Ф.Ц. Йи «Эпическое крушение Джини Ло»

Ф. Ц. Йи «Эпическое крушение Джини Ло»

Перевод: Kuromiya Ren

Для Эбигейл

С хулиганством я справилась не так, как должна была.

Я знала, что делать, если бы жертвой была я. Отдать все тихо. Убегать как можно быстрее. Тыкать в глаза, если загонят в угол. Я проходила семинар по самозащите для девушек в школе.

Но мы не рассматривали, что делать, когда шесть рослых парней избивают парня твоего возраста при свете дня. Было утро вторника, черт возьми. Я шла в школу, а парень упал на землю, и хулиганы лупили его так, словно защищались. Они даже не пытались забрать его деньги.

- Отстаньте от него! – завопила я. Я взмахнула сумкой на лямке, как метатель молота на Олимпийских играх, и запустила ее в них.

Результат не стоил золотой медали. Сумка, тяжелая из-за учебников, упала рано, попала одному по пяткам. И все повернулись ко мне.

Блин.

Нужно было бежать, но я застыла.

Из-за глаз парня. Хотя его били так, что он должен был потерять сознание, его глаза были ясными и смотрели на меня. Он смотрел на меня так, словно я была самой важной в мире.

Один из хулиганов бросил сигарету на землю и шагнул в мою сторону, поправил кепку в угрожающем стиле.

Ой-ой-ой.

Больше он не прошел. Парень что-то сказал, его слова не было слышно на таком расстоянии. Мужчина вздрогнул, словно не мог поверить в то, что слышит, а потом повернулся, чтобы продолжить избиение.

Наконец, мои ноги вспомнили, что они умеют. Я побежала.

Стоило переживать, что все превратится в бойню, и я все время оглядывалась. Я сильно испугалась.

Напоследок я увидела, как мальчик сверкнул белыми зубами.

* * *

- Да не переживай ты, - сказала мне Юни в классе. – Он был с ними.

Я оторвала голову от стола.

- А?

- Это инициация банды. Старшие члены посвящают новых, избивая их. Если он улыбался тебе все время, то это из-за того, что был рад попасть к ним.

- Не думаю, что то была такая банда, Юни.

- Ты будешь удивлена, - сказала она, читая свои сообщения. – Но я видела и не такое в районе за «Волгринс».

Может, она была права. Было просто забыть в гуле школы, что наш город не был богатым. Из достопримечательностей здесь была только школа. Мы не были живописным местом, где жили богатые семьи.

И тот парень не мог быть членом банды. Я не думала о таком в пылу момента, но, если подумать, он был в лохмотьях. Как нищий.

Фу. Я столкнулась с бандой придурков, избивающих бездомного веселья ради, и я не остановила их. Я застонала и ударилась лбом об стол.

- Хватить себя терзать, - сказала Юни. – Ты же все рассказала учителю, прибежав в школу, и все утро провела, отчитываясь полиции, да?

- Ага, - пробормотала я в парту. – Но, если бы я не была такой дурой, я бы вызвала копов еще там, - юбки нашей школьной формы были без карманов. И, конечно, телефон был в моей сумке. Я была с ним.

Будет долго восстанавливать конспекты по всем урокам. Мое тайное оружие – примеры экзаменов, которые мне давали учителя – пропало. Другие способы учебы меня не устраивали.

И учебники. Я не знала, как школа отнесется к их замене. Если мне придется платить, придется продавать органы.

Но я кое-что не сказала никому, даже Юни. Кое-что ранило меня больше потери телефона или конспектов. К лямкам были прикреплены серьги из фальшивого золота. Их папа купил мне в Диснейленде, хотя я была тогда слишком маленькой для них, да и слишком юной, чтобы запомнить.

Я больше их не увижу.

Прозвенел звонок. Что-то тяжелое пролетело мимо моей головы и упало на пол, я вскочила.

- Эй! – завопила я. – Меня могло убить… а?

Миссис Нанда, наш классный руководитель, стояла у своего стола и стучала свернутой газетой по нему, чтобы привлечь наше внимание, звучало как молоточек судьи. Ее круглое милое лицо было бодрее обычного.

- Класс, я хотела бы представить вам нового ученика, - сказала она. – Поприветствуйте Квентина Сана.

Черт возьми. Это был он.

- Приветствую, - сказал он, его акцент был сильным, но голос громким и четким. – Я прибыл.

Я старалась описать этого парня полиции. Они выпытывали детали, похоже, это было не первое групповое хулиганство в последнее время.

Но я не помогла офицерам Дэвису и Родригезу. Красивые глаза и улыбка не помогали в поиске. Я была слишком испугана, чтобы заметить что-то еще, так что я впервые смотрела на этого парня без вспышки адреналина.

Так что вкратце.

Во-первых, он был низким. Правда, низким для парня. Жаль, что я сначала заметила это, но он был не выше миссис Нанды.

Во-вторых, он был неплох физически. Я еще не видела, как кто-то мог встать после избиения, но он стоял здесь без синяков и ссадин. Я была рада и обеспокоена одновременно, видя это.

И третий пункт вылился сам собой. Он был… ого-го.

Ничего хорошего не могло быть из-за появления красивого одноклассника. Это было разрушительно. Опасно. Смертельно. У него были скулы и острый подбородок поп-звезды, но его густые брови и взлохмаченные волосы придавали ему естественную небрежность, какую не могли придать певцу никакие тонны макияжа.

- Ах, это конец, - пробормотала Юни. Не она одна охала при виде него.

- Откуда прибыли? – спросила миссис Нанда.

Квентин удивленно посмотрел на нее.

- Китай?

- Да, но откуда? – сказала миссис Нанда, пытаясь уточнить, ведь ее интересовали региональные различия. Она изучала все про фуцзяньский, тайшаньский и пекинский диалекты.

- Он пожал плечами.

- Из камней, - сказал он.

- Ты хотел сказать, из гор, милый? – сказала Рейчел Ли, хлопая ресницами с первой парты.

- Нет! Я не оговорился.

Класс рассмеялся над его английским, но технически он ошибок не допускал.

- Расскажите немного о себе, - сказала миссис Нанда.

Квентин выпятил грудь. На многих парнях в школе белая рубашка и черные брюки нашей формы выглядели как форма водителя лимузина. Но на нем они подчеркивали, что у него хорошие мышцы.

- Я величайший из своего вида, - сказал он. – В этом мире мне нет равных. Я известен в тысячах далеких земель, и все, кого я встречал, признавали меня королем!

Повисла тишина, а потом все рассмеялись.

- Ну… кхм… в этой школе все хорошо учатся, - сказала миссис Нанда как можно вежливее. – Уверен, что ты справишься?

Квентин разглядывал холодно класс. Для него двадцать два смеющихся ученика были простолюдинами, не понимающими важного послания.

- Хватит тратить время, - рявкнул он. – Я пришел забрать то, что принадлежит мне.

Его не успели остановить, он запрыгнул на стол Рейчел и перешагнул через нее на следующую парту, словно ее там и не было.

- Эй! Квентин! – сказала мисси Нанда, размахивая руками. – Слезай сейчас же!

Новый ученик не слушал ее, он шел по ряду парт. К моей.

Все на его пути пригибались, чтобы их не ударили. Они были слишком потрясены, чтобы мешать ему.

Он остановился на моей парте и склонился, глядя мне в глаза. Его взгляд пригвоздил меня к стулу.

Я не могла отвернуться. Он так близко, что наши носы почти соприкасались. От него пахло вином и персиками.

- Ты! – сказал он.

- Что? – пискнула я.

Квентин улыбнулся мне хищно. Он склонил голову, словно хотел зашептать, но заговорил громко, чтобы слышали все.

- Ты принадлежишь мне.

- Он будет тебя преследовать, Джини, - сказала Дженни Ролстон, пока мы переодевались в раздевалке. – И он узнает, как это делается у нас в Америке и найдет адвоката.

Я захлопнула шкафчик. Он тут же открылся обратно, сказывался год моего грубого обращения с дверцей. Пришлось толкнуть дверцу плечом, чтобы запереть ее.

- Эй, он лез мне в лицо, - сказала я, голова была под свитером.

- Ага, он был грубым. И чокнутым. Но ты перегнула. Он теперь слепой, наверное.

- Большой Джо с самозащиты одобрил бы мои рефлексы. И использование больших пальцев.

Дженни вздохнула.

- Если они отстранят тебя за выкалывание глаз переведенному ученику, мне придется заменить тебя запасной на региональных. Тогда я тебя убью.

Я поверила капитану. После двойной дозы неприятностей сегодня я просто хотела сосредоточиться на тренировке. У меня были тревоги важнее, чем странный новый ученик, прицепившийся ко мне. Я завязала кроссовки, стянула волосы сзади и присоединилась к девочкам на площадке.

Смертельная угроза Дженни была отчасти и комплиментом. Я была важным звеном в победах «Дам-акул» за последние полтора года. Но дело было не в том, что я была хорошей спортсменкой. Я не питала иллюзий насчет того, почему меня взяли в команду по волейболу с первого года.

