Венгерская рапсодия

Вероника Пирожкова

Венгерская рапсодия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

АНДРЕЙ – 15 лет

МАКСИМ – 15 лет

СВЕТЛАНА – мать Максима

СЕРГЕЙ, друг Светланы

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА – мать Андрея, директор музыкальной школы

ВИТАЛИЙ, отец Андрея

КАПУСТИН АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ, заведующий фортепианным отделением музыкальной школы

ВАСИЛЬЕВА, инспектор по делам несовершеннолетних

ТИМОФЕЕВ, капитан полиции

ДИРЕКТОР, директор школы

Действие 1.

Через весь город ползет железная дорога. Когда-то она была на окраине, но город вырос, пустил корни по обе стороны, расхватал куски земли и замер. А дорога – живая. Гудит локомотивными тифонами, визжит колесными парами, пыхтит дизелями. Над дорогой каменеет заброшенный пешеходный мост с щербинами выбитых ступенек, за мостом – мертвый завод, от которого теперь остался лишь ржавый скелет. Сюда когда-то торопились люди-муравьи, сошедшие с утренней электрички, а вечером так же быстро возвращались назад. Уже лет 20 здесь никто не ходит, и станция заросла березками и мхом. Холодный бетон согревают огромные трубы теплотрассы, прилипшие к мосту. Из-под старой стекловаты торчат куски утеплителя. Внизу – железная дорога, уходящая за горизонт. Здесь самые красивые закаты в этом городе. Поджигают рельсы, плавят сталь, режут глаза.

На изъеденных временем трубах теплотрассы, свесив босые ноги вниз, сидит Андрей. В пальцах сжал электронную сигарету. Курит и злобно сплевывает вниз – на рельсы. Рядом – школьный рюкзак, бутылка колы, снятые ботинки и галстук-бабочка.

По изрешеченным ступеням на теплотрассу карабкается Максим – движения ловкие, умелые, рука точно знает, за что ухватиться. Подходит к Андрею, садится рядом.

МАКСИМ. Ты че тут?

АНДРЕЙ. Ниче.

МАКСИМ. Тебя же мать с собаками будет искать.

АНДРЕЙ. Пофиг.

МАКСИМ. А собаки злые, голодные.

Андрей молчит. Но тишина длится недолго. Пространство заполняет грохот проезжающего внизу локомотива. Теплотрасса вибрирует.

МАКСИМ. (Открывает колу, отпивает) Леха у брата медицинский спирт замутил. (Почти кричит)Надо собраться с пацанами. Гульнуть перед выпускным. Надо только по-тихому, чтобы не как в последний раз, заблевали диван, мать Лехи потом возмущалась, что это за суп пролили? Суп! (Ржет, бьет Андрея в плечо, тот не реагирует). Да ты че кислый-то?

АНДРЕЙ. Ниче. (Отбирает у Максима бутылку с колой, пытается зашвырнуть его в удаляющийся локомотив, но не попадает) Не светит мне. (Думает) тебе - может быть. А мне не светит. (Надевает ботинки)

МАКСИМ. Да че не светит-то? (Пауза). Ты про поступление что ли? Да на кой тебе эта Корея, ты же сам говорил, что тебе на музыкалку похер.

АНДРЕЙ. Да нихера ты не понимаешь. Меня мать убьет.

МАКСИМ. Тебе надо было не пятую рапсодию брать. Взял бы попроще. Еще в этой аранжировке.

АНДРЕЙ. Че проще-то? Нормальная она. (Пауза) Мне другую бы не дали.

МАКСИМ. Ну мать у тебя, конечно, такая, вообще лютая. Но лучше так, чем как у меня. Моей вот похер, хоть собачий вальс играй - ее все бесит. (Пауза) Дай сигу пыхнуть.

АНДРЕЙ. Твоя зато адекватная.

МАКСИМ. Че? Какая адекватная? Это сарказм что ли? Я ее трезвой только в шестом классе видел.

Молчание.

АНДРЕЙ. А че она, из-за отца?

МАКСИМ. Да пошел он. Свалил и свалил. Скатертью дорога. Я забыл его уже сто раз.

АНДРЕЙ. Жалеешь?

МАКСИМ. Ты на улице гандоны видел использованные валяются?

АНДРЕЙ. Ну видел.

МАКСИМ. И че, жалел?

АНДРЕЙ. Ну нет, не жалел.

Улыбаются.

МАКСИМ. Ну и вот.

АНДРЕЙ. Ну так мать бы не пила.

МАКСИМ. Да нашим проще. (Вскакивает, идет по трубе, вытягивая носочки, включает на телефоне классическую музыку. Шагает в одну сторону, в другую) Пошел, куда захотел. Вернулся, когда надо. Никто мозг не пилит. Она меня только с музыкалкой выбешивает, типа нахер мне это надо. Да ей вообще насрать. Она 20 лет на заводе отпахала, типа руками надо уметь работать. А я ей говорю - лабухом буду. Это ведь и работа, и хобби. Два в одном. И это же тоже руками работать. Чисто фрезеровщик-клавишник. Токарь-инструментальщик. Ну это если в Корею не попаду. Но я попаду. Мы вместе попадем. Прикинь, будем жить в одной общаге, кругом – эти. Ни бельмеса оба не понимаем. А они ржут над нами и фоткаются – я знаю, они там с белыми все фоткаются. Для них это диковина такая. А мы с тобой пойдем в кафеху, закажем каких-нибудь улиток. Ты будешь есть, а я снимать.

АНДРЕЙ. Я буду снимать.

МАКСИМ. Не, лучше личинок. Ты ел когда-нибудь личинок?

АНДРЕЙ. Неа.

МАКСИМ. Можно уже сейчас готовиться. Пошли червей накопаем.

АНДРЕЙ. Нет уж, сам.

МАКСИМ. Ну как ты в Корею собрался, если ты личинок есть не умеешь?

АНДРЕЙ. Тебе-то круто. А я вот - хэзэ. Я учусь, только чтобы свалить. Задрали родоки. Бесят.

Молчат.

АНДРЕЙ. Я вчера в интернете прочитал: одна мать ребенка уксусом напоила. Хотела его убить, но так, чтобы ее не спалили. Ну и сказала, что он типа сам уксус выпил. Она еще его через соску пыталась напоить. Ну соску нашли в мусорке. Понятно, что нифига он не сам пил. Мелкий же. Я вот думаю, что лучше бы меня в детстве тоже уксусом напоили. (Молчит) Моя меня точно убьет, если меня не возьмут.

МАКСИМ. Ну а какая разница, от уксуса в детстве или сейчас?

АНДРЕЙ. В смысле?

МАКСИМ. Ну, помереть.

АНДРЕЙ. От уксуса красиво. А от ремня стремно.

Молчат.

МАКСИМ. А че, били?

АНДРЕЙ. Ну, мать постоянно угрожает (улыбается).

МАКСИМ. Меня мать ни разу не била.

АНДРЕЙ. Да меня тоже только один раз, когда я на стройку ушел.

МАКСИМ. Ну это святое. (Молчит) У меня у отца еще гараж был, (пауза) у бывшего отца. Я все соседние гаражи излазил, че, мелкий, кругом дыры были, через вентиляцию. Там так пахло круто, мотоциклами. И рубероид такой шершавый на крыше. Снимешь тапки, чешешь пятки. Главное, чтобы не очень жарко, а то солнце его плавит. Потом ноги черные.

АНДРЕЙ. А мне нравится, как рельсы пахнут.

