Примечание к части. Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/4210381beat stronger!

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Примечание к части

давно шляпника тут не было. сомневаюсь, что ждали, ну ладно.

беты у шляпника нет, но ошибки и опечатки есть, всё потому что он может. так что го пб. *)

это очередная несостаявшаяся ебля от шляпника. надеюсь, вы не рассчитывали на что-то большее, или лучшее.

не обвиняйти шляпника в затокрасивостях, шляпник и сам о них знает.

шляпник очень хуёвый автор, простите его за это.

черкните чёнедь в комментариях. мне это очень нужно.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/4210381beat stronger!

https: //ficbook. net/readfic/4210381

Направленность: Слэш
Автор: dInKa Шляпник (https: //ficbook. net/authors/631409)
Беты (редакторы): Lucifer_lucy (https: //ficbook. net/authors/919716)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Бён Бэкхён/Чен
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Повседневность, Hurt/comfort, Первый раз, Пропущенная сцена
Предупреждения: Нецензурная лексика, Кинк, UST
Размер: Драббл, 5 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
То, что в Чондэ таился какой-то лютый секрет — очевидно сразу. Иначе зачем ему держаться от Бэкхёна так далеко.

Посвящение:
моей музе. золотце, найдись, иначе мне придется обратиться в жди меня.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Если Чондэ не попадал в ноты во время своей партии, значит он не собирался в них попадать.

Бэкхён изредка смотрел на него из под полуопущенных век и никак не мог понять, что его так раздражало: уровень ахренности Чондэ в вокале и его неспособность оценить себя должным образом, или то, что самому Бэкхёну до дрожи нравилось, когда Чондэ брал самую высокую ноту в сложной песне, и голос его не ломался и не дрожал, хотя руки у Бэкхёна от этого дрожали. Всё от того, что Чондэ мог.

На сцене круглогодично душно. И даже не от того, что воздух вязкий, просто места вокруг мало: казалось, кислорода на всех не хватало. И Бэкхён задыхался; он незаметно кусал губы, чтобы в один момент не выпасть из реальности, зажимал угол воротника между зубов, чтобы они не скреблись друг о друга, вызывая взрыв внутри черепной коробки, и, зачем-то, изредка поглядывал на Чондэ.

Он тоже задыхался?

Бэкхён был готов поделиться с ним своим воздухом. Первое время потому что так нужно, а потом по привычке. Пусть забирает весь, Бэкхёну не жалко. Вот только в голове не укладывалось: как у Чондэ с губ сыпалось столько смеха, когда даже вдохнуть оказалось больно. У них обоих это получалось по привычке. Выработанный за пять лет рефлекс. Поэтому Бэкхён иногда подходил к нему, будто кидая вызов, что он мог улыбаться и искренней, и шире.

Чондэ как всегда вызов принимал.

И каждый раз побеждал. Хотя бы потому, что его ладони не тряслись, когда они держались за руки; хотя бы потому, что Бэкхёну нравилось проигрывать Чондэ. Если быть совсем честным, Бэкхёну нравилось уступать Чондэ и быть счастливее от его побед сильнее, чем от своих. Бэкхён обвинял в этом свой максимализм и необъяснимую преданность группе.

— Я буду благодарен тебе, если ты дашь мне полотенечко, — Чондэ цокнул языком, зачем-то позволяя прозвучать в микрофон короткому смешку.

У Бэкхёна из ушей почти потекла кровь из-за пронзительного визга. И он, наверное, просто свихнулся: подошел к Чондэ, почти не чувствуя ног, толи от усталости, толи от напряжения, снял с плеч своё полотенце и совершенно себя не контролировал, когда стирал с его висков испарину. Попроси Чондэ сейчас ещё чего - Бэкхён бы сделал. Но его пихнул в бок Чанёль, приобнимая за плечи и оттягивая от Чондэ. Чанёль всегда знал, что делать, а Бэкхён благодарно улыбнулся ему, и к Чондэ решил больше не приближаться.

