ГЛАВА 6 Звездный порт

В то время как на древнем поле битвы разгорался смертельный поединок между Ди и Кэролайн, угольно-черная карета Майерлинга остановилась где-то в сорока милях от них, на берегу озера. Чистое голубое небо, сочная зелень листвы, маленькие радуги чуть ли не над каждой веточкой, синеющие вдалеке горные хребты, нахлобучившие белые снежные шапки, порхающие золотистые птички – поистине прекрасная и мирная картина.

Но злобное лицо проводившего лошадей к водопою Маширы не смягчилось ни на йоту – он явно вынашивал нечестивые замыслы. Барбароид начал размышлять, едва расставшись с Кэролайн, и сейчас, дожидаясь, когда лошади утолят жажду, он внимательно вглядывался в собственное отражение в воде. Наконец, после нескольких минут предельной сосредоточенности, барбароид, пробормотав: «Вот именно», хлопнул в ладоши, после чего, согнувшись в три погибели, принялся собирать белые цветы, растущие на берегу. Когда же уродец зашагал к карете, доброжелательное, беззаботное и тщательно отрепетированное выражение застыло на его лице.

Он постучал в окошко с плотно задернутыми занавесками, и голосок из интеркома с любопытством поинтересовался:

– Да?

Плененный печальным очарованием короткого слова, Машира перестал облизываться и приветливо ответил:

– Я тут подумал, не пожелаете ли вы приоткрыть окошко и глотнуть свежего воздуха. Небо безоблачно, вода близка, а воздух напоен сладким ароматом цветов. И хотя милорд Майерлинг отдыхает, клянусь, вам, леди, нечего бояться, пока Машира рядом.

Ответа не последовало. Девушка в карете, видимо, колебалась.

Уловив искру надежды, Машира заговорил со всей оживленностью, на которую был способен:

– Взгляните, как прекрасны эти цветы. Их тут видимо-невидимо. Если опасаетесь, просто отодвиньте занавеску и окунитесь в их белизну.

И снова молчание. Но когда Машира уже решил, что хитрость его не сработала, черная шторка плавно поехала в сторону. Увидев невинное, подобное луноцвету личико, Машира про себя улыбнулся.

Как же заставить ее выйти? Этот вопрос терзал барбароида с момента прибытия на озеро. Он рассмотрел несколько вариантов, но в конце концов решил воспользоваться чувствами, близкими и знакомыми красотке еще с детства. Пусть она путешествует со своим дружком, пусть тот твердо велел ей не высовываться наружу – но не может девица в ее-то юные годы не захотеть подышать свежим воздухом после стольких дней в душной карете. Как-никак, темнота – плохой друг человека. Едва сменив Майерлинга на месте возницы на рассвете, Машира составил план, как с выгодой воспользоваться человеческой природой девушки. Просчитав все на несколько шагов вперед, он свернул с дороги и остановился в этом глухом уголке.

– Ну как, нравится?

Машира поспешно выставил вперед руку с букетом, который прятал до поры за спиной.

Глаза красотки затуманились, и бледная ручка потянулась к цветам – чтобы тщетно удариться о стекло.

– Чего ждать? Что плохого в том, чтобы сделать шажок наружу за глотком воздуха? – Тон Маширы стал еще вдохновеннее. – Цве точки цветут, птички поют. Погуляете, разрумянитесь, посвежеете. Милорд Майерлинг наверняка поблагодарит меня за отличную службу. И надеюсь, кошелечек с нашим вознаграждением потяжелеет. Ну как, подсобите бедному телохранителю?

Девушка нахмурилась, размышляя. Но не успел еще Машира вздохнуть пару раз, глаза красавицы вспыхнули, и дверная ручка повернулась. Девушка ступила на луг, и солнечный свет развеял мрак кареты.

Прекрасная жертва наконец-то попалась в капкан. Галантно взяв добычу под руку, Машира повел ее к озеру.

– Здесь так хорошо, – воскликнула юная леди, доказывая, что она воистину обитатель дневного мира.

Там, где зыбкая волна целовала берег, девушка присела и потянулась к прозрачной воде. Мелкая рябь исказила точеные черты отражения. Поднявшись и отряхнув руку, девушка принялась искать платок, чтобы утереть лицо. Озерная гладь снова стала спокойной.

Машира стоял рядом, распахнув полы серого плаща. Возможно, девушка заметила там что-то, поскольку застыла, онемев. Когда же она наконец отвернулась, руки Маширы стиснули хрупкие плечи, какая-то коричневая труба молниеносно протянулась между телами… труба, вырвавшаяся из живота Маширы. Красавица взвизгнула, но барбароид держал крепко. Миг – и насильник повалил лишенную возможности сопротивляться жертву на траву.

– Что ты делаешь? Отпусти меня!

– Не могу, – Машира схватил руку девушки, упершуюся ему в подбородок, и выкрутил ее. – Я без ума от тебя, – продолжил он. – Ты станешь моей. Смирись, и я не причиню тебе вреда. И позабочусь об этом зануде Майерлинге.

– О чем ты? Отпусти! Если не отстанешь…

– То что? Что ты сделаешь? Можешь вопить – мы посреди леса, никто не услышит. А теперь почему бы нам с тобой не узнать друг друга получше…

Горящий страстью рот попытался впиться в дрожащие от страха и гнева губы. Тогда-то и грянул выстрел. Голова Маширы дернулась, подбородок окрасился кровью, и монстр взвыл.

Со стоном оттолкнув навалившееся на нее тело, девушка вскочила. За коляской она заметила похожего на егеря человека со все еще дымящейся винтовкой за плечом. Значит, рядом все-таки кто-то был!

Девушка кинулась к экипажу, но егерь преградил ей путь. Худое бородатое лицо было мрачнее мрачного.

– Черт побери, кто ты, девочка?! – спросил он.

– Простите?

– Не изображай дурочку. Эта карета принадлежит аристократу. Отчего же ты, ради всего святого, пытаешься войти туда?

– Честно говоря…

Пока смущенная красавица заикалась, егерь грубо расхохотался – и вдруг схватил ее мозолистой лапищей за подбородок, он повернул девичью головку сперва в одну сторону, потом в другую.

– Ран нет… Значит, ты связалась с аристократом по собственной воле, верно? Ты, крошка, предательница. Как только я разберусь с этим ублюдком, я научу тебя кое-чему. И когда ты узнаешь, что такое настоящий мужчина, так и быть, присоединяйся к своему кровососу.

Яростный шторм бушевал сейчас в сознании девушки.

«Этот человек тоже желает мне зла, – думала она. – Едва я вышла из кареты, несчастья стали рушиться на меня одно за другим. Ох, если бы я только осталась с любимым…»

– Убери от нее руки, – услышала девушка тихий, но отчетливый голос Маширы. Он все еще страдал от боли и слегка горбился. Но взгляд барбароида изменился. От былого благодушия не осталось и следа. – Убери от нее свои грязные лапы.

– Ха! Если думаешь, что можешь сделать меня, стреляй! – егерь презрительно рассмеялся. – Ты, верно, просто бродяга. Наткнулся на девчонку в лесу, как и я. Только вот с тобой я делиться не стану. Ладно, трахну ее разок и за тебя, так и быть. А теперь убирайся ко всем чертям. – С этими словами он оттолкнул девушку от кареты и поднял крупнокалиберную винтовку.

– Подожди… – начал Машира, но тут раздался грохот, словно молоток обрушился на стальной лист, и в груди барбароида на месте сердца образовалась огромная дыра.

Скрючившееся тело отбросило назад футов на шесть. Девушка закричала, в воздухе заклубился багровый туман.

– Ладно, теперь разберемся с тобой, – хмыкнул егерь. – Когда мы позабавимся, я отведу тебя в город, пусть все полюбуются.

Он повернулся к красавице и оторопел, ибо лицо ее превратилось в маску ужаса. Взглянув туда, куда смотрела она, егерь тоже оцепенел.

К ним шел Машира. Залитый кровью, со сквозной дырой в груди, с потухшими глазами – хладный труп, одним словом. Двигался он неуклюже, словно это занятие было ему непривычно…

Егерь что-то крикнул и выпалил из винтовки.

Голова Маширы взорвалась, точно расколовшийся арбуз, – и покойник зашагал быстрее, поскольку его избавили от немалой толики груза.

Егерь застыл на месте, не в силах пошевелиться. Винтовка, которой он доверял больше всего на свете, на этот раз подвела. Стрелку стало страшно.

Руки обезглавленного существа потянулись и стиснули широкие плечи егеря.

– Знаешь, я только начал привыкать к этому телу. Что ж, теперь я возьму твое, ублюдок.

Голос, совсем не похожий на голос Маширы, звучал из утробы мертвеца, но удивиться этому никто не успел, поскольку тотчас же из брюха ходячего трупа вырвалось нечто вроде коричневой трубки и погрузилось в живот егеря.

Прошло несколько секунд, показавшихся девушке кошмарной вечностью.

– Хе-хе-хе, перенос завершен, – уведомил голос из нового живота. Живота егеря…

Не тратя времени на то, чтобы посмотреть, как рухнет на землю безголовый труп, девушка, давно исчерпавшая пределы ужаса, завизжала и метнулась в чащу. Обновленный егерь проводил ее взглядом, но отчего-то не кинулся следом.

– Пытаться бежать бесполезно, – хихикнул он, – но я пока успел передать ей лишь немного меня, так что начинать еще рано. А покуда можно чуть-чуть поиграть в прятки. И он проворно двинулся к лесу.

Когда последний кусок тушенки надежно улегся в желудке, Кайл отбросил пустую банку. Жестяной цилиндрик несколько раз кувыркнулся, глухо гремя по камням мостовой, и тут серебряная молния расщепила его пополам на взлете, мгновенно вернувшись на пояс хозяина.

Кайл сидел на краю дощатого настила перед салуном, глядя на главную улицу города-призрака. Когда дождь заливал здешние тротуары, пешеходы, должно быть, просто тонули в лужах.

Дверь стоящего перед аптекой автобуса приоткрылась, и наружу высунулся Боргов. Он, кажется, был на грани.

– Что делать будем, братец? – спросил, поднимаясь, Кайл.

– У Грова очередной приступ, – озабоченно сообщил старший Маркус, глядя на небо. – Очень серьезный. Боюсь, сердце не выдержит.

– Плохо. Он нам еще может понадобиться, – Кайл фыркнул и добавил: – Возможно, мы с Лейлой чуток переборщили.

– Идиот! – взвыл Боргов, но тут же замкнулся, скрестив на груди руки. – Нет, ты, конечно, не так уж и ошибаешься. В смысле, мы же знаем, что для здоровья Грова не полезно заставлять его высылать вторую сущность, – пробормотал он.

– Все равно, поехали, – сказал младший. – Лейла валяет дурака, мы ждем ее и теряем время. Аристократ опередит нас, так что все расчеты насмарку.

