Туве Янсон. ОПАСНОЕ ЛЕТО

Туве Янсон

" ОПАСНОЕ ЛЕТО"

Действующие лица:

Муми-папа - Влад

Муми- мама - Яна

Муми- тролль - Гриша

Фрекен –снорк - Лиза

Миса - Вивея

Хомса - Рома

Эмма - Аделина

Мюмла - Прасковья

Мю - Соня

Мышка - Саша

СЦЕНА№1

МУМИ-МАМА (сдувая сажу): Фу-фу! Просто беда с этой огнедышащей горой!

МЮ: Огнедышащей горой?

МУМИ-МАМА: Ну да, здесь поблизости есть гора, которая начала извергать огонь. А теперь еще и сажу. С тех пор как я вышла замуж, она молчала, а вот сейчас, стоило мне вывесить белье для просушки, она расфыркалась, и все мое белье почернело…

МЮ: Значит, скоро все сгорит! Сгорят все дома, сады, игрушки муми-троллей, их маленькие братики и сестрички!

МУМИ-МАМА: Глупости говоришь!

МЮМЛА: Мю! Мю! Несносный ребенок! Мю-ю-ю! Приди только домой, я оттаскаю тебя за волосы!

СЦЕНА№2

МУМИ-ПАПА: Вулкан проснулся! Земля трясётся!

МЮМЛА: И стекла в доме задрожали!

МЮ: Вода со всех сторон несётся!

ФРЕКЕН СНОРК: Давайте спрячемся в подвале!

МУМИ-ПАПА: Наш дом затопит - быстро в лодку!

Берите вещи и продукты!

МУМИ-МАМА: Диван возьмём? Ведь он короткий...

Быть может, есть вторая лодка?

МЮ: Вторая лодка - это круто!

ФРЕКЕН СНОРК: Плыть на пустой желудок -плохо!

МУМИ-МАМА: Не помешала бы сейчас

яичница и чашка кофе!

МУМИ-ПАПА: .... и бублик с дыркой - про запас!

Не надо брать с собой посуду,

подушки и цветы в горшках!

ФРЕКЕН СНОРК: Ах, платья, я вас не забуду!

МУМИ-МАМА: Прощай комод! Разбилось блюдо!

Печаль не выразить в словах!

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Мы будем плыть и в шторм, и бурю!

Пусть ветры треплют муми-флаг!

МЮМЛА: И небо тщетно брови хмурит!

МУМИ-ПАПА: Никто не видел мой халат?

СЦЕНА№3

МЫШКА: Ничего подобного здесь не случалось во времена моей мамы. Этого бы никогда не допустили! Но времена теперь, естественно, другие, и молодежь совсем распустилась.

ХОМСА: Я не думаю, чтобы молодежь нагнала эту огромную волну. Мы, разумеется, слишком малы для этой долины и не можем поднять волны, разве лишь в ведре, кастрюле, ковше или даже в стакане воды.

МЫШКА: Позвольте узнать, как вас зовут?

ХОМСА: Хомса! Если бы мы только поняли, как все это случилось...

МИСА: Хомса ничего не понимает! Все у меня пошло вкось и вкривь, буквально все! Позавчера кто-то положил шишку в мой ботинок, чтобы посмеяться над моими большими ногами. Вчера какой-то хемуль расхаживал под моими окнами и многозначительно хохотал. А сегодня еще и эта история!

ХОМСА: Может, эта шишка просто упала с сосны? Если это была, конечно, сосновая шишка или в крайнем случае еловая. Правда, еловая шишка вряд ли уместится в твоем башмаке.

МИСА: Я и так знаю, что у меня громадные ноги,

МУМИ-ПАПА: Такой погодки я с детства не припомню,

ФРЕКЕН-СНОРК: Это что, конец света?

МЮМЛА: Ничего подобного. Но все-таки попытайся вести себя хорошо, если, конечно, успеешь, а то мы все, наверное, скоро очутимся на небесах.

МЮ: На небесах? А зачем нам на небеса? И как мы оттуда спустимся?

МУМИ-ПАПА: Кто-нибудь убрал гамак? Ну и отлично... Гамак был такой некрасивый.

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Уверен, мы выберемся отсюда.

МУМИ-МАМА: Конечно, выберемся! Лишь у негодяев все плохо кончается.

МЮМЛА: Не скажите! Я знаю негодяев, которым никогда ничего не грозит!

МУМИ-МАМА: С добрым утром!

ХОМСА: С добрым утром! Можно к вам в лодку? Или вы плывёте в направлении, которое не совпадает с нашим?

МУМИ-ПАПА: У нас в лодке не так много места, но для вас - хватит!

ХОМСА: Я думаю, само провидение послало вас к нам!

