(слайд 7) «Повесть о городах Таре и Тюмени».

Тема: Литература Киевской Руси – 17-го в.

Задание:

1. Прочитать лекцию.

2. Сделать краткие записи из презентации (расположена по ссылке https: //cloud. mail. ru/public/CaXb/AZNr2cVAy )

3. Отправить фото записей лс ВК https: //vk. com/laiva_88.

Срок выполнения работы до 5. 01.

Лекция

Истоки литературы сибирского Зауралья.

После похода дружины Ермака и присоединения Сибири начался процесс её трудовой колонизации. В 1586 году на месте татарского городка Чимги-Тура был заложен первый русский город – Тюмень. Вскоре были поставлены Тобольск, Берёзов, Сургут и др. сибирские города. В них поселялись первые насельники Сибири, возводились церкви, основывались монастыри. Первые насельники вместе с небогатым скарбом везли печатные и рукописные книги, в основном, конечно, для нужд богослужения. Но их было мало, на что сетовали священнослужители и монахи. В 1620 году была учреждена Сибирско-Тобольская епархия. Территориально она охватывала Урал и вновь осваиваемые земли на востоке. Центром большой епархии был положен Тобольск. Здесь, в Тобольске, и начиналась русская литература всего Урало-Сибирского региона.

Во главе вновь открытой Сибирско-Тобольской епархии был поставлен архиепископ Киприан. Ему было предписано взять с собой грамотных людей, в том числе и переписчиков книг. Они должны были основать епархиальную библиотеку и удовлетворить запросы приходов в богослужебной литературе. Среди них вполне мог быть и Агафон Тимофеев. Известно, что в 1631 году, уже при архиепископе Макарии, его из Тобольска перевели в Москву, наказав ему «быти… на Печатном дворе у государева дела у книжной справки». В истории отечественной литературы Агафон Тимофеев значится автором нескольких оригинальных виршевых сочинений. Коль слава о его искусности книжных дел мастера дошла до Москвы и его вызвали туда на службу, то надо полагать, что эта искусность проявилась уже в годы его служения в Тобольске.

Сибирь с момента её присоединения к России стала местом ссылки. Среди сосланных оказывались и люди, которым не чуждо было сочинительство. В 1608 году царь Василий Шуйский сослал сюда на воеводство князя И. М. Катырёва-Ростовского. Позднее, в 1626 году он напишет о Смутном времени яркую книгу стихами и прозой «Повесть книги сея от прежних лет». Назовём и князя Семёна Шаховского. (слайд 2) Он неоднократно ссылался в Сибирь, дважды жил в Тобольске. Из Тобольска он отправлял в Москву своим покровителям виршевые послания. Некоторые исследователи предположительно называют и его имя, когда пытаются установить круг лиц, причастных к созданию в 1622 году первого сибирского летописного документа - «Написание, како приидоша в Сибирь…».

(слайд 3) В 1661 – 1676 годах здесь отбывал ссылку богослов и философ Ю. Крижанич, здесь же он создал свои основные труды, в том числе «Грамматическое изыскание о русском языке», в котором обосновывал идею всеславянского языка. Крижанич был дружен с семейством Ремезовых, хорошо знал многих служивых тоболяков, встречался с протопопом Аввакумом. В 1676 году он вернулся в Европу, в своём сочинении «История о Сибири» (1680) знакомил европейцев с далёкой Сибирью и с её столицей Тобольском. И в последующие годы ссыльные играли заметную роль в культурной жизни как Тобольска, так и всего региона.

В 1640 году на Тобольской таможне был зарегистрирован ввоз книг, среди них минеи, псалтыри, часовники и учебники. Это говорит о достаточном числе грамотных людей среди жителей Сибири. В воеводские канцелярии поступало много челобитных и жалоб, в том числе и от самых рядовых жителей. Широко было распространено домашнее обучение грамоте и письму. Этим занимались и служащие, и отставные военные, обучившиеся грамоте в армии. К 1651 году, когда архиепископ Симеон начал вводить в богослужение поступавшие из Москвы исправленные патриархом Никоном церковные книги, библиотека Сибирско-Тобольской епархии насчитывала около 150 томов.