– Угу, – мрачно ответил Боргов.

Этот жестокий клан всегда ухитрялся разбираться не только с преследуемыми жертвами, но и с конкурентами. Но сейчас они потеряли Нолта, Лейла не вернулась, а прикованный к постели Гровек был при смерти.

Отсутствие Лейлы еще не означало, что она убита, но с учетом силы неприятелей братья уже ни в чем не были уверены. Хуже того, Боргова терзала непрошеная мыслишка: а не втрескалась ли младшая сестричка в Ди?

Когда они подобрали сестру, пострадавшую в стычке с аристократом, кто-то уже вытащил из ее ран все осколки шрапнели и Лейла мирно спала. Братья спрашивали, кто залатал ее, но она сказала, что не помнит. Но уж точно не вампир. Значит, кроме Ди, некому. Вообще-то, имелись признаки присутствия там еще двух людей, но Лейла не упомянула ни о чем таком. Впрочем, зная характер сестрицы, братья вполне понимали, почему она помалкивает. В конце концов, они стремились избавиться от Ди. А то, что он спас девчонке жизнь, можно счесть и за оскорбление.

Однако Лейла не выглядела униженной. И это только начало. Даже когда они вместе составляли дальнейшие планы, лицо ее кривилось, как от боли, и Лейла казалась до странности изумленной. Но даже на это они бы плюнули – только вот состояние девушки не имело ничего общего с физической усталостью. Обдумав и взвесив факты, Боргов пришел к выводу, что эти признаки проявляются у сестры, только когда они обсуждают, что делать с Ди. Осталось сложить два и два – и вот вам результат!

Но от одной навязчивой мысли Боргов никак не мог избавиться – пусть Ди и бесподобный охотник на вампиров, но он ли на самом деле спас Лейлу? В тот момент Ди уже наверняка знал, что братья Маркус – его враги и соперники. Судя по всему, он не из тех, кто милостив к вооруженному противнику, будь то мужчина или женщина. Если хотя бы половина из того, что рассказывают о способностях Ди, его битвах и бессчетном числе погубленных им врагов, – правда, этого уже достаточно, чтобы ледяные пальцы страха стиснули тебе затылок. И при всем при том он выручил Лейлу? Трудно поверить. Поэтому Боргов и не попытался остановить сестру, отправившуюся утром на разведку.

– Едем, – уронил он, отметая путаные мысли. – Если с Лейлой все в порядке, она выпустит ракету или свяжется с нами так или иначе.

Братья вошли в автобус. Кайл занял место водителя, Боргов скрылся в спальне. Дыхание не приподнимало грудь Гровека, и если бы кто-то прижал ухо к этой сморщенной, иссохшей мумии, то не услышал бы биения сердца. Этот Гровек был воистину мертв.

При виде безжизненного тела младшего брата, свирепое выражение лица Боргова смягчилось, став почти страдальческим. Автобус вздрогнул и тронулся.

Две женщины шли по лесу. Одна – великолепная, прекрасно сложенная блондинка в синем платье – углублялась в чащу, не отрывая взгляда от некоей точки впереди. Другая – в легкой рубашке и брюках – выглядела так, словно бесцельно бродит по лесу, но время от времени она останавливалась и исследовала землю или смотрела, как сломана ветка на каком-нибудь кусте, и двигалась дальше. Глаза ее шарили по зарослям, но она явно не заблудилась. Обе женщины искали одно и то же. Молодого охотника на вампиров, беззащитного в своей самодельной могиле.

Остановившись, Лейла утерла потный лоб. Пристрелив гигантскую руку, управляемую Кэролайн, она сразу отправилась следом за Ди. Конечно, ее никто не звал… Но, судя по его поспешному бегству, с охотником явно что-то было не так. Как это не похоже на великого Ди – чуть не погибнуть от руки женщины, пусть эта женщина и маг-барбароид. Так что в голову приходила лишь одна мысль – о солнечном синдроме.

Коли так, дампир должен отправиться в лес, к матушке-земле. Идти по следам его лошади оказалось легко. Девушка даже обнаружила место, где охотник скользнул в чащу. Тут-то и начались неприятности. Боевая машина не могла продраться сквозь дебри – и Лейла без сожалений оставила свой нежно лелеемый транспорт на опушке.

Она не знала наверняка, что предпримет Кэролайн. Сила этой женщины превосходила способности Лейлы и ее братьев и, возможно, была равна силе самого Ди. Кэролайн уже не раз пыталась покончить с дампиром, и теперь она наверняка воспользуется возможностью уничтожить Ди. Более того, барбароид владеет магией. Она могла и опередить Лейлу. Ведь так просто убить страдающего от солнечного синдрома дампира, когда его сверхчеловеческие способности обращаются в ничто.

С копьем в руке и лучевиком за поясом Лейла шагнула в заросли. Следы копыт быстро исчезли, затянутые быстрорастущим мхом. Девушке остались лишь инстинкты, отточенные ремеслом охотника. Но достаточно ли их, чтобы потягаться с барбароидом? Без своей незаменимой боевой машины Лейла по сравнению с Кэролайн становилась простой девчонкой.

Подавшись вправо, она неожиданно очутилась на прогалине и увидела привязанную к ветви ближайшего дерева лошадь. У ног скакуна лежал полуприсыпанный землей Ди. Проглотив радостный крик, Лейла раскидала мох и присела на «могилу».

Ничего необычного не наблюдалось. Прекрасные черты охотника, от которых у девушки по спине бежали мурашки, не утратили своей извечной мудрости и суровости, а веки были прикрыты, словно Ди погрузился в размышления.

Плечи Лейлы поникли. Что-то горячее полилось из глаз, к великому удивлению девушки. Она уже и забыла, когда плакала в последний раз. Она смутно помнила, как вытирала слезы об окровавленное платье старой женщины, лицо которой время превратило в размытое пятно. Кто же это был?

Смахнув с ресниц жгучие капли, Лейла осторожно легла на землю, что укрывала Ди, точно одеялом, – и озноб пробрал ее до костей. Холод исходил не от почвы – это была температура тела дампира. Когда Кайл нашел сестру, раненную в битве с аристократом, он сказал, что она не умерла потому, что кто-то унял ее жар. Терморегуляторов рядом, конечно, не было. Ди охладил ее.

Нельзя сказать, что Лейла не испытывала раньше подобных чувств. Ей даже делали несколько раз предложение. Но все ухажеры исчезали, едва узнав фамилию девушки. Все, кроме одного. Лейла сама прогнала его. Потому что той ночью ее изнасиловали братья.

«Мы не позволим тебе уйти», – сказал Боргов.

Нолт прошептал, что давно желал ее.

Кайл приступил к делу молча.

Когда же эти трое закончили и на нее легло иссохшее тело Гровека, какая-то часть души девушки сгорела и улетучилась, как казалось, навсегда. С тех пор она стала еще более хладнокровной убийцей.

Но сейчас теплый кусочек души вернулся.

– Ты спас меня, – от всего сердца шепнула девушка прекрасному неподвижному мужчине. – На этот раз я защищу тебя. Защищу, хотя бы и ценой собственной жизни.

Что-то зашевелилось в чаще. Проверив, снят ли с предохранителя лучемет, Лейла стиснула крепче копье, готовая к бою. И поднялась на ноги.

Он лежал на зеленой-зеленой горе. Наружу он выходил редко, и каждый, пусть и короткий раз становился настоящим блаженством. Радость кипучим родником плескалась в сердце. Порывы теплого ветра, солнечные лучи, запах густой травы, голубые горные хребты, уходящие в бесконечность… Все это напоминало о том, какое удовольствие – быть живым. «Это жизнь! » – думал он.

Кто думал? Гровек или, точнее, «дух» Гровека, сбежавший из больного тела, усыхающего в автобусе Маркусов. В лесу за спиной раздались шаги. Он обернулся – и увидел бегущую к нему девушку. Ее страх испортил ему настроение. И это в тот миг, когда он наслаждался свободой!

– Помогите! Пожалуйста, помогите, – прокричала она и укрылась за спиной «призрака».

Он смутился. Люди обычно бежали от него, а не к нему. Но вскоре стало ясно, почему девушка искала у него защиты. Из чащи вышел человек с длинной винтовкой – вероятно, егерь.

Он повертел головой, заметил Гровека и девушку и твердой поступью двинулся к ним. Девушка снова закричала от ужаса. Впервые в жизни в душе Грова проснулось что-то небывалое. Незнакомец остановился в ярде от него и навел на юнца ствол оружия.

Гров немного удивился. Егерь вел себя как враг, уверенный в победе. И хотя Гровек никогда раньше не видел этого человека, тот, очевидно, знал, кто перед ним.

– Чего ты хочешь? – попытался спросить Гров, но егерь словно и не услышал его; да и ни один мускул не шевельнулся на его собственном лице.

Так случалось всегда. Он лишился дара обычного общения.

– Отдай мне девчонку, – приказал мужчина. Голос его был холоден. – Не хочешь – не надо, – добавил он сразу. – Все равно живым ты отсюда не уйдешь. Странная встреча, однако.

Гров наклонил голову. Он никак не мог вспомнить этого человека. Впрочем, противник любезно ответил.

– Не узнаешь меня в этом виде, да? – егерь хмыкнул. – Я был среди тех троих, кто стоял у кареты, когда ты проник в деревню барбароидов.

«Среди тех троих»? Но кто именно? Гров, конечно, помнил троицу бунтарей. Однако стоящий перед ним егерь ничем не напоминал ни мужчину средних лет, ни чернющего верзилу, ни обворожительную красотку.

– О, верно – я еще не показывал тебе свое настоящее лицо. То, что ты видел прежде, и то, что на мне сейчас, всего лишь временные пристанища. Истинный я выглядит так! – С этими словами егерь одной рукой задрал рубаху.

Гров невольно разинул рот. Живот егеря казался самым обычным, но испуганный вскрик девушки точно послужил сигналом к превращению. Глубокие складки, которые нельзя назвать морщинами, пролегли на несуразно выпятившемся брюхе, на поверхности которого проступило нечто вроде человеческого лица – крохотный нос, красные, как ошметки свежего мяса, губы и широко распахнутые глазки. Маленький ротик скривился, выставляя напоказ острые желтые зубы. Это была опухоль… опухоль с собственным обликом и собственной жизнью. Тело егеря служило всего лишь сосудом, средством передвижения для разумного нарыва.

– Удивлен, птенчик? – поинтересовалась припухлость. – Вот он, настоящий я. Пятьсот лет я перепрыгиваю из тела в тело. Чтобы победить меня, твоих фокусов недостаточно.

Гров наконец-то сообразил, в чем дело. Теперь он с трудом сдерживал ярость.

