Глава рождественская 8 страница

- Но, - Гермиона увеличила громкость, видя реакцию профессора, - мы можем просто бойкотировать его.

Зельвар посмотрел на девушку устало. Ну, неужели она еще не поняла, что если Дамблдор вбил что-то себе в голову, то никакими пассатижами это оттуда не достать?

Однако Гермиона все понимала.

- Но пока что мы будем держать наши намерения в секрете. Будем встречаться как будто бы на репетиции, делать вид, что действительно собираемся принять участие в конкурсе… а в день конкурса просто исчезнем. Никто не успеет что-либо предпринять.

Снейп обвел указательным пальцем контур губ, что было показателем глубокой задумчивости.

- В ваших словах есть здравый смысл. Однако нельзя ли избежать и «якобы репетиций»?

- Можно. Но нас раскусят раньше, чем вы успеете сказать слово «танго».

Гермиона была сурова и непреклонна. Профессор недовольно вздохнул.

- «Репетировать» будем здесь. Начнем в следующий вторник…

- Думаю, лучше завтра же, - не согласилась Гермиона.

- К чему такая спешка?

- К тому, что конкурс уже в следующую среду, и вам это прекрасно известно, профессор. Давайте создадим хотя бы видимость того, что мы смирились с судьбой.

Снейп снова вздохнул, на сей раз более сердито.

- Ну, черт с вами.

~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~

Что может быть приятнее, чем тишина и мрачность холодных подземелий, их таинственность и загадочность, их подземелистость и непередаваемая аура? В качестве ответа на этот вопрос Гермиона могла бы составить целый список, и ей понадобился бы предлинный пергамент. Но, увы, у нее не было выбора, как тратить свой вечер на сидение в кабинете Зельеварения в компании Снейпа. Тем более угнетала необходимость поцеловать его. Конечно, Гермиона могла бы просто объяснить ему ситуацию, и, наверняка, он согласился бы досадить Рону Уизли (а если бы она приплела сюда еще и Гарри, выполнение задачи свелось бы к минимальным трудностям). Но она опасалась, что один момент всей этой истории мог не понравиться профессору, и тогда никакой гениальный план ей бы уже не помог. Речь идет, конечно, о той незначительной детали, благодаря которой Рон и Лаванда, а значит и все в Хогвартсе, узнают о поцелуе Гермионы и Снейпа в течение суток, стоит ему произойти.

Гермиона взглянула на Снейпа, на его нос и хмыкнула. Затем она обратила внимание на его черные волосы и черный наряд и издала смешок.

Профессор резко поднял взгляд и увидел, что девчонка смеялась, глядя на него. Сперва он решил, что на его лице остались следы приема того стакана молока, что он выпил перед ее приходом, но потом зельевар отмел такую вероятность в силу того, что тщательно проверил свое отражение на наличие каких-либо нежелательных пятен на лице перед встречей с Грейнджер.

- В чем дело, мисс Грейнджер? – строго спросил он.

- Ничего, сэр, - ответила она, пытаясь задушить собственный смех.

Но чем дольше он пронзал ее своими глазами, что были «точно угли», тем смешнее ей становилось. Снейп не выдержал таких издевательств над своим эго и рявкнул:

- Грейнджер!

- Ладно, ладно, - сжалилась она, - просто я вспомнила одно, хотя, в общем-то, не одно, а много стихотворений.

Снейп забарабанил пальцами по столу, ожидая продолжения. Гермиона выдохнула, затем вдохнула и начала рассказ:

- Видите ли, вам это может показаться странным… только пообещайте сначала, что все, что сейчас узнаете, останется между нами!

- Непременно.

- И вы не станете выяснять, о ком сейчас пойдет речь.

- Ни в коем случае.

- И ваша информированность не понесет за собой никаких последствий для тех, чьи интересы, возможно, будут задеты…

- Гррррейнджер.

- Пообещайте.

- Обещаю.

Гермиона кивнула. Снейп поднял брови:

- И что, вы мне верите? – уточнил он.

