ПЕРСТНИ. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Н. Г. НЕДОШИВИНА

ПЕРСТНИ

Среди деревенских украшений X—XIII вв. видное место занимают перстни. По материалам, хранящимся в разных музеях страны, по данным архивов Института археологии в Москве и Ленинграде и по литературе нами учтено свыше 2500 перстней, найденных при раскопках сельских памятников X—XIII вв. на территории северо-западной и северо-восточной Руси.

Как показало изучение этого материала, перстни были преимущественно женским украшением, но носили их и мужчины и даже дети. Так, на левой руке девочки 2—2, 5 лет в кургане у ст. Матвеевской (Московская область) был надет перстень ¹. Однако в основном перстни являются частой находкой именно в женских могилах. Например, в полностью раскопанном курганном могильнике близ д. Харлапово (Смоленская область) из 37 женских погребений перстни найдены в 27, составляющих 73% всех женских захоронений ².

Обычно перстни находят надетыми на правую или левую руку погребенной; нередко они встречаются и одновременно на обеих руках. Количество перстней в захоронении различно и колеблется от 1—2 до 4—5, порой количество их доходит до 10 на обеих руках.

Однако не всегда перстни находят на руках погребенного. Отмечены отдельные случаи, когда они положены рядом с умершим. Таких захоронений, в которых перстни найдены не на руках, а рядом с костяком (около головы, в ногах, около руки и т. д. ), на территории северо-восточной Руси отмечено нами 103. Трудно сказать, какой процент эти захоронения составляют от общего числа курганов в каждом могильнике, так как в большинстве случаев кладбища раскопаны не целиком и мы располагаем недостаточно полными данными. Но, например, в Харлаповском могильнике таких захоронений 11, что составляет 29% всех женских погребений кладбища. Находки перстней рядом с костяком не исключают находки перстней и на руках. Напротив, почти всегда, когда перстни встречаются лежащими близ костяка, их обнаруживают и на руках погребенных.

Из 103 захоронений в 87 случаях перстни находились около костяка в одном месте, только у головы или только в ногах и т. д. В 14 погребениях они лежали в двух местах, — например, около головы и у ног. В одном кургане перстни были положены в трех местах, а в одном случае — даже в пяти. В тех случаях, когда характер погребального обряда и расположение вещей в могиле точно зафиксированы, удается установить и местоположение перстней. Так, в некоторых случаях они найдены около пяток, на тазовых костях, около локтя, у плеча, близ головы, как с правой, так и с левой стороны костяка. В шести случаях перстни были надеты на палец ноги. А. П. Богданов, описывая находку перстня на пальце ноги костяка в кургане близ с. Верхогрязье (Московская обл. ), отмечал, что такой обычай характерен не для славян, а для финнов ³.

Иногда перстни клались в могилу вместе с браслетами, бусами, ножами и пр. Но большей частью они лежат без сопровождения других вещей. Как правило, при погребении было положено по одному перстню (в 77 курганах), реже по два (в 24 курганах) и по три (в 7 курганах). В одном случае было обнаружено сразу 8 перстней, а в кургане у д. Юдино (Московская область) рядом с женским костяком в деревянной укладке лежало 33 перстня ⁴. В некоторых курганах перстни находились в кожаном или шерстяном вязаном кошельке, в горшке, на куске бересты; иногда они были связаны шерстяным шнуром.

В основном перстни клали в могилу при женских захоронениях, изредка при детских. В мужских погребениях они встречаются только в виде исключения. Из 103 погребений нам известно только два случая, когда перстни были положены при погребениях мужчин. Захоронения, в которых найдены перстни, лежащие рядом с костяком, отличаются богатством инвентаря в них встречаются височные кольца, браслеты и перстни (часто по нескольку штук на обеих руках), большое количество бус, гривны (в 13 курганах" ), налобные венчики. В 10 случаях это были парные захоронения мужчины и женщины.

Обычай класть предметы украшения рядом с погребенным характерен для ряда финских племен. Например, в финских могильниках XII—XIV вв. Сарлейском и Ефаевском наблюдается обычай класть украшения — запястья, кольца, сюльгамы, перстни и пр. — рядом с умершим. Часто все эти вещи находят в берестяном или деревянном бурачке. Этот обычай продержался у финнов до XVI в., на что указывают погребения этого времени того же Сарлейского могильника. Возможно, что эти предметы положены в виде дара умершему ⁵. Такой же обычай наблюдается и в более раннем, также финском, Подболотьевском могильнике ⁶.

