Прощай, Британия

Прощай, Британия
Автор:	tickklish
Бета:	Svanilda
Рейтинг:	NC-17
Пейринг:	снаррри
Жанр:	Humor, Romance
Отказ:	Герои не мои.
Аннотация:	Аврор Поттер получает неожиданное задание...
Комментарии:	Написано в подарок Энсе: )
Каталог:	Пост-Хогвартс
Предупреждения:	слэш
Статус:	Закончен
Выложен:	2014-03-03 21: 16: 50 (последнее обновление: 2014. 02. 24 21: 00: 20)

	просмотреть/оставить комментарии

Глава 1. Аврор — Ну вот скажите мне, почему мерзавцам всегда везет, а хорошие люди вынуждены прозябать в бедности и безвестности?! — проворчал Рональд Уизли, в сердцах отшвыривая от себя газету. Гермиона Грейнджер-Уизли поморщилась и закатила глаза. — Хорошие люди, надо понимать, это ты, а кто мерзавец на этот раз? — Гарри стало любопытно, на что так эмоционально отреагировал друг. — Прочти сам. На второй полосе. Гарри взял газету с журнального столика и развернул страницы. С листа на него смотрел Малфой-старший, как-то по-особенному холеный и самодовольный, ничуть не изменившийся за те три года, что прошли с битвы за Хогвартс. Пока британский магический мир приходил в себя после потрясений второй магической войны, наш предприимчивый соотечественник, Люциус Малфой, не терял времени зря. Без малого три года назад он основал во Франции фармацевтическую компанию «Paon Blanc». «Фармацевтика» — именно так магглы называют производство лечебных снадобий, ибо, как всем известно, никакого зельеварения у них нет и в помине, и они вынуждены лечиться малодейственными средствами, имеющими огромное количество побочных эффектов и к тому же нередко вызывающими привыкание. Конечно же, проницательный читатель сразу же задастся вопросом, не решил ли чистокровный волшебник Люциус Малфой проредить ряды ненавидимых им магглов, попросту перетравив их своими так называемыми лекарствами? Сам мистер Малфой в интервью нашему корреспонденту уверяет, что это всего лишь способ поправить семейное состояние. «Современные магглы помешены на внешности и здоровом образе жизни, а также твердо уверены, что новое всегда лучше старого. Поэтому из них получаются идеальные потребители. А продукция «Paon Blanc» как нельзя лучше соответствует их ожиданиям». Примечание редакции «Ежедневный Пророк». Люциус Малфой родился в 1954 году в графстве Уилтшир. Женат на Нарциссе Малфой, в девичестве Блэк. Имеет единственного сына Драко Малфоя. Подозревался в пособничестве государственному преступнику Тому Марволо Риддлу (известному также как лорд Волдеморт) во время Второй Магической войны. На знаменитом Хогвартском Процессе в августе 1998 года был оправдан за недостаточностью доказательств. Чуть ли не на следующий день после освобождения эмигрировал во Францию, где полгода спустя основал компанию «Paon Blanc». По непроверенным данным, финансирует английскую магическую эмиграцию в Париже и Авиньоне. Его сын, Драко Малфой, остался на родине, преподает зельеварение в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Похоже, что «Павлин» уже начал нести своему хозяину золотые яйца: мистер Малфой является единственным учредителем и щедрым жертвователем «Фонда поддержки нетрудоспособных волшебников и сквибов», благотворительной организации, помогающей малоимущим. По сообщению авиньонского магического еженедельника «Augure», Люциус Малфой намерен выставить свою кандидатуру на предстоящих в апреле следующего года выборах во французский магический парламент. Как отмечает обозреватель Мишель Делакур, месье Малфой имеет неплохие шансы на победу, ведь деятельность его благотворительного фонда в положительном ключе широко освещается французской магической прессой, и он имеет положительное реноме в глазах французских избирателей. Весьма эмоциональный комментарий на эту тему наш специальный корреспондент Рита Скиттер получила от сотрудника аврората мистера Аластора Муди: «Лягушатники никогда не интересовались тем, что происходило по другую сторону Канала в последнее десятилетие. Для них имя «Волдеморт» — пустой звук. Избрав в парламент одного из самых одиозных сподвижников Темного лорда, они получат по заслугам за свою политическую слепоту». Гарри вздохнул. Если бы Рон знал, в чем, вернее, в ком причина столь головокружительного взлета еще два года никому неизвестной «Paon Blanc», он возмущался бы вдвое громче. *** По роду своей работы — его отправили в отдел надзора за лицами, подозревающимися в сочувствии к деятельности экстремистской организации «Пожиратели смерти» — Гарри имел допуск к досье любого мага, когда-либо попадавшего в поле зрения аврората. В архиве оперативных данных аврората имелась целая пятитомная сага о деяниях Люциуса Абракаса Малфоя с эпиграфом «особо опасен». По количеству страниц в личном деле его перещеголяли только покойные Том Марволо Риддл с Беллатрикс Лестранж и поныне здравствующий Северус Снейп, удостоившийся пометки «чрезвычайно опасен». Эти лестные оценки были даны им еще до второй Магической войны, и сотрудники аврората не видели особых причин что-либо менять. Среди коллег Гарри преобладало мнение, что многие решения Хогвартского Процесса принимались на волне всеобщей эйфории от победы, и оправдание Пожирателей — не повод терять бдительность. На суде Гарри свидетельствовал в пользу своего бывшего профессора зельеварения. Он искренне и горячо повторил залу трогательную историю об однолюбе, пронесшем через всю жизнь светлое чувство к Лили Эванс-Поттер. Снейп во время выступления Гарри сидел с каменным лицом, Малфой же слушал чрезвычайно внимательно, время от времени скептически ухмыляясь. Эту ухмылку Гарри отнес на счет происхождения своей матери, и его неприязнь к Малфою вспыхнула с новой силой. Главным же доводом в пользу невиновности Снейпа стало посмертное письмо Дамблдора, обнаруженное Минервой Макгонагалл, в котором покойный директор утверждал, что зельевар со времен Первой магической войны шпионил для ордена Феникса. Хотя речь Гарри и не имела решающего значения для решения по делу, тем не менее, она настроила присяжных, добрая половина которых состояла из женщин, на благожелательный лад. Произвели на присяжных определенное впечатление и вид отвратительных, плохо заживающих шрамов, оставленных челюстями Нагайны на шее профессора, и заключение колдомедика из Мунго о том, что Северус Снейп никогда больше не сможет говорить. Аластор Муди, присутствовавший на суде, заявил, что Снейп был двойным агентом, о чем сам неоднократно говорил на собраниях Ордена. «И мы до сих пор не можем с уверенностью утверждать, кому служил этот человек: Дамблдору или Волдеморту. Хорошенько подумайте об этом, когда будете выносить ему приговор! » Но адвокат подсудимого напомнил уважаемому собранию, что все неясности должны толковаться в пользу обвиняемого. Для Люциуса Малфоя обстоятельства тоже сложились благоприятно: часть свидетелей обвинения по его делу на заседание суда почему-то не явилась, одного из присутствующих суд отвел по той причине, что он был сквибом — защита Малфоя откапала какой-то древний прецедент — оставшиеся свидетели ничего существенного не сообщили. Гарри сам мог бы многое порассказать о Малфое. Он прекрасно помнил и кладбище, где возродился Волдеморт, и сражение в отделе тайн в Министерстве, но от показаний его удержала благодарность по отношению Нарциссе Малфой. В итоге и Северус Снейп, и Люциус Малфой были оправданы. Обоих освободили из-под стражи прямо в зале суда. Прошло несколько дней, а от профессора не было ни слуху ни духу. После того, как Снейп поделился с ним очень личными воспоминаниями, Гарри был уверен, что тот рано или поздно появится в доме на площади Гриммо, чтобы расставить точки над i — в конце концов, хоть голоса у него теперь и не было, но существовали перо и бумага. На его месте Гарри так бы и поступил. Но не Снейп. Через неделю он прочитал в статье, посвященной новому учебному году в Хогвартсе, об изменениях в составе преподавателей. Вести защиту поручили некоему Бенджамину Джонсону (Гарри первый раз слышал это имя), а место преподавателя зельеварения занял Драко Малфой. Гарри связался по каминной сети с Минервой Макгонагалл и как бы между прочим поинтересовался, куда делся Снейп. Оказалось, что профессор уволился из школы и покинул Англию под предлогом того, что здешний климат теперь вреден для его здоровья. Больше Гарри его не видел. *** Аластор Муди первое время после процесса был безутешен, но вскоре оправился и организовал в аврорате отдел по надзору за бывшими Пожирателями, куда пригласили на практику, а затем и на работу выпускника школы авроров Гарри Поттера. Аврорат серьезно беспокоила активность Малфоя и его быстро растущая популярность среди английских эмигрантов во Франции — противников нынешнего курса правительства Фаджа, который сменил на посту министра магии Скримджера, досрочно ушедшего в отставку по семейным обстоятельствам. Следовало что-то предпринять и срочно: сделавшись членом парламента, Малфой станет неприкосновенен. Французские агенты получили соответствующие указания, а Гарри было поручено анализировать их донесения и найти компромат на Малфоя — чтобы появились основания засадить его в тюрьму во Франции или, если совсем повезет, в Азкабан. Он взялся за дело с рвением. Не то чтобы ему так уж нравился Корнелиус Фадж, да и Нарциссу Малфой было жалко, но Гарри не хотел реставрации режима Волдеморта — Кингли Шеклболт убедил его, что такова цель Малфоя, а Гарри привык верить Кингсли. Как оказалось, в основе успеха «Paon Blanc» лежали новаторские разработки Северуса Снейпа в области лекарственных и лечебно-косметических средств. Позаботился Снейп и о себе — каким-то образом вернул голос, несмотря на то, что колдомедики из Мунго поставили на нем крест. Итак, Малфой, на счету которого было немало темных дел и оборванных жизней, и мутный Снейп прекрасно устроились, полностью удовлетворив свои амбиции: Малфой постепенно набирал политический вес, а Снейп занимался любимым делом и достиг в нем успехов. И плевать им на то, что где-то в Англии ничем не примечательный игрок в квиддич Рон Уизли считает их мерзавцами, а скромный сотрудник аврората Гарри Поттер никак не может забыть о том, что его проигнорировали. «Значит, с Малфоем он дружит, а ко мне не нашел времени зайти, — привычно озлился Гарри. — Боялся, что я брошусь ему на грудь и начну орошать слезами жилетку? » Странно, с Хогвартского процесса прошло уже больше трех лет, за это время он успел окончить аврорскую школу и поработать в аврорате, а обида на Снейпа ничуть не потускнела. — Смотреть не могу на эту поганую рожу! — проворчал Гарри, бросив газету в камин. — Чисто объективно, рожа у него очень даже ничего, — возразила Гермиона. — Хотела бы я так выглядеть в сорок семь. Рон гневно запустил в неё диванной подушкой. Гарри подумал, что ему, пожалуй, пора домой. Завтра много