На становление и развитие русской литературы Сибири всегда большое влияние оказывали литературные традиции метрополии. И начиналась она в жанрах, привычных для древнерусской литературы.

Сибирское летописание.

По инициативе архиепископа Киприана были опрошены остававшиеся в живых казаки, участвовавшие в походах Ермака. На основе их свидетельств в 1622 году было создано «Написание, како приидоша в Сибирь». Оно повествовало об обстоятельствах появления казаков за Уралом, о местах сражений и погибших казаках. «Написание…» существовало в нескольких экземплярах и было использовано, независимо друг от друга, как в Есиповской, так и в Строгановской летописях. Оно не являлось произведением строго летописного типа. Но оно систематизировало разрозненные и нередко противоречивые сведения о самой начальной истории русской Сибири, придавало ей фактологическую основу. «Написание…» обозначало и основной сюжет последующих сибирских летописей – хождение казаков за Урал с целью христианизации края. К сожалению, позднее этот памятник был утерян.

Тогда же, на основе «Написания…», Ермаковы казаки были внесены в Синодиксоборной Софийской церкви для ежегодного их прославления в неделю Православия. Синодик представлял победителей Кучума как христианских просветителей бескрайней «Закаменьской страны». Этот мотив стал ведущим во всём сибирском летописании. Этот памятник долгое время считался утерянным, но во второй половине ХХ века Е. К. Ромодановская обнаружила его в составе рукописного Чина православия в архиве Тобольского епархиального дома. Текст подтверждает, что составлялся он по устным свидетельствам. Так, в обнаруженном Ромодановской варианте текста содержатся принадлежащие разным лицам два известия о гибели сподвижника Ермака атамана Богдана Брязги – под Чувашевами и в Абалаке. Одна из уточненных редакций Синодика составила содержание 37 главы Есиповской летописи.

(слайд 4) С конца ХVII века в Тобольске было начато составление краткой погодной летописи важнейших событий административной и церковной жизни Сибири. Первая редакция такого свода составлена в 1687 году и известна как «Книга записная». История присоединения Сибири в ней была изложена по Есиповской летописи. Но она излагалась на фоне общерусских событий, которые были взяты из «Нового летописца». А основу составили официальные документы Тобольской съезжей избы и архиерейского дома, что придаёт материалам документальную точность. Авторы этого памятника использовали как документ и свидетельства очевидцев событий. Так, рассказывая о набегах калмыков в 1635 году, автор прибавляет, что «в те поры у тобольского посадского человека у Лариона Чебакова у Губаря убили жену ево Василису и двух дочерей его». Содержание летописи и масштаб охватываемых ею событий следует из её более пространного наименования: « Книга записная, сколько в Сибири, в Тобольску и во всех сибирских городах и острогах с начала взятия атамана Ермака Тимофеева, в котором году и кто имяны бояр, и околнчих на воеводствах бывали, и диаков, и писмянных голов, и с прописью подьячих, и кто который город ставил, и от которого государя царя кто был…» Этот летописный свод пополнялся вплоть до 1730-х годов.

Существовали и другие сибирские летописи ХУП века. В. Н. Татищев ссылался на «Топографию», т. е. местную летопись 1626 года ротмистра Станкевича, считая её предшествовавшей Есиповской. Известно о существовании в 1630-х годах «старой» мангазейской летописи. Традиции летописания сильные были и в ХУШ веке, о чём свидетельствует Черепановская летопись.

(слайд 5) Савва Есипов.

Имя Саввы Есипова зашифровано в конце почти всех редакций списков летописи, известной как Есиповская. Здесь же зафиксировано и время окончания работы над летописью: «лета 7145 (1636) сентября в 1 день». 1 сентября может считаться днём русской литературы Сибири. Подробными сведениями об авторе этого памятника мы не располагаем. Известно только, что во второй половины 30-х годов он был дьяком Тобольского архиерейского дома, о чём свидетельствуют ряд документов.

Неизвестна и точная дата приезда Саввы Есипова в Тобольск. Его имени нет в документах периода правления первого сибирского архиепископа Киприан. Сменивший Киприана Макарий заменил в канцелярии многих служащих людей. Возможно, одним из тех, кого Макарий привёз с собой или приблизил из уже бывших, и был Савва Есипов.

