Примечание к части 1 страница

Глава 2.

Северус Снейп полулежал в кресле, раскинув руки в разные стороны. Рукава были засучены, рубашка почти полностью расстегнута, а сам мужчина часто и тяжело дышал. Рядом, на ковре стоял большой медный чан с некогда чистой водой, сейчас окрашенной в ярко-красный цвет, на бортиках полулежали, полуплавали старые бинты, приобретшие за ночь черно-бордовый оттенок. «Снова». Зельевар стал бледнее и худее обычного. Он практически не ел, мало спал, а самое главное, не мог более тешить свое самолюбие язвительными комментариями в сторону кого бы то ни было. Никогда еще в жизни его так не угнетала Тишина. Она повсюду следовала за ним, повсюду… — Профессор Снейп! — раздался женский взвизгивающий голос и громкий стук в дверь. «А ведь все было не так уж и плохо», — думал декан Слизерина, застегивая рубашку и подходя к двери. Стук все не прекращался, Северус сделал свое самое безразличное лицо и резко распахнул дверь. Мисс Грейнджер стояла со все еще поднятым кулачком и приоткрытым ртом. Северус протянул руку к подбородку женщины и легким нажатием заставил челюсть вернуться в надлежащую ей позицию. Гермиону это неожиданное прикосновение оживило, она опустила руку и снова посмотрела осмысленно, правда не в лицо собеседнику, а на запястье левой руки, которой мужчина облокачивался о дверной проем. Гриффиндорка впервые видела своего преподавателя в ненадлежащем виде, а тем более с неприкрытыми руками. Сколько она себя помнила, Снейп всегда скрывал свое прошлое Пожирателя смерти, но теперь это, как видимо, не имело смысла, тем более перед ней. Мужчина тяжело вздохнул и устало посмотрел на утреннюю гостью, изучая ее взглядом. — Я… Доброе утро, сэр! Я… Сейчас будет мой первый урок и… Благо, сегодня только второй курс. Я хотела узнать… Студенты не знают о Вашем положении. Ведь так? Снейп утвердительно кивнул и скрестил руки на груди. — Так вот. Как же мне начать? Что им сказать? Как объяснить Ваше отсутствие? У меня с фантазией слабо, да и… Вы же иногда ходите по замку, дети наверняка Вас видят и… Зельевар взял женщину за локоть, притянул в комнату и закрыл дверь. Взмахом палочки он ликвидировал ужасающий воображение кровавый таз и пододвинул Гермионе кресло, на которое она быстро села. Сам мужчина наколдовал себе стул и устроился напротив гриффиндорки. Он начал писать палочкой в воздухе, а она читала вслух. «Студенты не особо интересуются моей жизнью, мисс. Хоть бы я сдох прямо на уроке, им было бы абсолютно плевать. Как и мне на них. Это взаимно». — Вы совершенно не изменились, профессор, — усмехнулась женщина. «О том, что произошло, они не знают. И в замке я их не встречаю, так как не выхожу из своих комнат. Так что можете придумать любую сказку». — Тогда я скажу, что Вы уехали на научный конгресс… Северус отложил палочку и махнул рукой в жесте «делайте, что хотите». Гермиона уже встала и собиралась уходить, как вдруг увидела на полу крупные капли засохшей черной крови. Они шли мрачной дорожкой от двери спальни и заканчивались у рабочего стола, навевая самые страшные мысли о произошедшем ночью. Снейп, проследив за ее взглядом, подскочил, встал прямо перед женщиной, загораживая ей вид на всю эту нелицеприятную картину, и нахмурился. — У Вас… — женщина сглотнула. — Так часто бывает? — она опустила взгляд на перебинтованную шею бывшего преподавателя, и взгляд ее наполнился тем самым сочувствием, которое гордый слизеринец не переносил. Он взмахом палочки открыл дверь и застыл в ожидании. Гермиона не стала испытывать терпение и без того нетерпеливого человека и молча вышла. Стоило ее каблукам коснуться каменного пола коридора, как дверь громко захлопнулась, подув на ее волосы потоком холодного воздуха. — Этого следовало ожидать, — сказала она сама себе вслух и направилась к кабинету зельеварения.

