на своё место. После этого все засеменили в центр зала и закружились в вальсе, подчиняясь аккордам музыки. На удивление гриффиндорки, Рон был танцором ничуть не хуже Снейпа, уступая ему лишь в одном. В желании. Гермиона бы многое отдала за то, чтобы кружиться сейчас в центре зала, чувствуя на своей талии руку мастера зелий, ощущая его дыхание на своём лице. Рон улыбался и пытался разговорить свою подругу, вырывая её из своих раздумий. После первых двух танцев музыка притихла, все разошлись по своим местам, вперёд вышли деканы факультетов. Каждый из них толкнул речь, воспевая отличившихся на их факультете, как ни странно, даже Снейпу нашлось, в чей адрес сказать пару комплиментов, затем все одобрительно похлопали в ладоши, снова зазвучала приятная оркестровая музыка и пары вышли в центр зала. Бал был в самом разгаре.

Глава 49

Гермиона, устав от танцев и пристального взгляда Рона, который пытался её всячески развлечь, вышла из зала и прошлась вдоль коридора. Ей было невыносимо жарко, щёки горели, ноги дрожали, а причёска совсем растрепалась. Передохнув от праздничной суеты, она зашла в зал и пыталась взглядом выловить Снейпа, но его нигде не было видно: ни за столом, где находилась большая часть профессоров, ни среди вальсирующих учеников. Гермиона сделала шаг назад и поняла, что на кого-то наткнулась, услышав ругань, она медленно повернулась, и её сомнения улетучились. — Хоть это и противоречит моим моралям и принципам, но, Грейнджер, ты чертовски хорошо сегодня выглядишь. — Я польщена таким комплиментом, ещё и от знатного представителя Слизерина, но это не даёт тебе права так незаметно подкрадываться. Драко пожал плечами и рукой пригласил её пройти к той самой скамье, где всегда происходили их, если можно так назвать, откровенные разговоры. Волшебники сели на каменную скамью, Гермиона нервно теребила подол своего платья и ждала начала этого разговора, так как сама не знала – что можно в таком случае ему сказать. — Вот и всё, Грейнджер, завтра я покину этот замок, отправлюсь в свой пустынный дом, который абсолютно весь уже, скорее всего, порос паутиной и буду томиться в ожидании своих результатов. А у тебя какие планы? – юноша притворно улыбнулся и уставился на собеседницу. Девушка открыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо этого она лишь тяжело вздохнула. Гермиона не знала, что с ней случиться через час, а Малфой спрашивает её о том, что будет завтра. С одной стороны эта неопределённость в жизни была чем-то заманчивым, вселяющим дух веселья и не принуждающая ни к каким поступкам, но с другой – это была пугающая неопределённость. Вдруг, сейчас она отправится к Северусу, а он скажет, что в его жизни нет места для неё, что всё было напрасно. Или наоборот, скажет, что он готов тотчас исчезнуть из этого замка и отправиться с ней хоть к чёрту на рога. Эти размышления томили юную гриффиндорку, будоражили её и заставляли волноваться ещё больше. Когда она поняла, что пауза слишком большая и Драко, вероятно, уже мог подумать, что его собеседница проглотила язык, единственное, что пришло ей в голову: — Я также буду ждать своих результатов. Драко хмыкнул и ещё пристальней посмотрел на Грейнджер. — Сегодня такой праздник, не правда ли? Герои оканчивают школу. Представляешь, меня тоже представили к награде. Но я отказался. — Почему? – удивлённо поинтересовалась гриффиндорка. — Это будет что-то в виде предательства по отношению к родителям. Меня хотели наградить, как жертву, словно я был ею в руках Волдеморта, а мои родители – заставляли меня таким быть. Но я же знаю правду. В приказе о награждении много деталей, но любовь к родителям сильнее куска железа. Грейнджер оторопела от такого откровения. Она внимательно присмотрелась к Драко, который опустил свою белокурую голову, словно ожидая того, что произойдёт дальше. — Ты правильно всё сделал, Драко. Не знаю, возможно, тебе это и не столь важно, но я хочу сказать, что горжусь тобой, какие бы перепалки между нами не происходили за эти долгие семь лет. Драко поднял голову и едва заметно улыбнулся. — Можно, я сделаю то, что должен был сделать очень давно? — Если ты очень сильно этого хочешь. — Я хочу попросить у тебя прощения, Грейнджер. Не заставляй меня перечислять за что, иначе мы до утра не управимся, просто прими эти извинения. Волшебница не нашлась, что ответить, просто согласно кивнула головой и улыбнулась. — Тебе пора, гриффиндорская зубрила. Гермиона вмиг нахмурилась и уже хотела сказать, что не принимает его извинений, но Драко добавил: — Ну, не мог же я не сказать это в нашу последнюю встречу, Грейнджер. Должна быть у меня хоть какая-то радость в жизни. – Парень подмигнул. - Иди, тебе пора. Гермиона рассмеялась и встала со скамьи, в последний раз смотря на слизеринца. Она запомнит его таким – смелым и честным, каким, он наверное, был и всегда, просто обстоятельства порой сильнее нас. Возможно, когда-нибудь они снова встретятся – на улице, в Министерстве, на вокзале Кинг-Кросс, но это будет ещё так не скоро. И в этот момент ей почему-то захотелось, чтобы в его жизни не было неопределённости – он слишком серьёзен для этого. Улыбнувшись, она проводила его взглядом до дверей большого зала, потом подобрала подолы своего платья и, собрав все силы, побежала в сторону подземелий.