- Конечно, сэр, я убеждена, что вы – человек слова.

- Я бывший двойной агент. Вы думаете, это понятие синонимично понятию «человек слова»? – не унимался мужчина.

Гермиона раздраженно фыркнула.

- Вы хотите узнать, в чем дело, или нет?

- Да-да, продолжайте.

И Гермиона продолжила. Она, по возможности мягко и не называя имен, поведала профессору о существовании его фан-клуба. Он не поверил. Она пересказала все то же самое, только другими словами, но он решил, что она над ним издевалась. Она, с нотками раздражения в голосе, сообщила, что члены Общества Обожателей Снейпа даже публикуют стихи о нем и она даже является счастливой обладательницей такого выпуска. Снейп все еще считал, что Грейнджер над ним измывается – не понятно за что, ведь в последнее время он так хорошо с ней обходился.

- Послушайте, это не самая смешная шутка, которую я могла бы придумать, - сказала Гермиона, доставая из кармана мантии опус, который ей подарила Парвати, - просто эти девушки действительно считают вас очень… хм, привлекательным.

Гермиона закусила губу, стараясь сдержать смех. Заметив злобный взгляд Снейпа, она добавила:

- А причиной моего веселья является совсем не то, что вы думаете. Просто объект их вожделения – ничего личного, сэр – кажется мне на редкость неподходящим, а сама ситуация – жутко забавной.

- В самом деле. Сам еле сдерживаю смех, - отозвался профессор мрачно.

Мисс Грейнджер нацепила серьезное лицо.

- Сама ситуация, возможно, не представляется вам столь же уморительной, как мне, но та форма, в которой выражается привязанность девочек к вашей персоне, а также само наличие этой привязанности – привязанности, существующей, невзирая на все ваши попытки уничтожить даже вероятность положительно окрашенных чувств со стороны кого-либо из обитателей Хогвартса, может быть названа лишь одним словом: «бугагашенька».

Снейп хмыкнул. Гермиона протянула ему сборник стихов. Профессор, предварительно проверив объект на заклинания, кончиками пальцев принял сборник сочинений истинных снейпоманок. На его лице по-прежнему читалось недоверие, граничащее с ужасом. Он открыл книжицу на первой попавшейся странице и принялся читать.

Северусу

Севви. Сева. Се, ве, рус.

Имя пробую словно на вкус.

Оно слаще сиропа, горьчей миндаля,

Горячее сахары, холодней февраля.

Я с тебя умираю,

Ты не хочешь меня.

Я тебя проклинаю,

И все же… и все же хочу я тебя.

Гермиона пристально наблюдала за профессором, пока он читал. Сперва брови Снейпа сошлись на переносице, при этом в глазах его было что-то вроде изумления, хотя она могла и ошибиться. Потом обе его брови дружно полезли наверх, демонстрируя таким образом удивление хозяина, однако губы его при этом подрагивали, что означало, что чтиво его веселило. Прочтя последнюю фразу, зельевар рассмеялся.

Гермиона невольно улыбнулась. Она, конечно, боялась, что Снейп мог отреагировать остро, ведь он славился своей остротой и своими остротами. Но все же он был умным человеком, и подобное творчество не могло не рассмешить его. Мисс Грейнджер не могла поверить – ей все-таки довелось увидеть смеющегося Северуса Снейпа.

- А вот тут есть одно, позвольте, я зачитаю его вслух, - сказала Гермиона, беря книжечку у него из рук. - Называется «Искушение Мэри».

Ты словно Адам – единственный для меня.

Ты Змей Искуситель – ты реально змея.

Ты, как запретный плод, совращаешь маня.

Позволь мне быть Евой, исцелую тебя.

- Какой слог, - прокомментировал это Снейп, сдерживая рвущиеся наружу смешки.

Он судорожно сжимал губы, титанические усилия были очевидны.

- А мне больше всего нравится вот этот момент: «ты змей-искуситель – ты реально змея». Тут автор и как бы отсылает нас к Слизерину, и намекает на ваш непростой характер, и просто использует красивый речевой оборот.

