Третья эпоха 3 страница

IV. Отдельные достижения Церкви

А. 1. Мы видим, что с точки зрения истории Церкви своеобразие Запада состоит в том, что он особенно стремился решить практичес ки-религиозные вопросы. Свидетельством тому на исходе античности был Августин, а точнее, его учение о благодати и его борьба с манихейством, пелагианством и донатизмом (§30, 5а). — В эпоху средневековья спорные проблемы также возникали прежде всего в области религиозной практики. Свидетельством тому являются усилия по созданию церковного устава начиная с ранних поместных Церквей; напомним также в этой связи борьбу за полноту папской власти вплоть до позднесредневековых церковных споров из-за устава; этот тезис непосредственно иллюстрируют имена Бернарда Клервоского (§50), Франциска Ассизского (§53), история вальденсов (§56), спор о бедности (§57), история сект позднего средневековья. — Новое время продолжает эту линию. Центральные проблемы Реформации возникают в области процесса спасения. Все они сводятся к одному вопросу: как следует понимать отношения Господа и человека? Они охватывают три круга вопросов: а) благодать и человеческая воля; б) понятие Церкви, иерархический порядок; в) вера и знание.

2. Протестантское решение всех трех проблем заключается в избирательной (еретической) односторонности, во всяком случае, в недостаточном учете всей полноты Откровения: один из неразрывно связанных друг с другом элементов исключается или учитывается в недостаточной степени: сверхъестественное берется изолированно, в отрыве от какой-либо существенной связи с человеческим, будь то содействующая человеческая воля, будь то осуществляющее посредничество сословие священнослужителей (особенно папство) или основополагающий разум. Никто не понимал этого так ясно, как Карл Барт, когда он свел все существенные расхождения между протестантиз мом и католицизмом к принятию (католическому) или отрицанию (протестантскому) категории «analogia entis» (=допущение возможности связи между естественным познанием или волей и областью божественного).

3. Католическое богословие Нового времени частично возвращает ся к такой постановке вопроса и старается, в соответствии с потребностями Запада, решать преимущественно проблемы религиозной практики: для Тридентского собора, который в своих главных основополо жениях (§86, 4а) идет еще дальше, это разумеется само собой. ВXVIIв. (§95_99) это вопрос выбора благодати, всколыхнувший поначалу весь богословский мир; янсенизм и квиетизм, как и волны благочестия вокруг Франциска Сальского и Винсента де Поля были связаны с этой проблематикой как реакция или преодоление соответственно. — Понятие Церкви было затемнено преимущественно поместно-церков ными и епископалистскими течениями галликанизма и фебронианиз ма. Им противостоят: (a) богословие (Mцhler), (b) постоянно растущее фактическое стяжение к Риму и (g) официальное провозглашение папской непогрешимости на I Ватиканском соборе. Одностороннее акцентирование веры реформаторами было принципиальной недооценкой позиции, унаследованной Западом от греческой мысли и одобренной Евангелием и ап. Павлом. Церковь дает необходимое восполнение этой тенденции к односторонности. Она ссылается на примат логоса и позволяет ему выразиться в богословии XIXв. (вопросы апологетики, основы религии, христианства, Церкви) и в официальных постановлениях I Ватиканского собора, осуждающих модернизм. Церковь снова заявляет о своей приверженности синтезу (§6, 8).

4. Ведущим отрядом Церкви в Новое время был орден иезуитов. Иезуиты, с их почти безоговорочной установкой на реальное, по большому счету политическое, педагогическое воздействие, представляют собой самую впечатляющую иллюстрацию западного начала в христианстве. Игнатий Лойола происходил из Испании, страны раннего морализующего богословия, эта страна в течение долгих столетий не имела времени на постановку вопросов и длительные отвлеченные рассуждения; будучи расположена как часовой на границе между верой и неверием, она знала лишь один девиз: стой и сражайся!

