Механики. Часть 26. 40 страница

— Куда лезешь, скотина лохматая! — раздался из машины крик и следом выстрел. Обезьяну, которая ломилась к водиле, снесло выстрелом, но на её месте тут же очутились две. Эти уже, схватившись за край двери, начали её буквально выламывать.

— Мочи их, пацаны, — заорал я и открыл огонь из дробовика по прыгающим на Газели и вокруг неё обезьянам.

Ребятки не заставили себя долго ждать. Выстрелами, мы буквально снесли воинствующих обезьян. Остальные подняли такой дикий крик, как будто их всех стали резать без ножа по живому. Я чуть не оглох. Мы встали в цепочку и стали подходить к машине. Кто-то открыл огонь по деревьям, обезьяны висели на них гроздьями.

— Саша, сверху! — заорал мне кто-то.

Я обернулся, но было поздно. На меня свалилось что-то шерстяное и вонючее. Обезьяны, как горох, посыпались с деревьев на нас. Откатившись в сторону и потеряв свой помповик, я быстро встал на ноги и увидел, как ко мне, перебирая лапами по земле, прёт обезьяна. Недолго думая, я встретил её прямым ударом ноги в корпус. Завязалась драка. Оружием больше никто воспользоваться не успел. Вот ещё одна мартышка прыгнула мне на спину и вцепилась своими когтями мне в разгрузку. Я просто подпрыгнул и упал спиной на неё. От моего прыжка у обезьяны сбилось дыхание, и она меня отпустила. Быстро вскочив, я зарядил ей в голову, как по мячу ногой бьют, хорошо так, с оттягом. Вырубил, она даже пискнуть не успела.

— Парни, на помощь! — заорал Лама, барахтаясь снизу сразу под тремя обезьянами.

Я попытался побежать к нему, но был атакован сразу двумя здоровыми мартышками. Мне пару раз так хорошо прилетело в голову, аж в голове зашумело. Я стал с ними драться, особо не разбирая, куда попадаю, и стараясь попасть им в голову, только двигались они достаточно быстро.

Краем глаза я увидел, как задние двери машины открылись от удара изнутри и снесли стоящих и пытающихся их открыть двух обезьян. Из минивена выбрались два парня. Вернее, один мужик, чуть больше тридцати лет, наверное, и второй — подросток. У мужика в руках был винт от двигателя, длиной метра полтора, наверное, а у парнишки монтировка. Они оба подбежали к клубку из трёх обезьян и Ламы и с ходу начали окучивать бьющих Ламу животных, особо не разбираясь, куда они попадают. Мужик просто глушил сверху этим винтом сидящих на Ламе обезьян.

— Мочи их! — внезапно услышал я абсолютно сумасшедший крик. Мне, прям, стало интересно, кто это так орёт.

Быстро отбился от двух атакующих меня обезьян с помощью какой-то нефиговой палки, в которую я сначала врезался своей башкой, а только потом уже воспользовался ей в качестве оружия. Причем, одной из обезьян в голову, видимо, пришла такая же мысль. Она у меня этот дрын отобрать захотела. Но эта вонючка не знает, что такое лоу кик. Проведя этот приём в ногу и осушив ту, я добавил ей по башке своим новым оружием, палкой то бишь. Обезьяна тут же успокоилась. Мать моя женщина! С ходу, в самую толпу обезьян буквально врубились наши учёные, у обоих в каждой руке было по полицейской дубинки, те, которые с ручками. Так вот, что это звенело у них в свёртке, вот что это за знакомый звук! А дубинки то металлические, судя по тому, как они в руках у них блестели. Врубившись в толпу мартышек, наши учёные стали так обрабатывать ими обезьян, что я невольно залюбовался. Парни били мартышек этим дубинками, делали подсечки, крутились и подпрыгивали, дубинки мелькали в их руках как вентиляторы, били ногами, прям ниндзя какие. Мартышки сначала охренели от такого напора, а потом, окружив их, кинулись впятером. Двоих Тимофей с Шуриком успели обработать как следует, а вот трёх других — нет. Недолго думая, они, встав спина к спине, стали отбиваться от обезьян, снова включив вентиляторы в своих руках.