МАКСИМ. Это шпалы. Креозотом. Я еще бенз любил нюхать, точнее выхлопы. У КАМАЗа. Или МАЗа. Проезжает, а я стою, как ненормальный. Мне лет пять. Таксикоман.

АНДРЕЙ. А мне в библиотеке нравится, когда поднимаешься. Там стены в известке. Я подойду к стене и нюхаю. Я только поэтому в библиотеку хожу. Это потому, что кальция не хватает.

МАКСИМ. Или мозгов.

АНДРЕЙ. У самого-то три извилины. КАМАЗы нюхать.

МАКСИМ. Ну, где нам до ваших четырех.

Молчат. Курят

АНДРЕЙ. А у Ленки отец умер.

МАКСИМ. Знаю.

АНДРЕЙ. Я вчера долго смотрел на фотку. Она в инсте разместила. Жалко. (Пауза). Я вот думаю, нам ведь только жалко тех, кого другие жалеют? Вот если умер кто-то, кого совсем никому не жалко, то и другим все равно. А ведь, наверное, таких много, кого никому не жалко? Ну там, бомжи, старики всякие. А мне вот их всех тоже жалко. И даже котов жалко – когда на дороге какой-нибудь такой сбитый валяется. Я всегда о хозяевах думаю. Что они, наверное, переживают. (Пауза) Получается я их тоже жалею из-за того, что их кто-то любил?

МАКСИМ. Мы с бабкой в деревне щенят топили. А Жулька шла и тыкала носом в бок. Мне тоже жалко было. А бабке – нет. Говорит, а куда их. Десять ртов. Ни одного не оставили. А Жулька плакала. Прямо слезы текли. Я ее еще оттаскивал от ведра, чтобы не видела.

АНДРЕЙ. Я бы не выдержал. Я бы бабку утопил.

МАКСИМ. Ну она сильней была.

Молчат.

АНДРЕЙ. Я сегодня стремно сыграл, да?

МАКСИМ. Да не стремно. Просто это Лист. Он же даже аппликатуру не расставлял. Все на интуиции. Тут просто чувствовать надо. Ты попробуй, почувствуй, как играть.

Молчат.

АНДРЕЙ. Я, может, и не пошел бы в музыкалку. Я бы на барабаны пошел. Африканские. Видел, у нас сидят барабанят?

МАКСИМ. Видел, ага. Деньги стреляют.

АНДРЕЙ. Я один раз бутылку от воды взял, начал играть, а мать пришла домой неожиданно и вставила мне.

МАКСИМ. А че такого-то?

АНДРЕЙ. Ну типа я время трачу на всякую хрень. Вместо гамм.

Молчат.

МАКСИМ. А у меня фортепиано отцовское.

Молчат.

АНДРЕЙ. Вообще про него не знаешь ниче?

МАКСИМ. Да пофиг вообще. Он мне все говорил, что это все шляпа. Он же этот, в оркестре играл, на гастроли ездил. Шляпа не шляпа, а взял и нашел там себе какую-то овцу. И свалил.

АНДРЕЙ. Давай загуглим, может найдем?

МАКСИМ. Слышь. Щас. Нечего мне тут. Сопли разводить.

Молчат.

АНДРЕЙ. У нас, значит, с тобой гены. У меня мать, у тебя батя.

МАКСИМ. Гены... Тоже возьму и свалю отсюда.

АНДРЕЙ. Да не возьмут нас. Тебя – может быть, а меня – фиг там.

МАКСИМ. Возьмут.

АНДРЕЙ. Десять мест на область. Вряд ли нам больше одного дадут.

МАКСИМ. Да не ссы ты, все десять дадут! Ты, главное, репетируй. Две недели еще до отчетника, дофига можно выучить. Хоть 3-й концерт Рахманинова. У тебя просто аппликатура неправильная. Поэтому сегодня застрял. Ты фаланги не перегибай, и играй подушечками. Не всем пальцем. Вот так подушечками, легко (Демонстрирует) Ну надо удивлять комиссию просто. Ну представь, что ты типа Моцарт. И вот приехали корейцы. Они Моцарта в глаза свои не видели. И ты такой выходишь. И такой херак-херак. И у них глаза такие как пять рублей стали широкие. А ты им так подушечками. И кисть держишь, как перо гусиное. И такой фау-фау.

АНДРЕЙ. Фау-фау, да?

МАКСИМ. Да.

АНДРЕЙ. А вы в Ковент-Гардене изволите выступать?

МАКСИМ. (Коверкая слова на английский манер) Да, сэр. Вечером третьего дня даю концерт. Нуждаетесь ли в контрамарке?

АНДРЕЙ. А у меня щепетильный вопрос. А можно ли к вам со своих бухлом?

МАКСИМ. Пардон, сэр, не только можно, но и нужно. Королевских буфет заблеван, сэр. Кто-то разлил суп. Поэтому приглашаются только зрители со своим спиртом!

АНДРЕЙ. Королевское предложение!

МАКСИМ. Ну это вам, сэр, не в тапки ссать!

АНДРЕЙ. Ясен красен.

МАКСИМ. Будет вся знать. Сливки общества. Андрей Семеныч, физрук, трудовик. Все мои родственники до пятого колена. Для вас, сэр, мы забронировали лучшее место - под большим барабаном в оркестровой яме. Grossecaisse. Чтобы у вас уши онемели.

АНДРЕЙ. Мисьо, вы столь любезны, даже не знаю, как вас отблагодарить.

МАКСИМ. Просто принесите полторашку пива, сэр. И вяленых кальмаров.

АНДРЕЙ. А не будет ли вонять?

МАКСИМ. Ну что вы, сэр, не все ли вам равно?

АНДРЕЙ. Мне-то все равно. Как, впрочем, и публике в виде лондонских бомжей!

МАКСИМ. Сэр, я че вспомнил! А не будет ли вам угодно перед концертом отведать бокал адреналина?

АНДРЕЙ. А что, мисьо, есть основания?

МАКСИМ. Я принес.

АНДРЕЙ. Принес!? Страховку?

МАКСИМ. Да, сэр, принес! Но брат пэра, у которого я ее взял, сваливает в горы, любезно просит вернуть до уик-энда.

АНДРЕЙ. И что нам делать, сэр?

МАКСИМ. Либо делать дело, либо переносить наш проект на позднее лето.

АНДРЕЙ. А вы не ссыте, сэр?

МАКСИМ. А сами вы не ссыте?

АНДРЕЙ. Мисьо, я что, по-вашему, гандон?

МАКСИМ. Ну что вы, сэр. Если бы вы были гандоном, вы бы грустно лежали за поместьем, и никто бы вас не пожалел.

Андрей открывает рюкзак и достает страховочную систему. Разматывает веревки, складывает карабины. Под теплотрассой тяжело проносится проходящая электричка.

МАКСИМ. Короче, че у нас тут по расписанию (вглядывается в экран телефона) – с жэдэ вот они стартуют, три электрона. Ну вот этот первый прошел. Значит, еще два. Можно еще товарняк захватить. В идеале, конечно, чтобы они мимо друг друга в этот момент ехали. Вто это вообще офигенски будет. Прикинь, ты висишь, и с двух сторон от тебя поезда несутся. Ну это просто дичайший кайф.

АНДРЕЙ. Че-то как-то.

МАКСИМ. Что как-то? Ну я так и думал. Так и скажи, что сыкло. (Начинает сматывать веревки)

АНДРЕЙ. Да погоди ты. Сам сыкло. Надо просто все по-нормальному сделать. Все прочекать.

