МАКСИМ ВАСИЛЬЕВ. Не прощаются. Уфа, Тысячелистник, 2013

МАКСИМ ВАСИЛЬЕВ

Не прощаются

Уфа, Тысячелистник, 2013

Уберечь

Из великих детей вырастают обычные взрослые,
По пути потеряв свой особенный детский взгляд.
Доброта и наивность сменяются чаще злостью,
Взрослой злостью, которой, по правде, никто не рад.

Надо врать, надо быть, как стена из холодного камня,
А чуть позже забыть предстоит своё мнение личное,
Запереть свою дверь на замок и захлопнуть все ставни.
Быть всегда начеку, отдыхать на бегу, безуспешно копить на величие,

Уберечь драгоценную душу, пропахшую возрастом пресным,
От таких же, как ты, бывших добрых и милых детей,
Сохранить свою клетку, отчетливо знать своё место
И в толпе проходящих всё чаще не видеть людей.

Простой

Я адепт вечного понедельника,
Я директор своего дивана.
Среди юных злых неврастеников
Практикую общение полуобманом.

Я, наверное, стану нищим.
И слова не сойдутся в строки,
Когда изживу в себе Ницше
Под давлением критиков строгих.

День за днем. Я счастлив,
Словно Вини, под сладким медом.
Сегодня зашёл Буковски, здравствуй!
И на**й был послан гордо.

Люди вокруг тоску генерируют,
Я среди них аккумулятор.
Лучше буду пьяным выродком
И стакан назову братом.

Лучше стану дерьмом бездуховным,
Ночь проживая одну за другой.
Куда мне до вас, богу подобных,
Я предельно простой.

Декаданс

Дует ветер в окно, прилетает мой вечер,
Вновь продолжает свой ход декаданс.
Этим братом моим в жизни меченый
В вечный путь соберусь среди серых масс.

Пир во время чумы надоел, да вот только
Есть ли занятие полезней и лучше,
Чем пить и смотреть в потолок, в антресоли
Быть шуткой в себе, созерцать и слушать.

Правда ли, нет, но всё больше я верю,
Что все мы являемся чьей то шуткой,
Жизнью вокруг все полны сверх меры,
А глянешь, кто жив, – становиться жутко.

Вот так и проходит вокруг нас упадок.
Мой или ваш? да но скорее он общий
Я бы заметил один недостаток:
К упадку ведет стремление быть проще.

Кадр

Давай представим, в порядке бреда,
И предположим такую нелепость,
Что времени нет, не будет и не было.
Оно никуда не идет, не следует.
В небытии сохраняет целостность.

На фотопленке единой вечности
Реальность окажется кадром отснятым.
А пиксели думают, что они мечутся,
Мрут и лелеют свою человечность,
Считая себя непредвзятыми.

Реальность вселенского снимка написана
Красками " было", " есть" и " будет"
Из палитры фактов, и штрихами вымысла.
Возможно, нет в снимке том истины.
Фотограф нас не осудит.

Покалеченные

В клетках больших и малых квартир
Собрался социум разных калек.
Каждый протез себе хочет найти,
В счастье желает дожить свой век.

Без ног желают пройти по миру,
Кто бы дал костыль покалеченным?
Мечтают без рук онанировать,
А кому-то и в руки взять нечего.

Только протез – не костыль и не крюк.
Протез – другой человек – нужный.
Не обязательно тот, кому скажешь " люблю",
А тот с кем выйдешь наружу.

Из клетки своей, из темницы комплексов,
К жизни, счастью и новым встречам.
С тем, кто по жизни поймет и не бросит,
Прочь от других покалеченных.

Громовое

Музыка сфер играет тоскливым блюзом,
Подпевает музыке подвыпившая муза.
Моя свобода засела где-то в печенках,
Видно, скоро взорвется, дождавшись отсчета.
Как взрывался Гром, разбиваясь о тучи,
Хочу быть громом, громом быть круче!
Уж точно лучше, чем гроба ждущим.
Дайте и мне разбиться о тучи!

Поколение

Сонными кухнями крещены,
Братьями пьяными рощены.
Дома оставлены вещи.
Бог знает, где наша вотчина.
Черт знает, где наша праведность,
Право дано этим временем.
Вроде бы, прожили малость мы,
Но со своим поколением.
Наши скрижали источены
Мыслями, знаками, фразами.
Но бог знает, где наша вотчина,
И черт знает, где наша праведность.