Находки перстней рядом с погребенным обнаружены в основном в курганах северо-восточной части изучаемой нами территории — в земле вятичей и кривичей, т. е. там, где еще в X в. жили финские племена.

Вероятно, славянская вятичско-кривичская колонизация данного района, как говорят об этом новейшие исследования, началась не ранее XI в. Естественно поэтому предположить, что наблюдающийся на данной территории отмеченный щами обычай сохранился от жившего здесь финского населения, ассимилированного в XI—XII вв. славянами. Важно отметить, что в некоторых курганах Московской области (например, в д. Акатово) находят шумящие подвески, позволяющие говорить о стойкости финских традиций на данной территории.

Чем же можно объяснить, что в курганах XI—XIII вв. такое внимание уделяется перстням? Вполне определенно ответить на этот вопрос трудно. Однако можно предположить, что в это время идет оформление семейных и брачных отношений, и при обрядности (как свадебной, так и похоронной) перстень начинает играть немаловажную роль.

Д. К. Зеленин, описывая дореволюционный быт мордвы, указывает, что во время свадебной церемонии «дружка опоясывается полотенцем, подаренным невестою, а на грудь к чепану или халату прицепляет мордовскую булавку, но не одну, а вместе с перстнями жениха и невесты, что служит символом: как перстни жениха и невесты тесно и неразрывно висят на острой булавке, так и будущая жизнь молодых супругов должна быть неразрывной во всех случаях». При похоронах «при девице (когда умрет) на стол или окно кладут мордовскую булавку и перстень, чем доказывается, что покойная готова была уже с кем-нибудь обручиться» ⁷.

Мы располагаем в настоящее время материалом, насчитывающим, как уже указывалось, 2500 перстней, научная обработка которых и составляет основное содержание данной работы. Мы классифицировали весь этот материал, взяв за основу типологию, разработанную А. В. Арциховским для вятичей ⁸.

На территории северо-восточной и северо-западной Руси в курганах с трупосожжениями конца X — начала XI в. — в Гнездове, Ярославских и Приладожских курганах — перстни встречаются в малом количестве.

В Гнездове на 800 погребений приходится лишь 12 перстней, в Ярославских курганах на 643 кургана, по которым сохранились данные, — 16 перстней ⁹. Некоторые исследователи объясняют это обрядом трупосожжения, при котором якобы некоторые вещи исчезали бесследно ¹⁰. Однако этот довод представляется мало убедительным. В Киевском некрополе, например, в трупоположениях X в. количество перстней также невелико. Так, из 94 «рядовых погребений» перстни встречены при четырех захоронениях. Из 17 захоронений «знатных» дружинников перстни обнаружены в четырех парных погребениях и, кроме того, в одном богатом женском захоронении ¹¹. Любопытно, что в могильнике Бирки того же времени, где раскопано свыше тысячи погребений, перстни найдены лишь в десяти ¹².

Таким образом, малое количество перстней в указанных памятниках объясняется, как нам кажется, не обрядом трупосожжения, а лишь временем, к которому относятся данные курганы — перстни появляются со второй половины X в. и начинают широко бытовать на нашей территории в XI—XIII вв.

Как показывает анализ инвентаря погребений второй половины X — начала XI в., в которых встречаются перстни, последние найдены в основном в богатых захоронениях и часто в парных — одновременных захоронениях мужчины и женщины.

Итак, со второй половины X в. перстни встречаются, как правило, в захоронениях наиболее знатной части общества. Возможно, это связано с христианизацией феодальной верхушки, когда перстень начинает выступать как необходимый компонент церковного обряда.

Как в Гнездове, так и в ярославских и приладожских могильниках (эти памятники нам особенно важны, т. к. они хорошо датированы), встречаются одни и те же типы перстней: пластинчатые овальнощитковые (завязанные и усатые), пластинчатые широкосрединные (завязанные и незамкнутые) и пластинчатые прямые (простые) (рис. 31, 2, 4, 5, 6, 7; рис. 32 3, 4).

