ВНИМАНИЕ!

Все ссылки, размещенные ниже, более недействительны. Работу запрещается публиковать на любых ресурсах без уведомления авторки, а также воспрещается использовать для коммерческих целей.

Действующая ссылка на авторку: vk. com/id592853975

Её действующая группа, из которой взят документ: https: //vk. com/raz_dva_huj

Любое редактирование документа запрещается, даже отредактированная работа все равно принадлежит исходной авторке.

**************************

Хвостатый амиго

https: //ficbook. net/readfic/6774137

Направленность: Слэш

Автор: Мария Флеминг (vk. com/id592853975 или https: //ficbook. net/authors/522990)

Фэндом: Мир Эдда

Пэйринг и персонажи: Том/Эдд, Эдд, Том

Рейтинг: R

Размер: 8 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: завершён

Метки: ООС, Зоофилия, Романтика, Флафф, Hurt/Comfort, AU, Вымышленные существа, Ксенофилия

Описание:

Эдд любит подолгу гулять по окраине леса, особенно в тёмное время суток. В тот день у него все вышло из-под контроля, Фортуна отвернулась от него, и раздосадованный парень забрел в самую глубь леса, чтобы уединиться со своими переживаниями и выплакаться шуршащей листве. Только вот был он в лесу не один.

Посвящение:

Посвящаю этот фанфик своему нетерпеливому соигроку Кате. Не знаю, любишь ли ты Том/Эдд, но считай, это как извинения за задержку проды и поста. ))0

Примечания автора:

" Человек А всегда прогуливается в лесу, всегда любя (вероятнее всего, в оригинале опечатка) спокойствие, безмятежность. То, как танцуют деревья и поет ветер.

После очень плохого дня, Человек А убегает далеко в лес глубокой ночью. Бессильно плачет.

Человек Б давно знает о Человеке А, наблюдая за тем в лесу во время прогулок. И плач Человека А совсем не нравится Б.

Б должен открыться сегодня. Даже несмотря на то, что он оборотень. "

Взято из группы по ОТП идеям из тамблера. Очень заинтересован историей, да и Острота слов, скорее всего, обновится наскоро, так что вот вам маленький бонус. Кушойте, так сказать.

Детальной НЦы здесь нет, да и вообще, считайте это легким бессмысленным флаффиком, где чувства вспыхивают хрен пойми откуда, просто потому что мне захотелось чего-то нежного и теплого именно по этомупейрингу.

Если вы любитель логики — будьте готовы не повстречать её здесь. : " D

► https: //vk. com/raz_dva_huj — группа автора со всякими его шнягами. owo

Приятного чтения!

========== Часть 1 ==========

В лесу было тихо и спокойно. Прохладный ветер ласкал листья деревьев, последние мерно качались на ветвях в такт слабым потокам летнего воздуха. Где-то высоко, спрятавшись за густой кроной какого-нибудь деревца, защебечет маленькая птичка — быть может, соловей, распевающий серенады своим чарующим, певучим голоском, или кукушка, порой заставляющая вздрагивать из-за резкого и громкого звучания.

Именно ради этой благодати Эдвард Гоулд приходил сюда в свободное от работы время. Непросто быть художником-аниматором, особенно, когда твоя команда настолько малочисленна, что на вас возлагают большие надежды.

Только лишь прогулка на свежем, пропахшем еловой смолой и листьями, воздухе способна была отвлечь Эдда от привычной рутины. Бывало, он подолгу забывался, уставившись куда-то вдаль. При этом сам не мог уловить, о чем же конкретно думает.

Лесные шорохи и звонкое пение птиц постепенно стихали. Ничто не могло нарушить идиллию леса в момент заката солнца. Шатен вышел на небольшую лужайку, где деревьев было поменьше, и с упоением стал всматриваться в горизонт, за которым расплывается розовато-алая полоса заходящего светила. Небо из ясно-голубого за несколько минут окрашивалось в ярко-оранжевый цвет, а солнце, сталкиваясь с горизонтом, как с давним соперником, вспыхивало фейерверком жёлтого света, а затем медленно продвигалось вниз, в плен проклятого горизонта до следующего дня. Небосвод становился постепенно сначала нежно-лиловым, затем тёмно-фиолетовым, а потом и вовсе стал чернеть, пока огненный гигант не исчез совсем, словно бы бесследно, оставляя после себя лишь чёрное полотно, на котором одна за другой загорались мерцающие белоснежные звёзды.

