Sweater weather

https: //ficbook. net/readfic/2875538

Направленность: Слэш
Автор: dragon_in_sky (https: //ficbook. net/authors/18413)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Лухан/Бён Бэкхён
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Ангст, Повседневность, AU, Songfic

Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
- Как насчет сойти с ума, пока никто не видит? ©

Посвящение:
Кефиру ♥ няш, я буду рад, если ты прочтешь
Одувану ♥ наверно, я никогда не забуду, как мы " пели" sweater weather в тви: D
Макнуше ♥ работяга мой маленький, ничего тебе посвящаю, я плохой хён Q__________Q

Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки

Примечания автора:
Моя новая любофф - самая лесбийская пара в эксо, имхо ♥
Я писал это долго, частями, ночами и кажется, сюжет вышел каким-то спонтанным
Трек: The Neighbourhood – Sweater Weather ♫
Местами вдохновляла она, местами тишина и собственные мысли

Августовский ветер с легкостью пронизывает зеленую листву, ворошит, заставляя играть свою мелодию, проверяя на стойкость зеленые листочки. Кто не опадет на газон - тот молодец.
На улице воздух кажется свежее, чем когда-либо, несмотря на то, что таковое понятие давно стерлось в большом Сеуле. На улицу опустилась прохладная ночь, наконец прогнав за кулисы знойный день. Солнце нехотя ушло со сцены, поцеловав напоследок и обещав вернуться. На сцене сейчас луна и звёзды, светят и блестят для тех, кому не спится, вдохновляя, мотивируя на то, на что не решишься при солнечном свете.
Ночью все иначе. Ночью не стыдно, не боязно. Можно решиться на всё.

Хань сидит на подоконнике чужой кухни, закуривая в открытое окно. Ночь прекрасна, но еще прекрасней дома с Сехуном.
А Сехун веселится с алкоголем и своими друзьями в гостиной, откуда громкие биты музыки и чьи-то крики. А тут чуть тише, благодаря закрытой двери.
Хань не любит вечеринки, где музыка, разрывающая череп головной болью.
Где много незнакомцев, несмотря на слова Сехуна " Вон там стоит тот-то тот-то. Помнишь, он был на... " . Хань не помнит. И не хочет.
Где алкоголь как река Нил, течет без конца и края.
Где никотиновый дым как бесконечный туман английской столицы.

Хань в очередной раз затягивается, оглядывая в свете уличных фонарей чужую кухню, где посуда, приборы так уютно и по-домашнему раскиданы по кухонному гарнитуру, на диванчике валяется пульт от маленького телевизора, пара подушек и плед - у Ханя дома далеко не так. Из прозрачных дверцов шкафчиков выглядывают пакетики, баночки и прочие мелочи, в каждом из которых по капле уюта этой кухни. Холодильник обвешан магнитами, стикерами, семейными фотографиями.
Уютно же.
Жили бы они с Сехуном вместе, возможно и у них была хотя бы половина этого теплого беспорядка.

Выбросив в окно очередной окурок, Хань думает, что пора выйти в место веселья и оттащить Сехуна в сторону от алкоголя и друзей, чтобы шепотом в ухо сказать давай уйдем.
Дверь открывается с другой стороны, почти зарядив Ханю по носу - но благо руки вовремя цепляются за косяк, останавливая -, а за ней в комнату высовывается улыбающаяся мордашка с подведенными глазами.
- Ой, прости. Я тебя не задел? - улыбается парень, его глаза с задорным блеском блестят в полутьме, а Хань эмоции все истратил в начале вечеринки. Как отвечать на улыбку улыбкой, когда запас улыбок иссяк, позитивная энергия истрачена и через двенадцать часов сорок пять минут и тридцать секунд новая порция позитива подождите пожалуйста?
- Нет, всё в порядке, - Хань отходит, чтобы пропустить парня, который направляется к кухонной раковине, включая воду и звеня стаканом. Следом за ним заходит Сехун, с ходу заключая своего парня в объятия.
- Скучал? - тихо сехуновским в ханевское ушко, отчего мурашки по телу пробегают. Так всегда.
- Скучал, - Хань прижимается своим лбом к сехуновскому, сплетая пальцы на затылке. Для него всегда найдется улыбка, даже маленькая. А Сехуну достаточно, и отблагодарит он поцелуем, повысив ханевское настроение на пару делений вверх.
Поцелуй Хун углубляет в тот момент, когда Ханю внезапно стукает в голову, что они вообще-то не одни.
Отстраняется, растерянно поворачиваясь в сторону парня и рвано дыша, а Сехун с улыбкой следит за взглядом своего Ханя, распаляя прохладными пальцами поясницу под белой рубашкой. Незнакомец стоит рядом, пьет из стакана и внимательно смотрит на них, без стыда (~~и совести~~). Это очень напрягает. И Хань смущен, хотя смущенным должен быть этот бесстыжий.
- Давай уйдем, - шепчет Хань в сехуновское ухо и без ответа тянет Сехуна за руку в прихожую. Уходя, почему-то оборачивается назад и метко попадает взглядом в другой, напротив, который внимательный, который без стыда (~~и совести~~).

