ВЕСЕННЕ-ЛЕТНИЕ ОБРЯДЫ

ВСТРЕЧА ХРИСТА В ПАСХУ. Пасха в народе почиталась как один из самых главных и важных праздников: " П а ска - уж самый большой праздник" (Залес., Избищи, КЦНТК: 116-03). Воскресение Христа в крестьянском сознании связывалось с пробуждением продуцирующих сил природы. Поэтому Пасха открывала весенний цикл обрядов, последовательно активизирующих эти силы: " Первый праздник - П а ска Христовая. Вот с неё и начинают праздновать" (Никиф., Волосово*, КЦНТК: 079-18).

Готовились к Пасхе заблаговременно: натирали дресвой и мыли бревенчатые стены, полы, потолки, вешали на икону белое полотенце или просто тряпочку 1: " В о на к П а ске собер а ешьши эть долго. Нид е ли з а две уж П а ску тренд и м: м о ём, пригот а вливаемси к П а ске-то всё. Христос воскрес придёт - на[д]о визд е в уголках вымыть, в подп о льи, - визд е раньше уж это... Спаси и сохрани л е сёнку. Это придёт Иисус Христос во все уголки, [надо] шт о бы ч и сты были. Вот. П а ску все знают" (Никиф., Бородино, КЦНТК: 090-20). Если в доме было два жилых помещения - летнее и зимнее, то на Пасху все семейство переходило из тесной " зимовки" в просторную и светлую летнюю избу 2.

В канун Пасхи хозяйки луковой шелухой или красками красили яйца, пекли из белой муки и творога куличи, двух-трехслойную пасху или большой каравай. Сверху на них выкладывали крестик и надпись " Христос Воскресе! " 3. Все это укладывали в корзинку или заворачивали в платочек и вечером несли в церковь на праздничную пасхальную службу для освящения 4.

Пасхальная служба продолжалась всю ночь. Нередко сразу после нее или же утром в саму Пасху прихожане посещали могилы умерших родственников, которые располагались тут же, у церкви 5, распевали на кладбище тропарь " Христос воскресе из мертвых" (№ 26), катали по могилкам освященные яички и поздравляли с Воскресением Христа умерших.

Когда взрослые приходили со службы домой, то разрезали освященную пасху, одаривали крашеными яичками ребятишек и тех домочадцев, кто не смог пойти в церковь, обменивались яичками и " христ о сались" - поздравляли друг друга: " Христос Воскресе! " - " Воистину Воскресе! ", " С П а ской! С Праздником! Со Святым Воскрис е ньём! " (Мод., Слуды, КЦНТК: 136-03), а затем вся семья разговлялась 6.

Кроме яиц и пасхального хлеба праздничный пасхальный стол включал в себя пироги с самой разнообразной начинкой, рог у шки с творогом и сметаной, к о лобы и т. п. 7

Кусочек пасхи, полученную в церкви просвирку и одно из освященных крашеных яиц хозяева клали к иконе. Пасха с просвиркой должны были обеспечить успешный весенний сев 8: " Осветят эту п а ску, домой принесут и отрежут горб оч ек [= горбушку], положат вот на икону. А потом давали [в церкви]... просвирки. Вот ковд а сеять поедут, этот хлеб, горб оч ек, захватывают и просвирку с собой" (Залес., Б. Восное, КЦНТК: 111-42).

Пасхальное яйцо оставляли на божнице на случай пожара. Считалось, что если его кинуть в огонь, ветер, раздувающий пожар, затихнет или уйдет в сторону от деревни, и пламя не будет распространяться на другие строения 9: " От П а ски до П а ски бережём я ица. Яичко вот красненькое - хранят ев о. <... > Вот е то и то ч но: вот ковд а пожар, это пасхальное еиц о бросай... на огонь... Вот он раск и дыва[е]цца по сторонам. Еиц о бросишь - пойдёт огонь вот прямо пл а мём вверх, вверх, вверх. По сторонам уже не идёт. Вверх вот так, как дом стоит, так вот и горит" (Мод., Слуды, КЦНТК: 144-16); " Три раз а обойдёшь этот дом с ейц о м и кидаешь ев о прямо в дом, и сразу в е тёр и пойдёт на реку" (Мод., Красино, КЦНТК: 144-08). Если же пожара не случилось, через год это яйцо либо сжигали в печке, либо, когда " розговляютцы родители [= в Радоницу], на кл а дбишшо и уносят эти я ица" (Мод., Попчиха, КЦНТК: 085-12).