Глава 50

Гермиона открыла дверь, которая вела её в покои мастера зелий, зашла в комнату и осмотрелась – никого нет. Почувствовав, как обида и досада переполняют её, она хотела развернуться и отправиться в зал, заглушая свои обиды танцами и весельем. Гриффиндорка развернулась, сделала шаг вперёд и услышала, как открывается соседняя дверь. Она повернулась, и из спальной комнаты вышел Северус, медленно подходя к ней и загадочно улыбаясь. Он подошёл к ней, поклонился и едва слышно сказал: — Разрешите пригласить вас на танец. Гермиона ласково улыбнулась и молча протянула ему свою маленькую ладошку. Снейп притянул девушку ближе и положил свою руку на тонкую талию гриффиндорки. Они танцевали в тишине, музыка даже казалась здесь лишней. Гриффиндорка кружилась в вальсе, забыв обо всём, зельевар шептал ей что-то безумно приятное на ухо, но в голове всё перемешалось, голова слегка побаливала, а аромат трав, которым была пропитана эта комната, дурманила и девушка была близка к тому, чтобы окончательно лишиться рассудка. — Ты очаровала всех, кто был в зале, - донёсся голос Снейпа до её сознания, и она посмотрела на него, вглядываясь в эти тёмные и бездонные глаза. Гермиона обвила его шею руками и прильнула к грубым сухим губам, распаляя то желание, которые возникло у неё, едва она переступила порог комнаты. Мужчина не заставил её долго ждать. Подняв лёгкую, как перышко гриффиндорку, он, не прерывая поцелуй, отнёс её в спальню и аккуратно положил девушку на кровать. Зельевар смотрел на эту бесстрашную волшебницу с искрящимися глазами и припухшими от поцелуев губами, и пытался запомнить её такой страстной, желанной и повзрослевшей. Он провёл своей рукой по её лицу, убирая с него волосы, которые выбивались из причёски. Мужчина наклонился и посмотрел в эти горящие желанием глаза и спросил: — Мисс Грейнджер, вы не находите это абсурдным, но бесконечно привлекательным? — Я долго буду ждать, когда ты снимешь это платье? – лукаво улыбнулась волшебница. Снейп рассмеялся и приподнял улыбавшуюся Гермиону, пытаясь наощупь найти молнию на этом платье. Помутнение прошло, сейчас гриффиндорка чётко понимала, на что соглашается, чего она так страстно желает. Не было ни страха, ни сомнений, только одно – она хочет быть сегодня ночью здесь. Её тело отзывалось каждой клеточкой, отвечая на нежные и уверенные прикосновения зельевара. Его губы касались шеи, лица и маленьких впадин на её ключицах, заставляя вздрагивать от удовольствия юную волшебницу. Северус с трепетом и вниманием обращался с хрупким телом гриффиндорки, боясь причинить ей боль. Он не мог даже думать об этом, что когда-нибудь эта ночь настанет, но поддаваясь желанию и чарам Грейнджер, он смело освободил её от платья и отбросил его на кресло. Гермиона освободила мужчину от верхней части его одежды, чуть ли не разрывая белоснежную рубашку на его плечах. Она снова видела этот торс, который так впечатлил её в первый раз. Девушка смело прильнула к его груди, прокладывая дорожку из поцелуев по его шее. Мастер зелий аккуратно положил гриффиндорку на смятую постель и посмотрел на неё, ожидая, что она засмущается, убежит или влепит ему пощёчину за такой бесстыдный взгляд на её обнажённое тело. — Ты уверена? Я всё пойму. — Минус десять баллов, профессор Снейп. Слишком глупые вопросы.