Сехун снова берет его с собой на вечеринку. А у Ханя снова голова болит от громкой музыки и снова одиночество на чужой кухне.
В этот раз они у Чондэ, их общего друга, и Хань прекрасно знает планировку большого дома, чтобы без проблем найти кухню.
Она больше, чем та уютная кухонька в квартире прошлой вечеринки, но нет тут тёплого беспорядка, всё почти стерильно, и плюсом можно считать разве что тишину - дверь довольно плотная.
Дым кольцами в, еще не остывший после знойного дня, ночной воздух, никотин в легких успокаивает душевное раздражение.
Ханю не льстит перспектива сидеть так до утра в обнимку с пачкой сигарет и своим одиночеством. Потому что все только началось и все еще трезвые, энергичные, адекватные.
Но дома еще скучнее, без Сехуна тем более, и Хань домосед, что еще одно тем более для того чтобы остаться.

За следующие тридцать минут три сигареты разлагаются в пепел и окурки в пепельнице рядом. За окном появляется легкий ветер, едва ли разгоняя дым от окна и духоту от знойного дня, что словно догорающие угли костра.
А Хань перебирает в голове обыденные вещи: что нужно сделать/кому позвонить/о чем напомнить Сехуну/куда сходить и многое, и многое.
Хань буднями на работе, как хомячок в колесике, что крутится и крутится, останавливаясь только под вечер на пороге дома, где как обычно его ждет Сехун с домашней едой, идеальной, теплой, вкусной. И эти разговоры со смехом и теплыми улыбками о прошедшем дне.
Но теплая вечерняя обыденность обрывается, когда Сехун говорит, что ему пора, и уходит в прихожую. Хань идет следом и опирается плечом об стену, наблюдая, как младший шнурует ботинки и, накинув на плечо сумку, целует и убегает с позвоню, когда дойду.
И стоит двери захлопнуться, Хань чувствует одиночество, выходящее из своего укрытия, и мурашке по коже - аура у него липкая, скользкая, противная. Оно берет его за руку, поглаживая ладонь и улыбаясь как-то грустно.
Хань никогда к нему не привыкнет, пока у него есть Сехун.