После закрытия церквей ритуал встречи Христа претерпел существенные изменения, но, в силу своей сакральной значимости, не исчез из традиции. Его стали исполнять сами жители доступными им способами. Так, в д. Плотичье еще до сих пор на Пасху женщины собираются в один дом и поют известные им молитвы и псальмы (Мод., Плотичье, КЦНТК: 133-19). А в д. Линева Дуброва в " христ о ськую" ночь женщины ходят " с краю до краю" деревни и " ш и бко", уличным голосом поют тропарь " Христос воскресе из мертвых" (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-68, 69, 70). Еще не так давно в этой деревне на месте, где раньше стояла церковь, ребятишки разводили костер, и женщины, прежде чем идти после встречи Христа домой, заходили на этот костер и одаривали там детей яйцами (Там же, КЦНТК: 080-03).

ОБРЯДЫ С ЯЙЦАМИ. Красное яйцо было одним из основных ритуальных символов Пасхи и следующего за нею цикла весенних праздников. Необходимость окрашивания пасхального яичка в красный цвет народ объясняет уже с позиций христианской истории: " Ну, дак пасх а льныи-то [яйца] всегда кр а сныи, большинство кр а сныи. <... > Как Мария Мандал и на ковд а пришла... в гости там к царю, и она... бла[го]слов и ла белым е и чком. А он, мол, как сказал, что, мол: " Пасх а льноё кр а сноё е ич ко [должно быть], а ты, мол, б е лоё [принесла]". Она сказала: " Ну, будет и кр а сноё". И при нём же е ич ко появилось кр а сноё. Г осподь, мол, сделал кр а сноё на ёв о глазах. Он не верил в Бо г а. И вот когда она подарила ему е то е и чко, и он тогда стал веровать. Пошёл, сразу окрестился (был некрещёной). Окрестился и стал веровать в Бо г а, что действительно, на ев о глазах е и чко стало кр а сноё" (Мод., Слуды, КЦНТК: 144-16).

Бесспорно, что на протяжении последнего столетия необходимость совершения многих архаичных обрядов удерживалась в народном сознании уже не только силой обычая, но и христианского вероучения, изложенного в доступной мифопоэтической форме. Поэтому есть все основания полагать, что на глубинных уровнях народного миропонимания содержание этой легенды имеет точки соприкосновения с такими ритуалами, как обмен красными яичками 10 и одаривание яичками детей или парней, специально для этого обходящих дома своей деревни 11.

Маленькие ребятишки ходили собирать яички утром в Пасху по ближайшим соседям и родственникам: " Собер а ли раньше - такой обы ч ай был, што [в]от так и идут. Ну, ждали, што: вот придут. <... > Вот мои ребята пойдут к соседям сходят, и хны - ко мне придут. <... > Придут. [Мы] сами зн а ём, што приходят за е и чком - праздник, дак [ребятишки] нар я дныи. Кот о ры м а ленькии, даже корзиночка маленькая взята или сумочки теперь. <... > Мы и красили много тогда, што придут" (Никиф., Бородино, КЦНТК: 090-20); " Робят и шка м а леньки <... > вот придут ко мне (у минї было, ишь, пять девок), дак: " Тётя Марья, Христ о сай Воскреся! Есть яи ч ко? " - " Есть". Всех и оделишь по ейц у. Пойдут в другую избу. И мои пойдут, и ко мне придут" (Уст., Шустово, КЦНТК: 091-06); " Робят и шка-те, дак по сво и м-те всех обб е гают" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-06).