***

Профессор Грейнджер была полна энергии и энтузиазма, наравне с тревогой и опасениями. Чувства в ней перемешались, заглушая голос разума. Не смотря на это, к середине первой пары она вошла во вкус и даже начала получать удовольствие от процесса, наблюдая за учениками, пыхтящими над своими котлами. Женщина вспомнила свое детство, второй курс, половину которого она провела в больничном крыле, приключения с Гарри и Роном… Улыбка пропала с ее лица. «Надо отгонять от себя призраков прошлого. Но здесь, в замке, это будет сделать трудно». Гермиона отвлеклась и могла произвести катастрофу в виде взорвавшегося котла, ведь мальчик-гриффиндорец, сидевший прямо перед ней, так испугался стоящего совсем рядом преподавателя, что начал кидать в зелье все подряд. Благо, женщина вовремя очнулась от своих мыслей и ликвидировала данную ядерную смесь, сняв несколько баллов за невнимательность с трясущегося ученика. Остаток занятий прошел в спокойном темпе. Сегодня она работала только до обеда. Посетив Большой зал и поговорив с несколькими старыми преподавателями, профессор Грейнджер направилась к своему угрюмому коллеге, чтобы принести результаты кропотливой работы криворуких студентов и взять новый материал на завтра. Однако, постучав в дверь, она не получила никакого ответа. Женщина решила, что профессор может отдыхать и следует зайти позже, но тревога поселилась в ее сердце. Она пришла спустя два часа, три, четыре. Стучала, долбила, кричала, посылала патронус, результат был один — тишина. Тогда Гермиона глубоко вздохнула, призывая Мерлина помочь, и уже собиралась выбить заклинанием дверь, как вдруг на ее плечо легла чья-то холодная рука. Женщина вскрикнула и обернулась, направив палочку на… — Гарри! Мандрагору тебе в… Что ты здесь делаешь?! — Я пришел к тебе, Гермиона, — парень криво и холодно улыбнулся. — Рон поделился со мной своим счастьем. — Счастьем?.. — рука с палочкой начала непроизвольно опускаться, а молодой человек сделал шаг вперед, надвигаясь на обездвиженное печалью существо, стоящее перед ним. — А ты думала, что жизнь с тобой это сказка? Конечно, он счастлив! Все счастливы. Кроме тебя, разумеется, ведь кому ты теперь нужна? — Я… Я нужна здесь, в Хогвартсе. — Ну да. Как замена Снейпу, и то — временная, потому что даже его ценят больше чем тебя. А как женщина, разве ты кому-то нужна? — он подошел еще ближе и повеяло холодом. — Никому. У тебя нет никого, Гермиона Грейнджер. Ты даже ребенка не смогла… — Заткнись! Заткнись! Замолчи сейчас же! Замолчи!!! — женщина обхватила руками голову и начала терять равновесие. Неожиданно перед ней в воздухе возникли буквы: «Это боггарт, Грейнджер». — Б-боггарт? — она вновь посмотрела на того, кого еще мгновенье назад приняла за Гарри: его глаза были пустые и мрачные, улыбка натянутая, словно у мертвеца. Гриффиндорка вновь протянула вперед дрожащую руку и прошептала. — Риддикулус. Ничего. — Риддикулус. Снова ничего. В голову не приходило ничего, что могло заставить смеяться, и тут перед ней снова возникли буквы: «Назад». Дверь за ее спиной открылась и оттуда вышел профессор Снейп, спрятавший Гермиону за своей спиной. Боггарт начал меняться, и на месте Поттера возник профессор Дамблдор, к появлению которого женщина была совсем не готова, в отличие от зельевара. «В кабинет. Живо». Гриффиндорка не стала перечить, была просто не в силах. Она пробыла за закрытой дверью около 10 минут, когда та вновь открылась и вошел немного уставший, но, как всегда, бесстрастный декан Слизерина. — Профессор Снейп, — прошептала Гермиона, не оглядываясь, пробыв слишком много времени наедине со своими мыслями и страхами. Она стояла, как плакучая ива, опустив голову. Волосы закрывали лицо, которое не выражало ровным счетом ничего. «Я убью этого нового преподавателя по Защите от Темных Искусств. Вечно не следит за своими питомцами. Но это потом. Какого черта Вы так ко мне ломились? Грейнджер, Вам что, заняться нечем? » — Так Вы слышали? — прошептала она устало. — Почему же тогда просто не открыли? «Я в своих покоях, мисс Грейнджер, и я взрослый мужчина. Не Ваше дело, чем я тут занимаюсь и почему не открываю. Планы занятий на столе перед Вашим носом». — Прошу прощения, о Многоуважаемый профессор Снейп! — она развернулась и зло посмотрела коллеге в глаза. — Я всего лишь решила, что Вы немножко сдохли, корчась в лужах собственной получистой крови! Ведь это знаменательное событие может теперь произойти в любой момент. Уж поверьте мне, о милейший! Никак не хотела прерывать Ваши утехи с прекрасными блудницами из клуба «Черного тюльпана», — глаза Снейпа округлились в недоумении. — Ооо! Не смотрите так. Вы ведь «взрослый мужчина», так же как и мой прекрасный бывший муж. Наверное поэтому от вас обоих пахнет одинаковыми дешевыми бабскими духами, запах которых я теперь узнаю из тысячи. Вот видите, профессор, Вы все время принижаете своих учеников, а на деле… — Гермиона взяла бумаги и подошла к мужчине в плотную. — А на деле вы все одинаковые. Не взирая на факультет, возраст или статус. «Вы смеете упрекать меня, Грейнджер? » — Нет, что Вы! Конечно, нет. Мадам Помфри передала Вам лекарство. Оно на столе. Доброй ночи, сэр.

