День Святого Валентина

Тысячелетнее ГостеприимствоII

День Святого Валентина

…Филипп подошел и, слышав, что человек читает пророка Исаию, сказал: разумеешь ли, что читаешь? Он сказал: как могу разуметь, если кто не наставит меня?

. . . Деяния 8: 30, 31.

Это было прекрасное лето. Каждый день в 3: 15 утра яотправлялся на третий полигон, пел по дороге песни, возился с дизельными двигателями, запускал воздушный зонд, отзванивался в пустынный центр и передавал им ветряные измерения, снова возился с дизельными двигателями ивновьпелпесни по пути обратно, на завтрак. В течение нескольких дней я был счастлив и спокоен. Я изрядно поднаторел в запуске и остановке дизельных двигателей, которые питали генераторы. Каждый из двух двигателей имели 12 огромных цилиндров, и были несколько больше легкового автомобиля по своим размерам. Несмотря на то, чтодаже один такой двигатель с генераторами мог легко обеспечить энергией город среднего размера, я использовал их только дляподключениямоего радио, одной электрическойлампы, и, иногда, вентилятора для моего масляногообогревателя. Иногда я запускал и останавливал огромныедизели просто ради удовольствия. Ещё бы, ведь малогабаритный бензиновый генератор размером с газонокосилку, которые ВВС США предоставили мне для освещения моей метеорологической будки, был слишком мал, чтобы представлять для меня хоть какой-либо интерес. Он стоял в идеальном рабочем состоянии по соседству, в сарае, такой же новый, как и в тот день, когда его достали из коробки.

Наступило утро вторника. По обычаю, я пребывал в своём счастливом, певучем настроении. Я начал, как и всегда, с открытия генераторной будки и запуска дизелей. Генераторная будка представляла собой деревянную постройку без окон, с полом, усыпанным гравием. По размерам она была заметно больше типичного гаража на два автомобиля. Два дизеля с прилагаемыми к ним электрическими генераторами стояли на бетонном фундаменте внутри будки, и располагалисьпо большей части так, как если бы кто-то припарковал вместо них две легковых машины. Вдоль всей дальней части будкирасполагались несколько десятков аккумуляторов, которые обеспечивали питание для запуска дизелей. Внутри располагалось довольно много полок, на которых были сложены запчасти и прочие материалы. В частности, на большой части полок, вдоль южной стены дома, около двери, находилось много герметичных банок с присадкой для облегчения холодного запускадвигателей. Огромный бак дизельного топлива стоял позади здания, снаружи, между генераторной будкой и складами. За складами, соответственно, располагалась моя метеорологическая станция.

Единственные двери в генераторную выходили на запад, с видом на открытую пустыню. Дизели располагались в направлении с востока, лицом на запад. К каждому дизелю вела своя пара деревянных дверей. Широкая вертикальнаяперегородка разделяла эти двери между собой. Этаперегородкавключала стойку, которая поддерживал вес обычной остроконечной крыши.

Когда я открывал генераторную будкутем утром, я, как обычно, припарковал грузовик рядом с асфальтированной дорогойперед дверьми, выходящими на север. Затем я открыл двери, выходящие на южную сторону. Двери были на петлях и открывались наружу. Они немного цеплялись за гравий. Следовательно, открыть ихможно было с трудом. Я никогда не открывал их до конца. В тот день, когда я открыл правую створку двери под углом 45 градусов, я закрепил ее в нужном положении, поместив большой камень с каждой стороны, предполагая, что это хорошее решение. Я сделал то же самое с левой створкой. Тем утром было не сильно ветрено, так что двери легко оставались в таком положении во время моей утренних забот с метеорологическими зондами.

Закончив утреннюю часть работы, убрав теодолит и заперев метеорологическую станцию, я занималсявыключением дизельного двигателя, прежде чем отправиться на завтрак. Вотличие от многих ночных дежурств прежде, я еще не успел завести свой пикап. Когда я вошел в хижину, всё, как обычно, казалось нормальным и находилось на своих местах. С наторелой рукой я повернул ручки, переместил рычаги, щёлкнул выключатели, перекрыл топливо к карбюратору и, ожидая, пока дизель остановится, запел. Затем, продолжая петь, я вышел на улицу, чтобы закрыть двери. Как обычно, я начал с двери справа. Была яркая лунная ночь, поэтому флуоресцентный свет, идущий из-за двери, не показался мне необычным. Как бы там ни было, я был слишком голоден и торопился на завтрак. В свободной, лёгкой манере, полностью увлечённыйсвоей работой, я выбил ногой внутренний камень и начал закрывать дверь, поворачивая её ко мне и влево.

Край двери скользнул мимо меня, и область за дверью открылась моему взору. Моя голова инстинктивно повернулась вправо и мои глаза сразу же встретились с взглядом белого ребенка за дверью. Он парил в полной тишине примерно в 3 футах над землёй. Ребенок казался маленьким мальчиком, среднего телосложения, мелово-белого цвета, ростом около трёх или четырёх футов. На нем был белый костюм, окруженный белым флуоресцентным светом. Он был похож на уменьшенную версию американского астронавта на Луне, за исключением того, что он явно не был человеком.

Его большие синие глаза были гораздо больше, чем у любого нормального человека, и они были расположены друг от друга на расстоянии четверти окружности его головы. Время от времени я мог видеть распадающиеся цепи радиоактивных частиц, исходящих из области плечей на его костюме. Он смотрел на меня с приятным выражением лица. Он был слегка наклонён в мою сторону, согнувшись в поясе, с руками, вытянутыми в стороны. Он вёл себя почти так же, как ребёнок, купающийся в бассейне.