А я вот засмотрелся и прощёлкал. На меня снова кто-то прыгнул сверху, мой дрын улетел, пришлось снова драться руками и ногами. Вокруг стоял просто нереальный шум от криков и визга обезьян. Я чувствовал, как силы покидают меня, да и, судя по другим парням, они тоже уже устали. «Где же пацаны наши? — мелькнула мысль. — Нас тут обезьяны бьют, а они никак доехать не могут». Мне прилетали удары по ноге, в спину, в голову ещё. Да что же это такое! Я, как мельница, молотил руками, но на место снесённой одной обезьяны, вставали две. Те из мартышек, кому хорошо от нас прилетело, мгновенно взбирались на деревья, и на нас сверху прыгали другие. Да сколько же вас тут?

Я уложил одну из обезьян, вторая прыгнула на меня, но я успел отскочить в сторону. Тут же увидел, как две обезьяны волочат по земле за ноги мимо меня Ламу. Тот бешено матерился и пытался вырваться из их лап. Я разогнался и прыгнул на них, покатился с одной по земле. Ну и вонь же от них! С этой мартышкой мы крутились по земле, нанося друг другу удары. Обезьяна оказалась сверху меня и стала долбить меня башкой об землю, схватив сзади за разгрузку. Внезапно, удары прекратились и она свалилась с меня. Перевернувшись на спину, я увидел стоящего Ламу с автоматом без магазина, это он ей, походу, по башке дал.

Зиму зажали около дерева, и он орал на обезьян матом, отбиваясь от них, а те орали на него. Не знаю, что они ему кричали, но выглядело это одновременно и страшно, и смешно. Тут на меня снова кто-то сверху прыгнул, и я, буквально, в печатался в землю носом, не успев поставить перед собой руки. Тут же мне лежачему прилетела по бокам пара таких хороших ударов. В глазах тут же потемнело, и заплясали огоньки, затем меня оторвали от земли и снова не очень аккуратно бросили на неё. Ха! Я уже успел подставить руки, но всё равно было больно и неприятно. Снова удары по корпусу, я просто сгруппировался как эмбрион, прикрывая голову руками, затем резко распрямился и попытался сбить хоть одну мартышку ногами. Судя по её недовольному крику и тому, что она рухнула рядом со мной, мне это удалось. И упала-то как удачно, прям перед моими ногами. Лови! Обе мои ноги 43 размера, буквально, врезались ей в голову. Рядом, видать, мужик её был, потому что он недовольно взревел, снова меня схватил и поднял над собой. Но я успел схватить его за шею и принялся душить, одновременно обвив его своими ногами сзади. Тот открыл свою пасть, и я увидел в нескольких сантиметрах от своего лица не фиговые такие зубки и глазища — большие, зрачки расширены. Чувак, походу, пёрся от этой драки и, видимо, был любитель этого дела. Вся морда у него была в шрамах, это я успел разглядеть. Это вы в баре, ребятки, не дрались! Резко отпустив его шею, я со всей дури ударил его своим лбом в нос, затем ещё раз. Обезьяна отпустила меня и схватилась руками за разбитый нос, из которого тут же хлынула кровь. Ну, а теперь лови между ног, братан, по бубенцам твоим. Тот просто охнул и упал на колени, глядя на меня расширенными от боли глазами. Если бы он мог сказать, то, думаю, я бы услышал что-то типа, так не честно. Видимо, он не ожидал от меня такого приёма. Дыхание у него мгновенно перехватило, он только глазищами своими хлопал. Только я хотел ему с ноги в голову заехать, как на меня опять кто-то прыгнул сверху. Моя идея с ударом ногой ему в голову осталась не воплощенной в жизнь. Я в очередной раз упал на землю, но как-то умудрился подняться с висевшей на мне мартышкой. Она висела на мне сзади и, держась одной рукой за мою разгрузку, второй била меня в правое ухо. Больно, блин! Лови с локтя! После моего третьего удара её хватка ослабла. «Да где же пацаны наши? » — тяжело дыша и стоя пока один, думал я, пытаясь восстановить дыхание и сообразить где мои коллеги по драке.