- Значит, Мэри… Судя по близкому знакомству с Библией – маглорожденная, - произнес Снейп задумчиво.

Гермиона вопросительно взглянула на него.

- Я пытаюсь понять, кого мне следует опасаться. Если эта юная леди решит все же стать моей Евой, мне не избежать увольнения, а, возможно, и Азкабана.

Профессор быстро пролистал весь сборник и недовольно обратился к Гермионе:

- Кто зарисовал все имена авторов?

- Я, сэр.

- С какой целью?

- Это очевидно, сэр. Скрыть их от вас.

Он взглянул на нее со смесью злости и разочарования.

- Спасибо, услужили.

- Всегда пожалуйста, сэр.

Тут Снейп наткнулся на очередной интересный стих и углубился в чтение.

- Монах! – пробормотал он с кривой полуулыбкой на лице. – Ради всего святого! – воскликнул он, когда, вероятно, дошел до более пикантных сцен, и на его щеках появился едва заметный, но все же пугающий румянец.

Гермиона смущенно отвела взгляд.

- Ну что ж, - она взглянула на часы, - пожалуй, я уже могу идти. Сэр?

Он кивнул, все еще что-то читая и ухмыляясь.

- Это можете оставить себе, - она указала на сборник стихов.

Он снова кивнул. Она вздохнула и, попрощавшись, ушла. Только когда за ней захлопнулась дверь, профессор поднял голову и удивленно обвел взглядом пустой класс. Пожав плечами, он снова вернулся к поэтическим экспериментам студенток, не переставая хмыкать, усмехаться и кривить рот.

~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~

Лаванда и Парвати проявляли истинное участие к делам мисс Грейнджер. Была бы их воля, они бы *принимали* в них участие, но Гермиона славилась некоторой замкнутостью и неоткрытостью к людям. Посему мисс Браун и мисс Патил оставалось лишь со стороны наблюдать за агонией подруги и давать ей дельные советы, подкрепленные житейской мудростью:

- Надень самое сексуальное белье.

- Лаванда, я простая заучка, которая учится в закрытой магической школе на последнем году обучения и большую часть времени проводит, засунув нос в пыльные учебники. То есть единственная яркая перспектива в моей жизни – выпускные экзамены. Самое сексуальное белье в моем сундуке – спальные штанишки-панталончики, которые подарила мне бабуля. И возбудить они могут только извращенцев.

- Думаю, Снейпу это понравится, - сказала Парвати, а потом пояснила: - Пусть вспомнит молодость.

Гермиона с мольбой посмотрела на небеса. А глаза Лаванды вдруг хищно загорелись:

- Завтра же в Хогсмиде пойдем к Мадам Харассмент и купим тебе ошеломительный комплект! В прошлый раз я видела там потрясающий пеньюар зеленого цвета с серебряным кружевом. Что может быть лучше?

- Конечно, Лаванда. Я обязательно пойду с вами по магазинам. Но при одном условии – если придумаю более бессмысленный способ потратить время и деньги.

- Гермиона! Не будь такой.

Дабы быть более убедительной, мисс Грейнджер встала в полный рост на своей кровати.

- Девочки, предпоследнее занятие, которому я по доброй воле посвящу свои выходные – это поход по магазинам. И на последнем месте, для протокола, уголовные преступления.

- Но… - начала Парвати, но Лаванда махнула рукой.

- Проехали. Гермиону сейчас не переубедить.

Это «сейчас» означало, что мисс Браун не намерена сдаваться окончательно, она лишь согласилась признать поражение в битве, чтобы потом выиграть войну.

- Спасибо, - Гермиона кивнула и спустилась с кровати на пол. – А сейчас мне надо идти к профессору.

- Подожди.

Лаванда подошла к ней и ловким движением расстегнула две верхних пуговки на рубашке.

- Я вообще-то собиралась надеть галстук… - запротестовала Гермиона.