***

Гермиона вошла в свою комнату и уронила бумаги на пол. Она была опустошена полностью, до последней капли. На прикроватном столике она обнаружила что-то, чего там быть не должно было: пузырек и записка. Женщина нехотя подошла и взяла кусок плотной бумаги: «Не ставьте рядом вулкан и пригорок, мисс Грейнджер». Она грустно усмехнулась и посмотрела на склянку. — Успокоительное? Ну, спасибо. Вулкан! — гриффиндорка снова усмехнулась и поняла, что зря она высказала это все Снейпу. Ведь его личная жизнь и правда не ее дело. — Надо будет завтра извиниться. Да, так и сделаю! Или послезавтра… Или через недельку. Да, именно так. С этими мыслями, женщина выпила успокоительное, пахнущее осенней листвой и океанской прохладой, и уснула, плотно закутавшись в красный гриффиндорский плед, который она стащила сегодня из учительской.

Глава 3.

Первое, что увидел профессор Снейп, открыв глаза… Это другие глаза. — Доброе утро, профессор, — сонно проговорило кудрявое создание, которому они принадлежали, и блаженно потянулось, случайно задев рукой грудь зельевара. Мужчина сам еще не до конца проснулся, чтобы понять всю алогичность ситуации, поэтому просто медленно моргнул в знак приветствия и снова прикрыл глаза. «Сейчас до него дойдет», — думала гриффиндорка, подливая масло в огонь и накручивая его волосы себе на пальцы. — «Три, два, один…» Снейп резко открыл глаза и сел на кровати, негодующе глядя на свою соседку. Женщина засмеялась, положила руку на его плечо и мягко надавила, заставляя лечь обратно.

