ЧАСТЬ III. 3 страница

Но он сознавал, что должен быть в обсерватории, как раньше сознавал, что должен посетить Туннель. Пусть все считают его таким раскормленным бодрячком, академическим поденщиком – Ширин под слоем жира остается ученым. Тьма интересовала его на протяжении всей его деятельности. Как же он сможет быть дальше, если во время прихода Тьмы, которая бывает раз в две тысячи лет, предпочтет спокойненько отсидеться под землей?

Его долг – быть здесь. Присутствовать при затмении. Видеть, как Тьма овладеет миром.

– Я начинаю сомневаться, – с неожиданной откровенностью сказал ему Теремон, – прав ли я был в своем скептицизме, Ширин.

– Правильно сомневаетесь.

– Вот-вот. Стоит посмотреть на Довим – на этот нездешний красный свет, заливающий все вокруг. Знаете, я бы сейчас не пожалел десяти кредиток за хорошую порцию белого. За хороший, крепкий «особый тано». Не помешало бы и на небе увидеть Тано и Ситу – а еще лучше Онос.

– Онос взойдет утром, – сказал, входя, Биней.

– Он-то взойдет, а мы? – И Ширин усмехнулся, чтобы приглушить горечь своих слов. – Нашему другу журналисту пришла охота чего-нибудь хлебнуть, Биней.

– У Атора будет припадок. Он всем наказал сегодня быть трезвыми.

– Значит, ничего, кроме воды, тут не найдется?

– Ну-у…

– Давай, Биней. Атор сюда не зайдет.

– Пожалуй.

Биней присел и достал из шкафчика под окном бутылку с красной жидкостью, призывно булькнувшую при встряхивании.

– Так и знал, что Атор ее здесь не обнаружит. Вот! У нас только одна емкость для питья – отдаем ее тебе, как гостю, Теремон. Мы с Ширином можем пить из бутылки. – И он с бесконечной осторожностью наполнил крошечную чашечку.

– Когда мы с тобой познакомились, Биней, ты в рот не брал спиртного, – засмеялся Теремон.

– То тогда, а то теперь. Времена настали тяжелые, и я учусь. Хорошая выпивка здорово помогает расслабиться.

– Я тоже слыхал, – согласился Теремон и отпил глоток. Это было красное вино, терпкое и кислое – должно быть, дешевое молодое вино из какой-то южной провинции. Такое мог купить только закоренелый трезвенник вроде Бинея, не понимающий, что к чему. Ну, да все лучше, чем ничего.

Биней отхлебнул из бутылки и передал ее Ширину. Психолог запрокинул ее и долго не отрывал ото рта. Потом с удовлетворенным ворчанием опустил и сказал Бинею:

– Атор сегодня какой-то странный. Даже с учетом чрезвычайных обстоятельств. Что с ним?

– Должно быть, беспокоится за Фаро с Йимотом.

– За кого?

– Это наши молодые аспиранты. Должны были явиться несколько часов назад, а их до сих пор нет. И Атору, конечно, ужасно не хватает людей, поскольку все по-настоящему ценные сидят в Убежище.

– Думаешь, они дезертировали? – спросил Теремон.

– Кто, Йимот и Фаро? Нет, конечно. Они не из таких. Они бы все отдали, лишь бы быть здесь и делать замеры, когда начнется затмение. Но вдруг в Саро начались волнения, и ребята попали в переделку? Ладно, думаю, рано или поздно они явятся. Только если их не будет до критической фазы, мы рискуем не управиться с работой. Поэтому, наверно, Атор и волнуется.

– Не уверен, – сказал Ширин. – Он, естественно, думает об отсутствующих, но дело не только в этом. Он так вдруг постарел. У него такой измученный, даже побежденный вид. В последний раз, когда я его видел, это был борец – он только и говорил, что о возрождении общества после затмения. Истинный Атор, железный человек. А теперь я вижу какую-то грустную, усталую, жалкую старую развалину, покорно ожидающую конца. То, что он даже не потрудился вышвырнуть Теремона…

– Он пытался, – сказал Теремон. – Биней и Сиферра его отговорили.

