Герман Греков. Остановка

Герман Греков

Остановка

Герман Греков

ОСТАНОВКА

Мокьюментари* для театра

23 мая 20** года в 14. 30 владелец сети магазинов «Фермер—продукт» Виктор Волков остановил свой автомобиль «BMW» 5-ой серии возле трамвайной остановки на ул. З*******на. Вышел из автомобиля, подошел к остановке и сел на скамейку. Сел на скамейку, чтобы не вставать с неё на протяжении многих дней и покинуть свою семью, свой бизнес и своих друзей.

__________________________________________________________________

*Мокьюментари, псевдодокументальный фильм (Mockumentary) — кинематографический и телевизионный жанр игрового кино, которому присущи имитация документальности, фальсификация и мистификация.

ЧАСТЬ I

Как это все произошло

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Как это всё случилось? Очень просто. Виктор вел машину, я сидела рядом. Мы ехали к Марку и Ирине Тертишным. Днем раньше мы отмечали День Рождения Марка и я забыла у них свой телефон. Вот мы и ехали за телефоном. За неделю до этого Ирка к нам приезжала, вся в слезах, что-то там у них с Марком случилось. А день рождения очень хороший был. Так было весело, что я телефон забыла. Когда ехали, общались, конечно. Я говорила, что надо подумать, куда Леру (это наша с Виктором дочь) на летние каникулы свозить. Девочка очень хотела в Новую Зеландию, в деревню Хоббитон, и забраться на ледник Франца-Иосифа. Виктор сказал, что да, было бы неплохо. Потом мы помолчали, я думала о своём, он, наверное, тоже думал о своём. Всё как обычно.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Мы с Виктором двадцать лет уже дружим. С одиннадцатого класса. Мои родители переехали в другой район и мне пришлось доучиваться в другой школе. Там мы с Виктором и подружились. На почве спорта. Виктор, как и я, айкидо занимался. Все пацаны в школе в основном на бокс ходили. Это был такой пацанский вид спорта. А Виктор — на айкидо. Он как фильм со Стивеном Сигалом «В осаде» посмотрел, так и «заболел» айкидо. И меня затащил в секцию. Сам я заниматься не очень хотел. Но потом я тоже втянулся. У нашего мастера был философский подход. Он как бы с самой сути ко всему подходил. Николай Михайлович Жариков его звали. А мы его между собою — Михалыч.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ ЖАРИКОВ «МИХАЛЫЧ», тренер айкидо.

— Не могу сказать, что Виктора занимала философская сторона айкидо. Ему как раз нравилась физическая сторона, её он считал очень эффектной. Там, за девчонку заступиться, пару хулиганов во дворе отоварить. А вот друг его, Марк, тот наоборот считал айкидо философской системой. Поэтому он и получил первый юношеский разряд на областных соревнованиях.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— В айкидо что самое главное? Когда ты удар противника обращаешь против него же самого. То есть ты сам никогда не имеешь права на кого-либо напасть. Если ты на кого напал, значит уже априори проиграл. Мне это сильно помогает в моей юридической практике.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Иногда Виктор ездил в клуб заниматься айкидо. Не могу сказать, что часто, но ездил. А вот Марк, тот — нет. Забросил это дело, хотя Виктор говорил, что Марк в молодости успехи делал.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Потом, после школы, Виктор поступил в технологический, а я — в универ на юридический. Но общаться мы продолжали. За девушками вместе ухаживали. Кстати, Наташа, жена Виктора, и моя Ирина — они подруги были. А потом женами нашими стали.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Мы с Наташей учились вместе в универе на журфаке. А с Марком поженились, когда я на третьем курсе была. Потом я забеременела нашим сыном Эдиком и универ бросила. А Наташа закончила. Правда, по-моему, ни дня по профессии не работала.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— После универа я где-то полгода проработала в местном журнале корреспондентом. Меня там все критиковали, я нервничала страшно. А Виктор сказал: «Да зачем тебе это всё надо? Давай детей рожать! » Вот так мы Леркунашу и родили. Потом Виктор дом новый купил за городом, я всё обустройство на себя взяла. А Ира с Марком купили в центре города квартиру. Марк говорил, что ему удобней так, когда рядом с работой, а Ира, как мы, за городом жить хотела.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Я город вообще не люблю. Особенно наш. Ну в ресторан там, в клуб съездить пару раз и всё. Никаких развлечений. А на природе — хорошо, дышится по-другому. Летом — плаваешь, зимой — на лыжах. Я, вообще, двигаться люблю. А Марк, он у меня в последнее время вообще обленился. Полнеть начал. Каждый вечер с сыном в приставку играет. Или сериалы смотрит. С бутылкой пива, естественно.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Ну да. Это такой у меня период был в жизни. Одно время очень много бегал, суетился. А потом решил, что время расслабиться!

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Вообще, Марк не любил свой день рождения отмечать. Но я настояла, чтобы он его отметил. Потому что мы давно не встречались и не сидели вот так, тесным кругом.

Да и мне надо было как-то скрасить тот случай, когда я приехала вся в слезах к Наташе с Виктором.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Ну да. Неловко как-то получилось. Мы с Ирой, вообще-то, не очень часто ругались. А тут меня понесло просто. И все из-за «Миллениума» этого проклятого.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Нас с Марком позвали в «Миллениум» на открытие выставки. «Миллениум» — это такой клуб у нас в городе, ещё с двухтысячных остался. Один из старейших. Должна была собраться вся наша старая компания.

ОЛЕГ РУЗАЕВ, арт—директор клуба «МИЛЛЕНИУМ».

— Клуб у нас действительно легендарный. Начинался как просто ночной клуб для молодежи, но потом мы сделали упор на арт-тусовку нашего города. В нашем городе очень мощная творческая прослойка. И для неё нужно такое место. Место силы, так сказать. Поэтому у нас и концерты, и выставки, и даже спектакли современной драматургии есть.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Мы с Марком уже полгода никуда в люди не выходили. А Наташа сказала, что если мы с Марком будем, то и они тоже придут. Конечно, Наташа с Виктором — они такие контактные, они постоянно куда-то выезжают, не то, что мы.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Нет, ну я на самом деле неважно себя чувствовал. Сейчас эти вирусы, они же такие... Хотелось просто отлежаться.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Нет, я не обиделась на Марка. Он мне сказал: «Можешь поехать без меня», а я ничего не сказала, и он почему-то завёлся.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Ирина умеет сделать так, что я начинаю чувствовать себя виноватым. А я ненавижу чувствовать себя виноватым, тем более, когда я не виноват...

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Вообще-то, Ирина с Марком тогда редко ссорились, насколько я знаю. Но, знаете, в любой семье, даже самой идеальной, бывают неудачные дни!

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Ту ночь я провела у Волковых. Наташа успокоила меня как могла. Потом приехал Марк, извинился и забрал меня домой. Потом мы решили позвать Волковых на день рождения Марка.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— День Рождения прошёл космически. Давно так душевно не сидели. Причём, больше всех веселил нас Виктор. Я думаю, что на волне этого веселья Наташа и забыла свой телефон. Короче, ничего не предвещало всего этого.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— На следующий день мы созвонились, Наташа сказала, что они к нам заедут за телефоном. Марк ещё сказал, что торт вчера не съели, сегодня как раз и съедим. И тут, через час, Наташа звонит с телефона Виктора и говорит, что Виктор вышел из машины и сидит на трамвайной остановке. Сидит, улыбается, говорит, что «всё нормально», но ехать никуда не собирается. Наташа не знает, что делать. Ну, мы с Марком сразу сорвались с места и поехали.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Остановка. На скамейке сидит Виктор, рядом с ним — Наташа. Виктор улыбается, Наташа — плачет. Рядом останавливается автомобиль, из него выходят Марк и Ирина. Ирина сразу же бросается к плачущей Наталье, Марк подходит к Виктору.

МАРК. Виктор, привет!

ВИКТОР. Привет.

МАРК. Что случилось?

ВИКТОР. А что случилось?

МАРК. Почему Наташа плачет?

Виктор смотрит на Наташу, как будто видит её в первый раз.

ВИКТОР. Да, она плачет.

МАРК. Ты почему не хочешь ехать домой?

ВИКТОР. Домой?

МАРК. Да. Домой.