Совсем маленькие дети просили: " Сев о нни ведь Пасха, давайте е и чко-то! " (Никиф., Бородино, КЦНТК: 090-20; 091-18); " За е и чком пришли" (Залес., М. Восное, КЦНТК: 114-28). Дети постарше знали и обязательное пасхальное приветствие: " Христос Воскреся, дай е и чко! " (Мод., Слуды, КЦНТК: 136-05), " Тётя, Христос Воскресе! " (Залес., Б. Восное, КЦНТК: 114-31), на которое хозяйка отвечала: " Воистину Воскресе! ", целовала ребенка и одаривала его яичком. Те, кто уже выучил пасхальный тропарь, могли обходить с ним не только дома родственников, но и всю деревню. Заходя в дом, они спрашивали: " Можно Христа проздр а вить? " (Уст., Игумново, ОНМЦК: 003-36) и, получив согласие хозяев, исполняли " Христос Воскресе из мертвых! " 12.

Битье красными яичками 13 и широко распространенное на этой территории катание яиц по деревянному лотку 14 к середине XX века уже превратились в увлекательные весенние игры. Но свою магическую направленность эти ритуалы утратили, по всей видимости, совсем недавно. Так, по одному из свидетельств, " мужш и ны собер а ютце в один дом. У к а ждова е и чки принесёны. И вот они к а тят по этому лотку и ч ов о -то загадывают. Уж я теперь не знаю, ч ов о он е загадывают" (Залес., Залесье, КЦНТК: 112-18).

При катании яичек компании играющих четко разделялись на группы: мужчины всегда играли отдельно от женщин, которые могли привлекать к игре и ребятишек. Катание яичек считалось взрослой игрой, и самостоятельно, отдельно от взрослых дети в нее играли крайне редко.

Обычно яйца катали на улице. Для игры выбиралось ровное место и оформлялось в виде круга. В круг под наклоном ставили долбленый деревянный лоток, и играющие по очереди прокатывали по лотку свои яички. Если катающий выбивал лежащее в кругу яйцо, то забирал его себе и катил снова - так до тех пор, пока не промахнется: " Выроют яму такую круг о м, сделают лото ч ек такой, вот и там вот и ставят я ица. И в этот лото ч ек кладут это яиц о. Вот на кот о роё яиц о попадёт яиц о - обер а ёт. Мимо - ла[д]нно. Другая на ч инает женщина катать. Тоже э дак. Ой! Баб-те бывало ок о питца около этой груды-то сколько. Сколько кто дак много яиц навык а тываёт, а кто и ничов о - все прокат а ёт" (Мод., Слуды, ШТНК: 076-19); " Лоток. И вот по лотку и кат а ёшь я ицы свои. Если мин е подошла о ч ередь, я катаю: беру своё яиц о и кладу на лоток, и к а титцы яиц о в круг. И кот о роё-нибудь-ко яиц о и дост а нёт. Ш чо лкнёт - уже я ёв о забер а ю... Выиграла - забер а ю" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-06).

Вместо яйца в игровой круг могли поставить деньги: " У ков о я иц нету, деньги - пять копеек ставили. Хто пять, хто о[д]нну" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-06). В некоторых случаях заменой яйца выступала щепочка, хотя при попадании в нее, конечно же, расплачивались яйцом или деньгами 15.

Битье яйцами чаще практиковали ребятишки: " У вас яиц о, и у меня яиц о. И вот, кот о роё розобьётцы!? - один дёржит, а второй бьёт. Вот чиё яиц о не розб и лось? <... > А у кот о рова не розб и лось, тот забер а ет зна ч ит" (Мод., Слуды, ШТНК: 076-19). В д. Никифорово яйцами бились не только дети, но и взрослые, собравшиеся вместе для празднования: " В Паску собер а емси все в один дом: ты несёшь е ич ки, я несу е ич ки, кладём на стол... Выбила - тут же все ели вместе. Ну, и проздравл я ём с Паской: " Христос воскреся! " Так все и сидим. Ну, по рюмо ч ке так вот в ы пьём. И справл я ём так вот П а cку. Справим, потом домой уходим" (Никиф., Никифорово, КЦНТК: 087-34).