– Вот-вот. Ты когда-нибудь видел, Биней, чтобы Атора от чего-то отговорили? Передай-ка мне вино.

– Может, это я виноват, – заметил Теремон. – И вся моя писанина против его плана создать убежища по всей стране. Если он действительно верит, что через пару часов опустится Тьма и все человечество лишится разума…

– Верит, – подтвердил Биней. – Как и все мы.

– Тогда отказ правительства воспринять его предупреждение всерьез должен был стать для Атора сокрушительным поражением. И я тоже в ответе за это. Если окажется, что вы были правы, никогда себе не прощу.

– Не обольщайтесь, Теремон, – сказал Ширин. – Пиши вы хоть по пять колонок в день, призывая всех готовиться к великому дню, правительство все равно ничего не стало бы делать. А пожалуй, отнеслось бы к Атору еще менее серьезно, если это возможно, выступи только на его стороне популярный журналист, поборник правды.

– Спасибо. Ценю ваше отношение. Там вино еще осталось? Вот и с Сиферрой у меня сложности. Она меня так презирает, что даже говорить со мной не хочет.

– А ведь одно время она была к тебе неравнодушна, – сказал Биней. – Я даже думал, что вы с ней…

– Нет, – усмехнулся Теремон. – Не совсем. А теперь уж и подавно ничего не выйдет. Но мы были хорошими друзьями. Очаровательная женщина, просто очаровательная. Как насчет ее доисторических циклов? Есть в этой теории смысл или нет?

– Если послушать ее коллег по факультету, то никакого, – сказал Ширин. – Они полны презрения. Их устраивает освященная законом формулировка, согласно которой Беклимот считается первым городом на Калгаше и за две тысячи лет до него никакой цивилизации еще не существовало – только дикари бегали по лесам.

– Но как они объясняют серию катастроф на холме Томбо?

– Ученые, которые считают, что правы они, объяснят вам что угодно – любое, что даже противоречит их верованиям, – сказал Ширин. – Поскребите маститого ученого мужа, и обнаружите внизу нечто вроде Апостола. Они только одеваются по-разному. – Он взял у Теремона бутылку и отпил из нее. – Пропади они совсем. Даже такому профану, как я, понятно, что открытия Сиферры на Томбо переворачивают все наши представления о доисторическом мире. Вопрос не в том, действительно ли там на протяжении тысячелетий периодически случались пожары, а в том, почему они случались.

– В ответах, более или менее фантастических, недостатка нет, – заметил Теремон. – Некто из университета Китро доказывает, что в конце каждого цикла там выпадал огненный дождь. А нам в редакцию написал один астроном-любитель, который утверждает, что Калгаш время от времени проходит через одно из солнц. Думаю, что существуют версии и почище этих.

– Но смысл имеет только одна, – спокойно сказал Биней. – Вспомните принцип меча Тарголы. Не следует принимать во внимание гипотезу, которая требует дополнительных объяснений, чтобы стать правдивой. Причина выпадения огненных дождей нам непонятна, а уж проход сквозь солнце – полная чепуха. Теория же затмения подтверждается математическими расчетами орбиты Калгаша и теорией всемирного тяготения.

– Да, теория затмения вполне правдоподобна. Скоро мы ее проверим, ведь так? Но примени меч Тарголы и к ней. Разве в теории затмения есть что-нибудь, объясняющее возникновение массовых пожаров?

– Нет, – сказал Ширин. – В теории затмения об этом ничего не сказано, но пожары можно объяснить с помощью простого здравого смысла. Затмение вызовет Тьму, Тьма принесет безумие – а безумие вызовет Пламя. И еще два тысячелетия упорной борьбы пойдут насмарку. Назавтра на Калгаше не останется ни одного целого города.