Учёные проводили очередной сеанс демонстрации восточных единоборств следующей группе обезьян. Судя по всему, у них это получалось достаточно успешно, так как парни сами хоть и были побиты, но стояли на ногах, а вокруг них лежало несколько мартышек без сознания. Лама с Зимой, схватив по какой-то палке, отбивались ими от обезьян. Эти двое из Фолькса принимали активное участие в драке. У молодого парнишки всё лицо было в крови, но отступать он точно не собирался. Он не лез с ними в драку, а просто бросался обезьянам под ноги и бил монтировкой по ним. Обезьяны, не ожидая такого наглого и хитрого хода, пару секунд зависали, чего оказывалось достаточно парню. Сначала он бил им монтировкой по ногам, а потом добивал в голову. Тот второй, с винтом, крутил им над своей головой и матерился, периодически попадая им какой-нибудь из обезьян. Взлететь, может, хочет? Одна из обезьян перехватила этого не состоявшегося вертолётчика и, дернув за винт, отобрала его у него. Тот, недолго думая, бросился к открытым задним дверям минивена и с разбегу нырнул в его кузов. Через пару секунд он вывалился оттуда с точно таким же винтом. Склад у них там что ли? Он снова начал крутить им у себя над головой, радостно скалясь.

Вот на меня прёт ещё одна обезьяна. Встретив её хорошей такой двоечкой, откинул от себя. Ещё одна! Эта увернулась от моих ударов, мгновенно забралась на рядом стоящее дерево и показала мне язык. Вот же, засранка!

— Всем лежать, работает Омон! — услышал я крик и, выбравшись из-под очередной обезьяны, увидел, как к нам выбегают наши парни: оба Васи, Леший, Казак, Крот тоже с монтировкой и ещё кто-то мужик.

Ну, наконец-то, у нас подкрепление! Большой пер первым. Одну из обезьян он просто сшиб своим весом и, не останавливаясь, побежал к куче-мале. Кто там был, я так и не понял. В общем, мужики с ходу врубились в драку, не рискуя открывать огонь из оружия, чтобы не зацепить нас. Тут-то уже не надо было объяснять, где свои, а где чужие. И тут я увидел, что из себя представляет в драке Маленький Вася. Он крутился как волчок, бил руками, ногами, делал подсечки. Шустрый, пипец, Джеки Чан прям! По нему, кажется, ни одна обезьяна не попадала, а он попадал по всем. Да и остальные наши тоже не подкачали. Вот — мужик какой-то. Походу, это и есть Саныч, не наш потому что. Он держал в обеих руках по небольшой монтировке и дрался ими, как каратист какой. Каждой обезьяне у него на пути он успевал наносить по несколько таких чувствительных и хороших ударов. Одна, вторая, третья. Он бил их по рукам, ногам, корпусу. Те с диким криком от боли разбегались от него в разные стороны. Вот перед ним появилась четвертая. Он мгновенно очутился у неё сбоку и прошелся по ней своими железяками, как палочками по дереву. Обезьяна тут же взвыла от боли. Следующей обезьяне он просто кинул одну из своих монтировок в голову. Хорошенько так попал, а пока та приходила в себя, разогнался и прыгнул на неё, выставив ногу, снёс, тут же подобрав брошенную монтировку, провёл еще два хороших контрольных удара в голову. Всё, готова.