МУМИ-МАМА: Насчет привидения ничего не знаю, но я люблю, когда к нам приходят гости. Ведь на сегодня лодка - это наш дом!

МЮ: Хотелось, чтобы завтра мы наконец нашли что-нибудь поприличнее!

МЮМЛА: Замолчи! А иначе....

МУМИ-ПАПА: Что-то плывет нам на встречу!

ФРЕКЕН СНОРК: Похоже на дом!

СЦЕНА№4

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Есть тут кто-нибудь?

МЫШКА: Надеюсь, жильцам удалось спастись... Бедное семейство. Ужасно вселяться в чужой дом таким образом.

ФРЕКЕН СНОРК: У нас был замечательный дом... Гораздо лучше этого, нового

МУМИ-ПАПА: Здесь так много непонятного... Но с другой стороны, почему обязательно все должно быть так, как ты привык?

МУМИ-МАМА: Как жаль, Муми-тролль любит чай с джемом. Как же я могла его забыть?

МЫШКА: А может быть тут есть джем?

МЮМЛА: Чего тут только нет! Может, и джем есть. Вот уж чудная жила здесь семейка!

МЮ: А мы кого-то видели! Кого-то, кто прячется от нас.

ХОМСА: Тут уж наверняка где-то должна быть кладовка!

МЮМЛА: Рек-ви-зит... Рек-ви-зит. Подходящее имечко для негодяя!

ХОМСА: Может, это повидло? Оно не хуже джема

МЮМЛА (попробовав)): Это крашеный гипс!

Берет яблоко. Пробует откусить.

МЮМЛА: Деревянное... А мне все это нравится... Как будто и ничего съедобного, а на самом деле что-то здесь кроется.

ХОМСА: От всех этих вещей мне не по себе.

МУМИ-МАМА: Давайте попьем чаю! А тем временем будем любоваться этой картиной. Она удивительно красивая.

Тут кто-то рассмеялся.

МУМИ-ПАПА: Почему вы смеетесь?

МУМИ-МАМА: Не хотите ли выпить с нами чаю?

МУМИ-ПАПА: Вероятно, это кто-то из прежних жильцов. Неужели так трудно выйти и представиться?

МУМИ-МАМА: Дети, чай стынет!

ФРЕКЕН СНОРК: Это заколдованное место!

МУМИ-ПАПА: Мы должны быть очень осторожны. Это опасный дом с привидениями! Здесь может произойти все что угодно.

СЦЕНА№5

МУМИ-МАМА: Обед подан!

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Мама! Мама, ты не находишь…

Тут он осекся и выпустил из лап сахарницу, которая со звоном упала на пол.

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Глядите! Глядите!

Все обернулись и посмотрели.

ТЕАТРАЛЬНАЯ КРЫСА: Я Эмма. Я хочу только сказать, что терпеть не могу кашу. Уже третий день вы едите кашу.

МУМИ-МАМА: Завтра утром будет молочный суп.

ЭММА: Я ненавижу молочный суп.

МУМИ-ПАПА: Может быть, вы, Эмма, посидите с нами? Мы думали, что дом всеми покинут, и поэтому…

ЭММА: Дом! Это вовсе не дом.

МУМИ-МАМА: Эмма, а ваша семья спаслась?

Эмма не ответила, она смотрела на сыр… Потом схватила ломтик сыра и сунула его в карман. Ее взгляд блуждал по столу и остановился на блинчике.

МЮ: Это наш блинчик!

МУМИ-МАМА: Это некрасиво!

МУМИ-ПАПА: Дорогой Хомса, cбегай и посмотри, не найдется ли в кладовке чего-нибудь вкусненького для Эммы.

ЭММА: Кладовка! Кладовка! Вы называете суфлерскую будку кладовкой! Вы называете сцену гостиной, кулисы — картинами, занавес — занавеской, а реквизит — дядей! Вы ничего не знаете о театре, даже меньше чем ничего, у вас нет ни малейшего представления о театре!

МУМИ-МАМА: Что такое театр?

МУМИ-ПАПА: Не знаю. Похоже, что нам следует этим поинтересоваться.

Муми-тролль начал свистеть.

ЭММА: Перестань свистеть!

МУМИ-ТРОЛЛЬ: Почему?

ЭММА: Свистеть в театре — плохая примета. Даже этого вы не знаете.

МУМИ-ПАПА: Не могли бы вы, Эмма, немножко просветить нас начет театра?

ЭММА: Театр — это не зал и не палуба парохода. Театр — это самое важное в мире!

Поёт песню.

Эмма терпеливо покачала головой. Она взяла клочок бумаги и дрожащей лапкой нарисовала театр для Муми-мамы. Она объяснила что к чему и записала, чтобы Муми-мама ничего не забыла. Пока Эмма рисовала, подошли все остальные и окружили ее.

