|
|||
ПТИЧИЙ ГОД. — ОСЕНЬ. Линька, ночёвна, отлётПТИЧИЙ ГОД. — ОСЕНЬ Линька, ночёвна, отлёт Вот, наконец, вскормлены птенцы, научились летать и разыскивать себе еду. Линяют птицы: теряют старые, постёршиеся перья, на их место отращивают новые. Линяют молодые, исподволь, потихоньку надевают свой взрослый наряд. Линяют старики. Селезни ещё летом вылиняли, — в августе их не отличить от уток. Теперь опять линяют, надевают свой яркий зимний наряд. Все те самцы, которые не касались гнездовых дел, давно забрались в крепи — в глухие места, куда не продерёшься. Тетерева-косачи — в лесные чащи. Куда девалась их весенняя краса! В крыльях у них дыры от выпавших больших перьев, хвост без косиц, куцый. С трудом летает косач в разгар линьки, потому и забирается в крепи от всех своих врагов. А гусям и уткам ещё хуже приходится: они в это время совсем летать не могут, хоть руками их бери. Певчие птицы держатся выводками и понемножку отдаляются от гнезда. К одному выводку присоединяется другой. Образуются стайки. Стайки кочуют всё шире и шире; стайки растут. И скоро перелётным настаёт время отправляться в далёкое путешествие. Некоторые из наших птиц улетают удивительно рано. Взять хоть стрижа. Лето ещё. Тепло. В воздухе много мух, комаров. Ни холод, ни голод будто не гонит от нас быстрокрылых стрижей. Но стрижи уж собрались в стаи, каждое утро куда-то далеко улетают от своих гнёзд, только на ночь возвращаются домой. И вдруг совсем исчезли. Теперь их не увидишь до будущего лета. Ещё прошёл месяц. Уж облетают листья с деревьев. Сиротливо чернеет на ободранной берёзе мокрая от дождей скворечница. Давно не видно её весёлых жильцов: тоже, верно, улетели. Вдруг — что такое? — из скворечницы высунулся жёлтый нос, блеснул тёмный глазок. Да это скворчиха! И скворец рядом на ветке — тихонько, будто про себя поёт. Прилетели проститься с родным домиком. И в ту же ночь отправились со своей стаей за тёплые моря. Ночью лучше лететь: меньше опасностей в пути. А видят птицы при яркой осенней луне хорошо. Всю ночь слышен свист крыльев в вышине: кряканье, неторопливое гоготанье. Это — пролётные утки и гуси — казарки. Гуси особенно осторожны. Вот стадо весёлых краснозобых казарок опустилось на песчаную отмель среди широкой реки — подкрепиться и отдохнуть. Молодёжь сейчас же повздорила — и в драку. А старики уж караул выставляют: с каждой стороны стада по сторожу. Молодёжь так же быстро успокоилась, как и подралась. Уж спят все, подвернув голову под крыло, поджав одну ногу. Не спят только караульные. Мало ли что может случиться? Вон лодочка чернеет в волнах: тащат сеть рыбаки. А может быть, у них там в лодке ружьё? Или перелётный сокол-сапсан появится вдали. Он из самой тундры летит с казарками, то отстанет, то обгонит стадо, то вдруг покажется совсем близко. А если опасность? Тогда сторожам надо загоготать, разбудить товарищей, чтобы все были готовы спастись. Гуси старые и молодые, только этим летом родившиеся, летят вместе. И можно думать, что старики показывают дорогу молодым. А как же кукушки? Кукушки — отцы и матери — улетели уже в конце лета. А кукушата только ещё учатся жить самостоятельно. Только что их покинули заботливые маленькие птички, высидевшие их из яиц и вскормившие. А дорога далёкая, очень далёкая. Как же находят её кукушата? Ведь они недавно только родились на свет у нас и нигде ещё не бывали! Вот это загадка! Её никто ещё не разгадал. Кукушата самостоятельно отправляются в путь — к своим зимовкам в Африке. В стаи они не собираются, летят поодиночке. И с дороги не сбиваются, в свой срок прилетают в Африку.
|
|||
|