МАКСИМ. Да все тут нормально. На изи. Вот сюда крепим, к перилам. Вот тут. Чтобы провода не задеть. Как раз вот в этом проеме будешь висеть. Да я тебе отвечаю. Это почти что с парашютом. Мне Леха все показал, я видосы посмотрел. Восьмерка там, карабины.

АНДРЕЙ. Точно током не долбанет?

МАКСИМ. Ну камон. Не долбанет. Тут по два метра от них. Ну короче, если ты ссышь, я первый пойду. Вот тут еще жумар есть. Ну это на подъем. Но мы сами будем поднимать. На нем быстро не поднимешься. С ним вот так ногой делаешь и поднимаешься. Но это на всякий. Ну че, ты в деле?

Андрей молчит и смотрит на Максима.

АНДРЕЙ. Я первый.

МАКСИМ. Зачет, Моцарт! Красавчик, отвечаю!

Максим помогает Андрею надеть страховочную систему, крепит ее к перилам моста, проверяет веревки и карабины.

МАКСИМ. Ты, главное, не очкуй. Просто виси и кайфуй. Шашку, главное, нормально зажги. Я тебе синюю взял. Норм? Себе красную.

АНДРЕЙ. Ты снимай нормально. Вертикально. Не горизонтально. Чтобы в рилз запилить. И чтобы дорога в кадр попала. Ну и поезд.

МАКСИМ. Да нормально я сниму. Со всех ракурсов.

На горизонте, залитом солнцем, появляется локомотив. Звук тифонов становится все громче. Парни суетятся, пытаясь скрыть эмоции. Максим возбужден. Андрей храбрится, но страх сковывает все тело. Максим опускает Андрея на страховочной системе вниз. Метра два над землей. Поезд все ближе. Андрей зажигает дымовую шашку и закрывает глаза. Сдругой стороныслышен звук другого тифона.

МАКСИМ. (Кричит, держит в одной руке веревку, в другой телефон) Андрюха - ты вообще счастливчик! Сразу два! Два сразу! С двух сторон! Просто расслабься! Это охеренно! Тебе вообще повезло! Видос будет лярд лайков!

Андрей открывает глаза, барахтается, пытается развернуться в другую сторону. Тепловоз. Товарняк. Тяжелый. А сзади - электричка. Тифоны с двух сторон все ближе. Их звук давит на перепонки, кажется, что из ушей пойдет кровь. Поезда приближаются к мосту, приближаются к зависшему над землей Андрею. Он уже чувствует, как воздух становится все плотнее. От звука очень страшно. Очень страшно. Господи, как страшно. Андрей выкидывает горящую шашку на рельсы.

АНДРЕЙ. (Кричит) Поднимай!

МАКСИМ. Чего!? Андрюха, чего?

АНДРЕЙ. Поднимай назад!

МАКСИМ. Да ты че! Мы же договорились!

АНДРЕЙ. Блядь, Макс! Поднимай! Твою мать! Пожалуйста! Пожалуйста, Максим!

Андрей пытается подтянутся на веревке, хватает ее вспотевшими ладонями. Часто-часто хватает, задыхается. Болтает ногами в воздухе. Максим бросает телефон и пытается поднять Андрея. Два метра, один, полметра... веревка выскальзывает из рук. Андрей срывается и кричит. Дергает жумар, пробует сам подтянуть себя вверх, ничего не выходит. А поезда все ближе. Неистово гудят тифоны. Наверное, машинисты думают, что звук остережет. Но рев локомотивов сковывает тело и лишает разума. Максим снова пытается подтянуть веревку. Что-то кричит Андрею, тот барахтается беспомощно и жалко. Мат переходит на вопль и слезы. И как только воздушная масса взрывается от встретившихся поездов, а гудки тифонов вонзаются друг в друга, Максим вытягивает Андрея на трубы теплотрассы. Ватные ноги не выдерживают, и Андрей падает на Максима. Оба они в непонятной эйфории, страхе, смешанном с восторгом.

МАКСИМ. Ну че, зассал!?

АНДРЕЙ. Ну ты овчарня, бля!

МАКСИМ. А че жумаром не поднимался?

АНДРЕЙ. Попробовал бы сам!

МАКСИМ. Ты бы видел свой глаза. Как у опоссума!

АНДРЕЙ. Ты бы свои видел, как очко у кита.

МАКСИМ. Это просто охеренно! Охеренно же!

АНДРЕЙ. Охеренно!

Андрей и Максим обнимаются. Смеются. Андрей смеется сквозь слезы. Бьет Максима по плечам, по телу. Вскакивает, прыгает на трубах, кричит куда-то вверх, пытаясь обнять небо ватными руками. Снизу летит синий дым догорающей шашки. Снимает страховку и отбрасывает ее в сторону. Ему все по плечу. Он все сможет. Он сыграет так, что комиссия выберет именно его, и он будет учиться в другой стране, за тысячи километров от этого зашкварного городка. И мать будет им гордиться. Очень будет гордиться. И Максим тоже.

МАКСИМ. Я тебе говорил! Ты только зассал! Че ты заорал-то как резаный?

АНДРЕЙ. Слышь, у меня там вся жизнь перед глазами пронеслась. Как эти два поезда! Я еще машиниста видел. Я тебе отвечаю. Они там вдвоем сидели, один чай пил из стакана, и я по губам прочитал – куда они меня посылают!

МАКСИМ. А шашку че выкинул?

АНДРЕЙ. Да выпала нахер.

АНДРЕЙ. Я ниче нормально не снял.

МАКСИМ. Да похер уже.

МАКСИМ. Это просто огонь!

АНДРЕЙ. Это самое круто, что было, просто охеренно. (Пауза) Максим.

МАКСИМ. Че?

АНДРЕЙ. Спасибо тебе.

МАКСИМ. Ладно, не гони. (Пауза) Щас моя очередь?

АНДРЕЙ. Иди нахер. Я рук не чувствую. Не-не, после давай. Я выберу день. Должен будешь. Смотри, не слейся, очко! Ну это капец, конечно. Меня мать убьет.

МАКСИМ. Пацанам надо рассказать. Жаль, видос только начало. Ну похрен, скажем, телефон сел.

АНДРЕЙ. Не говори лучше.

МАКСИМ. А че?

АНДРЕЙ. Ну просто. Пусть это наше будет.

МАКСИМ. Ладно. Не скажу я, что ты зассал.

АНДРЕЙ. Все, отвали. Сам зассал! Я пошел. Мать точно убьет.

Андрей уходит почти подпрыгивая, а Максим долго смотрит ему вслед.

Действие 2.

Спальный район. Здесь серые хрущевки чередуются с новыми 20-этажными зданиями из кирпича. Зимой в них тепло, а летом прохладно. И подъезды надраены. И дорожки всегда почищены. И вахтеры сидят в каждом подъезде. Сторожат покой среднего класса. Андрей живет в одном из таких домов. Сегодня он возвращается поздно, солнце уже село, и стало прохладно. Весна обманчива. В апреле всегда нужно брать с собой шапку и куртку.

Андрей заходит домой, тихо раздевается, в коридоре появляется мать.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ну и где ты шляешься?

Андрей молчит. Решил не ввязываться.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Мы говорили с тобой на эту тему? (Пауза) У тебя приемная комиссия через две недели! (Пауза) Ты так и будешь молчать? (Пауза) Не пришел, думал, не попадет из-за того, что ты отчетник завалил?

АНДРЕЙ. Я не завалил.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Четыре с минусом – это не завалил?

АНДРЕЙ. Не было там минуса.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Не ври мне! Я сквозь землю хотела провалиться. Сын директора лучшей музыкальной школы города играть не умеет!

