Ход времени в «Докторе Живаго»

В «Докторе Живаго» Пастернак помещает своих выдуманных персонажей во вполне конкретное историческое время.
«Начинается роман событиями 1903 года, дальше упоминаются события Русско-японской войны. Часть действия романа происходит во время революции 1905 года; в частности, более подробно описаны московские события декабря 1905 года. Дальше на какое-то время история как бы уходит на второй план и вновь вторгается в жизнь героев во время войны 1914 года и последовавшей за ней революции. Все события первой части от 1903 года до октября 1917-го выписаны с тщательной хронологической точностью. Там, где Пастернак сам не был свидетелем или участником событий, он обращается к мемуарам, запискам своих современников».

Константин Поливанов

Однако начиная с зимы 1917–1918 годов исторические события начинают изображаться по-другому: в частности, повествование наполняется анахронизмами.

«Скажем, про Живаго говорится, что он вернулся в Москву в начале НЭПа. Однако если сложить все годы, проведенные семьей Живаго на Урале, то получится, что раньше конца 1922 года он никак не мог вернуться, а скорее всего, это событие стоило бы отнести даже и к еще более позднему периоду. При этом задолго до своего возвращения в Москву Живаго получает известие от жены, что ее с отцом высылают в Париж. Но высылки интеллигенции начинаются летом 1922 года. Уже получив известие о высылке в Париж, Живаго сталкивается с Комаровским, который зовет его и Лару в Дальневосточную Республику, но ее не существовало уже с мая 1921 года».

Константин Поливанов

Пастернак подчеркивает намеренность своих анахронизмов. Когда в эпилоге он пишет «прошло пять или десять лет», это означает, что действие происходит в 1948 или 1953 годах — принципиально разных периодах в истории страны. Однако автор предпочитает не уточнять.
Как это объяснить? До 1917 года, когда события следуют в хронологической точности, они постоянно соотносятся не только с обычным, но и с церковным календарем. Анахронизмы начинаются, когда церковный календарь пропадает.

«В начале романа дядя главного героя Николай Николаевич Веденяпин объясняет, что история в нынешнем ее понимании основана Христом, что история — это не нечто существующее помимо людей, а то, что людьми творчески создается. Для этого, говорит он, пишутся симфонии, для этого совершаются открытия. Дальше он добавляет, что для всего этого нужно духовное оборудование, и таким духовным оборудованием является Евангелие. Можно предположить, что сам Юрий Живаго в своих стихах, которые завершают роман, таким образом преодолевает период, который в его собственных стихах назван „годами безвременщины“».
Константин Поливанов