Первые пять минут получалось, а потом нервы давали сбой. И везде он видел Чондэ, а вскоре едва ли не одного, неизбежного Чондэ. У Бэкхёна в желудке сводило каждый раз, словно он забыл слова, которые так усердно учил всю неделю. А потом и вправду забыл, стоило ему увидеть, как уголки губ Чондэ иронично изогнулись в беззвучной усмешке. Зачем он так? Бэкхён нервно вдохнул полные легкие, и задержал выдох, чтобы собраться с мыслями, а потом уставился на Чунмёна так, словно помимо своих слов тот ещё и слова Бэкхёна старательно зубрил: подскажи хоть слово.

Бэкхён старался не обращать внимание на Чондэ оставшееся время концерта, старался ещё сильнее, а потом просто падал куда-то к его растрепанному сердцу, когда он пел. Бэкхён бы хотел, чтобы каждый звук, сорвавшийся с губ Чондэ принадлежал ему; Бэкхён желал, чтобы каждый запаленный стон у Чондэ вызывал лишь он. Но на протяжении всего концерта Чондэ и пел, и кричал, и стонал, и вообще проявлял слишком много эмоций. Раздражал Бэкхёна, и давал понять, что Бэкхён слишком много хотел.

Взбешённая тварь вырвалась наружу ещё на сцене, на последнем треке. Когда Бэкхён увидел Чондэ в гримерке, впервые, после окончания концерта, в нём что-то выключилось. Сам он думал, что это было чувство самосохранения.

— И как это понимать? — спросил Бэкхён, когда уселся на соседний стул и принялся нервно доставать из упаковки ватный диск. Вата за ногти цеплялась, от чего Бэкхён был готов разорвать упаковку, раскидать диски и пойти просто умыться в раковине у туалета. Чондэ лишь коротко покосился на Бэкхёна, тихо выдохнул и достал ему этот чёртов диск.

— Что именно из того, что я сделал, ты не понял? — Чондэ немного улыбнулся, вызывая в Бэкхёне тлеющее желание сомкнуть на его горле свои пальцы.

Чондэ небрежно скользнул по губам языком, и Бэкхён вдруг понял — он его когда-нибудь доведет. Интересно только, до бешенства или до оргазма.

Хоть выступление подошло к концу, а сцена осталась за спиной, Бэкхён всё равно задыхался. Возможно, что не душный воздух от скопления людей не давал ему дышать, потому что даже сейчас, если бы он начал двигать челюстью, мог почувствовать едва уловимый привкус духов Чондэ. Этот воздух можно было жевать, и это от того, что Чондэ был так горяч.

— Зачем ты меня провоцируешь? — уточнил Бэкхён с точно дозированной мягкостью, потому что рядом шлялись то Минсок, то Кёнсу, то ещё кто-то, и Бэкхён откровенно хотел, чтобы они уже свалили наконец брать штурмом Исина из Китая и оставили их одних. А они бы чуть позже подтянулись.

— Я без понятия, Бэк, — без дерзости и насмешки ответил Чондэ, и Бэкхён бы даже поверил ему.

Вот только когда он неторопливо стирал с лица тонкий слой тона, разбрасывая на столике испорченные ватные диски, Бэкхён всматривался в его отражение в зеркале и видел в его черных зрачках провокацию. Глаза Чондэ сейчас насмешливо блестели. Бэкхён смотрел в них и будто падал в пропасть.

— Ты мог бы делать это не так настойчиво и нагло? — глухо говорил Бэкхён, упав лбом на угол столика.

Ватными дисками он собирался скорее стирать со своих рук либо кровь, либо сперму Чондэ, чем что-то ещё. В идеале - начать процесс сейчас, но Чанёль будто чувствовал, что в расстоянии между плечами Бэкхёна и Чондэ можно зимой греться. Поэтому просунулся ровно между ними, приседая на корточки, и поставил два стаканчика кофе из старбакса на столик, отодвинул их подальше от края, чтобы волей случая и постепенно сдающими нервами оно не оказалось скинуто на брюки одному из них.

— Спасибо? — хмуро ответил Чондэ, на что Чанёль лишь кивнул.

То, что в Чондэ таился какой-то лютый секрет — очевидно сразу. Иначе, зачем ему держаться от Бэкхёна так далеко. Чондэ внедрялся в его ум своим голосом уже пять лет. Почти всегда успешно.