– Давай-ка проясним кое-что, – хохотнула опухоль. – Если вздумаешь запустить свои молнии, я тоже пальну, и девчонка за твоей спиной погибнет. Понятненько?

Гровек казался сбитым с толку.

А брюшная опухоль добавила:

– Кстати, девчонка-то уже не совсем в первозданном виде. Взгляни-ка на ее живот.

Дикий – поворот разговора заставил Грова обернуться – и, прежде чем звук выстрела достиг ушей юноши, он ощутил страшный, горячий толчок в грудь. Отлетев назад, он упал, увидев синее небо. Кажется, враг промахнулся, не попал в девушку. Или и не собирался стрелять в нее.

Даже не глядя на залитое кровью распростертое тело, егерь – или, точнее, жуткий карбункул – улыбнулся красавице.

– Ладненько, – сказал он, – а теперь иди сюда. Чего доброго, вылезет этот типчик Майерлинг, так хлопот не оберешься. Видишь ли, мне не позволено сотворить что-нибудь с его гробом. Так что до темноты я хочу убраться отсюда как можно дальше.

Облегчение отразилось на лице девушки – и личико опухоли, то есть Маширы, осознавшего, что все это время красотка тревожилась о безопасности Майерлинга, скривилось от злости.

– Стерва, ты у меня в печенках сидишь! – рявкнул барбароид, делая шаг к жертве, но тут из недр его желудка или, вполне буквально, из самого центра живота вырвался изумленный вскрик. Пристреленный молодчик поднимался, живой и здоровый, без всяких дыр в груди. – Сукин сын! – выдохнул карбункул. Теперь он понял, кто юнец.

Мир побелел. В мгновение ока возникшие из ниоткуда копья света полетели в живот егеря. Взвилось пламя, запахло горящей плотью, и мужчина тяжело рухнул в кусты.

И тогда силы покинули возлюбленную Майерлинга. Так лопается струна, натянутая до предела. Девушка начала падать, как марионетка с перерезанными нитями. Гров бережно подхватил ее.

Когда же Гровек с девушкой на руках спустился с холма, исчезнув из виду, на уровне щиколоток все еще тлеющего трупа, раздался тихий голос:

– Драть меня в зад! Чего еще можно было ожидать от члена семейки Маркус. Что ж, теперь, когда мне довелось увидеть проявление его способностей, остается только гадать, каков же он настоящий.

Никогда еще Лейла не видела эту женщину так близко. И не думала, что ее золотистые волосы и лицо цвета взбитых сливок столь прекрасны. Она явно лучше подходила Ди. Но за восхитительной внешностью барбароида скрывались силы, перед которыми немело воображение, и Лейла знала, что красотка серьезный противник. Девушка сразу поняла, что ее копье в данном случае бесполезно, воткнула его в землю и выхватила лучевик.

Кэролайн улыбнулась, поджав губы.

– Полагаешь, женщину из деревни барбароидов можно победить этой игрушкой? Да будет тебе известно, даже аристократов, попавших в наше селение, не ждет легкая жизнь.

Вместо ответа Лейла нажала на курок. Сноп крохотных игл беззвучно вонзился в живот женщины.

– Ох! – воскликнула Кэролайн, но тут же широко ухмыльнулась. – Пистолет, стреляющий иголками? Надо было целиться в сердце, дорогуша.

Ошеломленная, Лейла не уловила смысла сказанного. Внезапно что-то упало сверху, задев правую руку девушки и выбив из нее лучемет. Лейла потянулась за оружием, но тот же предмет, распростершийся на мху, преградил ей путь. Это был толстый сук. Лейла отскочила, но что-то схватило ее за плечи. Еще одна громадная ветка ощетинилась множеством отростков. С хрустом согнув прутья, точно пальцы, сук сдавил ими тело Лейлы.

– Когда я узнала, что ты опередила меня, я прогулялась тут от дерева к дереву, – сообщила Кэролайн. – Сок дерева – это его кровь. Я сделала по глотку из каждого ствола, и теперь их ветки – тысячи моих рук и ног.

– Нет, ты не можешь быть… – Лейла в ужасе забилась, пытаясь вырваться, но не сумела освободиться от оков-прутьев.

– Ха-ха-ха, к сожалению, я не аристократ. – Губы Кэролайн растянулись в победной улыбке. – Однако я унаследовала кое-какие из их способностей. Видишь ли, моя мать была любовницей аристократа, надзиравшего за Седьмым сектором Фронтира.

Неужели эта восхитительная женщина – дампир вроде Ди? Нечеловечески прекрасная. Отказывающаяся от еды. Бросающая страстные взгляды на Майерлинга. Разве все это не обличает ее истинную натуру? Даже то, что она способна передвигаться при свете, отлично дополняет картину.

Однако ее умения доказывают, что она действительно барбароид. Чего бы ни коснулись острые зубы Кэролайн – неорганических ли предметов вроде механической руки или не обладающих разумом форм жизни, таких как связавшие Лейлу растения, – все становилось послушным ее воле, совсем как люди, повинующиеся укусившему их аристократу. Большинство дампиров пило кровь, но не могло никого обратить, так что по сравнению с их способностями сила Кэролайн потрясала.

Переведя взгляд с Ди на Лейлу и обратно, Кэролайн злобно ухмыльнулась.

– Судя по тому, что я вижу, ты влюбилась в этого дампира. Интересненько. Я собиралась расправиться с тобой по-быстрому, но теперь передумала. Можешь посмотреть, как я вырежу сердце твоего возлюбленного. А потом, так и быть, я позволю тебе разделить его участь.

– Не надо, – простонала Лейла. – Если хочешь убить, убей меня…

– Какая отвага, – хохотнула Кэролайн. – Похоже, даже тварь, зарабатывающая себе на хлеб убийством знати, становится куда терпимее, когда дело доходит до того, кто ей небезразличен. Ничего, подожди. Очень скоро ты последуешь за ним…

И тут невероятно ледяной ветер дыхнул в спину барбароида. Женщина-дампир, обладающая силой, сравнимой с силами Ди, невольно обернулась.

Ди по-прежнему лежал неподвижно. Что снилось ему? Обычная ли жизнь, которой дамПир никогда не знал? Или давно минувшие дни? Нет же, нет – наверняка будущее в кроваво-красных и угольно-черных тонах и сражения, которым нет конца.

– Игра воображения? – пробормотала Кэролайн, поднимая правую руку.

Толстая ветка одного из мощных деревьев потянулась к повелительнице, замерев перед ее грудью. Бледные пальцы Кэролайн отломили острый сук в ярд длиной.

Очень медленно подошла она к спящему Ди и, расставив ноги, нависла над ним. Крепко стискивая обеими руками сук – импровизированный гигантский кол, – женщина занесла его над головой, и когда она уже готова была с размаху вонзить оружие-Крик Лейлы «Стой! » и удар барбароида последовали одновременно, а в следующий миг уже Кэролайн воскликнула: «Машира?! »

Кол застыл в воздухе, пойманный левой рукой Ди. Ладонью его левой руки, если точнее. А остановил острие действительно – о чем можно было догадаться по ошеломленному возгласу Кэролайн – крошечный ротик, проявившийся на ладони. Кол даже не коснулся кожи, закушенный маленькими зубками. Пара озорных глазок смеялась. И все же челюсти оказались настолько мощны, что даже Кэролайн, с ее сверхчеловеческой силой, не сумела хоть чуть-чуть разжать их. Совершенные черты женщины исказились от удивления и ужаса, и барбароид-дампир отскочила.

– Буду благодарен, если ты не станешь называть меня чужими именами, – заявило личико с ладони, небрежно выплюнув кол. – Этот Машира – один из твоих приятелей? Выходит, мы с ним одной породы, верно?

Не отвечая, Кэролайн взмахнула рукой. Лес покачнулся. Несколько деревьев, согнувшись, метнули ветви прямо в спящего дампира.

Но левая рука Ди не дремала. Подхватив только что отброшенный сук, она швырнула его в Кэролайн. Ветка полетела с такой скоростью, что уклониться от нее у барбароида не было возможности, и все же Кэролайн как-то ухитрилась увернуться. Сук угодил ей не в грудь, а в живот.

В ту секунду, когда она с криком отпрянула, деревья застыли, как им и положено. Даже путы Лейлы ослабли.

Зная, что времени у нее нет даже на то, чтобы подобрать копье, Лейла кинулась к врагу. Вцепившись в кол, пронзивший тело Кэролайн она толкнула его изо всех сил. В уголках рта дампирши запузырилась кровь.

– Маленькая сучка! – взвизгнула она.

Извиваясь в адских муках, Кэролайн дотянулась до Лейлы и вцепилась бледными пальцами в плечи девушки.

Но Лейла не остановилась, даже когда окровавленный рот припал к ее шее. Она думала только одно: «Я должна спасти Ди».

Впрочем, губы злодейки вскоре отстранились. Ощущая немыслимую слабость, Лейла отпустила громадный сук.

Отступив на несколько шагов, Кэролайн застонала. Кол все так же торчал из проткнутого живота, платье ниже пояса покраснело от льющейся крови. Невыносимое зрелище, что и говорить.

– Малютка, мы обязательно увидимся снова. И тогда ты станешь моей рабыней, – Кэролайн сплюнула кровь, развернулась… и исчезла.

Лейла упала на колени. Ее только что укусили. Укусил дампир. Она не чувствовала ни удивления, ни страха. Лишь усталость – и удовлетворение. Она сдержала обещание. Обещание, данное самой себе. И все же Лейла заставила себя встать и подойти к спящему Ди. Чтобы попрощаться, глядя сверху вниз на прекрасный лик.

– Мне хочется поцеловать тебя, – сказала она, – но сейчас я не могу. В смысле, ты бы, наверное, лопнул от смеха, если бы какой-то вампир-недоделок попытался украсть поцелуй у знаменитого охотника. Пока. Может быть, ты будешь иногда вспоминать обо мне.

С трудом подняв лучевик и копье, Лейла, пошатываясь, побрела прочь, и хрупкую фигурку вскоре поглотил лес.

Сколько же будет спать Ди? Девушка-боец, рисковавшая жизнью и душой, защищая его, ранена. Возлюбленная Майерлинга неизвестно где. Все запуталось, и время работает против охотника.

III

Спустя два часа после смертельной схватки Кэролайн и Лейлы автобус, ехавший со скоростью двадцать пять миль в час, борясь со встречным ветром, внезапно остановился, словно водитель заметил что-то впереди.

– В чем дело? – сердито буркнул Боргов из спальни, где он готовил к грядущим боям лук и стрелы.

– Дорогу только что перешла женщина. Блондинка в синем платье – вероятно, та самая Кэролайн, о которой говорил Гров. Выскочу-ка я на разведку. – Кайл поднялся, уже держа в руках клинки-полумесяцы.

– Погоди, я с тобой.