Все потому, что я высокая.

До ужаса высокая. Невероятно высокая. Кошмарно высокая.

Высокая как модель. Так говорила Юни. Ей было можно врать мне.

Дженни сразу меня заметила. Ей не пришлось выкручивать мне руку, чтобы уговорить, ведь мы пришли к обоюдному согласию. Я помогала команде пробиться все дальше, хоть и не имела опыта, и я могла привлечь внимание тренера из колледжа хоть на пару минут. Пока он или она не поймут, что я прыгаю как тюлень.

Меня не очень радовало, что меня прозвали «Великой китайской стеной». Но здесь было слишком много азиатских учеников, чтобы мы считались меньшинством. Уверена, такую кличку придумал кто-то из них.

Мои ноги заскрипели по доскам, я заняла позицию центрального блокирующего. Время летело, я потела, пыхтела и не замечала, как летели минуты в спортзале, который заполняли вопли. Наблюдали за нами только тренер и рисунки спортсменов на стенах.

Я пришла в команду, чтобы выглядеть подтянутой. У меня не было дара Юни к музыке, а дополнительные занятия требовались. Но со временем я полюбила игру. Когда люди спрашивали, почему, я говорила им, что я поддалась духу товарищества.

А на самом деле мне нравилось разрушать людей. Собственноручно.

Мне нравилось рушить четко отстроенные схемы нападения другой команды своим существованием. До этого на неделе мне не везло, но такое бывало редко.

Сегодня я была в ударе, отбивала подачи, что намеренно летели в меня. Пока не увидела его, стоящего среди мест для зрителей.

- Что такое? – сказала я. – Пусть уйдет отсюда!

- Не выйдет, - сказала Дженни. – Тренировка закончена, это дополнительное время. Мы уже не имеем прав на спортзал. Доигрываем.

Я недовольно заворчала и вернулась на место. Я ощущала, как его взгляд прожигает мой затылок.

- У кого-то появился поклонник, - сказала Максин Вонг.

- Молчи.

- Я слышала от Рейчел, - сказала девушка, чью точку я заняла. – Ты вспылила, потому что он хотел организовать свадьбу прямо на уроке? Я думала, чужаки такое любят.

Мои глаза расширились. Подача с моей стороны прошла неудачно, полетел ответ.

- МОЛЧИ! – завизжала я, бросаясь наперерез мячу.

Максин не хитрила. Она была одного года с Дженни, но часто пересекала черту с первым и вторым курсом, как по мне. Она мне не нравилась.

Ее насмешки сработали. Она играла лучше во время разговоров, чем я. Я потеряла равновесие и не смогла толком подпрыгнуть. Она собиралась нанести победный удар…

- Ах! – закричала Максин и упала на пятую точку. Мяч стукнул ее по голове и откатился.

- Эй! – завопила Дженни сзади. – Чтобы так было и в игре!

Я посмотрела на свои руки, уверенная, что не отбивала.

- Зараза, - сказала Максин, вставая на ноги.

Я посмотрела на места для зрителей. Квентин пропал.

Черт. Он выводил меня из себя.

* * *

- Так, это зашло слишком далеко, - сказала я. – Ты уже давно пересек черту дозволенного. Я могу и второй раз в день с полицией поговорить.

Квентин «провожал» меня домой. Это он сказал, когда я выходила из школы. Стоило сразу прогнать его, а не молчаливо игнорировать. Теперь зато все вокруг подумают, что мы вместе.

- Давай, зови их, - сказал он. – Мне говорили, что это свободная страна.

Погодие, его английский стал лучше?

- Не знаю, что это за игра, - сказала я, ускоряя шаги, чтобы он отстал и, в идеале, не догонял меня. – Но пора прекратить. Я тебя не знаю. И не хочу знать. То, что тебя побили, ничего не значит. Туда тебе и дорога.

Он фыркнул.

- Ты сильно помогла. Ты даже не рассказала всем в школе, что видела, как меня били, да?

Я недовольно зарычала. Я хотела задать пару вопросов, например, как он так быстро исцелился, что случилось с лохмотьями, как его речь так быстро изменилась, но не хотела давать ему повода остаться.

- Тебе снилась гора, - сказал Квентин.

Я застыла и развернулась. Мы были одни на улице, с одной стороны была потрескавшаяся ограда, пустая парковка и заброшенные велосипеды в конце улицы.

- Тебе снилась гора, - повторил он. – Зеленая, в цветах. И каждую ночь, когда ты засыпала, ты ощущала запах жасмина и слышала журчание ручьев.

Он говорил это с надрывом. Словно это должно было пронять меня. Наладить связь между нами.

Я ухмыльнулась. Потому что у него не вышло.

- Прошлой ночью мне снилось, что я смотрю на звезды, паря в космосе, - сказала я уверенно. – Но ты продолжай эту линию. Знаю, паре девушек из школы точно такое нравится.

Квентин ответил не сразу. Похоже, я его заткнула.

Он широко улыбнулся, от уха до уха. В других обстоятельствах это было бы прекрасно.

- Вот! – он радостно подпрыгнул. – Это доказательство! Ты моя!

Ладно. Пора прекратить этот разговор раз и навсегда. Я глубоко вдохнула, собираясь вывалить на него поток недовольства.

Но я не успела этого сделать, Квентин запрыгнул на ограду, преодолев пять футов одним плавным прыжком, словно забрался по эскалатору. Он рассмеялся, заухал и проехал колесом туда и обратно на поверхности, что была узкой для этого.

Моя голова закружилась. Что-то в этом представлении ощущалось светом за глазами, словно я надышалась кислородом. Я ощущала тошноту от его трюков.

Он не был нормальным. Может, он был гимнастом или паркурщиком как в видео в Интернете. Или шаолинем.

Плевать. Я ударила по ограде, надеясь, что он упадет и разобьется, и побежала домой.

* * *

Через несколько минут я пересекла финишную прямую у дома, задыхаясь.

Я пыталась отыскать ключи, руки были неуклюжее обычного. Щелчок замка никогда еще не звучал так приятно. Наконец-то, я пробралась внутрь и вздохнула.

И обнаружила Квентина, сидящего за столом на кухне с моей мамой.

Я рефлекторно оглянулась и ударилась при этом лицом о дверь.

- Джини, - мама сияла, словно мы выиграли в лотерее. – У тебя гость. Школьный друг.

Я указала на Квентина, держась за нос.

- Как ты сюда попал?

Он растерялся.

- Постучал в дверь, представился твоей маме? Мы уже какое-то время общаемся.

Я бежала домой по короткому пути, он остался за мной. Я прыгала неплохо, но он, значит, несся, как адская летучая мышь. Как он даже не запыхался?

- Квентин такой милый, - сказала мама. – Он рассказал, как ты спасла его утром. Он пришел поблагодарить тебя лично, - она указала на красиво завернутую коробку шоколадных конфет на столе.

- Пришлось спросить в округе про твой адрес, - сказал Квентин. – Если тебе интересно.

Я потерла глаза. Казалось, я схожу с ума. Но я разгадаю его трюк позже, когда он уйдет.

- Не знаю, как ты обогнал меня, - сказала я Квентину. – Но убирайся отсюда.

- Пэй И! Грубо! – рявкнула мама.

Квентин смотрел мне в глаза. Может, он думал, что я буду молчать перед мамой ради приличия. Из-за того, что хорошее имя парня было важнее безопасности девушки. Нет уж.

- Мама, - сказала я медленно. – Может, он и кажется тебе приятным снаружи, но он угрожал мне на уроке этим утром. Он мне не друг.

Мама посмотрела на него.

- Простите! – закричал Квентин с потрясенным видом. Он вскочил на ноги и опустил голову. – Я пришел извиниться. И объяснить свое кошмарное поведение.

- Я бы хотела послушать, - сказала я. – Начиная со случившегося в парке.

- Это было недопонимание, вышедшее из-под контроля, - сказал он. – То были не плохие ребята, я просто хотел с ними поговорить. Но случайно оскорбил настолько, что они решили преподать мне урок. Я едва могу их винить.

Я нахмурилась. То избиение было слишком сильным для недопонимания. Но я и сама напала на него в классе. Похоже, у него был талант бесить людей до жути.

- Когда они ушли, я схватил твою сумку, отряхнулся и принес ее в школу, - сказал Квентин. – Я знал, что мы в одной школе, ведь видел твою форму. Повезло, что мы оказались в одном классе, - продолжал он. – Я был так рад увидеть человека, спасшего мне утром жизнь, что потерял голову и повторил ошибку. Я учил английский по книге, я не знаю, как все работает в Америке.

Мама всхлипнула, словно смотрела финал сериала.

- Прости, что говорил с тобой так нагло, - сказал Квентин, его голос дрогнул.

Я прикусила щеку изнутри. Я не собиралась ему верить, но он говорил это так искренне, что я начала сомневаться в своем решении. Может, он просто все не так понял и не знал о личном пространстве.

И тут этот гад подмигнул мне.

