Конь и кролик

Давно это было, ещё в те времена, когда большая гора рядом с морем пестрела густым и зелёным лесом. Давно нет того леса – пришла цивилизация, не сдержали себя люди с пилой. Всего всегда им было мало: и города, и прилегающих рядом полей, не пощадили и речку с невероятно живописным горным ландшафтом. Остался акведук посреди голой земли, а рядом на сто метров – ни одной поросли, зато над ним какие-то провода. Добрались люди и до леса на самом высоком склоне.

Они оставили буквально полосу елей и сосен, а большую часть хвойного вперемешку с буковым леса расчистили под свои людские блага. Там не построили ни один дом, как шептались поначалу местные жители, не возвели и высокой станции, которую обещал народу новый депутат. Не прошло и полгода, как на месте бывшего леса уже зеленели и вились лианы нового виноградника. Сколько их было всего – сосчитать практически невозможно. Только и без него почти каждый вечер по городу ходила пьяная толпа, молодёжь, а молодым родителям было негде уже гулять с детьми, и дети бежали от магазинов и баров с быстротой самой быстрой молнии, а как-то с малых лет оставался и шёл по другому пути…

За новый виноградник схватились в жестокой борьбе внезапно появившиеся из ниоткуда защитники природы и бизнесмены. Одни говорили, что подобное деяние уродливо, и много краснокнижных деревьев пало в неравной борьбе, «деревья, которые вообще-то нельзя резать в своих интересах. А тем более рубить целый лес». Но где ж они были раньше? А с другой стороны звучали слова про прибыль, про несметное количество новых и новых выгод, а также иностранных туристов. Первые защищали природу, а вторым были интересны деньги и удовольствия.

Поговаривали на улицах, что якобы даже был суд. Никто ничего не отстоял, да и даже если бы – леса тем не вернуть. Такой лес рос здесь веками, и восстановить его практически невозможно, а новый растить – долго, и выгоды никакой. А виноград будет приносить деньги и пользу, богатые, как всегда, подкупили судью, и виноградник остался. Местные жители, которые были не рады такому вполне ожидаемому порядку вещей, ходили и со всей нескрываемой злости ругались на чернеющие кусты, рвали листья, рассыпали жуков-вредителей или слизней. Но ему было всё не почём. И людей разгоняли, наказывали.

От людей, которые якобы мешали процессу созревания, а точнеетечению денег, вскоре был установлен забор. К нему подключили электричество, и сетка отныне всё время держалась напряжением. Большинство недовольных это отпугнуло, люди перестали ходить, но не перестали говорить и писать – их маленький городок превращался сплошь в винодельню. Земля и климат хорошие, но кто-то решил, что города ничего другого не надо – купят. А у забора пару раз даже были обнаружены трупы – и неизвестно, хотели ли эти люди украсть ненавистный им виноград, или просто шёл человек, было ему плохо – прислонился к столбу, а ночью темно – и сетки не видно, да сердцем не всё в порядке – прислонился, упал и умер. Трупы все были немедленно захоронены, а дело о них замято. Пятнали репутацию самому большому винограднику региона, а может, даже страны!

И наступила осень, и созрел долгожданный золотой урожай. И деньги лились рекой, но шли не на развитие города. Для местных жителей до сих пор это было ударом, их любимый лес, самый большой, самый живописный, с морем, просвечивающим через горизонт…

А для владельцев это оказался прекрасный год. Они отстояли вражду неугодных, получили огромную прибыль, расширили свою площадь, закупили на следующий год новые сорта, уже договорились об экспорте и импорте. У них, кажется, началась в жизни белая полоса, но не прошли даром слёзы животных, птиц, детей и лесозащитников. Прямо посреди виноградника вскореначала происходить чертовщина.

…Местные жители и путешественники ничего не знали о том, что происходило в течении осени. Они не хотели глазеть на место, прежде вызывающее у них самые радостные и тёплые воспоминания, и из презрения к деньгам, а не от страха наказаний перестали ходить гулять по окрестностям. Но изредка редкий путник всё же забирался в указанные дали и смотрел на желтеющий виноград. Тот, кто не знал историю последнего года, и представить не мог, что здесь некогда шумел краснокнижный лес. Он видел перед собой другой, не менее красивый пейзаж: широкое жёлтое поле, отливающее охрой, на фоне спокойного осеннего моря.