Глава 51

Гермиона повернулась на другой бок, видя, что Северус уже не спит. Он молча созерцал и охранял сон юной волшебницы, ожидая её пробуждения. Девушка улыбнулась и одарила его поцелуем, в знак того, что всё правильно - всё так, как должно было быть. — Когда мы покинем замок? – охрипшим после сна голосом спросила Грейнджер. — Если хочешь, можем прямо сейчас. — Хочу. Мужчина лишь согласно кивнул головой и откинул одеяло. Гермиона решила последовать его примеру, и они оба покинули тёплую кровать, в попытках собрать остатки своей одежды. Девушка не чувствовала себя смущённо или неприятно – ей было даже интересно чувствовать что-то новое. Северус, надев свои брюки, повернулся в сторону кресла и увидел всё ещё нагую гриффиндорку, которая пыталась надеть своё платье. Зельевар застыл на какое-то время, потом собрал свои мысли в кучу и отвернулся, дабы не смущать её. Но Гермиону это даже позабавило, она засмеялась и попросила застегнуть молнию. — Ты нормально себя чувствуешь? – взволновано поинтересовался Снейп. — Прекрасно! – искренне ответила волшебница и поцеловала мужчину в щёку. – Разве должно быть иначе? Мастер зелий пожал плечами. Он смотрел на неё и не мог понять – когда она успела так повзрослеть. Этой ночью? Или той ночью в хижине. А может, осталась все той же взбалмошной, но бесконечно мудрой гриффиндоркой, которая полюбила его, невзирая на разницу в возрасте. У него не было времени на размышления, потому что они хотели как можно быстрее покинуть замок. — Северус, тебя что-то тревожит? – она положила свои ладони на его широкие плечи. — Я не хочу, чтобы ты пожалела о том, что было сегодня ночью, – с горечью в голосе ответил Снейп. Девушка удивлённо посмотрела на зельевара. — Я никогда в жизни не пожалею о том, что ты стал моим первым мужчиной, Северус Снейп. Запомни это. Я даже тебе скажу, больше всего на свете мне хочется, чтобы ты стал и последним. — Ты не понимаешь, на что подписываешься, Гермиона. — Я всё сказала. Ни тебе, ни кому-либо на этой планете не переубедить меня. Они разошлись в разные углы комнаты и не разговаривали до тех пор, пока не были готовы покинуть стены замка. Хлопок раздался эхом по всему дому, в котором было темно и пусто, впрочем, как и всегда. Спустя полгода дом снова приобрёл свой мрачный оттенок, что слегка нагнетало. Гермиона махнула палочкой, и загорелись свечи, и на стенах, которые уже были покрыты лёгким слоем пыли, заплясали тени. Северус с тоской в глазах смотрел на Гермиону, которая так оживлённо ходила по дому, даже не сняв мантии, и поджигала свечи, убирала пыль и паутину. Что её ждёт с ним? Рутина, рутина и ничего, кроме длительных и серых дней. Он понимал, что Грейнджер рождена для большего, её ждёт этот мир, для которого она может сделать многое, а ему только и оставалось, что доживать свои дни, ожидая старость, которая уже стучится в его двери и встретить смерть здесь, в Паучьем Тупике. — Северус, что ты стоишь, как вкопанный, ты устал? – гриффиндорка, не дожидаясь его ответа, заботливо сняла с него мантию и отправила в гостиную, — сейчас что-нибудь соображу нам на ужин. Жаль, что еда не поддаётся никаким трансфигурациям. Снейп не мог сидеть без дела, в то время как Гермиона словно порхала по дому, наводя порядок, и он растопил камин, перед которым они провели их единственный вечер вместе в этом доме и поддался воспоминаниям. Ему нравилась эта суета – правда, он привык к порядку, но не к такому, домашнему порядку. Он не был против того, что она что-то убирает, перекладывает с места на место. Зельевар знал, что ни дня не собирается жить здесь без неё. Мужчина встал со своего кресла и прошёл на кухню. Гермиона уже успела что-то положить в духовку, от чего по дому разносился пряный аромат. — Ты, наверное, проголодался? – с улыбкой пролепетала Гермиона и обняла Северуса, который присел на деревянный стул. Она стояла сзади него, прижавшись к мужской спине и Северус чувствовал, как бьётся её сердце. Он мог с уверенностью сказать, что темп его сердца был таким же учащённым. — Теперь, когда ты оценила весь масштаб катастрофы и последствия холостяцкой жизни, скажи мне, ты согласна здесь жить? Девушка отстранилась и села на своё место, серьёзно смотря на собеседника. — Ты, правда, этого хочешь? — И что это за привычка: отвечать вопросом на вопрос. Мисс Грейнджер, жаль, что вы больше не моя ученица, я бы снял с вас десять, нет, пятьдесят баллов за такой нерациональный вопрос. Согласитесь, если бы я искренне этого не хотел, я бы не спрашивал этого! Не пустил бы в самое сокровенное место, не разрешил бы вам сокрушать всё, что находится в моей лаборатории. — Как ты узнал, что я там была? – поджав губки, спросила девушка. — Я слышал, как ты разбила два флакона. Гермиона виновато улыбнулась и вздохнула. — Я пока не услышал правильного ответа, – стоял на своём Снейп. — По-моему, ответ очевиден. Северус улыбнулся. Сейчас он понимает, что его жизнь ещё впереди. Ему есть ради кого жить.