Мысли прерываются, когда дверь немного скрипит, ненадолго впуская шум снаружи, и Хань, не задумываясь, оборачивается.
Знакомый взгляд подведенных глаз смотрит с улыбкой, не задерживаясь надолго. Парень проходит к холодильнику, дергая за ручку и осматриваясь внутри, а меж делом вопрос:
- А почему ты не там с нами?
Хань хочет затянуться, но поворачивает голову в сторону, натыкаясь вместо взгляда на задницу своего собеседника. Хань чувствует, как температура скачет вверх на пару градусов, щеки слегка краснеют и сердце прибавляет пару ритмов, потому что внезапно и неловко.
Отворачивается обратно к окну и затягивается, считая, что отвечать он не должен.
А сзади слышно копошение, затем как закрывается дверца холодильника, а вот шагов в свою сторону не слышно. И Хань вздрагивает, когда парень плюхается рядом, а сигарета исчезает из пальцев.
- Ты меня не слышишь или игнорируешь? - теперь смотрит насмешливо. В уличном свете видны бисеринки пота на висках парня, а темно-русые волосы растрепаны.
Во взгляде Ханя полное безразличие.
- Я не обязан отвечать на вопросы незнакомцев, - Хань не боится, Хань дерзит и отбирает сигарету обратно, сразу прикладывая фильтр к губам. Не успевает затянуться, как пальцы снова пусты.
- Меня зовут Бэкхён. Теперь ты, - улыбается и закидывает ногу на ногу, свободной рукой опираясь об деревянную поверхность. Поиграть решил?
Хань тянется за сигаретой, но Бэкхён сразу отводит руку с никотиновой отравой в сторону.
- Не не не. Не отдам, пока не представишься, - в голосе усмешка, в подведенных глазах смешинки и азарт искрой, а Ханю не хочется играть с придурком, и злость окатывает приливной волной.
- Лухань, - злобно рычит, резко вставая и отбирая сигарету, что не пугает Бэкхёна. Усмешка будто намертво приклеилась к тонким губам.
Хань усаживается обратно с ногами на подоконник с надеждой, что Чондэ не прибьет за следы от кед на белом дереве.
- Почему ты тут торчишь один, Лухань? Насколько я знаю, твой парень развлекается там, в компании алкоголя и других парней, - Хань чувствует на себе чужой взгляд, словно рентген, словно насквозь.
- Не твое собачье дело, - бурчит Хань, выдыхая никотиновые кольца дыма, которые ветер мигом сдувает, не давая раствориться самим.
Первая мысль, которая проносится в ханевской черепушке, когда его лицо оказывается в плену чужих ладоней, а напротив тот взгляд, уже серьезный, и влажные губы слишком близко: твою ж мать.
- Это не моё дело, но знаешь, больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается, - у Бэкхёна взгляд прямой, до мурашек пробирающий, слишком смущающий, и Хань машинально переводит свой ниже, попадая в плен влажных губ и судорожно выдыхая. В голове пробегает замечательная идея заехать этому придурку сигаретой в глаз, а следом мысль, что слишком суровое наказание для такой красивой мордашки. Гуманней будет ударить под дых. Пару раз. Пару десятков раз.
- Как насчет сойти с ума, пока никто не видит? - дыхание с терпким запахом алкоголя в губы, Бэкхён уже начинает сходить с ума, пока Ханя парализует, а сердце глупое ускорилось.
Сознание Ханя резко разрывает на две части, и одна, которая глупая, хочет поддаться на провокацию, а вторая напоминает, что у него есть Сехун, и полосует душу острым лезвием вины.

О Сехун
Не забывай, черт возьми, кто такой О Сехун

Поддайся
Ты сомневаешься в ваших отношениях
Ты сомневаешься в Сехуне
Ты сомневаешься в себе
В море сомнений нет просвета будущему
Поддаться – способ начать все сначала, порвав в клочья все сомнения

У них почти получается переступить грань, до которой считанные миллиметры, но громкий разговор в сторону кухни дает красный свет, и Хань наконец отталкивает парня и чувствует, как его самого трясет. Он чуть не совершил ошибку.
Бэкхён ударяется спиной об угол стены и тихо шипит, потирая шею.
Хань любит Сехуна и никто ему не нужен.
А сердце просто глупое.
Глупое глупое глупое
Дверь открывается, впуская двух парней, что оживленно что-то обсуждают и не обходятся без жестов в сторону друг друга.
Бэкхён вскакивает и подбегает к долговязому, вставая на носочки и целуя в губы, пока тот охватывает своими большими ладонями хрупкую талию.
Сехун подходит к Ханю и сгребает в объятия так бережно, довольно жмурясь, пока Хань улыбается и тянет сигарету к губам. Но не дают затянуться, перехватывая запястье и целуя так по-родному, так, как любит Хань. И это счастье - довольно жмуриться и улыбаться от поцелуев его Сехуна.