МОЛЕБНЫ НА СВЕТЛОЙ НЕДЕЛЕ. Празднование Пасхи продолжалось всю Светлую неделю 16: " [Светлая] неделя - как один день. Целая нид е ля [в]от, как один день. И звон идёт - зв о нят на колокольне в колокола всю неделю - от воскрис е нья до воскрис е нья, целую нид е лю" (Никиф., Никифорово, КЦНТК: 079-14). Звонить в колокола на Светлой неделе дозволялось всем. И молодежь сполна использовала это разрешение: " Парни ходили звонить в колокола на... церковь. И вот звонили целыми днями" (Мод., Ванское, ШТНК: 082-29).

Но главным ритуальным действом Светлой недели были молебны, которые священник совершал в каждом доме, обходя поочередно все деревни своего прихода 17: " В Пасху - " Свет а я неделя" называлась - ходил свешш е нник. <... > Всю неделю и св е тит - ходит по деревн я м" (Дуб., Расторопово, КЦНТК: 080-53); " Не в с а му Паску, зна ч ит, а на ч инают, было, дня ч ерез три пойдут по всем славить деревн я м" (Дуб., Цампелово, КЦНТК: 081-01). По всей видимости, именно этот ритуал обусловил понимание Светлой недели как единого пасхального дня, ибо празднование Пасхи продолжалось до прихода священника, и лишь после молебна крестьяне могли вернуться к повседневным трудовым занятиям.

Вместе со священником по деревням ходил церковный причт и " богоносцы" - либо особо ревностные, либо давшие обет носить большие церковные иконы прихожане: " Хто болеет - берёт икону и несёт, шт о бы Бо г здоровья дал" (Мод., Слуды, КЦНТК: 136-05). О приходе священника с " богоносцами" жители деревни извещались заранее и встречали их у самого входа в деревню: " У нас большой приход, дак даже на седьмой день [придут]. Наша деревня последняя, дак бывало на шестой, на седьмой день дожид а ютцы, што сев о дни придёт поп" (Залес., Асташкино, КЦНТК: 115-07); " Вот ска[ж]ут, што сев о дни с иконой к нам пойдут. [Жители деревни] приходят туда к воротам - в конце деревни - встречают икону" (Мод., Слуды, КЦНТК: 136-05).

К приходу священника готовились в каждом доме, а к самому молебну относились крайне почтительно: " Мама накрывала стол: вот уж напе чо т всев о, вот перог о в напе чо т, на стол п и ва поставит, перог и, - вот с[ей]час придёт свешш е нник" (Никиф., Бородино, КЦНТК: 090-20); " Батюшко из к а ждово дома в дом всё ходит. И все стоят - больш и и и м а ленькии - в ряд дома, все м о лятцы. И батюшко поёт пасхальную службу в каждом доме" (Мод., Кортиха, ШТНК: 079-22).

Крестьяне понимали необходимость пасхальной службы в первую очередь в связи со своими земледельческими нуждами и перед совершением молебна выставляли на стол под иконы приготовленные под посев семена 18: " На столы становили иконы... Раньше... ечм е нь сеяли, овёс сеяли, пшеницу сеяли, рожь сеяли, лён сеяли. Вот туд ы, в эти [семена] иконы на столе настан о вят, во все такие лук о шка. На столе и становили иконы?, <... > И служили перед иконами" (Дуб., Цампелово, КЦНТК: 081-03). Судя по всему, освящение семян ассоциировалось в народном сознании не только с защитой их от вредоносных воздействий, но и с пробуждением жизненных сил и активизацией замерших в зимний период внутренних потенций растений.