Фамилия эта встречается в древнерусских документах. Так, известен по документам новгородский боярский род Есиповых. Но после погрома Новгорода Иваном Грозным в 1570 году там никого из этого рода не осталось. Разрядная книга упоминает в конце ХVI века рязанских Есиповых. Вполне допустимо, что наш летописец происходил из них.

Вначале 30-х годов, значительно раньше приезда третьего архиепископа Нектария, Савва Есипов уже был главой канцелярии. Нектарий оставил его в этой должности и выделял за верность. Есипов выступал за усиление церковного контроля над воеводами.

Есиповская летопись основана как на доступных в то время автору письменных источниках, так и на свидетельствах очевидцев и собственных наблюдениях. Есипов даёт географическую справку, сообщает о Мангазее и даже о продолжительности «ходу» до неё. Он пишет, что в устье Оби и в районе Мангазеи из-за «стужи» хлеб и овощи не растут, что тамошние «ясашные» люди кочуют по тундре на оленях. Повествование «О Сибири и о сибирском взятии», как Есипов определял содержание своего произведения, воссоздаёт историю присоединения «Закаменьской страны» к Московскому государству и её христианизации.

Оно открывается описанием Сибири, рассказами о её прежних правителях. Основная часть летописи посвящена завоеванию ханства Кучума. Ермак и его дружина предстают христианскими просветителями Зауралья, по собственной инициативе (Строгановы даже не упоминаются) отправившиеся в опасный поход. Сообщается о сражениях, захвате татарских городков, сооружении русских острогов, а потом на их месте крепостей и городов, о первых царских воеводах. Кульминацией повествования стал рассказ об учреждении Сибирской и Тобольской епархии, о торжественном въезде в Тобольск и проповедях первого архиепископа Киприана.

Завершает Савва Есипов свою летопись отредактированным Синодиком казакам Ермака. Помещение в летопись Синодика призвано было подчеркнуть светский характер произведения, автор стремился придать своему произведению общегражданское, а не узко церковное значение.

(6 слайд) Исследователи, основываясь на текстологическом анализе, предполагают авторство Саввы Есипова и в написании «Повести о городах Таре и Тюмени». Есть основания предполагать, что ему принадлежит часть Сказания об Абалацкой иконе. Они были созданы в период, когда Есипов стоял во главе епархиальной канцелярии, а потому вполне мог иметь отношение к созданию названных текстов.

Савва Есипов покинул Тобольск в 1643 году. Ещё раньше, в 1640 году, его подпись стоит под документом о приёме после архиепископа Нектария Софийской домовой казны. После отъезда Нектария он оставался в Тобольске, дожидаясь приезда нового иерарха и передачи ему дел. Он верно служил и архиепископу Герасиму. И тот, доверяя ему, отправил его в Москву, в Сибирский приказ, с важными бумагами. В Тобольск Савва Есипов уже не вернулся.

(слайд 7) «Повесть о городах Таре и Тюмени».

После похода дружины Ермака освоение русскими Сибири приняло стремительный характер. В 1586 году закладывается Тюмень, за ней возникают города Тобольск (1587), Березово (1593), Тара (1594) и другие. Все сибирские города закладывались как крепости, за их стенами немногочисленное население укрывалось от набегов коренных жителей, которые долго не могли смириться с военным поражением. Особенно русских тревожили своими набегами кочевники с юга. Те разоряли посевы, уводили в неволю пленников, отчаянно грабили, а то и сжигали селения.

В конце 40-х годов ХУП века в Сибири получает распространение «Повесть о городах Таре и Тюмени». Авторство её приписывают Савве Есипову, уже зарекомендовавшему себя составлением летописи. С очевидностью можно сказать, что она вышла из епархиальной канцелярии и создана была вскоре после описываемых в ней событий. «Повесть…» обнаружили в начале ХХ века в рукописном сборнике ХУП века, а публикована она была в 1932 году.