работы — впрочем, как всегда. *** Поломав голову, как лучше прихватить Малфоя за яйца, Гарри решил, что нелишним будет проверить денежные транзакции компании, тем более что счета она держала в маггловских банках, незащищенных гоблинскими чарами. Через кузена Дадли он нашёл одного энтузиаста, который любил проводить время за компьютером и взламывать охранные системы, «только чтобы просто посмотреть, как там всё внутри устроено». Каково же было изумление Гарри, когда обнаружилось, что «Paon Blanc» через несколько подставных лиц и компаний ежемесячно перечисляет немалые суммы на счет миссис Фадж в Гринготтсе. Он написал краткую докладную Кингли Шеклболту, ожидая, что тот вызовет его побеседовать поподробнее, но Кингли вёл себя так, словно никакой докладной не получал. Мало того, Гарри срочно привлекли к расследованию кражи овец на острове Мэн, а заниматься Малфоем поручили другому аврору, объяснив это тем, что новый сотрудник, в отличие от Гарри, несколько лет прожил во Франции и знает тамошние реалии. Всё это Шеклболт объявил на летучке во всеуслышание, напирая на то, что Поттер не достиг особых успехов в расследовании, и вся надежда на свежие силы. У Гарри создалось впечатление, что их с новым сотрудником хотят столкнуть лбами. Это ему очень не понравилось, и он перед отбытием на новое место службы постарался найти время, чтобы передать преемнику все свои записи и выводы по делу, в том числе копию докладной, направленной Кингсли. В тот же вечер с ним связался Дадли и передал сообщение от хакера: система безопасности банка засекла проникновение, и он с трудом успел замести следы. Скорее всего, никаких последствий не будет, но им больше не стоит контактировать. *** Это был классический глухарь — овцы пропали лет двадцать пять назад, и сам хозяин давно разорился и свалил на большую землю. Но дело до сих пор значилось нераскрытым и портило аврорскую статистику на острове, где очень редко что-либо случалось. Листая отсыревшие страницы, Гарри заподозрил, что его ссылка может затянуться надолго. Очень надолго. От скуки и безысходности он пристрастился к курению и одиноким прогулкам по побережью. Но насчет продолжительности своей ссылки он ошибся. Гарри понял это, когда почувствовал толчок Петрификус Тоталуса в спину — в тот самый момент, когда он, стоя на краю обрывистого берега, смотрел, как далеко внизу волны накатывают и яростно бьются об острые камни. Его тело даже бы и не нашли — через час должен был начаться отлив — но уже полупарализованный заклятьем, он успел сосредоточиться и в последнюю секунду аппарировать в гостиную дома на площади Гриммо. Там его неподвижное тело обнаружил Кричер и позвал на помощь Гермиону с Роном, которые сняли заклинание. *** Он поступил штатно — как ответственный сотрудник явился на работу в Министерство и подал докладную (на этот раз своему непосредственному начальнику, Аластору Муди). В ней он писал, что считает дальнейшее расследование кражи овец бесперспективным и предлагает отправить дело в архив. И не забыл упомянуть о покушении на убийство. Муди сразу же вызвал его к себе. Расспрашивал о деталях, посетовал, что свидетелей происшествия не было. Он выглядел всерьез обеспокоенным, и было заметно, что начальник отдела не понимает, почему решение об отстранении Гарри от дела Малфоя было принято через его голову и зачем Поттера понадобилось отправлять в глухомань. Гарри не стал его просвещать, не желая ставить под удар. Выходя из кабинета начальника, он столкнулся в приемной с тем самым парнем, которому досталось малфоевское дело. Гарри удивился, чего это тому не сидится на рабочем месте, и сразу же забыл о нём. У него были более серьезные темы для размышлений. *** Аластор своим решением оставил его в отделе, закрыв глухое дело. Гарри посадили заниматься правонарушениями, связанными с незаконным оборотом запрещенных ингредиентов для зельеварения. Муди хмуро сообщил, что вернуть ему дело Малфоев не может, так как на этот счет есть четкое и недвусмысленное распоряжение руководства. Гарри решил, что ему надо временно притихнуть и не проявлять инициативу. Пусть думают, что он понял намек и смирился. Его преемник, Мэтью Торн, никак не проявлял себя, словно Гарри и не передавал ему взрывоопасную информацию о коррумпированности Министра Магии. Он избегал Гарри, а на летучках рассказывал о каких-то малозначительных фактах: с кем на этот раз обедал Люциус Малфой в «La Tour d’Argent» и кто был у него на пятничном суарэ. «Мудрый парень — в отличие от меня», — думал Гарри. Он не удивился бы, если б обнаружил, что его письменное заключение по делу Малфоя уничтожено. Пусть это будет на совести Торна. После происшествия с Петрификус Тоталус Гарри не мог никого осуждать — мало кто готов положить собственную жизнь на алтарь борьбы с коррупцией. Но сам он не собирался просто так отступать. *** В среду его вызвал к себе глава аврората Кингсли Шеклболт. Гарри не был уверен, как себя вести, если разговор пойдет о его «открытиях» в деле Малфоя. Наверное, лучше сделать вид, что никакой докладной про перевод денег супруге Фаджа никогда не существовало. Если только Кингсли сам о ней не вспомнит… Или они будут говорить о неудачном покушении на острове Мэн? Но речь пошла совсем о другом. — Гарри, я уверен, что тебе до жути надоела вся эта бумажная канитель. Такому неугомонному молодому человеку, как ты, больше подходит оперативная работа, — весело сказал Кингсли. «Неужели опять сошлют в какую-нибудь тьмутаракань? » — подумал Гарри. — Ты — человек холостой, и, я уверен, не будешь возражать против командировки. «Точно, сошлют». — Магическая Британия всегда стояла на страже интересов своих подданных, где бы они ни находились. Один наш соотечественник, живущий заграницей, обратился к нам с просьбой обеспечить ему надежную охрану. Он доверяет только британскому аврорату, поднаторевшему в схватках с Пожирателями смерти. Руководство считает, что мы должны пойти ему навстречу. Выбор пал на тебя — ты молод, но, вместе с тем, достаточно опытен и не раз хорошо показывал себя в деле. Всё это звучало очень странно — с какой стати аврорат должен отрывать своих сотрудников от важных дел ради охраны частного лица? — Надеюсь, он живет не в Ливии — я не люблю жару и пейзажи с нефтяными вышками, — через силу пошутил Гарри. — Не беспокойся, гораздо ближе, — усмехнулся Кингсли. Гарри очень не понравилась его злорадная ухмылка. Интересно, что его так забавляет? От пришедшей в голову мысли он оторопел: его отправляют охранять Люциуса Малфоя! «Гораздо ближе» — это Франция. А человек, которому они не смогли отказать, это Малфой. Не смогли отказать, потому что Фадж у него на крючке. Всегда был. И вот теперь с радостью продал Малфою Гарри Поттера, раз не удалось упокоить его на дне морском. Что ж, остроумное решение проблемы… — Один маленький нюанс, — продолжал Кингсли, — ты должен дать мне Непреложный обет, что будешь исполнять все без исключения требования и защищать интересы своего подопечного до тех пор, пока он сам не откажется от твоих услуг. — Непреложный обет? Зачем это? Разве аврорской присяги недостаточно? Глаза Шеклболта сделались колючими. — Если тебя не устраивают условия нового назначения, можешь возвращаться на остров Мэн. Только осторожнее с прогулками. Гарри до последнего надеялся, что Шеклболт, которому он всегда верил, не замешен в покушении на него, что это дело рук Фаджа. — Вы мне угрожаете, Кингсли? Мне?! Я похож на лёгкую добычу? — На легкую добычу ты не похож. В отличие от твоих друзей Уизли. Гарри подумал, что он ослышался. Вот как, значит, стоит вопрос… Прогибаться под этих сволочей — ни за что! Они втроем что-нибудь придумают. — Я увольняюсь. Гарри встал и, не дожидаясь ответа, пошел на выход. — Слышал, что Гермиона Уизли ждет ребенка… — сказал ему в спину Шеклболт. — Будет жаль, если она его потеряет. Гарри остановился и медленно развернулся. — Ну ты и мерзавец, Кингсли! — Довольно! — Шеклболт ударил кулаком по столу. — Ты соглашаешься, или мне отдать команду своему человеку проведать миссис Уизли? Ты еще не успеешь выйти из моей приемной, как все будет сделано. И в следующий раз цена повысится. Рука Гарри сама потянулась к волшебной палочке. — Не валяй дурака, Поттер! — рявкнул Шеклболт. — Отвечай, ты согласен принести мне Непреложный обет? — Да, — выдохнул Гарри. — Но сильно не расслабляйся, Кингсли. Ты и Фадж, вы оба поплатитесь, я обещаю. — Не думаю, что ты когда-нибудь вернешься, Поттер. Ты получил билет в один конец. Глава 2. Телохранитель Уменьшая одежду и зубную щетку, он вдруг осознал, что у него нет ни одной бесполезной, но любимой вещи, которую хотелось бы взять с собой на новое место — просто чтобы была. От этой мысли стало как-то особенно тошно. Рука в том месте, где ее коснулась огненная петля Непреложного обета, чесалась, напоминая о поражении. «Это не поражение, это тактическое отступление», — сказал себе Гарри. Пусть Фадж и Шеклболт думают, что избавились от него. Он найдет способ, как заставить Малфоя отказаться от его услуг. И тогда они все у него попляшут! Он взглянул на часы. Без двух минут двенадцать. Ровно в полдень активируется портключ. Он поклялся Кингсли, что использует его. Через пять минут он окажется в лапах Люциуса Малфоя, на положении раба. А как тот обращается со своей живой собственностью, Гарри прекрасно помнил еще со второго курса. Вряд ли к нему будут относиться лучше, чем в свое время к Добби. «Не дрефь, Поттер, прорвёмся», — сказал он сам себе и дотронулся до огарка свечи, служившего портключом. *** Его выкинуло посреди комнаты, и он, потеряв равновесие, ткнулся носом в ворсистый ковер прямо между чьими-то остроносыми начищенными до блеска ботинками. — Мог ли я мечтать, что когда-нибудь доживу до того дня, когда сам Герой магического мира падёт мне в ноги! — произнес над его головой чей-то очень знакомый голос, который Гарри уж не чаял когда-нибудь услышать. Он поднял голову. Над ним привычно черным столбом возвышался не кто иной, как Северус Снейп. — Вы?! — поразился Гарри, подымаясь с колен и оглядывая профессора. Пожалуй, спокойная жизнь пошла ему на пользу: он больше не выглядел полутрупом, как на суде. — Как видите, Поттер. — А где Малфой? — поинтересовался Гарри, осматриваясь по сторонам. Довольно уютная небольшая комната, мебель из светлого дерева, не лаконичная, но и не вычурная, как можно было бы ожидать от Малфоя, во всю стену окно с легкими пестрыми занавесками, за приоткрытыми створками — сад, залитый полуденным светом. Снейп поморщился. — Мистер Малфой бывает здесь довольно редко. Зачем он вам? Гарри показалось, что он чего-то не улавливает. — Разве это не Люциусу Малфою понадобилась охрана? Кто еще, кроме него, может потребовать у Фаджа себе личного аврора в бессрочное пользование? — как