Отвечая на предложение Боргова, младший покачал головой:

– Не стоит. Это всего лишь баба. Кроме того, вдруг кто-то пытается выманить нас обоих наружу, чтобы захватить Грова, пока нас нет? Сам знаешь, их было трое, так что поблизости может шататься еще один уродец.

– Твоя правда, – согласился старший. – Будь осторожен.

– Эй, просто предоставь это мне!

Самоуверенно улыбнувшись, Кайл покинул автобус. Полдень давно уже миновал, но раскаленное добела солнце жгло нещадно. С серпами наготове охотник хотел было шагнуть в чащу в том месте, где исчезла женщина, но, пробормотав: «На всякий случай», прежде метнул клинки.

Никто не мог противостоять этому страшному и странному оружию. Управляемые кончиками пальцев стальные полумесяцы, прикрепленные к концам прочных нитей, вернулись в руки Кайла, стремительно и ловко облетев густые дебри. Если бы враг скрывался где-то в радиусе ста футов от дороги, на лезвиях обязательно осталась бы кровь, а противник валялся бы мертвым в чаще.

– Похоже, нет контакта, – и Кайл шагнул в заросли. Сделав несколько шагов наугад, он вдруг воскликнул: – Ага, вот ты где!

Серебряная молния устремилась к подножию гигантского дерева, и, когда уже казалось, что серп вот-вот вонзится в ствол, клинок внезапно развернулся и понесся вверх.

Закричав, Кэролайн упала на землю. От раны, оставленной два часа назад толстым суком, не осталось и следа, но сейчас женщина со стонами сжимала обнаженное, окровавленное бедро, рассеченное летучим полумесяцем.

– Ну, что ты будешь делать теперь, барбароид-телохранитель? – жестоко хмыкнул Кайл. – Не стесняйся. Если играешь, ход за тобой.

Расхохотавшись собственному остроумию, Кайл занес клинок для последнего удара, но тут поймал взгляд женщины и замер.

Даже не осознавая, что дело принимает скверный оборот, Кайл опустился на колени возле раненой. Абрис соблазнительно обнаженных бедер женщины словно отпечатался на его сетчатке.

– С тобой все в порядке?

Одурманенный Кайл услышал, как он задает вопрос, которого у него и в мыслях не было.

– Думаю, все будет хорошо, – простонала красавица. – Но нога болит. И я не могу остановить кровотечение, – может, ты попробуешь зализать рану?

То, что эта женщина – колдунья из барбароидов, больше не заботило Кайла.

– Конечно… легко, – выдавил он и припал к голой белой ноге.

Чужая кровь запятнала губы. Язык двинулся дальше, облизывая внутреннюю поверхность бедра. Женщина страстно задышала и другой ногой обвила талию Кайла. А липкие от крови губы не остановились на достигнутом…

Когда стоны удовольствия и влажное хлюпанье стихли, женщина нежно положила ладони на щеки Кайла. Безупречное, белоснежное лицо приблизилось к поднятому, замаранному красным лицу мужчины. Кайл даже не постигал, что его ждет.

И все же инстинкты, должно быть, предупредили его об опасности. Пальцы Кайла медленно потянулись к клинку-серпу на поясе – и тут же их перехватила ласковая бледная ручка.

– О нет, – проворковала красавица. – Ты еще воспользуешься ими, чтобы послужить мне, а пока я тебя поцелую…

Последнее, что ему довелось услышать, – голос. Тьма поглотила разум мужчины – тьма, которую вливали в него женские уста.

Вскоре Кайл вышел из леса – и тут же вскинул руку, заслоняя глаза от солнца, после чего медленно приблизился к автобусу.

Боргов сидел за рулем.

– Как все прошло? – спросил он.

– Ее нигде нет. Похоже, она убралась, но осторожность не помешает.

– Гм. Давай-ка поменяемся местами, – предложил старший Маркус.

Пустив Кайла на место водителя, Боргов вернулся в спальню. Кайл молча взялся за баранку.

– Слушай, Кайл…

Кайл и ухом не повел. Тогда Боргов окликнул брата еще раз.

– Э… Что? – отстраненно отозвался младший.

– Срежем путь. Увидишь слева над дорогой длинный красный сук – сворачивай и гони прямо, окажемся прямо у Базы Клейборн.

– Усек, – буркнул Кайл.

Автобус проехал немного и остановился.

– В чем дело? – рявкнул Боргов.

– Мотор заглох. Видать, маслопровод засорился. Помоги починить.

Боргов и Кайл вышли из автобуса – с пустыми руками.

– Погоди секунду. Проверю сперва.

Кайл обогнул машину, исчезнув из виду.

Боргов осмотрелся по сторонам, почесал затылок и, не отрывая руку от головы, подпрыгнул.

Безумная молния вжикнула между землей и днищем автобуса. Боргов метнул взгляд на пару полумесяцев, скрестившихся в том месте, где только что были его ноги, а правая рука его уже действовала сама по себе. Схватив заткнутый за пояс лук, старший Маркус мгновенно зарядил его. Точно струна цитры, зазвенела тетива, отправившая в полет две стрелы одновременно. Выстрел был бесподобен – ударившись о клинки, стрелы скользнули вдоль прикрепленных к серпам проволок.

По ту сторону автобуса раздался глухой стон.

Пару секунд спустя Боргов уже стоял над упавшим Кайлом. Одна стальная стрела попала брату в живот, другая, вонзившись в подбородок, вышла из самой макушки.

– Не хотел я поступать так с собственным младшим братом, но выбора не было, – произнес старший. – Ты ушел – и вампир обратил тебя. Но теперь мне, по крайней мере, известно, кто она такая. Я отомщу за тебя, так что покойся с миром. – Боргов прицелился в сердце умирающего брата. – В следующий раз, когда возродишься вампиром, не заслоняйся от солнца, не так уж ярко оно светит… – И стальной стержень без промаха поразил мишень.

ГЛАВА 6 Звездный порт

Он не знал, что ему делать с этой прекрасной девушкой, полной жизни, словно солнечный день. Она не сказала ничего ни о том, откуда явилась, ни о том, почему егерь с «брюшной опухолью» преследовал ее. Конечно, в этом виде Гров не мог как следует расспросить красавицу, так что оставалось ждать, когда она сама разговорится. Едва придя в сознание, девушка попыталась немедля кинуться обратно в лес. Гров хотел пойти с ней, что вызвало у незнакомки явную тревогу. Юноша решил не вмешиваться. Впрочем, поразмыслив, он пришел к выводу, что женщине опасно бродить по лесу в одиночестве.

Судя по скупым словам девушки, она путешествовала с кем-то в карете, когда егерь напал на них. Гров сомневался, что история столь проста. Кое-что в повествовании красотки не сходилось. У него создалось впечатление, что наиболее смутные части истории беглянки связаны с ним и его братьями. Но теперь, в его нынешнем состоянии, это было не важно.

Подождав несколько минут после того, как девушка, многократно поблагодарив спасителя, исчезла в чаще, Гров двинулся за ней, но оказалось, она не удалилась от кромки леса и на расстояние броска. Красавица стояла и ждала его. И в конце концов юноша, конечно же, отправился вместе с девушкой – по ее просьбе – на поиски ее возлюбленного.

После часа блужданий в дебрях девушка утомилась и должна была отдохнуть. Она тяжело дышала, а на лбу блестели крупные бисерины пота.

«Такая слабенькая», – подумал Гров. Сам он был здоров и полон сил… Во всяком случае, сейчас. Жалость захлестнула его. Он хотел помочь ей найти того, кого она потеряла. Ведь неизвестно, когда ему придется вернуться.

Снова поставив девушку на ноги, он повел ее дальше. Сумерки уже сгущались. Леса ночью опасны. Хорошо бы вывести красавицу из чащи, но… Теперь и Гров заблудился. Он разочарованно пожал плечами, признавая поражение, и тут же решил, что девушка испугается, но она, к великому удивлению Грова, засмеялась. Путешествовала она со своим возлюбленным или нет, надо обладать большим мужеством, чтобы заехать так далеко по торным дорогам Фрон-тира.

Она была уверена, что все опасности миновали. Едва уловимая печаль улыбки вызвала желание защитить ее. Улыбаясь, девушка сказала нечто весьма странное: что, как только наступит ночь, ее любимый наверняка отправится искать ее. С сомнением глядя в сияющие глаза, Гров думал о том, что это маловероятно и что лучше обратиться за помощью к братьям, которые, конечно, с каждой минутой подъезжают все ближе.

Зайдя девушке за спину, чтобы не встревожить ее, Гров выстрелил из ракетницы. Белый штрих вклинился в синеву вечернего неба – и беззвучно расплылся по нему сияющей кляксой.

Автобус полз по лощине. Узкие глаза Боргова, сидящего за рулем, вспыхнули при виде ракеты.

– Ого, если старина Гров удосужился дать нам сигнал… он, должно быть, что-то обнаружил.

Продираясь сквозь скованные мраком заросли, Кэролайн взглянула на небо и широко ухмыльнулась.

– Тот же знак, что я видела в деревне, – пробормотала она. – Мальчишка у цели.

В задумчивости нагнувшись над трупом того, что было Маширой, Майерлинг вскинулся, едва яркий луч расколол небеса над участком леса совсем неподалеку.

– Интересно, кто мог убить барбароида, – проговорил он. – Да, его сила велика… Впрочем, мне все равно. Если он хоть пальцем тронул мою невесту, клянусь, сила ему не поможет.

Девушка испытывала странное спокойствие. И все благодаря идущему впереди молодому человеку. Лицо его было наивным, телосложение – хрупким, и все же с ним ей было спокойно. На вид юноша совсем не годился для жизни в лесах Фронтира – ему скорее подошел бы блеск Столицы.

Солнце скоро закатится. И любимый наверняка быстро найдет ее. Не важно, где она находится, – он обязательно придет. В этом девушка была уверена. А сейчас, глядя на юношу, овеваемого вечерним ветерком, она думала, как это грустно, что он, с виду такой здоровый, не может вымолвить ни словечка.

Внезапно девушка недоуменно заморгала. Молодой человек повернулся к ней. Кроны деревьев просвечивали сквозь него. Юноша таял.

Печальные глаза остановились на красавице, и губы шевельнулись, сложив слово. «Прощай».

Девушка потянулась к своему спасителю, который становился все прозрачнее, точно стекло, исчезающее в воде. «Прощай», – лихорадочно прошептала она. Невзирая на то, кем он был на самом деле, ей хотелось поблагодарить уходящего. «Прощай, до свидания, спасибо тебе – и до свидания! »

А потом юноша исчез. И девушка осталась одна в сгущающихся сумерках густого леса.

Ледяное дыхание ветра пробирало до костей. Казалось, глаза множества кровожадных чудовищ следят за ней из чащи.