В жанровой природе «Повести…» и в её стилистике ощутима ориентация на древнерусские воинские повести. К тому располагала и фабула: набег на русский город, оборона его и отмщение. Но в Сибири, в недавно отстроенных городах, русские люди ещё только осваивались. Край был им пока чужой. Они находились в окружении народов, настроенных неприятельски. «Повесть…» осуждает тех, кто указал кочевникам дорогу к русскому городу, говорит о численном множестве нападавших, именует их разбойниками. Повествование о судьбе двух городов, которые подверглись нападению и разграблению, проникнут сочувствием и призвано было вызвать сострадание, реальную помощь населению, которое оказалось в окружении враждебных к нему племен:

«Погани же разыдошася по уездам и многих христиан овех мечю предаша, овых живых в плен ведоша и в крови християнстей руки свои обогриша… И тако погани поидоша восвоси со многим богатством и в плен оведоша с собою мужеска пола и женска с тысящу человек, младенцев ж, сосущих млеко, от матерей и чреся исторгаху, овых на копия вознисяху, овых ножи резаху…».

А достаточных сил, чтобы оказать сопротивление и отомстить, не было. Но желание такое было:

«Гражане ж плачущееся и поидоша во след поганых, уповаху отмъстити наносимые им тяжекие беды оот них. И постигоша их на реке, зовомой Пышме, от града 15 поприщ и, не дождавшееся своим, немногими людм нападоша, погани ж возвратившееся и немилостливо на граждан нападают, копейным поражением и острыми стрелами граждан уязвляют и низлагают и коньскими ногами попирают. И аще не бы господь прекратил той день, конечно бы вси граждане пали острием меча поганых, понеже гнев божий изыде на ня; аще и горями подвизалися бы, но противно гнева божия кто постоит? Бысть же в то время убиенных и в плен сведенных мало не две тысящи человек…»

Создание «Повести…» имело практическое назначении: привлечь внимание властей к укреплению первых сибирских городов. Города были укреплены, в Тюмень вскоре прибыл большой отряд стрельцов, а город был обнесен валами и рвами. «Повесть…» же художественно запечатлела отвагу и трудности обустройства русских на новом месте.

(8 слайд) Сказания о чудесных иконах.

В культуре и бытовом поведении русских людей сильны были православные церковные традиции. Да и вся древнерусская литература развивалась под сильным влиянием церкви. Книжная культура была по преимуществу церковной. Сюжеты древнерусской литературы были связаны с жизнью церкви, православных святых и повествовали о религиозных чудесах. В этом ряду надо рассматривать и сибирские сказания ХУП века о чудесных иконах.

(9 слайд) В 1641 году была создана «Повесть об Абалацкой иконе Богородицы». Ещё в 1636 году некоей вдове Марии во сне явилась Новгородская икона Знаменья Богородицы в сопровождении святых Марии Египетской и Николая Мирликийского. Они через вдову наказали поставить в Абалаке, селе недалеко от Тобольска, церковь во имя Знаменья. Благословением архиепископа Нектария в 1636 году церковь была поставлена. Тогда же была написана и икона Знаменья Божьей Матери. Вскоре с иконой стали связывать различные чудеса. Одно из них связывали уже с самим написанием иконы. Посадский человек по имени Евфимий заказал икону протодьякону Тобольского кафедрального собора Матфею. Евфимий был тяжело болен, но стал чувствовать облегчение с того дня, как заказал икону. А когда она была написана, он выздоровел и сам принёс её для освящения. Икона была отправлена в Абалак, в новую церковь. Рассказы о чудесах исцеления полнились. Уже в конце ХУП века в одном из известных списков было более 100 таких рассказов.

«Повесть об Абалацкой иконе Богородицы» была очень популярна, её переписывали ещё и во второй половине ХУШ века. А Абалацкий монастырь стал одним из памятных мест Сибири, на поклонение его чудесной иконе и поныне приходит много богомольцев. Уже с ХVII века в Сибири делались многочисленные списки иконы. Наиболее известная копия находится с середины ХVIII века в Семипалатанском Знаменском соборе. Подлинник Абалацкой иконы не сохранился.

Одно время широкое распространение получило сказание о другой святыни – Казанской (Тобольской) иконе. В 1661 году дьякону Знаменского монастыря в Тобольске было явление митрополита Филиппа, который указал на местонахождение иконы Казанской Божьей Матери. Икону нашли в указанном месте, заложили Казанскую церковь. Чудеса, связанные с этой иконой, записываются и складываются в Сказание, оно имело несколько редакций. Но сказания о явлении Казанской иконы Богородицы в Тобольске с годами стали встречаться всё реже. Праздник её как местной святыни затмевался общероссийским почитанием этой иконы, которая считалась покровительницей царствовавшего дома Романовых.