***

За ночь до этого. Сентябрь пролетел незаметно для всех обитателей замка, так как был полон забот. Октябрь же — наоборот, тянулся бесконечно долго, навевая скуку, тоску и апатию. Все в природе готовилось к зимнему сну, и Гермионе казалось, что ее сердце, ее чувства тоже уходят на покой. Не хотелось больше плакать, терзать себя думами в стиле «А что, если бы…», хотелось просто забыться, слиться с бесконечным течением жизни и плыть по нему. Сидя в учительской и медленно попивая чай с бергамотом, профессор Грейнджер любовалась красотой закатного осеннего неба и выводила палочкой узоры в воздухе. Учебный день подошел к концу, и ей оставалось только зайти к Снейпу, отчитаться, взять материал и быть свободной, так как впереди выходные. Женщина тяжело вздохнула. Не все было так просто. Вот уже почти 2 месяца она заменяет зельевара и ровно столько же не может найти с ним общий язык. Все, что она делает, ему не нравится. То она проявила слабость, то гриффиндорскую горделивость, то сняла слишком много баллов, то слишком мало. Он придирался по каждому поводу, поэтому из его комнат Гермиона всегда выходила в растрепанных чувствах. «Ах, Мерлин бы его забрал…» — подумала профессор. — Гермиона, быстрее, за мной! — крикнула директор из коридора и понеслась так быстро, как мог ей позволить возраст. Девушка тут же подорвалась и ринулась за ней. — Все вопросы потом. Грейнджер молча кивнула и последовала за МакГонагалл. Мозг помог ей быстро сделать вывод, что движутся они самой короткой дорогой в сторону Больничного Крыла, а интуиция подсказывала один единственный вариант того, к Кому они так бегут. Сердце девушки забилось чаще, но она списала это на скорый темп, в душе прекрасно понимая, что ее терзает волнение. «Ну почему именно мимолетные желания так быстро сбываются? » — пронеслось у нее в голове. Поворот, еще один, портрет, коридор, арка и вот, наконец, заветные двери обители больных и немощных. Они не остановились в общих палатах для студентов, а пошли в личный кабинет мадам Помфри, которая уже ждала их у входа. Женщина была бледнее обычного, но взгляд ее, как всегда, выражал абсолютное спокойствие. — Директор. Профессор. Проходите. Он за ширмой, я дала ему зелье сна без сновидений. — Что случилось? — спросила полушепотом гриффиндорка, заглядывая за ширму. Там был именно тот, кого она ожидала увидеть. — Ну, а как ты думаешь? — устало пробормотала Минерва, присаживаясь на стул рядом с кушеткой. — Я же говорила этому упрямцу, что один работать в таком состоянии он не может, но… Это ведь выше его достоинства! Принять чью-то помощь, что вы! Никогда! Горло снова… Ну ты понимаешь. Когда он спал. Северус знал, что уже не успеет оказать сам себе помощь и послал патронус. И вот. Мы здесь, — на последней фразе, женщина мягко провела тонкими морщинистыми руками по волосам мужчины и глубоко вздохнула. Но тут же, видимо вспомнив о своем статусе, она одернула руку и вернула лицу прежнее серьезное выражение. — Профессор Грейнджер, — обратилась колдомедик. — Я могу вас попросить? Я понимаю, что впереди выходные дни, но больных у меня от этого меньше не становится и… — Я присмотрю за профессором, не переживайте. Я привыкла. Мадам Помфри мягко кивнула, дала девушке указания, проводила директора и пошла дежурить к студентам. Гермиона огляделась по сторонам: комнатка была маленькая, но вполне приспособленная для, как минимум, одного пациента. Здесь стоял небольшой письменный стол, 2 стула (один — у стола, другой — за ширмой), кровать и прикроватная тумбочка. Освещали пространство свечи, парившие над предметами мебели и создающие какое-то уютное настроение. Женщина трансфигурировала стул в кресло и расположилась там. Впервые в жизни она имела возможность разглядеть своего бывшего профессора, когда он спал. Это было странное ощущение, потому что впервые его лицо выражало мягкое спокойствие. Не то холодное безразличие, которым он одаривал всех и вся, а именно умиротворение. Еще более странным показалось ей то, что она находила такого Снейпа вполне симпатичным, однако эти мысли гриффиндорка старалась отгонять от себя. Время шло, мадам Помфри пару раз заглядывала, дабы удостовериться, что все хорошо, и снова возвращалась к студентам. Женщины несколько раз меняли бинты и наносили новые мази. Наконец, девушка почувствовала, что ее очень сильно клонит в сон, но нельзя же было бросать зельевара. На слабо соображающую голову, она превратила свое кресло в еще одну кровать, которая стала по сути продолжением кушетки слизеринца, и легла на нее, повернувшись лицом к вышеуказанному. В последний раз закрывая глаза, Гермиона подумала, что все же он симпатичный, и погрузилась в царство Морфея.

***

— Ну что же вы молчите, профессор? Вам совсем нечего мне сказать? Вот все вы мужчины так, — она притворно-обиженно надула губки. Он внимательно изучал ее взглядом, но изучить мог только лицо, так как все тело было скрыто под простынями. Снейп гипнотизировал их взглядом, но они не хотели ни самовозгораться, ни исчезать. Тогда он просто протянул руку, дернул за край белой ткани и… облегченно выдохнул. — А вот если бы я была голой? — хитро улыбнулась гриффиндорка. Снейп взял ее за руку и в голове у девушке послышался знакомый голос: «Тогда я бы все это уже видел и лишь восстановил бы приятную картину в памяти». — Приятную? — глаза девушки округлились. «А там есть что-то, что можно назвать неприятным, мисс Грейнджер? » — Северус приподнял бровь, пристально глядя на девушку и еле заметно улыбаясь уголками губ. Гермиона покраснела и высвободила свою руку. — Хам! Но он снова вернул ладонь на место: «Вы первая начали». Грейнджер на секунду задумалась, а потом усмехнулась, глядя на довольного, как кота, коллегу. В этот момент в комнату вошла директор. Снейп быстро одернул руку и сел. — Я смотрю, вам уже лучше, профессор Снейп, — сурово произнесла МакГонагалл. — Более того, похоже вы нашли, наконец, общий язык с профессором Грейнджер. И это прекрасно, так как с сегодняшнего дня она является вашим помощником, лаборантом, подмастерьем, правой рукой… Выбирайте сами, какое звание вам больше нравится. Я уже распорядилась, ее вещи перенесут в ваши комнаты сегодня до обеда. Это не обсуждается. Мне нужен живой зельевар и декан Слизерина, как минимум. Постоянное присутствие профессора Грейнджер в вашем личном пространстве исключит все риски, и, разумеется, увеличит ее жалование в полтора раза, — директор внимательно посмотрела на обтекающую Гермиону, затем на сжимающего челюсти Северуса и довольная собой завершила. — Раз возражений не имеется, то я вас оставлю. Хорошего дня. Гриффиндорка медленно и неуверенно поворачивала голову в сторону профессора, боясь встретиться с ним взглядами. Однако он уже давно не отрывал от нее глаз и лишь ждал подходящего момента. Когда девушка все же решилась посмотреть на него своими самыми невинными глазами, он молча потянулся за палочкой, покоящейся на прикроватной тумбочке. Гермиону Грейнджер не зря назвали лучшей ученицей Хогвартса за последние 50 лет. Она была очень смышленой особой, а в опасной ситуации думала еще быстрее, чем обычно. Вот и теперь, уловив движение руки слизеринца, она с быстротой гепарда и грациозностью лани выпрыгнула из-за ширмы и оказалась за дверью как раз в тот момент, когда в дверной косяк ударило заклинание. Мадам Помфри, ставшая свидетелем этой сцены, округлила глаза в немом вопросе. — Профессору не понравились… кхм… нововведения директора. Ну я, пожалуй, пойду. А лучше побегу! И она растворилась в бесконечных коридорах замка…