Бэкхён нервно глотнул кофе из своего стакана, не ожидая, что сладкая коричневая жидкость окажется такой противной на вкус: Чанёль снова пожалел денег на нормальный кофе. И в голове даже мелькнула мысль забрать из пальцев Чондэ стаканчик, который сразу, как оторвался дном от столика, направился к губам, но в последний момент передумал. Бэкхён лишь иногда кивал, когда разъехались Кёнсу, Сехун и Минсок вроде, он вертел в руках смятый ватный диск, и изредка смотрел на Чондэ. Ему ведь тоже нужно по делам?

— У меня на лице появятся две сквозные дыры, если ты продолжишь так смотреть, — Чондэ нахмурился, а Бэкхён надеялся, что это из-за кофе.

Чондэ иногда выводил из себя. Бэкхён говорил об этом всем, кто попадался под руку - от Сехуна, до стаффа. И всегда, как о чём-то грустном.

И Бэкхён действительно хотел всё же вырвать из его рук кофе, чтобы Чондэ не травился из-за своей трепетной любви к Чанёлю. Чондэ справился с этим сам: сгреб грязные диски в кучу, засунул их в кофе и швырнул в мусорное ведро. Бэкхён лишь коротко взглянул, как вязко и сладко разомкнулись его губы, и единственное, чего хотелось в этот момент -
пройтись по ним языком, недовольно фыркая от поганого привкуса.

— Ты не ответил.

— Для начала бы всё же хотелось узнать, что же я не так делаю. Объяснишь? — Чондэ вскинул уголок губ вверх, подвернулся ближе, и опустил руку на его плечо.

Бэкхён не то, что мысли формулировать не мог, ему дышать оказалось тяжело. А спустя пару секунд, когда Чондэ убрал руку, стало настолько пусто, что даже немного скучно.

— Совести у тебя нет. — нервно закончил Бэкхён, потеряв всякую надежду на себя в этой вселенной. Чондэ негромко засмеялся, потянулся до хруста в позвонках так, что Бэкхён мог посчитать каждую линию рёбер под рубашкой.

— Да, а ещё кредитов нет, машины нет, здорового сна нет. У меня вообще много чего нет, но это мне жить не очень-то и мешает...

— Хочешь, я отсосу? — нервно и сквозь плотно сжатые зубы произнёс Бэкхён. Надеялся, что тот не разберет слов.

Чондэ на секунду потерялся, и Бэкхён сделал то же, следом за ним. Чондэ побледнел, судорожно сжал ладони, будто бы это помогло прийти в себя, встал, и зашагал проч из пустой гримерки. На лице Чондэ, казалось, невозможно прочитать эмоции, но сам он слегка шатнулся, как только выпрямился. За такой короткий промежуток времени Бэкхёну казалось, что он умер подряд несколько раз; и, пожалуй, он совсем не ожидал, что из горла вырвутся те слова, которые так кололи язык, именно сейчас, когда Бэкхён места себе не находил.

— Ударься об дверь мордашкой, Бэк, — равнодушно ответил Чондэ. Бэкхён закрыл глаза и досчитал до трех, но это нихрена не помогало, — Я без понятия, чем тебя провоцирую, но ты конкретно двинулся. Я не понимаю тебя!

Чем в действительности Чондэ его провоцировал, Бэкхён не мог сказать. Всем. Своими танцами, мимикой, жестами, улыбками и плотно сжатыми до побледневших костяшек пальцами на микрофоне, которые Бэкхён так сильно хотел по очереди засунуть себе в рот и обсасывать, пока голова бы не пошла кругом. Бэкхён хотел Чондэ. Со стороны было похоже на то, что он его ненавидел. Хотеть Чондэ глупо, но когда Бэкхён делал что-то умное?

— Я тоже, представляешь? — хмыкнул Бэкхён, поднялся и в пару быстрых широких шагов оказался рядом с Чондэ, — Я серьёзно.

— И я серьезно, ты двинулся, — тут же продолжил Чондэ, не давая Бэкхёну перевести дух, и хотел было уже свалить из гримерки, но не успел. Бэкхён потянулся вперёд, к открывающейся им двери, и захлопнул её обратно, повернул ручку, и более чем уверенно, посмотрел на Чондэ.

— Это не так, Чондэ.

— Допустим, и что? — его сорванный и высокий голос немного дрожал. Бэкхёну нравилось.

— Отсоси, а.