Жития сибирских святых.

Жанр жития занимал значительное место в круге чтения на Руси. Он выполнял важную воспитательную функцию. Наличие текста жития было необходимым условием канонизации святого. Однако оно не означало обязательной канонизации.

Первым по времени святым мучеником церковь признала Василия Мангазейского. Он родился в Ярославле, отправился в далёкую Мангазею, где служил у одного из земляков-купцов приказчиком. Было ему всего девятнадцать лет. Весной 1602 года, на пасхальной неделе, он ложно был обвинён в краже. Его жестоко избили, от ран он скончался, и его тайно похоронили в болоте у съезжей избы. В 1649 году нетленное тело невинно замученного юноши было обнаружено. В 1670 году его мощи были перенесены в туруханский Троицкий монастырь. В 1719 году они были освидетельствованы митрополитом Филофеем.

Поклонение мощам Василия Мангазейского официально было прекращено в 1775 году. Однако в начале Х1Х века, в связи с эпидемией, оно было возобновлено. На месте старой Мангазеи была даже построена часовня. Жизнеописание (житие) Василия было достаточно известно, в основном на северных территориях края.

(10 слайд)

Святым и чудотворцем признан Симеон Верхотурский. Митрополит Сибирский и Тобольский Игнатий в 1695 году составил его житие – «Повесть известная и свидетельствованная о проявлении честных мощей и отчасти сказание о чудесах святого и праведного Симеона, новаго сибирского чудотворца». В 1825 году святой был канонизирован Русской православной церковью.

Согласно житию, Симеон родился в знатной боярской семье. После смерти родителей он жил вблизи Верхотурья, в деревне Меркушино. Он раздал имущество, жил отшельником, удил рыбу, шил на заказ шубы. Прославился он высокими добродетелями и душевной чистотой, учил коренных жителей христианской любви и благочестию. Память о нём жила и после его смерти. А спустя много лет, в 1692 году, его гроб с нетленными останками вышел из земли у Михайло-Архангельской церкви деревни, где он умер. И тогда, при поклонении его мощам, начались чудеса исцеления. В 1704 году останки Симеона были перенесены в Верхотурский Свято-Николаевский монастырь.

Поклонение мощам Симеона Верхотурского было распространено на Урале и в Сибири. Известно, что уже в конце Х1Х века Г. Распутин из села Покровского совершил поездку в Верхотурье и испрашивал у святого исцеление от болезней.

(11 слайд) «Житие» протопопа Аввакума.

Протопоп Аввакум (Петров, 1620 – 1682) был в сентябре 1653 года сослан с семьей в Тобольск, где в декабре того же года его определили протоиереем Вознесенской церкви. В своих проповедях он требовал строгого соблюдения нравственных законов христианства, делал прямые выпады против царя и начатой патриархом Никоном церковной реформы. В июне 1655 года его сослали ещё дальше на восток, сначала в Якутский, потом в Енисейский острог, а оттуда отправили в Забайкалье. Московские друзья исходатайствовали ему разрешение вернуться, летом 1663 года он снова в Тобольске. В течение нескольких месяцев он страстно обличал «Никоновы ереси» и ратовал за «истинную веру». Из Тобольска он уехал в феврале 1664 года. Решением церковного Собора он был предан анафеме, расстрижен, отправлен в ссылку в Пустозёрск, а в апреле 1670 года посажен в «земляную тюрьму». В этот период он и написал свои основные сочинения, в их числе знаменитое «Житие». 14 апреля 1682 года вместе со своими тремя сторонниками был заживо сожжен в срубе.