Звуки леса стихли, кругом воцарилась мертвая тишина. Продлилась она недолго, и на смену щебечущим птицам пришли бесконечно стрекочущие кузнечики. Где-то вдали можно было услышать редкое уханье совы. Умиротворение еще больше накатило на Эдда, но парень понимал, что долго сидеть в тёмном лесу не вариант — это было слишком опасно. Кто знал, что или кто прячется в темноте густого ночного леса, поджидая заблудшего в потемках странника?

Нет, Эдд вовсе не верил во всяких леших и кикимор. Просто банально быть съеденным заживо рысью или волком — перспектива так себе. Да и комары в это время суток особенно кусючи, так что лучше поторопиться домой прежде, чем еще неделю ходить, вычесывая себя везде, где только можно.

Еще немного посидев и насладившись прохладным ветерком, Гоулд развернулся, уходя в глубь леса, откуда пришел. Увлечённому приятной прогулкой парню и невдомёк было, что всё это время из самой глуши, оттуда, куда не доставал живительный солнечный свет, за ним глядели огромные, как два блюдца, фиолетовые глаза, которые отдавали во тьме слабым свечением.

***

На следующий день всё повторилось. Эдд вновь пришёл в свой любимый лес, чтобы полюбоваться дарами природы. Чаща встретила его привычным цветочным благоуханием, щебетанием скворцов и шорохом летней листвы. По вытоптанной малочисленными парами ног тропке он продвигается к той самой лужайке, на которой коротал, бывало, многочисленные часы, внимая песне природы, жизнь в которой ни на миг не переставала бурлить даже ночью.

Природа — это вообще такая штука, где почти никогда ничего не останавливается. Эдд сомневался, есть ли в ней понятие времени, но не зависимо от него, как размеренный механизм не переставала она жить и дышать, питать своими дарами живых существ. Это очень много значило для Гоулда — уединение с природой. Многие люди уже и забыли о том, как бывает прекрасно вот так вот сесть после тяжёлого трудового дня, не обязательно в лесу, где-нибудь на заднем дворике, и наблюдать за закатывающимся солнцем, слушать эти первобытные звуки, родные нашим далёким предкам, которые жили в гармонии с флорой и фауной, умели любить, понимать, заботиться, брать и отдавать взамен. Сейчас это всё давно позабыто: кислород весь насквозь пропитан выхлопами, которые воспроизводят миллиарды машин каждую секунду. Строится всё больше и больше заводов, которые, словно язвы на теле, поражают природу и наносят ей непоправимый ущерб. Несомненно, многие люди борятся с этим или пытаются бороться, но по прежнему каждый день гибнут миллионы несчастных животных, птиц, растений от рук всё тех же браконьеров.

Размышляя о подобном Эдд не сразу услышал возню за кустами. Опомнился он только тогда, когда хруст веток прозвучал совсем рядом и судя по всему, наступал на них какой-то большой зверь.

«Медведь», — пронеслось в голове у Гоулда, когда он услышал очередной хруст.

Медленно, стараясь не источать запах страха, парень поднялся с пня и направился назад аккуратными, тихими шагами. Он лихорадочно всматривался в кусты, ожидая увидеть там огромную бурую голову животного, с большим мокрым чёрным носом и агрессивно-изучающими глазами-бусинками. Будет еще лучше, если это окажется медведица с детёнышами поблизости.

Только Эдд собрался рвануть, что есть мочи, и рисковать навлечь на себя гнев хищника (ведь каждый охотник знает, что бегство от медведя бесполезно — огромное животное догонит в считанные секунды и безбожно разорвет на кусочки, как дорогущее лососёвое филе), как всё стихло. Шуршание за кустами, хруст веток исчезли, а в лесу воцарилась давящая, гробовая тишина. Кареглазый был уверен, что вот-вот из-за кустов на него напрыгнет огромный зверь, и оцепенел от страха, боясь пошевелиться. Словно слился с местностью, намекая, что он веточка. Не съедобная, большая, полная веточка в зелёной толстовке и чёрными штанами.

Минута. Две. Три. Ничего не происходило, а лесные звуки вновь начали наполнять поляну, словно ничего не произошло. Эдду казалось, словно это была какая-то мистика, и решил, что сегодня следует уйти из леса до наступления темноты. Нет, он не был суеверным, опять же, если этот зверь еще в кустах — непонятно, когда он решит предпринять попытку наброситься на ничего не подозревающего Гоулда.