«Мне страшно, – пронеслось в голове красавицы. – Так страшно. Скорее, любимый, спаси меня».

Зашуршала листва, хрустнула ветка. Звук раздался за спиной справа. Девушка обернулась. Кто-то приближался к ней. Непонятно, мужчина или женщина, не ясно, в какой одежде. Цепкие пальцы ужаса сдавили горло. Чавкнул растоптанный мох. Не дойдя до девушки шагов пятнадцать, фигура остановилась и осторожно спросила:

– Кто там? Ты, Гров?

Голос принадлежал женщине, но страх девушки от этого не развеялся. Она помнила, что у того, кто недавно напал на нее, было двое спутников, и среди них – женщина. Имя второго мужчины она забыла.

Темный силуэт приблизился, и девушка различила лицо женщины, которую она никогда прежде не видела. Она облегченно вздохнула и немного расслабилась.

– Дай-ка угадаю… Ты пассажирка кареты, верно?

Светловолосая девушка с повязанным на шею черным шарфом была не кем иным, как Лейлой Маркус.

– А ты? …

Обрадовавшись тому, что перед ней не Кэролайн, красавица вновь застыла, разглядев снаряжение Лейлы. Копье, лучемет – ошибки нет, это оружие охотника. Да и кто, кроме охотника, стал бы бродить здесь в одиночку? Значит, незнакомка пришла за ней. Сперва Машира, теперь охотник…

Плечи девушки поникли под бременем нового кошмара.

– Я тебя раньше не видела, но ты же девчонка из черной кареты, верно? – небрежно и не слишком вежливо повторила Лейла. – Я Лейла Маркус. Охотник на вампиров. Явилась за твоим дружком.

Девушка тяжело опустилась на землю.

– В чем дело? – не поняла Лейла. – Теперь ты можешь отправиться домой.

Девушка слышала, что говорит женщина из клана Маркус, но не заметила легкой дрожи в голосе Лейлы.

– Уходи. Пожалуйста, – взмолилась она. – Скорее уходи отсюда!

– Я спросила, в чем дело?

– Уверена, мой возлюбленный скоро будет здесь, – ответила девушка. – И вы станете драться, пока один из вас не погибнет. А я не хочу, чтобы смерть любого из вас легла на мою совесть.

Лейла обвела взглядом темные заросли и кивнула.

– Наверное, ты права. Ночь – мир аристократов… – На миг лицо ее исказила ярость воина, готового к бою, впрочем тут же уступившая место вялой ненависти. Когда же Лейла заговорила снова, голос ее звучал довольно странно: – Ты… Ты все еще человек, да?

Девушка кивнула.

– Значит, аристократ не кусал и не умыкал тебя… Но не потащилась же ты с ним по доброй воле… Или все-таки?!

– Да, – снова кивнула бледная красавица, глядя на Лейлу.

Глаза ее ярко пылали. А пока горит этот свет, люди способны вынести все что угодно. Почти все.

– Значит, вот оно как… – Зависть и грусть смягчили хрипотцу в голосе Лейлы. – Ты любишь его, да? Любишь аристократа.

Девушка не ответила, но молчание ее уже послужило ответом. И глаза ее продолжали сиять.

Лейла прислонилась к мощному стволу. Жаркая, липкая слабость разливалась по телу вязким киселем. Двадцать лет постоянной усталости наконец брали свое.

Лейла смотрела на девушку. Девушку, увезенную аристократом, отказавшуюся от человеческого существования и все же бесконечно уверенную и искреннюю. Она же сама, известная как один из величайших охотников на вампиров, ожидает сейчас страшной судьбы. Может ли преследуемый быть счастливее преследователя?

– Тебе не надоело? – спросила Лейла.

– Что?

– Не надоело тебе? Вечно убегать. Ему ведь некуда вернуться, у него нет завтра.

– У меня тоже, – ответила девушка.

– Что ж, тогда вы, наверное, справитесь…

Девушка слабо улыбнулась.

– Не беспокойся обо мне. Просто уходи, если можешь. Он скоро появится.

– Плевать, – буркнула Лейла. – Я чертовски устала. Подожду твоего возлюбленного тут. А пока почему бы нам не продолжить беседу?

И тут из-за ее спины раздался низкий голос:

– Я бы тоже с удовольствием поучаствовал в разговоре, вы не против, девочки?

Девушка вскрикнула, а Лейла молниеносно обернулась. Лицо, возникшее из мрака перед двумя женщинами, принадлежало покойному егерю.

У въезда в лес, над которым взлетела ракета, Боргов остановил автобус, но подняться с места водителя не спешил. Когда же великан все-таки встал, на лице его застыло странное выражение, напрочь лишенное каких-либо эмоций. И без того каменные черты старшего Маркуса превратились в маску имбецила.

Миновав спальню, Боргов прошел в арсенал и достал из деревянного ящика маленький таймер и взрывчатку, после чего вернулся к койкам. Постояв над постелью Гровека, он бережно стянул одеяло с истощенного лица и приложил корявый большой палец к бесцветным губам. Слабое дыхание коснулось кожи. Гровек все еще жил.

Одинокая слеза выкатилась из уголка глаза Боргова; блестящая капля доползла до косматой бороды и запуталась в буйных волосах.

– Что ж, похоже, остались только ты да я, – обратился Боргов к брату, которого любил больше всех – больше Нолта, больше Кайла, даже больше Лейлы. – Но история приблизилась к финалу. И мне нужна твоя сила. Но ты только что оправился от приступа, и еще один прямо сейчас тебе ни к чему. – Боргов всхлипнул. – Но ничего не поделаешь. Как ни гнусно, мне придется устроить тебе очередной припадок, уж извини. Сдается мне, он станет для тебя последним. После него тебя уже ничто не спасет. А раз такое дело, я хочу, чтобы ты отдал свою жизнь за меня.

Слова его бередили душу, но то, что сделал плачущий Боргов, было чудовищно. Стянув одеяло с груди брата, обнажив выпирающие ребра, он прикрепил бомбу замедленного действия к тому месту, где билось под пергаментной кожей сердце Грова. Мина представляла собой простой четырехдюймовый брусок, но взрывчатки в ней с лихвой хватило бы на то, чтобы разворотить грудную клетку и испарить половину внутренних органов Гровека.

Но не может же быть, чтобы старший намеревался так поступить с младшим, борющимся за каждый глоток воздуха?

Боргов сказал, что ему жаль. Слезы текли непрерывным потоком.

«Отдай свою жизнь за меня».

Одной полоски клейкой ленты вполне хватило бы, чтобы бомба не соскользнула, но Боргов налепил и вторую, и третью, и четвертую, чтобы Гровек не попытался отодрать тикающий механизм. Закончив работу и осторожно вернув одеяло на место, Боргов нежно погладил лоб брата.

– Пока, – сказал он. – Я наверняка вернусь и сниму это.

И он вышел из автобуса – легкой походкой, со смертоносным луком и колчаном со стрелами за спиной.

Вечерняя голубизна уже наливалась чернотой.

Боргов побежал. Он нутром чуял, откуда взвилась ракета Гровека.

Он бежал все быстрее. Мышцы ног набухали, хрустя и потрескивая. Кости делались все толще и толще. Верхняя часть туловища осталась такой же массивной, как раньше, но нижние конечности превратились в ножищи настоящего великана. И все же они почти не производили шума. В сущности, эти гигантские ноги едва приминали мох.

Возможно, это ожило наследство родителей, одержимых в прошлом, по слухам, технологиями генной инженерии. Но почему тело поднимающегося в гору исполина перпендикулярно линии склона?

Он углубился в лес на скорости, впятеро большей, чем скорость обычного бегуна. Ноги перемещались стремительно, будто и не ведая значения слова «стоп». И вдруг Боргов застыл, как вкопанный, увидев перед собой нечто вроде слепленной из грязи модели Столицы. Группка конических зданий около пятнадцати футов высотой, соединенных мостками и транспортными трубами диаметром полтора фута, – да, сама Столица, казалось, навечно перекочевала в чащу.

Однако взгляд Боргова шарил не по строениям, а по земле под ногами. Кости, кости белели повсюду – череп, сверлящий человека черными провалами глазниц, бедро, похожее на самодельный топор, ребра, ключицы… Большинство костей принадлежало особям знакомых Боргову видов, меньшая часть – неизвестным зверям и птицам, но человеческие останки распознавались без труда. Несмотря на обилие скелетов, в воздухе не чувствовалось ни малейшего запаха тлена и разложения – словно кто-то одним махом содрал с костей плоть.

Ошеломленный возглас Боргова еще не стих, а великан уже взвился в воздух, прыгнув на добрых шесть футов. На том месте, где только что стоял Маркус, суетилось несколько мельчайших существ, напоминающих черные рисинки.

– Извините, парни, но я пока не могу позволить себе стать вашим ужином, – крикнул Боргов крохам. – Пока!

Голос его был страшен, но, едва гигант собирался сделать новый прыжок, по спине пробежал холодок. И он сразу понял, с кем ему предстоит встретиться. Неприятель находился на расстоянии двадцати пяти футов впереди и справа, отделенный от охотника жуткой и мертвой моделью Столицы.

Зловещее предчувствие высасывало силы Боргова – и он изготовился к бою, приняв позу, которая позволила бы ему использовать мускульную мощь по своему желанию. Такие охотники, как Боргов, не испытывают напряжения перед смертельной битвой. Скорчившись, спасаясь от всепроникающей неземной силы, старший Маркус выстрелил – и новая стрела тут же легла на тетиву.

Излучение исчезло.

Охотник не знал, что сталось с его стрелой. Но листья не шелестели, ветки не качались, так что…

Колыхнувшийся воздух огладил правую щеку-и Боргов прыгнул как можно дальше. Выпущенная стрела вонзилась в только что покинутый пятачок. Боргова не удивило, что кто-то голыми руками поймал его дротик, но чудовищная сила, с которой стальной прут был брошен обратно, заставила великана покрыться гусиной кожей. Такой противник может любой камень или сук превратить в смертельное оружие.

Впереди кто-то зашевелился. Приподнявшись, готовясь выстрелить снова, Боргов застыл. На фоне синих сумерек вырос черный силуэт. Острые глаза Боргова заметили пару клыков, блеснувших в уголках рта неприятеля.

– Значит, это ты – моя жертва? Вот мы и встретились наконец, – почти радостно произнес Боргов, наводя острие меткой стрелы на сердце врага.

– Не хочу приветствовать бродячего пса, рыскающего в поисках плоти и крови, – тихо произнесла фигура в черном. – Впрочем, я не намерен тебя убивать. Подожми хвост и убирайся, и я ничего тебе не сделаю.

Боргов рассмеялся:

– Милое предложение! – Боргов медленно прицелился в небо. – Но, боюсь, не могу его принять!