– Вы говорите, точно Апостол, – рассердился Теремон. – То же самое я слышал от Фолимуна 66-го много месяцев тому назад. По-моему, даже рассказывал вам об этом в «Клубе Шести солнц». – Он выглянул в окно, где под лесистой Обсерваторной Горой далеко на горизонте кроваво светились шпили Саро. Журналист чувствовал себя все более неуверенно при каждом взгляде на Довим, зловещим карликом сиявший в зените. – Я не могу согласиться с вашей логикой, – упрямо продолжил он. – Почему я должен непременно спятить только оттого, что на небе нет солнца? И даже если я свихнусь – я не забыл про тех бедолаг из Таинственного Туннеля – даже если свихнусь, какой от этого вред городу? Что мы, взорвем его, что ли?

– Сначала я говорил то же самое, – ответил Биней. – Пока не поразмыслил как следует. Если ты очутишься во Тьме, чего тебе захочется больше всего – чего будет требовать все твое существо?

– Света, надо полагать.

– Да! – воскликнул Ширин. – Именно света!

– Ну и что?

– А откуда ты его возьмешь?

– Включу, – показал Теремон на стену.

– Правильно, – насмешливо подхватил Ширин. – И боги в благости своей ниспошлют вам электричество. Поскольку от электростанции этого ждать не приходится. Все генераторы остановятся – ведь обслуживающий их персонал будет с воплями метаться в темноте, как и операторы линий электропередачи. Улавливаете?

Теремон молча кивнул.

– Откуда же возьмется свет, если генераторы остановятся? Есть, правда, лампадки – они на батарейках. Однако лампадки может и не быть под рукой. Вдруг вы окажетесь на улице, а ваша лампадка останется дома, рядом с кроватью. Вам понадобится свет. Тогда вы подожжете что-нибудь, верно, господин Теремон? Вы видели, как горит дерево? Выезжали на природу, стряпали на костре? Горящие дрова дают не только тепло, но и свет, о чем всем отлично известно. Когда станет темно, все захотят света – и получат его.

– Ну, и зажгут костры, – не слишком убежденно сказал Теремон.

– Зажгут все, что подвернется под руку. Людям будет нужен свет. А если дров на городских улицах не найдется? Подожгут то, что есть. Пачки газет? А что? «Хроника Саро» будет неплохо светить какое-то время. Киоски, где газеты сложены на продажу? Их тоже поджечь! И тряпки. И книги. И кровельную дранку. Все, что попало. Люди получат свой свет – но все города и села запылают. Вот вам и пожар, господин газетчик. Вот вам и конец привычного мира.

– Это в том случае, если затмение состоится, – не сдавался Теремон.

– Да, если оно состоится. Я не астроном. И не Апостол. Но я ставлю на затмение. – Ширин посмотрел в глаза Теремону, и оба долго не отводили взгляда, словно сейчас главное заключалось в том, чья воля сильнее. Потом Теремон молча сдался. Дыхание его стало хриплым и прерывистым, и он стиснул руками лоб.

Из соседней комнаты донесся гул голосов.

– Я, кажется, слышу голос Йимота, – сказал Биней. – Выходит, они с Фаро наконец-то пожаловали, пойдемте послушаем, что их задержало.

– Пошли! – буркнул Теремон. Он сделал глубокий вдох и преодолел свою тревогу – на время.

Глава 24

В главном зале стоял гвалт. Все толпились вокруг Йимота и Фаро, которые, снимая верхнюю одежду, еле успевали отбиваться от вопросов. Атор растолкал толпу и сердито спросил новоприбывших:

– Вы знаете, что контрольное время почти уже наступило? Где вы пропадали?

Фаро 24-й сел и потер руки. Круглые его щеки зарумянились от холода, он как-то странно ухмылялся и был преувеличенно спокоен, будто под действием наркотика.

– Никогда его таким не видел, – шепнул Биней Ширину. – Он всегда такой услужливый – скромный молодой астроном, исполненный почтения к окружающим его величинам. Даже и ко мне. А теперь…

– Ш-ш. Слушай.

– Мы с Йимотом только что закончили один сумасшедший эксперимент, – говорил Фаро. – Мы попытались создать имитацию Тьмы и Звезд и посмотреть, как это будет выглядеть.