Глава 4.

— Профессор Снейп, я со своей работой закончила. Вам нужна какая-нибудь помощь? — женщина встала с дивана и прошла к рабочему столу зельевара, который проводил расчеты для очередной попытки создания правильного зелья. Он устало вздохнул и помотал головой. — Вы уверены? — Гермиона наклонилась, чтобы увидеть плоды труда профессора, но тот поднял голову и прошелся по гриффиндорке таким ледяным взглядом, что она почувствовала себя вмерзшей в пол. — Знаете, я тоже не мечтала оказаться с Вами настолько «под одной крышей»! Все претензии к нашему уважаемому директору, — Грейнджер уперлась ягодицами в край стола и скрестила руки на груди, печально глядя на своего бывшего преподавателя. — Но уж если мы оказались в данной ситуации, надо суметь извлечь из нее максимум пользы. Снейп фыркнул, пренебрежительно оглядел женщину снизу вверх и, впервые за неделю совместного проживания, взял её руку в свою. «Вы придавили собой мои подсчеты». — Вы неисправимы, — выдохнула Гермиона и приподнялась. Мужчина все еще держал её за запястье и это немного смущало. «А Вы занудны. У каждого свои недостатки, мисс Грейнджер». Раздался скромный стук в дверь, и женщина пошла открывать. — Это, наверное, профессор Спраут. Я просила у нее некоторые травы для… Гарри?! — она зашагала назад, не отрывая взгляда от старого друга. — Ты ужасно выглядишь. Аврор Поттер стоял в старой темно-синей мантии, порванной в нескольких местах и свисающей как бесформенная штора с молодого мужчины. Руки были покрыты глубокими порезами, шрамами и ожогами, а лицо — остатками грязи и крови, которые он, видимо, пытался второпях смыть. Профессор Снейп встал из-за стола и подошел к своей коллеге, внимательным взглядом изучая повзрослевшего мальчишку Поттера. — Знаю, Гермиона. Извини, что пришел в таком виде. Я спешил. И к тебе, и… К профессору Снейпу, — он закрыл за собой дверь и как-то грустно, будто стесняясь, посмотрел на подругу. — Прости, что не объявлялся раньше. Я бы обязательно пришел… В тот день. И, поверь, я бы был на твоей стороне. О, Мерлин, как же кружится голова, — зельевар наколдовал стул, усадил туда бывшего студента и дал ему склянку с каким-то зельем, которое тот выпил без лишних вопросов. — Спасибо. — Гарри, где ты пропадал? Что случилось? — Всех мракоборцев теперь каждый день и каждую ночь по очереди отправляют на задания. Министерство скрывает эту информацию, но в конце августа из Азкабана неизвестным образом пропали несколько десятков преступников. В их числе Алекто Кэрроу, которую мы так и не нашли. Мы их ловим, — Гарри замолчал, смущенный тем, что Снейп взял Гермиону за руку, и удивленно посмотрел на обоих. — Профессор спрашивает о её брате, Амикусе. — Амикуса мы поймали сегодня утром. Во многом, поэтому я здесь. Алекто стерла все его воспоминания о побеге. Оставила всего одно, видимо хотела, чтобы мы увидели. — Что за воспоминание? — спросила Гермиона, с волнением глядя на нахмуренного зельевара. — Это всего несколько фраз, которые она ему говорила через стенку камеры, когда они еще сидели в тюрьме, — Поттер не отрывал взгляда от когда-то ненавистного декана Слизерина. — Мне запретили выносить воспоминания из хранилища. Вы ведь понимаете. — Но что она сказала?! — женщина уже теряла терпение. — Снейп захлебнется кровью за свое предательство! Он сдохнет так, как этого желал Темный Лорд… Вот, что она сказала. Гермиона вздрогнула от услышанного, когда почувствовала уже знакомую ладонь, слегка сжимающую её мизинец. «Я оставлю вас вдвоем. Мне надо поработать. Одному». Она проводила его взглядом, а, когда дверь за мужчиной закрылась, Гарри встал и подошел ближе к подруге. — Как ты? — Пойдет, — оба слегка улыбались, переминаясь с ноги на ногу. — Как вы с Джинни? — Я её еще не видел. Мы ночуем пока в Министерстве в случае экстренных ситуаций. Она сидит дома. Когда в последний раз её видел, поругались. Все как обычно, — молодой аврор наклонился ближе к подруге и продолжил тише. — Что со