- Вы собираетесь репетировать танец. Будете прижиматься друг к другу телами самым бесстыдным образом. Я думаю, такую вольность, как отсутствие галстука, ты можешь себе позволить.

- Тем более, сегодня вечер пятницы, - поддержала подругу Парвати, - полный комплект формы не обязателен.

- Ну и вообще, вряд ли он заметит, что ты не надела галстук, когда из твоего выреза будут выглядывать буфера в белом кружеве.

Последний аргумент мисс Браун заставил Гермиону поторопиться. Уже в коридоре наша Скромная Всезнайка застегнула все пуговицы на рубашке. Даже те, которые обычно не застегивала.

- Где ваш галстук, мисс Грейнджер? – спросил профессор Снейп, стоило только Гермионе напрячь мышцы, чтобы поднять ногу, чтобы перешагнуть порог класса Зельеварения.

- Лаванда и Парвати не позволили мне его надеть, сэр. Они думают, что мы с вами собираемся репетировать танец, поэтому такие формальности, как школьная форма, просто неуместны. Я не хотела вызывать подозрения и поэтому согласилась.

- Ах, ну понятно, - безразлично ответил Снейп, - пять баллов с Гриффиндора за ненадлежащий вид. Присаживайтесь.

Он любезно указал Гермионе на место за первой партой, а сам тут же уткнулся в какие-то пергаменты, которые лежали на его столе. Подавив вздох, мисс Грейнджер заняла предложенное место. Долгое время ее взгляд следил за профессором. Она не решалась даже начать пытаться сделать то, что намеревалась. Ну как, КАК, ради всего святого, могла она поцеловать Снейпа? С другой стороны… ответ очевиден. Просто взять и поцеловать, и гори оно все синим пламенем! Некстати вспомнился синий огонек, которым она подожгла мантию Снейпа на первом курсе. Тогда это действие хоть и спасло Гарри, было не совсем правильным. Нет-нет, взглянем на это иначе: оно хоть и не было правильным, но зато спасло Гарри!

Гермиона решительно поднялась на ноги, подошла вплотную к мужчине. Он уже поднял голову (как если бы он ее ронял…) и взирал на студентку с недоумением. Пока профессор не успел достать палочку и зарядить в нее каким-нибудь более или менее простительным заклинанием, Гермиона положила руки на щеки Снейпа, не позволяя ему увернуться, и попыталась поцеловать его в губы. Непреодолимым препятствием на пути к выполнению этого непростого дела оказался достославный нос зельевара. Неловко уткнувшись в него своим собственным, пусть и маленьким, но все же выпирающим носиком, Гермиона чуть ослабила хватку, и профессор сумел улизнуть от девушки. Исполнив акробатический номер, благодаря которому он оказался в пяти футах от мисс Грейнджер, профессор Снейп немедленно потребовал объяснений.

В тот момент Гермиона поняла, что упустила последнюю возможность поцеловать мужчину без его ведома. То есть, без его знания о том, зачем она это делает. И, вполне вероятно, вместе с этой возможностью была утеряна другая – возможность поцеловать Снейпа вообще когда-либо в этой реальности.

- Мисс Грейнджер, я жду, - напомнил Снейп, пока Гермиона пыталась осознать крах своих надежд и иллюзий.

- Ну… дело в том, что… - начала она, глядя в пол. – Видите ли, сэр… произошло… недоразумение.

- Это я понял без вашего бормотания, - процедил он, и его щека опасно задергалась. – Доразумением это назвать язык не повернется.

Гермиона вздохнула, на этот раз обреченно. Затем она вкратце объяснила Снейпу ситуацию. Он не мог поверить своим ушам.

- Вас надо изолировать от общества, - вынес он вердикт, садясь за свой стол.

- Я…

- Не беспокойтесь, я сам поговорю об этом с директором.

- Сэр…

- Скоро ли уже моя пенсия? – пробормотал он.

- Что вы, профессор! – воскликнула Гермиона не слишком искренне. – Вы еще… в полном, так сказать, расцвете…

- Да уж, наверное! Не иначе, вторая молодость. Иначе чем объяснить это количество молодых девиц в моей жизни?