На этом решительность Бэкхёна вся вышла. Глаза Чондэ сверкнули, он замер в метре от Бэкхёна. А потом, странно усмехнувшись, опустился на колени, заставляя Бэкхёна буквально подскочить на носках, впечатываясь в дверь. В глазах Чондэ поплыла багровая гуща.

Серьезно?

Если да, то Бэкхён ахренел в подходящий момент. Если же нет, то у Чондэ было хреновое чувство юмора. В любом случае, Бэкхёна нервозно трясло, воздух до лёгких не доходил, а ноги подкашивались. И совсем не вовремя подумал, что у Чондэ, скорей всего в жилах не кровь, а огонь... и сосал он, наверное, великолепно.

— Уверен?.. — нетерпеливо спросил Бэкхён, вплетаясь пальцами в его волосы так, чтобы ладонь немела. Чондэ, наверное, было больно, и Бэкхёну только от этого уже было немного приятно.

— Нет, — честно ответил Чондэ, и голос его сел от напряжения, — но тогда ты заплачешь, и мне будет стыдно.

Бэкхён редко обнаруживал в себе человека, и сейчас ему не хотелось возражать его словам. Когда Чондэ придвинулся ближе и неуверенно потёрся о пах щекой, давая себе время привыкнуть, Бэкхёна пробила дрожь приближающегося удовлетворения; грудь ласкало чувство какого-то неконтролируемого счастья. И Бэкхён оказался к этому не готов.

Эй?!

Может он взаправду двинулся. Бэкхён потянул Чондэ за волосы вверх, горячо выдохнул ему куда-то в плечо, сорвано потянул носом запах тела и кожи, и его окатило чувство полного блаженства: так легко ему ещё никогда не было.

— Так нельзя! — Бэкхёна несколько трясло, голова шла кругом. И было ощущение, что он собирался заниматься сексом в первый раз.

— А как можно? — спросил Чондэ, когда Бэкхён посмотрел на его, будто видел звезды.

— Я научу тебя... — пообещал он. Чондэ высунул кончик языка и прошёлся по ним губами, и Бэкхён был уверен, что если бы он наклонился хотя бы чуточку вперёд, то мог бы задеть языком и его губы.

Нужно уметь сдерживаться, когда Чондэ сам напрашивался на поцелуй. Нужно заставлять себя не смотреть на него так преданно и долго. Но Бэкхён ещё не научился. Поэтому в первый раз он целовал Чондэ смазано, пьяно, дерзко и не от себя вовсе. Чондэ нельзя так целовать; его нельзя целовать в общем, но у Бэкхёна за грудной клеткой кололо, тянуло, билось так, словно душе рёбра мешали, — её там много, и места мало.

Бэкхёна словно разорвало, когда его губы коснулись губ Чондэ так неожиданно и сладко.

Бэкхён не пил, но у него перед глазами мутилось так, что он просто вокруг ничего, кроме Чондэ, не видел и не слышал. Таким соблазном было запустить пальцы под белоснежный подол рубашки, провести по острым позвонкам вверх к лопаткам, и Бэкхён так и сделал, прижался так яростно и сильно, что на секунду показалось, что они одно целое существо. Было сложно представить, что Чондэ мог быть в чужих — не Бэкхёна — руках.

Он дышал мелкими вдохами-выдохами через раз, через приоткрытый рот, а Бэкхён в один момент захлебнулся феерией чувств. Он ощущал запах Чондэ, его напряжение, и нервы просто сдали, сил больше не хватало.

— Нужно... — прошептал Бэкхён, прихватив ему кожу на шее. От напряжения у него голова затянулась пеленой, и мир неторопливо завращался вокруг Чондэ, — вот так.

А потом Бэкхён трепетно и нежно трогал его плечи и грудную клетку, дышал запалено и нервно, а сам, наверное, дрожал отчаянно сильно, но ему было хорошо; а когда губами прижался к ключице, Чондэ выстанывал каждую кристальную ноту прямо в уши.

— Вот так..? — нетерпеливо спросил Чондэ, подался до упора и немного вниз, чтобы стукнуться с Бэкхёном губами, — у меня хорошо получается.

— Точно, — нервно согласился Бэкхён, вытирая губы ладонью, и посмотрел на Чондэ, — Я тебе потом ещё покажу, как можно.