Праздное

Высится город величием стен.
Растет число приложений в девайсах.
А суть неизменна –
Каждый ждет перемен,
Самим собой оставаясь.
Богу –- звездное, Людям – праздное,
Каждому по куску из жизни и мыслей.
Не стать бы мразью,
Вещая фразами,
Из-под бутылки виски.

Вес дней

Бреду один меж сотен прочих.
Бреду между них и вас.
И мне гром по нотам души грохочет,
Рождая в ней жалостный джаз.
Я хотел бы надеть на палец кольцом
И провертеть круг Сансары.
Я хотел бы не помнить, не думать о том,
Что было в поступках старых.
С пьедесталов великие смотрят, бдят.
И, кажется, смотрят с насмешкой.
От их взора капает внутрь яд,
Этот яд проел уже плешь мне.
Этот затхлый воздух успел прогрызть
Дыру внутри, вроде бездны.
Меня тянет внутрь дыры – вниз.
Тяжелейший, прожитый вес дней.

***

Ты устал.
По углям раскаленным нагой, босиком.
Препарировать чувства ножом безразличия.
Но пока будешь резать под ноль, целиком,
Анастезию не спутай с наркотиком.
Встань.
Обрати свою драму в притчу,
Рефлексом и волей
Генерируя опыт из боли.
Создавай из тех опытов личность.

Гаснет

Всегда найдется ворох глупых вопросов.
И самооправданий странных череда.
Проснись!
Вот стоишь ты – взрослый, и вот твой карниз –
Осень.
И с карниза шагнуть не беда,
Ввысь.
Ты любил размышлять, оказалось всё просто.
Запечатай дверь этим вечером поздним,
Закатай в трехлитровую банку тоску –
На зиму.
Чтоб потом ей закусывать грустные басни.
Не бойся,
Ведь всегда будет, что приставить к виску,
Гаснет –
Твой очаг под дождем из пустых удовольствий.

Граф

Граф допивает вино,
Ужин свой доедает.
Бросает томик давно
Ушедших былых преданий.

Он спокоен и собран,
Слуге приказал не тревожить.
Дверь заперта на засовы.
Неужели такое возможно?

Он знает, на улицах бунт –
Безумная чернь на улице.
Наверное, это абсурд,
Но граф уже не волнуется.

Жена умерла давно.
Умер давно и сын.
За них не колотит озноб,
Они созерцают с картин.

Градом ревет толпа
В стадном, злом исступлении.
Теперь он точно пропал,
Уже не терзают сомнения.

На свете достаточно прожил
Так, что успел смириться.
И он ушёл, как положено,
Пронзил комнату выстрел.

Лови нас

Нужно, чтобы был космос,
Чтоб вселенная вихрем в тебе летала,
Чтобы был оголтелый возглас,
Криком он, вдруг, сойдет с пьедестала.

Да разнесется по степи волости
Голосом, звонкой дрожью металла.
Не за признание и не за почести.
Ножом из души отточенный,

Перворожденным, младенческим криком
Выправив весь криворукий почерк,
Сверкая ясным огнем идеалов,
Сияя болью всех одиночеств,

Возглас такой, что поднимет стеной
Всю толпу в едином порыве,
Весь твой сломленный социальный слой
Он переварит да чувствами вывернет

Так, чтобы честно и наизнанку,
Ну-ка, зритель, смотри, что внутри нас?
Слышишь, как затрещали рамки?
Идёт застарелого мусора вынос.

И под ним настоящие мы взлетели,
Лови нас, Лови нас, Лови нас.

Пока на крыльях огонь не угас,
Пока мы, в пропасть летя, не скрылись,
Так в порыве ветра вертится лист:
Лови нас, Лови нас, Лови нас.

А под мусором тем, гляди, прорастает побег,
И вернутся к нему все взлетевшие,
Чтобы в ожидании взлета продолжить свой бег,
Чтобы спать и видеть сны, что казались вещими,
Сохраняя память о том, что настанет возглас,
Сохраняя в себе вихри вселенной
И стремленье упасть, только кто бы нас спас.

Лови нас,
Лови нас,
Лови нас.