Хорошо. В это могут играть двое.

- Знаешь, что было бы отлично? – сказала я с хитрым видом. – Пригласить тебя и твоих родителей на ужин. Поприветствуем вас в Штатах.

Квентин величественно вскинул черную бровь.

«Вот так тебе. Посмотрим, как ты справишься с тем, как я разобью твою историю», - если его родители узнают о его поведении, он так просто не выпутается.

- О, как мило, - сказала мама, хлопнув в ладоши. – Прекрасная мысль.

- Ох… ладно, - сказал Квентин, впервые выглядя неуверенно. – Они тоже захотят поблагодарить… наверное.

- Но пока тебе лучше идти, - сказала я. – Ты же обещал шахматному клубу, что сходишь с ними попробовать первый американский гамбургер.

- Да! – сказал он. – Это меня очень интересует.

Квентин завязывал кеды в коридоре, мама оттащила меня в сторону.

- Будь с ним мягче, - сказала она. – Не такой резкой, как обычно.

Ох. Мама была из поколения, считающего, что мужчины не могут ошибаться.

- Мягче, как ты? – сказала я. – Ты на его стороне, а не дочери. Он тебе рассказал, что сделал в школе?

Она печально посмотрела на меня.

- Переезд в другую страну дается сложно, - сказала она. – Ты родилась здесь, ты этого не испытывала. Конечно, он ошибается.

Ее глаза засияли.

- И он красавчик. И, возможно, богатый. Как принц. Я это вижу.

Фу-у-у-у-у.

Я вытолкала Квентина на улицу, чтобы убедиться, что он уйдет, а не останется в кустах или где-то еще. Как только я закрыла за нами дверь, я посмотрела на него свысока.

- Ты выбрал не ту девчонку для издевательств, идиот.

- Я сказал, что мне жаль!

- Нет, ты врал моей маме! Это другое!

- Ты хочешь, чтобы я пал ниц перед твоим папой? Где он? Еще на работе?

От упоминания отца я стиснула зубы так сильно, что они скрипнули.

- Ты не имеешь права говорить с моей семьей! – сказала я. – И не имеешь права на меня.

- Не понимаю, почему ты так злишься!

Я стукнула его в грудь. Словно по граниту.

- Не важно, - прошипела я. – Ты не привязан к моим мыслям, эмоциям или другим частям моей жизни. Ты ничего от меня не получишь, понимаешь ты это или нет. Ming bai le ma, гад?

Квентин открыл рот, но не смог парировать. Он стоял, застыв, словно машина, у которой не завелся двигатель. Я читала его лицо ясно, как день. Он не мог поверить, что я, человек, так с ним разговариваю.

А потом он нахмурился и ушел.

Я смотрела ему вслед. Дождалась, пока он пропадет из виду.

Напряжение в теле ушло с ним. Я чуть не упала от облегчения. Он был изгнан из виду и разума. Надеюсь, навсегда.

А потом я вспомнила, что буду каждый день видеть его в школе.

Около десяти лет назад была общая волна, когда все азиатские пары, дочь которых рождалась в Америке, называли ее Юджиния. Или Юниция. Что-то с Ю. Это никак не было связано с людьми, просто напоминало эпидемию Ю.

Юджиния Парк была моей лучшей подругой с тех пор, как во втором классе мы решили разделить имя, которое так ненавидели. Она получила первую часть и стала Юни. Я получила конец и стала Джини. В классе была и третья такая девочка, и мы предлагали называть ее Юджи, но она нам не нравилась, так что не была в нашем союзе.

- Ты меня возненавидишь, - сказала Юни на уроке в компьютерном классе. – Но мне нужно на читательский марафон.

Я скривилась.

- Твои дети отправят меня в ад.

- Я найду замену. Уверена, кто-то захочет встать рано в субботу и пообщаться с двадцатью вопящими детьми в детском саду. Я им скажу…

- Погоди.

Я оглянулась на комнату за собой. Майк и его банда толпились у рабочего места Рутсуо.

Рутсуо Ханг был одним из ультрагениев нашей школы, в программировании был далеко впереди всех. Я могла только немного разобраться в JavaScript. Но Рутсуо затмил всех в школе и вполне мог идти работать, если бы хотел. Он был невероятно застенчивым, а в этой школе это о многом говорило.

Он работал, похоже, над личным проектом, ведь он выполнил почти все задания. Но часто, пока он печатал, Майк Вен или его два дуралея склонялись над его плечом и нажимали клавиши клавиатуры.

- Пам, - сказал Майк, когда сложные формулы превратились в бред.

Наверное, это была самая дурацкая форма издевательств, но так было. Рутсуо не останавливал их, он исправлял код снова и снова. Я видела, что он обеспокоен, но ничего не говорил. А учитель вышел в уборную.

- Мы празднуем результаты кузины по медицинскому тесту, - объясняла Юни. – Она хорошо справилась, раз тетя созывает всю родню на праздник.

- Пам, - сказал другой парень за Рутсуо.

- Думаю, мои родители поедут, чтобы так проделать, когда я выиграю на соревновании, - продолжала Юни. – Спасибо им за дополнительное давление.

- Пам.

Я не слушала. Я ударила ладонями по столу и встала, чтобы покончить с этим.

Но кто-то меня опередил.

- Это выглядит забавно, - сказал Квентин, обхватив крепко запястье Майка. – Как в это играть?

Майк попытался вырваться, но Квентин крепко его держал. Раздался неприятный звук, обещающий следы на руке Майка, когда это закончится.

- Уйди, креветка, - сказал он, лицо покраснело. Но он даже обеими руками не мог высвободиться.

- Я уже побеждаю? – спросил Квентин.

Один из друзей Майка, вроде Джон, ударил Квентина по голове. Я видела удар, но он был медленным.

Квентин повернул голову, и кулак пролетел под его подбородком. Не знаю, как он это смог, но он удерживал другого парня так же крепко, как Майка, используя только шею.

Третий, чьего имени я не помнила, тоже попытался ударить его, но Квентин взмахнул рукой и зажал пальцы парня под коленом так, что тот взвыл от боли. Они были сцеплены, как человек-осьминог. Квентин должен был кричать от того, как он растянулся, но он смеялся, глядя на корчащихся вопящих придурков.

- Пам, - он с силой надавил на нос Майка свободной ладонью.

- Что здесь творится? – завопил Андру, влетая в комнату.

Это не было вмешательством учителя. Но тоже было хорошо. Все в школе, даже придурки как Майк, уважали Андру Глароса.

Андру был старшеклассником, но не был президентом студсовета или капитаном чего-то. У него просто была харизма, заставляющая людей слушать его. Восхищаться им. Лелеять тайные чувства к нему после того, как он показал мне школу в первый мой день здесь.

Эй, это не моя вина. Он был одним из редких парней, что были выше меня.

Андру впечатлял одним присутствием, позой и стальным взглядом он напоминал плохо замаскированного репортера, который постоянно вылезает, когда приходит беда. Но Квентин спокойно смотрел на него.

- Мы весело проводим время вместе, - сказал Квентин, намеренно, как я теперь знала, снижая уровень своего английского. – Хочешь с нами?

- О, перестань играть, Квентин, - рявкнул Андру. – Это неприемлемо нигде.

Улыбка Квентина осталась, но стала напряженнее. Он отпустил жертв, которые убежали, проклиная его. Никто не обращал на них внимания. Они не могли отвлечься от представления перед ними.

- Ты поздно, - сказал Квентин. – Но и судить пока рано.

- Я знаю, что видел, - сказал Андру. – И я слышал, что ты сделал с Джини.

Я чуть не вскочила. Вся школа знала о первом дне Квентина, они неделю указывали на меня пальцами и смеялись, но я не думала, что Андру разозлился из-за меня.

- Не важно, «привыкаешь» ли ты к новому месту, - сказал он. – Еще раз такое вытворишь, и мы поговорим с директором.

Твердо закончив, он ушел, продолжив свой путь, как все старшеклассники.

Квентин закатил глаза и повернулся к Рутсуо, жавшемуся в кресле все время. Он что-то шепнул на ухо тихому мальчику, а потом шутливо стукнул его по руке. От этого он чуть не упал со стула, но Рутсуо покраснел и улыбнулся.

Юни смотрела то на Квентина, то на меня.

- Вы очень похожи, - сказала она.

- Ни капли.

- Серьезно, - сказала она.

- Я сказала: ни капли!

Юни почти ничто не могло остановить. Она прошла к Квентину и похлопала по плечу.

- Это был хороший поступок, - сказала она.

Квентин пожал плечами.

- Я всегда ненавидел таких людей.

- Ага, Майк и его друзья гады.

- Нет, - сказал Квентин. – Я про большого с волнистыми волосами.

- А? Андру?

- Да, - Квентин помрачнел. - Bai chi, как он, думает только о порядке, а не справедливости. Бандиты бегают у них под носом, пока никто не шумит.

Даже Юни с трудом сдержала серьезное лицо от этого. Называть школьных задир бандитами было слишком сильно. Она подавила смех и посмотрела на меня.