Пластинчатые овальнощитковые перстни (завязанные и продольно-рубчатые завязанные) встречаются на значительной территории, начиная от Владимирской области на востоке и до Псковской на западе (приложение 1). Они встречаются в курганах вместе с золотостеклянными и серебростеклянными бусами, завязанными височными кольцами и браслетами, монетами середины XI в. и другим материалом, на основании которого мы и можем датировать этот тип перстней концом X — началом XII вв.

Перстни пластинчатые широкосрединные завязанные найдены также на значительной территории (приложение II). Часть из них имеет орнамент, известный под названием «волчий зуб», который широко применялся для орнаментации предметов украшения конца X—XI в. Этот вариант перстней может быть датирован, по-видимому, тем же временем, что и предыдущий. Сопровождающий материал подтверждает эту дату. В Новгороде подобные перстни встречены в слое XI в.

Таким образом, для перстней «завязанность» является таким же признаком ранней даты, как и для височных колец и браслетов.

Пластинчатые широкосрединные незамкнутые перстни (рис. 32, 3) имеют, видимо, более широкую дату. Они встречаются как в памятниках второй половины X в. (в Гнездове, ярославских и шриладожских курганах), так и в более поздних «петербургских» и костромских курганах XII — начала XIII в. В Новгороде эти перстни найдены в слоях от X до XIII в.

К ранним формам перстней следует отнести также пластинчатые овальнощитковые усатые (в дальнейшем просто «усатые») (рис. 31, 5, 6). Они в основном встречены в двух районах — в бассейнах среднего течения р. Волги и нижней Оки (Ярославская, Калининская, Рязанская, Владимирская и Костромская области) и в северо-западных областях

(Ленинградская и Псковская области). Между перстнями этих двух районов имеются известные отличия. Перстни, встречающиеся в восточных и северо-восточных областях, имеют гладкий или орнаментированный «волчьим зубом» щиток (последний чрезвычайно распространен в этих районах) или щиток с продольно-выпуклым ребром. Перстни северо-западных областей отличаются большим разнообразием орнамента. Кроме того, только здесь встречен еще один вариант усатых перстней, неизвестный в восточных районах — так называемый усатый рубчатоконечный (рис. 31, 7).

Усатые перстни считаются характерными для финских племен. Именно этим, как нам кажется, можно объяснить распространение этих перстней именно там, где наиболее тесным образом соприкасались финские и славянские племена. Понятно поэтому, что сравнительно большое количество усатых перстней обнаружено во владимирских курганах, где присутствие финского элемента четко выражено.

Отдельные экземпляры усатых перстней восточного варианта попадали и в более отдаленные районы — так, например, усатый перстень найден в с. Елизарове (Московская обл. ), несколько экземпляров в Смоленской области. Дата их — конец X — начало XII в.

Западный вариант усатых перстней локализуется в районе бассейнов рек Луга, Оредеж и Нарва и бытует, по-видимому, там в течение XI и XII вв., т. е. в несколько более позднее время, чем первый вариант того же типа (в курганах у д. Куричек Псковской области усатый рубчатоконечный перстень найден с полыми подвесками-уточками XII в. ),

К раннему типу перстней можно отнести также пластинчатые прямые закраинные перстни, основная масса которых распространена в XI в. Они также встречаются на большой территории (приложение III), но больше всего их найдено в курганах Владимирской и Смоленской областей. Зато они полностью отсутствуют в более поздних курганах Московской и Костромской областей, что подтверждает раннюю дату этого варианта перстней и вместе с тем является косвенным доказательством более поздней даты московских и костромских курганов.

Если в XI в. различные типы перстней имели сравнительно широкий ареал, то в XII—XIII вв., по мере того как этот вид украшений приобретает все более массовый характер, появляется ряд локальных типов, распространенных в ограниченных районах.

Характерна в этом отношении вятичская земля, где обнаружены такие типы перстней, которые не встречены в других районах. Сюда следует отнести прежде всего многочисленные (более 300) решетчатые перстни, подробное описание и типология которых произведены А. В. Арциховским ¹³ и на которых поэтому мы не считаем нужным подробно останавливаться. Однако нам кажется, что все решетчатые перстни конца XI—XIII вв. следует относить к одному типу — решетчатых простых перстней. По характеру рисунка прорезей, разнообразие которых увеличивается с каждым годом благодаря многочисленным раскопкам подмосковных курганов (рис. 33, 5 а и б, 6), следует выделять лишь варианты этого одного типа.

