КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

В квартире с интригой, потихоньку, не сразу открывается дверь. Через какое-то время входит в квартиру Гаврила. На нём лишь одни семейные трусы. Он крадучись перебежками заскакивает, пробегает куда-то в другую часть сцены, потом пробегает в третью сторону, потом выскакивает, хватает какие-то вещи из шкафа и убегает вновь. Наконец запрыгивает на сцену на одной ноге, натягивая короткие рваные джинсы.

ГАВРИЛА: Похоже... Похоже, что у удачи всё-таки есть ещё один туз в рукаве на мой счёт.

Чешет затылок, прохаживается по комнате. Лицо его выражает смятение.

Неожиданно запрыгивает на кровать, ложится, деловито закинув ногу на ногу.

ГАВРИЛА: Вот и жена говорит..., говорила, что я не счастливый... Ну... она это правда чуть иначе выражала. Олух!

Это же то же самое? Другими словами просто, говорю же. Иногда правда ещё дураком называла. Но это любя. Знаете же, некоторые девушки любят называть своего возлюбленного дурачком. Правда, дурачком она меня... ну так прямо чтобы дурачком.... вроде не называла. А дураком то часто. Ну, считай то же самое. Остолопом иногда. По-моему это что-то такое мужественное обозначает. Не помню точно. Вообще она меня часто называла такими какими-то терминами, которых я не знаю. (Умильно улыбается) Но я всегда понимал, что она хочет сказать, всегда ценил это. Она меня так любила, так любила... (С трепетом прижимает руки к груди)

Помню, не пришла с работы вечером. И телефон не отвечал. Я звонил-звонил. Сначала трубку не брала, потом абонент стал недоступен. На следующий день пришла, сказала, что долго не могла сесть на маршрутку, пятница же была, вечер. Автобусы переполнены. До метро далеко идти, а на такси денег не осталось. Поэтому решила переночевать на работе. Она сказала, что телефон сел, позвонить не смогла, хотела идти пешком. Но подумала, что идти будет долго, придёт поздно, а я уже буду спать. Очень не хотела меня будить, знает, как я сильно устаю на работе. Позаботилась! Другая бы... а моя Эллиночка. Очень меня любила.

Прикладывает руку к губам, качает головой.

ГАВРИЛА: Она частотак потом задерживалась. То задерживалась, то приходила только на следующий день, но я уже знал, что всё в порядке и не волновался. Понимал, что моя Эличка опять обо мне думает, заботится, любит. Один раз она исчезла на целых три дня. Я всё звонил-звонил. А телефон всё время был недоступен. Приехала потом такая усталая, неразговорчивая. Первым делом в душ, а потом спать. Я понял, что она очень устала, что что-то произошло, не стал её мучить расспросами. Она на следующий день всё сама рассказала. Там у них оказывается, трубу прорвало. А коллектив сугубо женский, ни одного мужика. Ну, вот они там всем коллективом и боролись с этой проблемой. Ну, а как боролись, женщины же. (Насмешливо смеётся, разводит руками) Они там какими-то тряпками её обёртывали, а она - вода, ясное дело всё равно бежит. Там же под давлением. Выжимает её оттуда. Это я знаю, у меня была гидравлика в техникуме! Вот так и боролись с потопом. Заворачивали тряпками, потом снимали их бежали - выжимали, и снова заворачивали. И снова бежали - выжимали. Вот так и бегали три дня, пока кто-то не догадался из них вызвать аварийную службу. Бабы, что с них взять. Телефон, ясное дело сел, а ей и не до того было, чтобы где-то зарядку искать. Хорошая она у меня... была. Не догадливая, правда, про аварийную службу кто-то другой смекнул, но ей это и ни к чему, при таком-то муже. Я сам всегда в семье был мозговым центром, органом принятия решений и любых коммуникативных вопросов!

Задумывается, чешет затылок, меняется в лице.

ГАВРИЛА: Что-то телефон у неё часто садился..., надо было мне, наверное, ей новый купить, не догадался сразу. Эх, долго соображаю. Умный, а вот тоже нет-нет да подтупливать стал. Не даром говорят, с кем поведёшься от того и наберёшься. Повлияла на меня жена не самым лучшим образом, как видно. Слава богу - ушла, а то бы совсем с ней идиотом стал.

Встаёт с кровати, идёт к столу, включает чайник, собирается покушать, что-то собирает к столу на скорую руку. С тоской, неряшливостью и неуклюже делает всю эту процедуру.