Такие путники рассказывали разные вещи, восторгались красотой или злились, но всегда сходились в одном: внезапно на горе стали встречаться зайцы! А кто-то видел коней, целый табун, что бегал без хозяев по горам, кони лягали непутёвых туристов, кого-то даже ударили или ранили. Когда начали разбираться, никаких зайцев и коней люди, порученные виноградным хозяйством, не обнаружили. Садовники насчитали всего одного коня кремово-белого цвета и одного, на вид, домашнего кролика, предположительно сбежавших от своих хозяев из располагавшихся рядом домов.

Виноградари снова обрадовались, но только не тут-то было… Даже один этот конь и кролик вскоре превратили жизнь в ад. Не зря их начали называть вскоре дикими. Дикий конь и дикий кролик, ещё пару недель спустя, стали видеться почти каждый день. Не помогали ни ловушки, ни специальные установки и тактики.

Кролик делал норы по всему полю и мастерски уничтожал корни лозы. А конь перепрыгивал через высокие заборы, напомню, заборы под напряжением и как ни в чём не бывало ел в огромном количестве последний зреющий виноград заморского ноябрьского сорта. Люди приходили – и конь умело скрывался вдали. По предварительным подсчётам, он убегал в сторону оставшейся полосы леса, а оттуда, по камням, спускался к морю, на пляжи. Но все, кто начинали искать его, больше его не видели. А на следующее утро кошмар повторялся. Если ничего не изменится, такими темпами будет съеден весь виноград, а он по документам уже весь расписан, начнутся большие убытки!

Кролика тоже пытались ловить: ставили ловушки, рассыпали яд – ничего. Он выныривал из земли то с одной стороны поля, то вмиг с противоположной, виноградари путались в своих словах, стали испуганными, у них тряслись руки; некоторых уволили, предположив рассказ с пьяных глаз. Только вскоре уволились сами и почти все остальные сотрудники. У виноградного хозяйства после такого великого взлёта официально началась чёрная полоса. Но это было только начало…

На следующий год посреди поля постоянно стали прорастать буки и сосны. Вызывали специалистов, предположили, что деревья отбили за неполным ударением корней. Хотели отругать лесорубов. Но корни не обнаружили. Даже трава не росла лишний раз на поле, на котором ей не разрешалось расти. А порослей буков и сосен с каждым днём становилось всё больше и больше!

Их начали вырезать. Они появлялись на новом месте на следующее утро. А вскоре к букам прибавился колючий тёрн, а ещё через год – колючки, пырей и травы. Виноградник постепенно зарастал лесом, но стремительное зарастание не вписывалось ни в один известный закон природы. Так, по попросту, говорили ботаники, не может быть, и приводились данные, сколько лет растёт указанной длины поросль бука или хвои.

А поросли росли выше и выше! Их убирали, не успевали обрабатывать виноград. На утро они вырастали в том же месте, но на полметра или на метр длинней. А местами встречались даже кустики можжевельников. Напомню, что даже крошечный кустик этого дерева может расти тридцать лет. А для больших размеров порой нужны десятки лет и столетия.

Чертовщина продолжалась. Начал хиреть виноград. Вредоносных насекомых стало в десятки раз больше. Садовники от отчаяния высадили между рядами розы, чтобы быстрей определить, что именно грызёт Изабеллу. Но различного рода вредители ели плоды и листья, а к розам не прикасались!

Снова среди поля мелькали то голова, то хвост бело-кремового коня, он так мастерски перепрыгивал увеличенный в половину забор, что все просто диву давались: летает! А кролик рыл норы, уничтожал бизнес из-под земли. Отчаявшиеся до предела хозяева оснастили забор фундаментом. Фундамент шёл почти на метр в глубину! Опять рассыпали яд. О сбыте винограда речи уже не шло... Положили отраву и для коня. Загубленный сезон уже не вписывался ни в какие сроки.

Но люди сражались дальше. А кролик рыл норы, как ни в чём не бывало. Откуда он брался? И сколько их? Вряд ли один. Подкопы поражали своей глубиной и силой. С летающим конём вопрос решилирадикально: надо стрелять; стреляли-стреляли, а он себе летел и ел дальше.

Время тянулось так медленно и мучительно, что почти сошедший с ума владелец поля от отчаяния пригласил к винограду священника. Священник недовольно побрызгал водой, прошептал пару слов, забрался в свой мерседес и уехал. Ничего не изменилось и после прихода его.

А как же всё было просто!..

…Они сидели на небольшом холмике, улыбались, от усталости немного клонило в сон. Они сидели спина к спине и тихо шептались на своём неведомом никому языке.