Б. 1. Достижения в различных областях весьма различны. Вообще говоря, положительные ценности как таковые нигде не достигли монументальности, целостности, непосредственной прямоты раннего или средневекового христианства. Причины лежат на поверхности: вся работа начинается в типично переходное время, а затем разворачива ется как противостояние разъединенной, раздвоенной культуре под угрозой постоянных нападок; апологетические задачи постоянно уходят на второй план. Те, кто ведет эту работу, — дети той же культуры и, следовательно, на них тоже лежит отпечаток раздвоенности или, по меньшей мере, нецельности. — В самом деле, великие святые Нового времени не получили всеобщего признания человечества, — в отличие от Бернарда, Франциска, Фомы Аквинского (или даже такой личности, отнюдь не причисленной к лику святых, но отмеченной цельностью догматически-средневекового мировоззрения, как Данте), которые во многих отношениях считаются общим достоянием конфессий и не только конфессий. Современные святые не пользуются столь же универсальным признанием, что объясняется их причастно стью к послереформаторскому католицизму с его противостоянием конфессий. Но этого объяснения недостаточно. Важнее более глубокая причина: эти святые, с духовной точки зрения, не обладают такой же цельностью натуры, не так непосредственны, искренни и просты, как их средневековые предшественники. Если говорить, например, об Игнатии, то нельзя переоценить того, что он сделал для укрепления Церкви, для ее защиты, для расширения ее влияния, для внутреннего упрочения ее учения и дисциплины. Возможно, если судить по непосредственно ощутимому результату, с ним не сравнится ни один другой святой Нового времени. И все же чего-то такого, что не поддается точному определению, в нем было меньше, чем в его великих средневековых предшественниках.

2. Линия развития папства представляется весьма сложной. Но, несмотря на просто-таки невыносимое бремя, каким явился мирской дух Ренессанса, несмотря на все препоны государственной церковности, оно твердо ориентировалось на одну цель: собрать в одних руках всю церковную власть.

3. Для жизни орденов были характерны следующие особенности: (а) строгое соблюдение уставов и реформирование средневековых орденов (самое важное значение имела реформа ордена кармелитов и капуцинов, которую осуществила Тереза Авильская); (б) иезуиты: Игнатию удалось совершить великое деяние—сгла дить многочисленные тормозящие уставные требования средневековой жизни орденов и все-таки с небывалой прочностью сплотить свой орден; (в) более свободная форма новых конгрегаций (ср., например, ораторий св. Филиппа Нери, §93, II); эти конгрегации отвечали религиозным потребностям особого толка и брали на себя специфические задачи современной заботы о спасении душ и милосердия. В Новое время самые различные религиозные силы воистину героически стремятся служить делу Христову в самых удаленных местах, нести помощь душевно деформированным, подчас ущербным, даже радикально обезбоженным социальным и интеллектуальным слоям, которые более не поддаются влиянию традиционных средств или методов; (г) в целом старые ордена сильно уступают более поздним религиозным общинам; только в самое последнее время они тоже вновь оживают.

4. Благочестие Нового времени не просто сохраняет средневековые черты, оно характеризуется нововведениями двоякого рода:

а) В том, что касается догматов, Тридентский собор дает, во-первых, более емкое и, во-вторых, более четкое и фиксированное их обоснование: значительно расширяется сфера установленных Церковью норм в литургии, молитвенных формулах, молитвенной практике, праздниках (благодаря чему одновременно исчезает целый ряд злоупотреблений, например торговля индульгенциями).

б) В частности, можно указать на определенную классификацию молитвенной практики по принципу уменьшения объектов поклонения (Христос, Страсти Христовы, пять ран Христовых, детство Иисуса; ср. также молитву св. Игнатия: Душа Христова, освяти меня, Тело... Кровь... Раны; особенно часто читались молебны Сердцу Иисусову и (в качестве нововведения) св. Иосифу.

Молитвы эпохи барокко отличались нередко излишним многословием, которое оказывало сильное воздействие в свою эпоху, однако в новейшее время часто воспринимается как нечто искусственное.