Гермиона против воли хихикнула. Снейп мрачно взглянул на нее.

- Я просто вспомнила, как сегодня вы… - она подавилась смешком, но затем продолжила, - вы так забавно вели себя на уроке.

Ах, если бы взгляд мог убивать…

- Можно было подумать, после тех стихов вы решили, что стоит вам подойти к студентке, она тут же набросится на вас.

- Вам показалось это смешным? – сквозь зубы произнес зельевар. – Однако, как показала наша сегодняшняя встреча, именно это и происходит, стоит особе женского пола остаться со мной наедине.

Гермиона виновато потупила взор.

- Я же объяснила, сэр… - промямлила она.

- Можете быть свободны, - Снейп в буквальном смысле указал девушке на дверь.

- Но репетиция не могла быть такой короткой! – воскликнула Гермиона отчаянно.

- Мы разучивали легкое па. До свидания.

- Ну, сэр, ну пожалуйста, позвольте мне вас поцеловать! Легонько? Я так хочу проучить Рона и… и Гарри…

- Вон!

- Ваша репутация не пострадает. Я наложу на Рона и Лаванду заклинание, они не смогут рассказать никому…. И на Гарри тоже наложу…

Снейп не стал повторяться. Он просто взмахнул палочкой, и Гермиону вынесло магией в коридор, словно сёрфера волной в открытое море.