Дальнейшие действия Боргова граничили с волшебством. В мгновение ока две стрелы, сорвавшись с тетивы, взлетели вертикально вверх, а две следующие, покинув колчан, устремились к цели. Стремительность атаки потрясла даже аристократа – Майерлинга. Он едва успел отразить первые стальные прутья, шагнул вправо, но новый дротик попытался преградить ему путь. Аристократу пришлось делать сальто. Он приземлился – и еще два железных древка, воткнувшись в мох, задрожали у его ног.

Майерлинг отпрянул. Гневный крик невольно сорвался с тонких губ. Как мог простой смертный с примитивным луком подвергнуть его такой опасности?!

Однако Боргов приберег для вампира еще один сюрприз напоследок. Когда Майерлинг попытался увернуться от свистящей угрозы, то увидел рассекающую тьму черную молнию. Куда бы он ни отпрыгнул – оказывался под обстрелом! И вот, когда вампир застыл на мгновение, две стрелы, упавшие с небес почти вертикально, со словно бы просчитанной заранее точностью вонзились в плечи аристократа.

Застонав от боли, Майерлинг дернулся, пытаясь вытащить железные прутья. Руки его не двигались!

– Бесполезно, – фыркнул Боргов. – Аристократ ты или нет, а на крючок попался. Ну, как тебе понравился фокус со стрелами?

Боргов самоуверенно хохотнул. Ведь он, прикинув, куда угодят две первые выпущенные им стрелы, беспрестанными атаками гнал Майерлинга именно туда. Однако вампир был волен перемещаться, куда ему угодно. Что же вынудило существо, в несколько раз превосходящее человека скоростью и силой, превратиться в мишень в миг падения дротиков? Дьявольская сноровка Боргова и его стремительные стрелы.

В этот момент сцена претерпела некоторые изменения. Земля у ног Майерлинга вдруг почернела. Нечто вроде чернильного пятна поползло к аристократу. Когда же тот попытался отпрыгнуть, жестокая сталь засвистела со всех сторон.

– Что-то не так? – поинтересовался Боргов. – Хочется сбежать, а никак, верно? Если пошевелишься, я вгоню стрелу тебе в сердце. Ах да, здешние малявки почуяли запах крови, и, если останешься на месте, им перепадет отличное блюдо.

Маркус был прав. Черная волна, катящаяся к Майерлингу, была на самом деле ордой страшных плотоядных муравьев. А масса строений, так напоминающая Столицу, действительно являлась метрополисом – обиталищем сотен миллионов крошечных и свирепейших созданий.

– Так-так. Времени на раздумья нету, – протянул Боргов. – Что ж, пусть будет одна стрела в сердце – или ты предпочитаешь, чтобы в твоем животе копошились мурашки, обгладывая тебя до костей? Аристократ ты или нет, голый скелет уже не возродится. Ну что?

Боргов медленно натянул тетиву – и увидел, что руки вампира начали приподниматься.

– Кто ты такой, черт возьми? – спросила Лейла.

Мужчина не выглядел серьезным противником, достойным выстрела из лучемета, так что девушка, стоя перед егерем, лишь небрежно поигрывала копьем. Насторожилась она, только заметив черное пятно ожога на животе Маширы. «Клянусь, эта рана от луча Гровека, – подумала она. – Но парень все еще…»

– Это не он, – дрожащим голосом крикнула спутница вампира. – Сперва он был нашим телохранителем, но переселился в другое тело. В животе у него лицо, которое… – Не успев договорить, девушка скорчилась, сложилась пополам, словно креветка или же жертва мучительных резей в желудке.

Не понимая еще, что происходит, Лейла метнула копье. Сработал инстинкт охотника: «Сперва стреляй, потом спрашивай». Мужчина не пошевелился. Копье должно было вонзиться ему в брюхо, но вместо этого, лязгнув, остановилось, словно застряв между стальными пластинами. Лейла отпрянула, срывая с пояса лучевик, однако копье, вылетев древком вперед из живота врага, выбило оружие из рук девушки.

– Есть, – произнес мужчина. Очевидно, он мог управлять нервами, мышцами и голосовыми связками трупа, так что угрожающий рык, вырвавшийся изо рта покойного егеря, вкупе с наставленным на нее стволом крупнокалиберной винтовки, пригвоздил Лейлу к месту. – Давненько я не встречал такую чертовку, – хмыкнул егерь голосом паразита-карбункула. – Отлично. Вы обе станете моими женщинами. Иди сюда.

Злобный голос манил к себе, и Лейла, не в силах сопротивляться, сделала шаг. Свободной рукой егерь задрал подол рубахи. Увидев набухшее на чужом животе человеческое лицо, Лейла удивленно вскрикнула. Нарост поджал губы – и кошмарный коричневый мосток-связка устремился к Лейле.

И снова раздался громкий крик, но издала его не Лейла и не возлюбленная аристократа. Кричала разумная опухоль. Грубо заточенная деревянная игла ударила точно в центр коричневого пупка, которым карбункул, несомненно, пользовался для переноса себя в другое тело. Скрученный болью, егерь обернулся в поисках врага, и новые и^лы впились ему в сердце и между глаз.

Не ведая, откуда он появился, Лейла при виде всадника в ореоле ослепительного лунного света восторженно завопила: «Ди! »

Егерь не двигался, наблюдая, как спешивается лихой охотник на вампиров.

– Ди, это правда…

Молча кивнув Лейле, Ди потянулся за мечом. Он не собирался позволять карбункулу уйти. Игла, пробившая мембрану перехода, также не давала наросту нырнуть обратно в тело.

Стальной клинок, тонко лязгнув, покинул ножны, и тут живот егеря внезапно вспучился. С хлюпаньем, похожим на то, что издает камень, брошенный в сточную канаву, из живота мертвеца вылетела серая масса. За ней, дымясь, вывалились окровавленные внутренности. А липкий ком стремглав улепетнул в кусты.

– Ого, а вот это сюрприз, – новый голос прозвучал на уровне талии Ди. – Не думал, что кто-то из моей породы способен летать. Забавно, забавно.

Убрав обнаженный напрасно меч, Ди, ни слова не говоря, направился к Лейле и девушке. Лечение от солнечного синдрома заняло несколько дней; дело обычное: чем крепче дампир, тем больше времени ему требуется для восстановления. Но Ди, казалось, уже полностью оправился, и в его черных глазах пылала неукротимость. Этот юноша был не совсем обычным дампиром.

– О-хо-хо. Похоже, вы, девочки, обе целехоньки. Следовало бы поблагодарить меня за то, что заметил ракету. А то этот красавчик еще кемарил, – тихий голос из ладони охотника не достиг ушей Лейлы, а второй девушки тем более.

Осознав, что Ди смотрит не на нее, Лейла оглянулась, увидела съежившуюся на земле девицу и в панике подскочила к ней:

– Очнись, ну, очнись же!

Подошедший Ди склонился над девушкой. Опустив левую ладонь на крепко сплетенные на груди тонкие руки, он спросил:

– Эту штук у мы видели только что?

– Угу.

Глаза Лейлы широко распахнулись – на этот раз она услышала ответ левой руки.

– Спасти ее еще можно, если приступить прямо сейчас, – добавил голос.

Ди кивнул. Он бережно положил девушку на траву, расцепил ей руки, развел их и, не мешкая, обнажил красавице живот.

Лейла задохнулась от изумления. На глад кой, фарфоровой плоти проступало уродливое личико – точно такое же, как то, что минуту назад высовывалось из живота егеря.

– Все его корешки одинаковые, – заметила левая рука Ди. – Более того, у них общее со знание. Мысли одного немедленно передаются другим. Эти зародыши – настоящая заноза в заднице, то бишь в брюхе.

– Почему он вселился в нее? – спросил Ди.

– Из распутства, из чистого разврата. Эти твари весьма ценят красоту и утонченность. Кроме того, грязные маленькие ублюдки на слаждаются сексом опосредованно, через жертв. Полагаю, именно так он и хотел использовать ее тело.

Обнаженный клинок сверкнул в правой руке охотника.

Вероятно, сообразив, что задумал Ди, ошеломленное создание, как по волшебству, нырнуло в девушку. Но меч Ди с бесподобной точностью вонзился в лоб карбункула и рассек лицо до самых губ. Мучительно завизжав, нарост закатил глаза. Кровь хлынула из исчезающего в девичьем теле рта.

– Сойдет! Он, наверное, только что внедрился и не успел вживиться во внутренние органы девчонки, – одобрил Ди голос.

Была процедура болезненной или нет, осталось неясным, поскольку бесчувственная девушка лежала спокойно. Ди встал.

– Что это у тебя с рукой, Ди? – выпалила Лейла.

– Та женщина укусила тебя, не так ли? – вопросом на вопрс ответил он.

Девушка мрачно кивнула.

– Тогда мне нужно рассчитаться еще кое с кем.

– Э? – удивилась Лейла.

– Я плачу долги, – уронил Ди.

Он все знал о смертельной битве сестры Маркус с барбароидом.

Рука аристократа потянулась не к плечу, а к противоположной подмышке, и Боргов побледнел. Забыв о луке, он смотрел, как происходит невозможное.

Крепко стиснув торчащий наконечник стрелы, вампир сильно дернул дротик – но не вверх, а вниз. На другом конце прута, конечно, имелось оперение, обеспечивающее прямизну полета, сделанное, как и древки, как и наконечники всех стрел Боргова, из стали. Распарывая плоть и скрежеща о кости, железные лопасти, способные двигаться лишь в одном направлении, прошли сквозь тело, вновь даруя аристократу свободу. Логика пасовала перед поступками вампира и его сверхъестественной силой.

Теперь он займется второй стрелой…

Но едва Боргов подумал это, что-то свистнуло в воздухе. Дротик, только что извлеченный аристократом.

Резкая боль обожгла подбрюшье Маркуса. Стрела, брошенная в него противником, летела быстрее, чем те, что срывались с тетивы лука охотника. С недоумением уставился Боргов на конец дротика, вонзившегося в его живот и вышедшего из спины. Кровь струилась по железному пруту и капала на песок. И тут вампир обратился к старшему Маркусу.

– Наша схватка окончена, пес. Муравьи отужинают тобой.

Боргов шевельнул кустистыми бровями:

– Боюсь, что нет. Драка еще и не начиналась.

С этими словами охотник побежал. Побежал прямо в гнездо муравьев-людоедов, в этот хрупкий мегаполис из затвердевшей грязи, склеенной вяжущим веществом, вырабатываемым самими муравьями. Присядь на муравейники крупная птица – и этого было бы достаточно, чтобы строения рухнули, что говорить о весе великана…

Но Боргов остановился прямо над муравейником. «Оседлал» его, широко раздвинув ноги.

Застыв в столь экстравагантной позе, удивившей даже Майерлинга, Боргов выстрелил. Правда, стрелы его утратили прежнюю мощь, и правая рука аристократа без труда отразила убийственную сталь.