в) Жизнь орденов снова, как и в средние века, проникается благочестием. Это касается обеихсторон религиозной жизни, как созерцательной, так и деятельной. Оба течения пришли из Испании (одновременно развиваясь в Италии). Для деятельных орденов, прежде всего для ордена иезуитов, это очевидно. Орден иезуитов является самым большим учителем благочестия во всех странах Запада (и в миссиях). Наряду с Игнатием большую роль сыграла Тереза Авильская, ее мистицизм. Реформированный св. Терезой орден кармелитов в XVIIв. обосновался во Франции, и все столь различные в своей значительности течения благочестия классического столетия Франции черпали вдохновение и силы в мистическом духе. (Об Игнатии и мистике см. §88. )

5. Самое глубинное призвание Церкви— миссионерство — выражалось наряду с самореформированием в заморских миссиях. Там Церковь положила начало религиозному завоеванию и организации внеевропейского мира в новой и всеобъемлющей форме. Эта работа встретила упорное сопротивление; наиболее тяжелым ударом был запрет аккомодации (§91) и роспуск ордена иезуитов, а в новейшее время брутальная реакция коммунизма в Китае и Вьетнаме, которую— судя по теперешнему положению— можно уподобить почти полному уничтожению. (О миссионерской работе в самое последнее время см. §119. )

6. а) В основе борьбы против Церкви начиная с XIIIв. лежит идея автономно го государства (§65). Такое положение сохранялось в течение всего Нового времени. И это касалось не только протестантских, но и католических государств. Идея снова и снова навязываемой «современной» национальной церковности, т. е. стремление властей предержащих насколько возможно прибрать к рукам Церковь и церковные учреждения собственной страны, лежит в основании всего развития в Новое время. Хотя использование этой идеи и принесло Церкви в эпоху контрреформации заметные выгоды, однако она же привела ее к крупным потерям: государственная Церковь Испании, галликанская Франция, просвещенный абсолютизм XVIIIв. были такой утратой свободы внутреннего движения, что этот перегиб последовательно развился во враждебное отделение Церкви от государства.

б) Этому отделению предшествовало разрушение духовных государств. Исчезновение этих образований радикально изменило условия существования Церкви в Центральной Европе, когда у Церкви были отобраны экономические вспомогательные средства собственного культурного воздействия (здания церквей и монастырей; академии; право на воспитание духовенства; фонды поддержки исследований), а также средства внешнего принуждения. Церковь, однако же, нашла в себе достаточно сил, чтобы использовать внутренние моральные ресурсы (см. выше), к изумлению всего мира она даже снова расцвела. Благодаря этому, в свою очередь, церковно-историческое развитие в каком-то важном пункте привело к более глубокому пониманию идеи Церкви; ее «средневековость», т. е. ее политическая власть, в частности власть пап, была осознана как исторически обусловленный атрибут, т. е. свойство, которое не относится к сущности Церкви.

в) Эту линию развития завершает широкая и интенсивная деятельность Церкви по заключению конкордатов. В любом случае следует иметь в виду, что попытки Церкви двигаться в обратном направлении, т. е. в чисто духовную сферу, достаточно часто наталкивались на сопротивление. Собственно говоря, конец эпохи Константина наступил ко благу Церкви, хотя и против ее воли.

Однако следует добавить, что позже, в Новое и новейшее время, папство, наконец, тоже пришло к продуманной политике в отношении общества и государства и постаралось внушить свой взгляд верующим: политика «рессор» (ralliement), которую проводил папа Лев XIII в отношении Франции⁹ (Церковь заявляет о своей незаинтересованности в политической форме государств). Пий XI, заключивший в 1929г. Латеранские соглашения, отказался от установки на церковное государство в традиционном смысле, и этот шаг означал «победоносное поражение».