ПОМИНАНЬЕ УМЕРШИХ В РАДУНИЦКИЕ РОДИТЕЛИ. Радоница или, как называют этот день в Устюженском районе, Родители, Радуницкие Родители - вторник на второй неделе после Пасхи - " это родительский праздник, это специ я льно такой" (Никиф., Волосово*, КЦНТК: 079-17). По народным представлениям, этот день был Пасхой умерших: " Родители после нас ч ерез неделю розговл е ютцы - родители-то. Мы розговл я емси в П а ску, а он е после нас ч ерез неделю, во вторую... И [называется]: Родительская П а ска" (Никиф., Никифорово*, КЦНТК: 079-17); " Вот тут розговл я тцы родителям и носят" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-11). Но, конечно же, чувственно оформляли этот праздник живые, которые в Радуницу шли на кладбище к родителям " в гости" 19. На могилках своих родственников они расстилали специальные поминальные полотенечки-скатёрки 20 и выставляли на них принесенное из дома угощение.

В соответствии с пасхальной символикой, радуницкое поминальное угощение, обязательно включало в себя красное пасхальное яичко: " Вот Родительская-то когда, после Пасхи-то, во вторник-то... обез а тельно надо я ица" (Никиф., Волосово, КЦНТК: 084-03). Так же, как и в Пасху, в Радуницкие Родители пришедшие на кладбище исполняли у могилок своих родственников пасхальный тропарь: " " Христос воскреся" поют около своих родителей" (Никиф., Волосово*, КЦНТК: 079-17). С умершими символически " ст о сались", катая по могилке крашеное яичко: " П а ска - Христос воскреся! Вот с е ич ком придёшь [на кладбище] и кат а ёшь по могилке: " Христос воскресь, (там) папа (или мама, там, дедушко ли, бабушка)". Вот так ру ч кой покат а ёшь сама у креста, вот где лёж и т - к голове к ёв о нной, на груд е на ёв о нной - вот и кат а ёшь и ст о саешьши: " Христос воскресь, папа! Христос воскресь, мама (бабушка ли, кто ли, дедушко)! Христос воскресь! Христос воскресь! " " (Никиф., Никифорово*, КЦНТК: 079-17).

В старину на могилки обязательно приносили " оп е кишки" - специальные поминальные лепешки, похожие на оладьи. В Радуницкие Родители поминальная трапеза на могиле отнюдь не исключала пиво, а впоследствии и вино, к поминанию которым в другие родительские дни пожилые люди до сих пор относятся отрицательно: " Родители [= праздник] у нас на второй неделе после Пасхи... - помин а ём во вторник. Она [= мама] оставляла пива. Она брала пивца угостить там старух. <... > Я вот прихожу. У меня тор е лка... - мама всё пекла там оп е киши, а теперь пе ч енье берём да и всё. <... > Я захожу - надо заходить с этой стороны, с левой, встр еч ь солнца, и вокруг это окруп и ть рис о м, обсыпать э тех родителей... вокруг родителей. Я на ч инаю вот так - с мамы - и кругом вот так мужа обойду, окрупл ю, положу печенья, положу им по канф е тине. Ему в могилу винца [налью]... Ну и всё. Потом пойду по своим родным. У меня ведь много там родных-то, двоюродных: и дедушки, и бабушки" (Никиф., Волосово, КЦНТК: 084-03). Разрешение на пиво, а позже и на вино, естественно, приводили к тому, что " все напив а ютцы хорошо, дос ы та в Родители, все дос ы та" (Никиф., Волосово*, КЦНТК: 079-17).

Оставленное на могилках поминальное угощение предназначалось для птиц, в виде которых народ представлял души умерших: " [Яички оставляли], шт о бы птички съели... Прямо на кладбище, прямо на могилках и кладёшь - птички же и съедят. Быв а ёт и ц е ленькоё оставишь, быв а ёт и роскрош и шь, - всяко бывало" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 140-11).