ВИКТОР. Почему не хочу?

МАРК. Я не знаю.

ВИКТОР. Я тоже.

МАРК. Так ты поедешь домой?

ВИКТОР. Да.

МАРК. Тогда поехали.

ВИКТОР. Поехали.

Марк встаёт со скамейки. Чуть позже со скамейки поднимается Виктор. Ирина обнимает плачущую Наташу и помогает ей подняться со скамейки. Все уходят с остановки.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Я очень сильно расстроилась тогда. Со мной чуть истерика не случилась. Но Марк нашёл нужные слова. Меня к себе в машину взяла Ирина, Марк повёл нашу машину. Мы приехали к нам домой, посидели немного у нас, Виктор держался очень спокойно, но много не говорил. Мы с Ириной выпили бутылку вина. Марк был за рулём, а Виктор от вина отказался. О чём говорили? Да о всякой фигне, но темы остановки никто не касался.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Что я тогда об этом думал? Честно говоря, я воспринял это спокойно. Понимаете, в жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда хочется послать всё куда подальше, выйти из дома и пойти куда глаза глядят. На нас очень большая нагрузка, понимаете? Вот эта, к примеру, социальная установка, что мужчина постоянно должен принимать решения. И в один прекрасный день ты устаёшь принимать решения. Хочется всё бросить и пускай всё идёт своим чередом, без моих решений. Меня самого не раз такие мысли посещали. Поэтому поступку Виктора я тогда не удивился.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— О чём я тогда подумала? Я тогда подумала, что Виктор начал подозревать Наташу в измене. Я не знаю, почему я так подумала. Наверное, скорей всего, интуитивно.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Виктор меня никогда ни к кому не ревновал. Иногда, конечно, я задавала себе вопрос, изменяет мне Виктор или нет? У него недавно молодая помощница стала работать, Вера, кажется, её зовут. Он с ней много времени проводил. Но я ничего такого даже и не подозревала, нет!

ВЕРА ЖДАНОВА, молодая помощница ВИКТОРА.

— Виктор Николаевич был очень доволен моей работой. Конечно, у нас были только деловые отношения. У меня есть молодой человек Давид, за которого я собираюсь выйти замуж.

ДАВИД МЕСХИЯ, молодой человек ВЕРЫ ЖДАНОВОЙ.

— Вера очень требовательна ко мне. Это меня немного напрягает. Она, вообще, перфекционистка. А так все хорошо. Думаю, этим летом мы поженимся.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Ходил ли Виктор от Наташи «налево»? Думаю, что нет. Если бы это случилось, он бы мне об этом обязательно рассказал. У нас не было секретов друг от друга. Помощница Вера, конечно, была очень эффектная девушка, и Виктор гордился, что у него такая помощница, но он прежде всего ценил в ней деловые качества. Виктор очень серьёзно относился к своему бизнесу и никогда не стал бы путать личное с работой.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Конечно, я рассчитывала на лучшее. Когда мы проводили Марка и Ирину и ложились спать, я думала, что на следующий день всё будет как прежде. Но на следующий день, когда я проснулась, Виктора рядом с собой я не обнаружила. Не было его и дома. Телефон его лежал на прикроватной тумбочке. Страшные подозрения закрались в мою душу. Я села в автомобиль и поехала в город. Когда подъехала к остановке на улице З*******а, то мои подозрения подтвердились: Виктор сидел на этой же скамейке. Рядом с ним стояли люди, ожидая трамвая. Но Виктор никуда не спешил и ничего не ждал. Он так же, как и вчера, блаженно улыбался.

ЧАСТЬ II

Всё тайное становится явным.

ВАЛЕРИЯ ВОЛКОВА, дочь ВИКТОРА.

— Когда я пришла из лицея, мама мне сказала, что с папой явно что-то не то. Она как раз приехала от папы. Сидела с ним на остановке. Ничего от него не добилась и приехала домой. Плакала. Я тогда ничего не поняла. Ну, сел папа на остановку, ну и что? Я узнала от мамы, где эта остановка и поехала туда. Когда я села рядом с ним на остановке, то поняла, что ему очень хорошо. И в этот момент мне тоже стало хорошо.

Я впервые в жизни видела своего отца таким счастливым. Обычно он всегда о чём-то думал. Проще говоря, был постоянно загруженный такой. А тут я увидела совершенно другого человека. И мне он больше понравился, чем тот, который был раньше.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Когда Лера поехала к отцу, я позвонила Марку. Марк был на работе, очень занят, но он сказал, чтобы я не волновалась, он сам приедет к Виктору, как освободится. После разговора с Марком мне позвонила Ирина и сказала, что она приедет ко мне.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Я ещё вчера почувствовала, что всё дело в Наташе. Что Наташа каким-то образом связана с тем, что происходит с Виктором. У меня вот с такими делами очень сильная интуиция. В институте перед занятиями физической культурой у нас из раздевалки у девушекстали пропадать деньги. И мне приснилось, как девушка из нашей группы ворует деньги. Но я не стала никому говорить об этом сне. А потом эту девушку поймали, она страдала клептоманией.

ДЕВУШКА, сокурсница ИРИНЫ, страдала клептоманией.

— Да, действительно, я страдала клептоманией, потом прошла курс терапии у профессора Стрельникова. По поводу того, что Ирине приснилось, что я ворую вещи, я знала. После того, как меня поймали, она всем рассказала о своём сне. Но ей никто особо не поверил. Мало ли что можно сказать задним числом. Вот если бы она сразу сказала и меня бы вычислили, тогда да, тогда бы поверили!

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я, как только освободился, сразу поехал к Виктору на остановку. Когда я приехал, Виктор сидел так же, как и вчера: на том же месте и со спокойной улыбкой на лице. Я подсел к нему.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Остановка. На скамейке сидит Виктор. К нему подсаживается Марк.

МАРК. Привет!

ВИКТОР. Привет!

МАРК. Снова сидишь.

ВИКТОР. Да, снова сижу.

МАРК. Скажи мне честно, что с тобой?

ВИКТОР. Каждый раз, когда я проезжал мимо этой остановки, мне хотелось выйти из машины и посидеть на ней. Просто пару минут посидеть и поехать дальше. Но постоянно я себя сдерживал. А в этот раз — взял и вышел. И сел.

МАРК. И что?

ВИКТОР. Когда я сел, то почувствовал такой очень хороший ветер. И первый раз в жизни мне стало по-настоящему хорошо. Вот и всё.

МАРК. А когда домой вернулся, то опять стало плохо?

ВИКТОР. Нет. Но тут намного лучше. Тут опять этот ветер.

Пауза.

МАРК. Знаешь, я тут никого ветра не чувствую.

ВИЕТОР. Может быть.

МАРК. Что «может быть»?

ВИКТОР. Может быть ты его не чувствуешь. Но это ничего не меняет.

МАРК. Друг мой, мне кажется, что ты выёбываешься! И очень сильно!

ВИКТОР. Наверное.

МАРК. А на работу ты будешь ходить или всё?

ВИКТОР. Я не знаю.

МАРК. Понятно. Значит, ты у нас бодхисаттва. Просветленный. Гуру. А мы — толпа омрачённых людей. Виктор, просветление — это уже не актуально, мог бы придумать что-нибудь получше!

ВИКТОР. Хорошо.

МАРК. Что «хорошо»?

ВИКТОР. Я придумаю что-нибудь получше.

МАРК. Виктор, мне впервые за много лет хочется тебя ударить!

ВИКТОР. Ну бей, раз хочется.

МАРК. А ты левую подставишь, да? По всем канонам?

ВИКТОР. Да нет, могу и в ответ врезать. Как пойдёт.

Пауза.

МАРК. Значит, так. Сейчас я поеду к Наташе. Поговорю с ней. И потом мы оба к тебе приедем. Хорошо?

ВИКТОР. Хорошо. Приезжайте.

МАРК. Хорошо. Жди нас с Наташей.

ВИКТОР. Да.

Марк встает и уходит.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я в самом деле не знал, что дальше делать. Но мне показалось, что, поговорив с Наташей, мы можем что-нибудь придумать.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Когда ко мне приехала Ира, то она сразу устроила форменный допрос. Честно говоря, я такого напора от неё не ожидала.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Дом Виктора и Наташи. Наташа и Ира сидят на диване. Обе взволнованы.