- Хорошо, у нас теперь есть еще один нарушитель тишины, - сказала она.

Я сверлила ее злым взглядом.

Пробуждение рано утром в субботу было неприятно в любое время года, но сегодня день был наполнен пыльцой. Мои глаза пылали из-за прекрасной погоды снаружи, хотя окно было плотно закрыто. Пышная зелень, свежий ветерок, поющие птицы: апокалипсис аллергии.

Я села и потерла лицо, пока комната не стала четкой. Она была крохотной. И, хотя я убирала ее, она была покрыта толстым слоем школьных безделушек, которые я не прятала – рисунки, аппликации, куклы с плохими стрижками, сочинения (от фантазий до списка на будущее).

Можно было выкопать яму в комнате и понять, в какой момент мне стало все равно, я просто избегала этого. На дне были учебники и сборники, тетради. Тогда по моей семье ударила комета. Мой личный Чиксулуб.

Новости по радио в душе не обещали спасения для моих глаз. Неподалеку на холмах были пожары, и пепел мог долететь до нас. Губернатор сообщал об опасной ситуации. Калифорния! Вот это рай.

Я оделась, заварила себе кофе и выпила, пока собирала обед. Я знала, что некоторые мои одноклассники его не пили, но я могла бы заменить им свою кровь. Это вряд ли повлияло бы на мой рост. А еще волшебный напиток помогал лучше учиться, и потому мама была не против.

Звучит печально, но обычные выходные не сильно отличались от этого. Я просто шла в другую сторону, в центр города, а не к школе.

Пейзаж не менялся. Дома в этой части были одинаковыми на вид. Кирпичные коробки с газонами, где не удалось бы даже сделать снежного ангела. И это был самая пригодная для жизни часть города. Остальная часть Санта-Фирензы была прериями бетона и асфальта, жарящего тебя, как на гриле. Там было несколько деревьев, но они не помогали. Земля была горячей, плоской и почти без тени.

Это вам не площадки из алюминия и прочие прелести, которые все представляют, говоря о силиконовой долине. Так выглядели несколько больших компаний, одинокие островки в море реальности. Всему остальному повезло меньше.

Но зато здесь было образование. Мы могли учиться изо всех сил в дешевых или дорогих заведениях, от школ при университетах, до колледжей, где приходилось платить за обучение. Варианты можно было найти для каждого. Может, это было связано с большим количеством азиатов здесь.

Сегодня я играла роль в сохранении жестокости у следующего поколения. Библиотека периодически закрывала двери для посетителей и проводила весь день мероприятие для детей, где старшие ученики читали им вслух. Дети получали баллы за то, сколько продержатся, сколько книг высидят, хотя я не помнила, что получал победитель. Поездку в парк развлечений, наверное.

Читатели получали старые значки «Волонтеры» и «Помощники обществу».

Мы с Юни занимались этим после того, как Кетки Патпати окончила школу и неофициально передала флаг нам. Технически помочь мог любой, но теперь это было связано с нами. Жаль, что мы не сами это придумали, так нас бы сильнее уважали.

Миссис Томпсон, городской библиотекарь, ждала меня у здания.

- Ты не получили мое сообщение? – сказала она. – Нужно начинать на полчаса раньше обычного.

- Я ничего не получала, - сказала я. За завтраком я проверяла почту.

Миссис Томпсон стукнула себя по лбу.

- Значит, я отправила только Юни.

- Я убью ее. Простите, миссис Томпсон. Дети, наверное, заскучали…

- Они пока в порядке, - бодро сказала она, мы пошли внутрь. – Она нашла отличную замену.

- Замену? – я думала, Юни шутила, так что думала, что приду одна.

- Да, - отозвалась миссис Томпсон.

«Я убью ее», - подумала я.

- Готовы? – крикнул Квентин из-под горы смеющихся детей. – Раз, два, три!

Он встал на ноги, дети висели на его спине, руках, сидели на плечах, держались за волосы. Он подпрыгнул, словно сбрасывал их, но они запищали и впились крепче. Он был сильнее, чем выглядел.

- Ра-а-ах! – рычал он в игре, медленно разворачиваясь в мою сторону. – Ра-а-а… о, привет.

- Он – просто находка, - восхищенно сказала миссис Томпсон. – Никогда не видела, чтобы кого-то так быстро принимали.

- Пришел учитель, обезьянки, - сказал Квентин. – Не шумите и сядьте на места. Или я вскрою вам головы и съем мозги.

Я думала, кто-то возмутится, но дети рассмеялись и устроились рядами. Они сели на затхлые одеяла и подушки на полу. Некоторые все еще болтали и толкались.

- Станьте камнем! – Квентин пошевелил пальцами, словно колдовал. Дети тут же выпрямились и закрыли рты в сосредоточенности, прикусив губы и втянув щеки.

Называйте меня, как хотите, но я искренне не хотела устраивать здесь сцену. Я решила воспользоваться моментом. И детям он нравился. Дети ведь замечают зло как собаки?

- Как ты заставил их так себя вести? – прошептала я, садясь на скамейку. Мы с Юни еще ни разу быстро с ними не справлялись.

- Контроль разума, - сказал он. Он сел рядом со мной и вручил мне книгу. – Можешь начинать в любой момент, лаоши.

Он вел себя вежливее необходимого, но мне было все равно.

- «Отец ел яичницу, - читала я. – Мать ела яичницу. Глория сидела на высоком стуле и тоже ела яичницу. Франческа ела хлеб с вареньем».

- Ням-ням, чавк, - сказал Квентин.

Я хотела пронзить его взглядом, но дети захихикали.

- «Какая хорошая яичница, - сказал отец, - читала я. – Именно то, чем нужно начинать день, - сказала мать. Франческа… не съела свою яичницу».

Квентин охнул, словно судьба мира зависела от яичницы. Дети тоже так сделали.

Он был как куклой на шоу. Я невольно улыбнулась и продолжила:

- «Франческа негромко пела…»

Мы так и продолжали, я читала слово в слово, а Квентин издавал звуки и не давал всем уснуть.

- Та гусеница была голодной? – кричал он.

- ОЧЕНЬ! – ответили двадцать детских голосов.

Это работало. Было шумнее обычного, но и веселее. Мы даже не хотели прерываться на обед.

Библиотекари повели детей есть пиццу, которая изначально заманивала их сюда. Столы для пикника стояли у библиотеки, их установили, чтобы читатели отдыхали.

Квентин сел подальше от меня, когда я вытащила свой обед. Он посмотрел на меня через расстояние, словно говорил: «Видишь? Этого ты и хотела».

- Твоя подруга попросила помочь ей, - сказала она. – Она не сказала, что ты будешь здесь.

Я поверила ему. Я знала, как Юни любила доставать меня.

Я заметила, что он с пустыми руками.

- Ты не принес еду? Это на весь день.

- Я не думал. Я обойдусь.

Ага, он мог изображать важного сколько хотел, но я видела, как он желанием смотрит на фрукты, что я взяла с собой.

- Вот, - сказала я, протягивая его. – Бери.

- Спасибо! – он поднял подарок на миг обеими руками, словно принимал подношение. – Персики – моя самая любимая еда. Но этот выглядит иначе?

Он попробовал, его глаза стали огромными.

- Это гибрид, - сказала я. – Персик со сливой или абрикосом. Нравится?

- Это прекрасно! – пробормотал он, откусывая большие куски, стараясь не пролить сок.

Я наблюдала, как он поглощал угощение. Это было мило. Если бы у него был хвост, он бы вилял им, как щенок.

Я решила, что можно и поговорить немного.

- Ты хорошо разобрался с Майком и его бандой, - сказала я. – Где ты изучал вушу?

- Нигде, - сказал Квентин. – Я никогда не учился сражаться.

- О? А с детьми ты сидел? Или это само получилось?

- У меня много маленьких кузин, племянников и племянниц дома, и я заботился о них. Мне нравятся дети. Так что я с радостью вызвался.

Он прижал косточку персика к щеке изнутри и недовольно смотрел на меня.

- Насколько я узнал от твоей подруги, вы делаете это, только чтобы получить доступ к волшебному королевству под названием Гарвард.

- Пфф. Йельский университет тоже сойдет.

Ему не понравилась шутка. Он посерьезнел.

- Ты прыгаешь через слишком много колец, чтобы порадовать каких-то бюрократов, - сказал он.

Я рассмеялась. Я еще не слышала, чтобы это так описывали.

- Так работает система, - сказала я. – Думаешь, мне просто важны оценки? Думаешь, мне просто нравится писать сочинения?

Его наивность поражала. Ученик с континента не мог быть таким. Многие из них только и делали, что старались улучшить оценки и попасть в лучшую школу.

- Я делаю так, потому что не хочу быть бедной, - сказала я. – Я не хочу оставаться в этом городе. Я хочу двигаться дальше, и мне нужен колледж. Чем престижнее, тем лучше.

Я скомкала бумажную упаковку и бросила в урну.