Мимо меня пролетела одна из обезьян и врезалась в дерево, не успев сгруппироваться, следом — ещё одна. Проследив траекторию её полёта, я увидел, что это Большой бешено рыча, кидался обезьянами во все стороны. Обезьяны, видимо, смекнули, что он самая большая опасность в подкреплении, так как сразу четыре мартышки прыгнули одновременно на Большого Васю. Тот устоял на ногах. Хорошо, дерево рядом было, он в него упёрся рукой и тут же принялся стаскивать их с себя. Тут как тут рядом очутился Маленький Вася и начал бешено долбить сзади висевших на Большом мартышек. Работал по ним как по грушам: удары ногами, руками. Скорость ударов была просто нереальная. Две свалились с Большого от ударов Маленького, а двоих Большой оторвал от себя сам, держа их на вытянутых руках. Затем он стукнул их пару раз друг об друга головами и запулил в разные стороны. Прикольно было смотреть, как тут мартышки летают. Вот, Большой чуть отступил в сторону от бегущей на него обезьяны и, схватив её на ходу, придал её дополнительное ускорение в соседнее дерево. Это надо было видеть, она не успела выставить перед собой свои руки и ноги и всем корпусом врезалась в это дерево. Следующую обезьяну, которая прыгнула на него с дерева, он встретил, просто выставив перед собой свой огромный кулак. Та врезалась в него и, крича от боли, запрыгнула назад на дерево. У меня уже не было сил стоять, и я просто опустился на землю. Через пять минут такой бешеной драки обезьяны, кто мог, стали сваливать. Они запрыгивали на деревья и, перепрыгивая с ветки на ветку, с визгом убегали. На земле остались валяться либо покалеченные, либо находящиеся без сознания мартышки, ну и около Фольксвагена около десятка убитых нами в самом начале драке обезьян. Наши бойцы и эта троица стояли, тяжело дыша и всё ещё ожидая нападения.

— Всё? — тяжело дыша, спросил Казак, сжимая в руках огромный ключ, не иначе из грузовика взял.

— Походу, да, — садясь на землю, ответил ему Леший.

— Парни, вы как? — подбежал к Ламе маленький Вася, а ко мне Селя. — Аптечка где? — заорал он.

— Да всё нормально, дружище, — попытался я отмахнуться от него. Но сил уже практически не осталось.

— Да у тебя вся башка в крови и шнобель разбит.

— Парнишке, вон, помогите, — кивнул я в сторону сидящего у дерева подростка, а рядом с ним второго парня. — Ему покруче досталось. Ты Саныч? — спросил я у стоящего и смотрящего на нас мужчину лет 40 славянской внешности и крепкого телосложения с тёмными, коротко стрижеными волосами. Одет он был в синий комбинезон с молниями, сжимающими рукава и штанины возле кроссовок.

— Я, — кивнул он и улыбнулся. — Спасибо! — протянул он мне руку. — Я, так понимаю, с тобой по рации разговаривал?

— Точно, — ответил я, пожимая ему руку. Селя уже суетился рядом с аптечкой. — Теперь ты понимаешь, почему твоим парням не надо было сюда ехать?

— Теперь понятно, — посмотрел он на сидящих у дерева своих друзей. — Молодой — Вася, постарше — Витёк, — неожиданно представил он их нам, показав на них рукой.

К ним уже подошли наши бойцы, я точно не разглядел кто, и оказывали им необходимую помощь. В этой драке досталось всем, но тем, кто первые рубились, досталось сильнее. Мы, считай, на себя весь удар приняли. Я сначала оглядел себя, затем посмотрел на остальных. У абсолютно всех порвана одежда, кто-то в листве, кто-то в земле, царапины, ссадины, кровь бежит, но вроде все живые, никто на земле бездыханный не валяется.

— Привет, мужики, — с трудом улыбнувшись и подняв руку, ответил нам Витёк.

— Объясните нам, где мы? — присаживая рядом со мной, спросил Саныч.