ЭММА: Вот так было в театре, когда мы ставили «Клеопатру». Зрительный зал (а не гостиная) был полон людей, и никто не шелохнулся и слова не вымолвил, пока шла премьера (это значит, что пьесу играют в самый первый раз). Когда зашло солнце, я, как обычно, зажгла огни рампы и три раза стукнула об пол, прежде чем поднялся занавес. Вот так!

МЮМЛА: Это зачем?

ЭММА: Чтобы было более торжественно... Это словно зов судьбы, рок, понятно? Занавес поднимается, красный прожектор освещает Клеопатру, публика затаила дыхание…

ХОМСА: А Реквизит тоже был там?

ЭММА: Реквизит — это название комнаты. Там хранится все, что нужно для спектакля. О, примадонна была необыкновенно красива и трагична…

МИСА: Примадонна?

ЭММА: Ну это самая важная из актрис. Она всегда играет самую лучшую роль и всегда получает то, что хочет. Но упаси меня от этой чести…

МУМИ-МАМА: Ты, наверное, мог бы написать пьесу, если Эмма тебе поможет. Ведь ты написал мемуары. Наверное, не так уж трудно писать и стихи?

МУМИ-ПАПА: Куда там! Не умею я писать пьесы...

МУМИ-МАМА: Конечно, ты сумеешь, дорогой. А мы выучим твою пьесу наизусть. Все придут смотреть, как мы играем в театре. Много-много разного народу; их будет все больше и больше, и они станут рассказывать своим знакомым, как это замечательно.

ЭММА: Наверное, получится что-то ужасное! Но если вам так хочется потерпеть фиаско, я не откажусь давать вам советы. Иногда, когда у меня найдется свободная минутка.

СЦЕНА№7

Вечером Муми-папа уже закончил пьесу. И прочитал ее всем. Никто не прерывал его, и когда он закончил, воцарилась тишина.

ЭММА: Нет, нет и еще раз нет!

МУМИ-ПАПА: Неужели так уж плохо?

ЭММА: Хуже некуда! Послушай только: " Не боюсь я льва, убиваю его всегда! " Ужасно!

МУМИ-ПАПА: Но я непременно хочу, чтобы был лев...

ЭММА: Нужно писать гекзаметром! Гекзаметром, а не рифмовать.

МУМИ-ПАПА: А что такое гекзаметр?

ЭММА: А вот что: тамтара-тамтара-тамтара-тамтара, тамтара-там-та!

Папа просиял.

ЭММА: Перепиши все гекзаметром! И запомни, что в настоящей трагедии, написанной старинным стилем, все должны быть в родстве друг с другом.

МУМИ-МАМА: Но как же они могут так злиться друг на друга, если они в родстве? И как можно без принцессы? Без счастливого конца? Ведь так грустно, когда кто-то умирает.

МУМИ-ПАПА: Это трагедия, дорогая моя. И обязательно в конце кто-то должен умереть. Еще лучше, если умрут все, кроме одного, но желательно, чтобы и он тоже. Так посоветовала Эмма.

МИСА: Пусть я умру в конце.

МЮ: А может, мне убить Мису?

ХОМСА: Я-то думал, что Муми-папа напишет детектив. Такой, чтобы всех подозревали и было множество версий, над которыми бы пришлось поломать голову.

МУМИ-ПАПА: Если вам не нравится моя пьеса, пожалуйста, пишите сами новую!

МУМИ-МАМА: Голубчик, мы находим пьесу замечательной. Не правда ли?

ВСЕ: Конечно!

МУМИ-МАМА: Вот видишь, она всем нравится! Только чуть подправь ее, измени содержание и стиль. Я позабочусь, чтобы никто не мешал тебе. И пока ты работаешь, возле тебя будет стоять вазочка с карамельками.

МУМИ-ПАПА: Ладно. Но лев должен остаться!

МУМИ-МАМА: Разумеется, без льва не обойтись.

СЦЕНА№8

МЮ: Мы же сказали, что обе хотим умереть в конце! Почему только ее должен съесть лев? Ведь мы обе невесты льва. Разве ты не помнишь?

МУМИ-ПАПА: Хорошо, хорошо! Сначала лев съест тебя, а потом Мису. Но не мешай мне, я пытаюсь думать гекзаметром!

МУМИ-МАМА: Кто же тогда состоит с ним в родстве? Вчера Мюмла была замужем за твоим уехавшим сыном. А теперь, выходит, замужем за ним Миса, а я что же, ее мама? И Мю не замужем?

МЮ: Не хочу быть не замужем.

МУМИ-ПАПА: Будьте сестрами! И тогда Мю будет твоей невесткой. Я хочу сказать — моей. Вернее, твоей теткой, сестрой твоего отца.