После пережитого позора, Гермионе, наконец, показалась довольно глупой идея подставить Рона. Она сама удивлялась, как это раньше ей не пришло на ум, что вся эта история с пари и с попыткой поцеловать профессора была изначально провальной. В конце концов, разве не был Рон прав, отвергая даже возможность того, что между ней и Снейпом может что-то произойти? Разве не должна была она в первую очередь разозлиться на Лаванду за то, что та даже предположила недостойное поведение со стороны ее или профессора? Дав утвердительные ответы на все эти вопросы, она вернулась в свою комнату совершенно новым человеком.

~~~~~~~В~канун~конкурса~~~~~~~

Тишина окутала коридоры Хогвартса, точно заботливая мамочка свое дитя пуховым одеялом. Ночь опустилась на холодные горы Шотландии, ее же реки и озера, земли, камни и замки.

Тяжелая дверь со скрипом отворилась. Тень пронеслась по залитой чернотой комнате. В сторону отъехал портрет. Тень выскользнула в коридор. Напряжение так и витало в воздухе. Где-то бесшумно пронеслось старое доброе Перекати-Поле.

Тень кралась по замку тихо и быстро. Вскоре стало ясно, что она держала путь к Главному Холлу.

Вдруг тень метнулась, как испуганная лань, в одну из ниш. Из-за угла раздались шаркающие шаги, а затем и голос хранителя порядка школы Хогвартс – сквиба Филча.

- …а с кем ты была прошлой ночью? И не надо говорить мне, что была одна. Я заходил к тебе, тебя не было.

Тень удивленно подняла брови. С кем это общался старик Филч? Да еще таким тоном…

- Ты всегда говоришь это! – воскликнул он на ответ, который Тень не расслышала. – Знаешь, мне это уже надоело. Ты не ночуешь у себя, постоянно куда-то исчезаешь, не считаешь нужным объясняться или извиняться. Я не собираюсь больше терпеть это. И не надо теперь лезть ко мне со своими телячьими нежностями.

У Тени глаза полезли на лоб, если только такое возможно в теневой анатомии.

- Я хочу всего лишь немного уважения. Я не пытаюсь ограничить твою свободу. Я знаю, мы договаривались…

Раздалось недовольное мяуканье.

- Нет, миссис Норрис, я не намерен более терпеть это. Ты никогда не какаешь в свой лоток, все время все разбросано вокруг, как будто трудно прицелиться в одно место; тебя рвет, когда ты слишком быстро съедаешь свой корм, при этом ты всегда ешь его быстро, и тошнит тебя всегда на мое любимое кресло; ты не даешь мне себя причесывать, а потом жалуешься на колтуны, и мне приходится их выстригать, да еще «так, чтобы не было заметно»; когда у тебя выпадают усы или ломаются когти, ты оставляешь их на ковре, и я должен их за тобой убирать; ты воруешь еду, стоит мне оставить ее на столе, и вообще, постоянно ползаешь по кухне, и я потом нахожу твою шерсть в масленке и хлебнице; ты устраиваешься на раскрытых книгах и спишь на них, как будто это чертова подушка, и даже не думаешь слезать, когда я намереваюсь почитать – при этом специально купленная для тебя подушка бесхозно валяется в углу. НАКОНЕЦ, ты не ночуешь дома, а потом даже не думаешь объясняться, где ты была и с кем…

К концу этой речи Филч говорил с таким надрывом, что невольно хотелось ему посочувствовать.

- И при всем при этом, я все равно не могу без тебя, - выдал он, почти рыдая.

Затем послышалось смущенное «мя», какое-то мычание, чмоки и бормотание «хорошая моя… милая…кисонька…»

Когда Филч удалился на почтительное расстояние, Тень понеслась дальше по коридору. Вскоре она оказалась в Холле. Свет в большом просторном помещении был слегка приглушен, казалось, что в этих темных уголках и закоулках прячутся невиданные звери… Тень прошмыгнула к песочным часам, невольно взглянула на состояние счетов всех факультетов, заметила напряженную борьбу между ее родным факультетом и Слизерином и, наконец, огляделась. Поблизости никого не наблюдалось, и Тень раздраженно вздохнула. Он уже должен был придти…

- Пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер! – вдруг произнес кто-то прямо за ее спиной, и она взвизгнула от испуга.

Обернувшись, она увидела профессора Снейпа, с удовлетворением наблюдающего за тем, как красные рубины переместились из одной части часов в другую.

- Ссссэр, - зашипела она, - вы хотите, чтобы я перебудила весь Хогвартс?

Зельевар поднял брови.

- Вы хотите сказать, я не имею права снять баллы со студентки, которая в неположенный час находится вне своей башни?

Вопрос был задан таким тоном, что было ясно – правильный ответ есть только один и озвучивать его нет необходимости.