АНДРЕЙ. У меня просто пальцы запутались.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ты ведь талантливым ребенком был. Ты ведь вот такой был (показывает метр от пола), в первом классе Чайковского играл! Что с тобой стало? (Пауза) С кем ты шлялся?

АНДРЕЙ. Ни с кем.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ты врать не умел и не умеешь. По вам с отцом всегда сразу понятно, когда вы херню мне какую-то пропихнуть пытаетесь. (Пауза) С этим был, оборванцем - безотцовщиной?

АНДРЕЙ. Он не оборванец! Нормальный он!

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Нормальный он. Таскаетесь по стройкам и железным дорогам! Если ты бездарность, то давай, бросай музыкалку. Ты что, в Корее не хочешь учиться? Ну пусть кого-то другого выберут. Пусть. Тебе же эти семь лет по боку, да? Да мне на работе стыдно. “Мария Сергеевна, а что ваш-то, по вашим стопам пойдет? В музыкальное училище? ” А мне что сказать? Что ты оболтус, что Венгерскую рапсодию на четыре с минусом играешь?

АНДРЕЙ. Скажи, что я еще не определился.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. А ты не охренел? Ты так до 40 будешь думать? А потом мыкаться без образования? Мы тут жопу ради тебя рвем, а ты шляешься где попало, с кем попало!

ВИТАЛИЙ. Маш, ну ты не перегибай.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Не лезь! Это из-за тебя он таким растет.

ВИТАЛИЙ. Ну каким таким?

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Каким. Да тупым! Ваша порода!

ВИТАЛИЙ. Маш.

АНДРЕЙ. Я только на 50% от отца.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ты мне еще поогрызайся! Еще раз узнаю, что ты с этим ходишь - пеняй на себя.

АНДРЕЙ. Ну что ты сделаешь?

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Я у тебя, во-первых, телефон отберу. Во-вторых, от интернета отключу. Будешь у меня по 5 часов сидеть, пока ноты от пальцев отскакивать не будут.

АНДРЕЙ. Я тогда из дома сбегу.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Только попробуй. Я на твоего Максима ментов натравлю.

АНДРЕЙ. Ну и..

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Что, ну и? Ты что меня обозвать хотел? Я тебя сейчас ремнем! (Виталию) И что ты смотришь - распустил пацана. Растет, как репейник!

Андрей запирается в своей комнате, садится за фортепиано и начинает играть Венгерскую рапсодию.

Действие 3.

Тот же район. Убитый подъезд хрущевки. По ступеням на седьмой этаж поднимаются Максим и Андрей. Бегут наперегонки. Лифтом слишком быстро. Хватают друг друга за кофты, штанины. Смеются. Андрей швыряет в Максима рюкзак. Первым прибегает Максим. Пытаются отдышаться. Руки на коленях. Сердце скачет в груди. Максим вставляет ключ в замочную скважину, дверь не открывается. Ни секунды не поколебавшись, долбит кулаком в дверь - видно, за годы выработанная реакция. Дверь открывается не сразу, в проеме показывается мать. Она пьяна и по всей видимости счастлива.

СВЕТЛАНА. Максимушка, сыночек. А у нас гости. Дядя Сережа приехал. Вот, смотри. Дядя Сережа привез гостинцев. Он с вахты приехал.

АНДРЕЙ. Здрасьте.

СВЕТЛАНА. На Севере работает. Там знаешь, они там с вахтовки прямо медведей кормят с рук! Представляете. Сережа, покажи фотографии.

МАКСИМ. Не надо нам ничего показывать. Мы пойдем. Нам уроки…

СВЕТЛАНА. Максимушка, ну вы поешьте хотя бы. Дядя Сережа, как его там. Мускус… Мукус…

СЕРГЕЙ. Муксун.

СВЕТЛАНА. Вот. Да-да (смеется). Муксуна привез. Очень хорошая, вкусная такая рыба. Я попробовала, очень вкусная. Поешьте, Максим.

СЕРГЕЙ. Сам ловил, солил сам. Жирная.

СВЕТЛАНА. Давайте я вам нарежу. Может, пельмешек вам отварить. Пельмешки я сама стряпала. Капустные, с салом.

Сергей втыкает вилку в пельмень, макает в уксусно-горчичный соус и отправляет в широко раскрытый с губами-сливами рот, обнажая золотой зуб.

СВЕТЛАНА. Вот тут грибочки еще маринованные.

МАКСИМ. Да жрите вы сами.

СЕРГЕЙ. Ты как с матерью разговариваешь, сопляк?

СВЕТЛАНА. Сережа, не ругайся. Ну они же подростки. Ну все же они сейчас такие. Ну чего ты. Он у меня так-то хороший. На пианино играет.

СЕРГЕЙ. А ну-ка извинись!

Максим вперился взглядом в нового гостя, которого он видит впервые. А впервые ли? Все эти лица давно смешались в одно. Одутловатое, небритое, с масляными губами и такими же глазами. Хмельные, тошнотворные рыла, которые исчезают так же часто, как и появляются.

АНДРЕЙ. А вы сами почему так разговариваете? Вы кто такой вообще тут?

МАКСИМ. Не лезь.

СЕРГЕЙ. Ой вы батюшки, посмотрите, защитничек у нас тут. Какой славный мальчик. Сын-то у тебя не пропадет! Дружбаны у него вон какие! (Максиму) Извиняйся перед матерью.

Стыд. По хребту. По жилам. По всему телу. В каждой клетке. Стыд. Обида. Ненависть. Зачем он привел Андрея. Он мог пойти домой. Не заходить. Он не увидел бы этого. Не тянуло бы сейчас в груди. Так стыдно, так мучительно стыдно. Хочется умереть. Просто исчезнуть. А лучше вообще не рождаться.

МАКСИМ. Извини.

СЕРГЕЙ. Вот, другой разговор. Молодец. Мужик. Выпьешь с нами? Водку не наливаю, а мать вон твоя вино пьет - вино-то можно тебе?

СВЕТЛАНА. Ну что ты, им еще рано. А я только вино. Красненького немного.

СЕРГЕЙ. Ладно. Мать сказала рано, значит рано. Ну иди сыграй нам на пианино. Белые розы знаешь? А вы че это, голубки что ли? (Неистово ржет) Ладно, шутка. Шуток не понимаете, что ли. Иди-иди. Сыграй. Не обижайся. Ну.

Наливает полстакана водки и залпом выпивает.

Кровь в жилах густеет и бухнет. Глаза кровью налились. Да кто он такой. Чмошник. Ничтожество. Максим идет в гостиную, к пианино. Зуб золотой. Садится на стул. Открывает крышку. Ищет ноты в интернете. Играет “Белые розы”.

СВЕТЛАНА. А я ему говорю - Максим, у нас денег нет на музыкалку. Каждый месяц еле собираю. Музыкой сыт не будешь. Это его отец оставил. Стоит только пыль собирает. Гроб такой, а не пианино. Я ему говорю - надо тебе в училище, в техникум. Хорошую специальность получить. А он: “Я в 11-й пойду”. Я объявление видела - и крановщиков набирают, и токарей. Это очень хорошие специальности. С ними всегда найдешь работу. Правильно, Сережа?

СЕРГЕЙ. Растет без отца, вот и делает, что хочет. Уму никто не научит. Надо ему сильную руку. Со мной не напиликался бы. Быстро бы работать пошел. Я знаю. У меня у самого двое. Взрослые уже. Соображают. В ежовых рукавицах держал.