Парень и девушка, он – светловолосый, хорошо сложенный, с длинными собранными в хвост волосами, а она смешная брюнетка с мягкими волосами, как шерсть, и двумя чуть выступающими от других зубами. Вот только на головах обоих в этом обличии имелись ещё рога.

- Хорошо мы поработали.

- Теперь люди покинут эти территории, и природа возьмёт своё, то, что принадлежало всегда ей по праву.

По ладони девушки-кролика неспешно ползла божья коровка, а парень-конь снова ел виноград.

- Одно скажу, что вкусную работёнку они нам подкинули! Было бы тяжелей, если б тут всё залили бетоном, а так – работы на один день.

- Ну не скажи… - девушка машинально опустила глаза на свои руки. В этом обличии было трудно представить, сколько нор и ходов прорыли её маленькие проворные лапки.

- Мы родились и жили тут тысячи лет, и они не смогут никогда изменить этот уклад! Будут пытаться, понятное дело, но их будет ждать только провал. Иначе попросту запрещено.

Они сидели на небольшом холмике, скрытые в зеленых листьях и обласканные августовским зноем. Рядом рос куст аптечной ромашки и мак.

- Кто они такие, что возомнили себе?..

- Люди слишком падки до денег и удовольствий. Одно дело – вино на праздник, а другое алкоголь по любому поводу каждый день. А потом ходят пьяные, я сама видела, это ужасно!

- Намного было бы лучше, просто ешь они свой виноград, - конь так смеялся, вставляя свой смешок через слово.

- Смотри, не подавись, ты! Ненасытный мой конь… - она, смущаясь, извернулась и схватила его за хвостик. Тонкие пальцы с когтями начали гладить белую, как миндаль, красоту.

- А с деревьями это ты хорошо придумала!

- Да уж… Только никогда в жизни не носила так много тяжестей!

Кролик фыркнула, вспоминая, как каждую ночь они, невидимки, носили из всех окрестных лесов сломанные и поваленные деревья, закапывали их на поле, а потом с помощью щепотки волшебства давали им и их корням новую жизнь.

- Зато ты смогла поднять дерево в три раза длиннее тебя, это было интересное зрелище!

- Очень интересное! Ешь уже молча, а то только ржёшь. А ты пни тягал, в десять раз тебя тяжелее. Но я же не смеюсь над тем, как ты надрывался. Всё это для нашего дела. Обидно было только потом – каждый день делать ту же работу. Но, кажется, мы с тобой справились…

Конь доел виноград, а девушка крепко ухватила его в объятия. Ещё миг или два, и кончики их рогов любовно коснулись друг друга. Два духа природы смогли выстоять в этой борьбе. Маленькая, но победа природы означала, что лет через двадцать-тридцать-сорок всё снова вернётся на круги своя. Для духов это, как послезавтра. Они уже знали, что виноградник будет решено закрыть и забросить, что уничтожат бумаги, описывающие происходящие события, заставят молчать бывших сотрудников, приставят к стенке попа, который, как оказалось, начал распускать страхи по всему городу, призывая всех каяться и снова бояться, рассказывая сказки про тяжёлое время – Дьявол уже среди нас.

Два духа выстояли. И скоро снова здесь будет шуметь густой лес. Птицы вернутся, прискачут зайцы и белочки. Снова начнут летать, как тогда бражники ишмели, а через просветы между деревьями будет видеться горизонт моря.

- А люди… Я не знаю, что с ними делать. Мы выстояли, но они же придут к другим? И это не будут не наши проблемы, как сказали бы они сами. На очереди вполне может оказаться Пчелиный ручей. И что тогда?

- Пчелиные феи устроят им праздник ещё более весёлый, чем смогли мы. Вот тогда уж точно люди повеселятся и авось поймут своё место, всем его надо знать, и перестанут забираться всё дальше и дальше! Их, конечно, очень много, ресурсов не хватает и всё такое, я знаю эту песню, но их отношение… Люди оправдываются, а я их оправдать не могу.

- И правда, их никто не просил ради придуманных денег уничтожать то одни миры, то другие. Мы вот живём вне всего этого – и нам хорошо. И как-то живём! Не хуже!

- И каких достигливершин! Куда там им.

- Но, может, когда-нибудь…

Конь был уверен, что никогда, а она всё ещё хотела увидеть одумавшегося и пришедшего к природе сына, который ушёл однажды из гордости и назвался на весь мир: человек.

- Может, когда-нибудь и произойдёт это. Но как же долог пока видится мне их путь!

Севастополь, 6 сентября 2022, 527