7. а) Упомянутое выше (§73, IV, а 3) стяжение к Риму несомненно уничтожало многие существенные права и особенности отдельных Церквей. К тому же никогда прежде в истории Церкви (за немногими исключениями) внутрицерковная борьба между общиной и индивидом не разыгрывалась в таких болезненных формах, как в Новое время¹⁰. Некоторых действий в этом направлении вполне можно было и не предпринимать, а между тем они были настолько жесткими, что принесли верующим множество душевных страданий. Но здесь, вероятно, имеет место тот таинственный феномен, когда сораспятие в Церкви происходит вопреки неразумию человеческой (читай: человечески-церковной) близорукости. Если же рассматривать эти строгости в масштабе всей истории, то они, хотя и не находят себе оправдания, но играют важную роль в пределах данного развития. Прогрессирующая концентрация сил вокруг Церкви есть не что иное, как наконец-то достигнутое осуществление глубинного задания церковной древности и средневековья. Оно служит убедительным доказательством уверенного и направляемого Господом движения Церкви сквозь время: если же говорить с точки зрения истории человечества, то не будь сплочения вокруг папства, Церковь потерпела бы крушение еще в бурных волнах Реформации, XVIII и XIXвв. угрожали ей потерей осознания своего сверхъестественного содержания, а в наши дни ей не хватило бы энергии, гибкости и воли к самосохранению в крайних областях Азии, Африки, Америки и Австралии, не имеющих христианских традиций, и перед лицом большевизма и коммунизма в России и ее сателлитах, в Югославии и Китае, где Церковь подвергалась таким гонениям, по сравнению с которыми меркнут гонения на ранних христиан.

б) Поводом для такого сплочения, заповеданного Господом и нашедшего свое естественное продолжение в деятельности Отцов Церкви, начиная с Григория I (§35), а также в осуществлении принципа полноты власти (plenitudo potestatis) в средние века, были упомянутые выше постоянные, шедшие со всех сторон нападки на Церковь. Преодоление и отражение этих действительно чудовищных, продолжавшихся многие столетия нападок является сверхъестественным доказатель ством силы, имманентно присущей Церкви. То, что Церковь выбралась из трясины языческого обмирщения (Ренессанс), грозившего поглотить самое святое; то, что она не только выстояла в буре Реформации, потрясшей ее до самых основ, но и увенчала свою стойкость столетием святых; то, что она выжила в эпоху скептического Просвещения с его светским образованием и материализацией всей жизни вообще, с его ослаблением веры и столь потрясающей близорукостью собственных чад и пастырей; то, что она в настоящее время, в момент экспансии безбожной мировой державы (Россия) несомненно движется вперед, являясь целью столь многих людей, совсем еще недавно не знавших и не желавших ничего знать о ней, — все это служит неопровержимым доказательством ее правоты.

в) Папа Иоанн XXIII на II Ватиканском соборе указал неожиданный путь к внутреннему наполнению работы по концентрации сил: после долгого периода, который понадобился Церкви только для восстановления своего активно-деятельного состояния, ей предстоит некоторая децентрализация, необходимая для усиления богоданного авторитета епископов, каковой был признан Ватиканским собором 1870г. ¹¹ Единство Церкви в многообразии ее поставленных Господом носителей Святого Духа, действительный примат папства в коллегиальнос ти епископов и совместно с ними, общинный характер Церкви, активно-литургическая общность всех верующих под водительством и вместе с общим епископатом, подчеркивание роли духовенства как такового— все это открывает совершенно новые принципиальные аспекты, дает возможность декларировать мнение католического центра таким образом, чтобы сделать очевидными его общехристианские устремления и, возможно, привлечь на свою сторону даже тех наших братьев, которые принадлежат к иным конфессиям.

V. Хронологические границы и периодизация

А. Хронологические границы

1. а) Есть определенный резон в том, чтобы называть Реформацию началом Нового времени; ибо Реформация в глубоком смысле есть нечто новое по сравнению с любым другим процессом постсредневе ковых столетий. И все-таки такая посылка не совсем точно соответствует историческим данным. Новое время начинается не с Реформации, а с гуманизма; он обнаруживает новую ситуацию во всей духовной жизни Европы, пусть даже только в ее самой начальной стадии. Гуманизм заложил основы, спровоцировал и сформировал тот всеобщий духовный индивидуализм, без которого Лютер, возможно, и появился бы, но не смог бы осуществить Реформацию¹².