Снейпом? Я, честно говоря, не ожидал тебя тут увидеть, пока не встретил МакГонагалл. Она сказала, что ты его временно заменяешь. Гермиона кратко пересказала все, что знала, и попросила друга сообщить, если он узнает что-нибудь еще полезное. Они посидели еще около получаса, выпив чая с печеньем, и крепко обнявшись напоследок, пообещали друг другу больше не пропадать. Профессор Грейнджер в смешанных чувствах отправилась в личные комнаты Северуса Снейпа, которые теперь были и её пристанищем. Приняв ванну, она хотела уже пойти спать, но увидела, что зельевар сидит в гостиной у камина, попивает виски и смотрит куда-то сквозь языки пламени. Женщина, не долго думая, села рядом. — Вы поменяли бинты? — тихо спросила она, получив в ответ убивающий взгляд. — Вы же знаете, что их нужно менять каждый вечер, — гриффиндорка положила свою ладонь поверх руки зельевара. — Хотите, я всё сделаю? А то Вы выпили… «Чем мне это поможет, Грейнджер? Как будто кусок тряпки и эти мази снимут проклятие Кэрроу. Не майтесь дурью. Идите спать». — Может и не снимут. Но, во всяком случае, продлят жизнь, — она призвала к себе заклинанием необходимые принадлежности и села ближе к мужчине. — Пока мы не найдем решение. А мы его обязательно найдем. «Вы все гриффиндорцы такие оптимисты? Или только мне так везет? » — Только Вам, — искренне улыбнулась она, снимая старые бинты и кидая их в огонь. Рана на шее так и оставалась открытой и реагировала на каждый вдох и выдох зельевара, но Гермиону это зрелище уже не пугало. «Зачем Вам это все, Грейнджер? » — Вы о чем? «Я могу понять, почему Вы решили все бросить и прилететь в замок преподавать. Зная ваш характер и обстоятельства, это не удивительно. Но к чему вся эта… забота? Минерва, насколько я знаю, просила Вас только приглядывать за столь жалким и немощным мной, а не становиться заботли… Ай, больно же! » — И будет еще больнее, если вы продолжите задавать глупые вопросы, — хмуро проворчала женщина, продолжая, уже нежнее, наносить мазь. — Я ведь уже не держу Вашу руку. Так как Вы передаете мысли? «Телесный контакт. Не важно, к какой части тела прикасаться». — Тогда почему Вы обычно выбираете именно руку? «Мерлин… Грейнджер, когда вы начнете ходить по замку обнаженная, я с удовольствием испытаю и другие части тела. А пока у Вас открыты только руки и лицо, мой выбор не велик. Мне Вас за ухо хватать? Или может за нос? » — Я поняла, — усмехнулась она. — Извините. Я не могу думать о нескольких вещах одновременно. «И о чем же Вы сейчас думаете? » — О том, что эту мазь можно улучшить, добавив еще несколько целебных трав, и тогда действие будет дольше. «А еще о чем? » — Я, — гриффиндорка внимательно посмотрела в уставшие и проницательные глаза бывшего профессора. — Больше ни о чем. «Врете, Грейнджер. Десять очков с Гриффиндора». — Как Вы… «Если я могу заставлять людей слышать свои мысли, то Вы должны были догадаться, что я таким же образом могу прочитать чужие. И не надо меня жалеть, Грейнджер. Это отвратительно слышать». — Тогда зачем слушаете? — холодно сказала она, завязывая последний узелок, и встала с дивана, намеренная отправиться в свою спальню. Её остановил Снейп, который тоже встал и, прижав женщину к себе спиной, скрестил её пальцы со своими. «У Вас иногда бывают очень интересные мысли, мисс Грейнджер. Особенно, когда Вы смущаетесь. Как, например, сейчас». Он отпустил её руку и, наклонившись, прижался теплыми сухими губами к виску бывшей студентки, а в голове у неё звучали его мысли. «И правда, рука это слишком скучно. Доброй ночи, мисс Грейнджер». Гермиона не успела опомниться, когда за мужчиной уже закрылась дверь его спальни, и она снова села на диван, позволив себе побыть еще немного в своих мыслях и допить оставшийся стакан виски перед отходом ко сну. «Он просто над тобой издевается. Это же Снейп. Не принимай ничего всерьез», — подумала она, прижавшись головой к боковине и провалилась в сон, согреваемая теплом горящего камина и крепкого напитка.