Глава 52

Прошло несколько дней беспечной и прекрасной жизни в доме Снейпа. Каждый день был насыщен открытиями и откровениями, которые познавали друг в друге волшебники. На какой-то момент им казалось, что никого в этом мире больше не существует, но эти приятные ощущения растворялись на улице, когда они вместе выходили в магазин или на прогулку. Гермиона отправила письмо родителям, в котором сказала, что останется на некоторое время у друзей, но пообещала в скором времени обязательно к ним приехать. В один из дней к ним прилетело целых три совы: две из них держали в своих клювах письма для Гермионы, и одна сова была адресована Северусу. Девушка немедля открыла первое письмо с результатами ЖАБА, быстро пробежалась глазами, потом выронила листок с оценками и уставилась на профессора, который, в свою очередь, подобрал листок и внимательно его изучил. Превосходно по всем предметам! Мужчина подхватил Гермиону на руки и закружил по комнате, поздравляя и нахваливая свою гриффиндорку. Опустив раскрасневшуюся волшебницу на пол, он открыл своё письмо, и улыбка с его лица исчезла – Макгонагалл просила вернуться в Хогвартс. Мужчина вчитывался в каждую строку, пропуская через свой разум каждое слово, которое было написано ровным и красивым почерком Минервы, обращая внимание на все знаки препинания. Он понимал, что если явится в Хогвартс и откажется от своей должности прямо перед всем учительским составом, это усложнит ситуацию в школе – был явный дефицит преподавателей. Более того, женщина была очень огорчена таким внезапным его исчезновением из замка. Отложив своё письмо зельевар посмотрел на Гермиону, которая уже читала второе письмо, и, судя по конверту, оно было из Министерства. — У тебя такое напряжённое лицо. — Кингсли лично приглашает меня на собеседование. Он хочет, чтобы я работала в отделе правопорядка. — И, что ты по этому поводу думаешь? – он изогнул бровь. — Если сам Министр Магии готов взять меня без всякой стажировки и опыта работы, то я думаю, это даже сойдёт за лестный комплимент. — Я не сомневался. Сейчас ты, да ещё и с такими результатами можешь выбрать любую дорогу, которая тебе по душе. Так что, если вдруг в Министерстве будет совсем уныло, у тебя полно вариантов. — Но я сама не знаю, чего хочу в этой жизни. Есть только одно, в чём я бесконечно уверена – это ты. — Это даже не обсуждается. — Так вот о чём и речь. В остальном, что касается моей карьеры – кромешная тьма. — Давай мы с тобой так поступим: завтра ты идёшь на собеседование, я отправляюсь в Хогвартс. — Зачем? – перебила его Гермиона. — Это, - он показал ей смятый в руке листок бумаги, - письмо от Минервы и она страстно желает видеть меня завтра в кабинете директора. — О, даже так! Хорошо, а что ты скажешь ей? Простите Минерва, но я тут решил бросить преподавательство в Хогвартсе, потому что влюблён в свою бывшую ученицу, без которой в школе уже не интересно. — Я не просто влюблён, я люблю тебя – чувствуешь разницу? Так что это даже сойдёт за оправдание. — Но суть то не в этом. — Ты права, суть в том, что я не уйду из школы – продолжу свое преподавание защиты от тёмных искусств. Я просто окажусь от своих покоев в подземельях, мне же теперь есть куда возвращаться. От этих слов у Гермионы стало тепло на душе, и она широко улыбнулась. — Я просто перестану назначать отработки для провинившихся в моём кабинете после занятий. — Мне кажется, такой ход идёт в разрез с твоими принципами. — Я ещё не лишился остатков разума. Я буду оставлять их на Филча. Они переглянулись и звонко рассмеялись, наполняя гостиную искренним и радостным смехом. Утром оба были заняты своими делами. Гермиона, накормив своего мужчину вкусным завтраком, с концами пропала в ванной, наводя марафет перед собеседованием, в то время как Снейп наслаждался утренним кофе и читал свежий номер «Пророка». Посмотрев на часы, мужчина с досадой осознал, что пора отправлять в Хогвартс и вышел в коридор. Гермиона выскочила из ванной, поправляя аккуратной собранный хвост на голове, и обняла зельевара. Северус поцеловал её и, пожелав удачи, трансгрессировал, а Гермиона с разрешения Кингсли решила воспользоваться каминной сетью и, чётко произнеся «кабинет министра Кингсли», бросила горсть летучего пороха. Министр был безумно рад видеть Гермиону, которая также была его «боевым товарищем». Они отложили все расспросы и воспоминания о былом на потом, и приступили к сути их встречи. Грейнджер уверенно отвечала на вопросы Кингсли, а тот, в свою очередь что-то записывал в свой блокнот, ловко управляясь чёрным пером и согласно кивал. — Мисс Грейнджер, я бы мог отложить всю эту писанину, но сами понимаете – работа есть работа и сразу бы спросил вас, в какой день вы бы могли приступить к работе. — Сегодня пятница, я думаю, что было бы разумно начать с первого рабочего дня. — Весьма разумно! Что ж, спуститесь в хозяйственный отдел, выйдя из лифта, пройдите до конца коридора, там вам выдадут вашу рабочую мантию, и в понедельник я буду рад видеть вас на рабочем месте. — Спасибо, сэр! Была рада вас видеть, - улыбнулась девушка и покинула кабинет. В Хогвартсе было пусто и стояла гробовая тишина. Северус уверенно шёл к кабинету Минервы, отчётливо слыша стук своих каблуков. Подойдя к двум горгульям, он задумался насчёт нового пароля, но каменные статуи раздвинулись, и он беспрепятственно взошёл по ступеням. Видимо, его явно ожидают. Пожилая волшебница сидела за директорским столом и перебирала какие-то бумаги. Заметив мужчину, она улыбнулась и пригласила его сесть в кресло, напротив стола. — Что ж, Северус, премного благодарна, что ты всё-таки решил посетить меня. Вопрос, который стоит перед нами, действительно, серьёзный, дело в том, что… — Я остаюсь преподавать защиту от тёмных искусств, Минерва, - перебил Северус, - вопрос решён? Женщина открыла рот от изумления и поправила очки, которые съехали на край носа. — Д-да, но… — Но я отказываюсь от своих комнат, я теперь живу в своём доме. Разрешите только пользоваться камином, чтобы я мог беспрепятственно появляться на своей любимой работе вовремя, - ядовито ухмыльнулся зельевар и скрестил руки на груди. — Как скажете, профессор Снейп. – Женщина улыбнулась. – Я думала, наш разговор будет более продолжительный, но раз всё так замечательно складывается, не вижу смысла вас более задерживать. — Огромное спасибо, - поклонился Снейп и оставил Минерву одну в кабинете. В доме раздалось одновременно два хлопка. Северус и Гермиона стояли друг напротив друга и улыбались. — Ну, как всё прошло? – в унисон спросили друг друга волшебники. — Я теперь работник Министерства Магии — Я снова учитель Защиты от Тёмных Искусств.

Глава 53

Они сидели, обнявшись, на кожаном диване в гостиной, перед потрескивающим камином и наслаждались обществом друг друга. Гермиона молча наблюдала за догорающими поленьями в камине, а Северус увлечённо изучал стопку бумаг, которая торчала из шкафа. Грейнджер предупредила, что не будет рыться в его бумагах, боясь выбросить что-нибудь важное, предоставляя мужчине самому разгрести кучу, по сути, фантиков. — Куда ты так увлечённо смотришь? — Да вот всё думаю, как поступить с тем барахлом, которое валяется на полке в шкафу: сразу сжечь или просто выкинуть? — Северус, с тем же успехом это могла сделать и я, когда наводила порядок. Но, может, там что-то нужное? — Что может быть мне нужным сейчас из того, что без надобности лежит здесь десяток лет. — Как часто ты вообще бывал в этом доме? — После того как в моей жизни появился Хогвартс – я перестал здесь появляться. Эйлин тоже не любит этот дом. — Мне кажется, это замечательный дом. — Для нас двоих – да. На долю моей матери выпало очень много бед, лишений и горя, что вполне объясняет её увлечение картами и уход в небытие. — Знаешь, иногда полезно отдохнуть от мирской суеты. Ведь, у одиночества полно положительных сторон. — Я устал от этого одиночества. — У тебя было угнетающее одиночество, ты стал жертвой обстоятельств. Я говорю про другое, когда человек сам остаётся один на один с собой. — Когда я остаюсь один на один с собой, я обычно выхожу из себя, думаю, в прошлый раз ты в этом убедилась. От этих слов у гриффиндорки заныла рука, которая пострадала во время порыва ярости зельевара. — Прости, я не хотел причинить тебе боль. — Забудь. Я просто искренне надеюсь, что этого больше не повторится. В знак согласия Северус притянул к себе девичье лицо и нежно поцеловал девушку в губы. Он сходил с ума от такой нежности и ласки, которые проявляла гриффиндорка, и хотел сполна отдаться этим прекрасным чувствам, что заставляли кровь в жилах закипать, а сердце бешено биться. Как он был слеп и глуп, как бесцветна была его жизнь. Девушка прервала поцелуй и уткнулась носом в его плечо. Снейп блаженно улыбался, но его внимание всё также было приковано к платяному шкафу, который стоял в углу комнаты. Этот предмет мебели прекрасно вписывался в интерьер этой комнаты, передавая ощущения прошлых лет. Мужчина аккуратно отодвинул Грейнджер и решительно подошёл к шкафу. Он вытащил оттуда целую стопку бумаг, среди которых затесался маленький конверт, который привлёк внимание мастера зелий. Северус взял конверт, покрутил его в руках и изящным движением руки открыл. Раздался пронзающий душу крик, и тело мужчины упало на пол.