б) Обозначив границу между средневековьем и гуманизмом, следует снова вернуться к понятию пограничной зоны (ч. I, §3, 4; 20, 30) и вспомнить о перекрывающих друг друга волнах различных эпох: еще задолго до того, как всеобщая средневековая жизнь не только пересекла эту границу, но и достигла своей высшей точки, существенные качества и духовные ориентиры Нового времени вписались в понятие образования; мы неоднократно констатировали это обстоятельство при описании высокого и позднего средневековья. Это означает, что Новое время как последовательное формирование средневековых элементов само всплывает на поверхность из глубин средневековья.

в) Чтобы понять и правильно оценить это утверждение, нужно освободиться от заблуждения, согласно которому Ренессанс в Италии был почти исключительно событием в области искусства. Он явился в высшей степени политическим и «национальным» процессом; при этом понятие «политический» следует трактовать в античном смысле городской демократии, а «национальный» в смысле стремления отдельных властителей тогдашней Италии освободиться от чуждых, «варварских» сил. Уже Иннокентий III (хотя к его времени понятие «национального» еще неприменимо) упорно сопротивлялся объединению Германии с Южной Италией.

г) Таким образом, зачатки Нового времени следует тесно связывать со средневековьем. Ренессанс и гуманизм, основы Нового времени, даже хронологически частично совпадают с поздним средневековьем. Однако же, в истории Церкви они только позднее обозначаются достаточно четко, чтобы можно было провести их решительное разграничение. Мы принимаем в качестве условной даты 1450 год.

2. Нижней границей этого периода можно с достаточным основанием считать 1929г., когда были подписаны Латеранские соглашения между Ватиканом и Италией. Если эти соглашения фиксируют некие отношения, сложившиеся de facto без участия и даже против воли Церкви, то значение соглашений состоит как раз в том, что, подписав их, папство отказалось от протеста и предъявления претензий. Выраженный таким образом отказ от духовного в традиционном смысле государства был весьма глубокой раной. То мощное развитие, которое началось в период правления Константина Великого и на котором зиждилось все средневековье, особенно средневековая Церковь, завершилось. Это совпало с тем периодом внутрицерковного развития, начальной вехой которого был догмат о папской непогрешимости, а конечной— публикация нового Кодекса канонического права 1917г. Параллельно шел процесс всемирного внутрицерковного духовного обновления и описанного выше грандиозного социального и духовного сдвига в промышленных областях Европы и Северной Америки, с одной стороны, и в медленно разрастающихся, обретающих самостоятельность колониях, с другой.

3. Все это создает впечатление, что в наши дни, после античности, средневековья и Нового времени, во внутренней жизни Церкви начинается новая эпоха, для которой у нас еще нет названия. В самом деле, описанные выше симптомы совпадают с каким-то грандиозным переломом в жизни всего человечества и служат ему мощнейшим подтверждением: эпоха современных масс (и значит, вероятно, людей массы) в своем развитии, затронувшем почти весь земной шар, а также эпоха успешного освоения космического пространства; все это в свою очередь обусловлено математическо-физическими знаниями и открытиями и применением их в технике, все это в стремительном темпе изменяет лик Земли и способы жизни и делает вероятным, что человечество уничтожит свой дом и себя. Человек обрел знания, но зло гордыни, наслаждения и ненависти в его угрожающей массовости настолько возвысилось, что апокалиптические видения и апокалиптические события могут показаться вполне трезвому суждению оправданней и ближе, чем когда-либо прежде в истории человечества.

С другой стороны, богосотворенная и способная к обновлению природа человека и Откровение Господне дают основания для реалистического оптимизма: мы предощущаем эту возможность— в молитве и вере приблизиться к Творцу в большей степени, чем предшествую щие поколения.

В. Периодизация

1. а) Провести четкие границы между периодами Нового времени необычайно трудно. Развитие (в соответствии с необозримым многообразием данных) протекает хронологически столь сложно, что отдельные движения постоянно перекрывают друг друга, и их высшие и конечные точки почти нигде не совпадают. Особенно яркий пример тому являет XVIIв. Для большей части Германии первая половина этого столетия была временем глубокого упадка, на фоне которого выделяются только имена Авраама из Санта-Клары и Ангелуса Силезиуса († 1677г. ); для Франции— это классическое время, богатое, литературными, политическими и религиозными достижениями.