Добирался Аввакум до Тобольска трудно и долго. У его жены Настасьи Марковны перед самым отъездом родился ребёнок, но это не стало причиной отсрочки. В декабре 1653 года Аввакум с семьей прибыл в Тобольск. Взволнованно и искренне рассказывает он в своём «Житие» о пребывании в сибирской столице. Выразительно описаны и архиепископ Симеон, и воевода князь В. И. Хилков, и боярский сын Петр Бекетов, ряд дьяков и прихожан. Его определили служить в Вознесенском соборе. Он проявил себя как ревностный духовный пастырь, был строг со своей паствой. В житии характерна сцена, когда он рассказывает, как наказал за беспутное поведение одного пьяного монаха: «С месяц времени минув, пришёл в день к окошку: молитву искусно творит и чинно… Потом издали мне кланяется в землю».

Во время годового отсутствия в Тобольске архиепископа Симеона Аввакум рассорился с дьяком Иваном Струной, который вёл дела епархии: Аввакум заступился за дьячка Антона. Струна тогда стал преследовать самого протопопа, тот вынужден был даже скрываться: «Мучился я с месяц, от них бегаючи втай: иное в церкви ночую, иное к воеводе уйду…». Когда Симеон вернулся, за Струной обнаружились серьезные упущения и взяточничество, его даже арестовали, но он произнес «слово и дело государево», сделал донос на Аввакума. Из Москвы пришло предписание Струну освободить («про того протопопа Аввакумова неистовые слова извещал»), а самого Аввакума выслать дальше в Сибирь, в Якутию: «Велено меня из Тобольска на Лену везти за сие, что браню от писания и укоряю ересь Никонову».

В своём «Житие» протопоп Аввакум рассказал и о судьбе Петра Бекетова, называя его «сыном боярским лучшим». П. Бекетов принадлежал к первым сибирским землепроходцам, в далёкой Чите его чтят как основателя города. В Тобольске он служил приставом, был с сосланным Аввакумом в добрых отношениях, ибо не принимал несправедливость. Архиепископ Симеон, когда познакомился с доносом Ивана Струны, нашёл там обидное и для себя и прямо в церкви предал дьяка проклятию. Бекетов счел это наказание излишне суровым. Аввакум тяжело воспринял обстоятельства этой истории и сочувственно пишет: «Той же Бекетов Пётр, пришед в церковь, браня архиепископа и меня, и в той же час из церкви пошед, взбесился, к своему двору идучи, и умер горькою смертию зле… жалея Струну, такую себе пагубу принял».

В 1662 году Аввакум был вызван в Москву. По дороге он зимовал в Тобольске.

После раскола русской православной церкви староверы (старообрядцы), спасаясь от преследований, активно выезжали не только семьями, но и целыми селеньями на Урал и дальше в Сибирь. Очень много их поселилось на территории сибирского Зауралья. Протопоп Аввакум был для них примером стойкости за веру, а потому его сочинения переписывались и читались в их среде очень активно.

(12 слайд) С. У. Ремезов.

Сибирское летописание в начале ХУШ века было обобщено в итоговом труде С. У. Ремезова «История сибирская». Автор её известен в основном как картограф, он был и талантливым архитектором, наблюдательным этнографом, пытливым историком.

Родился Семён Ульянович Ремезов в 1642 году в Тобольске. Отец его был стрелецким сотником, человеком грамотным и разносторонне образованным. Под его началом Ремезов осваивал азы службы. До 1683 года он по предписаниям тобольских воевод находился в постоянных разъездах по районам Сибири. С 1683 года его использовали «для описания земляных дел». Известно, что тогда им были составлены планы Тобольска, а в 1687 году он исполнил мелкомасштабную карту всей известной к тому времени Сибири. Уже в 1689 году один из документов характеризует Ремезова опытным мастером, который «многие чертежи по грамотам городу Тобольску, слободам и сибирским городам в разных годех писал». По его чертежам был спроектирован и построен Тобольский каменный кремль.

В 1696 году московский Сибирский приказ, управлявший всей территорией Урала и на восток, отправил в Тобольск предписание поручить «доброму и искусному» мастеру сделать «большой всей Сибири чертёж». Для выполнения этого предписания Ремезов объехал многие остроги и слободы. Осенью 1697 года он составил первый русский географический атлас Сибири. Но работу продолжал и позднее, вносил уточнения и дополнения. Открывалась она взволнованным обращением к читателю, написанном стихами (виршами). Рукопись ремезовской «Хорографической книги», как он назвал свой труд, была в 1958 году обнаружена в США и там же факсимильно издана как редкий и интересный в своём роде исторический документ. В том же 1697 году, во исполнение предписания Сибирского приказа, Ремезов подготовил «Чертеж всех сибирских городов и земел». Этот «Чертёж…» содержал названия народов Сибири и довольно точно указывал места их расселения. В конце 1698 года Ремезова назначают руководителем всех архитектурно-строительных работ в Тобольске.