Единичные экземпляры решетчатых перстней вследствие тесных связей, существовавших в это время между отдельными областями Руси, обнаружены и за пределами собственно вятичской земли — так, они найдены в Харлапове (Смоленская обл. ), в Новгороде, в костромских и владимирских курганах.

Во владимирских же курганах встречаются решетчатые перстни и другого типа: решетчатые шумящие, отличающиеся от вятичских как техникой изготовления, так и наличием шумящих подвесок с боковой стороны перстня. Среди них можно выделить примерно те же варианты, что и среди вятичских решетчатых перстней: однозигзаговые, двузигзаговые, линейные и пр.

Решетчатые шумящие перстни были широко распространены в X— XI вв. у муромских и мордовских племен и явились прототипом решетчатых вятичских перстней, на что в свое время обратили внимание П. П. Ефименко и П. Н. Третьяков ¹⁴. И действительно, эта связь хорошо прослеживается не только на формах перстней (повторение в вятичских прорезных вариантов шумящих), но и на орнаменте. Так, без сомнения косая штриховка «елочка» вятичских решетчатых перстней имитирует витую проволоку финских перстней. Кроме того, у вятичей известно несколько экземпляров перстней, названных нами подзорчатыми (рис 33, 4), колечки по краям которых являются лишним доказательством генетической связи финского и вятичского материалов.

Своеобразие вятичской территории хорошо видно еще на одном типе перстней — пластинчатых широкосрединных ¹⁵, среди которых надо различать два варианта: к первому следует отнести перстни, сделанные путем литья, довольно массивные и слабо расширяющиеся в средней части (далее будем их называть «пластинчатые широкосрединные литые») Ко второму варианту относятся перстни, сделанные путем ковки (мы их будем называть «пластинчатые широкосрединные тонкие или тонкопластинчатые») (рис. 32, 1, 2). Обратимся сначала к первому варианту.

Помимо техники изготовления (литье), эти перстни отличаются своеобразным орнаментом: так, часто все поле щитка делится поперечными валиками на три или пять клейм, в каждом из которых располагается орнамент: косой крест с перекрещенными концами, прямой крест, многолепестковая розетка и пр. Иногда все поле щитка покрыто орнаментом: геометрическим или растительным (обычно в виде двух ветвей, расходящихся в разные стороны). Углубленный фон в перстнях данного варианта был заполнен эмалью, которая в некоторых случаях хорошо сохранилась и до настоящего времени. Таким образом, на этих перстнях впервые отмечено применение эмали в предметах массового изготовления сельских мастеров ¹⁶.

Данный вариант перстней является характерным только для вятичской земли. Любопытно, что в разных концах этой территории встречаются перстни с одинаковым орнаментом, что, казалась бы, давало возможность предположить их изготовление одним мастером. Однако таких, абсолютно идентичных перстней, немного. Основная часть их явно сделана разными мастерами. Например, перстни с одинаковым орнаментом, но отлитые в разных литейных формах встречены в курганах с. Юдино, Льялово, Черемушки, расположенных на большом расстоянии друг от друга.

То, что в разных местах вятичской территории встречаются перстни с одинаковым орнаментом, изготовленные разными мастерами, говорит о привычке сельского населения к определенному, вполне сложившемуся типу вещей, к известной их стандартизации. То же явление наблюдается и на материале височных колец.

На семилопастных височных кольцах и на перстнях этого варианта встречается одинаковый орнамент, что является лишним доказательством принадлежности этих перстней вятичам. Так, на височных кольцах у с. Веригино, Орешки, Матвеевская и др. имеется отмеченный для перстней растительный орнамент в виде двух расходящихся в разные стороны ветвей, а на височных кольцах из курганов с. Иславское и Крымское орнамент в виде косого креста с перекрещенными концами, широко распространенный на литых вятичских перстнях.

Ко второму варианту, как уже говорилось, относятся пластинчатые широкосрединные тонкие перстни, широко распространенные во многих районах северо-западной и северо-восточной Руси. Но и среди них можно выделить такие, которые встречаются только у вятичей. Они сделаны из тонкой пластины, сильно расширенной в середине и равномерно суживающейся к концам, которые между собой не соединены. Основное отличие вятичских перстней заключается в своеобразии орнамента, нанесенного простым или двойным колесиком-штампом. Орнамент, расположенный в центральной части пластины, иногда повторяет орнамент центральной части пластинчатых широкосрединных литых перстней (например, косой крест с перекрещенными концами) ¹⁷. Иногда на тонкопластинчатых перстнях повторяется орнаментальное трехчастное деление литых перстней.