ГАВРИЛА: Да... Пока руку не набил. Раньше-то жена занималась приготовлениями... уборкой, как водится, стиркой... да всем в общем. Я домой приходил с работы, ни в чём нужды не знал, всё готово было, всё сделано, всё убрано. Я сейчас всё пытаюсь понять..., когда она это всё успевала? Ведь тоже на работу ходила, порой позже меня возвращалась, а хозяйство вывозила. Мне оно раньше как-то всё само собой разумеющимся казалось, что чистота дома, порядок. Что стол всегда накрыт, что вещей гора в грязном не тухнет. Да и вообще... уют она дома создавать умела. Даже когда она задерживалась и не приходила ночь или там на несколько дней... это уже в конце бывало несколько раз, что они там эти трубы никак не могли починить (отвлекается, задумывается, удивляется, но возвращается к мысли). Так вот, даже когда её дома не было, то всё равно в нашем семейном гнёздышке было тепло, комфортно... А что по существу изменилось? Её точно так же нет, но если бы не было только её... того тепла и комфорта не стало тоже.

Чайник закипает, отключается, Гаврила вытряхивает из бокала остатки старых капель куда-то в сторону, осматривает кружку, вытирает его майкой изнаночной стороной. Наливает туда кипяток, разводит кофе. По-быстрому сооружает бутерброд, откусывает, рассказывает дальше с набитым ртом.

ГАВРИЛА (с приободрённым настроением, жуя): Знаете, как мы с Эллиной познакомились? О... это была опера, как мы познакомились. У меня тогда перевод по должности подходил, на следующий разряд. А это же уже совсем другие деньги! Вот, мастер мне сказал, хорошенько потрудиться пару месяцев, и там что-нибудь решим, чтобы перед начальством на вид поставить. Не просто же так разряд дают. Я пластался как Стаханов! Делал почти две нормы, при этом, не теряя в качестве. Но уставал жутко... жутко... просто ужасно. И вот, по нелепой случайности, шнурок забыл зашнуровать, шёл после смены домой, дай, думаю в магазин загляну, продуктов немножко... к ужину и на завтра к смене. Я там что-то взял, уже собрался было на кассу, вдруг раз... чувствую - падаю, а почему падаю - не понимаю, но хорошо понимаю что падаю. Пока думал – соображал – встретился носом с полом. Лбом тоже ударился не слабо. Шишка вот такая соскочила. (Показывает, какая шишка). Я так рукой раз (ощупывает лицо, показывает, как проверял себя на повреждения в магазине), вроде ничего, всё на месте. Продукты только разлетелись из корзинки. И, главное, слышу, голос женский причитает:

«Ой, простите, простите, пожалуйста, я не специально. Вставайте, пожалуйста, давайте я вам помогу. Вы сильно ушиблись? Где больно покажите? »

А я ничего понять не могу. Какая-то дама меня поднимает, порхает вокруг меня, курлычет что-то. А у меня ещё в ушах звенит от падения и мозги на место не встали, продукты надо собирать скорее, пока не похватали, я сыр то последний свежий взял с полки, прямо перед носом у бабки какой-то умыкнул, а там таких «чаек» много. Надо бежать, хватать, поднимать, а не могу, меня держит эта, бабёнка какая-то. Это была Эллина. Как оказалось, это она мне на шнурок развязанный наступила, вот я и устремился в несанкционированный полёт.

Гаврила дожёвывает последний кусочек бутерброда, встаёт со стула, проходит в дальнюю часть сцены, философски рассказывает свою историю знакомства. Бокал держит в руке, периодически попивая ароматный запашистый кофе.

ГАВРИЛА: До кассы доковыляли вдвоём. Потом она как увидела мою шишку... (смущается, выражается более конкретно). На лбу шишку, я имею ввиду (показывает пальцем на лоб). Вот. Так сразу... ну, не сразу... но... подвезти предложила. А я не будь дураком – согласился. У неё машина была уже тогда. Хорошая, иномарка. Я и согласился. А чего же отказываться, когда ещё шанс представится на иномарке прокатиться! Я-то прежде только на Жигулях дедовских, на дачу катался и всё. Ну, и с дачи конечно тоже. Да и то за счастье! А потом только на автобусе, маршрутка, какая иногда, правда, маршрутка подороже, но бывало, раскошеливался. А тут на иномарке. Она так сразу показала головой (смешно показывает кивок головы). Говорит:

«Я на машине, давайте может, подброшу вас, а то так неудобно получилось, хочу релиби... реабити... реа... били... тироваться.. »

Да, так и сказала, реабилитироваться. И показала на машину. Я глядь, через стекло, а там синий такой... такой автомобиль. Настоящая иномарка. Представляете? Марку не запомнил, сложная какая-то. Там, «понерусски» написано было. Я, конечно, сказал – ДА!