ИРИНА. Наташ, скажи мне как есть. У тебя кто-нибудь был? Ты ему изменяла?

НАТАША. Ты хочешь сказать, что Виктор стал таким, потому что узнал, что я ему изменяла?

ИРИНА. Ага. Значит, у тебя всё-таки было...

НАТАША. Ира, откуда такие выводы? Я не сказала, что я изменяла Виктору. Я сказала, что он мог узнать, что я ему изменяла, а это большая разница.

ИРИНА. Ты хочешь сказать, что ему кто-то мог сказать, что ты ему изменяешь, хотя ты ему не изменяла?

НАТАША. Да. Именно так.

ИРИНА. А кто ему мог сказать?

НАТАША. Я не знаю. Но желающие, я думаю, есть.

ИРИНА. А ты точно ему не изменяла?

НАТАША. Да с какой стати мне ему изменять, Ир?

ИРИНА. А с какой стати вообще изменяют, Наташа?

НАТАША. Откуда я знаю, Ира? И почему ты это у меня спрашиваешь?

ИРИНА. Потому что я никогда не изменяла Марку. И не знаю, что это такое.

НАТАША. А почему ты думаешь, что я изменяю Виктору?

ИРИНА. Я не думаю, что ты изменяешь Виктору. Я просто предполагаю.

НАТАША. И на чём основываются твои предположения, Ирина?

ИРИНА. На том, что Виктор сидит на остановке вместо того, чтобы быть здесь, рядом с тобой!

НАТАША. Ну, в это время, вообще-то, он должен быть на работе!

ИРИНА. Тем более, Наташа. А он сидит на остановке!

НАТАША. Ирина, а ты не находишь, что это какая-то странная реакция на предполагаемую супружескую измену?

ИРИНА. Наташа, ты плохо знаешь мужчин. Реакция может быть разной. Ты ответь мне, только честно: ты изменяла ему или нет?

НАТАША. Нет, Ира, нет! Я ему не изменяла. Ты довольна?

ИРИНА. А почему это я должна быть довольна? Наоборот, если дело не в измене, тогда в чём-то другом...

НАТАША. Вот именно, Ира, в чём-то другом. И я не знаю в чём.

ИРИНА. Ты главное — успокойся. Возьми себя в руки. И мы сейчас вместе что-нибудь решим! Где здесь у тебя есть что-нибудь выпить? Давай я тебе налью.

НАТАША. Виски вон там.

ИРИНА. Лёд?

НАТАША. Не надо.

ИРИНА. Мы сейчас с тобой выпьем и обязательно что-нибудь придумаем!

Ирина наливает Наташе виски в стакан и садится рядом с ней.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я приехал к Наташе и застал там свою жену Ирину. Честно, я забыл совсем про неё. Вернее, совсем не предполагал, что Ирина сорвется и приедет к Наташе. Поэтому разговор с Наташей, о котором я предполагал, не получился. Я сказал, что был на остановке, снова разговаривал с Виктором, что он, в принципе, адекватно себя ведёт, и что я буду думать, что делать дальше. Ирина вдруг захотела домой. Она выпила с Наташей и захотела, чтобы я её увёз.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Вот когда Марк приехал и стал что-то сбивчиво говорить, я посмотрела на Наташу и мне стало не по себе. Внутри меня что-то щёлкнуло. Какая-то вспышка внутри. Вот когда вдруг всё становится ясно. Мне стало не по себе. Я попросила Марка отвезти меня домой. Хотя я и ни грамма не пила. Мне захотелось поговорить с Марком. Прямо сейчас.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Автомобиль Марка. Марк — за рулём, Ирина — в соседнем кресле. Некоторое время молчат.

ИРИНА. Марк, скажи, ты мне когда-нибудь изменял?

Пауза.

МАРК. Что?

ИРИНА. Я спрашиваю, ты мне когда-нибудь изменял?

МАРК. Ирина, что за вопросы?

ИРИНА. Ты можешь мне ответить. Только честно?

МАРК. Ирина, я тебе не изменял. Никогда. И не собираюсь этого делать.

ИРИНА. Угу.

Пауза.

МАРК. А теперь можно мне задать тебе встречный вопрос?

ИРИНА. Ты хочешь знать, изменяла ли я тебе?

МАРК. Нет. Вернее, да, хочу. Но я уверен, что ты мне не изменяла. Меня другой вопрос больше волнует: почему ты об этом спрашиваешь?

ИРИНА. Потому что мне кажется, что Наташа изменяет Виктору.

МАРК. Даже если она и изменяет, в чём я, конечно, не уверен, но причём здесь я?

ИРИНА. Просто, когда я сейчас посмотрела на вас обоих, у меня возникло чувство, что вы знаете то, чего я не знаю. Какая-то общая тайна.

МАРК. Чушь. Никакой тайны у нас с Наташей нет.

ИРИНА. И с Виктором всё это не просто так происходит.

МАРК. Тут я согласен. Тут всё не просто так.

Пауза.

ИРИНА. Мне кажется, что ты что-то знаешь. Но не говоришь мне.

Пауза.

ИРИНА. Мне кажется, что ты знаешь, что Наташа изменяет Виктору.

МАРК. Ира, если бы я знал, то я бы тебе сказал!

ИРИНА. Значит, дело в Викторе.

МАРК. Вполне может быть.

Пауза.

ИРИНА. Значит, Виктор изменил Наташе. Это всё объясняет. Его мучает чувство вины, и он решил на время уйти из дома.

МАРК. Ира, почему у тебя всё объясняется только изменой? Что, не может быть ничего другого, кроме измен?

ИРИНА. Потому что время сейчас для всех нас очень критическое. Я имею в виду супружеские взаимоотношения. Я про это читала.

МАРК. Ира, я сколько себя помню, ты всегда говоришь про критическое время. Погода, политика, деньги, карьера — у тебя всё и всегда находится в критическом состоянии!

ИРИНА. Ты так говоришь, потому что от меня устал, да?

МАРК. Ира, как я говорю?

ИРИНА. Зачем ты на меня кричишь?

МАРК. Да кто кричит?

ИРИНА. Ты кричишь.

МАРК. Я просто хочу тебе сказать, что весь мир не крутится вокруг супружеских измен, понимаешь? Есть в этой жизни ещё не менее важные вещи!

ИРИНА. Ты меня совсем дурой считаешь, да?

МАРК. Ира, зачем вот ты сейчас это мне говоришь?

ИРИНА. Потому что я давно уже чувствую, что между нами что-то не то.

МАРК. Да что «не то», можешь ты мне объяснить?

ИРИНА. Я хочу, чтобы это сделал ты.

МАРК. Что сделал?

ИРИНА. Объяснил мне.

МАРК. Что объяснил?

ИРИНА. С тобой давно уже что-то происходит!

МАРК. Ира, что-то происходит сейчас у Виктора, а не у меня. Если бы у меня что-то происходило, я тоже бы там сидел, рядом с ним.

ИРИНА. Значит, ты тоже так бы хотел, да?

МАРК. Что, сидеть на остановке?

ИРИНА. Да.

МАРК. В смысле бросить всё и сидеть? Даже мыслей не было. Никогда.

ИРИНА. А какие у тебя мысли? О чём ты думаешь? Ты уже сто лет не делишься со мной своими мыслями. Я не знаю, что у тебя на уме! Ты начал жить какой-то другой жизнью, тебя со мной рядом нет, понимаешь?

И сейчас, вот ты увиливаешь, ты не хочешь прямо сказать. Ты извиваешься, как уж на сковородке. Ведешь себя со мной, как адвокат!

МАРК. Я и есть адвокат, между прочим!

ИРИНА. Ты мой муж для начала, между прочим! Муж, которого давно уже нет!

Ирина плачет.

МАРК. Ириш, успокойся. Я понимаю, сейчас все на взводе. Виктор, конечно, выкинул хорошую историю...

ИРИНА. Причём тут Виктор...

МАРК. Да, ты права. Я виноват. Я перестал жить с тобой одной жизнью. Но на это есть свои причины. Я не говорил тебе об этом, думал, ты не заметишь... Но я скажу, я обязательно скажу!

Только не сейчас, давай немного подождём! Давай разберёмся с Виктором! От этого многое сейчас зависит!