Все вокруг загудели.

– Звезды? – сказал Теремон. – Вы знаете, что такое Звезды? Но откуда?

– Из Книги Откровений, – снова осклабился Фаро. – Там ясно сказано, что Звезды – это нечто столь же яркое, как солнца, только меньше размером, и что они появятся на небе, когда Калгаш войдет в Пещеру Тьмы.

– Абсурд!

– Быть не может!

– Книга Откровений! Нашли что изучать! Вообразите только…

– Тихо, – сказал Атор, во взгляде которого зажглась искорка интереса, отблеск былой энергии. – Продолжайте, Фаро. Как же вы устроили свою имитацию?

– Мы с Йимотом задумали это еще пару месяцев назад и занимались работой в свободное время. Йимот присмотрел в городе одноэтажное строение под куполом – какой-то склад, что ли. Мы его купили…

– А деньги где взяли? – прервал Атор.

– Со счета в банке, – пробурчал долговязый Йимот 70-й. – В две тысячи нам это встало. Ну и что? Завтра эти две тысячи будут двумя тысячами клочков бумаги и больше ничем.

– Точно, – подхватил Фаро. – В общем, мы купили этот дом и обили его внутри сверху донизу черным бархатом, чтобы получилась настоящая Тьма. Потом просверлили в крыше и в потолке много маленьких дырочек и закрыли их металлическими колпачками, которые автоматически убираются все одновременно. Этим мы занимались не сами, а наняли плотника, электрика и прочих – денег не жалели. Через отверстия должен был проходить свет, чтобы получился звездный эффект.

– Насколько мы его себе представляли, – добавил Йимот.

Настала напряженная пауза. Атор холодно сказал:

– Вы не имели права производить частный…

– Я знаю, доктор, – заторопился Фаро, – но мы с Йимотом, честно говоря, считали этот эксперимент довольно опасным. Мы боялись, что сойдем с ума, если эффект сработает – стоило только послушать доктора Ширина. Вот мы и решили, что надо взять весь риск на себя. Ну, а если бы нам удалось сохранить здравый рассудок, то мы приобрели бы иммунитет к настоящим Звездам и смогли бы проделать со всеми вами то же самое. Только эффект не сработал.

– Почему? Что случилось?

– Мы заперлись, – продолжил Йимот, – и дали глазам привыкнуть к темноте. Очень жуткое чувство, потому что в полной Тьме кажется, будто стены и потолок давят на тебя. Но мы преодолели это и нажали на кнопку. Колпачки отошли, и весь купол покрылся маленькими светлыми точками.

– Ну и что же?

– Да ничего. Сплошная дурь. Насколько мы поняли из Книги Откровений, это и было зрелище Звезд на фоне Тьмы. И ничего не случилось. Мы видели просто крышу с дырками, через которую проходят лучи, вот и все. Мы пробовали снова и снова – поэтому так и задержались – но никакого эффекта не получилось.

В потрясенной тишине все взоры обратились к Ширину, который стоял разинув рот. Первым заговорил Теремон:

– Вот и рухнула ваша теория, не так ли, Ширин? – с улыбкой облегчения сказал он.

– Не спешите, Теремон, – поднял руку психолог. – Дайте-ка подумать. Эти так называемые Звезды, которые смастерили ребята… время, которое они пробыли во Тьме… – Ширин помолчал, потом щелкнул пальцами, вновь обретя уверенность. – Ну, конечно…

Договорить ему не удалось. Тиланда, делавшая в куполе снимки неба через каждые десять секунд, ворвалась в комнату, размахивая руками так, что самому Йимоту впору.

– Доктор Атор! Доктор Атор!

– Что такое?

– Вот – он пришел прямо в купол – вы не поверите, доктор Атор…

В холле послышалась возня и что-то лязгнуло. Биней бросился к двери и застыл на месте:

– Какого дьявола?

