ДВЕ ЗАРИСОВКИ О ЛЮБВИ

ДВЕ ЗАРИСОВКИ О ЛЮБВИ

Анатолий Шацев

ЦВЕТЫ

Тридцать или сорок лет назад, не помню уж совершенно, я вошел в вагон метро на какой-то станции. То был август, вечер воскресенья, многие возвращались с дач. Везде виднелись рюкзаки, корзинки, бидоны, полиэтиленовые пакеты с разными плодами земли и с букетами садовых цветов. Приятный легкий запах влажных свежих листьев наполнял вагон. Все сидячие места были уже заняты, некоторые люди стояли. Но вдруг освободилось место сразу слева от входа, и я сел, довольный этой маленькой удачей.

Прямо напротив меня сидели мужчина и женщина, на вид лет тридцати-тридцати пяти, оба спали, опершись друг на друга. Голова женщины лежала на левом плече мужчины, мужчина же, обнимая ее плечи левой рукой, оперся головой о ее голову. По их одежде и обуви было видно, что они провели день загородом.

Мужчина выглядел сильным и спортивным, он был в легком свитере без воротника, с подвернутыми рукавами, в джинсах и в запыленных штиблетах. В руках у него ничего не было. По моим понятиям, он был красавец, и, думаю, должен былочень нравиться женщинам. Светло-серые волосы, чуть волнистые, выразительное лицо. Про таких говорят, кажется: «цыганистый блондин», ну, или что-то подобное. Мне он чем-то напомнил покойного артиста Евгения Урбанского. Выражение лица спящего мне трудно описать. Может быть, это было слегка похоже на снисходительную улыбку человека, наблюдающего игру ребенка в песочнице.

Во что была одета женщина, я совершенноне помню (странно, почему так избирательна память? ). Ну, видимо, во что-то вполне естественное для загородной прогулки, и потому не запомнившееся мне. На плече ее висела маленькая сумочка, а на коленях лежалогромныйбукет цветов. Больше у них ничего не было, никаких сумок, корзин или чего-то подобного. Наверное, им больше ничего и не было нужно.

Если говорить правду, внешнеона казалась некрасивой, ну, или, в лучшем случае, не красивой. Лицом онапоходилана маленькую мышку. А вот выражение этого лица не описать в двух словах. Это было не то, чтобы счастье или блаженство, но, скорее, какое-то абсолютное умиротворение, полный душевный покой, как у человека, у которого нечто важное и долгожданное сбылось. Уж не знаю, было ли там у них на природе что-то, или не было, да и мне это было не важно. Но по ее лицу японимал, что день этот был прекрасен для нее.

Вместе они напоминали двух совсем маленьких детей, наигравшихся на ковре, да и заснувших тут же в обнимку.

Но было еще нечто, превращавшее эту милую картинку в какое-то волшебство. Это были цветы.

У нее на коленях лежал букет обыкновенных полевых цветов, никаких садовых. Не помню уж какие, может, ромашки, васильки, колокольчики, и еще что-то. А может, я и путаю их за давностью лет. Это был не маленький дамский изящный букет, а очень большой букет, который она собирала, наверное, весь этот счастливый для нее день. Он лежал у нее на коленях, слегка прижатый левой рукой, а ее правая рука покоилась в большой правой руке мужчины.

И вот, когда она заснула, левая рука ее ослабла, и цветы из-под этой руки стали выскальзывать, сыпаться по одному, по два цветочка, съезжать по ее коленям вниз, усыпая ее ступни и пол вокруг. Я помню, что уже и ботинок еепочти не было видно, так как ее стопыутопали в цветах. В этом было что-то нереальное, сказочное, волшебное: ноги женщины, утопающие в цветах.

То, что я видел перед собой, как будто гипнотизировало меня, я смотрел на этих двоих, не отводя глаз. Я не мог отделаться от ощущения, что ангелы летали над их головами, хотя я былтогда человеком, совсем не склонным к таким сравнениям.

И пара эта поражала не только меня. Другие люди тоже смотрели на них, прямо или искоса, молча, никак не комментируя. Мужчина, заснув, нечаянно вытянул ноги в проход, но никто ему ничего не говорил. Никто их не будил, никто не делал имникаких замечаний, не ругал и не обсуждал. Входя в вагон, пассажиры, я это видел, осторожно старались переступать через его вытянутые ноги, через ее рассыпанные по полу цветы и лепестки, не тревожа их обоих.

Люди как будто чувствовали, что эти двое были сейчас в каком-то другом, высшем мире, неприкосновенном для земной суеты. И всем так хотелось продлить это божественное зрелище.

Двое спали, склонив свои головы друг к другу. А цветывсе сыпались и сыпались, сыпались и сыпались с ее коленей, устилая пол вокруг ее ног…

***

У этого эпизода нет никакого логического конца. Мне просто надо было выходить. Я с трудом заставил себя встать и вышел, оглядываясь на них. Но они так иостались навсегда в моей памяти.

Я иногда потом думал, как дальше сложилась их судьба. Но даже если это был всего лишь один такой день в их жизни, все равно это было чудо, и я его видел.

12 Следующая ⇒