Максим играет. Выбрал самую сложную партитуру. Чтобы мать видела. Чтобы Андрей видел. Чтобы этот чмырь видел. И чтобы кровь остыла. А она клокочет. Не дает покоя. Тварь. Вахтовик.

Андрей смотрит на Максима и выходит из гостиной. Идет в кухню. Голову разрывает на куски. Берет кружку, наливает воды из чайника, залпом выпивает. Как он ненавидит все здесь. Андрея, его мать, этого укурка, эту кухню. Слушает музыку. Максим играет красиво. Очень красиво играет. Свалить бы из этого города, наконец. Наваливается руками на стол. На столе замечает уксус. 72%. Водку вылить. Уксус налить в бутылку. Пьет стаканами. Значит, выпьет залпом. Спрятать телефоны. Выключить и спрятать. Вот его телефон. Вот матери Андрея. А теперь бежать. Бежать отсюда вон.

МАКСИМ. У нас завтра контрольная. Мне готовиться надо.

СЕРГЕЙ. Ну иди, беги. Хорошо малой играет. Я тоже умею. В траве сидел кузнечик играл, когда сам мелкий был. Ну-ка, вспомню?

Максим идет в прихожую. Обуви Андрея нет. Ушел. Закрывает дверь на замок и идет к себе в комнату. Садится за стол. Кладет руки на столешницу и склоняет на них голову. Звонок в дверь.

СВЕТЛАНА. Максим, открой.

Максим нехотя тащится в прихожую. Открывает дверь. Это Андрей вернулся.

МАКСИМ. Че надо?

АНДРЕЙ. Передумал.

Из кухни раздаются хрипы, глухие вздохи, звук бьющейся посуды. Крик матери.

СВЕТЛАНА. Что такое? Что?

СЕРГЕЙ. У.. у... укс…ксус…

СВЕТЛАНА. Господи боже! Где телефон? Скорую! Максим, вызывай скорую!

Действие 4.

Музыкальная школа. Желтое здание в стиле неоклассицизма. Вверх уходят тяжелые колонны, увенчанные капителями с узорчатыми завитками. Мария Сергеевна идет по коридору. Строгий серый костюм. Очки в черной оправе. Подходит к кабинету, заходит внутрь.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Андрей Семеныч, минутка есть?

КАПУСТИН. Конечно, я весь внимание.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Вы мне скажите, что у нас с корейским грантом?

КАПУСТИН. А что у нас с корейским грантом? Ну вам же как-то виднее.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Да я не про это. Вы опытный педагог. Вы знаете всех учеников. Какие перспективы у нас? Все-таки 10 мест на область.

КАПУСТИН. Если вы про Андрея, то он очень хороший мальчик. Очень усердный, задатки в нем хорошие. Ему только надо больше упражняться.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Почему сразу про Андрея. Меня не только сын интересует. Меня репутация нашей школы интересует в первую очередь. Вы же должны понимать, что, если кого-то из наших учеников выберут, это в разы повысит значимость заведения, в том числе на федеральном уровне. А это и бюджет другой, и отношение другое.

КАПУСТИН. Я с вами согласен. Я это прекрасно понимаю.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Вы меня можете заверить, что наши ребята пройдут? Хотя бы один.

КАПУСТИН. Мария Сергеевна, ну вы такие вещи спрашиваете. Я прямо не знаю.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Нет, вы мне откровенно скажите. Я не хочу себя обнадеживать.

КАПУСТИН. Ну так давайте не будем раньше времени обнадеживаться или расстраиваться.

В этот момент к кабинету подходит Андрей. Услышав голос матери, он замирает и прислушивается.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Что вы все юлите. Скажите, кто из учеников имеет шансы?

КАПУСТИН. Ну что вы в самом деле! Все имеют!

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Кто?

КАПУСТИН. Мария Сергеевна.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Андрей Семеныч, мы решаем с вами стратегическую задачу. Нам нельзя ударить в грязь лицом.

КАПУСТИН. Ну хорошо. Давайте порассуждаем. Я думаю, ваш Андрей имеет очень хорошие шансы. Видно, что вы уделяете ему много времени. Есть, правда, еще один мальчик. Тоже очень талантливый. Максим Федорчук.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Этот, у которого мать неблагополучная?

КАПУСТИН. Мария Сергеевна. Ну при чем тут мать? У мальчика талант. Дисциплина, правда, хромает, успеваемость хромает. Но как садиться за фортепиано - откровенно говоря, природный дар в нем есть. У нас уборщица один раз заплакала.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Почему вы мне об этом не говорили?

КАПУСТИН. Что уборщица заплакала? Ну так я не знал, что это важно.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Да я про талант!

КАПУСТИН. А. Ну так он на занятия приходит раз от раза. Сольфеджио вообще откровенно игнорирует. Да и с оплатой все время у них задержки. Ну, сами говорите. Мать не всегда может. У него, конечно, вы меня простите, но у него даже больше шансов. Если комиссии он понравится… Он вполсилы учится, а играет, как Рахманинов. Ну дарование.

Андрей тихо, но быстро отходит от кабинета, переходит на бег и выскакивает из школы. Закуривает сигарету и идет в сторону железной дороги, наверное, к старому мосту и теплотрассе.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. А на что нам рекомендательные письма? Вы думаете, они совсем роли не играют? Нужно же понимать, что если человеку в России ничего не надо, то и за границей он будет заниматься шаляй-валяй. В каком свете мы себя выставим, если его потом отчислят?! Нет, Андрей Семеныч, тут надо что-то решать, это дело на самотек нельзя отпускать. Вы подготовьте, пожалуйста, хорошее рекомендательное. Ну вы понимаете? Вы же меня знаете.

КАПУСТИН. Мария Сергеевна, ну что вы в самом деле.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Андрей Семеныч, у нас формирование бюджета на носу, вы хотите в вашем отделении новое музыкальное оборудование? Да и зарплатная вилка у вас не самая высокая.

КАПУСТИН. Мария Сергеевна, на больную мозоль!

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Вы подумайте. Нам нельзя в грязь лицом ударить. Как на нас потом смотреть будут. Выбранный кандидат должен быть ответственным, чтобы достойно представлять свое государство на международной арене. Это все-таки почти политический вопрос!

КАПУСТИН. Я понимаю, Мария Сергеевна. Я это все прекрасно понимаю. Я думаю, все решаемо.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Я рада, Андрей Семеныч. Вы прекрасный руководитель. Прекрасный педагог. Я вам полностью доверяю. Ну и с Андрюшкой моим позанимайтесь плотнее, хорошо? На час-два побольше. Чтобы он не слонялся без дела...

Действие 5

Дом Максима. Из лифта выходят двое. Сухие, безэмоциональные лица. Звонят в дверь. Дверь открывает мать Максима.

ТИМОФЕЕВ. Добрый день. Гражданка Федорчук? Старший лейтенант полиции Тимофеев, разрешите пройти?

ВАСИЛЬЕВА. Андрей Федорчук сын ваш? Дома? Капитан полиции, инспектор по делам несовершеннолетних Васильева Тамара Николаевна. Да вы не пугайтесь так. Побеседовать пришли. Ну проходите, давайте тут.

ТИМОФЕЕВ. По факту отравления гражданина Слепцова Сергея Александровича. Составлен протокол, в котором сказано, что 07. 04. 2022 гражданин Слепцов С. А. распивал спиртные напитки по адресу. Ну тут ваш адрес указан. И был отравлен уксусной кислотой, которую, по словам пострадавшего, ваш сын, Федорчук М. А., налил в стакан, заменив на нее водку. Пострадавший принял содержимое стакана за водку и выпил, в связи с чем у пострадавшего возникло тяжелое отравления. Согласно медицинскому заключению, ожог полости рта 2 степени, ожог пищевода 2-й степени, ожог желудка 1 степени и так далее. Состояние тяжелое. Гражданин Федорчук, что можете сказать по существу вопроса? Признаетесь в содеянном?