***

Ты плывешь,
Разбодяженный, расторможенный.
Звездой путеводной сияет люстра.
Плывешь на скрипучем диване лёжа.
И не умещаешься в нем,
Словно в ложе Прокруста.
Ты читаешь состав с этикетки –
Аромо-натуральные добавки.
И взгляд рядом сидящей кокетки
Подобен удавке.
Не покидает подлая мысль
О том, что круг,
Вдруг, взял и замкнулся в цикле.
Звон о том, что всё не в порядке
Громче разбитой посудной лавки.
Но я привык,
Да и все привыкли.
Приник щекой к потускневшим обоям,
Вспомнив, как ты за нас за обоих
Решила не продолжать. Вывесив
В этой войне белый стяг.
А я не могу до сих пор вымыслить,
Где точка, в которой пошло всё не так?

Гастроном

Воздух мне напевает реквием.
Мне все стены молчат об одном.
" Ты закончишься этим веком"
Ты идешь в магазин – гастроном.

По пути расшибаешь прохожих
Перегаром своим и плечом.
Восклицанием в небо " о боже? " –
Ты идешь по пути в гастроном.

Продавщица – родная, милая,
Мне отмерьте вы счастья литр.
Вслед за ним безропотно сгину я,
Вы прочтите по мне молитву.

Позвоните всем тем, кому важно,
Кому нет, тем тоже звоните.
Я умру у подъезда многоэтажки.
И помойка мне будет зрителем.

Малая форма

***

Когда льётся мечта – не затыкай пробоины.
Если горит – не закидывай снегом.
Вы знаете, Икар не видел боингов,
Но всё-таки поднялся в небо.

***

Говори о заранее начертанной судьбе.
Чтоб фразы пафосные в воздухе повисли.
И я не то чтобы всей душой к тебе,
Но всеми тянусь мыслями.

***

Главный смысл останется на кончике языка.
Не слетев с него, чтоб реалии потревожить.
Речь без смысла льется рекой, и сияет вывеской.
А тоска,
Что так часто гложет, –
За семью замками
(Давно и наверняка).

***

Этот мир стал настолько уютным,
Что даже герои в нем, жалкую жизнь влача,
Мрут не от выстрела в спину или меча,
А в своей постели от старости
Холодным тоскливым утром.

***

Закачивай звук в барабанно-ударные перепонки,
Изучай искусство, руку держи на пульсе.
Есть такая особенность в материях тонких –
Под гнетом быта они часто и с хрустом рвутся.

***

Говорят что все верные Истины

Обитают в последней инстанции

И лежат там без дела, пылятся.

Мечтая, чтоб кто-то до них добрался.

Апрель – сентябрь 2013

Ещё 2 старых стихотворения, не помню когда написанных.

За черту

Я просто скажу вам: идите к черту.
За ту черту, где мир перечеркнут
Понятием ваших шаблонов, принципов
И там, за чертой, ваш бог по крупицам
Лежит и мается, глядя в экран,
Где обновляется жизненный план.
Вот только в нем нету давно новых строчек.
Сушатся легкие, гасятся почки, мысли мутнеют,
Вскипели пельмени... и вроде запросто,
Вроде не сложно пойти и менять себя.
Знаешь, что должен, знаешь, что делать
И как жить дальше, вот только тот же
Взгляд в экран, мягкий диван.
Мысли мутнеют, вскипели пельмени...
А бог по крупицам молится, все твердя:
Найди уже себя и понимай себя.

Не прощаются

Солнце сверху светит неистово,
Крыши золотом в небо впиваются.
Очень хочется быть с тобой искренним.
Покаяния ждать и каяться.

Что хорошего нам в одиночестве?
Хоть большие обиды бывали,
А мне рядом остаться хочется,
Ведь с тобой и вечности мало.

Я тебе, как ребенок, открыт.
Как мужчина, тебя защищу,
Как друг, я заплачу навзрыд.
Всё плохое в итоге прощу.

Проведу там, где нужно вести,
Пропою там, где нужно спеть.
Ты сама знаешь, нам по пути,
А с тобой не страшна и смерть.

Так решим всё спокойно искренне,
Друг на друга лишь звери кидаются.
За окном так же светит неистово,
А влюбленные не прощаются.