Два астронома, Давнит и Хиккинан, дежурившие с Тиландой в куполе, боролись с кем-то третьим – гибким, атлетически сложенным мужчиной лет сорока. У него были необычные волосы, рыжие и вьющиеся, острые черты лица и холодные голубые глаза. Астрономы втащили его в комнату, заломив ему руки за спину. Пришелец был одет в темную рясу Апостола Пламени.

– Фолимун 66-й! – вскричал Атор.

Теремон воскликнул почти одновременно:

– Фолимун! Что вы тут делаете, во имя Тьмы?

– Не во имя Тьмы я пришел к вам сегодня, но во имя Света, – холодно и властно ответил Апостол.

– Откуда он взялся? – спросил Атор Тиланду.

– Я же говорю, доктор Атор. Мы снимали свои пластинки, а он вдруг подошел сзади и спрашивает: «Где Атор? Я должен видеть Атора».

– Вызовите охрану, – потемнел директор. – Обсерватория в этот вечер закрыта для посторонних. Я хочу знать, как этот человек прошел мимо охраны,

– Очевидно, у вас в охране служит пара-другая Апостолов, – ввернул Теремон. – И они, естественно, с радостью открыли двери Фолимуну.

Атор испепелил его взглядом, но, как видно, признал его догадку правдоподобной.

Все присутствующие образовали круг вокруг Фолимуна, изумленно глядя на него – Сиферра, Теремон, Биней, Атор и все остальные.

– Я Фолимун 66-й, – спокойно сказал Апостол, – полномочный представитель его преосвященства Мондиора 71-го. И пришел я сюда не как преступник, которым вы склонны меня считать, но как посланник его преосвященства. Вы не могли бы попросить своих людей отпустить меня, Атор?

– Отпустите его, – раздраженно распорядился директор.

– Благодарю вас. – Фолимун потер запястья, поправил свое одеяние и не без насмешки поклонился Агору. Воздух вокруг апостола, казалось, был заряжен каким-то странным электричеством.

– Итак, – сказал Атор, – что вы здесь делаете? Что вам нужно?

– То, что вы вряд ли сделаете по доброй воле.

– Очень возможно.

– Когда мы с вами, Атор, встретились несколько месяцев назад, нашу встречу можно было назвать напряженной – мы смотрели друг на друга как два правителя враждующих государств. Вы видели во мне опасного фанатика. Я в вас – предводителя погрязших во грехе безбожников. И все же мы сошлись кое в чем – а именно в том, если помните, что вечером 19 тептара на Калгаш опустится Тьма и будет стоять много часов подряд.

– К делу, Фолимун, – нахмурился Атор. – Тьма опустится скоро, и у нас мало времени.

– Я верю, что грядущая Тьма послана нам по воле богов. Вы верите, что Тьма – всего лишь результат бездушного движения небесных тел. Очень хорошо: расходясь в одном, мы сошлись в другом. Я предоставил вам некоторые данные, которыми Апостолы владели со времен прошлого Года Праведности – таблицы движения солнц и другие, еще более тайные сведения. Взамен вы обещали подтвердить истину наших слов перед всем населением Калгаша.

– И я это сделал, – сказал Атор, посмотрев на часы. – Чего еще ваш хозяин хочет от меня? Я выполнил свою часть сделки.

Фолимун мельком улыбнулся, но промолчал. Присутствующие встревожено переговаривались.

– Да, я просил его дать мне астрономические сведения, – посмотрел вокруг Атор. – Те, что известны только Апостолам. И получил их – за это спасибо… Взамен я действительно согласился подтвердить – так сказать, математически – главный догмат Апостолов о пришествии Тьмы 19 тептара.

– Нам не было нужды делиться с вами, – гордо сказал Фолимун. – Наш главный догмат, как вы его называете, в доказательствах не нуждается. Все доказательства – в Книге Откровений.

– Да, для горсточки ваших приверженцев, – не уступил Атор. – Не делайте вида, будто не поняли меня. Я предложил подвести под ваше учение научную основу. И сделал это!