Вот так и познакомились. Я в неё прямо сразу влюбился.

Она такая... знаете... загадочная. Удивительная... Так и шепчет своим нежным тембром. Аж внутри всё замирает. А какие формы, ребята, вы бы видели, какие формы. Кожа, такая нежная. Прямо рукой проводишь и, самому так хорошо становится, словно... я даже не знаю, как описать. Очень хорошо становится. Вот... знаете... как когда (задумывается)... это, когда палочки кукурузные да в сгущёнку, а потом сразу в рот. Вкусно так, что аж противно, но всё равно вкусно. Так вот тут примерно так же, только не противно совсем, а только приятно. Такая нежная, тёплая кожа. Она вообще такая вся нежная, такая чувствительная... Ну, просто мечта, мечта! Мечта, а не машина...

Допивает кофе, проходит ставит кружку на стол, проходит на авансцену, садится на корточки. Восторженный вид сменяется мрачностью и печалью.

ГАВРИЛА: Она в тот же день в аварию попала, машину эту так и продала, я больше на ней не катался. У меня во дворе стукнула, пока парковалась. Слово за слово, зашли ко мне на чай, пока ГАИ ждали. А они ведь на вызова не спешат. В общем, пока они ехали, прошло часов пять. Мы всё сидели, разговаривали. В какой-то момент мне показалось, что мы знаем друг друга всю жизнь. Мы говорили - говорили и не могли наговориться. И когда уже стемнело, во дворе появились мигалки. Прибыл экипаж ДПС. Эллина убежала, но вскоре вернулась. Забыла у меня свой мобильник. Растеряша такая. Я её тогда поругал, что нельзя быть такой разиней, надо всегда быть начеку! Мало ли что я мог быть за человек! Кто знает, что у меня на уме! А она вместо спасибо, нахмурилась и ушла не попрощавшись.

Встаёт, проходит к кровати, ложится.

ГАВРИЛА: А через два дня, под вечер, звонок в дверь, открываю – она...

Раздаётся звонок в дверь. Гаврила идёт открывать.

Отворяет дверь, там никого. Мотает по сторонам головой. Выходит, возвращается с конвертом в руке. Удивлённо на него смотрит. Ещё раз проверяет, нет ли кого на лестничной площадке, закрывает дверь.

Проходит, садится за стол. Вскрывает конверт, достаёт оттуда письмо, разворачивает, читает вслух.

ГАВРИЛА: « Уважаемый получатель. Вам пришёл денежный перевод из Великобритании». (Делает круглое изумлённое лицо) Ничего себе сумма. Так-так так...

«Мы перевели Вам полную сумму, которую Вы сможете получить в любом банке по приложенной квитанции после того как оплатите таможенную пошлину и транспортный налог по проведённой коммерческой операции. С учётом транзакции и оферты сумма платежа составляет... » (выпячивает губы, недовольно качает головой).

Однако... Сумма такая... немаленькая... конечно копеечная по сравнению с той, что мне перевели. Только где же я возьму столько денег...

Эврика вдруг сияет в глазах Гаврилы!

ГАВРИЛА: Карта! Ну конечно! У меня же есть кредитная карта нетронутая! Как же я забыл. Там, правда, проценты бешенные, но ничего. Сейчас быстренько сниму. Оплачу! Сегодня – завтра получу перевод и положу всё обратно. Мне ничего и не начислят! Ещё останется куча денег. Вот как я ловко всё придумал.

Кладёт бережно письмо на стол, бросается к тумбочке, всё оттуда выкидывает, рыщет. Вытаскивает полностью полку. Переворачивает её. Находит кредитную карту. Победоносно её поднимает вверх.

ГАВРИЛА: Та-дааам! (Восторженно) Даёшь победу!!! Вот и улыбнулась мне удача, вот и выпал мне счастливый билет. У Ильича вон, в Казахстане кто-то помер, а у меня в Великобритании! Я счастливчик! У-ху!!!

Берёт кредитную карту, бережно и нежно поднимает со стола письмо, проверяет реквизиты.

ГАВРИЛА: Так... так... так. БИК, КПП, Кор. счёт... всё есть, всё отлично. Сейчас мы это дело обстряпаем.

Весело и воодушевлённо покидает сцену с кредитной картой и письмом.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