Смущая врага безумными – и ловкими – скачками, охотник наконец завис вниз головой на одном из переходов между курганами и опять взялся за колчан. Но вдруг… Видно, обильное кровотечение лишило Боргова способности становиться невесомым, ноги его сделались ватными, и гигант вместе с рассыпающимися комьями грязи рухнул в самый центр муравейника.

И тут же великан почувствовал, как бесчисленное множество насекомых облепляет его тело.

Боргов завопил. Собрав силы – все, до последней капли, – он вскочил и побежал, каждым шагом своим сокрушая башни и уничтожая мосты, не ощущая теперь даже боли в животе. Страх быть съеденным заживо вонзил клыки и когти в отважное сердце.

Он несся, все дальше и дальше углубляясь в дебри, и отчаянное эхо металось между деревьями.

Три бледные тени лежали на земле под луной. Тени Ди, Лейлы и девушки.

Лейла перевела дух. Красотка из кареты только что закончила рассказ о событиях, приведших ее сюда. Лишь ветер сновал близ троицы, да мрак смыкался вокруг них.

– Я хочу спросить еще одно, – заговорил Ди, любующийся сверкающим лунным диском. – Ты в курсе, что База Клейборн сейчас…

Девушка кивнула.

– Ясно, – кивнул и Ди. – Тогда, полагаю, ты можешь идти. Но что потом?

– Не знаю, – ответила девушка. – Как только мы доберемся туда, наше путешествие завершится. Так или иначе.

Ди промолчал. Ветер в кронах насвистывал грустный мотив.

– Но это так здорово, – пробормотала Лейла. – Такая сильная любовь… Почему же все должно закончиться плохо?

Долгое время никто из троих не проронил ни слова.

Наконец Ди нарушил тишину.

– Кажется, он идет за тобой, – сказал охотник, показав взглядом на лес.

Слезы блеснули в глазах девушки.

– Не делай этого, умоляю. Пожалуйста, пусти меня к нему. Если мы продолжим путь, то завтра ночью прибудем на Базу Клейборн. А потом…

Ди вглядывался в чащу.

– Не дергайся, – сказала Лейла. Ди повернулся к ней и увидел наставленное на него дуло лучевика. – Пусть идет. Они доберутся до Базы Клейборн, и там все определится.

Ди не двигался.

– Спасибо, – выдохнула девушка. – Спасибо – спасибо вам обоим.

В глубине леса показался высокий силуэт. Девушка кинулась к нему. Задержавшись на мгновение для поцелуя, две фигуры исчезли в зарослях, словно чащоба приняла их в свои объятия. Когда они скрылись, Лейла опустила оружие.

– Прости, Ди.

– К чему извиняться? Я вновь должен поблагодарить тебя.

– Ты хочешь сказать, что… – удивилась Лейла.

– Поспи. Завтра утром я провожу тебя к твоей машине. Там мы расстанемся. Потом можешь преследовать меня, вернуться к братьям или еще куда-нибудь, как пожелаешь. О женщине-дампире я позабочусь, обещаю.

– Я… – Лейла поперхнулась словами. Она хотела сказать, что поедет с ним. Но как это – путешествовать с тенью?

К ногам ее легло одеяло. Ди со вторым покрывалом под мышкой направился к ближайшему дереву. Расстелив одеяло на земле, он сел, прислонившись к стволу и скрестив ноги. Снял со спины меч и положил по левую руку от себя.

После секундного раздумья Лейла опустилась рядом с Ди. Охотник пристально посмотрел на нее – в черных зрачках дампира, казалось, можно было утонуть.

Подавив прилив восхищения, девушка спросила:

– Тебя это беспокоит? Ну, что я жертва вампира и все такое…

– Ничуть.

– Спасибо. – Натянув одеяло до самого подбородка, Лейла легла, сунув руку под щеку вместо подушки.

Ветер благоухал. Жасмин, расцветающий в сумерках, свежая трава, полуночники-пионы, пьянящий хмель… Сладость, разбивающая сердца. Жизнь кипела в ночи. Квакали лягушки, стрекотали кузнечики, шебуршали в листве шелкопряды – все такие маленькие, упорные, полные энергии…

На миг Лейла забыла о том, что стала жертвой женщины-дампира. Она никогда не испытывала ничего подобного.

– Забавно, – пробормотала она, почесав кончик носа.

Ди не шелохнулся, но вроде бы слушал.

– Ночь совершенно не пугает меня. Окажись тут мои братья… Каждую ночь нам казалось, что вокруг одни только дикие звери и злые духи, готовые наброситься на нас… Даже в автобусе мы не теряли бдительности. – Сейчас же девушка выглядела абсолютно спокойной. – Интересно, почему сейчас меня ничего не тревожит?

Едва произнеся это, Лейла удивилась. Неужели она и вправду ждала от этого несгибаемого юноши ответа? А ведь ответ и так уже жил в глубине ее сердца. «Потому что я с тобой…»

Даже после того, как Лейла уснула под пение ветра, молодой охотник на вампиров терпеливо вглядывался в ночную тьму, и в пустоте его глаз не было ни гнева, ни печали.

А в это время в лесу, совсем неподалеку, происходили странные и поистине страшные события.

Боргов ежесекундно чувствовал, как муравьи пожирают его внутренности. Боль достигла пика, он перестал осознавать ее. Муравьи кишели во всем его теле. И под кожей лица тоже. Первым выпал его правый глаз. Муравьи, щекоча плоть лапками, копошились в глазнице. Десятки тысяч букашек поедали свежее мясо. От каждого пустячного укуса великана пробирал озноб. Да, ему было холодно. Очень холодно.

Странная штука мелькнула в траве – он заметил ее уголком уцелевшего левого глаза. Липкий на вид серый ком, лишенный рук и ног, но обладающий глазами и носом.

– О, приятная находка, – обрадовался ком. – Сосуд немножко погрызенный, но, если вытрясти оттуда всех этих гадких муравьев, им еще можно чуток попользоваться. Да, сэр, когда нужно попутешествовать, с человеческим телом ничто не сравнится. – Серая «улитка» подползла ко рту лежащего Боргова и заявила: – Ты уж меня извини. Я, видишь ли, немного спешу.

Клейкий комок силой раздвинул губы, которые человек сам уже не мог даже приоткрыть, и Боргов почувствовал, как слизкий шар скользнул по его пищеводу в желудок.

По существу, такого места, как База Клейборн, больше не существовало. Соседние районы слышали о Девяносто восьмом секторе Фронтира только потому, что там располагался космодром с соответствующим названием – но и оно давным-давно забылось, растворившись в немых веках.

После уничтожения автоматических обслуживающих систем внутренними помещениями терминала завладела всепроникающая пыль, на которой дующие в разбитые окна ветра рисовали тонкие вихрящиеся узоры.

Нынче вечером скудный ужин бродяги, прочно обосновавшегося в одной из комнат космо-порта, был прерван прибытием нежданных гостей. В центральные ворота въехала шестерка коней, запряженных в черную карету. Экипаж остановился у входа в здание терминала, выпустив двух пассажиров. Мужчину и женщину. То, что пару составляли аристократ и человек, ошеломило бродягу. Они вошли в здание – рука об руку! «Человек и вампир? – недоуменно думал обитатель заброшенного космодрома. – Не может быть! » Он бесшумно выскользнул из комнаты, в которой прожил так долго, и кинулся прочь, точно только что очнулся от кошмарного сна.

Потрясенная пара застыла в голубоватом полумраке вестибюля. Или, точнее, потрясен был один лишь Майерлинг. Девушка окаменела от жалости – к своему любимому.

– Нет… Этого не может быть… – пробормотал аристократ.

Гулкое эхо подхватило его слова.

Немногочисленные корабли, предназначенные для полетов к звездам и оставшиеся в огромном порту, пребывали в страшном запустении. Фотонная ракета с оплавленными двигателями, расколотый пополам звездолет, исковерканная до неузнаваемости шхуна, некогда сворачивавшая пространство… Жестокая смерть постигла бедные корабли. Влюбленные искали дорогу, которая привела бы их к иным мирам, – и не нашли ее.

– Не может быть… Я же слышал…

Да, ходили слухи, что звездный порт все еще функционирует, пусть и в микроскопических масштабах, а сознание Майерлинга не без помощи надежды успело превратить эти слухи в абсолютную истину. Понимая, что род его обречен, даже признавая это, он все же оставался аристократом до мозга костей.

Он стоял оцепенев, но тут легкая рука нежно опустилась на его плечо. Лицо возлюбленной вампира было безмятежным.

– Это не важно, – сказала она. – Мы отправимся куда-нибудь еще. С тобой я поеду куда угодно. Вместе навсегда… пока смерть не разлучит нас…

– Но… я не могу умереть, – ответил Майерлинг.

Слезы закипели в девичьих глазах, но голос красавицы был решителен:

– В таком случае сделай меня такой же, как ты…

– Не могу.

– Ерунда, – тряхнула головой девушка. – Какая ерунда. Я была готова к этому с самого начала…

Здешнее освещение придавало лицам молодой пары голубоватый оттенок. Губы Майерлинга медленно приблизились к шее зажмурившейся девушки. Длинные густые ресницы красавицы трепетали. Но когда дыхание вампира коснулось гладкой кожи, веки девушки распахнулись.

Тишину вестибюля прорезал крик.

Недоуменно посмотрел Майерлинг на возлюбленную, с воплем отпрянувшую от него.

Впрочем, буря эмоций быстро улеглась. Глубочайшее раскаяние читалось на совершенном личике. Алые губы дрогнули.

– Я… я… Прости меня! – пролепетала девушка.

Майерлинг улыбнулся. Так улыбаются мужчины, только что потерявшие нечто важное.

– Все в порядке, – мягко сказал он. – Нам хорошо и так. Если тебе суждено состариться и умереть первой, я последую за тобой.

Девушка бросилась на грудь любимого, прижалась к нему крепко-крепко. Она не сказала ни слова, позволяя вампиру бережно гладить свои дрожащие плечи.

– Ну что ж, поехали? – заговорил он. – Путь к звездам для нас отрезан, но земля-то велика.

Девушка подняла глаза и кивнула. Ласково проведя рукой по длинным волосам любимой, вампир бросил взгляд на выход… Там стояла фигура в черном. Сияние голубого медальона на груди юноши и поразительная красота пришельца обожгли сетчатку вампира. Майерлинг молча отстранил девушку.

– Ваше путешествие окончено, – произнес Ди. – Отдай мне девушку.

– Забирай. Если останешься жив, – отрезал аристократ.

Он не пытался удержать возлюбленную возле себя, чтобы избежать боя.

– Сюда, если не возражаешь, – Лейла подхватила девушку под руку и оттащила в угол.