МАКСИМ. Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.

ВАСИЛЬЕВА. Максим, мы сюда не шутки пришли шутить. Я тебе напомню, что уголовная ответственность наступает с 16 лет, а в случае совершения тяжких и особо тяжких преступлений с 14 лет. А отравление это уже на тяжкую тянет.

МАКСИМ. Я этого не делал.

ТИМОФЕЕВ. А кто делал?

СВЕТЛАНА. Максим, это ведь не ты. Это Андрей? Это он? Это он выходил, когда ты играл. Это друг у него. Они вместе были.

МАКСИМ. Это не он. Ты че.

ВАСИЛЬЕВА. Максим, тебе сейчас надо быть максимально честным.

МАКСИМ. Да не он это!

ВАСИЛЬЕВА. А кто, Максим?

Максим молчит.

ВАСИЛЬЕВА. Максим, сейчас от того, насколько ты ответственно подойдешь к этому, будет зависеть и твоя жизнь, и жизнь мамы. Это все не шутки. Это серьезное уголовное дело. Он тебя бил? Он приставал, может быть, к тебе?

МАКСИМ. Кто?

ВАСИЛЬЕВА. Пострадавший. Слепцов.

Максим молчит.

ВАСИЛЬЕВА. Может, ты ему за что-то отомстить хотел? Может, он нехороший человек?

ТИМОФЕЕВ. Может, это все-таки твой друг?

МАКСИМ. Это не Андрей!

ВАСИЛЬЕВА. Максим, давай спокойно. Мы здесь все хотим тебе помочь. Скажи нам, это ты налил уксус в стакан?

Максим молчит.

ТИМОФЕЕВ. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью наказывается лишением свободы на срок до восьми лет. Тут думать надо.

СВЕТЛАНА. Господи, помилуй. Да что же это такое!

ВАСИЛЬЕВА. Мы еще никого не обвиняем. Мы только спрашиваем. Да, у нас пока только беседа. Сидели, выпивали, закусывали. Это друг твоей мамы? Ты его давно знаешь?

МАКСИМ. Да первый раз я его видел.

ВАСИЛЬЕВА. Хорошо. Сидели, выпивали. Мама, может быть, отошла куда-то. А он, например, тебе мог сказать что-то такое. Нехорошее. Или про маму?

СВЕТЛАНА. Да не уходила я никуда!

ВАСИЛЬЕВА. Сейчас у нас всякое может быть. Педофилы, извращенцы. Может, он тебе что-то предлагал такое?

Максим молчит.

МАКСИМ. Предлагал.

ВАСИЛЬЕВА. Что предлагал, максим?

МАКИСМ. Он мне руку вот сюда положил (показывает в районе промежности)

СВЕТЛАНА. Максим, да ты что такое говоришь? Ты совсем уже что ли?

ВАСИЛЬЕВА. И ты ему поэтому налил уксус в стакан?

МАКСИМ. Ну я.

СВЕТЛАНА. Он все врет. И Сергей врет. Неправда это. Это бред какой-то! Это он неправильно написал, что Максим. Максим не при чем. Да пили мы, а уксус на столе стоял. Там пельмени были. Он в пельмени макал. Вот он и выпил. Сам выпил, а обвинить кого-то хочет! Да ему деньги от нас нужны! Ну нет у нас денег. Посмотрите сами, нет у нас ничего! У нас на заводе по три месяца не платят. Что я ему дам? Максимушка. Он что, правда тебя трогал?

МАКСИМ. Да блин, мама.

ВАСИЛЬЕВА. Да вы не волнуйтесь так. Давайте по порядку. Спокойно. С самого начала.

Действие 6.

Душный кабинет фортепианного класса. Окно приоткрыто. От ветра колышутся шторы. За фортепиано сидит Андрей. Рядом - Капустин.

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Не торопись. Здесь главное - техника игры. В этой части бас состоит из последовательности ломаных аккордов. Не надо тут торопиться. Руки легче, держи их, как будто в невесомости. Аппликатуру видишь? Следи за пальцами. Не части.

АНДРЕЙ. Андрей Семенович, а у меня вообще есть шансы?

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Андрей, конечно, есть. Мы же с тобой не просто так занимаемся.

АНДРЕЙ. Вы же сказали, что Максим талантливей.

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Когда сказал?

АНДРЕЙ. Да я слышал. (Пауза) Может, не надо это все? Может, пусть он в Корею едет?

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Тебя мать семь лет не за тем муштровала, чтобы ты просто так победу отдавал.

АНДРЕЙ. Ну мне-то что. А Макс, он же не будет в ресторанах лабухом! Да я вообще не знаю, кем я буду.

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Это ты пока так думаешь. А когда у тебя начнутся первые гастроли, когда деньги будут свои и тратить их будешь на что угодно - тогда совсем по-другому будешь к этому относиться. Андрей, ты от своего никогда не отказывайся. Время покажет, что твое, а что не твое. Но только в случае чего ты уже не добьешься того, что упустил. Так что ты брось свои эти мысли негативные. И всегда надо к победе стремится.

АНДРЕЙ. Я не знаю.

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. В конце концов, ты что, Марию Сергеевну хочешь разочаровать? Мать нельзя расстраивать. Она тебе добра желает. Ты поверь. Я сам таким был, если бы не родители, был бы сейчас неизвестно кем. Я же из маленькой деревни. А они меня на ноги поставили - в училище отдали. Так что не думай. Максим своего добьется. А ты своего добивайся.

Действие 7.

Максим заходит в квартиру. Жарко сегодня, отопление еще не отключили, снимает куртку и футболку. Заглядывает в холодильник, ест что-то из кастрюли. Хватает яблоко, вываливает на стол ноты из рюкзака, ищет нужные, находит. Яблоко держит во рту и идет в гостиную, к фортепиано. Стоит долго и неподвижно смотрит в одну точку. Инструмента нет. Бросается к себе в комнату, в кухню, в прихожую. Хватает телефон и набирает мать.

МАКСИМ. Мама, где фортепиано?

СВЕТЛАНА. Продала.

МАКСИМ. В смысле продала!? Ты че, кому?

СВЕТЛАНА. На авито взяла и продала. К черту твое пианино. Все меняем, сынок. Начнем с нуля жить. Никакой музыки. Пойдешь в техникум. Я пить брошу. Все по-другому будет. Хорошо все будет.

МАКСИМ. Мама, ты че, ты че! Мама! Верни его! (Бросает трубку) Блядь!

Кричит. Сносит с полки в прихожей баллончики с краской, щетки, расчески. Сдирает с вешалок куртки, бросает на пол вазу с искусственными цветами, идет в ванную, кричит, кричит, стекает на пол и плачет. Вскакивает, хватает куртку, надевает на голое тело, складывает ноты в рюкзак и бежит в школу. Вбегает по крутой лестнице на второй этаж, вбегает в кабинет Капустина. За фортепиано сидит Андрей.

МАКСИМ. Андрей Семенович, у меня мать пианино продала!

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Как продала?

МАКСИМ. Вот так вот! Взяла и продала. Андрей Семенович, мне заниматься нужно. Можно я у вас тут?

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Максим, ну ты же видишь, мы сейчас с Андреем разучиваем аппликатуру. Это может быть, час-два.

МАКСИМ. Я подожду.