Глава 5.

Гермиона шла по длинному темному коридору. Каждый её шаг сопровождался громким отзвуком, что казалось ведьме странным, учитывая, что она ступала по старому пыльному ковру, который должен был поглощать не только многовековую грязь, но и любое подобие звука. Ей казалось, что с каждым пройденным метром её ноги становятся все более ватными, а тело двигается скорее по инерции, чем по её желанию. Мисс Грейнджер бы хотелось идти на свет, но, увы, впереди была лишь темная комната, из которой доносились капающие звуки. Кап. Шаг. Кап. Шаг. Гриффиндорка прикрыла на мгновение глаза, а, когда открыла, оказалась наконец в дверях той самой комнаты. Темнота не давала ничего увидеть, и лишь неким внутренним чутьем женщина понимала, что находилась в ванной. Взмах волшебной палочки и короткое «Люмос». Кровь. Это капает кровь с его руки. Кап. Кап… Волшебница поднимает взгляд выше и кричит в ужасе, но её пропавший голос не слышен никем. Она падает на колени, глядя на мужчину, лежащего в ванне и смотрящего в никуда невидящими глазами. Гермиона прикасается к его ледяной ране на шее и понимает, что кровь уже давно засохла. Она снова кричит. Она молит у него о прощении. Она пытается произнести заклинание, чтобы вытащить его оттуда. Но в ответ лишь тишина. Из её рта не вылетает ни единого звука. Она окружена гробовой тишиной и капающими звуками, которые слишком режут слух. Кап. Кап. Гриффиндорка бьется в слезах и делает последний вздох, чтобы попытаться позвать на помощь.

***

Северус распахнул глаза и резко встал. Палочка, лежащая по ночам под подушкой, в одно мгновение оказалась в его руке, и мужчина в скором темпе, но с надлежащей ему осторожностью, бесшумно выскочил из спальни. Огонь в камине догорел, и теперь холодный воздух подземелий окутывал его обнаженный торс. Разбудивший его шум снова донесся с дивана в гостиной, который зельевар на цыпочках обошел, чтобы увидеть её. Гермиона с силой сжимала серую обивку мебели. Её тело было странным образом выгнуто, на лбу выступила испарина, а губы были плотно сжаты. Женщина жалобно и отчаянно мычала. Профессор подбежал к ней и положил руку на её нежную щеку. «Грейнджер, что бы это ни было, это всего лишь сон. Проснитесь. Откройте глаза». Её ресницы дрогнули, а губы чуть приоткрылись, рвано глотая воздух. Он провел пальцем по её виску, и глаза ведьмы открылись, встречаясь с чуть сонным и вопрошающим взглядом сливающихся с темнотой черных глаз. Она часто заморгала и открыла рот еще шире, пока из неё не вырвался тихий вскрик, больше похожий на всхлип, а глаза не наполнились слезами. Взгляд мужчины помрачнел. «Что случилось? » Она отрицательно помотала головой и снова закрыла глаза на пару секунд, поэтому не могла видеть сосредоточенного лица её немого собеседника. Зельевар снова провел пальцем по её виску, на этот раз спустившись чуть ниже к линии скул. «Когда я в самом деле умру, не приходите на похороны. Моя безутешная душа не выдержит Вашего безутешного горя, мисс Грейнджер». — Профессор… «Да, мисс Грейнджер? » — Когда я проплачусь и приду в чувства, напомните мне поругаться с Вами из-за того, что Вы без разрешения читаете мои мысли, — прошептала она, распахнув глаза. «Я напомню». — Начнем с фразы «Да как Вы смеете», хорошо? «Хорошо. Только давайте запланируем это на вечер воскресения? Мне не хочется проводить выходные в полной тишине». — Я думала, Вы уже устали от моей бесконечной болтовни, — улыбнулась женщина, принимая сидячее положение, и рука мужчины плавно переместилась в её уже раскрытую ладонь, будто так и надо. Он молчал слишком долго, и Гермиона чуть сжала его руку, напоминая, что она ждет. «Я не имею альтернативы». Снейп отпустил её, встал, и через несколько секунд дверь его спальни захлопнулась. Снова. Гриффиндорка все еще чувствовала тепло его руки на своей щеке и ладони, и это окончательно отогнало дурной сон. Она снова откинулась на диван, решив доспать эту ночь здесь. Альтернатива. И почему все так стремятся найти ей замену?