– Да, сделали, – сузил глаза апостол, – с лисьим коварством, ибо ваше мнимое объяснение, якобы поддерживая нашу веру, в то же время делает ее совершенно ненужной. Вы представили Тьму и Звезды как естественные явления, лишив их истинного смысла. Это кощунство.

– Если так, то это не моя вина. Факты есть факты. Я изложил их – что еще я мог сделать?

– Ваши «факты» – обман и искажение истины.

– А вы откуда знаете? – Атор весь покрылся пятнами.

– Знаю, – с непоколебимой верой ответил Апостол.

Директор побагровел еще гуще. Биней двинулся было к нему, но Атор отмахнулся.

– Чего же хочет от нас Мондиор 71-й? Должно быть, он все еще думает, что мы, пытаясь предостеречь мир перед угрозой безумия, каким-то образом помешаем ему захватить власть после затмения. Так вот, наши попытки закончились неудачей. Надеюсь, он будет счастлив узнать об этом.

– Ваши попытки принесли достаточно вреда сами по себе. А то, чем вы занимаетесь здесь сегодня, еще ухудшает дело.

– Откуда вы знаете, чем именно мы занимаемся?

– Мы знаем, что вы не оставили надежды повлиять на умы. Потерпев неудачу до прихода Тьмы и Пламени, вы собираетесь выступить позднее и предъявить снимки, показывающие, как дневной свет переходит во Тьму. Собираетесь предложить уцелевшим научное объяснение – и укрыть свои доказательства в безопасном месте, чтобы к концу следующего Года Праведности ученые, ваши преемники, могли указать человечеству, как противостоять Тьме.

– Утечка информации, – прошептал Биней.

– Все это, разумеется, противоречит интересам Мондиора 71-го, – продолжал Фолимун. – Между тем не кто иной, как Мондиор – избранный богами пророк, и это ему суждено направлять человечество в последующие годы.

– Не пора ли перейти к делу, – ледяным тоном сказал Атор.

– Дело очень простое. Ваша необдуманная кощунственная попытка вести наблюдение с помощью ваших дьявольских приборов должна быть прекращена. Могу лишь сожалеть, что не сумел уничтожить вашу адскую машинерию своими собственными руками.

– Вот вы, значит, что задумали? Что ж, особой пользы это вам не принесло бы. Вся наша информация, кроме текущих наблюдений, уже собрана и укрыта в надежном месте.

– Уничтожьте ее.

– Что-о?

– Уничтожьте свои документы. Уничтожьте свои приборы. Взамен я обязуюсь защитить вас и ваших людей от хаоса, который неизбежно настанет после Прихода Ночи.

Вокруг раздались смешки.

– Да он сумасшедший. Абсолютно не в себе.

– Вовсе нет, – возразил Фолимун. – Да, я верующий. Я предан идее, которая выше вашего понимания. Но я не сумасшедший. Я совершенно нормален, уверяю вас. Вот этот человек, – указал он на Теремона, – может подтвердить, что я в своем уме, а его не назовешь легковерным. Однако моя вера для меня – превыше всего. Эта ночь – переломный момент всей истории человечества, и завтра, когда рассветет, должна восторжествовать Праведность. Объявляю вам ультиматум. Ваши люди должны прекратить кощунственные попытки объяснить приход Тьмы с научной точки зрения и признать его преосвященство Мондиора 71-го истинным выразителем воли богов. Когда настанет утро, вы станете помогать Мондиору в его трудах и ни слова больше не скажете о затмениях, орбитах, законе всемирного тяготения и прочей своей чепухе.

– А если мы откажемся? – почти насмешливо спросил Атор.

– Тогда разгневанный народ, ведомый Апостолами Пламени, поднимается на этот холм и разрушит вашу обсерваторию со всем, что внутри.

– Довольно – сказал Атор. – Вызывайте охрану. Пусть вышвырнут его отсюда.

– У вас ровно час на размышление, – невозмутимо продолжал Фолимун. – Затем Священная Армия пойдет на приступ.

– Да он блефует, – внезапно сказал Ширин.

– Вызовите охрану, – не слушая никого, повторил Атор. – Я не желаю, чтобы он оставался здесь!