Разворачиваясь, Эдд поспешно скрылся в чаще. В это же мгновение из-за куста послышалось тихое, разочарованное рычание и, казалось, промелькнули грустные голубые глаза.

***

Гоулд сидел за столом в просторном кабинете, где помимо него трудилось ещё несколько аниматоров. Вместе они корпели над созданием полнометражного мультфильма, сюжет которого был до жути неоригинальным. Эдд несколько раз проклял сценариста за его бездарное отношение к работе и директора за его жажду денег, из-за которой он забывал о качестве и интересном сюжете работы.

Вдохновения не приходило. Так всегда бывает, когда тебя заставляют делать что-то насильно. Эдд с вымученным выражением лица смотрел на персонажей, дизайн которых был до умопомрачения убог и банален — пришельцы с большими головами, чёрными, как космос, глазами и удивлённые, испуганные мальчик с девочкой, которые являлись братом и сестрой, сиротами, которых любезно приютили в детском доме, которым заведовала жестокосердная старуха, впрочем, такой её могли наблюдать только дети. И одно не укладывалось в голове Гоулда: при чём тут вообще пришельцы?

Осмотревшись, шатен заметил, что все уже давно приступили к прорисовке, заменяя толстые, неаккуратные линии простого карандаша более тонким, намереваясь чётко выделить границы персонажей. И только один Гоулд ещё корпел над раскадровкой, когда рука его отказывалась слушаться и рисовать нужное действие.

В этот момент в кабинет заходит высокий, статный мужчина в строгом костюме с ярким красным галстуком. В его зелёных глазах читается строгость, а бейджик на левой стороне груди гласил: «Кристофер Макбрайд, директор отдела №7». В тот же момент, когда в дверном проходе показались чёрные волосы с бритыми боками, Эдвард понял, что сейчас ему ух как не поздоровится.

Тем временем мужчина проходил к каждому из аниматоров, интересуясь о том, как проходит работа. Получая удовлетворяющий ответ он довольно кивал, разрешая вернуться обратно к работе. И вот, директор остановился прямо перед столом Эдда, а кареглазый вперился взглядом в пустую раскадровку.

— Эдвард Гоулд, — начал грубый мужской голос, отдающийся хрипотцой. Он был таким властным, что Эдд невольно сжался.

— Д-да, мистер Макбрайд? — почти проблеял несчастный аниматор, с трудом поднимая взгляд на своего начальника.

Сейчас Эдд казался маленьким барашком, которого зажал в углу страшный серый волк, у которого явно не было в мыслях ничего хорошего.

— Вы уже давно должны были отправить прорисованные кадры фазовщикам, — вкрадчиво начал он, склонившись над Эдвардом. — Так почему же сейчас я подхожу и вижу у Вас, мистер Гоулд, пустой лист?

— Я просто...

— Ничего не бывает просто, — Макбрайд отрезал попытку Эдда хоть как-то оправдаться, и голос его стал громким и строгим, даже несколько специалистов повернулись в сторону Гоулдовского стола, посмотреть, что происходит. — Даю вам два дня. Если работа не будет отправлена фазовщикам, Вас придётся уволить с должности. Мне нужно, чтобы всё было идеально и вы все знаете это. А теперь за работу, — как-то рыкнул начальник и скрылся за дверью.

Сердце Эдда отбивало бешеный ритм. Его бабушка была сильно больна в последнее время, а увольнение с работы явно не пойдет никому на пользу. К тому же, найти новую будет очень трудно, учитывая, сколько аниматоров хотят найти вакансии в этом году. Внезапно на Гоулда накатило такое отчаяние, что о продолжении работы не было и речи. Отсидевшись до конца смены, парень неспешно собрался, и, кинув грустный взгляд на стол, где лежал пустой прозрачный целлулоид, вышел из кабинета, направляясь не домой, а в своё излюбленное место — лес.

***

На негнущихся ногах добравшись до поляны, на которой уже вовсю чарующей трелью заливались сверчки. Он обессиленно упал на холодную траву рядом с пнём, на котором любил проводить время. Парень уткнулся в твёрдую, грязную поверхность пня и дал волю чувствам, в голос зарыдав.