Глава 54

Северус в беспамятстве лежал в кровати уже вторую неделю. Время от времени у него был жар, он весь покрывался испаринами и метался по постели, шепча лишь её имя. Иногда же он лежал спокойно, словно мертвец, с побелевшим лицом и пересохшими губами. Сколько ему осталось? Проклятье – страшная вещь, которое пожирает человека изнутри, не мгновенно, а заставляя медленно умирать в муках. Что может быть страшнее проклятья, чем то, что было наслано с явным желанием погубить тело и душу человека. Когда Северус упал, Гермиона подбежала к нему, упав на колени, она пыталась привести его в чувство, но мужчина не реагировал ни на её просьбы, ни на её слёзы. Она видела, как его тонкие пальцы держали письмо, но девушка не решилась взять его в руки. Достав волшебную палочку, Гермиона дрожащей рукой взмахнула ею, и письмо повисло в воздухе. « Я всегда знала, что ты – ничтожество. Я была так близка к твоему разоблачению, жалкое отродье. Мне было больно смотреть на то, как он посвящает тебя во все свои тайны и замыслы. А ты предал его! Ты погубил всё, к чему мы так долго шли. Грош – цена твоей преданности. Вот он – закат твоего существования» В голове девушки пронесся целый табун мыслей, от которых кругом шла голова. Конечно, наслать проклятье – пустяковое дело, но та чёрная магия, та сила, с которой было наслано это проклятье не оставляет никаких шансов на выживание. И вот она сидит и поглаживает его бледную руку, перебирает его тонкие и красивые пальцы, в надежде на то, что он придёт в себя. На коленях лежит древний фолиант, в котором она ищет ответы, но вопрос, цена которому жизнь, слишком сложен для книги. Послышались странные звуки, и Гермиона подняла голову – Северус начал задыхаться. Она отбросила книгу и подскочила к мужчине, поднимая его голову и освобождая грудь, которая резко вздымалась и опускалась, от рубашки. — Гермиона… - одними губами прохрипел зельевар. — Северус! Прошу тебя, не засыпай, не закрывай глаза, - из глаз девушки брызнули слёзы, и она бросилась покрывать лицо мужчины поцелуями, оставляя за собой мокрые дорожки. — Прости меня…я знаю, ты справишься… - еле дыша, говорил Снейп. — О чём ты? Мы вместе со всем справимся, тише, помолчи, не трать силы, прошу только не оставляй меня! — Ты…знаешь, что я бессилен… я не в силах переиграть смерть ещё раз. – Мужчина закашлялся и из последних сил прикрыл рот ладонь. Убрав ото рта свою руку, Гермиона увидела на ней кровь. — Внутри меня … кроме души скоро… ничего не останется, после чего…и она покинет моё тело. Гермиона, не желая ничего слышать, задыхаясь от слез, прикрыла губы зельевара своим поцелуем, чувствуя металлический привкус крови во рту. — Я не буду без тебя жить, Северус, ты – моя жизнь. Ты не смеешь вот так сдаться! – билась в истерике гриффиндорка, стуча кулаками по кровати. — Я не сдамся…это сделает за меня время… - Снейп тяжело вздохнул и закрыл глаза. Гермиона оставила мужчину, который снова впал в состояние комы, и бросилась в лабораторию – всегда есть какой-либо выход. Она проводила там ночи, прерываясь только на то, чтобы подняться к Северусу, проверить его состояние и сменить бельё. Щёки мужчины впали, рубашка была пропитана кровью, а лицо оставалось всё таким же бледным. Грейнджер ставила котёл на огонь, что-то варила, потом бросала котёл в стену и уже была сама готова лезть на неё. Из министерства присылали людей, чтобы узнать причину её прогулов, которые узнали, что она живёт здесь, но гриффиндорка не открывала никому двери, перекрыла каминную сеть и занавесила все окна плотными портьерами. Да, у неё было множество мыслей и идей на уме – но для всего нужно время. В записях Северуса она нашла одно зелье, которое разрушало все проклятья, разной степени сложности, но на его изготовление требовалась целая неделя. Гермиона хваталась за голову при виде всех компонентов, которые были перечислены в записях зельевара. Также, там была пометка, которая означала, что зелье никогда не было опробовано и лишь чисто теоретически могло спасти человека от смерти. Гриффиндорка села за стол и написала письмо Эйлин, в котором перечислила необходимый список трав и ингредиентов. Женщина не заставила себя долго ждать – к полуночи она уже была в Паучьем Тупике. Её глаза наполнились слезами, когда она увидела, в каком состоянии была Гермиона. Потрясение за потрясением ожидало несчастную Эйлин Принц. Она потеряла сознание, когда увидела своего умирающего сына в постели, в таком беспомощном виде. — Я прошу вас, останьтесь с ним, пока я буду в лаборатории. Звать меня только если в случае, если он очнётся. Эйлин согласно кивнула и Гермиона вернулась к котелку. Прошло два дня, но за это время Северус не приходил в сознание. В доме была тишина, лишь было иногда слышно, как хлопочет Тодд, которого женщина взяла с собой. Грейнджер со страхом подходила к кровати, на которой всё в том же беспамятстве лежал Снейп, дотрагивалась до его шеи, затем до руки и прислушивалась к сердцу, не оставляя надежды на то, что он всё ещё жив. Ночью, дожидаясь пока зелье, перейдёт на следующую фазу, Гермиона сидела около кровати Северуса, в то время как Эйлин, после своего дежурства посапывала на диване, укутавшись пледом. Она всматривалась в лицо, которое уже было сложно узнать, но оно было всё также любимым и желанным. Состояние мужчины внушало доверие, пульс был стабильным, ритм сердца не сбивался, и это помогало Гермионе продолжать свою работу в лаборатории. В какой-то момент она представила, что он перестал дышать и что сердце его больше не бьётся…И что тогда? Как ей дальше быть? Наверное, жизнь оборвётся в тот же момент, когда остановится его сердце. Гермиона выпрямилась, обогнула кровать и разбудила Эйлин. — Я скоро вернусь. Набросив на себя мантию, девушка вышла на улицу и закрыла за собой дверь. Была уже осень и свежий ветер обдувал лицо, приводил мысли в порядок и приятно трепал её волосы. На площадь Гриммо или в Нору? Девушка закрыла глаза и почувствовала, как трансгрессирует. Она окажется там, где ей больше всего хочется быть сейчас, где она получит руку помощи.