Бэкхён надоедливая заноза, банный лист в жизни Ханя, который кажется, приклеивается намертво с каждой минутой, проведенной вместе. Он разводит сомнения как мыльную пену - их все больше, больше, настолько, что уже переливаются через край ханевского сознания.
Предпоследняя и последняя вечеринки в августе, первая в сентябре - Бэкхён проводит время с ним, с надеждой, что разбавляет одиночество, но на самом деле размножая сомнения.
И Хань начинает замечать, что всё какое-то другое. И дело не в Бэкхёне. Это его обыденность сдвинулась на пару миллиметров со своего места, посеяв этим дурацкие чувства. Что Сехун отдаляется, что Сехун меньше целует, проводит с ним время.
У Ханя только одна мысль в голове на всю эту дурь.
Что за бабские мысли?
И действительно.

В середине сентября Бэкхён выдает такое, за что Хань ему безусловно бы врезал, если бы не оцепенение на тот момент.
- Можешь мне не верить, но я видел своими глазами, как они вдвоем зашли в туалет, как он драл эту шлюшку Исина и им не было дела до не закрытой двери. Так драл, что его стоны были слышны на танцполе, - Бэкхён непривычно серьезен и без постоянной усмешки на губах. Хань впервые видит, чтобы он курил, да и еще так нервно, словно это Хань выложил информацию про измену.
Лухань не верит вообще, пока не узнает, что это было в прошлую пятницу, когда они с Сехуном и правда не виделись, ибо младший еще в четверг отмазывается супер мега проектом по финансовому анализу, который нужно сделать в пятницу, а сдать в субботу.
А что Хань? Хань отпускает с грустным вздохом и всю пятницу проводит дома в компании сигарет, телевизора и своего одиночества.
- Ты мне не веришь? - Бэкхён в последний раз затягивается и пускает окурок в полет с девятого этажа, после разгоняя дым взмахами ладоней, пока Хань задумчиво рассматривает свои колени в голубых джинсах.
Ну что ответить? Что теперь он подозревает Сехуна в измене, потому что сходится все уж слишком идеально? Даже если Бэкхён прав, Ханю не хочется потакать ему, сказав верю на его " Я видел своими глазами" .
Поверит только, когда увидит все сам, а пока это - чушь от Бэкхёна.
Бён долго выпрашивает у него номер и, получив, с улыбкой вбивает в телефонную книжку под приторно-сладким " Ханни". Но Ханю это знать не обязательно, тсс.

Когда вечером субботы телефон внезапно разрывается вибрацией и рингтоном песни 2ne1 " Happy", Хань вздрагивает и чуть не роняет пачку чипсов. На дисплее незнакомый номер, и желание разнообразить скучный вечер заставляет его ответить на звонок, вместо привычного сброса. Прожевав порцию хрустящего картофеля, Хань нажимает зеленую кнопку и в трубку раздаётся немного хриплое:
- Алло?
На том конце провода шум, биты музыки и вопли пьяной молодежи, и через все это с трудом пробивается знакомый голос:
- Алло? Хань? - Бэкхён старается перекричать гул, и дается это трудно для него, но Хань слышит его, на удивление, разборчиво.
- Бэкхён? Зачем звонишь? И почему у тебя так шумно?
- Хань, я не хочу тебя отрывать от дел, но приезжай, - Бён почему-то растерян, а у Ханя в мыслях свои варианты происходящего с парнем: может поссорились с Чанёлем/бросил Чанёль/какие-то еще проблемы. Может надо выслушать, выпить, закурить.
- Скажи, что случилось, Бэкхён. Почему я должен приехать? Что-то с Чан... - Хань не замечает, как в его голос вплетается беспокойство с каждым словом, и перебивающий голос Бэкхёна заставляет сердце замереть.
- Тут Сехун. Приезжай, - Хань чувствует, что внутри что-то обрывается - по фундаменту ударили словами, и мир покрывается трещинами. Смачный хруст. Звук разлома.
Он не слышит, куда говорит подъехать Бэкхён. Словно вакуум укутал голову Ханя от новой порции слов, что могут ударить больнее. И осознание - утешать сегодня будет точно не он.
Проходит время, пока Хань частично возвращается в реальность, растерянно бегая по квартире в поисках темных джинс. Еще время, пока он замечает, что от Бэкхёна смс с адресом клуба, и ловит такси на обочине яркой, заполненной нескончаемым потоком машин, дороги.
Когда он добирается, проходит тридцать три минуты со звонка Бёна, а тот ждет его у входа весь такой в черном, безупречный и накрашенный, но непривычно грустный, вглядывается в каждого прохожего, в каждый подъезжающий автомобиль.
Хань расплачивается и хлопает дверцей машины, привлекая внимание парня, что заметив его сразу несется навстречу. Хань замечает в глазах Бэкхёна беспокойство и вину.
- Он уехал. Он снова был с Исином. Они уехали вместе, - Бэкхён словно виноват в том, что не подошел и не остановил О фразой " А сейчас Лухань приедет, постой тут" .
Хань достает телефон и набирает давно выученный номер, как последняя попытка развеять сомнения. Сейчас он почти верит, и если Сехун не возьмет трубку - это будет очередным выстрелом в его разваливающуюся крепость.
В ответ холодное телефон абонента выключен, и Хань понимает, что это - начало конца.
Выстрел сделан.
Пара кусков белого камня летят вниз к фундаменту, чтобы с ударом расщепиться на молекулы. А потом еще и еще, пока от крепости не останется лишь белая пыль, забивая легкие сильным кашлем.
Вера в слова Бэкхёна достигла сотни процентов. Браво.