ПРОЩАНИЕ С ХРИСТОМ В ВОЗНЕСЕНЬЕ. Считается, что в Вознесенье Христос, с Пасхи незримо пребывающий на земле, уходит на небеса. Об этом повествует, например, сохранившийся в памяти устюженских старожилов духовный стих, который в старину исполнялся в этот день:

Вознесётся Христос Бог на небёса
Роспл а чутцы н и шша братов а я,
Ростоск у ётцы кал и ка подок о нна,
- Вы не плачьте, вы, дети малые,
Не тоскуй ты, кал е ка подок о нна.
(Никиф., Никифорово, КЦНТК: 085-04, 31)

Для того, чтобы Христу легче было подниматься на небеса, в каждом доме хозяйки пекли лепешки с творожной начинкой, края которых загибались и защипывались в виде ступенек - " рог у шки" или " пресн у шки": " Пресн у шки пекли. И говорили, што Г осподь вот по э тем по щип е нькам пол е зёт нав е рхь. Защ и пеньки такие кругом" (Залес., Б. Восное, КЦНТК: 111-42).

В Вознесенье прекращается и пение тропаря " Христос воскресе из мертвых" 21, звучавшего с Пасхи в любой подходящий для этого момент: при обходах деревни и стада, посещении кладбища и т. п. Уход Христа делает этот сакральный возглас не просто бессмысленным, но и как любое лишенное жизненного смысла действие, грешным: " Не в о время петь " Христос воскресе! " грешно" (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-71).

ТРОИЦКИЕ ОБРЯДЫ. В устюженской традиции к 20-30-м гг. XX в. Троица уже утратила тот комплекс ритуально-обрядовых действий, который, вне всякого сомнения, был присущ этому празднику в старину.

Однако важнейшие троицкие обряды здесь сохраняются вплоть до последнего времени. Так, еще до сих пор жители деревень втыкают в наличники окон и ставят на божницу березовые веточки 22: " В Троицу крестят берёзку в ц е ркве. Вот принесёшь из церкви берёзки вето ч ку, и ю положишь на... божницу, и потом в посвят о й угол, где вот иконы висят, с у лици тоже пот о рчишь вето ч ку. Вот она висит, пока уж там... навсегда она. [Это] штоб свет и лсы Бо г, помогал, штоб помогал Бо г, штоб ничев о не сд[елалось] - ото всех бед. Ото всех бед" (Никиф., Никифорово* КЦНТК: 079-18); " Это уж на Троицу дак всегда это всё нам о ёшь, везде нам о ёшь, начистишь и за берёзкам сходишь, и в избу принесёшь, поставишь в пер е днёй угол, и на улице всё нат о ркаёшь к стенке" (Залес., Б. Восное, КЦНТК: 114-31). Раньше на Троицу помимо отдельных веточек срубали целые небольшие березки и ставили их на улице к окнам: " У нас отец... так и и небольшие срубит берёзки две, завостр и т и поставит под окошком. В землю поставит это" (Залес., Асташкино, КЦНТК: 115-03); " Сходим в лес, срубим, около дома поставим, заклиним, шт о бы они не падали. И в рамы там, в двери веточки всё втыкали. Так просто веточки [воткнёшь]" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 137-32).

Вероятно, именно это движение березок - из природного пространства в пространство, обжитое человеком - отражено в известной частушке:

Скоро, скоро Троица,
Все берёзки тр о нутца,
Скоро др о лечка при е дёт,
Сердце успок о итца.
(Никиф., Бородино, КЦНТК: 089-19)

Хранились троицкие березки не долго. В отличие от вербушек или великочетвергового вереса, по прошествии праздника они утрачивали свой сакральный статус и, соответственно, почтительное к себе отношение. Поэтому их, как и другие священные предметы, утратившие свои магические силы, сжигали 23 или же просто выкидывали 24.