- Пойдемте, профессор, - сказала Гермиона, стараясь подавить внутреннего зверя, - нам стоит поторопиться. Не дай Бог, Филч… - тут она скривилась и продолжила, - или Пивз явятся сюда.

- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - деловым, но тихим голосом сказал Снейп, пока они спускались по лестнице к главному выходу, - что я в этой школе профессор.

- Хочу вам напомнить, профессор Снейп, - шипя, ответила Гермиона, - что вы сейчас нелегально покидаете Хогвартс, пытаясь избежать официального конкурса танцев, участие в котором было указом самого директора.

- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - ответил он раздраженно и после недолгой паузы продолжил, - что вы уже потеряли пять баллов, и потеряете еще десять, если немедленно не закроете рот.

Губы Гермионы дернулись, но ни один звук не вылетел из этих створок двух в воротах рая.

Двое на цыпочках пробрались к большой двери. Изящно украшенная длинными пальцами, мужская рука протянулась к дверной ручке. Гермиона зачем-то вжала голову в плечи, как будто боялась, что сейчас сработает сигнализация. Пальцы Снейпа коснулись металлической поверхности. Гермиона перестала дышать. Мозг зельевара послал суставам и мышцам сигнал «надавить и повернуть». Гермиона приоткрыла рот, предвкушая свободу…

Там, за несколько сотен миль отсюда, их ждало два зарезервированных номера в скромной, но весьма уютной гостинице «Бычий Рог». Там, за несколько миль отсюда, их ждала свобода.

Здесь, в горах Шотландии, их ждало разочарование.

Внезапно холл озарился ярким светом – все факелы в помещении разом загорелись, ослепляя наших беглецов.

Гермиона ахнула, Снейп отдернул руку от дверной ручки. Оба повернулись на чье-то «кхе-кхе» и увидели на верхней площадки лестницы, рядом с песочными часами, профессора Дамблдора, профессора МакГонагалл, Лаванду и Парвати.

- Позвольте спросить, куда вы направляетесь? – тоном доброго дедушки спросил директор.

- Там… - пробормотала Гермиона, - нужно кое-что.

- Я патрулировал коридоры, - вдруг громко заговорил Снейп, - и обнаружил мисс Грейнджер здесь, пытающейся покинуть школу. Пять баллов уже снято с факультета Гриффиндор, можете проверить.

Зельевар жестом предложил присутствующим взглянуть на песочные часы. Все, кроме Дамблдора, обернулись. Снейп сжал кулаки.

- Северус, на меня такие штучки не действуют с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать и подобным образом ты сумел сбежать от меня в коридоре на третьем этаже, - заметил сребробородый старик.

Его глаза игриво блестели за очками-половинками. Очками, которые в свое время вызвали немало споров. Главным предметом этих споров был вопрос о существовании второй пары очков. Многие считали, что если есть очки-половинки, то непременно должны быть очки-вторые половинки, ведь известно, что если есть половина чего-то, то где-то обязательно существует вторая половина. Иначе первая половина не была бы половиной, а была бы единым целым. Если же очки-половинки – целые очки, не имеющие второй половинки, то называть их очками-половинками некорректно. Противники этой теории не считали интересным обсуждение таких бессмысленных и неважных вопросов и порой даже не подозревали, что являются оппозицией в каком-то важном споре.

Так или иначе, Снейпа и Гермиону, пытавшихся совершить побег из Хогвартса, поймали. Спустя десять минут после неожиданного разоблачения они обнаружили себя в Большом зале. Пока Дамблдор и МакГонагалл деловито двигали столы и стулья, Лаванда и Парвати пытались оправдаться перед Гермионой.

- Извини, но мы давно поняли, что вы на самом деле не репетируете танцы, и заподозрили неладное, - сказала Лаванда, глядя в пол.

- А вчера нашли каталог отелей в Йоркшире, - добавила Парвати.

- А сегодня я еще не уснула, когда ты вышла из комнаты. Мы поняли, что дважды два три…

- Четыре.

- Ну да, и поняли, что вы с профессором что-то задумали. Мы пошли и все рассказали профессору МакГонагалл…

- Но как вы догадались, что мы не репетируем? – судя по тону Гермионы, она была очень разочарована, и по большей части тем, что ее коварную хитрость раскусили.

Девочки фыркнули. Лаванда начала загибать пальцы:

- Ну, во-первых, ты всегда приходила такая, как будто только что у тебя было заседание в Визенгамоте. Когда Парвати приходит с репетиций, ее одежду можно выжимать, уж о прическе я не говорю. Во-вторых, вы заканчивали слишком быстро. За такое время невозможно разобрать танец, особенно если учитывать твои, Гермиона, танцевальные способности. Ну и, наконец, профессор Дамблдор тоже заподозрил что-то неладное, даже провел следственный эксперимент и рассказал об этом Парвати на репетиции. Мы сделали соответствующие выводы, и вот мы здесь.