Гарри ни старался, а раздражение (Гарри надеялся, что не отчаяние) все равно прорвалось наружу. Снейп некоторое время молча смотрел на него, потом чопорно сказал: — Хотя часть ваших умозаключений верна, в главном вы ошиблись: охрана нужна мне. — Вам? — скептически переспросил Гарри. — Насколько мне известно, в отличие от Малфоя, который ведет бурную светскую и политическую жизнь, вы носа не высовываете из лаборатории. Кто вам угрожает? Покупатели, недовольные качеством лекарств «Paon Blanc»? Доведенные до ручки вашим ехидством лаборанты? Призраки замученных во имя науки белых мышей? Простите, больше ничего не приходит в голову. Снейп фыркнул: — Ничуть не удивлен скудностью вашего воображения: мыслительные процессы — не ваш конек, мистер Поттер, это было заметно еще в школе. Спокойно, Гарри. Ты профессионал. Он твой наниматель. — Раз так, мистер Снейп, может быть, сами расскажете мне, чего или кого вы опасаетесь? Снейп вздернул подбородок. — Я сообщу вам это, когда сочту нужным, — заявил он. Гарри закатил глаза. — Вам не кажется, что было бы эффективнее заранее предупредить меня, своего телохранителя, о возможном источнике угрозы? — Не кажется! — отрезал Снейп. — По-моему, я выразился вполне определенно: сообщу, когда сочту нужным. У вас проблемы с пониманием английского языка, Поттер? — Если у вас есть сомнения в моей сообразительности или в профессиональных качествах, вы можете отказаться от моих услуг, — с надеждой предложил Гарри, вспомнив условия Непреложного обета. — Малфой без труда раздобудет для вас у Фаджа нового, более понятливого охранника, а я пойду на все четыре стороны… И вам хорошо, и мне неплохо. — Нет, Поттер, ничего не выйдет — придется вам поработать на меня: хотя вы порой туповаты, в общем и целом ваша квалификация меня вполне устраивает. Он опустился в кресло, жестом предложив Гарри последовать его примеру. — Итак, поговорим о том, чего я от вас хочу, — сказал профессор, восседая в кресле, словно греческий бог на Олимпе. «Вы порой туповаты». Гарри бесил его тон. С каким удовольствием он послал бы Снейпа куда подальше и вернулся в Англию! Но, увы… — Чего же такого вы от меня хотите? Мне уже начинать бояться? — брякнул Гарри, что первое в голову пришло, и выразительно поднял брови. Скулы Снейпа порозовели, и он отвел глаза. — Вы постоянно должны находиться у меня под рукой, — он кашлянул, — в том смысле, что я всегда должен знать, где вы и что делаете. — Ну я понял, что не в прямом! — хохотнул Гарри, напуская на себя развязность, чтобы не сорваться. — Я дрочу в ванной по утрам — об этом вас тоже надо ставить в известность? — Это совершенно ненужная информация, Поттер! — поджал губы профессор. Он нервно постучал согнутыми пальцами по ручке кресла и сухо сказал: — Я запрещаю вам покидать поместье без моего разрешения. Дом и сад в вашем распоряжении. Лабораторный корпус «Paon Blanc» находится в миле отсюда, но там вам делать нечего. Время от времени я буду давать вам мелкие поручения; возможно, иногда мне понадобится компания… Впрочем, последнее маловероятно, — он скептически посмотрел на Гарри, словно сам себе удивляясь, как мог сморозить такую глупость. — Короче, основная моя обязанность — украшать дом своим присутствием, — резюмировал Гарри. Снейп окинул его странным задумчивым взглядом и ничего на это не сказал. Странно, Гарри ожидал услышать в ответ точную и емкую характеристику своей внешности; это дало бы ему прекрасный повод высказаться в ответ. *** Когда Гарри на следующее утро после прибытия увидел Снейпа, он не смог себя заставить не глазеть на него весь завтрак. Профессор оделся в темные брюки и маггловский свитер с высоким воротником, гладкие волосы были забраны в хвост. Новая одежда и прическа (во всяком случае, новая для Гарри) делала его моложе и как-то человечнее… Ярко-коричневый цвет шел к темным волосам профессора. Шерсть свитера скупо обрисовывала плечи, не сказать, чтобы очень широкие, но Гарри нравилось то, что он видел. Воротник подчеркивал длину шеи, в то же время пряча шрамы от змеиных укусов. Гарри даже пожалел, что не видит ту часть профессора, которая скрыта под столом. Снейп вдруг со звоном поставил чашку на блюдце и раздраженно проворчал: — Поттер, вам никогда не объясняли, что неприлично так открыто пялиться на людей? — А вам идет… — сказал Гарри. — Простите, что? — воззрился на него Снейп. Хмм… Либо Гарри показалось, либо кончики ушей профессора покраснели. — Идет маггловский прикид. Вы в нем хоть на человека похожи. Снейп поджал губы и ничего не ответил. *** Дни его протекали однообразно и незамысловато. Утром он просыпался, бежал в ванную, задерживаясь там минут на десять-пятнадцать, затем одевался и шел в столовую, где уже сидел Снейп. Завтрак проходил в молчании, за исключением коротких просьб вроде «Поттер, передайте мне, пожалуйста, солонку». Гарри казалось, что профессору совершенно безразлично, сидит он с ним за столом или нет, но когда он однажды проспал и пропустил начало завтрака, за ним явился домовой эльф. Пришлось быстро собираться и бежать в столовую. Снейп внимательно оглядел его, кивнул в ответ на формальные извинения и вернулся к своему кофе. *** После завтрака Снейп шёл на работу в лаборатории «Paon Blanc» пешком, через сад и парк. Гарри по собственной инициативе с первого дня взялся сопровождать профессора — охранник он или кто? Снейп не проявил никакого недовольства, из чего Гарри заключил, что Снейп не против эскорта. Гарри шёл за Снейпом, бдительно посматривая по сторонам и сжимая в кармане палочку. Снейп иногда странно косился на него, но понять по его пустому лицу, о чем он думает, было невозможно. Так оно и продолжалось изо дня в день. Гарри изображал усердного телохранителя, а Снейп никак не реагировал на его потуги. Но однажды утром, день на пятый или шестой, профессор вдруг остановился, подождал Гарри и сказал: — Скажите мне, Поттер, неужели вы думаете, что мы не поставили вокруг поместья и лаборатории защитный барьер? Мы с Люциусом выглядим такими болванами? Очевидно, болваном здесь был Гарри. Ибо он не мог понять, зачем его наняли. Зачем он Снейпу, если в поместье безопасно, а больше нигде профессор не бывает? Зачем Снейпу терпеть присутствие неприятного человека? Ясно, что Фадж и Кингсли были рады избавиться от чересчур любопытного аврора. Но мотивов Снейпа он не понимал. — Зачем я вам, Снейп? Я же ничего не делаю, — спросил Гарри, глядя, как ветер играет выбившейся прядью волос профессора. Снейп пожал плечами. — Пригодитесь, — туманно ответил он. — Идите рядом — не плетитесь за мной, как восточная жена. — Да с вами ни одна жена не выдержит — хоть восточная, хоть какая! — в сердцах сказал Гарри. — Вряд ли я когда-нибудь соберусь это проверить, — буркнул Снейп и пошел дальше. *** Спал Гарри плохо. В голову с завидным постоянством лезли мысли о том, что он заперт в клетке, и неизвестно, сколько еще продолжится его заключение. Что имел в виду Снейп, когда сказал, что Гарри «пригодится»? Явно не для охраны Снейпа или поместья. Тогда для чего? Хотелось надеяться, что это не означает участие в каких-нибудь мерзких обрядах. Хотя он был уверен, что упокоил Темного лорда навсегда, но мало ли чего взбредет в голову реваншистам вроде Малфоя. Имеет ли Снейп достаточно влияния на Люциуса Малфоя, чтобы снова спасти задницу Гарри Поттера? И захочет ли он ее спасать? Возможно, он считает свой долг перед покойной Лили Эванс исполненным, ведь с Волдемортом покончено, а Гарри совершеннолетний даже по маггловским меркам. В семнадцать Гарри верил в вечную любовь, в двадцать один год он уважал постоянство чувств, но понимал, что ничто на земле не вечно. Не может человек жить только прошлым, и было бы несправедливо, если бы Северус Снейп навсегда похоронил себя заживо среди воспоминаний о первой, к тому же безответной любви… От всех этих противоречивых мыслей голова просто кипела, и Гарри ворочался, вставал, пил воду, глядел в окно, на луну, перерезаемую темными ветвями деревьев, прислушивался к ночным звукам дома, и думал, что там делает Снейп в своей комнате. Тоже не может заснуть? *** Как-то ночью, когда его совсем замучила бессонница, Гарри решил выйти в сад, подышать свежим воздухом. Проходя по коридору, он увидел, что из-под неплотно прикрытой двери гостиной пробивается свет. Гарри разулся и в одних носках подкрался поближе. Замерев, он прислушался и разобрал голос Малфоя: — … квартала будут выплачены дивиденды, и ты, Северус, станешь богаче на двести сорок две тысячи евро, что в пересчете на галлеоны составит… Эй, ты меня не слушаешь! — Я понял, Люциус: плюс четверть миллиона евро. Спасибо. Голос Снейпа звучал устало. — Прости, что беспокою такими мелочами, — усмехнулся Малфой. — Кстати, незаметно, чтобы ты тут наслаждался жизнью… Может, зря ты это все затеял? Всё равно Поттер не… — Не зря, — перебил его Снейп. Гарри навострил уши. — Тебе видней… А вот кстати и он сам! — воскликнул Малфой. Гарри отпрянул от двери. Дверь распахнулась, и перед ним предстал Люциус Малфой. В маггловском светло-сером костюме-тройке. Гарри изумленно уставился на него. Малфой — в костюме?! — Добрый вечер, мистер Поттер. Прошу прощения за внешний вид — мои маггловские коллеги в Правлении не одобряют ношения мантий в офисе. Но я не оставляю надежды их переубедить, — весело сказал Малфой. Он мельком взглянул на ботинки, которые Гарри до сих пор держал в руках. — Обуйтесь и заходите — составите нам компанию. — Добрый вечер, — буркнул Гарри, изо всех сил пытаясь не покраснеть. Он замешкался, сунул ноги в ботинки и прошел в комнату. Снейп сидел в своем любимом кресле. Он цепким взглядом окинул Гарри, на мгновение задержавшись на расстегнутом воротнике пижамной куртки, коротким кивком ответил на его приветствие и отвел взгляд. — Как вам новое место службы? — поинтересовался Малфой таким тоном, словно Гарри по меньшей мере назначили послом, а не отдали в рабство. Издевается, гад! Гарри разозлился и сразу перестал смущаться. Он плюхнулся на диванчик и нахально заявил: — Новое место? Прекрасно: отдельная комната, кормят хорошо и работать почти не заставляют! Чего еще желать от жизни?! — Рад, что вам нравится, — приторно-сладко улыбнулся Малфой. — Признаться, я испытывал некоторые сомнения, но теперь вижу, что безопасность Северуса в надежных руках. Нет, этот павлин надутый точно издевается! — Безопасность?! Да тут заклинания отовсюду гроздьями свисают! Посмотрел бы я на того, кто сюда сунется без спроса! Да и Снейп — далеко не беззащитный агнец. Не держите меня за дурака, Малфой! Я прекрасно понимаю, что у вас на уме! Но я не стану ни в чем таком участвовать — не рассчитывайте на это! Вы не заставите меня, и даже Непреложный обет вам не поможет! Снейп недоумевающе сдвинул брови, а Малфой