ИРИНА. Значит, Виктор, всё-таки имеет отношение...

МАРК. Дело не в Викторе. Дело только в нас. Дай мне время, Ириш? Хорошо? Мы разберёмся, я честно тебе говорю. Верь мне. Пожалуйста. Всё будет хорошо.

ИРИНА. Ты меня любишь?

Марк останавливает машину. Поворачивается к Ирине.

МАРК. Я тебя очень сильно люблю!

Марк обнимает Ирину и целует её в губы.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я тогда чуть сознание не потерял от волнения. Земля просто уходила из-под ног, хотя внешне я пытался сохранить спокойствие. Мы приехали домой, занялись любовью с Ириной, и мне показалось, что всё может ещё встанет на свои места. Но звонок Наташи убедил меня совсем в обратном. Наталья сказала, что она приехала на остановку к Виктору и все ему сказала.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Как только уехали Марк с Ириной, я всё поняла. Я увидела, как боится Марк и как взволнована Ирина. И я поняла, насколько это всё важно. И насколько это должно быть важно для Виктора. И я поехала на остановку к Виктору.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Виктор сидит на остановке. Подходит Наташа и присаживается рядом.

НАТАША. Ты добился своего. Я не знаю, как ты об этом узнал. Но ты своего добился. Я виновата перед тобой. Если ты больше не хочешь со мной жить, то я тебя прекрасно понимаю. Я тебе изменила с Марком. Можешь делать, что хочешь, только возвращайся домой. Я всё поняла.

ВИКТОР. Да.

НАТАША. Я виновата. Но я никогда до этого не изменяла тебе, слышишь? С Марком так получилось, что... Но ты тут ни при чём. Тут моя вина. Да, я не могла устоять, но это не сразу случилось, понимаешь? Если ты думаешь, что я это делала, чтобы что-то доказать тебе, или мне что-то там не нравилось... Это не так!

ВИКТОР. Хорошо.

НАТАША. Что хорошо? Но, конечно, часть твоей вины в этом тоже есть! Ты же стал отдаляться от меня, ты что, этого не замечал? Как раз в этот год! Между нами раньше была какая-то внутренняя связь, а тут она стала куда-то пропадать!

ВИКТОР. Да.

НАТАША. Ты тоже это чувствовал, да? Но это не оправдывает меня ни в коем случае. Ты можешь делать, что хочешь. Вернее, ты уже сделал то, что давно хотел.

ВИКТОР. Ты думаешь, что я здесь потому, что ты мне изменила с Марком?

НАТАША. Да. Я думаю, что это так.

ВИКТОР. Нет, я здесь не поэтому. Мне здесь просто хорошо.

НАТАША. А дома что, хуже?

ВИКТОР. Нет, но дома не так, как здесь.

НАТАША. И ты мне ничего не хочешь сказать?

ВТКТОР. Хочу.

НАТАША. Говори!

ВИКТОР. Посиди со мной просто так.

НАТАША. В каком смысле?

ВИКТОР. Ну, посиди.

НАТАША. Хорошо.

Виктор и Наташа некоторое время молча сидят.

НАТАША. Все, я пошла.

ВИКТОР. Хорошо. Иди.

Наташа уходит.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Что я тогда почувствовала? Ничего я тогда не почувствовала. Но я поняла, что больше не люблю Виктора. Немного позже я поняла, что вообще у меня в жизни не было большой любви. Но почему-то от этого стало спокойней. Я позвонила Марку и сказала, что я всё рассказала Виктору.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— После звонка Наташи, я понял, что всё рушится на глазах. Больше всего мне захотелось дать по морде Виктору. Не знаю, почему. Вот, просто руки зачесались. Нет, никакого чувства вины перед ним не было. И всё-таки у меня была последняя надежда спасти ситуацию. Я поехал к Виктору на остановку.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Виктор сидит на остановке. Подходит Марк и присаживается рядом.

МАРК. Можешь дать мне по морде, если хочешь.

ВИКТОР. А ты сам этого хочешь?

МАРК. Я не знаю, чего я хочу. Вернее, нет, знаю. Я хочу, чтобы Ирина не узнала о наших отношениях с Наташей.

ВИКТОР. Если она меня об этом спросит, я скажу.

МАРК. А если она об этом не спросит?

ВИКТОР. Я обещаю, что первым об этом я не буду говорить.

МАРК. Это радует.

Пауза.

МАРК. А ты на самом деле не хочешь дать мне по морде?

ВИКТОР. Нет.

МАРК. Почему?

ВИКТОР. Потому что ты думаешь, что если я дам тебе по морде, то ты перестанешь мучаться.

МАРК. Может, и перестану.

ВИКТОР. Нет, не перестанешь. Мучаться ты стал еще до того, как стал спать с Наташей.

МАРК. Откуда ты это знаешь?

ВИКТОР. Ну, я же твой друг.

МАРК. Ты до сих пор считаешь меня своим другом?

ВИКТОР. Ничего я не считаю. Я просто сижу.

МАРК. Как ты думаешь, мне удастся уговорить Наташу, чтобы она не сказала Ирине?

ВИКТОР. Тебе лучше самому рассказать.

МАРК. Да, ты прав. Мне нужно рассказать всё самому. Так будет лучше.

Марк встает и уходит, но через некоторое время возвращается.

МАРК. Вот о чём я подумал. Виктор, а ты не мог бы с ней сам поговорить? Ты же по-прежнему считаешь меня своим другом?

ВИКТОР. Если Ирина захочет со мной поговорить, то я с ней поговорю.

МАРК. Отлично! Отлично! Она приедет, она сейчас приедет! Хорошо?

ВИКТОР. Хорошо. Пусть приезжает.

МАРК. Виктор, спасибо, спасибо тебе! Я думаю, что ты найдёшь правильные слова. На тебя вся надежда. Ты не представляешь, как я тебе благодарен!

ВИКТОР. Нет. Не представляю.

МАРК. Ира сейчас приедет!

Марк уходит.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Но я зря надеялся на такой, как мне казалось, благоприятный исход событий. Наташа написала Ирине смс. Как раз в тот момент, когда я разговаривал с Виктором.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Да, я написала Ирине смс: «Ты была права. Я изменялаВиктору с Марком. Прости». Сразу после звонка Марку.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— После смс Наташи я сразу все поняла. Марк оказался лживой тварью. Я прожила тринадцать лет рядом с лживой тварью. У меня был ребёнок от этой лживой твари. Я не хочу пачкать своего ребёнка во лжи его отца. Слава богу, у меня был свой счёт. И я хочу дать совет всем замужним женщинам: сразу после свадьбы заведите себе свой счёт. И пусть там будут деньги. Ничего не объясняйте своим мужьям. Просто поставьте перед фактом: свой счёт и деньги на нём, чтобы каждый месяц вносилась определённая сумма. Я позвонила Элине, это моя хорошая знакомая, онаживет на Били преподаёт фитнес. Договорилась с ней насчет аренды жилья и устройства Эдика в школу. Затем купила билеты на самолёт в Москву, из Москвы на Бали.

Выкинула сим-карту, сложила вещи, свои и Эдика, забрала его из школы, вызвала такси и мы поехали в аэропорт. Уже через сутки мы были на Бали.

ЭЛИНА БЕСЕДИНА, преподавательница фитнеса в BaliGreenSchool.