- Если ты такой, как думает моя мама, то ты и не поймешь. У тебя, наверное, уже все есть.

Он был недоволен моим ответом.

- Надеюсь, тебе повезет с системой больше, чем мне, - сказал он.

У Квентина был странный далекий взгляд на лице, словно он вспоминал свои дни в академии. Он, наверное, с детства умел считать. Может, и английский потому у него был хорошим.

Я вздохнула.

- Хочешь половину бутерброда? С ветчиной.

- Спасибо, - сказал он. – Но я вегетарианец.

* * *

Мы продолжили чтение. К концу дня толпа родителей была очарована, как и дети, которых они пришли забирать.

- «Джордж молчал, - прочитала я. – Он дрожал. Он знал, что утром произошло что-то грандиозное. На пару мгновений он прикоснулся кончиками пальцев к волшебному миру».

- Конец, - сказал Квентин. Сложность книг возросла по ходу чтения. Мы встали и поклонились по просьбе миссис Томпсон. Все хлопали.

Комната медленно пустела, взрослые задерживались и общались друг с другом, дети бегали, наслаждаясь мгновениями свободы.

- Как скоро вы вернетесь? – сказала миссис Томпсон с улыбкой. – После выступления сегодня я готова повторять это каждую неделю.

Милая кроха потянула за штанину Квентина.

- Где красивая девочка? – сказала малышка. – Ты должен читать с красивой девочкой, а не с ней.

- Бет! – охнула мисси Томпсон. – Твоя мама зовет. Иди, - она прогнала ребенка, успевшего устроить неловкую паузу.

Мы с Юни проводили много времени вместе, и люди чаще всего обращались к нам в целом. Никто не считал ее красивее меня. Она была хрупкой, худой, с естественной красотой.

А у меня этого… не было.

Она была маленькой, а я большой. Она была дружелюбной ко всем, а я была с резким характером и острым языком. Она была привлекательной, и понятно, что оставалось мне.

- Ага… кхм… это было на один раз, - сказал Квентин.

- Эх, - сказала миссис Томпсон. – Но вы так хорошо… - она скрестила пальцы.

- Веселый контраст? – мой голос был слишком резким. – Ага, только бы посмеяться. Увидимся в следующем месяце.

Я развернулась и вышла из библиотеки через задний ход, чтобы не толкаться с родителями и детьми.

Я не слышала шаги, когда пошла домой, и не видела тень за собой, но все равно заговорила.

- Хочешь сказать, что это было грубо? – сказала я. – Что не стоило так говорить с взрослой?

Я мысленно пинала себя. Я была грубой. Миссис Томпсон не заслужила едкости от меня. Она была как миссис Клаус и Мария вон Трапп вместе.

- Я не буду ничего говорить, - сказал сзади Квентин. – Но ты выбрала долгий путь домой.

Я повернулась к нему.

- Как так вышло, что ты знаешь больше одного пути в мой…

За Квентином стоял неподвижно огромный мужчина.

Таких крупных я еще не видела. Он, наверное, был не меньше двух метров ростом.

Он был в костюме из шелка, такого черного, что напоминал волосы человека. Его выпирающие глаза казались косыми, и было что-то не так с его огромными руками, словно они скрывали еще один сгиб.

Квентин заметил мое удивление и оглянулся. В мгновение ока он оказался рядом со мной и отодвинул меня от незнакомца.

- Хо, кроха, - сказал ему великан. – Ты размяк, раз позволил мне подойти так близко. Что случилось с твоим знаменитым зрением?

- Хуншимованг! – закричал Квентин. – Так это тебя я ощутил в этом городе! Как ты смог выбраться из ада?

- О, хочешь узнать? – мужчина в черном издал смешок. – Назовем это «хорошим поведением». Важнее то, что я – Хуншимованг, демон-король смятения – вернулся в мир живых, - он шумно вдохнул огромными ноздрями.

О боже. Юни была права. Квентин был бандитом, и это был какой-то его друг из тюрьмы. Я нашла телефон, чтобы позвонить хоть кому-нибудь, но теряла минуты из-за потных ладоней.

- Ммм, это запах человеческого дитя? – сказал мужчина. – Я убью тебя, вернусь и устрою себе праздничный ужин. Я давно не пробовал плоть.

- Только шагни к ней, и я скормлю тебе твою печень! – рявкнул Квентин.

- Всегда так переживаешь за смертных, - один глаз мужчины, только один, повернулся ко мне, он слизнул с губ слюну, его язык был толстым и узловатым. Его тошнотворный вид лишил меня шанса ответить быстро. Может, я могла побороть смятение или подавить страх, но по отдельности, а не все сразу.

- Я смотрю, ты еще не сказал девочке бежать, - сказал он Квентину. – Неужели боишься встретиться со мной без нее? Ты же не так ослаб?

Квентин оскалился.

- Ты не знаешь, кто она! И мне не нужна ничья помощь, чтобы избить тебя до смерти во второй раз!

Он выхватил у меня телефон, не дав ввести 911.

- Прости, Джини, - сказал Квентин, сминая его в ладони до осколков стекла и металла, - но мы не можем никого вовлекать.

Мужчина в черном улыбался. И улыбался. Не переставал улыбаться. Его улыбка разделила лицо от уха до уха, раскрывая рот, что занимал почти всю голову, как у крокодила.

Квентин зарычал, его вид без изъяна исказился от маски гнева. Я видела его оскаленные клыки, они стали длиннее, чем должны быть. Он резко толкнул меня в бок, и я отлетела по воздуху в траву, а он бросился на великана.

Сила их столкновения чуть не разорвала мои барабанные перепонки. Квентин не врал до этого. Они с мужчиной в черном точно занимались не вушу. Они били друг друга, как звери, терзали когтями и кусались, при этом ударяя кулаками и ногами.

Я пятилась, отталкиваясь руками и ногами, стараясь убраться подальше от них. Сердце билось с трудом. Я смотрела, как двое пытаются убить друг друга. И я не хотела быть вовлеченной в это.

Я услышала деревянный треск, словно сломалось и упало дерево, и вдруг Квентин пропал из виду. Наверное, его отбросили в сторону.

Великан заревел от боли, поводил плечами и повернулся ко мне. Он прошел и склонился, ладони упер в землю по сторонам от меня, закрывая солнце.

- Странно встретить тебя при таких обстоятельствах, - сказал он, гадкий запах гнили вырывался из его рта. – Посмотрим, смогу ли я попробовать тебя, не сломав зубы.

Его слюна упала мне на щеку. Я закрыла глаза, вопя, и ударила его изо всех сил.

Казалось, я промазала, что было бы странно, учитывая его размер. Но запах стал не таким сильным. Я посмотрела наверх и увидела потрясение на лице мужчины, отпрянувшего от меня, на его боку не хватало куска размером со стопу. Черная кровь текла из раны на тротуар.

Мы с ним были одинаково потрясены в этот миг. В полном смятении.

- Не трогай ее! – взревел Квентин, воспользовавшись шансом, чтобы напасть. Он рухнул на плечи мужчины, и они закружились по улице.

Несмотря на их травмы, бой длился долго. Великан смог схватить Квентина обеими руками и бить о землю, словно пытался разбить кокос. Я думала, что Квентин умер уже от первого удара, но его ноги вырвались и обвились вокруг шеи мужчины. Он прижался животом к голове мужчины и начал душить его всем телом, пока его били об асфальт с такой силой, что я видела очертания его плеч на дороге, поднимающуюся пыль.

Великан бил Квентином землю, но его сила угасала, особенно из-за сильного кровотечения из раны на боку. Его колени подогнулись, и он рухнул на землю, как спиленный дуб. Квентин продолжал душить его, пока мужчина в черном не перестал двигаться.

А потом он выбрался из-под противника. Без колебаний Квентин забрался на спину мужчины и схватился за его подбородок и затылок.

- Нет! – завизжала я, поняв, что он собрался сделать.

Он повернул руки и сломал мужчине шею.

* * *

Квентин посмотрел на меня, тяжело дыша.

- Ты в порядке? – сказал он.

- Нет, - прошептала я. – Нет, нет, нет.

- Джини, прошу, - сказал он, протягивая мне руки. – Я могу объяснить…

Я не слушала. Я смотрела на то, что происходило с трупом великана.

Он рассеивался. Разлетался. И тело мертвого вдруг стало похожим на мокрый рисунок, который опустили в воду. Цвета растекались в окружающей жидкости.

Его тело беззвучно взорвалось чернилами. Они завихрились, потоки преследовали друг друга, напоминая каллиграфию, пока не пропали.

От него ничего не осталось. Даже крови, включая ту, что попала на Квентина.

Квентин указал туда, где был великан.

- Кхм, это я тоже могу объяснить.

Он не мог.

Я не тратила ни минуты. Я бежала, бежала, бежала.

Я прибыла домой в тумане, пытаясь понять, что делать.

Мама не поможет. Я прошла ее на кухне без слов. Это могло положить начало нашей ссоре в будущем, но пока я этого не понимала.

