|
|||
26—27 октября. 28 октября26—27 октября
В субботу никаких известий. В воскресенье вечером автоответчик сообщил, что доктор Маргейт на линии. Наконец-то! — Кейт? — Доктор Бьюдженталь, это Кейт Маргейт. Надеюсь, я не причинила вам неудобство тем, что не пришла на сеанс в пятницу? — Нет, нет, Кейт. С вами все в порядке? — Сожалею, что не пришла в пятницу. Вы уже назначили кому-нибудь другому мое время в понедельник? — Нет, Кейт, я оставил это время для вас. Кейт, скажите, как вы себя чувствуете? — Тогда я приду завтра утром в десять часов. Спасибо. Она повесила трубку!
28 октября
Она была довольно бледной и сидела, сгорбившись, в приемной. Я пригласил ее войти. Та же серая одежда, манеры сдержанные, но не слишком скованные. Она села на простой стул. Глаза опушены вниз, руки обхватили сумочку, губы сжаты. Я ждал. Неужели я сделал это? Нет, это ее собственное эмоциональное расстройство. Я должен был предвидеть. Но на самом деле нельзя ничего предвидеть. Это миф о всемогуществе знания. Я сделал все, что мог. Но этого оказалось недостаточно. Что еще можно было сделать? Что-то было необходимо. — Кейт, вы можете сказать, как вы себя чувствуете? — Я говорил робко, осторожно и заботливо, но без особой нежности: она бы не вынесла этого сейчас. Никакого движения головы, глаза по-прежнему опущены. Двигались только губы: — Мне не хочется сейчас говорить. — Хорошо, Кейт, давайте просто посидим немного вместе. Однако, когда вы сможете говорить, мне хотелось бы узнать что-нибудь о том, что происходит у вас внутри. — Я попытался сесть и устроиться поудобнее, но все время ерзал. Кейт, наоборот, сидела неподвижно... Снова став гранитной скульптурой. Так прошел весь сеанс. Она редко двигалась и ничего не говорила. Постепенно я успокоился, занялся своими противоречивыми чувствами. Это было что-то вроде общения, что-то вроде общей боли и даже общего одиночества. В конце сеанса, даже чуть позже, потому что мне не хотелось отпускать ее, не узнав ничего нового, я сказал мягко: — Завтра в наше обычное время, Кейт. Она поднялась и вышла, не произнеся ни одного слова.
|
|||
|