Ди двинулся к Майерлингу и остановился. Противников разделяло десять шагов.

– Знаешь, Ди, – сказал аристократ, и слова его прозвучали тяжким вздохом, – дороги к звездам нет. Но ты знал это все время, верно?

Ди не ответил.

Вампир и охотник на вампиров, отбросив ненависть, гнев и грусть, готовились к битве. Острые когти показались из подушечек пальцев правой руки Майерлинга. Ни один из противников вроде бы даже не пошевелился, но расстояние между ними тем не менее сократилось.

Черная молния скользнула над полом, и Ди беззвучно взвился в воздух. Верный клинок наткнулся на левую руку Майерлинга и высек искры из стали. И снова ударили смоляные когти, и снова располосовали лишь пустоту вместо отпрыгнувшего на шесть футов дампира.

Гулкий, запущенный вестибюль, сломленный веками простоя, сегодня ночью принимал особых гостей, превратившись в сцену, на которой шел извечный бой между жизнью и смертью.

Не отрывая взгляда от схлестнувшейся в смертельной дуэли пары, Лейла почувствовала чье-то теплое дыхание на своей шее. «Сюда», – позвал чарующий женский голос. Как ни странно, возлюбленная вампира, кажется, ничего не услышала. «Сюда», – повторилось вновь.

Лейла тихонько отступила, а девушка осталась стоять на месте, оцепенев от страшного зрелища.

В правую ладонь Лейлы лег холодный нож.

– Возьми это и зарежь девчонку, – велел голос. – Убей ее! – Говорившая, должно быть, все еще верила, что Майерлинг достанется ей, если избавиться от соперницы.

Лейла кивнула, крепче стиснув рукоять кинжала. Зайдя девушке за спину, она начала медленно заносить клинок.

– Давай! – приказал голос.

Лейла резко развернулась, обнаружив прямо перед собой искаженное экстазом лицо Кэролайн. Это выражение не успело смениться потрясением – серебряный нож вошел глубоко в сердце барбароида, женщины-дампира. Более того, заботясь о том, чтобы сражающаяся пара не отвлеклась ненароком, Лейла левой рукой, плотно, точно крышкой, запечатала рот Кэролайн. Кровь просочилась меж пальцами.

Когда вспыхнувшие от мучительной боли, недоумевающие глаза Кэролайн подернулись пеленой смерти, Лейла, глядя прямо в них, усмехнулась:

– Очень плохо. Знаешь, я заметила кое-что, пока ты тут распоряжалась. Похоже, по крайней мере одна укушенная тобой женщина не стала твоей личной марионеткой.

Лейла, видимо, обладала редкой способностью противостоять зову демона, хотя сама она до сих пор об этом не догадывалась.

Когда Лейла отвела взгляд от упавшего тела прекрасной – и ужасной – женщины, исход поединка уже был решен.

Хладнокровно отбив все деревянные иглы, которые метнул Ди, Майерлинг отскочил – и увидел несущуюся на него серебряную мол нию. Израненные в давешней схватке руки замешкались на миг, и длинный меч охотника, меч-«бастард», с математической точностью проник в брешь в защите аристократа, плавно погрузившись в живот вампира.

Майерлинг упал, окутанный алым туманом, и девушка вихрем метнулась к возлюбленному.

– Пожалуйста, не тряси меня слишком сильно, – с болью выдохнул вампир, криво улыбнувшись.

Ди встал над поверженным. Две пары глаз встретились – глаза охотника и добычи. Странные чувства светились в этих глазах.

– Ты славно уклонился, – спокойно сказал Ди.

Пусть рана Майерлинга и была глубока, она не была смертельной для аристократа. Когда меч будет извлечен, рана непременно затянется, пусть даже ее и нанес клинок великого охотника.

– Почему ты промахнулся? – спросил Майерлинг.

Девушка и Лейла удивленно посмотрели на Ди.

Ди молча наклонился и подхватил несколько прядей густых волос девушки. Вытащив кинжал, он отсек локон дюймов восемь длиной и спрятал его в карман плаща.

– По волосам шериф сможет установить ее личность, – сказал охотник. – Барон Майерлинг и его возлюбленная мертвы. Никогда больше не показывайтесь людям.

Глаза девушки сверкнули. Ди извлек меч из тела Майерлинга. Клинок вернулся в ножны.

– Десять миллионов ждут. Легкие деньги, – с этими словами Ди зашагал к выходу.

– Ди! – Лейла хотела броситься за ним, но тут рев ветра хлестнул ее по ушам.

Когда Ди повернулся на звук – такой знакомый влажный всхлип пронзенной плоти, – из груди Майерлинга уже торчала стальная стрела. Мгновенно, ориентируясь по углу входа, охотник рассчитал, откуда она прилетела, – и серебряная молния выстрелила из его правой руки. Игла ударилась о высокий потолок, чуть-чуть не попав в фигуру, легко, по-паучьи метнувшуюся в сторону.

– Боргов!

Да, Ди тоже узнал брата Лейлы. Но только Боргов ли это? Огромная зияющая дыра в животе, лохмотья внутренностей, клочки сухожилий и осколки костей. Оба бедра великана начисто лишились плоти, так же как и правая часть лица – голый череп торчал наружу, не прикрытый даже полоской кожи. Хищные муравьишки, как всегда, постарались на славу.

Расхохотавшись как безумный, Боргов закричал:

– Ты следующий, урод!

Заостренные прутья сорвались с тетивы, но Ди одну за другой отразил все стрелы. Труп частично утратил прижизненное мастерство. Перескакивая с места на место, то и дело меняя угол атаки, Боргов устремился к стене. В скорости своей он не сомневался. Скорости, которую развивал при жизни.

Секундой позже белые вспышки, ударив снизу вверх, вертикально, вошли в его плечо и макушку, хотя Боргов был уверен, что здесь, на потолке, его достать невозможно. Если бы дело было только в повреждениях, у Маркуса, и без того мертвого, проблем не возникло бы. Однако, благодаря сверхъестественной сноровке Ди, одна из деревянных игл, срикошетив, раздробила правую лодыжку, обглоданную муравьями до кости. Уцелевшая нога уже не смогла удерживать двести двадцать пять фунтов мертвого веса, и массивное туловище Боргова полетело вверх тормашками с высоты тридцать футов и рухнуло на твердый пол вестибюля.

– Проклятие! – вырвалось из едва прикрытой плотью грудной клетки. – Но если его память не подводит меня, я могу еще кое-что.

Кошмарная правая рука Боргова – кости с жалкими ошметками мяса – потянулась к карману штанов.

Бродяга, что залез в поисках еды в припаркованный перед космопортом автобус, подпрыгнул, услышав негромкий хлопок. Взрыв покачнул одну из кроватей в глубине салона.

Окруженный неземной аурой Ди шагнул к Боргову, но тут дорогу ему преградил молодой человек.

– Ну вот и ты, Гров, – сказал труп Боргова голосом Боргова. – Делай свое дело! Убей всех этих гадов!

Он еще не закончил говорить, как Ди прыгнул. Длинный меч обрушился на плечо юнца, и прошел сквозь него, как сквозь воду.

Юноша даже не взглянул на охотника. Он смотрел на длинноволосую девушку, рыдающую над фигурой в черном, – и румяное лицо его вдруг омрачила печаль. Молодой человек слабо покачал головой.

– Гро… Гров?! – задохнулся, не веря своим глазам, Боргов.

Губы мертвеца еще шевелились, складывая имя, а юноша вдруг стал прозрачным – и быстро испарился.

Нестерпимая боль заставила иссохшую мумию Грова сесть, и любопытный бродяга, подкравшийся к койке, тотчас же грохнулся без сознания, увидев возникшего из ниоткуда юношу. Молодой человек грустно посмотрел на подергивающееся тело – свое настоящее тело – и плотно прижался к нему, в ту же секунду начав таять, сливаться с хилой плотью. Дрожь пробежала по сидящему в кровати. Больше он не шевелился.

Тем временем Ди, подойдя к телу Боргова, опустил левую ладонь на грудь мертвеца. Раздался пронзительный крик. Крик слышался из ноги великана.

Что-то заворочалось под остатками кожи, заерзало, дюйм за дюймом поползло к груди, словно вытягиваемое за веревочку. Через бедра, через живот, сквозь торчащие из зияющей раны потроха – и, когда нечто оказалось прямо под ладонью Ди, месиво из мяса и костей завибрировало. Машира завизжал, но длились его муки недолго.

Ди отвел руку. Из приоткрытого крошечного ротика на его ладони торчало нечто вроде извивающегося рыбьего хвостика, который вскоре исчез. Захрумкали, пережевывая деликатес, маленькие зубки, алый язычок, высунувшись, облизал губы – и личико исчезло.

Отвернувшись от Боргова, который превратился теперь в настоящий труп, Ди направился к девушке, скорчившейся рядом с Майерлингом. Лейла, проверив ее пульс, безнадежно покачала головой. На щеках девушки-охотника блестели слезы.

Один из когтей Майерлинга вонзился в девичью грудь. Девушка сама подняла мертвую руку любимого и сама заколола себя черным кинжалом.

Ди смотрел сверху вниз на удивительно умиротворенное лицо мертвой, и взгляд его был усталым. А в ушах вдруг зазвучали слова Лейлы. «Такая сильная любовь… Почему же все должно закончиться плохо? »

Человек и аристократ – они умерли, как и жили. Человек – как человек, вампир – как вампир…

– Она сказала тебе спасибо, – с отсутствующим видом уронила Лейла.

Ди вытащил из кармана светлый локон. Все, что осталось теперь от девушки.

Некоторое время спустя бродяга, получив немалую сумму золотом от величественного молодого человека в черном за обещание похоронить пару, вошел в вестибюль звездного порта. Шаловливый ветер, проскользнувший вместе с ним в помещение, сдул с девичьего плеча аккуратно уложенную отрезанную прядь и небрежно разбросал волосинки по пустому залу.

У ворот космопорта Лейла слезла с лошади Ди.

– Я пойду на север, в город, – сказала она. – Там, конечно, захолустье и снег никогда не тает, но один парень, управляющий в тамошней лавке мясника, как-то просил меня выйти за него замуж. Он единственный, узнав мою фамилию, сказал, что это не имеет значения. Сейчас у него, наверное, есть и жена, и дети, но тогда он говорил, что будет ждать, сколько потребуется. Ну и я, так сказать, рассчитываю на это.

Ди кивнул:

– Удачи.

– И тебе доброго пути.

Натянув поводья, охотник послал лошадь в галоп, оставив неподвижную Лейлу позади, и, когда синие сумерки почти скрыли маленькую фигурку, губы Ди сложились в улыбку. Если бы Лейла увидела это, то наверняка до конца дней своих гордилась бы, что ее прощальные слова послужили тому причиной.

Такая это была улыбка.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56