Казалось, услышав рыдания Гоулда, природа опешила, потому что сверчки один за другим замолкали. На смену ночным звукам пришла гробовая тишина, как было тогда, когда Эдд должен был вот-вот встретиться с чем-то, что наблюдало за ним из-за кустов. Эту тишину разрезали только громкие и отчаянные всхлипы парня, сопровождаемые надрывными рыданиями.

И снова треск веток. На этот раз уверенный, а не так, как тогда — вкрадчивый. Гоулд поднял голову и затих, а карие его глаза наполнились бесконечным страхом, что смешался с отчаяньем. Однако на этот раз Эдд не спешил вставать и давать дёру. Он выжидающе смотрел, как листья кустов шевелятся, собираясь явить взору какого-нибудь большого и свирепого хищника. А, быть может, это был вовсе и не хищник — какая-нибудь заблудшая лань или безобидный зайчик.

Показалась вытянутая волчья морда, и именно тогда, когда Эдд заглянул в эти горящие ледяные глаза, душа его ушла в пятки. Голова была массивная и большая, не такая, как может быть у других волков. Это был очень большой волчище.

Медленно, словно боясь спугнуть, из куста показалось накачанное, покрытое шерстью... человеческое тело. Под шерстью виднелись кубики пресса, а на бёдрах было подобие тёмно-синих шорт, изорванных чуть ли не в клочья. Руки (или лапы? ) были огромными, мускулистыми, а каждый палец оканчивался длинным, твердым чёрным когтем.

Это существо было похоже на оборотней, про которых так любят рассказывать многие. Гоулд трепетал от страха и изумления, когда вдруг оживший миф подошел к нему почти вплотную и принюхался, дёргая ухом. Учуяв страх, оборотень поспешно отстранился, чтобы не спугнуть Эдда.

— Я тебе не враг, — донёсся до слуха шатена вполне человеческий мужской голос с нотками рычания. — Я не собираюсь вредить тебе.

Почему-то всё то первобытное, что спало в Эдде, пробудилось, заставив Гоулда довериться ужасающему вервольфу. Почему-то казалось, что существо действительно не хотело делать ничего плохого — если бы оно захотело полакомиться человечинкой, от шатена явно не осталось бы и мокрого местечка на данный момент.

— К-кто ты? — заикаясь от не до конца утихшего страха и удивления спросил Эдвард.

— Они называли меня Томом, — проговорил вервольф, аккуратно, всё ещё боясь спугнуть, присаживаясь перед парнем. — Я хранитель этих мест с некоторых пор. Ты часто приходишь сюда, и я это вижу. Никто из людей так не заинтересован природой, как ты. Я восхищён. Я давно наблюдаю за тобой, Эдвард Гоулд. Почему ты пришёл сегодня и окропил мою землю своими горькими слезами? Кто заставил тебя рыдать?

— Дедлайн, — проговорил Эдд и всхлипнул. Сейчас ему как никогда захотелось, чтобы его выслушали и приободрили, и почему-то казалось, что Томас — именно тот, кто сможет это дать сейчас. — Меня могут уволить с работы, если я не выполню всё, что нужно вовремя. А я не могу. Наши директора делают всё только ради денег и не задумываются, насколько бездарен может оказаться мультфильм! Сволоты! — и снова слёзы покатились из его глаз.

Оборотень опешил от такого. У него не было опыта в утешении людей, но видеть, как из глаз человека, который ещё давно зацепил чувства внутри него, льются горькие слёзы, было просто пыткой. Том неуклюже приобнял Эдда, а шатену было уже плевать на сочащийся из-под подмышек вервольфа запах пота и грязной земли. Он просто обнял в ответ, прижавшись, и слёзы перестали течь сами собой, словно так и надо было.

— Ты всё сделаешь правильно, Эдд. Просто иди домой и поспи, а завтра, после рабочего дня, вернись сюда обязательно. Ты не лишишься работы, обещаю, — тихо и как-то нежно проговорил оборотень, неловко проводя языком по щеке человека, отчего Гоулд немного поморщился.

Он не знал, иллюзия ли это слишком уставшего от стресса мозга или реальность, но парень поднялся с земли, и, последний раз глянув на сидящего оборотня, кивнул и побежал по тропке к своему дому. Сейчас ему как никогда хотелось принять быстрый холодный душ и как следует выспаться, забыв о всех невзгодах. А во сне к нему пришёл Томас. Они вместе сидели на траве и молча прислушивались к природе, считая слова лишь лишней тратой времени.