– Проклятье, Атор, да что с вами такое? – вскричал Ширин. – Вы его отпустите, чтобы он снова шел и раздувал огонь? Разве вы не поняли, что Апостолы только и жили мечтой о хаосе? И этот молодчик – мастер его создавать.

– Что же вы предлагаете?

– Заприте его. Посадите в чулан, навесьте на дверь замок и держите там, пока будет длиться Тьма. Хуже для него ничего не придумаешь. Будучи заперт, он не увидит ни Тьмы, ни Звезд. Достаточно хотя бы немного ознакомиться с символом их веры, чтобы узнать – для него не видеть явления Звезд значит потерять свою бессмертную душу. Посадите его под замок, Атор. Это не только самый безопасный выход для нас, но и то, чего он заслуживает.

– А потом, – злобно прошипел Фолимун, – когда вы все лишитесь разума, меня некому будет выпустить. Это смертный приговор. Я не хуже вас знаю, что такое пришествие Звезд – знаю гораздо лучше, чем вы. Обезумев, никто из вас и не подумает меня освободить. Удушье или медленная смерть от голода – вы на это меня обрекаете? Чего же еще ждать от вас – ученых. – Он произнес это слово, как непристойное ругательство. – Только ничего у вас не выйдет. Я принял меры, и моим соратникам дадут знать, чтобы они шли на обсерваторию ровно через час – если я не выйду и не остановлю их. Заперев меня, вы ничего не добьетесь – лишь обеспечите себе верную гибель по истечении часа. Меня же освободят мои люди, и мы вместе, в радости и веселье, узрим явление Звезд. – На виске Фолимуна пульсировала жилка. – Назавтра же, когда вы все станете бессмысленными безумцами, проклятыми навеки за ваши грехи, мы приступим к созданию дивного нового мира.

Ширин нерешительно покосился на Атора. Тот тоже колебался.

– Как ты думаешь, – проговорил Биней на ухо Теремону, – блефует он или нет?

Но журналист не ответил ему. Бледный, дрожащим пальцем он указывал за окно.

– Смотри! – еле слышно прошелестел он.

Раздался единый вздох – это все, как один, повернулись туда, куда указывал палец Теремона.

Диск Довима стал ущербным!

Глава 25

Мрак отрезал у солнца лишь крошечный ломтик с ноготь толщиной, но всех наблюдателей как громом поразило это начало убывания.

Особенно сокрушительный удар наползающая на солнце тень нанесла Теремону. Он содрогнулся, поднес ладони ко лбу и отвернулся от окна. Его до глубины души потряс вид ущербного Довима. Теремон-скептик, Теремон-насмешник, Теремон – судья чужого сумасбродства…

Боги! Как я ошибался!

Он встретился глазами с Сиферрой. Она смотрела на него с другого конца комнаты. В ее взгляде было презрение – или жалость? Теремон заставил себя не отводить глаз и печально покачал головой, словно говоря со всем смирением: «Я все испортил и прошу прощения. Простите. Простите».

Ему показалось, что Сиферра улыбнулась – может быть, поняла, что он хотел сказать.

Потом все разом закричали и какой-то миг беспорядочно метались по комнате; но вскоре суматоха уступила место деловитой спешке, и астрономы стали расходиться по местам согласно своему расписанию: кто в купол, наблюдать затмение в телескопы, кто к компьютерам, кто замерять ручными приборами убывание Довима. В этот критический момент было не до эмоций. Ученых ждала работа. Оставшийся в одиночестве Теремон поискал глазами Бинея и увидел его за пультом, торопливо решающего какую-то задачу. Атора же и след простыл. Подошедший Ширин прозаически сказал:

– Первый контакт состоялся пять-десять минут назад. Чуть раньше, чем ожидали, но в расчетах наверняка еще много неточностей, несмотря на все затраченные усилия. Вы бы лучше отошли от окна, – улыбнулся он.

– Это почему же? – Теремон снова повернулся посмотреть на Довим.