б) Более глубокая причина этих трудностей заключатся в том, что, несмотря на формальное «единство» духовного пространства или его тенденций, в поле деятельности Запада появляется большее количество отдельных центров церковно-исторического процесса, чем в средние века. Теперь уже противостоят друг другу не вселенская Церковь, т. е. папство, и универсальное государство, в пределах которых отдельные возникающие силы, акции и течения, несмотря на национальные различия, в общем, имели единые рамки. Теперь католичес кая Церковь оттесняется еретическими церквями, и даже в границах собственного пространства жизнь во многих местах стремится обрести самобытность в той или иной форме. Однако эти центры не всегда проявляют одинаковую активность; не следует считать, что уже в XVII и XVIIIвв. централистская папская тенденция Тридентского собора стала действительностью, не следует ставить знак равенства между постватиканским католицизмом и предыдущими периодами. Возможности реализации самостоятельных партикулярных образований в пределах католической церковности до 1870г. были существенно больше, чем до окончания понтификата Пия XII (§125).

2. Конечно, нельзя оставить без внимания такие вехи, как 1648г. (Вестфальский мир) и 1789г. (Французская революция); особенно велико значение французского переворота. Но эти даты нельзя считать равновеликими и рассматривать в одной плоскости. Ведь Вестфальский мир 1648г. имел решающее значение главным образом для Германии, но не для всей остальной Европы. Что же касается 1789г., то его значимость умаляется тем обстоятельством, что Французская революция была закономерным результатом предыдущего разложения в эпоху Просвещения; вот почему началом нового этапа в действительности следует считать XVIIIв.

Из сказанного следует, что целесообразно членить столетия не по датам, не хронологически, но по содержанию духовных движений. При таком членении смысл развития выступает более четко, а хронологическая последовательность также остается достаточно ясной.

3. При таком подходе, как мы уже давали понять, Просвещение оказывается тем рубежом, который разделяет Новое время на две эпохи: в период, предшествующий Просвещению, Запад в целом, если говорить о его духовных основах, характеризуется тем, что верит в Откровение (в общем и целом это относится и к Ренессансу); с началом же Просвещения начинается время, враждебное Откровению. Это определение по наиболее существенному признаку относится и к новейшему периоду— с первой мировой войны. Правда, Церковь в новейшее время в определенной степени окрепла, что не может не радовать; правда, мировая общественность давно уже не столь упорствует в своих просвещенческих и либералист ских заблуждениях, но все же, несмотря на присутствие в современной мировой культуре христианских ценностей, в ней преобладает безбожие.

Дальнейшая периодизация не составляет трудностей постольку, поскольку мы учитываем особое положение Франции XVIIв. и ее Церкви.

4. Если мы вспомним наиболее общую характеристику церковного Нового времени (нападки, самозащита, развитие культуры вне Церкви и против Церкви), то с точки зрения церковной истории мы можем определить Новое время как период борьбы с автономной культурой и предложить следующую схему:

I. Эпоха веры в Откровение
Первый период: Ренессанс и гуманизм
Второй период: протестантская Реформация и католическая
реформа
Третий период: столетие Галликанской Церкви

II. Эпоха, враждебная Откровению
Первый период: Просвещение
Второй период: XIX и XXвв., централизованная Церковь в
борьбе с безверием современной культуры.

Из-за свободы передвижения, которая также пришла с Новым и новейшим временем, церковная культура живет значительно менее изолированно, чем прежде. Отсюда возникает необходимость представить более подробно историю евангелических и восточных Церквей.

Вообще говоря, при рассмотрении новейшего времени следует иметь в виду, что оно в большей степени, чем какое-либо другое, было началом новой эры в истории человечества. Поскольку мы живем в этом времени, нам следует выносить свои суждения о нем с большой осторожностью.