ХОМСА: Но это никуда не годится! Если Муми-мама твоя жена, то невестка не может быть твоей теткой.

МУМИ-ПАПА: Все это не имеет никакого значения! И вообще не будет вам никакой пьесы!

ЭММА: Успокойтесь и возьмите себя в руки. Все обойдется. Публика ведь не за тем идет в театр, чтобы понимать.

МУМИ-МАМА: Душечка Эмма, платье мне слишком узко… оно все время расходится на спине.

ЭММА: И запомни! Нельзя казаться веселой, когда она придет и станет говорить, что сын ее отравил свою душу ложью!

МУМИ-МАМА: Ну, конечно, не буду! Я обещаю казаться печальной.

Миса зубрила свою роль. Вдруг она отбросила листок.

МИСА: Роль слишком веселая, она мне не подходит!

ЭММА: Замолчи, Миса! Мы начинаем. Освещение готово?

Хомса включил желтый прожектор.

МЮ: Красный! Красный! Мой выход красный! Почему он всегда путает свет?

ЭММА: Так всегда бывает. Вы готовы?

МУМИ-ПАПА: Я не знаю своей роли, я не помню ни единого слова.

Эмма похлопала его по плечу.

ЭММА: Понятно! Все как и положено на первом спектакле.

Она ударила три раза палкой об пол, и воцарилась тишина.

СЦЕНА№9

МЮ: Я умру нынче ночью, хотя невиновность моя к небесам

вопиет,

обернись море кровью, а весенняя земля грозой,

прекрасная, как распускающаяся роза,

с росой юности на лбу,

я грубо и жестоко попрана горьким роком.

ЭММА (завывая из-за кулис): О, роковая ночь!

О, роковая ночь!

Муми-папа вышел из левой кулисы с плащом, небрежно переброшенным через плечо. Он повернулся к публике и стал читать дрожащим голосом.

МУМИ-ПАПА: Узы родства и дружбы должны быть разорваны,

когда меня призывает мой долг,

ах, неужто корону мою узурпирует сестра

моего внука, сына дочери?

(заметив, что ошибся, снова прочитал):

…ах, неужто корону мою узурпирует тетка

моего внука, сына дочери?

МУМИ-МАМА (высунув мордочку из-за кулис): …неужто корону мою узурпирует

сестра моей невестки, жены сына!

МУМИ-ПАПА: Да, да, да. Я пропущу эти слова.

Шагает к Мюмле, спрятавшейся за зеркальным шкафом.

МУМИ-ПАПА: О ты, неверная Мюмла, дрожи и слушай,

как страшный лев в ярости сотрясает

свою клетку и рычит от голода на луну!

Наступило долгое молчание.

МУМИ-ПАПА (повторяет): … от голода на луну!

Но ничего не произошло.

МУМИ-ПАПА (обернувшись налево): Почему не рычит лев?

ЭММА: Не стану рычать, пока Хомса не подвесит луну!

Хомса высунулся из-за кулис.

ХОМСА: Миса обещала сделать луну и не сделала...

МУМИ-ПАПА: Ладно, ладно. Пусть Миса лучше явится на сцену, я все равно вышел из образа.

Миса важно выплыла на сцену в красном бархатном платье. Она стояла несколько мгновений безмолвно, закрыв лапой глаза и упиваясь тем, что она примадонна. Это было бесподобно!

МУМИ-МАМА (подумав, что Миса забыла свою роль): «О, какая радость! »

МИСА: Я держу паузу!

Она приблизилась к рампе и простерла лапы к публике.

Что-то щелкнуло. Это Хомса запустил вентилятор в осветительской.

МИСА (трагическим голосом): О, радость созерцать,

как голова твоя

раскалывается на куски!..

Она оступилась, запуталась в бархатном платье и прямо со сцены упала в лодку, где сидели ежи.

Зрители закричали «ура! » и снова водрузили Мису на сцену.

Мама быстренько подобрала юбки и вынырнула на сцену с доброй и смущенной улыбкой.

МУМИ-МАМА: О судьба, укрой свое чело черным, как ночь,

посланием, которое я несу!

Твой сын обманом проложил себе путь

и отравил свою душу ложью!

ЭММА (из-за кулис): О, роковая ночь!

О, роковая ночь!

Муми-папа тревожно смотрел на маму.

МУМИ-МАМА (шепотом): «Введите льва»...

МУМИ-ПАПА: Введите льва. Введите льва. Давайте сюда льва!

За сценой послышался громкий топот. Затем выскочил лев, сделанный из старого покрывала. Передние лапы льва изображал один бобер, а задние — другой. Публика визжала от восторга. Лев заколебался, потом подошел к рампе и поклонился и при этом разошелся на две части.

ФИНАЛ?????