Глава 55

Девушка стояла на крыльце дома на площади Гриммо 12, и боялась постучать в дверь. Был уже поздний час, но рука уже машинально отбила стук и послышались чьи-то шаги. Дверь ей открыла заспанная Джини, которая была искренне удивлена таким внезапным появлением подруги. Гермиона молча зашла в дом и бросилась ей на шею, захлёбываясь слезами. Минутой позже спустился Гарри, который по пути вниз пытался надеть свои очки и разглядеть ночного гостя. — Рон, иди сюда, скорее! – тревожным голосом позвал друга Гарри. Они молча сидели вчетвером в столовой, и каждый думал, с чего начать разговор. Гермиона понимала, что ей следует рассказать всё, что произошло, но у неё не было сил и смелости, даже чтобы просто открыть рот. — Гермиона… - начал Рон. — Мне нужно заключить Непреложный Обет. — Прости, что? – непонимающе спросила Джинни, потирая глаза, словно ей всё это снится. — Может, ты всё-таки объяснишь, что случилось? – начинал заводиться Рон. Гермиона не знала с чего начать. Она решила пойти издалека, с самого начала. Её рассказ начинался ещё с хижины, а заканчивался описанием умирающего Северуса, который вот-вот готов встретиться со смертью. Лица друзей менялись всё время её повествования – удивление сменялось радостью, радость – непониманием, непонимание – сочувствием. И только последнее чувство выражалось на их лицах вплоть до последнего слова, которое произнесла Гермиона. Джинни заплакала, Гарри принялся успокаивать её и пытался найти какие-то слова для Гермионы, Рон встал и начал расхаживать из угла в угол. Друзья не стали спрашивать её – как, почему, что привело её к такой жизни, ведь против сердца ничего не поделаешь. Джинни где-то в глубине души подозревала, что Гермиона неравнодушна к профессору, но это всегда было в разряде догадок. — Я не буду жить без него, – дрожащим голосом убеждала друзей гриффиндорка. — Ты понимаешь, что ты говоришь? – сухо спросил Рон, стоя в углу комнаты. — Я понимаю. Я также понимаю, что со мной будет, если зелье не поможет. В любом случае, хуже от этого не станет. Я не смогу мучиться всю жизнь, существовать на этой планете. Джинни, вот ты должна меня понять… Джинни встала со своего стула и пересела на тот, который был ближе к Гермионе. — Но на что ты нас толкаешь? Как мы будем жить без тебя? — Так же, как если я буду жить, но без него. От меня ничего не останется – только бренное тело. Поймите, - это мой единственный выход. Рон резко подошёл к Гермионе и протянул перед ней правую руку. — Я согласен. Девушка вмиг встала и протянула ему свою хрупкую ладошку. — Гарри, мы должны это сделать. — Рон обратился к другу. — Ты однажды тоже пошёл на смерть. Ты понимаешь – как это. Джинни заплакала ещё сильнее и схватила Гарри за руку, не пуская его подойти к ним. — Прошу, не надо! Останови это безумие, - билась в истерике Джинни. — Ты любишь меня, ты не можешь так поступить со мной, Джинни. Разреши мне сделать этот шаг. Поверь, на моём месте ты поступила бы также, - умоляла Гермиона. — Если бы во мне было так много страха, смелости и отчаяния, - прошептала Джинни и отпустила руку Гарри.