Я забралась по ступенькам в свою комнату. Попав туда, я опустилась на стул и спрятала лицо в руках.

Тук-тук-тук.

Я могла позвонить в полицию по домашнему телефону, но что я скажу? Что мой одноклассник бился с каким-то чудаком из цирка уродов, хладнокровно убил его, а я помогла? Что у меня не было доказательств, потому что жертва растворилась?

Тук-тук-тук-тук.

Квентин был проблемой серьезнее. Я не знала, была ли я следующей в его списке на убийство, если у него был список. Он мог попытаться втянуть меня в свою банду. Если он перестанет стучать в мое окно хоть на миг, я смогу нормально подумать…

Тук-тук-тук-тук-тук.

Я упала со стула. Квентин завис за стеклом с мольбой на лице. Хуже было в моем состоянии, что я даже не помнила, было ли там дерево, чтобы он мог забраться.

Он поднял окно и забрался внутрь.

- Тихо, - сказал он.

- Мам! – закричала я, отодвигаясь. – Помоги!

- Это не то, что ты думаешь! Я объясню, - он встал на колени, чтобы посмотреть на меня на моем уровне. Это пугало, а не успокаивало.

- Мам! – она была внизу. Почему она не отвечала?

Квентин начал подавленно кланяться, его голова билась об пол. Это только добавляло суеты в моей комнате.

- Прошу, - говорил он. – Я для тебя не опасен, я могу доказать это. Дай мне шанс. Если тебе не нравится услышанное, поступай, как хочешь. Можешь лишить меня головы.

- Мне не нужна твоя голова! – сказала я. – Зачем ты убил? Ты убил там человека!

- Это не был человек. Это был демон. Яогуай. Ели бы мы его не остановили, он убил бы весь город!

Я хотела сказать ему, что это глупо, но вспомнила огромный черный силуэт мужчины, что-то чудовищное в нем заставляло сжиматься от страха даже сейчас. Он мог быть прав в этом.

Квентин ощутил мое колебание.

- И я не убивал его. Я отправил его злой дух в Дийю, где ему и место.

- Дийю? Ты про китайский ад? Это не имеет смысла!

- Будет иметь, когда я назову тебе свое истинное имя!

И он все это время скрывался под чужой личностью? Чудесно. Я не могла дождаться, чтобы увидеть, куда еще ниже падать.

- Давай, - сказала я, пытаясь найти сзади что-нибудь твердое и тяжелое, чтобы ударить его. – Назови свое имя, и мы посмотрим, что это улучшит.

Квентин глубоко вдохнул.

- Мое истинное имя, - сказал он, - Сан Вуконг.

Холодный ветер ворвался в открытое окно, зашуршал бумагами.

- Я не знаю, кто это, - сказала я.

* * *

Квентин все еще пытался выглядеть серьезно. Через пару секунд он понял, что я не понимаю, кто он такой.

- Сан Вуконг, - сказал он, зачерпывая воздух пальцами. – Сан Вуконг – король обезьян.

- Я сказала, что не знаю, кто это.

Он раскрыл рот. К счастью, его зубы были нормального размера.

- Ты китаянка, но не знаешь меня? – пролепетал он. – Это как для американского ребенка не знать Бэтмена!

- Ты китайский Бэтмен?

- Нет! Я сильнее и важнее, как… Тиан на, как ты можешь не знать, кто я?!

Я не знала, почему он думал, что я узнаю его. Он не был известным актером или певцом. Я не следила за поп-культурой Китая, но многие в школе так делали, так что мы бы знали, если бы в наших рядах оказалась звезда.

И это странное имя. Король обезьян? Что стало с воображением детей?

Квентин отпустил виски и начал расстегивать рубашку.

- Что ты делаешь? – я закрыла глаза и замолотила по воздуху между нами ногами. Он молчал, я посмотрела между пальцев, чтобы убедиться, что он держится в стороне. Лучше бы я не смотрела.

Я не знала, как у кого-то могут быть такие мышцы, если он не ест мяса. Но у него все было на местах.

- Видишь? – он показывал смуглое идеальное тело.

- Будто это что-то означает! – сказала я, закрывая рукой лицо. – Ну, есть у тебя кубики пресса. И что? У меня тоже есть мышцы.

- Не тело, балда! Хвост! Смотри на мой хвост!

Я огромной неохотой я опустила взгляд ниже его живота. Последние два кубика пресса отчасти покрывал мех, охватывающий его поясом. Я думала, что это было что-то дикое, пока он не зашевелился, не развернулся за ним.

У Квентина, как оказалось, был хвост обезьяны.

* * *

Я охнула, глядя, как хвост танцует в воздухе.

- Тебе нужно к врачу, - сказала я, указывая пальцем. – Убери из комнаты свою странную мутацию. И из моей жизни.

Квентин был недоволен разворотом разговора, словно он ожидал что-то лучше. Он встал и надел рубашку, но не застегнул ее.

- Ты сегодня многое испытала, - сказал он, используя тот же тон, что и джентльмен, понявший, что корсет его дамы сидит слишком туго. – Думаю, не стоило тебе все сразу вываливать.

- Прочь.

Он мрачно улыбнулся.

- Обдумай это. Мы продолжим завтра.

Я нашла степлер и бросила в его голову.

- Пэй И! – закричала мама. Она шла по лестнице. – Где ты?

Наконец-то. Мне было все равно, что в моей комнате раздетый парень с хвостом. Мне не хотелось быть с ним наедине.

Мама распахнула дверь без стука, как обычно. Она стояла надо мной с осуждением на лице. Ее квадратное лицо, по которому не удавалось узнать возраст, было вырезанным в мраморе возмущением.

- Что ты делаешь на полу? – сказала она мне. – Выглядишь как наркоманка.

Я увидела, что Квентин пропал.

Он, наверное, выпрыгнул в окно. Я встала и подошла к подоконнику, склонилась к воздуху, чтобы оглядеться. Его не было видно.

- Что такое? – рявкнула мама. – Ты больна?

Я вернула все тело в комнату и ударилась об окно так, что загремело стекло, но боль меня сейчас не тревожила.

- Нет, мне… просто нужен свежий воздух.

Она прищурилась.

- Ты беременна?

- Что?! Нет! С чего ты взяла?

- Если ты не больна и не беременна, тогда ОТВЕЧАЙ, КОГДА Я ТЕБЯ ЗОВУ!

Мама кричала, ведь она явно звала меня спуститься пять минут, не слыша, как я прошу ее о помощи. Это еще как-то можно было понять. Я чуть не заплакала от радости, ее песня банши была знакомой, как колыбельная.

У меня была бессонная ночь, чтобы понять, что делать. Я не могла говорить с кем-то без доказательств. Но при этом мне нужно было защитить себя. Придется брать дело в свои руки.

Я была готова, когда Квентин подошел ко мне после уроков на следующий день.

- Джини, - сказал он. – Прошу. Дай объясн… ай!

- Прочь, - сказала я, сунув изо всех сил головку чеснока ему в лицо. У меня не было дома крестиков или святой воды. Мне приходилось работать с доступным.

Квентин медленно забрал зубчики из моей руки и сунул в рот.

- Это белые вампиры, - сказал он, жуя и глотая чеснок, как фрукт. – Если бы я был джиангши, тебе нужно было зеркало.

Я сморщила нос.

- Теперь от тебя будет вонять.

- Это еще почему? – он сжал губы и послал мне воздушный поцелуй.

Его дыхание было сладким, как цветы сливы и кокос. Казалось, его тело магией делало все, чтобы привлекать меня, даже на молекулярном уровне. Я попыталась отогнать его запах, пока я не опьянела.

- Хватит уловок, - сказала я. – Не знаю, зачем ты с тем великаном разыграли передо мной вчера то шоу, но ты плохо играешь, и я не хочу больше это видеть.

- Джини, я говорил тебе, это был яогуай.

- Их не бывает! – я была уверена, но все равно проверила в Интернете ночью. – Это демоны из фольклора, и никто в них не верил сотни лет!

- Потому что их никто не видел сотни лет. Их не должно быть на земле. Особенно, этот, - Квентин был недоволен, словно его лично оскорбляло появление того существа. - Я прибыл в этот город, ощутив демоническое присутствие в мире людей впервые за века, - сказал он. – Я знал, что современные люди не готовы разбираться с яогуаем, и я решил найти источник сам. Я не ожидал найти здесь тебя.

Мне многое не нравилось в этом объяснении. Он говорил мир людей так, словно сам был из другого мира. Он плохо определял время. Он говорил со мной так, словно знал лично.

- Значит, ты ходишь за мной по случайному совпадению, - сказала я.

- Да. То есть, нет! – Квентин закрыл глаза и словно искал невидимые нити в воздухе, пытаясь понять, сколько ведет к нужному концу. – Слушай, - сказал он. – Случившееся вчера было невозможным.

Я хотела согласиться, но он вывернул разговор неожиданно.