— Вы в другом мире, мужики. Давай без глупых вопросов только. Возврата отсюда нет, мы провалились сюда точно так же. Грубо, в ста километрах отсюда есть город. Там около тридцатитысяч людей, они провалились точно так же. Дальше — ещё один, там тысяч сорок. Живём и не тужим: есть еда, вода, крыша над головой. Город в пустыне. Вокруг города вот такие оазисы, в котором мы сейчас находимся. В них выращивают необходимую еду, скот, добывают полезные ископаемые. Есть, так называемое, облако, из которого мы таскаем различные вещи для жизни. Как они там оказываются, никто не знает. Сюда мы приехали на разведку выяснить — что тут и как. Это если кратко. Сейчас передохнём, поедем к нам во временное жилище, там вам пацаны остальное расскажут.

— Понятно, — ответил Саныч, смотря перед собой.

Сильный мужик, спокойно отнесся к моему краткому рассказу. Витёк с Васей сидели и хлопали глазами на всё происходящее, но глупых вопросов не задавали и каких-либо истерик не закатывали.

— Я так и подумал, — немного помолчав, сказал он, — как пустыню увидел, почему-то сразу решил, что мы провалились, хрен знает куда.

— Вы-то тут откуда? — спросил я у него, когда мне уже Селя бинтовал голову, промыв небольшое рассечение.

Внезапно, рядом со мной раздалась кряхтение. Ребята мгновенно окружили пытающуюся встать на ноги довольно-таки крупную обезьяну, не иначе, самца. Стиснув зубы, я поднялся и подошёл к ним. Ба, да это же тот, кто мне чуть позвоночник не сломал своими тисками, а я ему лбом своим в нос ударил. Судя по тому, как из носа текла кровь, сломал. Обезьяна сидела около дерева и зажимала лапами свое хозяйство между ног. Видимо, ему было больно, очень.

— Я его пристрелю сейчас! — крикнул Жук и вытащил из кобуры пистолет. У Жука вся левая половина лица превратилась в сплошной синяк, видимо, ему очень хорошо досталось. Этот крупный самец сначала, вроде, дёрнулся, но потом от боли снова рухнул на землю. Видимо, я ему действительно сильно попал между ног.

— Стой, Жук! — крикнул я ему, держась за стоящего рядом Селю и кладя свою руку на пистолет Жука, опуская его вниз. — Видишь, он не сопротивляется, ему самому больно. Они же просто свой дом защищали.

Самец посмотрел на меня так, я не знаю…У меня возникло такое ощущение, что он понял, что я его только что от смерти спас. Глаза такие понятливые что ли. Он сидел и смотрел на меня, а я стоя смотрел на него.

— Мы уходим, — сказал я сидящей обезьяне и вытянул обе руки перед собой.

— Ты с ним что ли разговариваешь? — удивлённо спросил Леший.

— Мне кажется, он понимает, — ответил я, хотя сам в этом уверен не был.

Самец поднялся на ноги, было видно, что ему больно. Одну из своих рук он так и держал между своих ног. Крупный такой, ростом, наверное, с меня, метр семьдесят пять где-то, весом около восьмидесяти килограмм, может чуть больше. Наши бойцы отступили от него на пару шагов и мгновенно навели на него оружие.

— Спокойно всем, — сказал я, выйдя вперёд и разведя руки в стороны, — опустите оружие и потихоньку отходите назад.

Мы сделали шаг назад, второй, третий. Тот стоял и внимательно смотрел за нашими действиями.

— Забирай своих, — сказал я обезьяне и показал рукой на лежащих и начинавших приходить в сознание обезьян. — Забирай, — повторил я снова, помогая себе руками, и показал сначала на стоящего около дерева Самца, а затем на его лежащих собратьев, — и уходи.

Нет, он реально меня понимает. Ну не могут быть такие глаза у тупого животного, он, прям, глаз с меня не сводил.

— Не вздумайте стрелять, мужики, — сказал я. — Он сейчас уйдёт.