рассмеялся. — Даааа, Северус, это просто неподражаемо! Какой темперамент! Какая неистребимая вера в твои силы! Теперь я понимаю… — Довольно, Люциус! — оборвал его Снейп. — Поверьте мне, Поттер — никто не собирается шинковать вас на запрещенные ингредиенты или заставлять участвовать в сомнительных магических экспериментах. И вообще, идите-ка вы спать. А то напридумываете себе еще каких-нибудь ужасов. — То «заходите, Поттер», то «уходите, Поттер»… — проворчал Гарри, успокаиваясь, — вы бы уж определились что ли! Чтобы шокировать рафинировано-воспитанного Малфоя, Гарри нарочито медленно поднялся с дивана, потянулся, чувствуя, как задирается край пижамной сорочки, а резинка штанов сползает вниз, пятерней поскреб живот и душераздирающе зевнул. Малфой, к сожалению, и бровью не повел, а вот у Снейпа глаза словно остекленели. Гарри испугался было, что профессору плохо, но тот моргнул, и странное выражение лица исчезло. — Счастливо оставаться, господа! — сказал Гарри и гордо удалился. *** — Вы, стало быть, теперь богатый человек? — спросил Гарри на следующее утро, глядя, как профессор методично намазывает апельсиновый джем на половинку круассана. Притворяться, что он ничего вчера не слышал, было неохота. Да и кто поверит? — Можно и так сказать. Это имеет для вас какое-то значение, Поттер? — вскинул голову Снейп. Нож замер в его руках. — Да нет, не имеет. Просто мне казалось, что миллионеры проводят время по-другому: ловят с яхт осьминогов, спят в партере оперы и надираются шампанским на тусовках. Вот смотрите: я тут уже почти месяц, а вы ни разу никуда из дома не отлучались, кроме как в лаборатории. Малфой, как вы сказали, здесь редко бывает… На губах Снейпа появилось нечто, отдаленно похожее на улыбку. Он отложил круассан и теперь смотрел на Гарри. — Осьминогов я не ем, оперу ненавижу — там всё время поют, из спиртного предпочитаю огневиски, а общения мне и так хватает: в «Paon Blanc» под моим началом работает почти две сотни человек. Ну а дома — вы. — А что я? Мы же с вами почти не разговариваем, — удивился Гарри. — Но всё же больше, чем в Хогвартсе. — Ну, в общем, да, — вынужден был согласиться Гарри. В Хогварсе они в основном орали друг на друга. До того майского дня девяносто восьмого, который стал водоразделом между старой и новой жизнью. Видимо, профессор счел тему исчерпанной, потому что снова принялся за свой завтрак. А Гарри никак не мог понять, что его зацепило в последней реплике Снейпа. Звучало так, словно ему нравится общество Гарри. Странно. Наверное, показалось… Он откусил тост, пожевал, посмотрел в окно, на Снейпа и задумчиво сказал: — А здорово было бы, если бы сейчас сюда кто-нибудь ворвался и напал на вас! — Не получится, — фыркнул профессор. — Тут охранные чары, заклинание от аппарации, блокировка камина, ну и так, по мелочи, разное. Попасть сюда можно только портключом, да и то чары пропускают только своих. — Да я понимаю… — огорченно вздохнул Гарри. — Но помечтать-то можно? Снейп отодвинул чашку, словно у него пропал аппетит. — Вы недовольны условиями проживания, Поттер? — Что? Нет! Не в этом дело. Если б на вас напали, я бы вас спас. В бою! Ужасно хочется размяться. А то чувствую себя не аврором, а каким-то гаремным мальчиком! То на диване возлежу, то по саду прохаживаюсь. Питание, опять же, усиленное, — он покосился на корзинку с одуряюще пахнущими круассанами. — Скоро задница в штаны перестанет влезать… — Ерунда. Нормальная задница, — буркнул Снейп. — И, кстати, поднимайте-ка её со стула! Уже без четверти девять — я опаздываю. *** …Осень добралась и сюда, на юг Франции. Под ногами шуршали опавшие листья, но сад не выглядел голым. Они дошли до границы поместья, миновали деревянную ограду. Гарри затворил калитку. Воздух был пронзительно прозрачен, вдалеке виднелись округлые лесистые бока Мон- Венту. Сегодня Снейп пошел не по дороге, а напрямик, через виноградник, сквозь ряды уже обрезанной, но еще не укрытой на зиму лозы. То ли он считал, что так будет быстрее, то ли настроение было соответствующее — разве у него разберешь? В последнее время Гарри всё меньше и меньше понимал его. Они некоторое время шли молча, потом Снейп вдруг спросил: — Поттер, если хотите, я найду вам какое-нибудь занятие в лаборатории. К зельям вас, конечно, подпускать нельзя, но помнится, в школе у вас хорошо шла трансфигурация. Здесь это может пригодиться. В общем-то он угадал: Гарри уже не знал, куда себя девать. Пока Снейп был на работе, Гарри мотался по дому, гулял в саду, валялся на диване в спальне, пытаясь читать, и потихоньку зверел от безделья. Он был бы рад чем-нибудь заняться, но дух противоречия подтолкнул его сказать: — Лучше бы выходной дали! Я тут, между прочим, уже больше месяца торчу… — Выходной? — удивился Снейп. Гарри подумал, что трудоголик-профессор, наверное, и слова-то такого не знает. — Вы переутомились? — ехидно спросил он. — Переутомился или нет, это в данном случае неважно! — нахально заявил Гарри. — Если вы не знаете, что со мной делать, это ваша проблема, а не моя. Я вам не навязывался, если помните. Любому работнику время от времени положен выходной. Уже не говоря о том, что в цивилизованном обществе принято выплачивать аванс. Не то чтобы он говорил всерьёз, но хотелось спровоцировать Снейпа на какую-нибудь эмоцию. Иногда ему казалось, что профессору самому хочется поговорить, но ему что-то мешает. — Ладно, — глухо сказал Снейп, — будет вам и аванс, и выходной. Гарри изумленно уставился на него. Такой сговорчивости он не ожидал. — Если будете проводить выходной в Лондоне, очень не советую попадаться кому-либо на глаза. Когда вас отдавали Малфою, Фадж поставил условие, что вы никогда не вернетесь в Англию. — Что-то такое я и подозревал, — пробормотал Гарри. — Выходит, вы готовы ради меня нарушить обещание? Снейп хмыкнул. — Во-первых, лично я никаких обещаний Министру не давал. Во-вторых, Фадж сам с легкостью нарушит любое обещание, если будет считать, что останется безнаказанным. Бессмысленно быть честным с подобным человеком. Но всё же вам лучше быть осторожнее, потому что я не хочу терять такого ценного работника, как вы, Поттер. Если с вами что-нибудь случится, кто тогда будет подавать мне сахарницу за завтраком? Гарри почему-то задели его последние слова. — Да нет, — легкомысленным тоном сказал он, — в Англию я не собираюсь. Лучше прошвырнусь по городу — есть же тут какой-нибудь город поблизости. Погуляю, изучу здешние злачные места. — Да, Авиньон. Какие еще злачные места? — нахмурился Снейп. — Злачные места это не там, где торгуют запрещенными ингредиентами и опасными артефактами, как вы могли подумать, — поддразнил его Гарри, — нет, это такие места, где можно кого-нибудь подцепить на часок-другой, без обязательств и проблем. А что вы так смотрите? Мне двадцать один, и у меня давно никого не было. Глаза Снейпа расширились, а потом опасно сузились. Он резко развернулся — будь на нем сейчас надета мантия, она бы задела краем Гарри по ногам — и быстро пошел прочь. Гарри постоял и бросился его догонять. — Поттер, я не нуждаюсь в вашем сопровождении, — холодно сказал Снейп. — Ступайте обратно. Готовьтесь к выходному — он у вас завтра. Вечером я выдам вам аванс. Идите. Вечером Снейп не вышел к ужину. Гарри сидел в пустой столовой, и у него на душе кошки скребли. Профессор, хотя и вёл себя порой странно, был вполне терпим. А Гарри зачем-то понадобилось его дразнить. Домовой эльф принес ему мешочек с деньгами и записку. «Поттер, я не желаю видеть вас здесь завтра с восьми утра до полуночи. Надеюсь, этого хватит для осуществления ваших грандиозных планов. С. С. » *** Вернувшись из Авиньона далеко за полночь, Гарри хотел залечь спать, но его привлек свет в гостиной. Снейп полусидел-полулежал на диване, рядом с ним на стояла початая бутылка огневиски. Он оглянулся, когда Гарри вошёл в комнату. — А, Поттер… А я вот тоже решил устроить себе выходной. Восемь, девять, десять… — профессор меланхолично загибал длинные пальцы, — … одиннадцать месяцев работаю без выходных и праздников. — Он взял бокал и отхлебнул золотистой жидкости. — Вы можете себе представить такое безобразие? — Нет, не могу, — сказал Гарри, с удивлением разглядывая всклокоченного, порозовевшего профессора, одетого в домашнюю сорочку и — о, Мерлин! — в голубые джинсы, которые интригующе обтягивали его бедра. Перекошенный воротник сорочки был расстегнут, на шее виднелся уродливый шрам. Снейп проследил направление его взгляда. — Что, неприятно смотреть, Поттер? Дело в том, что его невозможно свести. Чертова Нагайна! Впрочем, — пробормотал он, — мне особо некого им пугать. Похоже, этот бокал был у Снейпа далеко не первым. — Болит? — спросил Гарри, усаживаясь прямо на ковер. — Нет. Теперь нет. Благодаря зелью. Пришлось над ним поломать голову... Зато потом я смог вернуть себе способность говорить. С этого-то зелья и начался «Paon Blanc». Деньги Люциуса тоже пригодились, конечно... Он моргнул и недоуменно уставился на Гарри. — Не знаете, зачем я вам всё это рассказываю? Вряд ли вам это интересно… Ну как, охота прошла удачно? — без всякого перехода спросил Снейп. — Подцепили кого-нибудь? — Нет. — Что ж так, Поттер? Потеряли сноровку? Гарри задумался. Почему бы не объяснить, если спрашивают… — Дело не в этом, — он махнул рукой. — Знаете, как это бывает: вроде все классно, и парень симпатичный, и он не против, а ты вдруг начинаешь думать о том, как завтра будешь его выпроваживать из постели. Сразу как серпом по яйцам — ничего уже не хочется. Снейп глубокомысленно посмотрел в потолок. — Нет, не знаю. У меня наоборот: хочется, но колется... — Он вздохнул. — Поттер, возьмите-ка там бокал и налейте себе. — Извините, но я — пасс, — отрицательно помотал головой Гарри. Снейп недовольно взглянул на него. — Я же говорил вам в первый день, что иногда мне будет требоваться компания. Вот сейчас как раз такой случай. — Ладно. В конце концов, я поклялся Шеклболту выполнять любые причуды клиента. — Вот и выполняйте! — криво ухмыльнулся Снейп. — Живо! Мне осточертело пить одному! Гарри послушно принес себе стакан и налил из бутылки. — Так-то лучше, — одобрил Снейп. — За нас! — сказал Гарри, поднимая бокал. — За перемены к лучшему! Профессор молча кивнул и выпил до дна. Привалился к спинке дивана и тихо, сквозь ресницы, смотрел на Гарри. Гарри, нутром почувствовав подходящий момент, не поднимаясь, перебрался ближе, оставив свой бокал стоять на ковре. — Снейп, — окликнул он профессора. — Объясните мне кое-что… — М-м-м? — Зачем я вам сдался? Ведь вам не нужна никакая охрана — вы сами прекрасно справляетесь. Зачем вы с Малфоем выдернули меня из Англии? Снейп улыбнулся уголком рта и с мягким упреком взглянул на него. — Неужели ты думаешь, Гарри, что я мог оставить тебя на растерзание Фаджу? Тебя! У Гарри