- Демон-король смятения не должен тут быть, - сказал он, тревожась из-за монстра, как фанатик, веривший в Бигфута, а увидевший жуткого снежного человека. – Я лично избавил мир смертных от него очень давно. И то, что он показался среди живых, означает, что там что-то происходит. Пока мы не поймем, что, нам придется быть вместе.

- В тебе вся проблема, - сказала я. – Ты и твои… демоны, яогуаи, кто угодно. Я не хочу быть частью этого. Если ты снова будешь говорить об этом передо мной или моей семьей, целью моей жизни станет заставить тебя пожалеть об этом.

Я развернулась и пошла по улице, а потом остановилась.

- И хватит меня преследовать! – закричала я на Квентина, плетущегося в паре шагов от меня.

- Ничего не поделать. Мы идем в одно место, веришь ты мне или нет про яогуая.

- О, да ты шутишь.

- Ага, - он скривился, как обреченный. – Я обещал твоей маме, что сегодня приду к вам на ужин.

* * *

Друзья редко приходили ко мне на ужин, потому что мама серьезно воспринимала это событие. Есть за нашим столом для нее было кровавым договором. Если все прошло хорошо, ты свой. Навсегда. И тогда можно спать в шкафу, если хочешь, и она и глазом не моргнет.

Если не смог до конца быть хорошим, если, не дай боже, опозоришься, то этим разожжешь пламя навеки. Квентин понял особенности мамы, и он был прав. Даже апокалипсис не мог помешать этому ужину.

Я ощутила запах еды еще у калитки, насыщенный аромат обещал вкусное. Мама, похоже, была у плиты весь день. Она часто делала мне замечания насчет моего веса, но готовила ужасно много.

- Помни, - сказал Квентин, мы прошли внутрь. – Это была твоя идея.

Его родители уже были там, сидели за нашим столом.

- Пэй И, - сказала мама. – Заходи и познакомься с Санами.

Мистер Сан был высоким и худым, с тонкими волосами, с сыном их объединял блеск глаз, который не тушил даже деловой костюм. Миссис Сан была идеальным изображением юной тайтай. Она была красивой, с прямой спиной, одетая со вкусом, и такой должна стать Юни через лет десять-двадцать, если сменит панк-рок образ на европейскую моду.

- Юджиния, - сказал мистер Сан. – Мы слышали многое о тебе.

Они не вздрогнули от моего роста. Квентин, наверное, предупредил их, что я – кайджу.

- Мы навеки в долгу перед тобой, - сказала миссис Сан. – Наш мальчик был таким бесшабашным. Ты чудом спасла его.

Я сомневалась, что Квентин был в беде, когда я столкнулась с ним в парке. Может, родители ему подыгрывали. Они должны были хотя бы знать о его хвосте.

- Вы вовремя, - сказала мама. – Ужин готов.

Стол был полон еды, столько моя волейбольная команда съела бы за два присеста. Курица в красном вине. Белая редька на пару с конпой. Мисуа в бульоне.

- Погоди, - я склонила голову в сторону Квентина. – Он вегетарианец.

- Это все только выглядит как мясо, - гордо сказала мама. – Получилось не с первой попытки.

Конечно, она убилась бы, чтобы впечатлить. Саны были такими, какими она видела нашу семью. Богатыми. Совершенными. Целыми. Родители Квентина даже говорили на английском с британским акцентом, словно они учились в школе за границей, или у них было имущество в Лондоне. Если мама кем-то и восхищалась больше богатых, так это британцами.

- Выглядит очень вкусно, - сказал мистер Сан.

Он не ошибался. Мама была отличным поваром. Но я уже знала, что они съедят не так и много. Мистер и миссис Сан были слишком худыми, чтобы поглотить то количество еды, что было приготовлено, а если я буду вести себя не как леди перед гостями, мама пронзит меня взглядом и убьет, как лазером.

Квентин мог есть. И он радостно жевал, глотая так быстро, как только мог.

Во время разговора я узнала, что его папа работал в международной фирме, связанной с кораблями, они разрабатывали новые маршруты, опираясь на бури и пиратов. А его мама управляла благотворительным фондом своей семьи, который распространял технологии, как фонарики и телефоны, по неразвитым частям мира.

Эти работы были очень-очень крутыми. Я шла на этот ужин, собираясь списать родителей Квентина как бесполезных, но они оказались интересными. Я была готова говорить с ними всю ночь.

Но они не говорили о себе, а развернули разговор на меня. Я не любила говорить о себе с другими людьми. Потому мне было так сложно писать заявления.

Но меня потрясло то, что они, то ли узнав заранее, то ли использовав дедукцию Холмса, не упоминали отца. Даже не спросили, откуда мой рост, словно это было не важно. В разговоре осталась дыра в форме отца, словно снег падал на горячее место. Я бы ощущала себя не такой напряженной, если бы они не вели себя так тактично.

- Итак, Джини, - сказал мистер Сан, - какие у тебя планы на будущее? Что ты ждешь от жизни?

- Не знаю, - сказала я, надеясь, что робко улыбаюсь. – Думаю, потому я столько и учусь, чтобы было много вариантов.

Вот. Это лучше, чем кричать: «Я просто хочу кем-нибудь быть! ».

- У тебя есть любимый предмет? – спросил мистер Сан. – Порой это помогает понять.

«Да отстань уже».

- Мне все нравятся почти одинаково.

- Да? – сказал Квентин. – Рутсуо говорил, что тебе нравится компьютерная наука.

- Тот случай не считается, - сказала я. – И я чуть не танцевала на столе, когда код сработал с пятнадцатой попытки.

- Какие страсти, - сказал мистер Сан. – Думала стать программистом?

Да. И нет.

Мы жили в эпицентре развития технологий. Я следила за новостями, так что знала, что все хорошие программисты работали неподалеку, в пятидесяти милях от места, где мы сидели. Я не собиралась потратить все силы, чтобы оказаться там, где и начала, чтобы до меня могла докричаться мама.

Я пыталась придумать, как вежливо сказать, что я не хотела оставаться в месте, где выросла. Санта-Фиренца была не тем местом, где счастливо жили богатые семьи. Это был ад с чайными магазинами и салонами маникюра, здесь дикие дети поклонялись профессиональным игрокам в видеоигры. Здесь удивить можно было, лишь проехав, танцуя, в машине, которой никто не управляет.

- Уверена, ты поймешь, когда решить, чего хочешь, - сказала миссис Сан в ответ на мое молчание. – В тебе так много решимости, хоть ты и юна.

- Она всегда была такой, даже в детстве, - сказала мама. – Она смотрела познавательные программы с куклами и задавала вопросы обо всем. Но злилась, когда слышала шутку для взрослых, которую не могла понять. Она думала, что что-то пропустила. Что она не получила идеальный результат. Она была маленькой злой девочкой.

- Будто ты замечала отсылки к «Театру шедевров» в «Улице Сезам», - возмутилась я. – Я просила тебя объяснить их, но ты ни разу не смогла.

Перемену ветра уловил только Квентин, он посмотрел на меня, жуя лапшу.

- А еще ты как-то раз сломала мальчику ребро за то, что он толкнул Юни в дерево, - сказала мама. – И тебя не отстранили, потому что он смутился и не признался, что вы дали отпор. Но ты пошла к директору и говорила снова и снова, что ударила его и заслужила должное наказание. Учителя не знали, что делать.

- Ах, она так борется за справедливость, - восхитилась миссис Сан. – Вот бы и наш мальчик был таким. Он был хулиганом в детстве.

- Посмотрите на него, - сказал мистер Сан. – Он притворяется хорошим, но это игра. Он думает, что перехитрил нас.

Я смотрела на Квентина, а тот допивал суп. Он не переживал, что родители унижали его. Он даже подмигнул мне над своей миской.

- Я слышала, что ты – звезда волейбольной команды, - сказала мне миссис Сан. – Их тайное оружие. Ты всегда была сильнее других?

- Да, - сказала мама. – Она всегда была большой.

Ну вот. Врата открылись.

- О, я в атлетическом смысле, - сказала миссис Сан. – В плане умений. И достижений в спорте.

Мама не слушала тонкости. Все эти слова для нее были одинаковыми. Мужскими. Не для девушки. Неправильными.

- Она всегда возвышалась над другими девочками, - сказала мама. – И мальчиками. Не знаю, откуда у нее это.

- О, будто я управляю своим ростом, - ответила я. – Где-то можно нажать на кнопку, от которой растешь, и я из жадности нажала на нее много раз.

- Может, это была моя вина, - добавила она, не унимаясь. – Может, я тебя слишком много кормила.

- Ладно, это ужасно, - я повысила голос, как делала тысячу раз до этого. – Собираешься пойти обратным путем? Заморить меня, пока я не стану нужного размера?

- Почему ты так злишься? – сказала мама. – Я просто сказала, что тебе было бы проще в жизни, не будь ты… - она взмахнула рукой.

- Спасибо! – почти прокричала я. Громко кричала. – Я ведь не знала этого раньше!

- Я думаю, что Джини прекрасна, - сказал Квентин.