— Я не феминистка. Но считаю мужчин самыми безвольными и малодушными существами на этой планете. Все их беды от этого. И наши тоже.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я приехал домой. Ирины дома не было. Поехал за Эдиком в школу. Эдика не было в школе. Ирина на звонки не отвечала. Обзвонил всех родных и друзей Ирины. Никто не знал, где она. Поднял на уши всех своих знакомых. Узнал, что Ирина с Эдиком улетели на Бали. Хотел уже брать билет на Бали, но пришло смс от Ирины: «Мы на Бали. Пожалуйста, в ближайшее время не беспокой нас. »

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Я решила написать всё-таки смс Марку не потому, что мне было жалко его, а потому, что знала, что он нас будет искать и найдёт. И в конце концов приедет сюда. Я его не хотела видеть. Поэтому и написала ему смс.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Что я чувствовал тогда? Я до этого часто использовал выражение «уходит почва из-под ног», но только тогда я понял, что это выражение означает на самом деле. И я никого не мог винить в произошедшем. Даже самого себя. Потому что измена Ирине произошла сама собой. В этом не было моих намерений.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Я не могу сказать, что кто-то из нас с Марком был инициатором нашей связи. Всё произошло само собой. Мы собирались ехать на пикник. Виктор неожиданно задержался на работе и попросил Марка забрать меня. Марк заехал за мной. Он стоял и ждал меня в прихожей. Я собиралась на пикник, потом пошла в прихожую. Я присела, чтобы завязать шнурки на ботинках, потом резко встала и оказалась практически лицом к лицу с Марком. И в этот момент я что-то почувствовала. И Марк тоже что-то почувствовал, я это поняла. Потом Марк резко развернулся и вышел из квартиры. Я пошла за ним. Он вызвал лифт. В лифте мы стояли друг напротив друга и молчали. А потом, на пикнике, мы опять оказались вдвоём с Марком. Виктор приехал с абсолютно отсутствующим видом.

Поел шашлык, выпил вина и пошёл спать в охотничий домик. Лера с Эдиком быстро осовели от свежего воздуха и пошли спать по своим комнатам. Ирина некоторое время сидела с нами, потом она тоже ушла спать.

А Марк спать не хотел, он выпил вина и был слегка возбужденный. И его возбуждение передалось мне. Мы некоторое время сидели, пили вино и смеялись, а затем наши лица как-то оказались рядом друг с другом, как там, у меня в прихожей. Ну и мы пошли до конца... А неделю спустя Марк мне позвонил. Мы опять встретились. Потом ещё одна встреча была. Перед днём рождения Марка. А потом Виктор сел на остановке. Я до сих пор думаю, что это всё-таки как-то взаимосвязано. До сих пор.

ЧАСТЬ III

Последствия

АНТОН ПАНКОВ, блогер.

— Мой ютуб-канал называется «Панков в городе». У меня практически миллион подписчиков. Я делаю небольшие скетчи и сюжеты про наш город. Я сделал сюжет про Виктора, назывался он «Бомж или новый святой? ». В первый день ролик собрал очень неплохое количество просмотров. Но на следующий день на окраине нашего города случилась настоящая катастрофа: загорелись военные склады с боеприпасами. Внимание всех городских СМИ сразу переключилось на этот контент. Ну и я тоже сделал сюжет про пожар, который сразу побил по количеству просмотров сюжет с Виктором.

ВАЛЕРИЯ ВОЛКОВА, дочь ВИКТОРА.

— В школе ко мне подошёл Дэн и показал это видео. Где мой папа на остановке сидит. Там местный блогер делал про него сюжет. Дэн меня спросил, это не мой папа? Я сказала, что мой. Дэн сказал, что я — дочь бомжа. Мне стало стыдно.

ДЕНИС ЗОРИЧ, одноклассник ВАЛЕРИИ.

— Я ничего против бомжей не имею. Тяжелая судьба и всё такое. Но когда человек по собственной воле становится бомжом, это как минимум странно.

ВАЛЕРИЯ ВОЛКОВА, дочь ВИКТОРА.

— Всё дело в том, что у нас с Дэном начинались отношения. А тут, вот, папа. И Дэн на меня перестал обращать внимание.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— У меня началась депрессия. Я не знал, что мне делать. На меня нашло какое-то отупение. Я решил поехать к Ирине и Эдику, но получил от её подруги Элины письмо на электронную почту. Там она подробно объяснила мне, почему мне сейчас не стоит ехать к Ирине с Эдиком.

ЭЛИНА БЕСЕДИНА, преподавательница фитнеса в BaliGreenSchool.

— Да, я написала письмо Марку и подробно описала состояние Ирины и Эдика. Им нужно адаптироваться. Ирине пережить шок. На это нужно некоторое время. Еще написала, что им здесь хорошо, не стоит беспокоиться, я буду регулярно сообщать, как у них идут дела, а по прошествии некоторого времени уже можно будет встретиться.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я отложил свою поездку, но всё равно не находил себе места. Я отклонил несколько выгодных заказов, лежал дома и смотрел сериалы. Потом мне всё надоело и я пошёл на остановку к Виктору. Не знаю, зачем.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Виктор сидит на остановке. Подходит Марк, садится рядом.

МАРК. Привет.

ВИКТОР. Привет.

МАРК. Мне совсем плохо.

ВИКТОР. Да. Я понимаю.

МАРК. Понимаешь, значит. А вот я тебя — нет. Ты нахрена всё это затеял, скажи мне? Или ты опять будешь втирать мне, что ты тут ни при чем? Что всё само собой получилось?

ВИКТОР. Да. Всё само собой получилось.

МАРК. Вот не верю я тебе и всё тут. Ты решил всем нам сделать козью морду. И у тебя получилось. Поздравляю.

ВИКТОР. Никто ни в чём не виноват.

МАРК. Ну да, тебе сейчас легко говорить! Сидишь тут на скамейке и вещаешь! Тебе, кстати, морду еще никто не набил? В полицию не забирали?

ВИКТОР. Нет. Тут женщине одной пожилой помог мусор выбросить. Она меня теперь подкармливает. Сидит подолгу рядом со мной. Что-то говорит, а я её слушаю.

МАРК. Понятно. Скоро к тебе паломники ходить будут. В Индии есть такие люди, «джняни» называются. Они уединяются недалеко от населённых пунктов и начинают постигать истину. А люди ходят и подкармливают их. Вот ты как эти «джняни».

ВИКТОР. Да. Только я истину не постигаю.

МАРК. А что так? Уже постиг?

ВИКТОР. Да

МАРК. Ух ты! Ну со мной можешь поделиться?

ВИКТОР. Конечно. Вот: «То, что тебя сжимает, то и разожмёт».

МАРК. Это как? Объясни, пожалуйста.

ВИКТОР. Выясни для начала, что тебя сжимает.

МАРК. Да меня многое сжимает. Жена бросила, ребенка увезла. Другу с женой изменил. Друг сидит на остановке и просветлённым заделался. Жена друга разговаривать со мной не хочет.

ВИКТОР. Ну если я в твоём списке есть, значит могу разжать.

МАРК. Ну давай, разжимай!

ВИКТОР. У Наташи сейчас проблемы начнутся. Вернее, не у неё, а у моего бизнеса. Но это и её тоже коснётся.

МАРК. А что там за проблемы?

ВИКТОР. Свяжись с моей помощницей, Верой. Она тебя сведёт с Олегом Ивановичем, моим заместителем. Он тебе всё объяснит.

МАРК. А что, я реально могу помочь?

ВИКТОР. Да. Реально.

МАРК. Я подумаю над этим.

ВИКТОР. Хорошо. Думай.

МАРК. Да. Буду думать.

Марк уходит.

ПОЛИНА ИВАНОВНА МИЛОСЕРДОВА, пенсионерка.

— Да, я обратила внимание на Виктора. Обаятельный молодой человек. Очень вежливый. Я сразу поняла, что он переживает не самый простой период в жизни. И что ему нужна помощь. И я помогала, чем могла: еду носила, ванную ему делала, предлагала даже раскладушку у меня на кухне, но он категорически отказался. Предпочитал спать на скамейке. В принципе, ничего страшного. Время теплое, район у нас не криминальный. Отделение полиции рядом.

ПЕТР КАРАВАЙЧУК, полицейский.

— Мы пару раз подходили к нему, он спал ночью на остановке. Документы у него в порядке, и он трезвый был. Мы его просто прогоняли с остановки. Он куда-то уходил.

Потом опять возвращался и сидел. А уж к сидячему человеку тут не докопаешься. Сидит и сидит. Транспорт ждёт. Хоть всю ночь. Тут без вопросов.

ВЕРА ЖДАНОВА, помощница ВИКТОРА.

— После того, как Виктор Николаевич сел на скамейку на остановке и стал там сидеть, на следующий день в нашем «Фермер-продукте» начались проблемы. Всё завертелось: налоговая, финансовая комиссия, даже санэпидемстанция присоединилась. Я ездила к Виктору на остановку, но он не проявлял никакого интереса к своему бизнесу. Всё спрашивал, как у меня дела, то есть, чем я живу помимо работы. Раньше его это совсем не интересовало. Заместитель Виктора Олег Иванович предложил вызвать психолога, чтобы тот разобрался.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Да, я вызвал своего знакомого психолога Михаила Шихмана. У меня тоже в своё время был кризис, и Михаил помог мне из него выбраться.