Ареал тонкопластинчатых перстней (их найдено более 130 экземпляров в курганах Московской области и часто по нескольку экземпляров в одном захоронении) ограничен в основном территорией вятичей. Отдельные находки их зарегистрированы в курганах Смоленской и Ивановской областей и владимирских курганах (приложение II).

Среднее Поволжье (в частности Костромские курганы) представляет собой район, также отличающийся чрезвычайным своеобразием материала. Здесь встречено сравнительно небольшое количество типов перстней. Среди них имеются такие, которые широко распространены на большой территории, например, пластинчатые широкосрединные, рубчатые простые, ложновитые. Наряду с тем встречаются и перстни с ограниченным ареалом: пластинчатые овальнощитковые свободноконечные и фигурносрединные печатные шестиугольные и овальнощитковые (рис. 31, 1, 3, 9, 10).

Пластинчатые овальнощитковые перстни составляют здесь большинство (около 40 экземпляров). Многие имеют гладкий щиток, другие щиток с выпуклым продольным ребром. Орнамент, как правило, нанесен колесиком-штампом (рис. 31, 1, 3). Среди этого типа перстней наблюдается такая же стандартизация, какая была отмечена нами для пластинчатых перстней Вятичской земли.

Помимо костромских курганов овальнощитковые перстни были обнаружены в курганах Ярославской и Вологодской областей ¹⁸, по культуре своей весьма близких костромским курганам. Если бы в этих областях, велись такие же широкие раскопки, какие производились Ф. Д. Нефедовым в Костромской области, то, вероятно, и здесь преобладающим типом перстней были бы пластинчатые овальнощитковые.

Фигурносрединные печатные перстни (приложение IV), среди которых особый интерес представляют шестиугольные (рис. 31, 9), найдены в сравнительно небольшом количестве. Однако большая их часть обнаружена в костромских курганах. Отсюда, видимо, они проникали и в другие районы изучаемой территории: так, один аналогичный перстень найден в петербургских курганах, два в погребениях Московской области.

Все вышеописанные типы перстней костромских курганов можно датировать на основании остального погребального инвентаря XII— XIII вв.

Таким образом, наряду с перстнями, характерными для громадного большинства курганов северо-восточной и северо-западной Руси, такими как рубчатые простые и ложновитые, составляющие подавляющее большинство в костромских курганах, последние дают и свои собственные формы перстней: пластинчатые овальнощитковые и печатные шестиугольные.

Известным своеобразием отличается и район, в котором производили раскопки Л. К. Ивановский и В. Н. Глазов (Ленинградская и Псковская области). Выше отмечалось, что только здесь встречены усатые перстни западного варианта. В этом районе найдены и другие типы перстней, характерные только для данной территории. Это пластинчатые поперечнощитковые перстни, встречающиеся одновременно в двух вариантах (с выпуклыми ребрами на щитке и без них) (рис. 31, 8), печатные овальнощитковые (рис. 31, 11), рубчатые массивные (рис. 33, 7), ложновитые простые с перевитью, ложновитые сложные срединные (рис. 33, 9) и витые двойные с перевитью (рис. 33, 8) Причем интересно, что витые перстни сделаны не из круглой проволоки, как большинство витых перстней остальной изучаемой территории, а из расплющенной — так что иногда создается впечатление, что они сделаны путем перекручивания дрота. Следует отметить здесь также находки спиральных перстней

Своеобразие встреченных в этом районе типов перстней, видимо. объясняется этнической особенностью данной области, характеризующейся смешанным водско-славянским населением.

Большую группу перстней составляют витые. По количеству проволок, из которых они свиты, мы их разделяем на витые двойные, тройные, четверные. По характеру концов они, в свою очередь, делятся на петлеконечные, остроконечные и пр. Витых двойных и четверных перстней найдено сравнительно немного ¹⁹. Среди них известный интерес представляют витые двойные остроконечные с перевитью, о которых уже говорилось выше, и витые четверные со скованными концами, найденные только в курганах Московской области. Остальные варианты этих типов встречены на изучаемой территории в единичных экземплярах

Наибольшее распространение получили витые тройные перстни и среди них особенно петлеконечные (точное повторение витых тройных браслетов) и остроконечные (т. е. с раскованными концами). Первые в основном встречаются у вятичей (в Московской, Калужской, Смоленской областях), вторые распространены шире и не связаны с определенной территорией, хотя большее их количество было все-таки обнаружено в курганах Московской области ²⁰.