Самец, потоптавшись пару секунд на месте, боком подошёл к лежащей на земле ближайшей обезьяне и, схватив её одной рукой, поволок её в сторону.

— Надо же, — потихоньку сказал Маленький, — своих не бросают.

Самец, оттащив в сторону обезьяну, издал пару небольших криков и сел на корточки, наблюдая за нами.

Практически мгновенно в деревьях мы услышали шевеления и шелест ветвей.

— Окружают! — крикнул кто-то и все разом вскинули оружие, наведя его на деревья.

— Не стрелять никому! — заорал я, успокаивая ребят и снова разведя руки в стороны. Я не сводил глаз с Самца, а он так же смотрел на меня.

Самец снова издал пару звуков. Все мартышки, которые были вокруг нас, мгновенно, перепрыгивая с ветку на ветку, очутились за спиной Самца и спустились на землю рядом с ним.

И было их очень много.

— Если навалятся все, — прошипел стоящий рядом Селя, — не отобьёмся.

— Не навалятся, — сказал я, но моя рука предательски дрогнула и легла на кобуру. Пистолет был в ней, в драке я так и не успел его вытащить. — Ещё пару шагов все назад отошли, — снова отдал я команду, — и опустите оружие.

Мои гляделки с Самцом продолжались. Он смотрел на меня, а я — на него.

— Забирайте своих! — крикнул я ему, снова показав на лежащих обезьян и на Самца.

Самец снова издал пару звуков, и от их достаточно большой толпы отделились несколько обезьян поменьше и потихоньку стали подходить к своим лежащим обезьянам. Всё это происходило в абсолютной тишине. Опасливо смотря на нас, они брали их за руки и ноги и оттаскивали в сторону своей толпы. Там их уже принимали другие.

— Уходим, мужики, — сказал я. — Большой, вытолкни Газель из ямы.

Внезапно одна из обезьян, которую волочили по земле, закричала. Та, которая её тащила, мгновенно отпрыгнула в сторону, а раненная осталась лежать на земле. Она попыталась встать на ноги, но тут же упала и попыталась вытащить что-то из своей ноги, но, порезав лапу, снова закричала. Толпа обезьян тут же подняла крик, а бойцы мгновенно вскинули оружие. Самец тут же крикнул что-то, и все обезьяны разом заткнулись. А наши тут же опустили оружие.

— У неё в ноге моё лезвие от ножа сломанное, — потихоньку сказал мне Шурик. — Видимо, кричит от боли. У меня, когда дубинки выбили, я за нож схватился, сначала в камень им попал, лезвие почти сломалось, затем этой мартышке в ногу воткнул, там оно и осталось.

— Хреновый у тебя ножичек — процедил я сквозь зубы.

Млять, что же делать? Попытаться вытащить лезвие? А если они накинутся? Оставлять тоже нельзя, сами они не вытащат, и эта обезьяна просто умрёт.

— Селя, щипцы из аптечки мне и бинт, быстро! — сказал я ему, решившись. — Никому ни слова! Все стоят, молчат и ничего не делают. Ну же, Селя! — протянул я руку, заметив, как он стоит без движения.

Селя вложил мне в руку щипцы и распакованный бинт.

— Я сейчас подойду к ней и вытащу у неё из ноги лезвие, — поднял я обе свои руки, показывая их Самцу. В одной руке у меня были щипцы, в другой бинт.

Самец сидел без движения и смотрел на меня. Я сделал по направлению к раненой обезьяне шаг, второй, третий. Вожак, а то, что это был именно он, я уже не сомневался, потихоньку поднялся и направился ко мне, вернее, к этой раненой.