Несмотря на то, что Троица относится к переходящим праздникам, и период, в который она может проходить, имеет достаточно широкие границы, по мнению народа, именно к этому дню березовый лист набирает всю полноту жизненных сил и березка становится способной поделиться этими силами с человеком. Поэтому только после Троицы начинается заготовка березовых веников: " [На Троицу березовый] листок б у дёт с пята ч ок, тогда и веники можно носить" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 134-14 25).

По всей видимости, на глубинных уровнях народного миропонимания существует невидимая связь между троицкими ритуалами с березками и культом умерших. На наличие такой связи указывает и использование березовых веников во время сожжения Масленицы, осмысляемого как прощание с родителями, и изготовление из березовых листьев подстилки и подушечки для покойника, и, конечно же, сохранившееся до настоящего украшение березовыми веточками могил умерших родственников 26: " В Троицу несёшь берёзки туда" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 140-11); " В Троицу... носят берёзку на кладбище. На своих родителей по берёзке т о ркаэшь. В могилки ко своим родителям... в головах" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-11).

Другим важным троицким ритуалом является посещение кладбища и поминание умерших: " Поздравляли с Троицей родителей" (Мод., Попчиха, ШТНК: 085-27). В настоящее время поминальные обряды могут совершаться как накануне Троицы 27, так и в сам праздник 28: " Хоть в Троицкую субботу, хоть и в саму Троицу... у нас ходят по родителям" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-11). Однако в старину днем, в который можно было посещать кладбище, считалась исключительно суббота 29: " По закону-ту Троицкие Родители в субботу - надо идти [на кладбище]" (Никиф., Волосово, КЦНТК: 078-22). Вероятно, это было обусловлено тем, что Троица являлась праздником не только для живых, но, в первую очередь, для умерших, и в качестве праздника она не допускала какого-либо выражения скорби и печали, без чего нельзя было обойтись при поминании: " Кто ходил в Тр о ицки Родители - это в субботу. В субботу кто ходит - э сли кто такой поумнее, старинной, тот идёт в субботу. А в воскрис е ньё - это говорят, што и хной праз[д]ник, не должны [живые ходить]" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 090-03); " В субботу ходили, потому што Род и тельска суббота. А Троица - уж это праз[д]ник" (Никол., Никола, КЦНТК: 086-29).

По убеждению народа, в поминальные дни умершие родители выходят из своего закрытого для живых мира и имеют возможность слышать и видеть живых: " До двен а дцети часов надо на кладбище сесть. Их отпускают, дескать, посмотреть, пов и дятцы. Мы-то не видим, а ён е -то нас видят, дескать. Это мы не зн а эм ч ов о - легенда ли, ч ов о ли. Ну, делают, дак и мы дела[е]м все. До двен а дцети часов отпускают их" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-34). Поэтому, как и в любой другой поминальный день, приходящие на кладбище рассказывали родителям о том, как они живут, какие события случились в семье, жаловались на своё " сиротское житье", нередко облекая жалобы в поэтическую форму причитаний.

А да подотт и -то мин е тих о хонько
А да што на всё-то на о бщоё кл а дбищё.
[Доп. по КЦНТК: 082-35:
На сир о тскии мог и лушки
Что ко матушке сырой земле]
А да мин е встретить дорогих гостей.
А да что свою-ту родимую матушку.
А да со слез а м-то я со гор ю чиим.
А да што я с горюшком пришла с вел и киим.
Ой, да ты посл у ший-ко миня, моя родимая.
Ой, да ты роскр о йси да гробов а доска.
А да розмахн и с(и)-ко ты бел да тонк о й саван.
А да вы роскр о йтеся, очи ясныи,
А да ты ст а н(и)-просн и с(и)-ко, моя родимая.
А да я пришла-та я, бедная горькая.
А да со слез а м-то я со вел и киим.
А да со вел и ким да с тежёлыим.
А да я пришла-та тиб е я всё сказать.
(Никиф., Волосово*, КЦНТК: 082-37)