Помимо витых простых перстней, встречаются витые сложные или плетеные перстни, которые трудно связать с какой-либо определенной территорией.

Большую группу составляют перстни ложновитые, которые часто трудно отличить от рубчатых перстней. К ложновитым мы относим только те перстни, которые отлиты в литейной форме, снятой с витых перстней. Ложновитые простые и сложные соответствуют витым перстням тех же видов и чрезвычайно широко распространены по всей территории северо-восточной и северо-западной Руси, начиная с конца X и вплоть до XIII в. ²¹.

Такое же широкое распространение — территориальное и хронологическое имеют рубчатые простые перстни. Можно было бы выделить большое количество вариантов рубчатых перстней, т. к. внешне они нередко отличаются друг от друга: так, иногда нарезка идет вокруг всего перстня (как бы подражая ложновитым) или только в передней части, иногда она бывает глубокая, иногда еле заметна; концы свободные или скованные и т. д. Однако такое дробное деление на указанные варианты нам кажется нецелесообразным, поэтому мы под простыми рубчатыми перстнями объединяем все формы этих перстней, отличающиеся между собой лишь мелкими деталями ²².

Так же широко бытовали дротовые перстни, которые по поперечному сечению делятся на округлые, треугольнопроволочные, квадратнопроволочные.

Рубчатые простые, ложновитые и дротовые перстни, пожалуй, были наиболее распространенными типами перстней у сельского населения Руси X—XIII вв.

Наше описание перстней было бы неполным, если хотя бы в двух словах не сказать о перстнях индивидуальных форм — это печатные, коронковые, ложнокоронковые и перстни с самыми разнообразными щитками. Встречаются также экземпляры, украшенные зернью, сканью и с черневым орнаментом (например, рис. 33, 10, 11).

Вполне возможно, что значительная часть их является продукцией юродского ремесла.

Рис. 31. Пластинчатые, овальнощитковые и печатные перстни.

Рис. 32. Пластинчатые перстни.

Рис. 33. Перстни пластинчатые, решетчатые, рубчатые, фигурносрединные.

Сноски:

1 - Г. П. Латышева. Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 г. Труды Музея истории и реконструкции Москвы, в. 5, М., 1954, стр. 43.

2 - Е. А. Шмидт, стр. 213.

3 - А. П. Богданов. Материалы для антропологии курганного периода Московской губ. ИОЛЕАиЭ, т. IV, в. 1, М., 1867, стр. 77.

4 - А. В. Арциховский. Курганы вятичей. М., 1930, стр. 71; ГИМ, инв. № 63160.

5 - Е. И. Горюнова. Сарлейский могильник. Ее же Ефаевский могильник. Археологический сборник научно-исследовательского института при Совете Министров Мордовской АССР. Саранск, 1948.

6 - Древности, т. XXIV.

7 - Д. К. Зеленин. Дореволюционный быт мордвы. СЭ, 1938, № 1, стр. 88 и 90.

8 - А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 71. В настоящей статье рассматриваются лишь наиболее распространенные типы перстней, те же, которые представлены единичными экземплярами, в классификационную таблицу не включены.

9 - Н. Л. Подвигина. Перстни из Гнездова. Археологический сборник МГУ, 1961; В. А. Мальм. Изделия ювелирно-литейного производства. В. сб.: Ярославское Поволжье X—XI вв. М., 1963.

10 - Н. Л. Подвигина. Указ. соч.

11 - М. К. Каргер. Древний Киев, т. I, стр. 145, 149, 151, 154, 169, 177 (парное), 179, 182, 208, М. — Л., 1958.

12 - Birka, табл. 111, 1, 11.

13 - А. В. Арциховский. Указ. соч.

14 - П. Н. Третьяков. Расселение древнерусских племен по археологическим данным. — СА, 1937, № 4.

15 - А. В. Арциховский. Указ. соч., отдел V, тип. I.