***

Очередной окровавленный бинт отправился в огонь ловким движением тонкой женской руки. Мужчина сидел за своим рабочим столом, стараясь сильно не откидывать голову, чтобы рана не раскрылась еще сильнее. Он внимательно наблюдал за своей бывшей ученицей. Ему не нужно было читать её мысли, чтобы понять настроение женщины. У Гермионы все было предельно ясно написано на лице. Буквально выведено каллиграфичным почерком. Она собиралась с мыслями, чтобы сказать ему нечто. Нечто важное? Зельевар давно был готов к этому разговору. Она устала от работы сиделки и хочет уехать, так он думал. Это казалось самым логичным, хоть и не самым приятным вариантом. Скорее даже разочаровывающим вариантом. Опустошающим вариантом. В чем самому себе он, разумеется, не признается. Гриффиндорка закончила с шеей мужчины и неловко прикоснулась рукой к его плотно сжатой челюсти, выдававшей напряжение, таившееся внутри этого бесстрастного человека. — Мне нужно уехать, — пробормотала она извиняющимся тоном, от которого к горлу профессора подступил ком. «Разумеется. Прощайте». Он почти встал, когда волшебница села к нему на колени, припечатав недоумевающего мужчину обратно к стулу. Она взяла обеими руками его ладонь, укутывая ту своим теплом, и серьезно посмотрела в глаза бывшему преподавателю, лицо которого не выражало абсолютно ничего. Почти, как в её сне. Гермиона подумала, что, наверное, поэтому у него нет ни единой морщинки. Ведь его лицо обычно не напрягается из-за такой бесполезной чуши, как эмоции. После того ночного разговора зельевар больше не читал её мысли, но женщина все равно всякий раз смущалась, боясь, что он изменит своим новым моральным устоям. Вот и сейчас, её готов был тронуть румянец, если бы она не была уже обеспокоена другим моментом. — Мне нужно уехать на неделю. Всего одну неделю. И я вернусь, — успокаивающим голосом начала она. — Обещаю, я просто… «Вам не нужно оправдываться, мисс Грейнджер. Даже если бы Вы решили уехать насовсем, это бы ничего не изменило». Его голос ледяным потоком лился в её голове, замораживая её взволнованное сознание. Женщина с обидой посмотрела на своего собеседника, чьи холодные глаза идеально совпадали с его тембром. Он задел её. Этому человеку всегда хватало пары фраз, чтобы задеть за живое. — И Вам было бы все равно? «Я бы забыл о Вашем временном присутствии в моей жизни в тот же день». — Прекрасно! — крикнула Гермиона громче, чем хотела, и встала, отходя от зельевара на метр. Один взмах палочки и её сумка, предварительно собранная, прилетела к ней прямо в руки. Снейп, поднявшись со стула, не сводил с гриффиндорки немигающего взгляда сверху-вниз. Она бесцеремонно поставила свой кожаный чемоданчик на его стол, не обращая внимания на исписанные листы с рецептами новых зелий, проверила содержимое, бормоча про себя, и, закончив все приготовления, ушла в манере своего профессора. Быстро. Молча. И эффектно хлопнув дверью. Северус Снейп презрительно фыркнул и вернулся к своей работе. По крайней мере, попытался. Когда пришла мадам Помфри, принесшая очередную партию целебной мази, она упомянула, что мисс Грейнджер предложила улучшить состав парой редких средиземноморских трав, и, по мнению колдомедика, этот новый вариант намного более эффективен. Седая женщина быстро и довольно грубо проверила рану мужчины, который заставил себя не морщиться от её толстых холодных пальцев, столь непохожих на изящные аристократические руки магглорожденной волшебницы. Новая мазь и правда действовала дольше, и Северуса будоражил тот факт, что Гермиона позаботилась о нём перед своим отъездом. Теперь он мог спать целых шесть часов, не беспокоясь, что может не проснуться. Или проснуться при самых нелицеприятных обстоятельствах. И это сделала она. Для него.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