АНДРЕЙ. Да мы же все уже почти.

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. А может даже три. Я потом не могу класс тебе оставить. Ты пойми. Мало ли что случись. Это образовательное учреждение. Мы несем ответственность. Опять же за безопасность учеников.

МАКСИМ. Понятно. Спасибо! Занимайтесь!

АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ. Максим.

Максим выходит и хлопает дверью так, что сверху сыпется штукатурка. Андрей со всей силы резко закрывает крышку фортепиано и больно придавливает пальцы правой руки. Максим идет по коридору, почти бежит. Его догоняет строгая женщина в сером - мать Андрея.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Максим, вы же Максим? Можно вас ненадолго? Я в курсе, что вы с моим сыном дружите. С Андреем. Нет-нет, подождите. Максим, я ничего против дружбы не имею, но мне кажется, что Андрею сейчас нужно сконцентрироваться на учебе. У него очень важный отчетный концерт. Вы знаете, как он хочет поехать в этот колледж? Вы же понимаете? Андрей с музыкой хочет связать всю свою жизнь.

МАКСИМ. Да кто вам сказал, не хочет он.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Вы его просто плохо знаете. Он семь лет каждый день занимался - сам. Его никто не заставляет. Он очень любит музыку. А сейчас, понимаете, у него отчетный концерт на четыре с минусом. Он сам не свой. Он расхлябался. Стал каким-то дерганным. Вы понимаете, Максим, если вы дружбой с ним дорожите. Вы дайте ему время - если его не выберут, вы знаете, как он расстроится?

МАКСИМ. А вы не расстроитесь?

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Это его мечта. Если его не выберут, это ему разобьет сердце. Максим, я так понимаю, у вас же есть некоторые. Эм.. Финансовые сложности. Да вы не реагируйте так. Ну как вам сказать.

МАКСИМ. Ну говорите уж.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ну я могла бы вам как-то помочь…

МАКСИМ. Вы меня купить хотите?

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ну что вы. Я просто хочу помочь. Мне очень неловко. Я знаю, что у вас задержки с оплатой были. Вы просто мне скажите, вам же надо тоже куда-то поступать.

МАКСИМ. А может, я тоже в Корею собираюсь?

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ну вы что, шутите? Ну это же все так дорого. Одно дело поступить. Там же надо как-то жить, это другая страна. Там нужна поддержка финансовая и моральная. Это же не просто так. Приехал и учись. А у вас мама одинокая, болеет. Ей помогать надо. Ну куда вы от нее поедете? А я могла бы вам помочь. Поддержать. Стать наставником.

МАКСИМ. Я лучше вашего Андрея играю.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Я не поняла...

МАКСИМ. Это меня выберут в Корею.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Слушай. Когда твою мать лишат родительских прав, тебя запихнут в интернат. Посмотрим на твои фортепианные вечера. Будешь там сортиры драить каждый день вместо уроков по музыке!

МАКСИМ. Идите в жопу.

Действие 8.

Железная дорога. Старый мост. Максим стоит на трубах, прислонившись к перилам моста, курит. На трубы поднимается Андрей и со всей силы толкает Максима, тот еле удерживает равновесие, хватаясь за перила.

АНДРЕЙ. Ты нахерамою мать послал?

МАКСИМ. Потому что она у тебя охреневшая.

АНДРЕЙ. А ты не много на себя берешь?

МАКСИМ. Ты сам-то неадекват. К нам менты приходили. Ты нахера этому уроду уксус налил?

АНДРЕЙ. Потому что он урод. А ты дебил.

МАКСИМ. Это уголовка.

АНДРЕЙ. Похер.

МАКСИМ. Я сказал, что это ты, мудила, сделал.

АНДРЕЙ. Че они докажут? Мать отмажет. У главного прокурора дочь учится у нас. На флейте. Он ее через мать устраивал.

МАКСИМ. Вы че думаете, если у вас деньги и связи есть, вам можно все?

АНДРЕЙ. А ты думаешь, это тебе все можно?

МАКСИМ. По крайней мере, я не сыкло.

АНДРЕЙ. Не сыкло? Ладно. Давай доставай страховку.

МАКСИМ. Щас. Раскатал губу.

АНДРЕЙ. Доставай. Слиться вздумал? Сыкло конченное?

МАКСИМ. Иди в жопу. Я отдал ее. Нет у меня ее.

АНДРЕЙ. Слился. Сыкло. Трусмен херов.

МАКСИМ. Посмотрим, как ты на комиссии сольешься. Не подтянула тебя мамочка? В жопу тебя целует. А результат будет - овернихера.

АНДРЕЙ. На себя посмотри. Сын алкашки, брошенка.

МАКСИМ. Паскуда ты.

АНДРЕЙ. Да кому ты нужен? За меня мать впряжется, в школе за меня впрягуться. А ты к херам никому не нужен.

МАКСИМ. А ты знаешь, что ты бездарность? Что я одной рукой тебя переиграю. Все это знают. Даже мамочка твоя. А ты под юбкой у нее сидишь и деснами с ней бьешься.

АНДРЕЙ. Заткнись.

МАКСИМ. Думаешь, тебя в Корею выберут? Такую бездарность, как ты? И мамочка у тебя такая же. Сама ничего не добилась в музыке, и ты нихрена не добьешься. А в Корея я поеду. А ты всю жизнь будешь сосунком под мамкиной юбкой.

АНДРЕЙ. Я сказал заткнись.

МАКСИМ. Мамашу свою в жопу засунь. Она вообще ко мне приставала. Трогала меня вот тут (показывает на промежность). Вас обоих засадят. Будете сроки мотать. Сосунок, неженка. Будешь всю жизнь в этом городишке. Даже лабухом не сможешь быть. У тебя же пальцы, как кривая коряга. Ты вообще ничего не добьешься, потому что ты ничтожество бездарное.

Максим поворачивает и идет по трубам к спуску. В Андрее кипит злоба. Он подбегает и толкает Максима в спину, тот падает не прямо на трубы, куда должна была направить его инерция, а вбок - в сторону железной дороги, соскользнула нога с гладкой обивки, одежда на секунду цепляется за ржавую арматуру, и Андрей исчезает между заборов с колючей проволокой, отделяющих железную дорогу и заброшенный завод. Не меньше 10 метров лететь. Целая вечность. А пропал за секунду. Канул куда-то в темноту зелени. Эту часть надежно скрывает поросль густой черемухи. Андрей стоит, сжав кулаки. Проходит грузовой поезд. Гудит тифоном. Гул его эха преследует Андрея всю дорогу до дома.

Действие 9

Школа. 10б. Урок математики. За партой Андрей сидит один. Максима нет. Странно было бы, если бы он появился. Странно, но было бы хорошо. Ничего не задерживается в голове. Шум тифона вытесняет все. В кабинет входит директор школы. Зовет Андрея. Он спокойно собирает вещи и выходит, как на казнь. Идут вдоль коридора в сторону кабинета директора. Мелькают какие-то люди. В голове туман. В кабинете сидит заплаканная мать Максима, рядом стоят полицейские. Двое. Он и она.

ДИРЕКТОР. Андрей, скажи, ты Максима вчера видел?

АНДРЕЙ. Это что, допрос?

ДИРЕКТОР. Андрей, отвечай нормально.

АНДРЕЙ. Нет, не видел.

СВЕТЛАНА. Андрюша, Максим дома не ночевал. Он, может быть, где-то спрятался? Скажи мне.

АНДРЕЙ. А вы почему трезвая сегодня?

ДИРЕКТОР. Андрей, ты что болтаешь такое?