МИХАИЛ ШИХМАН, практикующий психолог.

— Случай Виктора Волкова не такой уж уникальный. Скажу проще — это, можно сказать, заурядный случай. У Карла Юнга есть такой термин «энантиодрономия», что означает «встречный бег», то есть всё то, что человек избегал или подавлял в себе, вдруг выходит наружу. Это как раз характерно для человека, начинающего вступать в средний возраст. Энантиодрономические изменения бывают как в хорошую, так и в плохую сторону. Я несколько раз ездил к Виктору на остановку и разговаривал с ним. Всё, что с ним происходит — это закономерный результат его очень напряжённой жизни. А в последнее время это напряжение усилилось ещё и проблемами в семье.

Виктор мне об этом не говорил, но напряжение на работе — это прямое следствие скрытого конфликта в семье. Виктор внезапно ощутил спад напряжения, и он подсознательно связал это состояние с конкретным местом — трамвайной остановкой. Грубо говоря, ему нужно «пересидеть» на остановке какое-то время, и он обязательно сможет вернуться к прежней жизни, но уже в другом качестве.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Я, конечно, всецело доверял Михаилу, но у нас тогда начались конкретные проблемы. И ждать, когда Виктор «отсидится» на скамейке, я просто не имел права. Поэтому я обратился к его жене, Наталье.

Часть акций предприятия Виктора было оформлено на неё, и она имела все юридические основания на то, чтобы Виктор наделил её своими полномочиями.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Олег Иванович посвятил меня в суть дела. Бизнес Виктора стали «отжимать». Я не знаю, связано ли это было с тем, что Виктор сидел на остановке, или это началось раньше, но на бизнес Виктора стали оказывать давление. Причём очень аккуратно и при этом настойчиво. Стали предлагать ввести в бизнес «своих» людей. Надо было что-то делать. Я поехала на остановку к Виктору.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Виктор сидит на остановке. Подходит Наташа и присаживается рядом.

НАТАША. Привет.

ВИКТОР. Привет.

НАТАША. У тебя проблемы начались в «Фермер-продукте».

ВИКТОР. Они не начались. Они продолжаются.

НАТАША. Могут отжать весь твой бизнес.

ВИКТОР. Наш.

НАТАША. Что «наш»?

ВИКТОР. Наш бизнес. У тебя есть тоже доля.

НАТАША. Вот про это я хотела с тобой поговорить.

ВИКТОР. Хочешь я тебя сделаю генеральным директором? И свою долю на тебя перепишу.

НАТАША. Ты думаешь, я что-то смогу сделать?

ВИКТОР. Не знаю. Но если Марк предоставит тебе свою юридическую помощь...

НАТАША. Ты что, серьёзно? С какой это стати Марк будет помогать?

ВИКТОР. Он вчера приходил. Совершенно потерянный. Жаловался, что потерял вкус к жизни.

НАТАША. И что? Что, думаешь вернуть ему вкус к жизни?

ВИКТОР. Он чувствует себя виноватым передо мной. Это будет шанс для него сделать что-то хорошее для меня. Да и для тебя.

НАТАША. А тебя не смущает...

ВИКТОР. Нет.

НАТАША. Ну, хорошо.

ВИКТОР. Марк тебе позвонит.

НАТАША. Хорошо.

ВИКТОР. Приходи с нотариусом, я все документы подпишу.

НАТАША. Хорошо.

Пауза.

НАТАША. Лера приходила?

ВИКТОР. Нет. Раньше приходила. А сейчас — не ходит.

НАТАША. Хорошо. Я поговорю с ней. Ну ладно. Я пошла.

ВИКТОР. Да.

Наташа уходит.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Честно говоря, я почему-то обрадовалась, что Марк будет мне помогать. Потому что ситуация, которую мне обрисовал Олег Иванович, была, прямо так скажем, устрашающая.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Вообще-то я тогда считал, да и что греха таить — сейчас считаю, что Виктор сел на остановку не просто так. Требования нам были выдвинуты очень серьёзные и очень серьёзные люди их выдвигали. Виктору надо было решать, в какую сторону двигаться. И вот в самый ответственный момент он сел на остановку. Когда он подписал бумаги Наташе, я подумал, что это какая-то стратегия, что Наташе гораздо удобней будет пойти на уступки. Но когда в дело включился Марк, то я вообще ничего не понял.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Я всё-таки включился в этот процесс. Потому что мне надо было чем-то заполнить пустоту, вызванную отъездом Наташи с Эдиком. И я даже обрадовался тому, что это было, на первый взгляд, совсем безнадёжное дело. Появился некий азарт. Но всё равно я очень сильно скучал по Ирине с Эдиком. Я часто писал Элине, но она отвечала не так часто, как хотелось мне.

ЭЛИНА БЕСЕДИНА, преподавательница фитнеса в BaliGreenSchool.

— Эдик быстро адаптировался к новой среде, я познакомила его с несколькими русскими ребятами и они стали вместе проводить много времени. А вот Ирина как-то не находила себя. И я взяла её на курсы фридайвинга. Я сама несколько лет веду курсы по фридайвингу и предложила Ирине стать её инструктором и ввести её в мир Воды.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Через фридайвинг я вернулась к себе. Вода — это первооснова всего живого, погружаясь в воду ты как бы сливаешься с тем, откуда ты вышел.

Ты как бы рождаешься заново, и вода забирает всё негативное, что накопилось в тебе за это время. Я стала приходить в себя. И с каждым днём я всё больше и больше была благодарна Элине за то, что она делала для меня.

ЭЛИНА БЕСЕДИНА, преподавательница фитнеса в BaliGreenSchool.

— Я смотрела, как Ирина возвращается к жизни и мне самой становилось радостно от этого. Я стала понимать, что теперь Ирина для меня не просто подруга, а гораздо, гораздо большее…

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— То, что Виктор передал полномочия своей жене, я считаю большой ошибкой. А то, что он позвал своего знакомого Марка, чтобы тот разобрался с ситуацией, ещё как-то вселяло надежду. Марк взялся за это дело очень серьёзно.

ВЕРА ЖДАНОВА, помощница ВИКТОРА.

— То, что начал делать Марк, иначе как безумием я бы не назвала. Это как Дон Кихот, который решил бороться с ветряными мельницами. Ну и результат не заставил себя долго ждать.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Вечером, после очередной деловой встречи, я вдруг почувствовал себя очень плохо. Прямо совсем плохо. Кружилась голова, тошнило, перед глазами что-то мелькало, внезапно появилась слабость в теле. Хотелось спать. Я не знаю, как мне пришло в голову вызвать «скорую». Я вызвал «скорую» и тут же вырубился. А дальше вы знаете что было.

ВЛАДИМИР СУХОВ, врач скорой помощи.

— Был вызов. Мы приехали. Дверь оказалась закрыта. Похвали консьержа, у него были ключи от квартиры. Открыли квартиру и обнаружили больного. Больной находился в обморочном состоянии. Я диагностировал резкое понижение давления, тахикардию и сердечную недостаточность. После проведения необходимых профилактических мер больной был доставлен в городскую больницу N1.

СЕРГЕЙ ЛЕВИЦКИЙ, врач-реаниматолог.

— Больному был поставлен диагноз: «Коматозное состояние, вызванное тяжелым отравлением». Анализ крови пациента показал содержание в крови карбоксигемоглобина ровно 50%. Эти показания характерны для отравления угарным газом. Были проведены все соответствующие этому диагнозу процедуры.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Мне прозвонили из больницы и сказали о тяжелом состоянии Марка. А ещё про этот угарный газ. Где он мог им отравиться? Летом в квартире с открытыми окнами?

БОРИС ТЕРТИШНЫЙ, отец Марка.

— Я сразу понял, что тут что-то не то. Я знал всё, что происходило с Марком в последнее время. Я его не осуждал.

У меня тоже не всё ровно складывалось с его покойной матерью. Но чтобы мой сын мог наложить на себя руки? Я в это не верил не секунды.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Все эти дни я каждый день и каждую ночь молила Бога об одном: чтобы Марк пришел в себя. И вышел из этой истории здоровым.