словно пелена спала с глаз. Странное поведение Снейпа — быстрые взгляды, отдергивание рук при случайных касаниях пальцев за столом, розовеющие скулы, и многое другое — предстало перед ним в ином свете. Похоже, он небезразличен Снейпу. И Гарри мог бы это понять и раньше, если бы не был уверен на сто процентов, что профессор играет за другую лигу. Гарри прислушался к себе и обнаружил, что ему нравится это открытие. Он налил себе еще и отхлебнул. Огневиски опалило рот и горячим файерболом скатилось в желудок, подстрекая на подвиги. В голове приятно шумело; где-то внутри тоненькими коготками царапалось предвкушение — словно он получил неожиданный подарок, о содержимом которого не имеет ни малейшего представления, и сейчас собирается развернуть обёртку. — Мне хотелось бы отблагодарить вас за спасение, — бросил пробный шар Гарри. Он слегка прикусил губу, медленно погладил пальцем бокал и обезоруживающе улыбнулся, надеясь, что будет правильно понят. Глаза Снейпа чуть расширились, он нервно сглотнул. — Все зависит от того, в какой форме будет выражена благодарность, — хрипло сказал он. «Будь что будет, а попробовать надо»! — решился Гарри. — Северус, — сказал он, поднимаясь с ковра и запирая дверь, — я предлагаю тебе достойно завершить наш выходной день. Снейп, как кошка за мышью, жадно следил за каждым движением Гарри. — Достойно? Боюсь себе представить, что ты можешь вкладывать в это слово, — протянул он, но по его взгляду, прикованному к Гарри, было понятно, что никакой боязнью тут и не пахло. — Тебе понравится, — убежденно сказал Гарри, наклонился над Снейпом и сделал то, что давно, оказывается, хотел. Снейп изумленно замер под ним. Гарри на одно короткое мгновение испугался, что всё неправильно понял, но упрямые губы разжались, чем Гарри немедленно и воспользовался: он ласково провел по внутренней поверхности губ языком, слизывая будоражащую смесь вкуса огневиски и собственного вкуса Северуса. Снейп застонал и подался к Гарри, и тот крепко обхватил его за шею, прижав к себе, как желанную добычу, как снитч, который долго преследовал и наконец поймал. Он зарылся пальцами в волосы и нежно пощекотал нёбо кончиком языка, одновременно поглаживая затылок Северуса рукой. Снейп что-то промурчал, вцепился пальцами в его плечи и обвил его язык своим. От этой его отзывчивости у Гарри окончательно встало, он потерся изнывающим пахом о согнутую ногу Северуса, вызвав у того новый стон. Он прервал поцелуй и отодвинулся, разглядывая лицо Северуса, знакомое и в то же время незнакомое. Гарри подумал, что хотел бы остаться единственным человеком, который видел Северуса Снейпа таким. Глаза его были закрыты, брови горестно изломаны, и, казалось, он прислушивается к чему-то внутри себя. Гарри, ощутив пронзительный толчок дотоле незнакомой нежности в груди, потянулся и очертил пальцами эти трогательные трагические брови. — Гарри? — почти жалобно выдохнул Снейп, распахивая глаза. — Я здесь, Северус. Он сбросил ботинки и запрыгнул на диван. Осторожно провел пальцами по шрамам, нырнул рукой под рубашку, раздвигая края, приласкал острую ключицу. Похоже, ему удалось своими касаниями убедить Снейпа, что все в нем желанно Гарри, потому что тот откинулся на подушку, томно прикрыл глаза и чуть отвернул голову, инстинктивно подставляя призывно белеющую шею. Гарри, как молодой и очень голодный вампир, присосался к тонкой коже. «Если я оставлю следы, Снейп меня завтра убьет», — мелькнула мысль и сразу исчезла, сметенная острым желанием. Снейп под ним снова застонал, и Гарри обнаружил, что уже расстегивает его рубашку. Поджарое безволосое тело с бугорками сморщенных от возбуждения сосков открылось его нетерпеливому взгляду. «Красииивый! » — успел подумать Гарри и накрыл губами один из них. Снейп вскрикнул и заскреб пальцами по диванной обивке, выгибаясь. Гарри облизывал и покусывал сморщенную кожу сосков, расстегивая трясущимися от нетерпения пальцами сначала свои брюки, потом — Северусовы. Большой розовый член выпрыгнул ему в руку из жесткой поросли темных волос. Гарри сдвинул крайнюю плоть вниз, обнажая блестящую влажную головку, которая напрашивалась на то, чтобы ее поцеловали. Снейп пораженно полувсхлипнул, полувыдохнул, когда Гарри взял у него в рот. — Ч-ч-что ты делаешь? — пробормотал он, тем не менее резко подаваясь навстречу. Если б не опыт, Гарри, наверное, подавился бы. — Я сейчас… сейчас… — Ну нет уж! Потерпи, — фыркнул Гарри и отстранился. — Поттер, хотя бы погладь его! — взмолился Снейп. — Поглажу, обязательно поглажу! Только по-другому, — заверил его Гарри и снова поцеловал, тем временем растягивая себя пальцами. Он раздвинул себе ягодицы — от Снейпа в теперешнем его состоянии помощи ждать не приходилось — и медленно, морщась, опустился на его член. Смазка очень бы не помешала, но Гарри оставил свою палочку на ковре, а объяснять Северусу уже не было времени, а главное, терпения. Хотя Северус и выглядел безвольной амебой, распластавшейся на диване, в тот момент, когда Гарри полностью на него насадился, он очень энергично схватил его за бедра, словно боялся, что любовник может передумать и сбежать. — Черт, Северус, у меня так синяки останутся! Полегче — никуда я от тебя не денусь! — Кто тебя знает, Поттер… — проворчал тот, поглаживая большими пальцами тазовые косточки Гарри, как величайшее сокровище, и от этой немудреной ласки Гарри сорвался. Он поднимался и опускался, слегка повернувшись, чтобы при толчке член доставал простату, Снейп двигался ему навстречу, быстро поймав темп. — Поттер, ты там такой… я никогда не думал, что это так может быть… даааа, сожми еще, вот так! Вот тааак! Потом способность членораздельно говорить изменила Снейпу, и он только шипел, насаживая на себя Гарри. Глаза горели диким огнем, лицо полыхало румянцем, волосы прилипли к виску, он кусал тонкие губы. Гарри чувствовал, что плывет. В какой-то момент Снейп удержал его от очередного рывка и, глухо зарычав, содрогаясь, кончил. Гарри схватил его руку и положил себе на член, надеясь, что объяснять ничего не придется. Хватило всего несколько движений, и Гарри забился в оргазме. Он вытянулся на Северусе, и хотя желание спАло, лежать так было удивительно приятно. Говорить не хотелось. От Снейпа шло тепло, и так хорошо было уткнуться ему в шею и не о чем не думать. Северус что-то промычал, по-хозяйски облапив Гаррины ягодицы, и задышал ровнее, распространяя запах огневиски. Заснул. Гарри неохотно сполз с бесчувственного тела, перегнувшись через Снейпа, подцепил с пола бутылку, допил остатки и, натянув на них обоих плед, устроился под мерно вздымающимся профессорским боком. Хорошооо! Глава 3. Сыщик Плечо затекло. Гарри пошевелился и открыл глаза. Полумрак комнаты подсказывал, что сейчас раннее утро. Рядом, закинув на него руки, спал Северус. Гарри осторожно высвободился, Снейп что-то проворчал во сне, но не проснулся — всё-таки бОльшая часть огневиски вчера досталась ему. Гарри вдруг почувствовал себя неуютно. Он прополз между спинкой и Снейпом и сел на край дивана. Сейчас он казался чужим, почти незнакомцем. У Гарри всегда была проблема под названием «как себя вести на утро после секса со случайным партнером». И хотя этот партнер не был совсем уж случайным, прежняя неловкость не шла ни в какое сравнение с тем, что Гарри испытывал сейчас. Гарри вспомнил подробности, и ему стало не по себе. Фактически, он соблазнил пьяного человека. И не просто человека, а Снейпа — это в корне меняло дело. Если бы это был какой-нибудь малознакомый парень, Гарри и в голову бы не пришло беспокоиться по такому поводу, тем более чувствовать вину. Только небольшую неловкость, перед тем как сказать «Пока. Может, еще увидимся» и выставить очередного любовника за дверь. Со Снейпом же у Гарри были годы очень непростых взаимоотношений, которые только-только начали налаживаться — буквально последние несколько дней. Гарри не стоило очертя голову переводить их общение в горизонтальную плоскость, надо было удостовериться, что он понял Северуса правильно. Может, убрав его из зоны досягаемости Фаджа, Снейп опять помог сыну Лили Эванс, а не Гарри Поттеру? А Гарри сразу вообразил, что Снейп к нему неровно дышит, и пошел на поводу своего желания и любопытства, как всегда не подумав. Насколько Гарри мог понять по его реакциям, у Снейпа было очень мало опыта, а, скорее всего, не было вообще. Каким образом к сорока с лишним годам он ухитрился игнорировать веления тела? Пусть его внешность не отвечает стандартным представлениям о красоте, но он по-своему привлекателен — умный человек всегда привлекателен. Почему Северус избегал физических отношений? Сильное потрясение в юности, которое надолго могло отвратить от секса? Или же это добровольный аскетизм? Гермиона как-то говорила, что раньше среди магов было распространено мнение, что, подобно единорогам, некоторые виды магии даются в руки только девственникам. На первый взгляд, это выглядит, как забавный предрассудок, но кто знает, что там на самом деле… Насколько Гарри понимал, Снейп как раз из тех людей, которые многим могут пожертвовать ради магического могущества. У Гарри похолодело внутри: может ли быть такое, что Северус всю жизнь совершенно осознанно хранил целомудрие, а тут пришел Поттер и всё решил по-своему? Почему вчера ему казалось, что переспать со своим бывшем профессором — отличная идея? Опять подумал членом, а не головой. Или сказался выпитый виски… Или и то, и другое. С ужасом представляя, что ему скажет Снейп, когда проснется, Гарри лихорадочно соображал, как быть дальше. Извиниться? Сделать вид, что ничего не было? Боже, какой он идиот! Почему не подумал об этом вчера, когда полез к Снейпу в штаны?! Гарри осторожно поднялся с постели, подобрал валявшуюся на ковре одежду и малодушно сбежал в свою комнату. Снейп открыл глаза и уставился в потолок. *** Через три часа они встретились в столовой за завтраком, и Гарри обнаружил, что плохие предчувствия его не обманули: Снейп едва взглянул на него и за весь завтрак не проронил ни слова. Молчание давило, у Гарри разболелась голова, и он даже не попытался с ним заговорить. Кусок в горло не лез, кофе казался невкусным. Мерлин, о чем разговаривать в такой неловкой ситуации?! Как обычно, без четверти девять Снейп вышел из дому, чтобы отправиться на работу. Гарри побрел за ним. Отчаянно болела голова, но обратиться к Снейпу за зельем он не посмел. Ужин тоже прошел в молчании. Гарри, немного осмелев, пытался поймать взгляд Северуса, но тот смотрел куда угодно, только не на него. Когда Снейп закончил с едой, он не ушел сразу, а некоторое время сидел, уставившись в каминный огонь. Гарри не знал, что ему делать. Ужасное ощущение. Как будто тебя сейчас вызовут к доске, а ты вообще ничего не знаешь. На следующий день легче не стало. Смущение