Глава 56

Поттер достал свою волшебную палочку и поднял её над сплетением рук Гермионы и Рона. Появился яркий язык пламени, который соединил двух волшебников. — Обещаешь ли ты, Гермиона Грейнджер, до конца своих дней любить Северуса Снейпа. — Обещаю, - твёрдо ответила Гермиона. — Обещаешь ли ты, умереть с последним вздохом Северуса Снейпа? – голос Рона задрожал. — Обещаю. В любом случае её ждала смерть. Она просто ляжет, закроет глаза и тихо умрёт рядом с ним. Они расцепили руки, и Джинни бросилась на шею подруги. — Я не прощу тебе этого, слышишь, Гермиона не прощу. И ему я этого тоже не прощу, если он, чёрт возьми, сдастся. — Я люблю тебя, Джинни, – слегка улыбнулась Гермиона и посмотрела на друзей. Рон выглядел потерянным и явно сожалеющим о том, что он только что сделал. Гарри выглядел примерно также, только не подавал виду и пытался изобразить на своём лице что-то наподобие улыбки. — Мне пора. Я должна вернуться и закончить зелье. — Можно я отправлюсь с тобой? Я, может, мало что понимаю в зельях, но всё-таки играть со смертью – стало уже моим хобби, - попытался пошутить Гарри. — Только ненадолго, пока Эйлин дежурит. Гарри посмотрел на Джинни, словно спрашивая разрешения, и та согласно кивнула головой.

Глава 57

Гарри и Гермиона еле дыша, вошли в дом, стараясь не привлекать к своему приходу внимания. Пройдя мимо комнаты Гарри только краем глаза смог увидеть своего бывшего профессора и от увиденного у него внутри всего перевернулось. Они спустились в лабораторию, Гермиона помешала содержимое котла и заметила, что зелье начинало приобретать нужный цвет. — Ему нужно настояться, Гарри разлей его в три флакона и поставь на полку. Гарри послушно выполнил просьбу Гермионы, пока та убирала разбросанные листы с пометками со стола. — Где у вас туалет? – неловко спросил Гарри. — На первом этаже есть и на втором, лучше иди на первый, комната около гостиной. Гарри послушно кивнул головой, явно не собираясь туда, ведь он преследовал совершено другие цели. Юноша быстро поднялся по лестнице, которая вела из лаборатории в коридор, и заглянул в гостиную – Эйлин здесь, значит Северус один в комнате. Поттер посмотрел на женщину, которая сидела у камина и пила кофе, рядом с ней стоял домовик и держал поднос. Он не мог найти какие-то общие черты между ней и Снейпом, но у него не было времени на это. Когда он вошёл в комнату его сердце вдруг сжалось. Северус выглядел хуже, чем в ту ночь в хижине, когда он истекал кровью. Гарри хотел ему столько сказать всего, что не мог сказать ему всё то время, что они находились в замке. — Спасибо, профессор, - прошептал Гарри и опустился на колени рядом с кроватью. Единственное, что он мог выдавить из себя – это искренняя благодарность. Лицо мужчины было спокойным и не выражало никаких эмоций. Может, он слышал Поттера, но у него не было сил даже посмотреть на него. — Профессор, вы должны бороться. В вашем распоряжении не только ваша жизнь, но и жизнь Гермионы в буквальном смысле слова. Гарри положил свою ладонь на руку зельевара и продолжил: — Не мне вам рассказывать, что такое Непреложный Обет, я не должен был здесь находиться, но вы должны знать, что в ваших руках жизнь моего близкого друга, моего родного человека. И если судьба заберёт и её, вместе с вами это будет удар для всех, сэр. Гарри почувствовал, как пальцы мужчины зашевелились, парень посмотрел на него – его оба глаза были открыты. Северус смотрел на Поттера в полном недоумении, переваривая все те слова, что он только что произнёс. — Непреложный…Обет… - пересохшими губами произнёс Северус. — Сэр, сегодня ночью Гермиона дала клятву, что умрёт сразу же, как остановится ваше сердце.

Глава 58

Глаза мужчины расширились от страха, его сердце больно кольнуло, и слёзы стали наворачиваться на глаза. Он чувствовал себя таким беспомощным и ненавидел себя за то, что он не может сейчас встать и сказать Гермионе, что её жизни ничто не угрожает, что он здоров. Это проклятье сковало его по рукам и ногам, но если до этого он не боялся смерти, то теперь он даже боялся закрыть глаза. — Меня здесь не было, вы – ничего не знаете. Сейчас Гермиона принесёт вам зелье, оно должно вам помочь. Гарри на одном дыхании выпалил последние слова и выбежал из комнаты. Северус попытался присесть на кровати, облокотившись на подушку, но потерпев фиаско и, ударившись головой об спинку кровати, он решил прекратить попытки принять сидячее положение. В его голове была только одна мысль, которая терзала его, других там быть и не могло – он был так долго без сознания, что даже не в силах был понять, какой сегодня день. Мужчина услышал звук шагов и уставился на дверной проём. Дверь медленно открылась и Гермиона на цыпочках вошла в комнату, держа в руках флакон с бирюзовой жидкостью. Она не заметила, что глаза Северуса открыты и внимательно изучают её. Мужчина не мог понять, что же всё-таки изменилось в гриффиндорке – лицо вытянулось, щёки впали, под глазами образовались мешки и синие круги, но вот волосы всё также спадали на её плечи и, создавалось ощущение, что она вот-вот иссохнет и рассыплется. Северус откашлялся, и девушка подлетела к кровати, широко улыбнулась, увидев, что тот смотрит на неё. Она залезла на кровать и легла рядом с ним, держа его руку и что-то невнятно бормоча. Зельевар чувствовал, как у него появляются силы и непреодолимое желание обнять эту маленькую девочку, которая свернулась калачиком около его руки и слёзно умоляла его не закрывать глаза. Спустя минуту Грейнджер вспомнила, зачем она пришла, спрыгнула с кровати и подбежала к столику, на котором она оставила зелье. Она открыла флакон, преподнесла его к мужским губам, придерживая его голову, и заставила его выпить всё до дна. Безвкусная жидкость наполнила его организм, и приятное тепло разлилось по всему телу. Гриффиндорка ясно улыбнулась и поцеловав его в губы прошептала « Тебе нужно поспать. Ты только обязательно проснись». Она провела ладошкой по его лицу, которое уже не выглядело бледным и не сливалось с простыней, убрала волосы, которые спадали на глаза, и приземлилась на стул рядом с его кроватью. Он чувствовал, как боль постепенно отпускает его, но не до конца, ему было тепло и приятно. Ощущение прикосновений её рук успокаивало, и он постепенно отходил в царство Морфея.