СЕРГЕЙ ЛЕВИЦКИЙ, врач-реаниматолог.

— Спустя семь суток после инцидента больной стал выходить из коматозного состояния. А на восьмой день он пришёл в сознание.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Когда я узнала эту новость, я, конечно же, обрадовалась! Но буквально за день до выхода Марка из комы я подписала всё, что мне предложили.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Что сделала Наталья? Она подписала документы на новых учредителей. Ей полагался какой-то процент без права голоса. Виктор, естественно, был вообще исключён из всех списков. Когда всё это произошло, я тут же написал заявление об уходе.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Мне было страшно. Я понимала, что кома Марка — это не просто так. Потом это может коснуться меня и Леры. За Виктора я не беспокоилась, с него уже ничего нельзя было спросить.

ВЕРА ЖДАНОВА, помощница ВИКТОРА.

— Что я могу сказать? Когда я узнала про историю с Марком Борисовичем, я рассказала её своему молодому человеку Давиду, и он мне рассказал про отравление премьер-министра Грузии.

ДАВИД МЕСХИЯ, молодой человек ВЕРЫ ЖДАНОВОЙ.

— Смерть бывшего премьер-министра Грузии Зураба Жвания одна из самых загадочных и обсуждаемых. Официальная версия говорит, что отравление произошло по причине утечки угарного газа из отопительного прибора. А неофициальная версия говорит о том, что его отравили специальным ядом, который точно имитирует отравление угарным газом.

ВЕРА ЖДАНОВА, помощница ВИКТОРА.

— Я позвонила Олегу Ивановичу, как только узнала об этом. На следующий день Олег Иванович уволился. А я уволилась на следующий день после того, как уволился Олег Иванович.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Я связался с Борисом Яковлевичем, отцом Марка. И убедил его написать заявление в следственный комитет.

БОРИС ТЕРТИШНЫЙ, отец Марка.

— Я проконсультировался со знакомыми адвокатами и написал заявление в следственный комитет на предмет отравления моего сына.

АЛЕКСЕЙ КОВАЛОВ, следователь.

— Мы обследовали квартиру Тертишного на предмет утечки угарного газа. Никаких приборов, вырабатывающих угарный газ, в квартире не было обнаружено. Действительно, существует яд под названием ПентакарбонилLLK-4, действие которого схоже с отравлением угарным газом. Яд не имеет цвета и запаха и легко растворяется в жидкостях, в том числе и спиртосодержащих. Двух граммов пентакарбонила вполне хватает для смертельной дозы. Доказать, что произошло отравление именно этим ядом по составу крови невозможно. Был проведен химический анализ всех жидкостей в доме Тертишного на предмет нахождения в них отравляющих веществ. Результат был отрицательный. Когда пострадавший пришёл в себя и смог находиться в адекватном состоянии, он рассказал, что и где он пил и ел в течение дня, когда он был отравлен. Завтракал он дома, обедал в кафе «РаспутинЪ», пил минеральную воду у себя в адвокатской конторе. Был выявлен и допрошен официант, обслуживавший Тертишного.

ЯРОСЛАВ РОГОЗИН, официант кафе «РаспутинЪ».

— Да, я обслуживал Тертишного. Он часто в последнее время к нам стал заходить. У нас в кафе всего два официанта: я и Лена. Иногда его Лена обслуживала, иногда я. Долго он у нас не задерживался. Обедал и сразу уходил. Пил он в основном капучино. Но капучино делает бармен, я только подношу. А бармен не знает, кому он кофе делает. Я всё это следователю рассказал!

МАРИЯ АНТОНОВА, секретарь в адвокатской конторе.

— Воду Марку Борисовичу покупаю я. Он пьет только «Нарзан». И только из стеклянной бутылки. Каждое утро я ставлю ему нераскрытую бутылку. Он сам её открывает.

АЛЕКСЕЙ КОВАЛОВ, следователь.

— Проработав все версии с ядом, мы опять вернулись к версии отравления газом. И кое-что обнаружили.

СЕРГЕЙ ИЛЬИН, механик - эксперт.

— Была обнаружена утечка в выхлопной системе автомобиля, принадлежавшего Марку Борисовичу Тертишному, между двигателем и каталитическим нейтрализатором. Это и явилось причиной отравления угарным газом.

АЛЕКСЕЙ КОВАЛОВ, следователь.

— В связи с тем, что в автомобиле в день отравления Тертишный провёл практически половину дня, то мы, разработав эту версию, закрыли уголовное дело за отсутствием состава преступления.

БОРИС ТЕРТИШНЫЙ, отец Марка.

— Я консультировался со специалистами. Даже если существует такая утечка угарного газа в автомобиле, то его недостаточно для того, чтобы вызвать такое отравление. Тем более летом, когда окна в автомобиле постоянно открыты. Борис не любил кондиционер, включал его в самом крайнем случае.

ОЛЕГ СМИРНОВ, заместитель ВИКТОРА.

— Я думаю, что всё было подстроено. Был яд и была специально сделана неисправность в автомобиле. Но это моё мнение. Доказывать я никому ничего не собираюсь. Это на уровне ощущений. Очень субъективно.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Когда я пришёл в себя, то быстро пошёл на поправку. Никаких последствий, слава Богу, не было. Только тахикардия немного давала о себе знать. И звон в ушах. Но это меня мало беспокоило. Когда пришли из следственного комитета выяснять, что же со мною произошло, у меня самого не было никаких версий.

Вполне вероятно, что могли отравить. За этим стояли очень серьезные люди. Потом, когда сказали, что мог угореть из-за неисправности в автомобиле, тоже, в принципе, это могло произойти. Почему бы и нет.

Говорят, что были такие случаи. На самом деле, меня волновали другие вещи. Когда я был в коме, практически на том свете, то я там очень неплохо проводил время. Я танцевал. Танцевал под итальянскую эстраду. Мой отец обожал и до сих пор обожает итальянскую эстраду.

А я её терпеть не мог. Когда отец включал магнитофон, я не знал куда деваться. Мне почему-то было стыдно, что мой отец слушает такую музыку. А тут я с таким удовольствием под неё танцевал и такое получал удовольствие! Даже после того, как я вышел из комы, в моей голове звучала итальянская эстрада. И мне сразу захотелось увидеть отца.

БОРИС ТЕРТИШНЫЙ, отец Марка.

— Да, у нас с Марком очень непростые отношения были. Я работал в конструкторском бюро, а потом, в девяностые, преподавал черчение в техническом колледже. Весьма скромная профессия. А мама Марка, моя жена Людмила, всю жизнь проработала в торговле, в девяностые у ней был ларёк, потом свой магазин. У меня было такое ощущение, что Марк меня стесняется. Я понимал, что у него свои амбиции, и с точки зрения его амбиций я был очень плохим примером для жизни. Да, наверное, я не амбициозный человек, но мне никогда в жизни не было одиноко. Даже когда умерла моя жена. Сейчас я живу один, но мне всегда есть чем заняться и с кем поговорить. Жалко, конечно, что с сыном мы встречались всё реже и реже. А сейчас я уверен, что всё будет по-другому. Самое главное, что он остался жив.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Отец живёт у меня за городом, после смерти матери он продал квартиру в городе и купил дом с садом и огородом. Я напросился пожить у отца после выписки из больницы. Мне захотелось почему-то побольше побыть с ним. Ещё я спросил отца про итальянскую эстраду. Он сказал, что пластинки остались, но он их очень редко слушает. А сразу после отца ко мне вдруг пришёл Виктор.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Больничная палата. Марк лежит на кровати, входит Виктор.

ВИКТОР. Привет!

МАРК. Не ожидал тебя увидеть!

ВИКТОР. Ты как?

МАТК. Да нормально, вроде. Через неделю обещают выписать.

ВИКТОР. Я пришёл, чтобы попросить у тебя прощения. И попрощаться заодно.

МАРК. Ты уезжаешь?

ВИКТОР. Да.

МАРК. Далеко?

ВИКТОР. В Окунёвку. У меня же там ферма, я её в том году выкупил.

МАРК. Ты опять решил вернуться к делам?

ВИКТОР. Да. Начну всё сначала.

МАРК. Понятно. А как Наташа и Лера?