Гарри, которое, казалось бы, с течением времени должно было пройти, наоборот, усилилось. Прошло еще два дня. На четвертый день Снейп наконец заговорил. Случилось это в саду, когда они шли в лабораторию. Снейп вдруг остановился и повернулся к Гарри. — Поттер, — сухо сказал он, — вы свободны. Гарри кивнул: — Ну тогда до вечера, да? Снейп поморщился, как от зубной боли: — Вижу, вы меня не поняли, Поттер. Вы свободны. Совсем. Я отказываюсь от ваших услуг по собственному желанию. Можете отправляться на все четыре стороны, как и хотели. В первый момент Гарри решил, что ослышался. Потом понимание, что он свободен — Мерлин, свободен! — лавиной обрушилось на него. Потом он подумал, что должен что-то сказать. — Северус, я… — Ни слова больше, Поттер! — Снейп взмахнул рукой, будто отгораживаясь от Гарри. — Идите, собирайтесь. И чтобы духу вашего не было здесь к вечеру! — Северус… — Гарри снова попытался что-то сказать, но осёкся, увидев презрение в темных глазах. — Не вздумайте возвращаться в Англию. По крайней мере, ближайшие полгода, — сказал Снейп. И ушёл. *** Свобода имела неприятный привкус недосказанности и обиды. Его вышвырнули, как ненужную вещь, не пожелав даже объясниться. Он, Гарри, не находил себе места, извёлся, а Снейп спокойно сообщил ему, что разрывает контракт! Будто между ними ничего не было. Ублюдок! Рюкзак был собран, расчет — получен. Гарри сидел на кровати, запустив пальцы в спутанные волосы. Куда теперь? Домой, в Англию, нельзя. Как ни зол он был на Снейпа, но совету его решил последовать. Да он и сам понимал, что в Англии рано или поздно попадется на глаза людям Фаджа, и в следующий раз его потенциальный убийца уже не будет размениваться на Петрификус Тоталус. Почему-то эта мысль взбодрила Гарри. Ему нужно думать о том, как нейтрализовать Фаджа, а не страдать из-за ерунды. Ну переспал со Снейпом, ну не понравилось тому… Ну и что? Бывает. Гарри — не золотой галлеон, чтобы всем нравиться. Он встал, снял с полки пухлый аппарационный справочник и нашел в нем координаты Парижа. Он никогда там не был. Когда в начальной школе их класс ездил во Францию на зимние каникулы, Гарри не отпустили Дурсли. В Хогвартсе ему стало не до путешествий. А теперь он совершеннолетний, сам распоряжается своим наследством, ни перед кем не должен отчитываться, и у него куча свободного времени. Гарри уменьшил рюкзак с вещами, положил его в карман, поднял волшебную палочку и мысленно проговорил аппарационные координаты. *** После четырех месяцев скитаний по европейским городам свобода и независимость стали ему поперек горла, и он обосновался в Вёврон-ан-Ож, магической деревушке на побережье Нормандии. Выбрана она была по одной простой причине: через пролив уже начиналась родина. Там были друзья, там было незаконченное дело. Да и сове, летящей из Лондона, ближе добираться. Иногда он думал о Снейпе. Гадал, что бы было, если б он в то утро не ушёл из гостиной и не оставил его просыпаться в одиночестве. Может, Гарри сумел бы добиться прощения и убедить Снейпа в ценности того, что случилось между ними. Убедить — не словами (на этой территории его переиграть сложно), а по-другому. Он снова и снова вспоминал слова Снейпа о том, что тот не мог бросить его на растерзание Фаджу. От этих воспоминаний в груди одновременно было и тепло, и больно. Он был таким слепцом! Теперь Гарри со всей ясностью понимал, что контракт был нужен только для того, чтобы вытащить Гарри из цепких лап Фаджа. Неудивительно, что Малфой так веселился в ту ночь, когда поймал Гарри на подслушивании. Сейчас Гарри, кажется, знал, что Люциус хотел сказать перед тем, как Снейп его перебил. «Всё равно Поттер не оценит». В общем-то, так оно и вышло: он соблазнил профессора, а на утро позорно сбежал. И стоило лишь Снейпу его отпустить, он сразу же этим воспользовался, вместо того, чтобы остаться и извиниться. Тем самым он показал Снейпу, как мало он значит для Гарри, как мало Гарри ценит его помощь… Гарри знал, что должен вернуться и попросить прощения, но не находил в себе моральных сил, оправдываясь перед самим собой, что не знает аппарационных координат поместья. На самом деле всего-то и надо было выяснить, где именно находятся прованские лаборатории «Paon Blanc», но он тянул, убеждая себя, что сейчас не имеет права тратить время на личные дела, пока не найдет способа расквитаться с Фаджем и Шеклболтом. *** Над головой раздалось хлопанье крыльев. Гарри поднял голову. Знакомая серая сова спускалась к нему с газетой, привязанной к лапам. Газеты присылала Гермиона. Гарри тщательно читал всё, касающееся деятельности Фаджа — он не забыл, что пообещал отомстить. И Гарри отчаянно хотел вернуться домой — его бесило, что из-за каких-то продажных мерзавцев он вынужден прятаться, как мышь под веником. В пятнадцать лет он наплевал бы на всё и вернулся, но у взрослого человека уверенность в себе обрастает всякими разумными оговорками. Чтобы хоть как-то приблизиться к цели, он решил порыться в биографии Фаджа. Под оборотным зельем побывал у людей, которые знали министра в молодости, аккуратно расспросил их. Не сразу, постепенно Гарри удалось выяснить, откуда Фадж знаком с Малфоем. Оказалось, что троюродный брат министра во времена первой магической войны вступил в ряды Пожирателей смерти, и среди его знакомых был Люциус Малфой, тогда еще юный, но уже начавший коллекционировать полезных людей. Именно брат познакомил Корнелиуса с Люциусом на одном приеме. Всё это Гарри поведала болтливая старушка — жена этого самого троюродного брата, который погиб в стычке с аврорами семнадцать лет назад. С тех пор она вдовела и уединенно жила в валлийском захолустье (детей они с мужем так и не завели). Так что пожилая леди даже обрадовалась внимательному слушателю, «такому милому молодому человеку». Старушка плохо разбиралась в современной жизни, зато хорошо помнила события двадцатилетней давности. Фадж звался у нее «Коси», и она не отдавала себе отчета, что теперешний министр магии это родственник ее покойного мужа. Гарри провел у нее несколько вечеров, выискивая в шелухе бесконечных подробностей крупицы полезной информации. Пару раз ему приходилось пить запасную порцию оборотного зелья, что гарантировало головную боль на следующее утро. И однажды старушка вознаградила его терпение: из старой шкатулки была извлечена пачка пожелтевших писем. Среди них нашлось одно — от Фаджа брату, — где он в общих чертах пересказывал состоявшийся у него разговор с Люциусом Малфоем: Малфой советовал Корнелиусу оставить коммерцию и вплотную заняться карьерой в Министерстве магии, обещая материальную поддержку. У Гарри просто захватило дух. Наконец-то ему повезло! Он постарался скрыть свое торжество и спокойно вернул письмо старушке, которая аккуратно перевязав письма ленточкой, убрала их в шкатулку и спрятала в секретер. Позже, когда она задремала у камина, Гарри забрал драгоценное письмо. Он не испытывал никаких угрызений совести — тоска по дому и друзьям и злость на тех, кто вынудил его оставить Британию, с разгромным счетом побеждали любые угрызения. *** Гарри отвязал газету и угостил сову остатками своего завтрака. На первой полосе «Ежедневного Пророка» пульсировал огромный заголовок «КОРНЕЛИУС ФАДЖ ПОЛУЧАЛ ПОДАЧКИ ОТ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ: ПРАВДА ИЛИ ЛОЖЬ? МЭТЬЮ ТОРН: ТЕМНАЯ ЛОШАДКА ИЛИ НОВЫЙ ГЕРОЙ? » Недавно наши коллеги из еженедельника «Придира» опубликовали открытое письмо Мэтью Торна, аврора, в котором он сообщает, что у него на руках имеются доказательства коррумпированности высших чиновников Министерство Магии, в частности, Министра Корнелиуса Фаджа. Мистер Торн утверждает, что Министр Фадж много лет негласно сотрудничал с Пожирателями Смерти, поставляя им информацию о деятельности министерства. Наш корреспондент Рита Скиттер попросила Министра дать свои комментарии. Корнелиус Фадж отрицает любую связь с одиозной организацией Тома Марволо Риддла и намерен подать в Визенгамот иск против Мэтью Торна о защите чести и достоинства. На полях была приписка рукой Гермионы: «Мэтью Торн — это же тот парень, которому досталось твое дело, да? » Да, это был тот самый парень. «Лед тронулся», — подумал Гарри. *** На следующий день Гарри снова получил газету и письмо от Гермионы. Рита Скиттер, наш специальный корреспондент, аккредитованный при Визенгамоте, сообщает, что в ходе слушания иска министра магии Корнелиуса Фаджа против мистера Мэтью Торна всплыли на свет неожиданные обстоятельства, серьезно пошатнувшие позицию ответчика. «Мэтью Торна никогда не существовало, это вымышленное имя — такими словами начал свое выступление руководитель аврората Кингсли Шеклболт. — Аластор Муди, бывший начальник отдела, где работал так называемый Мэтью Торн, допустил возмутительную небрежность при проверке его биографии. Настоящее имя Мэтью Торна — Мэтью Эйвери, и если вы пороетесь у себя в памяти, то вспомните, чем примечательна эта фамилия. Отец Мэтью Эйвери, Роджер Эйвери известен, как убежденный сторонник Тома Марволо Риддла. Как мы видим, сын пошел по стопам отца — устроившись в аврорат под вымышленным именем, он на время затаился, а сейчас вылез, чтобы очернить новую свободную власть Магической Британии в лице Корнелиуса Фаджа». Мэтью Эйвери был взят под стражу в зале суда. У большинства судей возникли серьезные сомнения, стоит ли рассматривать иск по существу, исследуя доказательства, предоставленные сторонником Пожирателей Смерти. Судебное заседание перенесено на следующую среду. «Аластора Муди уволили из аврората без выходного пособия, — писала в своей записке Гермиона. — Он приходил к нам с Роном, хотел узнать о тебе. Сказал, что стандартная проверка при приеме на работу Торна ничего подозрительного не показала. Именно под этой фамилией Эйвери (если он самом деле Эйвери) закончил двухгодичную школу авроров». *** Отложив газету, Гарри уставился в никуда. Похоже, что если дело и дальше пойдет так, Фадж снова выкрутится. Он вспомнил фразу Снейпа, брошенную им на прощание: «Не вздумайте возвращаться в Англию. По крайней мере, ближайшие полгода». Может вы и правы, профессор, но я возвращаюсь. *** Появление Гарри в суде произвело впечатление. Иногда быть известным не так уж и плохо. И взрослым — он вспомнил, как неуютно чувствовал себя здесь на пятом курсе, когда обвинялся в незаконном использовании волшебства несовершеннолетними. Зал зашумел, когда он встал и, поправив очки, громко попросил слова. Фадж изумленно посмотрел на Шеклболта. Тот одарил Гарри тяжелым угрожающим взглядом. Гарри улыбнулся ему и пожал плечами. Он извинился за то, что его история будет длинной, и поведал суду обо всем, что случилось с того дня, когда ему поручили заниматься делом Малфоя. В том числе о банковских переводах на имя супруги Министра, о