Хань не шевелится, ничего не говорит и позволяет посадить себя в машину и увезти. Он полностью в распоряжении Бэкхёна, который наверняка планирует провести процедуру утешения в каком-нибудь неприметном баре.
Оказавшись на улице, Хань ощущает пробирающий до костей ветер, что от реки Ханган. Они на пристани Ёыйдо, откуда красивый вид на неспящий Сеул, что сияет неоновым светом. Бэкхён берет за руку и ведет в сторону лодочной станции. Хань оживает и оглядывается вокруг, отпечатывая в памяти берег, вдоль которого тянется тротуар, отгороженный бордюром, яркие фонари на мосту, неспящие высотки на другом берегу. За долгое время, прожитое в Сеуле, он тут впервые.
Лодочная станция спит беспробудным сном, набираясь сил для новых посетителей. На площадке перед ней лишь одни деревянные столы да скамейки. Бэкхён ведет к той, что поближе к реке, у бордюра, и, только оказавшись на месте, выпускает ладонь Ханя, плюхаясь на холодное дерево. Хань бросает взгляд на другой берег Сеула и садится рядом.
Первые минуты ни слова не брошено, лишь шум течения и эхо ночной жизни с других концов города нарушают тишину.
- Зачем ты привез меня сюда? - голос Ханя слегка хриплый от молчания и словно толкает Бэка хоть как-то двигаться, а не сидеть в угнетающей тишине. Бён достает сигареты из кармана и закуривает.
- Прихожу сюда, когда не спится или на душе совсем хреново, - выдыхает никотин в прохладный воздух, а Хань слегка замерз и оттягивает рукава кожанки. Бён краем глаза замечает трения его ладоней по плечам в попытке согреться и подвигается ближе, обнимая одной рукой за плечи и прижимая к себе. Хань прекращает растирания и косится на Бёна.
- Ты замерз. Чувствую, как дрожишь. Наверно, зря я тебя привез сюда, прости, - окурок откидывается на деревянный настил, а Бён достает из кармана телефон, - сейчас вызову такси и отвезу тебя домой, - клавиатура смешно булькает на каждое нажатие, а Хань внезапно отбирает телефон, не давая набрать номер.
- Не надо. Потерплю, - ворочается под боком и прижимается щекой к груди Бёна, прикрывая глаза и сцепляя руки на его талии. Бэкхёновское сердце глупое влюбленное ускоряет ритм. Хань же услышит.
И Хань слышит, ускоряя свой глупый механизм жизни.
- Заболеешь, а виноват буду я, - забирает смартфон из рук Ханя, снимает блокировку и продолжает набирать. Нажать на кнопку вызова не позволяет тот же Хань, снова отбирая и в этот раз решая высказать всё парню в лицо. В прямом смысле.
И стоит заметить растерянный взгляд Бёна, что направлен на него, как мысли меняются на другие.
Стоит Бэкхёну не выдержать и поцеловать давно желанные губы, как в мыслях Ханя новая замена. Среди чувств ничего, кроме удовольствия, а губы Бэкхёна теплые и приятные. Хань обнимает за шею, придвигаясь чуть ближе.
Хань понимает, что Бэкхён как большая заплатка в его рухнувшем мирке, как бинт на него душевных ранах, тот, в кого влюблено глупое сердце.
Стоит Бэкхёну навалиться сверху и уложить на скамейку, продолжая нежно целовать, как в мыслях Ханя белоснежная пустота, чистый лист, чтобы начать все с нуля, но с Бэкхёном.