ВИКТОР. Наташа меня никогда не простит. Да и Лера, думаю, тоже. Нужно время...

МАРК. А за что тебя прощать?

ВИКТОР. Я всё это инсценировал. Всю эту историю с остановкой. Когда стали бизнес отжимать, я понял, что уже ничего сделать не смогу. Ну и решил хайпануть. Чтобы все об этом писали и говорили. И чтобы от меня эти ребята отстали. Они в последнее время шумихи боятся. Мне это Антон посоветовал, блогер наш местный. Мы с ним в Испании познакомились в прошлом году, когда отдыхали. Он мне тогда уже говорил, что Сеть многое чего может. Ну я решил использовать. Как последний шанс. Но ничего не получилось из этого. Как сказал Антон: «контент не попёр». Контент не попёр, и я всё потерял. И про вас с Наташей я ничего не знал. А тут всё вылезло.

МАРК. Это ты меня прости. Я тоже вел себя как...

Пауза.

ВИКТОР. Вот... Получается, сам падал и других за собой утянул.

МАРК. Ты действительно так думаешь?

ВИКТОР. Да. А разве не так?

МАРК. Слушай, мне интересно только одно: ты действительно изображал вот это всё? Я просто знаю тебя двадцать лет и меня очень сложно обмануть! И от тебя действительно какая-то другая энергия шла! И Лера это чувствовала!

ВИКТОР. Тут такая история. Поначалу стал изображать, а потом действительно вставило. И про ветер я тебе говорил, он действительно существует. Только он, сука, пропал. Также внезапно, как и появился. Я бы так и дальше сидел, но, когда Наташа приехала и сказала мне про тебя, я испугался. И ветер пропал. И больше не возвращался. А без ветра там делать нечего.

МАРК. Понятно.

ВИКТОР. Ирина с тобой на связь не вышла?

МАРК. Нет. Да я думаю, что и не надо ей сейчас об этом знать.

ВИКТОР. Ну, да. Что будешь дальше делать?

МАРК. К отцу поеду, поживу у него.

ВИКТОР. Может, ко мне заедешь? У меня там гостевой дом есть, баня. Там хорошо.

МАРК. Может и заеду.

ВИКТОР. Тогда я ждать буду.

МАРК. Хорошо.

ВИКТОР. Ну, я пошёл.

МАРК. Пока.

Виктор уходит.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— После Виктора ко мне заходила Наташа и сказала, что она теперь понимает, что по-настоящему чувствовала Ирина, когда вскрылся обман. И она сделала вывод, что все беды в этом мире из-за мужскогомудачества.

НАТАША ВОЛКОВА, жена ВИКТОРА, домохозяйка.

— Ко всему произошедшему со мной я отнеслась как к уроку. Определённый этап в жизни закончился, начался другой. Я не собираюсь вычеркивать Виктора из своей жизни, но мне нужно время, чтобы успокоиться и осознать всё это. И заняться чем-нибудь.

ВАЛЕРИЯ ВОЛКОВА, дочь ВИКТОРА.

— Когда я узнала о том, что папа нас разыграл, мне стало легче. Я ведь как бы отреклась от него. Но если это всё было не по-настоящему, тогда и моё отречение тоже как бы ненастоящее. И с Дэном у меня так ничего и не получилось.

ИРИНА ТЕРТИШНАЯ, жена МАРКА, домохозяйка.

— Я все-таки узнала о том, что случилось с Марком. Вернее, не я, а Эдик. Он в свих соцсетях прочитал, ему там сообщили бывшие одноклассники. Я сразу же вышла на связь с Марком. Он к тому времени уже вышел из комы и сказал мне, что всё у него нормально, волноваться не стоит. Эдик тоже с ним поговорил. Он сильно скучает по Марку. Через месяц, думаю, надо его привезти к отцу. Ребёнок ни в чём не виноват. Я всё больше и больше убеждаюсь, что есть какая-то сила, которая, с одной стороны, двигает нами, а с другой — наказывает за поступки. Нужно просто почувствовать эту силу в себе и делать то, что подсказывает твоё сердце. Моё сердце сейчас здесь, на Бали, и я рада, что встретила в своей жизни Элину.

МАРК ТЕРТИШНЫЙ, друг ВИКТОРА, юрист.

— Когда меня выписали из больницы, меня встретил отец и мы сразу поехали к нему. Через две недели я поехал в город, к себе на квартиру. И вот, как нарочно, таксист меня повёз мимо остановки Виктора. На ней не было людей, хотя в городе был час пик. Мне захотелось выйти из такси и посидеть на ней.

Я остановил водителя, заплатил ему, подошел к остановке и сел на то место, где сидел Виктор. И сразу же мне в лицо подул ветер.

Я его почувствовал. Он был теплый. И он выдувал из моей головы всё сложное и неразрешимое. Оставалось только чистое и простое. Я боялся повернуть голову, чтобы не дай Бог не уйти от ветра. А через некоторое время на остановке появилась Наташа.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Марк сидит на остановке, закрыв глаза. К нему подходит Наташа, садится рядом. Марк открывает глаза.

НАТАША. Я знала, что ты сюда обязательно придёшь.

МАРК. Да.

НАТАША. Как себя чувствуешь?

МАРК. Хорошо.

НАТАША. Что будешь дальше делать?

МАРК. Буду защищать всех униженных и оскорблённых.

НАТАША. То есть как раньше?

МАРК. Нет. До этого я защищал зажравшихся и самовлюблённых.

НАТАША. Ну, да. Знаешь, я тоже часто сюда приезжаю. Сижу, и вот тоже как-то легче здесь становится. Недавно подумала в журналистику вернуться. Представляешь, тот журнал, в котором я начинала работать, он до сих пор есть! Правда, он в электронном виде выходит. Ну, я туда материал выслала. Обещали опубликовать.

МАРК. Материал про Виктора?

НАТАША. Ну да. Написала всё как было. И сразу легче стало.

МАРК. Понятно. Лера как там?

НАТАША. Переживала очень, что отца застеснялась. Над ней одноклассник, которому она симпатизировала, смеялся. Отправила её к отцу на ферму. Она так обрадовалась! Никогда я её такой счастливой не видела. А планировала же ехать в Новую Зеландию!

МАРК. Хорошо.

Пауза.

НАТАША. Ну, что? Я поеду, наверное?

МАРК. Давай. А я ещё немного здесь посижу.

Наташа уходит. Марк сидит на остановке с закрытыми глазами, блаженно улыбаясь.

ЛЕОНИД КОХ, автор международного бестселлера «Останови этот мир и загляни ему в глаза».

— Мне часто задают вопрос, что послужило основной идеей создания моей книги. И я всегда рассказываю про этот случай. Мне было сорок пять лет и я был, можно сказать, на грани своего существования: я пережил развод, проблемы на работе и затяжную депрессию. Но я из последних сил пытался выкарабкаться из этой скверной ситуации, в которую меня загнала жизнь. И, чем больше я сопротивлялся, тем хуже мне было. И вот, однажды мне стало совсем плохо. Прямо посреди улицы. Я понял, что я умираю. Из последних сил я добрался до остановки и сел на скамейку. Я не помню, сколько времени я сидел, но достаточно долго. Через некоторое время мне стало немного получше. И тут я обратил внимание на человека, который всё это время сидел рядом со мной. Люди приходили, ждали транспорт, садились на него и уезжали, а этот человек спокойно сидел на остановке. Я понял, что он никуда не едет. Но, в тоже время, он сидит на остановке. Он, с одной стороны, находится в самой гуще жизни, а с другой стороны, как бы вне её. И от этого человека исходила такая приятная, такая теплая энергия, что я сразу понял, почему мне стало лучше. Я посидел с ним ещё некоторое время и в моей голове возникла основная идея книги «Останови этот мир и загляни ему в глаза». Ну а дальше вы сами знаете, что произошло. Я создал S. T. O. P-технику, которая, не побоюсь этого слова, изменила наш мир.

На сегодняшний деньS. T. O. P-техника, направленная на погружение в жизнь, без полного вовлечения в неё, практикуется более чем в 70-ти стран мира. Эта техника рекомендована экспертами ВОЗ как одна из эффективных психологических практик для поддержки душевного равновесия и борьбы с депрессией.

КОНЕЦ.