своей командировке на остров Мэн, о последовавшем затем покушении (супруги Уизли подтвердили, что 15 апреля 2001 года нашли скованного заклятьем Гарри Поттера на ковре дома на площади Гримо и оказали ему неотложную помощь). О том, как по распоряжению руководства он передал документы своему коллеге, известному ему под именем Мэтью Торн. — Кем бы ни был Мэтью Торн на самом деле, он поступил как настоящий патриот, вскрыв язву коррупции на теле магической Британии (слова придумала Гермиона, она сказала, что суду должно понравиться). Его не испугали последствия, он верил в свободу слова и право любого человека быть выслушанным в суде по существу. — Похоже, лично вас, Поттер, последствия испугали, и вы уехали за границу, — раздался голос из зала. Послышалось несколько смешков. «Герои не оправдываются. Они действуют», сказал себе Гарри и достал письмо. — Я не посмел бы отнимать внимание присутствующих, если бы у меня не появилось новых доказательств. Как мне стало известно от миссис Элен Фадж-Баксли… Услышав это имя, министр позеленел. — …Корнелиус Фадж с юности близко знаком с Люциусом Малфоем, который подозревался в содействии Волдеморту. Вот в этом письме, — Гарри помахал конвертом, — мистер Фадж пишет своему троюродному брату, мужу миссис Фадж-Баксли, что заручился материальной поддержкой Малфоя. Как вы думаете, что мистер Фадж пообещал взамен? Зал зашумел. Гарри улыбнулся: — Правильно — информировать мистера Малфоя обо всем, что происходит в Министерстве. — Это наглая ложь! — заорал Фадж. — Письмо поддельное! Гарри пожал плечами. Он положил письмо перед председателем Визенгамота и вышел из зала суда. Теперь от него ничего не зависит, он сделал все, что мог. Пора подумать о себе. Дома он сообщил Кричеру, что уезжает на неопределенный срок, написал заявление об увольнении по собственному желанию и отослал его в аврорат. Глава 4. Лаборант Администрация «Paon Blanc» ютилась в двадцатиэтажном офисном здании в престижном районе Парижа. Вход внутрь был только по пропускам. Гарри прошелся по фойе и обнаружил неприметную для маглов дверь, за которой располагалась приемная для волшебников. Милая ведьма с короткой стрижкой любезно поинтересовалась, чем может помочь. Долго ждать не пришлось — через четверть часа он уже входил в кабинет Председателя правления «Paon Blanc». — Рад вас видеть, мистер Поттер, — поприветствовал его Люциус Малфой. — Располагайтесь. — Благодарю вас, — Гарри удивился про себя, насколько органично смотрится Малфой в интерьере хай-тек. — Кажется, ваше выступление произвело впечатление на судей: Фадж подал в отставку, Шеклболт смещен, а Мэтью освободили, — Малфой указал на газету, лежащую на столе. Гарри тоже утром просмотрел этот выпуск Пророка — хотел убедиться, что там нет его колдографий. Только рисунки из зала суда, и те, слава Мерлину, в профиль. Значит, можно надеяться, что во Франции его не будут узнавать на улице. — Так всё-таки Торн-Эйвери — ваш человек? — Скорее Северуса, чем мой. Он учился с отцом Мэтью на одном курсе. Когда Мэтью остался без отца и без средств, Северус принял участие в его судьбе. — Понятно. — Немного помолчав, Гарри сказал: — Похоже, вас не особо огорчает отставка Фаджа. Как и то, что раскрылись обстоятельства вашего с ним «сотрудничества». Малфой улыбнулся. — Нисколько не огорчает. Избрание во французский магический парламент обеспечило мне депутатский иммунитет. Отныне мое будущее связано с Францией, и я не вижу необходимости расходовать средства на скомпрометированных чиновников британского министерства магии… Но вряд ли вы, Поттер появились здесь, чтобы узнать о моих планах, не так ли? Он внимательно посмотрел на Гарри. — Да… вы правы. Я уволился из аврората и теперь ищу работу. Малфой поднял бровь. — Снова охранником? — Нет. Я прошу вас дать мне место лаборанта в авиньонском филиале «Paon Blanc». *** На следующее утро он аппарировал в Прованс. Рабочий день начинался в девять, и у Гарри в запасе еще было двадцать минут. Он раздумывал, может быть, ему стоит подождать Северуса снаружи — Малфой по просьбе Гарри не стал сообщать Снейпу, кто его новый сотрудник. Но потом Гарри решил, что Северус может и не прийти вовремя, а начинать свою карьеру лаборанта с опоздания ему не хотелось. До этого дня Гарри ни разу не приходилось бывать внутри «Paon Blanc». Лабораторный корпус делился на две части — в одной работали обычные люди, тестирующие экспериментальные образцы, в другой — волшебники, создающие эти образцы. У магглов в волшебную часть доступа не было. Будущие коллеги — три молодых колдуна и две ведьмы — приняли его доброжелательно, но с изрядной долей любопытства. — Шеф вчера сильно серчал, что лаборанта взяли без его ведома, — сказал парень, представившийся Диком. — У тебя как вообще дела с зельеварением? — Нуу… я посещал продвинутый курс. Сойдет для лаборанта, как ты думаешь? — Может, и сойдет. Но если шефу ты не понравишься, никакое продвинутое зельеварение не поможет. У него характер — о-го-го какой! — Спасибо, буду иметь в виду, — сказал Гарри. Дик подвел его к груде котлов и объявил: — Это твое первое задание, парень. Их надо почистить без помощи магии. Дерзай! «Время идет, а ничего в этом мире не меняется», — меланхолично думал Гарри, закатывая рукава. *** Оказалось, что чистка котлов — медитативное занятие. Гарри привел в порядок свои мысли и уже не так сильно нервничал, как утром. Но он до сих пор не представлял, что скажет Северусу при встрече. Да скорее всего и говорить-то ему ничего не придется, потому что Снейп просто не захочет его слушать. Идея устроиться на работу в лаборатории «Paon Blanc» пришла к нему еще в Лондоне. Он десятки раз представлял, как встретится с Северусом, и каждый раз в его воображении тот выгонял Гарри из дому, даже не дослушав. Потом Гарри решил, что избавиться от нанятого Малфоем лаборанта Снейпу будет сложнее, чем от незваного гостя. Гарри механически водил мочалкой по внутренней поверхности котла — вверх-вниз, вверх-вниз. Интересно, сколько раз он способен повторить это движение, прежде чем у него отвалится рука? Он оглядел неубывающую гору котлов — похоже, здешние зельевары специально их копили в ожидании нового лаборанта. — А мой предшественник сколько здесь проработал? — спросил Гарри у рыженькой девушки, зашедшей в подсобку помыть колбу. — Кажется, месяца полтора. Тут никто долго не задерживается. — Уходят на повышение? — пошутил Гарри, разминая затекшие плечи. Девушка рассмеялась. — Тебе не обязательно делать все это за один день, — сказала она сочувственно, кивнув на пирамиду грязных котлов. — У меня испытательный срок. Знаешь, сколько желающих на это место?! — важно сказал Гарри, воздев указательный палец. Тут дверь распахнулась, и в лабораторию вошёл Снейп. Гарри склонился над котлом; ноги отчего-то стали ватными. Вся медитация полетела к черту. — Где новый лаборант? — грозно спросил Снейп у Дика, не заметив Гарри за перегородкой, отделявшей лабораторные столы от хозяйственной зоны. — Я хочу с ним побеседовать. — Чистит котлы в подсобке, сэр. Снейп стремительно прошел вдоль столов и остановился возле Гарри. Гарри выпрямился и медленно повернулся к нему. — Добрый день, сэр, — сказал он, глядя Северусу в лицо. — Гарри Эванс. К вашим услугам. Снейп стал как вкопанный. На мгновение глаза его недоверчиво расширились, но он быстро овладел собой. Гарри казалось, что сердце сейчас выпрыгнет у него из груди. — Продолжайте, мистер Эванс, — сухо сказал Снейп и отвернулся. — Ричард, Лисбет, покажите мне вчерашние результаты. «Неплохо для начала, — решил Гарри. — Не выгнал, и то хорошо». Он вернулся к своему занятию, изредка поглядывая через стекло на Снейпа. Вернее, на его спину. Северус ни разу больше не обернулся, а потом и вовсе куда-то ушел. — Слушай, Гарри, вы с шефом знакомы, что ли? — спросил Дик, подкладывая в кучу еще один грязный котел. — С чего ты взял? — небрежно спросил Гарри, ополаскивая котел под краном. — Да он уставился на тебя, как на привидение! — Он преподавал у нас в Хогвартсе зельеварение. Я его любимый ученик, вот он и обрадовался. Гарри поймал недоверчивый взгляд Дика и ухмыльнулся: — Шучу. На самом деле мы всё время с ним лаялись. Один раз он даже запустил в меня банкой с сушеными тараканами… Так что, сам понимаешь, увидев меня здесь, он не мог не испытать душевного волнения. — Вот в это я скорее поверю! — хихикнул Дик, хлопнув его по плечу. — Подожди-ка… Тебе сколько лет? — Двадцать один. — Значит, ты учился вместе со своим знаменитым тезкой? Гарри вздохнул. — Ты Поттера имеешь в виду? Ага, на одном курсе. — Ну и как он? — спросил Дик. — Да так, парень как парень. Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. Дик понимающе улыбнулся. Наверное, решил, что Гарри завидует славе однокурсника. *** На протяжении дня Снейп несколько раз ненадолго заглядывал в лабораторию. Совал свой длинный нос в котлы, проверял, правильно ли ведутся записи экспериментов, даже пересчитал в шкафу баночки с сушеной мандрагорой, расстроив рыженькую Лизбет, которая отвечала за учет ингредиентов. — Он мне не доверяет! — всхлипнула она, нервно кутаясь в рабочую мантию. Дик успокаивающе погладил ее по спине и задумчиво посмотрел на дверь, за которой только что скрылся Снейп. — Не принимай близко к сердцу! Это такой человек. Что-то он сегодня слишком часто балует нас своим вниманием, — неприязненно проворчал он. — Мёдом ему тут, что ли, намазано?.. К вечеру пирамида грязных котлов существенно уменьшилась, а Гарри познакомился с остальными членами рабочей группы. Часы на стене пробили без четверти шесть, зельевары — Эндрю, Дик, Симон и Мари — стали собираться домой. Складывали оборудование и инструменты, прибирали на рабочих столах. Одна Лисбет неподвижно сидела на высоком табурете и тоскливо смотрела на свой весело булькающий котел. — Лиз, ты что, остаешься? — спросил у нее Дик. — Да, — вздохнула она. — По моим расчетом, оно должно было созреть еще полчаса назад — я его поставила в девять тридцать. Не пойму, в чем дело… — Это ведь у тебя состав тау дельта десять, да? — спросил Эндрю. — Я тоже сталкивался с такой проблемой. Тау дельта очень «капризный»: при приготовлении реагирует даже на сильные эмоции в помещении. Ты же расстроилась из-за Снейпа, чуть не плакала рядом с котлом… Ну и вот. Гарри не подозревал, что зелья могут реагировать на такие вещи. Он почувствовал себя виноватым. — Лисбет, давай я его постерегу, а ты иди. Как у него выглядит фаза готовности? Девушка с сомнением посмотрела на него. — Ты уверен, что никуда не торопишься? — Да мне некуда торопиться, — заверил ее Гарри. — Правда! Лисбет улыбнулась. — Оно должно вспениться и запахнуть земляникой. Когда пена дойдет до края котла, надо его снимать с огня. Если запаха не будет, значит, зелье не