— Стоять всем, мужики, — сквозь зубы прошипел я, почувствовав, как бойцы сзади напряглись. Напряжение так и витало в воздухе. Мне казалось, что достаточно одного выстрела, одного неверного шага и нас тут порвут. Может и не всех, но мартышек на земле сидело очень много. Ещё больше их сидело на деревьях. Видимо, эти парапланеристы умудрились заехать во владения очень большой семьи. Делая небольшие шаги, я приблизился к лежащей обезьяне, она смотрела на меня расширенными толи от боли, толи от страха глазами. Вожак первым подошёл и сел около неё.

— Я сейчас вот этим, — показал я ему щипцы, — вытащу у неё из ноги кусок этой железки, а потом перевяжу.

Тот фыркнул пару раз и также смотрел на меня. Для начала, я положил свою руку с зажатым в ней бинтом, на раненую ногу этой обезьяны. Она от неожиданности дёрнулась и снова попыталась от меня уползти. Но Самец зашипел на неё, и она прекратила дергаться и рыпаться. Затем я осторожно положил бинт себе на колени, взял в правую руку щипцы и сконцентрировался на ноге обезьяны. Вон он, осколок лезвия, торчит из ноги, его надо только подцепить щипцами и вытащить. Самец сидел рядом и внимательно наблюдал за всеми моими действиями. Я потихоньку приблизил щипцы к ноге и ухватился ими за кусок лезвия.

— Сейчас будет больно, дорогуша, — сказал я обезьяне, — и рывком выдернул из ноги этот кусок железа. Обезьяна взвыла и снова задергалась. Толпа сидящих обезьян снова подняла крик. Самец крикнул, и они разом заткнулись. У меня у самого башка была перевязана бинтом, но и сквозь него я почувствовал, как мой лоб взмок. Да и по спине заструилась дорожка пота, и мурашки пробежали по телу. Затем я показал вожаку зажатый в щипцах кусок железа и отложил его в сторону. Тот снова фыркнул.

— Ну и вонь же от тебя, дружище, — сказал я ему, глядя в глаза. — Теперь вот этим, — я взял с колен бинт, — я перевяжу ей ногу. Как у меня, видишь? — я показал на бинт у себя на голове.

Размотав кусок бинта, я так же осторожно положил сначала ей на ногу специальный пакет, для того чтобы кровь остановить, а затем обмотал бинтом несколько раз вокруг ноги. Крепкий узел я делать не стал, так, затянул немного. Раненая обезьяна лежала и потихоньку попискивала от боли.

— Надеюсь, у вас хватит ума потом снять повязку, — пробурчал я, бинтуя ей ногу, — и не наступать на ногу, — закончив с перевязкой, я снова посмотрел на Самца. — На ногу, — показал я на ногу, — наступать не надо. Бери её на руки и неси отсюда, — я медленно поднялся на ноги и показал Самцу, что именно ему надо сделать. Тот меня понял! Он понял меня, млять! Он поднялся на ноги, наклонился, взял на руки раненую и, развернувшись, понёс её к своим.

Фух, вроде пронесло. Я так же развернулся и пошёл к стоящим и смотрящим за нами бойцам. Сердце в моей груди бешено колотилось, я был весь абсолютно мокрый.

— Ну, ты, в натуре, Айболит! — потихоньку хохотнул Большой. — Я думал, что он сейчас бросится на тебя.

— Ага, я тоже. И я, — послышались потихоньку голоса со всех сторон.

Обернувшись, я увидел, как Вожак сидит среди своей семьи и смотрит за мной.

— Пока, дружище, — помахал я ему рукой. — Уходим, мужики, спектакль окончен. Саныч, в пещере нам расскажете всё. И мы на ваши вопросы ответим.

— Витёк, за руль, — сказал ему Саныч, — парни, помогите машину вытолкать.

Ещё через пару минут мы уходили и уезжали из этого места. Наконец, запах лайма перестал нам бить в нос, и мы окончательно покинули владения обезьян.

Глава 6

— Мужики, вы где? — раздался голос Митяя.

— К пещере щас поедем, — ответил ему кто-то.

— Все целы?