– Агор в ярости, – прошептал психолог. – Он пропустил первый контакт из-за стычки с Фолимуном. Ваша позиция небезопасна. Если Атор будет проходить мимо, он может выбросить вас в окно.

Теремон коротко кивнул, и Ширин удивленно уставился на него.

– Проклятье, да вы весь дрожите!

Теремон облизнул сухие губы и попытался улыбнуться:

– Мне и вправду нехорошо.

– Но вы держите себя в руках, да? – насторожился психолог.

– Да! – негодующе выкрикнул Теремон. – Дайте мне шанс, хорошо? Вы знаете, я хотел верить в эту болтовню о затмении, но не мог, честное слово, не мог – все это казалось мне чистой воды выдумкой. Я хотел бы поверить ради Бинея, ради Сиферры, даже ради Атора, как ни странно. Но не мог. Не мог до этой самой минуты. Дайте мне привыкнуть к этой мысли, хорошо? У вас на это было несколько месяцев, а на меня все обрушилось сразу.

– Понимаю, – задумчиво произнес Ширин. – Слушайте – у вас есть семья? Родители, жена, дети?

– Нет. Мне не о ком волноваться. Есть сестра, но она живет за две тысячи миль отсюда. Я с ней не виделся уже года два.

– Ну, а вы сами?

– Что я?

– Вы можете попытаться пройти в Убежище. Места у них хватит. Возможно, еще успеете – я могу позвонить туда и сказать, что вы идете, чтобы они открыли ворота…

– Вы полагаете, что я до смерти напугался?

– Вы сами говорите, что вам нехорошо.

– Может быть. Но я здесь для того, чтобы собрать материал. И сделаю это.

– Понятно, – слегка улыбнулся психолог. – Профессиональный долг?

– Хотя бы и так. Кроме того, я немало потрудился, чтобы сорвать подготовительную программу Атора, или вы забыли? Думаете, у меня хватит совести бежать в то самое Убежище, над которым я так издевался?

– Я не учел этой стороны дела.

– Хотел бы я знать, не запрятано ли у них еще где-нибудь этого злополучного вина. Из всех подходящих для выпивки моментов…

– Ш-ш! – Психолог толкнул Теремона в бок. – Слышите?

Теремон посмотрел туда, куда указывал Ширин. Фолимун 66-й стоял у окна с выражением полного экстаза на лице, бормоча что-то нараспев. У журналиста по коже поползли мурашки.

– Что он такое говорит? Вы можете разобрать?

– Цитирует пятую главу Книги Откровений, – ответил Ширин. – Давайте помолчим и послушаем.

Апостол внезапно возвысил голос:

«И случилось в те дни, что Довим оставался на страже в небе дольше, чем Калгаш оборачивался вокруг себя; и, наконец, стало так, что на середине оборота один лишь Довим, сморщенный и холодный, остался светить над Калгашем.

И собирались люди на площадях и больших дорогах, и спорили и дивились такому виду, ибо некие страх и тревога смутили их дух. Разум их помрачился, и речь стала невнятной, ибо души их ожидали явления Звезд.

В городе же Тригоне, в полдень, вышел Вендрет 2-й и сказал его жителям: " Смотрите же, грешники! Презрели вы пути праведные, и вот грядет возмездие. Ныне близится Пещера Мрака, и поглотит она Калгаш и все, что на нем".

И пока он говорил, Пещера Мрака разверзлась и поглотила Довим, и не стало его видно на Калгаше. И раздались тут жалобные вопли и стенания, ибо души людские исполнились страха.

И стало так, что Тьма Пещеры пала на Калгаш всей своей страшной тяжестью, так что никакого света не было видно. И стали люди словно слепцы, и никто не видел своего соседа, хотя чувствовал дыхание его рядом.

И в сей Тьме вышли Звезды в несметном числе, и сияние их было подобно сиянию собрания всех богов. А вместе с ними явилась музыка, столь прекрасная, что даже листы деревьев обратились в языки и возгласили хвалу ей.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 111213 14 Следующая ⇒