удалось, и его смело можно выливать. Если все пройдет хорошо, законсервируй его заклинанием, пожалуйста. Ты всё понял? — Все будет исполнено в точности — не извольте беспокоиться, мисс! — Гарри шутливо поклонился. — Ты где поселился? В Авиньоне или здесь в деревне где-нибудь? — спросил его Дик. Гарри пожал плечами. — Я только сегодня утром аппарировал из Парижа. Не успел себе что-нибудь подыскать. Ничего страшного, если я сегодня заночую в лаборатории? По правде говоря, еще утром он в глубине души надеялся, что ночевать всё-таки будет в поместье. Надеялся до того, как увидел Северуса. Тот явно не горел желанием приглашать Поттера в гости. — Нормально, — сказал Дик. — Мы тоже иногда остаемся в ночную смену — когда рецепт зелья того требует. В шкафу есть подушка и плед. — А у меня от обеда осталась банка с нутом. Хочешь? — спросила Мари. *** Лаборатория опустела. В помещении установилась тишина, изредка прерываемая ворчанием зелья в котле. Гарри уселся напротив, чтобы не пропустить момент готовности. Он, конечно, не ожидал, что Северус бросится ему на грудь, но надеялся с ним поговорить и если не помириться, то хотя бы извиниться. Видимо, он отвык от Снейпа и подзабыл, что он упрям и обидчив. Гарри грустно улыбнулся. Сам он, когда сегодня утром увидел Северуса, испытал острое желание хотя бы прикоснуться к нему, такому отстраненному и холодному. А ведь он знал и другого Северуса, и тот был потрясающе эмоционален. Перед глазами Гарри всплыло запрокинутое разгоряченное лицо, шепчущие его имя губы, волосы, разметавшиеся по подушке... В паху сразу заныло, а в воздухе запахло чем-то сладко-ягодным. Он очнулся. И вовремя: на поверхности зелья поднималась розоватая пена. Гарри выхватил палочку и отлевитировал котел с огня. Фуф, чуть не пропустил, придурок озабоченный! Подвел бы Лисбет и выставил себя перед всеми ненадежным человеком. С чувством исполненного долга Гарри наложил на зелье консервирующее заклинание. Уж это он умел — натаскали в аврорской школе. На часах пробило семь. Спать было рано, а искать жилье — поздно. За окном шёл дождь — прогулка тоже отпадала. Гарри прошёлся по лаборатории. От нечего делать проверил заклинания на окнах. Почитал журнал экспериментов — почти ничего не понял. Достал с полки банку с нутом и обнаружил, что страшно голоден. Нашел еще печенье и пачку чая. После импровизированного ужина он вытащил из шкафа плед с подушкой и улегся на кушетке с забытым кем-то майским номером «Алхимического Вестника». Скукотища, но веселее чтива не нашлось. Минут через десять его стало клонить в сон, журнал соскользнул на пол — Гарри не стал поднимать. Глубоко вздохнул и закрыл глаза. Завтра будет новый день… *** По аврорской привычке проснулся он резко, словно его выпихнуло из сна. В незашторенное окно светила луна, мягко освещая комнату. На краю кушетки кто-то сидел, сгорбив плечи. Силуэт был до боли знаком. — С-северус? — хрипло окликнул его Гарри. — Поттер, почему ты ночуешь в лаборатории? — строго спросил тот. — Здесь не постоялый двор, а научное учреждение! — Я — бездомный, — вышло хорошо: жалобно и с тихим укором. — И чего тебе в Англии-то не сиделось? — фыркнул Снейп. — Зачем весь этот спектакль? Лаборант из тебя никудышный… — Почему это никудышный?! — обиделся Гарри. — Я перемыл хренову кучу котлов, доварил зелье… как же его… тау дельта десять, вот! Я — прекрасный лаборант! От меня много пользы! — Я вижу, какая от тебя польза, — проворчал Снейп, наклоняясь и подбирая Алхимический Вестник с пола. — Раскидываешь журналы, оставляешь банки из-под еды на лабораторном столе, тревожишь попусту мои охранные заклинания… — Прошу прощения. Больше не повторится. — Разумеется, не повторится — потому что ты уволен, мистер Эванс. Мне не нужны такие лаборанты. — Не ты меня брал на работу — не тебе и увольнять! Северус развернулся и прожег его сердитым взглядом. — Люциусу я уже объяснил, насколько он был не прав, когда принял на работу сотрудника, не спросив моего мнения. Так что считай себя свободным. И чтобы я больше тебя не видел ни в лаборатории, ни в окрестностях. Гарри встал на колени на кушетке и со спины обнял сидящего Снейпа. Тот дернулся, но Гарри держал крепко. Он прижался к Северусу и прошептал на ухо: — Слушай, ну прости меня, дурака. Я не должен был тогда, утром, сбегать. Уже пожалел об этом сто тысяч раз. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Северус окаменел в его руках, и Гарри понял, что попал в точку. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — выдавил Снейп. Гарри стиснул зубы. Как бы найти такие слова, чтобы достучаться до него? Ведь он ждет их, эти слова. Иначе бы не сидел здесь, с ним, позволяя себя обнимать. — Хочешь правду? Я скажу тебе, почему сбежал: мне было стыдно. И я отчаянно трусил. Боялся, что ты мне устроишь скандал за то, что я воспользовался ситуацией и тебя соблазнил. Боялся контраста между тобой, ночным, страстным, и утренним, холодным и равнодушным. — Поттер, ты дурак, — устало сказал Снейп. — Ты смог меня соблазнить, потому что я хотел быть соблазненным. В противном случае у тебя ничего бы не вышло. Я хотел тебя. Неужели это не очевидно? Гарри счастливо вздохнул, зарылся носом в его волосы и обнял еще крепче. — Понимаешь, я думал, что ты намеренно живешь аскетом, что это твое сознательное решение, — глухо проговорил он. — А я, не спросив, сделал по-своему. Склонил тебя к интимным отношениям, которых ты намеренно избегаешь. — Можно подумать, ко мне очередь стоит из желающих навязать секс, а я всем отказываю, — пробормотал Снейп, откидываясь головой на его плечо. — Если очередь не стоит, то я не понимаю, почему! Ты умный, привлекательный, смелый, и у тебя красивый член и классная задница. Снейп хмыкнул и хотел что-то ответить, но Гарри наклонился и накрыл его рот своим, смело раздвинул губы и пропихнул свой язык. Он вложил в этот поцелуй всю тоску и нежность, ярость и отчаяние, которые накопились за полгода. Снейп со страстью ответил ему, взял его руками за плечи и потянул на себя — так, что Гарри оказался сидящим у него на коленях. Он обхватил Северуса ногами и еще неистовей впился в губы. Сильные ладони подхватили его под ягодицы, и у Гарри зашумело в голове. Они терзали рты друг друга, пока в легких не закончился воздух. Гарри отодвинулся первым, рвано дыша. Член налился так, что казалось, еще немного, и его разорвет. — Северус, я умру, если ты мне сейчас же не вставишь! — Не надо умирать, Поттер, проблема легко решаема, — хрипло заверил его Снейп, с видимой неохотой высвобождая ладони из-под его задницы. Он вытащил палочку, пробормотал какое-то заклинание, и Гарри почувствовал, что уже сидит ягодицами на голых ногах Северуса, а их члены зажаты между животами. — Растяни меня! — скомандовал Гарри, для опоры хватаясь руками за плечи любовника, и приподнялся так, чтобы Северус мог попасть в него. — Подожди-ка секундочку, я хочу видеть всё, что с тобой делаю, Гарри, — шепнул Снейп, целуя его в шею, и дунул во влажное от поцелуя место. Потом взмахнул палочкой, и в комнате зажегся свет. — Скорее же, Северус! — Гарри требовательно куснул Снейпа в голое плечо, показывая свое нетерпение. Палочка выпала из пальцев Снейпа на пол и закатилась под кушетку. Гарри, не в силах больше ждать, наклонился и, вобрав в рот пальцы Северуса, тщательно облизал их. — Давай же! Снейп все делал обстоятельно и тщательно — через некоторое время Гарри уже извивался и подвывал от нетерпения. — Хватит, ты, садюга! Вставь уж — хочу тебя! — Очень хочешь, Поттер? — спросил Снейп, методично сдвигая-раздвигая пальцы у него в анусе. — Очень? — А как ты думаешь?! У меня после тебя никого не было, — простонал Гарри. — Да? Неужели не нашлось никого на такую красоту? — Снейп погладил пальцем внутреннюю стенку, и Гарри стиснул зубы, чтобы не заорать. — Я не искал. Пожааалуйста, Северус, я больше не могу! Снейп смилостивился, убрал руку и сразу же заменил ее своим членом. Гарри обхватил его за шею, носом уткнулся в плечо и принялся со всем пылом насаживаться сверху. В очередной раз опускаясь, он сжал мышцы и был вознагражден рваным вздохом. — Сделай еще так, малыш! — жарко шепнул Снейп ему на ухо. Гарри не мог отказать. Его подбрасывало вверх и тянуло вниз, и он из последних сил делал то, что хотел от него Северус, пока его мозги окончательно не превратились в кашу. Он вгрызся в шею любовника, вздрагивая от последней волны оргазма и заливая спермой живот. У Северуса перехватило дыхание, и он последовал за Гарри, отчаянно прижимая его к себе. Они некоторое время сидели в обнимку, Гарри слушал дыхание Северуса и блаженствовал в любимых руках. Потом кое-что вспомнился и отлепился от Снейпа. — У тебя что-нибудь было с этим Мэтью Эйвери? — строго спросил он, заглядывая Снейпу в лицо. — В смысле? — нахмурился Снейп, продолжая гладить Гарри по голой спине. — Малфой сказал, что ты «принял участие в его судьбе». — Тебе не о чем беспокоиться, — усмехнулся Снейп и поцеловал Гарри в висок. — Я просто посоветовал Мэтью, что надо делать, чтобы отомстить за смерть отца. Мальчик был одержим этой идеей. Он — внебрачный сын, и носит фамилию матери — Торн. Малфой порекомендовал его Фаджу, и при приеме в аврорскую школу его не проверяли так тщательно, как должны были бы. Потом Шеклболт взял его на работу в твой отдел, сказав Муди, что сам проверит его с помощью Веритасерума. Так Мэтью стал аврором, а у нас с Люциусом появился новый осведомитель. Парень способный и со временем мог бы сделать карьеру в Министерстве. — Тогда зачем он наехал на Фаджа? Мог бы просто уничтожить доказательства и делать карьеру дальше. А вместо этого подставился. Снейп вздохнул. — Когда он сообщил нам, что на острове Мэн тебя чуть не убили, мои планы изменились. — Точно! — Гарри вспомнил, что столкнулся с Торном, выходя из кабинета Аластора Муди, где они говорили о покушении. — Он подслушивал. Я еще подумал, чего он там вертится… Северус, я не знаю, как сказать… В общем, спасибо, что позаботился обо мне. Он снова обнял Снейпа и поцеловал его. — Мне нравится, когда ты так меня благодаришь, — сказал Северус, отрываясь от его губ. — Так я не уволен? — лукаво спросил Гарри. — Пожалуй, гуманно будет предоставить тебе испытательный срок. Кажется, у магглов так принято. Гарри довольно улыбнулся. Он представил, как Северус будет его испытывать. Кажется, Северус догадался, о чем он думает, потому что притянул его к себе, и они аппарировали в поместье. — Я подумал, что здесь будет удобнее проводить испытания, чем в лаборатории, — сказал Снейп, когда они очутились в гостиной. Вместо ответа Гарри повалил его на ковер. …Люциус Малфой неслышно притворил дверь гостиной снаружи и поздравил себя с удачным кадровым решением. Конец

" Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"