— Целы, у Сани кореш теперь есть, — хохотнули в рацию. — Он там с вожаком местных обезьян скорешился.

— Да ладно? — не поверила рация.

— Ага! — кажется, это Леший говорил. — А ещё у нас пополнение, трое парапланеристов.

Туча только потом, через какое-то время, смог достучаться до экипажа Рыжего, когда Крот стал вызывать парней нам на помощь. Они недалеко были, дорогу эту делали. Быстро всё побросав, прыгнули в тачки и поехали к нам. Крот подобрал приземлившегося Саныча. К этому времени остальные подъехали, вот они через лес и прибежали к нам на помощь. А, вот, до Рыжего Туча не смог сразу достучаться. Апрель поехал с ними, поэтому пропустил всю драку. Да и экипаж Рыжего сокрушался по этому поводу. Туча смог с ними связаться уже позже. Со связью надо определённо что-то решать. Наши рации, которые абсолютно без проблем работали там у нас, почему-то тут на такие же расстояния не работали, даже не смотря на установленную антенну.

К пещере мы все подъехали практически одновременно. Пока все перезнакомились с новичками, пока ответили на их вопросы, пока рассказали про драку и Вожака, прошло еще какое-то время. Затем поднялись на площадку и расселись кто куда. Апрель отрядил экипаж Рыжего готовить обед.

— Вы где так махаться научились? — спросил я у учёных, они в этот момент, занимались перевязкой, Шурик бинтовал Тимофею левую руку, чуть выше локтя.

— Да мы там занимались восточными единоборствами — ответил Шурик — потом сюда оба попали, тут познакомились, кроме науки, нашлись ещё общие интересы, вот и стали тренироваться вместе.

— А дубинки откуда? — спросил Леший.

— Нам их тут на заказ сделали — улыбнулся Тимофей.

— Нам то чё не сказали? — улыбнувшись спросил я — что вы каратисты такие.

— Да мы стеснялись — ответил Шурик и густо покраснел.

— Вы молодцы мужики — похвалил я их — хорошо дерётесь.

— Может, после обеда к тому озеру сходим? — спросил у нас с Апрелем Макар. — На той стороне, которое. Или опять дорогу ехать делать?

— Да пошли, искупаемся, — потрогал я бинт на своей голове. — Хоть отдохнём чуток, завтра продолжим. Если опять чего-нибудь не случится. Надо, кстати, вокруг оазиса покататься, может облако есть.

— Я могу завтра поехать, — вызвался Крот, бинтуя свою руку.

— Сиди уже, — сказал ему Апрель. Он всё ещё не мог простить себе, что пропустил такую драку. — Куда ты с такой рукой за руль? Рыжий, вон, как огурец, он и поедет.

— Ну как вам мартышки-то? — радостно спросил Митяй.

— Дерутся, конечно, как психи, — ответил ему я, — ты был прав. Вы-то откуда тут? — спросил я у сидящей в сторонке троицы парапланеристов. — Давайте, рассказывайте, мы теперь в одной лодке.

— А чё рассказывать? — ответил Саныч. — Мы-то на отдых поехали на море: Анапа, Сочи там. Да, за одно, и полетать на парапланах в своё удовольствие. Вася вот — ученик. Мы его тоже вывезли в горных условия полетать. У нас-то в Поволжье равнины в основном, высоких гор нет. Мы каждый год ездим. По пути на Кавказ, обычно, заезжаем. Вот и в этот раз в Чегем ехали, да за день доехать не успели. Немного совсем, в Чегемской долине в грозу попали, решили переждать, проснулись уже здесь. Пустыня, скалы, ничего не понятно. Ну, я взлетел и стал сверху смотреть, что тут и как. Витёк с Васей на Газели ехали, я направлял. Оазис этот увидели, ну а дальше вы знаете.

— Точно никак вернуться нельзя? — неожиданно спросил подросток.

⇐ Предыдущая 35 36 37 38 394041 42 43 44 Следующая ⇒