***

На следующий день Эдд вновь отправился на работу. Как только он зашел в здание, его с улыбкой встретил директор их отдела — Кристофер Макбрайд собственной персоной. Он деловито подошел к парню и крепко пожал ему руку, отчего шатен немного опешил.

— Эдвард Гоулд! Добро пожаловать на работу снова. Я просто хотел отметить, как великолепно вы справились с работой в кратчайшие сроки. Мне жаль, что я надавил на вас, но теперь вы сулите нашей компании немаленькие деньги! Я готов перевести вас к отделу аниматоров-специалистов, которые вольны рисовать собственные мультипликационные анимации. Что скажете?

У Эдда даже в зобу дыханье спёрло. Он всегда мечтал, что когда-нибудь его повысят, он избавится от оков Макбрайда и будет волен создавать собственные анимации, куда вкладывается не жажда денег, а душа и любовь, с которыми должен создавать своё произведение каждый уважающий себя аниматор. Гоулд широко улыбнулся и резво закивал:

— Р-разумеется! Мистер Макбрайд, я даже не знаю, что и сказать... я... я так рад!

— Ну конечно, Гоулд. Вы это заслужили. А теперь идите, обустройтесь на новом месте, познакомьтесь с будущими коллегами и можете приступать к работе. Там вас встретит директор вашего отдела и всё подробно разъяснит, — с этими словами мужчина развернулся и скрылся где-то в коридоре, наполненным людьми в деловых костюмах.

На всех парах Эдвард помчался на своё новое рабочее место. Этот отдел был более ярким и уютным, чем тот, где их буквально заставляли корпеть над анимациями. Люди в отделе были одеты с иголочки, улыбчивы и крайне дружелюбны. Залюбовавшись, он и не заметил, как его окликнул приятный женский голос. Обернулся Гоулд только тогда, как хрупкая женская рука легла на его плечо. Перед ним стояла низенькая шатенка приятного телосложения, в строгом черном костюме с серыми полосами и светло-серой юбкой по колено. Её тёмно-коричневые волосы были заплетены в шишку, а карие глаза источали как строгость, так и дружелюбие и радушие. На бейджике было написано: «Аманда Миллер, директор отдела №15».

— Мистер Гоулд, верно? Меня зовут Аманда, я ваш новый директор. Мне рассказывали о ваших способностях, и я рада приветствовать вас в своем отделе. Прошу, располагайтесь у того свободного столика возле окна. Великолепное место с видом на красивый городской парк. То, что надо для вдохновения, — женщина улыбнулась ему, кивая, а затем продолжила: — А теперь, если позволите, я пойду к себе в кабинет. Он вон там, неподалеку. Если возникнут вопросы — смело обращайтесь!

Женщина скрылась за дверью, ведущей в её офис, а Эдд направился на место, предназначенное для него же. Стол был убран, а целлулоид был таким чистым и прозрачным, что невольно захотелось потрогать. На новенькой пачке карандашей была записка: «Добро пожаловать в наш отдел! : )».

Гоулд почувствовал себя, как дома. Зарплата, ясен пень, станет намного больше, и бабушка быстрее пойдёт на поправку. Коллектив оказался настолько дружелюбным, что за один лишь рабочий день Эдд подружился чуть ли не со всеми. Он обустроил свой рабочий стол так, как ему захотелось, и многие похвалили его за такой необычный вкус. Парень знал, кому он обязан всем этим, и подумал, что надо поблагодарить своего помощника.

Этим же вечером Эдвард сложил в корзину заботливо приготовленную курицу с жареной картошкой. На всякий случай он прихватил и кетчуп с виски — всё же, он не до конца понимал, что же предпочитает в еде вервольф и надеялся, что он, как и человек, окажется всеядным. Лес встретил его тишиной, и шатен отметил, что это случается каждый раз, когда поблизости оказывается Томас.

Следуя тропке он вышел на поляну, где впервые встретил оборотня. Том уже сидел там. Он повернул свою голову к Эдду и пасть его исказилась в подобие улыбки.

— Ты пришел, — сказал он и усмехнулся. — Я думал, что ты забудешь про меня... с таким-то счастьем.

— Глупости говоришь! — хмыкнул в ответ Эдд и присел перед созданием, протягивая корзину с гостинцем. — Я бы никогда не забыл про того, кто помог мне. Я даже принес тебе угощение! Правда, я не совсем понимаю, что ты предпочитаешь в пищу, но...