The Neighbourhood – Sweater Weather ♫

В середине ноября пляж Ырванни пуст - не находится любителей освежиться в пучине морских волн. Весь периметр берега чист и девственен, словно не ступала тут нога человека. Но прокат лодок, кабинки для переодевания и стоянка в нескольких метрах от пляжа все опровергают.
Песок мокрый и почти ледяной, как впрочем и волны, что пытаются добраться до бёновских лодыжек, но лишь пара капель доходит до цели, и этого хватает, чтобы парень нервно топтался на месте. Сосны прячут от чужих глаз столь укромный кусочек собственного рая, что находится подальше от общественного места.
Хань обнимает Бэкхёна со спины, грея ладони в бёновских. В тонкой футболке и джинсах не холодно совсем, потому что рядом Бён в теплом свитере и сам по себе большой кусочек тепла. Бэк ругает его, мол какой идиот в одной футболке ходит в такую погоду. А Хань в ответ парирует с какой идиот надевает пляжные шорты и свитер. Бэк бурчит, матерится под нос, а Хань решает сделать пакость и идет ближе к волнам, грудью толкая вперед Бэка. Тот упирается, чуть не визжит и Хань, я тебя прибью, когда волны берут их ступни в ледяные объятия.
Лухань подхватывает парня под бедра, когда тот выпутывается из объятий и поворачивается, и идет подальше от волн, что грозят снова заледенить лодыжки.
Бёну всегда мало ханевских губ, мало его объятий, мало его всего, и поцелуи потому такие отчаянные и глубокие, словно в последний раз.
Хань ставит на ноги Бёна и тут же укладывает на влажный песок, что холодный и уже песчинками на бёновском свитере.
Рука пробирается под свитер, распаляя своими холодом теплое тело, проводя по животу и выше, считая ребра, задевая соски, проводя по контурам ключиц. Бэк пальцы сцепляет на шее Ханя и тянет на себя, чтобы углубить поцелуй.
- Сойдем с ума, пока никто не видит? - шепот в ханевские губы, а в ответ кивок и снова сплетение языков.
Шорты стягиваются с бёновских бедер, улетая в сторону, и Хань разрывает поцелуй, отстраняясь.
- Я смотрю, ты все распланировал, маленький засранец, - ухмылка на губах и ехидный взгляд Ханя, а ветер смешно играет с волосами, " зачесывая" на бок.
- Да, и если ты не поторопишься, то будешь трахать сосульку, - Бэк сгибает ноги в коленях и раздвигает в стороны, еще больше дразня Ханя своим возбужденным членом, давая зеленый цвет на действия. Приподнимается на локтях, чтобы оценить эффект своего действия, но ему не дают, резко укладывая обратно на лопатки и впиваясь в губы страстным поцелуем.
Дразнилки Бэка сносят голову моментально и даже все равно на место, погоду, собачий холод. Хань целует, но совсем не нежно, а дерзко, кусая губы. Ладонями проводит по бедрам, поднимаясь выше и задирая свитер, и Хань чувствует, что у Бёна мурашки от его холодных рук.
Бён запускает тонкие холодные пальцы в ханевские джинсы в районе поясницы, в качестве мести распаляя горячую кожу, потом хватается за край футболки и тянет вверх, позволяя Ханю стащить с тела тонкую защиту от холода.
Бёновские холодные ладони скользят по ханевской горячей спине, греясь, изучая, утопая в дезориентации из-за крышесносного для их обладателя поцелуя. Как только пальцы Ханя относительно свободно проходят в анус, Бёкхён цепляется ногтями в кожу спины и едва слышно стонет в поцелуй.
- Растянул себя, планировщик хренов? - Хань облизывает губы и с усмешкой смотрит на Бэкхёна.
- А тебе охота тратить лишние минуты на подготовку в таком холоде? - Бён улыбается и закинув руку на ханевскую шею, притягивает к себе, - заканчивай с прелюдиями, милый, я начинаю остывать, - шепчет в губы и коротко целует.
Первый толчок приходится точно в цель, выбивая из Бэкхёна протяжный стон и звездочки в глазах. Хань ускоряет темп, чувствуя как песчинки сильнее впиваются в ступни и ладони, но это совсем не важно, потому что удовольствие перекрывает такое неприятное, раздражающее кожу, ощущение.
Бэкхён скрещивает ноги за ханевской поясницей и снова царапает спину, пока перед глазами звёзды, потому что Хань еще и еще бьет в " десятку", заставляя терять по крупинкам самоконтроль и ориентацию в пространстве, переводя акцент на чувства, ощущения. Бэкхён закрывает глаза и стонет громко, соблазнительно и пошло, потому что молчать уже нет сил.
Хань затыкает поцелуем, когда Бэкхён начинает сносить все заслонки громкости, и лишь ускоряется, придерживая за бедра, меняя угол проникновения. Бён лишь сильнее выгибается в спине, обнажая кусочек шеи из-под вязанного ворота свитера, что берется в плен ханевских губ.
За секунды до оргазма, Хань выходит из Бэкхёна и изливается на песок, попадая теплыми белыми каплями на бэкхёновский анус. У Ханя звездочки перед глазами и, чтобы вернуться в реальность, нужно время.
В реальность возвращают скулежи Бэкхёна, который еще не кончил. Ханя тянет его за руку и усаживает на колени, спиной к себе, и раздвигает бёновские и свои ноги. Водит ладонью по члену, от чего Бэк напрягается и откидывает голову на ханевское плечо, немного сползая вниз, впиваясь пальцами в его бедра и толкаясь в ладонь. Кончает с тихим стоном, оставляя белые капли на мокром песке и мгновенно обмякая в ханевских руках.