Глава 59

После второго выпитого флакона мужчина уже мог спокойно сидеть и принимать пищу. Его изнеможённый организм приходил в себя, начиная выполнять жизненно важную работу всех органов. Гермиона перестала пропадать в лаборатории и ночью даже прилегла поспать рядом с Северусом, который был безумно счастлив снова засыпать рядом с ней. Эйлин и Тодд следили за хозяйством, готовили и убирали в доме, в то время как Грейнджер проводила всё своё время у постели больного. Эйлин даже забыла про существование своих карт на время её пребывания в доме. Она смотрела на Гермиону с восхищением и была ей бесконечно благодарна за жизнь сына. Да, проклятье рушилось с каждым днём и уже все были уверены в том, что хуже зельевару не станет. Когда настало время выпить зелье до конца и расправиться с третьим флаконом, Гермиона с трепетом наблюдала за тем, как профессор сам выпивает зелье. После крепкого сна Северус настоятельно заявил, что хочет на улицу, на что получил кучу женских криков и отговорок. Вечером гриффиндорка сидела в гостиной и раскладывала вещи, когда услышала тяжёлые шаги. Она повернулась и обомлела, увидев Снейпа, стоявшего дверном проёме. Гермиона тут же подлетела к нему, но мужчина остановил её и сам подошёл к ней, счастливо улыбаясь. Они вместе сели на диван и долго болтали, пока Эйлин не спустилась вниз, услышав радостный смех, который разносился по всему дому. Женщина не хотела смущать молодых людей и спустя день она решила отправиться в свой дом. Гермиона и Северус долго её уговаривали погостить, но та твёрдо стояла на своём, отбиваясь тем, что им пора налаживать свою семейную жизнь. После этих слов щёки волшебников зарделись, но никто не подал виду, и все притворились, что ничего не слышали. — Пока внуки не появятся, можете мне даже не писать, - смеясь, сказала Эйлин и поцеловала сына в щёку, - если ты ещё раз что-нибудь подобное натворишь, вычеркну тебя из завещания. Сколько раз тебе говорить – не бери в руки всё, что не попадя. Гермиона обняла женщину и получила от неё прощальный поцелуй. Женщина что-то нашёптывала ей на ухо, а гриффиндорка краснела и смеялась, поглядывая на мужчину. Северус, смущённый такими женскими разговорами отправился в лабораторию, принёс портал и в мгновение ока Эйлин и Тодд исчезли из дома.

Глава 60

Утром Гермиона проснулась и почувствовала, что она наконец-таки выспалась. На её талии покоилась тяжёлая мужская рука, владелец которой уже давно не спал, наблюдая за спящей девушкой. — Доброе утро, - улыбаясь, произнёс мужчина и поцеловал волшебницу в макушку. — Это самое доброе утро за последний месяц, - с блаженной улыбкой призналась Гермиона и прижалась ближе к зельевару. — Сколько же ты пережила, девочка моя, – с горечью в голосе сказал Снейп и посмотрел на свою бывшую ученицу. Гермиона непонимающе уставилась на него и сказала: — Оно того стоило. Я переживу ещё столько же, главное, что ты был жив. Нависла тишина, мужчина напрягся и, взвесив все «за» и «против» решился задать ей вопрос: — Зачем ты дала Непреложный Обет? Казалось, что сердце Гермионы остановилось. Она с неподдельным удивлением посмотрела на мужчину и поняла, что зря пустила Поттера в дом. — А как я, по-твоему, жила бы на этой планете без тебя? Мужчина понял, что это риторический вопрос и не стал спорить. — Ты понимаешь, что твоя жизнь до сих пор зависит от меня? — Я прекрасно это понимаю. Прости, что повесила на тебя такую большую ответственность, - со злостью ответила Грейнджер и попыталась слезть с кровати. — Лежать на месте, – скомандовал Северус и взял в свои руки лицо девушки, – Для меня твоя жизнь – самое драгоценное сокровище, которое теперь полностью принадлежит мне. И я сделаю всё, что в моих силах и свыше этого, чтобы ты жила долго и, было бы не плохо, счастливо. Гермиона посмотрела в искренние глаза зельевара и вся злоба улетучилась. Они провели в постели весь день, не желая проникаться рутиной будних дней, посвящая драгоценное время друг другу. Вечером они всё-таки посчитали, что следует пройтись и подышать свежим воздухом, поддаваясь вечерним осенним чарам. Яркая, разноцветная листва шуршала под ногами, ветер трепал волосы, маленькие капли падали прямо к ногам. Они шли вдоль аллеи, которая, как ни странно была совершенно пуста. Гермиона вдруг остановилась и посмотрела на Северуса. Мужчина прижал её ближе, укрывая от ветра. Она потянулась к манящим мужским губам, которые с удовольствием отвечали на этот смелый и страстный поцелуй. Разве много нужно человеку для счастья? Любовь. И как бы не было банально, но это единственное чувство, которое способно вернуть умирающего к жизни. Казалось бы, такое маленькое слово, такие большие надежды. — Ты будешь любить меня до самой смерти? Тишина. Такая приятная и ублажающая тишина, которую нарушил приятный мужской голос. — Нет, Мисс Грейнджер. До бесконечности. Вот и всё. Спасибо за внимание. Простите, если кого-то разочаровала. http: //ficbook. net/readfic/438172 - долгожданное продолжение: D

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/270117