Первый период Нового времени

ВРЕМЯ ВЕРЫ В ОТКРОВЕНИЕ (от 1450 г. до Просвещения)

Первый этап (1450_1517)

Формирование основ

§74. Политическая и социальная обстановка накануне Реформации

1. Политические рамки времени— это не только внешние очертания внутренней жизни, это ее часть, оказывающая на нее прямое и кардинальное воздействие.

2. Самый важный признак политической ситуации накануне Реформации— тот же, что и в позднем средневековье: на фоне ослабления империи, в которой активизируются процессы децентрализации, в Западной Европе наряду с многообразием мелких политических образований возникают крупные монархические державы с централизованным управлением. Помимо уже существующих к тому времени монархий, благодаря объединению Кастилии и Арагона образуется будущая Испанская империя. Это событие датируется 1469г., когда был заключен брак между их величествами Фердинандом Арагонским и Изабеллой Кастильской. Им удается окончательно изгнать мавров с Пиренейского полуострова: в 1492г. падет Гранада, и в том же году Колумб предъявит заявит о правах Испании на «Новый Свет». Продолжавшаяся несколько столетий борьба с маврами превратила эту страну в постоянный фронт и сообщила ей фронтовой дух: сильная церковность и самоотверженная преданность национальной миссии были естественным следствием такого положения дел (ср. §78)

3. Напротив, ни Германии, ни Италии не удается собрать силы для настоящего объединения.

а) Италия постоянно страдает от гражданских войн и частых чужеземных нашествий. После распада Священной Римской империи на ее территории образуется множество городов-государств, в том числе Генуя, Милан (при герцогах Сфорца), Феррара (Эсте), Мантуя (Гонзага), но особенно важную роль среди них играют Венеция и Флоренция (Медичи). В Центральной Италии папа Александр VI (1492_1503), затем (после опасных авантюр его сына Чезаре Борджа) в первую очередь Юлий II (1503_1513) стремятся превратить Церковное государство в действительно политическую державу; им удается свергнуть беспокойных и честолюбивых римских баронов и с помощью «Священной Лиги» изгнать из Италии французов. Впрочем, благодаря Людовику XII дело чуть не дошло до схизмы: в ответ на созыв Миланско-Пизанского собора (1511 г. ) Юлий созывает Латеранский собор (1512_1517гг. ); но он не выполнил своей задачи реформировать Церковь.

б) В Германии продолжается великий политический раскол, которым характеризовалось и все предыдущее развитие: с одной стороны император и империя, с другой— княжества и земли. Помимо этого продолжаются раздробленность и разного рода несогласия и споры земель. Власть императора и государства как прежде зиждется скорее на идее, чем на точно сформулированных правах и реальных предпосылках. Тем не менее император (по идее) все еще считается в это время светским главой всего христианства.

Император— с 1437г. постоянно из дома Габсбургов— может упрочить свою власть только путем утверждения и сохранения династии. Габсбургам это удается благодаря удачной политике заключения браков.

Фридрих III (1439_1493) был последним императором, которого короновали в Риме. Его сын Максимилиан (разд. II, 2) пытается, но, к сожалению, безуспешно, провести имперскую реформу. Его брак с Марией, наследницей бургундского престола (1477г. ), как и брак его сына Филиппа с будущей наследницей испанского престола, закладывают основы мировой империи Габсбургов. Наряду с курфюршествами большое влияние в империи приобретает герцогство Баварское. Неопределенность политической и церковной ситуации снова и снова вызывает нарекания и жалобы (Gravamina) и попытки реформ. Призывы к реформам впервые раздались на Констанцском соборе (§66, 3) и с тех пор звучат постоянно. При этом одновременно выдвигаются требования церковной и имперской реформы. Решающее для истории Церкви значение эти призывы приобретают только с момента выступления Лютера. (Впервые в Аугсбурге в 1518г.; это все те же старые жалобы на финансовые притеснения со стороны Рима; новым является только то, что сословия по мере назревания социального переворота все чаще ссылаются на настроения в народе. )

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