- Ты дурак, - бурчит Бён, сидя на ханевских коленях уже в шортах и утыкаясь лбом в плечо парня, и дергает рукава белого свитера, - моя задница замершая и песчаная.
- Дурак это ты. Знал же, что на улице холодно и дразнить меня опасно, - смеется Хань, бережно обнимая Бэкхёна.
- Мы оба дураки, - бурчит тот.
- Конечно, заниматься сексом на пляже в ноябре - это надо быть полным и безбашенным идиотом, и наплевать на здоровье своих бубенчиков, - усмехается Хань.
Бэкхён смеется заразительно в плечо Ханю и, после повторенного " бубенчики", их обоих прорывает на громкий смех. Утихает веселье через несколько минут, и Бэкхён жмется ближе к ханевской груди, надеясь спрятаться от пронизывающего ветра и пряча ладони в рукавах свитера.
- Пойдём, а то заболеешь и виноват буду я, - Хань подхватывает Бэкхёна под бедра, встает с песка, чувствуя, как его шею обхватывают бёновские руки, а сам Бэк бурчит что-то вроде " Не цитируй меня" и устраивает голову на его плече, и идет в сторону сосновой рощи к, притаившемуся среди деревьев, черному Ниссану.
Перед тем как скрыться в тени деревьев, Хань смотрит на закатное небо, как оно розовеет на горизонте из-за уходящего солнца.
Хань вдыхает полной грудью и в который раз признает, что счастлив быть с Бэкхёном, который крепкая стена, за которой можно укрыться, и одновременно маленький ребенок, которого нужно защищать. И судьба либо свела их по ошибке, которую уже не исправишь, либо она безгранично креативный сценарист.
- Ты идешь? Я замерз, - сонно бормочет Бэкхён, обнимая крепче за шею и прерывая мысли парня.
- Да, прости, - Хань коротко целует растрепанные бёновские пряди, что весело ерошит ветер, и идет к машине.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/2875538