ТИМОФЕЕВ. Ну тут все ясно. Отравил – сбежал.

ВАСИЛЬЕВА. Светлана, мог он сбежать? Все-таки подозрение в отравлении. Вы знаете его.

СВЕТЛАНА. Я пианино продала. Он мог расстроиться. Если бы я знала. Да если б я знала. Я думала, это все этот гроб отцовский виноват. Стоит, сводит с ума, идеи ему дурацкие в голову вселяет. Корея какая-то. Ну какая ему Корея, он из рабочей семьи. А я пашу круглые сутки. Если бы я знала…

ВАСИЛЬЕВА. Андрей, ты дружишь с Максимом. Можешь нам намекнуть, где он может быть?

АНДРЕЙ. Он очень хотел в Корею поехать, в конкурсе победить и поехать. А мать пьет у него.

СВЕТЛАНА. Я бросила. Андрей! Что ты такое говоришь! Никому такой жизни не желаю! (Плачет)

ВАСИЛЬЕВА. А куда он мог сбежать, Андрей?

АНДРЕЙ. Не знаю.

ВАСИЛЬЕВА. А ты его вчера точно не видел?

АНДРЕЙ. Я не видел.

ВАСИЛЬЕВА. Покажи телефон.

АНДРЕЙ. А вы меня будете трогать тут?

ДИРЕКТОР. Ты что, неадекватный?

ВАСИЛЬЕВА. Андрей, с тобой все хорошо?

АНДРЕЙ. Отлично. Видите – отлично! Я бодр, я весел! Я мистер позитив! А почему вы его сейчас ищете? Он же давно пропал. Давно. Еще когда отец ушел, еще когда вы бухать начали, еще когда вам всем стало насрать на его талант. Вам же всем насрать. Вам же престиж только нужен.

ДИРЕКТОР. Андрей, успокойся.

ВАСИЛЬЕВА. Пусть.

АНДРЕЙ. А кому такие нужны? Кому?! Вам, вам, вам? А вы зачем инструмент продали? Чтобы бабки пробухать? Так и незачем его искать. Нет его. Не было его никогда. Ноль был. А его не было… Телефон вам мой – а вот хрен! Хренушки! Ха-ха! Хренонулины. Лучше потрогайте меня здесь. Здесь потрогайте! Слышите, как гудит? Не слышите? Почему не слышите. Это же до мажор. А он бы услышал, он бы глухой был, но услышал. И он слышит. Я точно знаю. Знаю. Знаю я…

Действие 9

Актовый зал музыкальной школы. На первых сиденьях в зале сидят члены приемной комиссии. Двое корейцев, кто-то из областной администрации, директор музыкальной школы, ее заместитель и еще какие-то люди. На сцене появляется Андрей. Он во фраке. Идет к пианино, настраивает стул, садится. Смотрит в ноты.

Почему он гудит? Почему гудит? Голос железной махины. Медный, трубный, въедливый, режущий кожу, стылый, пропитанный мазутом, креозотом, с запахом тлеющего пластика и дизельных выхлопов. Трубам здесь не место. Венгерская рапсодия – lento. Conduolo. Dolce conIntimesentimento. Crescendo. Crescendo.

Crescendo.

Андрей начинает играть на пианино. Сразу сбивается. В зале слышится перешептывание. Андрей смотрит на мать. Та что-то жестикулирует.

АНДРЕЙ. Я вчера был у тебя

МАКСИМ. Я знаю.

АНДРЕЙ. Почему ты мне ничего не сказал?

МАКСИМ. А что говорить?

АНДРЕЙ. Зачем ты включил гудок?

МАКСИМ. Потому что ты знаешь, что я там.

АНДРЕЙ. Выключи.

МАКСИМ. Не могу.

АНДРЕЙ. Я должен победить.

МАКСИМ. Ты победишь.

АНДРЕЙ. Не приходи сюда больше.

МАКСИМ. А если приду?

АНДРЕЙ. Хочешь прыгнуть со страховкой?

МАКСИМ. Нет

МАКСИМ. А без?

АНДРЕЙ. Не знаю. Я мог не делать этого.

МАКСИМ. Сейчас это бессмысленно.

АНДРЕЙ. Тебе холодно?

МАКСИМ. Нет.

АНДРЕЙ. Я бы тебя укрыл.

МАКСИМ. Здесь не надо.

АНДРЕЙ. Может, покурить хочешь?

МАКСИМ. Я теперь не курю.

АНДРЕЙ. Как просто.

МАКСИМ. Здесь не надо.

АНДРЕЙ. А зачем раньше курил?

МАКСИМ. Хотел. А ты зачем?

АНДРЕЙ. Тоже хотел.

Пауза

АНДРЕЙ. Корейцы смешные. Маленькие и похожи на бурятов. И лопочут что-то. А один по-русски говорит. Как китаец.

МАКСИМ. А ты уксус зачем налил?

АНДРЕЙ. Ну просто.

МАКСИМ. Как курить?

АНДРЕЙ. Почти так же.

Пауза

МАКСИМ. Гудит?

АНДРЕЙ. Теперь всегда гудит.

МАКСИМ. В какой тональности?

АНДРЕЙ. Иногда в до мажоре. Иногда в ми. Но обычно терция.

МАКСИМ. Я не выключу.

АНДРЕЙ. Я понял.

Пауза

АНДРЕЙ. Я отца твоего нашел.

МАКСИМ. Нафига?

АНДРЕЙ. Просто.

МАКСИМ. И что он?

АНДРЕЙ. Он заграницей живет.

МАКСИМ. Да мне пофиг.

АНДРЕЙ. И теперь пофиг?

МАКСИМ. А теперь особенно.

Пауза

АНДРЕЙ. Мне играть надо.

МАКСИМ. Иди.

АНДРЕЙ. А как?

МАКСИМ. Просто.

АНДРЕЙ. Я не смогу.

МАКСИМ. Сможешь. Ты фаланги не перегибай, и играй подушечками. Не всем пальцем. Вот так подушечками, легко. Надо просто их удивить. Представь, что ты Моцарт. Они Моцарта в глаза не видели. И ты такой выходишь. И играешь. И у них глаза как пять рублей. А ты играешь подушечками. И кисть держишь, как перо гусиное. И такой фау-фау. Фау-фау…

Действие 10

Аэропорт. Толпятся люди. В руках паспорта с языками торчащих билетов. У эскалатора стоят трое.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Как приедешь, сразу мне позвони.

ВИТАЛИЙ. Ну что ты с ним, как с маленьким.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Надо было вместе ехать.

АНДРЕЙ. Да мам, я разберусь. Там же встретят. Ну что ты в самом деле.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Не это мне тут. С пересадки тоже позвони. Ой, господи, угодники святые. Все еще не верится.

ВИТАЛИЙ. Ну сын, отдохнешь там от матери.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Сейчас дам тебе. Ну-ка. Все снимай – все нам отправляй. Что ешь, куда ходишь, классы сними. Какие инструменты. Все покажи.

АНДРЕЙ. Да сниму, сниму.

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА. Ну все. Иди уже. Скоро уже посадка начнется. Давай там. В самолете попроси плед. Там кондиционеры дуют.

Андрей идет в зону досмотра. В голове звучит локомотивный тифон. Он уже не прожигает кожу. Просто звучит, как фон, как дальняя музыка с проходящего мимо теплохода. Максим, я решил, я решил. Я буду лабухом. И меня будут звать Максим. И у меня есть отец. И он живет за границей. И он за все ответит. За все, за все, за все.

КОНЕЦ.

Июль 2022.