И воздух пропал из комнаты, я не успела взорваться. Все посмотрели на него.

- Я думаю, что Джини прекрасна, - повторил он. – Невероятна. Идеальная. Порой я только и могу думать, как коснусь ее.

* * *

- Квентин! – закричала миссис Сан. – Ты ужасный мальчишка!

Мистер Сан стукнул Квентина по затылку так сильно, что он ударился носом о дно пустой миски.

- Извинись перед Джини и ее мамой немедленно! – приказал он.

- Нет, - сказал Квентин. – Я серьезно.

Его родители схватили его за уши и начали выкручивать.

- Ай! Ладно! Простите! Но она мне нравится! В хорошем смысле! Я хотел стать ее другом! Просто не так подобрал слова!

- Конечно, ужасный мальчишка, - прошипела миссис Сан. Она повернулась к нам красная. – Мне так жаль.

Мама была потрясена. Разрывалась. Квентин вел себя неуместно по ее стандартам, но в ушах звенели свадебные колокола. Груз ее страхов поднялся с ее плеч.

- О, все хорошо, – прошептала она. – Мальчишки.

Я могла лишь смотреть. На всё и всех. Это была авария, и теперь из обломков выскакивали горящие клоуны.

- Кто такой Сан Вуконг? – выпалила я.

Я не знала, зачем сказала это. Но я хотела любой ценой отвлечься от происходящего. Все знали, что я ненавидела оставаться без ответа.

- Кто он?

Мама хмуро посмотрел на меня.

- Ты хочешь знать? Сейчас?

- Да, - заявила я. – Я схожу в туалет, а потом вернусь и хочу услышать всю историю.

Это было достаточно странно, чтобы приглушить на миг возражения. Пока все были в смятении, я встала и вышла из комнаты.

* * *

Я не успела даже наполнить руки водой, чтобы умыться, когда Квентин появился в зеркале.

- А-а! – шум воды скрыл мой сдавленный крик. – Что такое? Это туалет!

- Ты оставила дверь открытой, - сказал он.

Я могла поклясться, что его голос звучал здесь и из гостиной, но это явно были проделки моего сознания, иначе Квентин опять нарушал время и пространство.

- Кто такой Сан Вуконг? – повтори он насмешливо. – Умно.

- Ты не можешь меня критиковать после того, что сделал!

- Я пытался… как это? Прикрыть тебя?

- У тебя идеальный английский, - рявкнула я. – По крайней мере, выразить свою точку зрения ты можешь.

- Я работаю над этим. Ситуация разворачивается идеально.

Это были самые глупые слова за вечер.

- И в чем же?

Квентин потянулся за меня и выключил воду.

- Ты услышишь историю Сана Вуконга от кого-то другого, так что не будешь говорить, что я это выдумал.

Я не успела усомниться в его логике, он скрылся за дверью.

* * *

Я вернулась за стол, мистер Сан разворачивал подарок. Это был большой сосуд ужасно дорогого байцзю, этого хватило бы на отряд. Бутылка точно стоила дороже нашей машины.

- Легенда Сана Вуконга довольно длинная, - сказал он. – Мы можем послушать ее за стаканчиком, - он подмигнул мне, пользуясь отвлечением, что я дала. Он мне нравился.

Мистер Сан налил всем по чуть-чуть, даже нам с Квентином, когда моя мама кивнула. Я сделала крохотный глоток, и он скользнул по горлу как раскаленная кислота.

- Хорошо, - сказала я. – Так что за Сан Вуконг?

- Я пыталась рассказывать это тебе на ночь, - сказала мама. – Но ты не хотела слушать. А теперь…

Перефразирую историю мамы…

Давным-давно, в далекой галактике был Китай. Древний Китай.

И в давно потерянном месте под названием Гора цветов и фруктов вся мудрость и роскошь солнца и луны лилась в камень, пока с треском из него не выбралась обезьяна.

Когда обезьяна родилась, его глаза сияли до Небес. Но Нефритовый император, правящий вселенной на вершине небесного пантеона, не заметил этот признак величия, и обезьяна осталась одна на низкой Земле.

Все шло не так плохо. Обезьяна была сильнее и храбрее других обезьян на горе, и он стал их королем. Но он хотел не только веселиться с подданными до смерти. Он хотел, чтобы праздник длился вечно. Он хотел стать бессмертным.

Он покинул Гору цветов и фруктов и искал на землях людей, пока не встретил патриарха Субодая, просвещенного мастера, превзошедшего смерть. Субодай был потрясен тем, как обезьяна придерживалась Пути (Путь вам никто в азиатской культуре не объяснит, ссылаясь на то, что вы не поймете), что он научил его семидесяти двум земным преобразованиям, заклинаниям большой силы, позволявшим менять облик, разделяться на множество тел и прыгать по миру одним сальто.

Субодай дал ученику имя. Сан Вуконг. Оно значило – Обезьяна, познавшая пустоту.

Как только он получил новые способности, Сан Вуконг не тратил время и вылетел из школы за плохое поведение. Он покинул Субодая и ушел на свою гору, а там, как оказалось, уже правил монстр по имени Хуншимованг, демон-король смятения…

Тут я чуть не выронила стакан. Я посмотрела на Квентина, а он склонил голову, чтобы я слушала.

Демон-король смятения терроризировал обезьян, пока их короля не было. Сан Вуконг победил огромного монстра голыми руками, но ему не нравилось, что демоны считали его и его подданных легкими жертвами.

Ему требовалось оружие. Большое, угрожающее. Оружие, что покажет всем, что король обезьян опасен.

Он прибыл к Ао Гуаню, дракону-королю Восточного моря. Ао Гуань хотел подарить Сану Вуконгу подарок из оружейной, но король обезьян хотел большой столб из подземного дворца старого дракона.

Эта балка из черного железа с обручами золота когда-то измеряла глубину небесного океана и была якорем Млечного пути. Она засияла небесным светом, когда Сан Вуконг приблизился, как сияли его глаза, когда он родился. Ао Гуань подумал, что столб не поднять, что оружие не подойдет, но по приказу Сана Вуконга балка стала идеальным посохом. И так король обезьян получил свое известное оружие, Рюи цзиньгу бан. Дубинка воли.

Первым делом Сан Вуконг пошел с новым оружием в ад. Оказалось, что Субодай не научил его бессмертию, и его имя все еще было в книге тех, кто умрет. Сан Вуконг угрожал стражам ада с головами лошади и быка Рюи цзиньгу бан. Из страха они позволили ему вычеркнуть свое имя из списка.

Так Сан Вуконг стал бессмертным. Не через просветление. С помощью самой большой палки.

Нефритовый император не обрадовался тому, что обезьяны спорили с законами жизни и смерти. По совету богов он позвал Сана Вуконга в небесный пантеон, чтобы следить за ним. И затянуть поводок.

Король обезьян сначала обрадовался, оказавшись на Небесах, он увидел благородных богов и духов. Но его постоянно унижали заданиями низкого статуса в Громовом дворце, заставляли ухаживать за божественными лошадьми в конюшнях, его не пускали на великие Персиковые банкеты. Сан Вуконгу это надоело, и он ушел с Небес, сорвавшись оттуда звездой.

Нефритовый император отправил целую армию богов войны на Землю за ним. И Сан Вуконг разбил их. Его мог одолеть только племянник Нефритового императора, Эрлан Шень, хозяин дождя и потоков.

Дуэль между двумя силами была громкой. Эрлан Шень преследовал Сана Вуконга, меняющего облик, они сражались и меняли облик по всей Земле. Бог дождя получил шанс, но для этого потребовалась помощь шести названных братьев Эрлан Шеня, стаи божественных гончих и Лао-Цзы, создателя даосизма.

Небесный пантеон притащил Сана Вуконга на Небеса, короля обезьян попытались убить, бросив его в печь, где готовили эликсиры долголетия. Это не сработало. Сан Вуконг окунулся в эликсир и стал сильнее, получил способность видеть сквозь обман. И его теперь золотые глаза обрели слабость к дыму, но это не имело значения. Он вырвался из печи, схватил Рюи цзиньгу бан и начал разрушать сердце Небес.

Все боги прятались от гнева Сан Вуконга. Он был близок к тому, чтобы захватить Трон дракона небес, сместив Нефритового императора, и править космосом, но тут помощь пришла со стороны.

Будда. Шакьямуни Будда. Тот самый Будда.

Даже Сан Вуконг замер на миг, чтобы выслушать Почтенного. Будда предложил вызов – если король обезьян сможет перепрыгнуть протянутую руку Будды, он может захватывать Небеса. Если нет, он прекращает попытки.

Сан Вуконг принял вызов и прыгнул через ладонь Будды. Он прыгнул к тому, что казалось Концом вселенной, где пять столбов отмечали границу. Но оказалось, что это пальцы на руке Будды. Он схватил Сана Вуконга и сбросил на Землю, обрушил на него целую гору. Тюрьма была запечатана сковывающей мантрой: Ом Мани Падмэ Ом.

Сан Вуконг, которого боялись Небеса, попался…