Исполнение карт Сибири побуждало С. У. Ремезова много путешествовать, работать с документами, расспрашивать очевидцев. В 1698 году он создал «Описание о сибирских народах и граней их земел», известном ещё как «О гранях и межах Сибири». Этот памятник ранней сибирской литературы, к сожалению, не сохранился. Он известен по фрагментам в сочинении И. Л. Черепанова, написанном уже в конце ХУШ века. В «Описании о сибирских народах…» Ремезов даёт этнографические сведения о народах, приводит разнообразные топонимические и фольклорные данные. Им составлена была генеалогия сибирских ханов, были даны объяснения названий ряда мест и рассказано «о древних приключениях, в сих местах бывших по разным историям», в том числе и на материале народных легенд, им самим записанным.

В 1703 году С. У. Ремезов с сыном Леонтием был командирован в уральский город Кунгур. Там им была найдена рукопись, известная ныне как «Летопись Сибирская краткая Кунгурская». Он её переработал, переписал, сам иллюстрировал и потом вставил в своё итоговое летописное сочинение «Историю Сибирскую». «Краткая сибирская летопись Кунгурская» С. Ремезова – взволнованное историко- поэтическое повествование о походе дружины Ермака. В жанрово-стилевом плане она включает в себя традиции летописи, воинской повести, жития. Всё это обильно дополнено фольклорными сюжетами. Здесь и реальные исторические события, библейско-церковные нравоучения, этнографические зарисовки.

«История Сибирская» стала результатом увлечения С. У. Ремезова историей края, хорошего знания легенд и преданий, изучения летописных документов. Композиционно она распадается на две части. В основной части даётся летописное изложение событий взятия Сибири, в дополнительной - содержится похвала Ермаку, оценка современной Ремезову Сибири. В конце рукописи звучит открытый лирико-публицистический голос её автора. «Отчизна наша… требует совета и мудрости», чтобы «сущая посреди нас распри и мятежи умирити, расточити надлежащии на вы страх и трепет». Для этого необходим правитель, имеющий «мудрость», «подлинный совет здравый», исцеляющий нравы при помощи «добрых образцов» Таким правителем со страниц его рукописи предстаёт Ермак.

Труды С. Ремезова несут на себе следы литературной одаренности автора.

Сведения, которые он сообщает, сопровождены и художественным оформлением их, словесной образностью. В его сочинениях мы слышим взволнованный лирический голос человека, влюбленного в свой родной край: « Воздух над нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре не горяч, ни студен… Земля хлеборобна, овощна и скотна, оприч меду и винограду ни в чем скудно. Паче всех частей света исполнена пространством и драгими зверьми бесценными. И торги, и привозы, м отвозы привольны. Рек великих и средних, заток и озёр неисчетно, рыб изобильно множество и ловитвенно. Руд, злата и серебра, меди, олова и свинцу, булату, стали, красного железа и укладку и простова и всяких красок на щелки, и камней цветных много и от иноземцев скрыто, а», т. е. невдомёк.

В 1744 году Г. Ф. Миллер приобрел в Тобольске «Историю Сибирскую» С. Ремезова. Сам автор скромно оценивал свой труд, полагая, что он всего лишь «бытие казаков вкратце глаголал». Но Миллер широко использовал её в своей «Истории Сибири. « Тобольская летопись, - так Миллер называл рукопись Ремезова, - кроме того, что она настоящий подлинник, имеет ещё преимущество, что в ней многие приключения обстоятельнее перед прочими летописями описаны». А художественно обработанная Ремезовым Кунгурская летопись в 1880 году была издана отдельно, в 1907 году вошла в издание «Сибирские летописи». Она и сегодня сохраняет своё художественное значение.

Последний раз С. Ремезов упоминается в Тобольской переписной книге за 1720 год, был он «отроду семидесяти осми лет». Скончался С. У. Ремезов в Тобольске.