Оборотень завилял хвостом, аккуратно убирая пёструю ткань с корзины и раскрывая фольгу. Он жадно втянул запах жареной курицы и, оторвав ножку, тут же запустил в свою большую пасть, начиная жевать и разгрызать даже кость, выжимая из нее все соки.

— Вкусно... спасибо, Эдд. Ты добрый человек. Мне никогда не попадались добрые люди, — оборотень обнял Гоулда, прижимая к себе. Казалось бы, в этом жесте не было ничего такого, но почему-то шатен зарделся, почувствовав некую интимность ситуации.

— Д-да... а мне никогда не встречались вервольфы.

Том гулко засмеялся, и Эдд вдруг подумал, что хотел бы слышать смех оборотня чаще. Странное ощущение. Оборотень затих, воззираясь куда-то вверх, в загорающиеся на чёрном небесном полотне мелкие звёзды.

— Сегодня ночь красива, — проговорил вервольф.

— Она всегда красива.

— Нет, сегодня она особенно красива.

Они оба замолчали, глядя в ночное небо. Лес продолжал молчать, и это лишь усиливало волшебный эффект влияния ночи.

— Том, — после долгого молчания Эдвард всё же подал голос, глядя на своего хвостатого амиго, — ты всегда был оборотнем?

Вервольф только усмехнулся на этот вопрос, закидывая в себя ещё один кусок жареной курицы. Эдд дождался, пока Том пережует всё вместе с костями и выжидающе глянул на него.

— Я не помню, Эдд. Всё, что я знаю, так это то, что я попал под влияние ликантропии. Это такая штука, которая превращает тебя в волка. Конечно, у меня есть возможность стать человеком, но на короткое лишь время, и от этого силы мои быстро чахнут. Каждое превращение в человека приближает меня к смерти, иными словами, — Том вздохнул и посмотрел в карие глаза Эдда. — Я уже говорил, как долго наблюдаю за тобой, Эдд?

Кареглазый покачал головой.

— Сколько?

— С самого первого дня, как ты пришёл на эту поляну. Я думал, что ты очередной грибник или нелегальный охотник. Собирался прогнать. Но удивился, увидев, как ты просто сел на пень и уставился в небо. Я тогда подумал, что ты не в себе. А потом до меня дошло... — оборотень снова " улыбнулся". — Ты просто не такой как все. Ты любишь природу и уважаешь ее. Эдд, ты поразил меня. Ты не представляешь, насколько ты восхитителен на самом деле.

От этих слов внутри Гоулда всё потеплело. Он улыбнулся вервольфу, обнимая его и укутываясь в жесткую, свалявшуюся в грязи шерсть.

— Тебе бы помыться, — насмешливо проговорил Гоулд.

— Да, давненько я не ходил на местное озеро. Все чаще там зависают нелицеприятные личности.

— Эй, Том.

— Мм?

— А... А как ты вообще смог провернуть такое? В смысле, вся эта шняга с повышением, хорошим отношением ко мне и прочее...

— Ликантропия — большой секрет как для людей, так и для своих носителей. А я, как потомок ликантропии, люблю держать все в тайне, — ухмыльнулся вервольф, тем самым намекая, что на вопрос этот он не ответит даже под дулом ружья.

Эдвард насупился, надул губки, как маленький ребёнок и взобрался оборотню на колени, усаживаясь поудобнее и цепляясь за шерсть на груди. Вервольф удивленно взглянул на него, но ничего не сказал, только переместил свои лапищи на талию Гоулда и прижал ближе к себе, радуясь теплу человеческого тела.

— Когда-нибудь я узнаю о тебе все.

— Непременно, Эдд. А сейчас позволь мне сделать кое-что...

Удлинённая морда Томаса ткнулась сначала в щеку шатена, затем в теплые губы. Парень опешил, чувствуя какое-то инородное ощущение внутри себя. Целоваться с оборотнем?

Эдд, влекомый неизвестными чувствами внутри, поцеловал тонкие волчьи губы, скрытые за шерстью, отчего вервольф утробно, победно зарычал. Сорвавшись, Том повалил Эдда на землю и разорвал его одежду.

— Ч-что ты делаешь?! — воскликнул парень, закрываясь.

— Не бойся. За одежду извини, я потом предоставлю тебе новую. А теперь просто... давай насладимся обществом друг друга. Ведь ты мне понравился, Эдд, и я теперь так просто тебя не отпущу.

Всю ночь лес мог наблюдать соитие любящих друг друга тел.