Я был настолько ошеломлён увиденным, что мой мозг не имел ни единого шанса обработать информацию. Ребёнок парил не дальше пяти футов прямо передо мной в полной тишине. Он парил достаточно высоко над землей так, что, практически, мог смотреть мне прямо в глаза. Мой мозг действительно не подавал мне никаких сигналов, чтобы бояться. Всё, о чём я мог думать, было: ”Так вот, что такое безумие. Знаете, они были правы. Это действительно почти не больно".

Мы оба, глядя друг на друга, стояли так довольно долго. Мальчик, по-видимому, не хотел поворачиваться ко мне спиной или боком, либо уходить. Что касается меня, я был слишком ошеломлен, чтобы думать о чем-либо. Я был уверен, что мой мозг внезапно начал давать сбои. Я хотел продолжать держаться за деревянную дверь хижины, на случай, если я внезапно упаду.

Я начал мысленно проверять свое тело, чтобы проверить, течёт ли моя кровь равномерно. Мое сердцебиение было нормальным, и я не чувствовал головокружения. Наконец, я начал задаваться вопросом, возможно ли, что некоторые из банок эфирной жидкости для холодного запуска двигателей протекают? Может быть, в этом вся проблема? Банки были в сарае всего примерно в 8 футах от меня. Для тогочтобы подышать свежим воздухом, я начал осторожно обходить то, что я предположительно считал вызванной эфиром галлюцинацией. Я сделал 4-5 шагов назад, пока не оказался на асфальтированной дороге, все еще лицом к ребенку. На дороге был приятный ветерок, и я начал глубоко дышать, надеясь вернуть работу мозга в нормальное состояние. Я все еще был слишком ошеломлен, чтобы рискнуть повернуть голову в другую сторону.

Вынужденный переместиться присутствием мальчика, я отказался поворачивать голову влево, чтобы осмотреть два пятна белого флуоресцентного света, расположенных рядом друг с другом прямо около двери моего грузовика, примерно в 20 футах от меня. Мальчик, казалось, нашел всю ситуацию чрезвычайно забавной и, вероятно, оценил по достоинству наличие дополнительного пространства для маневрирования. Затем, как по команде, все еще плавая, он повернулся налево и поплыл за угол генераторной хижины. Он скрылся из виду, проплывая между сараями. По мере того как он удалялся прочь, он двигал своими руками примерно в такой же манере, в какой это делает пловец в бассейне.

Я стоял неподвижно, глубоко дыша в течение нескольких минут. Я был все еще ошеломлен и я хотел быть уверенным в том, что кровообращение в моем мозгу нормализовалось. Краем глаза, с левой стороны от себя, я видел, как белые пятна около грузовика стали удаляться прочь в сторону дальней части зоны отдыха третьего полигона. Я не стал поворачивать голову, чтобы посмотреть на них. С тем состоянием, в котором находился мой мозг, я все равно не мог обработать информацию.

Подождав немного и подышав свежим воздухом, я решил, что кровоток в моем мозгу вернулся в норму. Пришло время возвращаться в город. Я начал с упражнений. Я провел около 20 минут, гуляя по асфальтированной дороге, глубоко дыша, как я делал до этого. Затем, когда ко мне вернулся аппетит, я вернулся в генераторную будку и осмотрел баки с эфиром под давлением. Их было несколько десятков. Почти все банки были новыми. Я привёз их сюда со склада самостоятельно. Ни одна из банок не протекла, и все оказалось в полном порядке. Тем не менее, было две или три старые банки с ржавчиной по краям. Эти банки я положил в картонную коробку на заднем сиденье моего пикапа для утилизации в городе. «Это решит проблему», - сказал я себе с явным удовлетворением. «Как только работа моего мозга вернётся к нормальному состоянию, я не хочу, чтобы это повторилось снова».

Я закрыл генераторную будку, завел свой грузовик и медленно направился к базе. Все складывалось благоприятно, и янеторопился, заботясь о том, чтобыкровообращение в моейголовенаконецпришло в норму. Когда я покидал третий полигон, я остановился на минуту и оглянулся на прекрасную, залитую лунным светом пустыню. Там снова возник маленький белый мальчик, парящий примерно в 5 футах над землёй, возможно, на расстоянии мили. Он следовал по асфальтированной дороге в сторону бункера с боеприпасами к северо-востоку. Он двигался в распростертой позе с наклоном вперед. В лунном свете он выглядел удивительно похожим на херувимов, которые обычно изображены на открытках ко Дню святого Валентина. Когда я смотрел на него, я не боялся. Я был убежден, что он был просто очередным глюком, и те мозговые сбои, которые я, должно быть, испытывал, были реальной причиной изобретения Дня святого Валентина. Когда я снова завёл свой грузовик и вернулся на базу, я хихикал про себя. Я говорил себе: «Будь я проклят. Так вот, как возник День влюбленных. Первоначально это был летний выходной, который начался как, своего рода, проблема с мозговым кровообращением». В то утро я вернулся обратно, чувствуя себя очень необычно.

Прошло несколько дней. Не так много произошло, за исключением того, что мои друзья Стив, Даг и Брайан, казалось, нашли мою историю «Валентина» весьма тревожной. Когда я описал им свой утренний опыт за завтраком, они не стали смеяться вместе со мной. Я был на полпути повествования истории, когда Стив вскочил из-за стола, крича: «Эти сукины дети убьют тебя, если ты будешь так близко к ним, Чарли! Какого черта ты не испугался? Почему, черт возьми, ты не сломался и не убежал? ». Затем он глубоко вздохнул, подумал и сказал: «Прости, Чарли. Может быть, поэтому ты все еще жив». Затем он сердито вышел из зала. На его глазах были слёзы.