16 - М. Житомирская. Орнаментированные перстни и браслеты вятичей. Дипломная работа, 1959. Кафедра археологии МГУ.

17 - Серафимо-Знаменский скит, Матвеевское, Муромцево и др. Московской обл.

18 - Н. В. Тухтина. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции ГИМ 1960 и 1961 гг. Архив ИА, Р-1/2180 и Р-2/2346.

19 - Витые двойные: а) остроконечные — Калининская, Костромская, Ленинградская и Смоленская области (около 10 экземпляров); б) завязанные — Брянская, Ленинградская области (4 экземпляра); в) остроконечные с перевитью — Ленинградская и Псковская области (8 экземпляров). Витые четверные: а) скованные — Московская область (около 10 экземпляров); б) остроконечные — Брянская, Ленинградская области (около 5 экземпляров).

20 - Витые тройные: а) петлеконечные — Брянская, Владимирская, Калужская, Московская, Смоленская, Ярославская области (около 20 экземпляров); б) остроконечные — Брянская, Владимирская, Московская, Смоленская, Ленинградская, Ярославская области (около 35 экземпляров); в) скованные — Ленинградская область (3 экземпляра); г) обрубленноконечные — Владимирская, Вологодская области (2 экземпляра).

21 - Ложновитые: а) простые — Владимирская, Калининская, Калужская, Костромская, Ленинградская, Московская, Псковская, Рязанская, Смоленская, Ярославская области (около 200 экземпляров); б) сложные — Брянская, Владимирская, Калининская, Калужская, Костромская, Московская, Смоленская, Ярославская области (около 40 экземпляров); в) сложные срединные — Ленинградская, Псковская области (более 10 экземпляров); г) простые с перевитью — Калужская, Ленинградская, Смоленская области (15 экземпляров).

22 - Рубчатые: а) простые — Брянская, Владимирская, Вологодская, Калининская, Калужская, Костромская, Ленинградская, Московская, Псковская, Рязанская, Смоленская, Ярославская области (около 400 экземпляров); б) массивные — Ленинградская обл. (12 экземпляров); в) простые с перевитью — Калининская, Ярославская области (около 5 экземпляров).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АИ РСФСР — Археологические исследования в РСФСР в 1934—1936 гг. М. — Л., 1940.

АП — Археологiчнi памъятки УРСР.

АС — Археологический съезд.

Н. И. Булычов, 1899 г. — Н. И. Булычов. Журнал раскопок по части верхних притоков Волги и Днепра. М., 1899.

Н. И. Булычов, 1903 г. — Н. И. Булычов. Раскопки в части водораздела верхних притоков Днепра и Волги. М., 1903.

Н. И. Булычов, 1913 г. — Н. И. Булычов. Раскопки по среднему течению р. Угры. М., 1913.

ГИМ — Государственный Исторический музей.

Древности — Древности. Труды Московского археологического общества.

ЗОРСА — Записки отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества.

ЗРАО — Записки Русского археологического общества.

ИА — Институт археологии АН СССР.

ИАК — Известия Археологической комиссии.

ИГАИМК — Известия Государственной академии истории материальной культуры.

ИОЛЕА и Э — Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.

КСИА — Краткие сообщения института археологии.

КСИИМК — Краткие сообщения института истории материальной культуры.

ЛОИА — Ленинградское отделение института археологии.

МАВГР — Материалы по археологии восточных губерний России.

MAP — Материалы по археологии России. СПб, 1890—1903.

МАЭ — Музей антропологии и этнографии.

МГУ — Московский государственный университет им. Ломоносова.

МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.

Нукшинский могильник — Нукшинский могильник, под редакцией Э. Д. Шноре и Т. Я. Зейдэ. Материалы и исследования по археологии Латвийской ССР, I. Рига, 1957.

OAK — Отчет Археологической комиссии.

ПРАЦЫ — Працы Археолёгiчнай камiсii.

РАНИОН — Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук.

СА — Советская археология.

СЭ — Советская этнография.

Е. А. Шмидт — Е. А. Шмидт. Курганы XI—XIII вв. у д. Харлапово в Смоленском Поднепровье. Материалы по изучению Смоленской области, вып. 2. Смоленск, 1957.

Указатель 1893 г. — Императорский Российский исторический музей. Указатель памятников. М., 1893.

Birka — Holger Arbman, Birka. Die Grä ber, 1940—1943.