- Какой еще эксперимент? – удивилась Гермиона.

- Какой танец вы собираетесь танцевать на конкурсе? – спросила Лаванда, явно намереваясь их разоблачить.

Но они-то знали, что надо отвечать.

- Вальс.

- Танго.

Одновременно ответив, они синхронно посмотрели друг на друга.

- Что? – вопросили они в один голос. – Но вы сказали…

Оба замолчали.

- Профессор, вы же сказали профессору Дамблдору, что мы танцуем вальс, - сказала Гермиона раздраженно.

- Это вы сказали ему, что мы танцуем танго, - не менее раздраженно ответил Снейп. – Он спросил, получается ли у нас то сложное па в танго, о котором вы ему рассказывали, и я…

- Мне он сказал, что якобы вы рассказали ему, что я не умею считать до трех, а в вальсе, который мы собираемся танцевать на конкурсе, это самое главное… - мрачно ответила Гермиона.

Оба уже поняли, что их ловко накололи. Лаванда и Парвати сияли, как начищенные серебряные подносы. Снейп зло зыркнул на них. Они покраснели и потупили взоры.

- Пять баллов… - зашипел зельевар, и девочки, переглянувшись, тихонько хихикнули.

Гермиона закатила глаза. Она слышала, что они находили манеру Снейпа снимать баллы в высшей степени возбуждающей. Профессор, кажется, и сам понял свою оплошность. Побагровев, он прошипел:

- И взыскание!

Лаванда и Парвати взглянули на мужчину сияющими глазами.

- Да, сэр, - выдохнули они едва слышно.

Снейп сжал зубы.

- Всю неделю! – в его голосе слышались истеричные нотки.

- Да, сэээээр, - томно прошептали девицы.

- С ФИЛЧЕМ! – гаркнул Снейп и, взмахнув мантией, гордо удалился.

Он подошел к Дамблдору, чтобы узнать, зачем их тут держат.

- Минутку, Северус, - директор задумчиво потер подбородок, глядя на два деревянных кресла, поставленных вместо учительского стола. – А ну-ка, мисс Грейнджер, подойдите сюда. Присядьте. И ты, Северус, сядь.

Оба уселись на кресла, как было велено. Лица их выражали скорбь и смирение.

- Чудесно, - Дамблдор хлопнул в ладоши. – Можно идти.

И, развернувшись, он пошагал прочь. МакГонагалл, бросив прощальный взгляд на Гермиону и Северуса, поспешила за ним. Следом засеменили Лаванда и Парвати.

Сидящие на стульях неудачливые беглецы пару секунд недоуменно взирали на спины уходящих людей, а затем попытались встать, чтобы также покинуть помещение. Но им это не удалось.

- Что за черт? – воскликнул Снейп.

- Подождите! – закричала вслед удаляющимся фигурам Гермиона. – Я не могу встать со стула!

- Мы оба не можем! – добавил профессор.

Двери большого зала со стуком захлопнулись, оставив мисс Грейнджер и профессора Снейпа в гордом одиночестве, приклеенными к стульям. Они посмотрели друг на друга и прочитали в глазах напротив понимание и растущий ужас.

- Я не верю… - прошептала Гермиона.

- Поверьте, - мрачно ответил Снейп, глядя в пространство – туда, где пару минут назад стоял Дамблдор. – Вы многого не знаете о Альбусе.

- Не-ет…

- Просто смиритесь. Я думаю, мы здесь, как минимум, до утра.

- Конкурс сразу после завтрака.

Снейп лишь кивнул головой.

- Темный Лорд был гуманнее, - пробормотал он после паузы и устало закрыл глаза.

Гермиона не могла сидеть в тишине. Ей казалось, что правила приличия просто обязывают ее завязать светскую беседу, поэтому она сказала:

- Скажите, сэр, не кажется ли вам большой удачей то, что вы на самом деле не убили директора?

Снейп бросил на нее короткий убийственный взгляд, но Гермиону только ранило, задев по касательной ухо.

- Я имею в виду, что это действительно замечательно, что вся та история с убийством оказалась лишь блестящей театральной постановкой. Иначе, вообразите, нам пришлось бы оправдывать вас, искать доказательства вашей невиновности – а ведь, скорее всего, сначала мы и сами не верили бы вам и только каким-то чудом узнали бы, что на самом деле вы невиновны. Вы-то, как человек гордый, никому бы сами не сказали. И еще, наверняка, из каких-нибудь моральных соображений все-таки считали бы себя виновным, несмотря на то, что убили бы директора по его же приказу. И нам бы пришлось убеждать в вашей невиновности не только Визенгамот и общественность, но и вас. В конце нам это, конечно же, удалось бы. В ходе этого дела мы бы, возможно, сдружились и вышли бы из этой истории совсем другими людьми… но так или иначе, это было бы крайне утомительно.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