Э да что-то я-та ростосков а лася,
А да что-то я-та разгорёв а лася,
А да уж я выйду я во чист о полё
А да ко своим-то и я к род и тилям.
А да я пришла-та да г о р(и)ка с и рота
А да я одним-то я одинёхонька -
А да согруб и ть-то мин е ведь и ес[т]ь кому,
А да пригол у бить в е д(и) мин я н е кому,
А да хоть и е с(и)-то у мня рож о ны детушки,
А да не со мной-то он е думушку думают,
А да не со мной-то да он е да г а дают.
А да я под у маю да пог а даю,
А да что я одним-то я одинёхонька.
(Там же, КЦНТК: 083-02)

Так же, как в другие поминальные дни, проходило и само поминанье: " Садились... на свою могилку. А потом уж вот как по кл а дбишшу по[й]дёшь к родственникам там или к знакомым. [Они] если поминают, дак тоже вот угошш а ют, дают ч о[во]-нибудь - берёшь - или канф е тину, или печан и ну помянуть" (Никол., Никола, КЦНТК: 086-29). В Троицу еще сохранялась ритуальная и символическая значимость крашеных яиц. Поэтому для троицкого посещения умерших родителей " яички красили - кр а шоные брали [на кладбище]" (Там же, КЦНТК: 086-29).

Если старые могилки уже затерялись, что в старину было обычным явлением, или родственники оказались похоронены в другом месте, их могли поминать на могиле последнего умершего. Поминальный приговор в этом случае имел предельно общую форму: " Помяни, Господи, всеф зн а ющиф, не зн а ющиф и сво и ф родителей" (Уст., Шустово, КЦНТК: 091-08).

Обычно к Троице уже начинала колоситься рожь. Поэтому наиболее ревностные крестьяне приглашали или привозили священника и устраивали на своих полосах молебны: " Летом, ковд а это, ну, Троица, Духов день, ковд а рожь колоситца... тятя ска[ж]ет: " Матка, давай кадку снесём в рожь". <... > Кадочку поставит, [на нее расстилают] скатерть хор о шу и иконку [ставят]. Тятка привезёт на лошад е попа" (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-71).

ОКАЧИВАНИЕ ВОДОЙ В ЛЕТНЕЕ ЗАГОВЕНЬЕ. Заговенье на Петров пост завершало весенние молодежные гулянья и открывало летнюю страду.

Одним из непременных обрядов этого дня было окачивание водой 30, которое знаменовало собой и начало " купального сезона" 31: " Вот в З а говеньё обливали. В З а говеньё. Это уж никуд ы не ходи. Уж девка не выходи из избы. Поймают, дак [обольют]. Из колодца на меня один раз семь в е дер вылили. А эть я не подумала: косу била да и пошла. Мин я тут и поймали" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-08); " Мы сидели на голдыр е е [= галерее, крыльце] на колхозной. А забравши ребята были [на крышу]. С крыши и нас полили из вёдер прямо. <... > Мы сидели тут как раз, и сверху-то ребята: раз! Все завизжали. <... > В еч ёром уж это, в гулянье. Эть хорошо од е тось уж всё" (Там же, КЦНТК: 137-01). Девушки, в свою очередь, подстерегали парней: " Вглянет из-за у гла и их тоже ок а тит. Игра э дак, игра! Молод ы и были" (Никиф., Никифорово, КЦНТК: 085-29).

Обязательным было окачивание или купание молодых - тех, кто поженился в этом году: " Кто жен и лса, обез а тельно молод ы их-то надо... сбрызнуть их. Подойдут как-то кр а дучи, да и ч о кнут на [н]их воды" (Никиф., Никифорово*, КЦНТК: 079-18); " Я вот хоть н о нче вышла взамуж в эту деревню, дак уж тиб я всё-ровн о ко[г]да-нибудь да поймают - молодку. Всё-ровн о выкупают в реке. Всё-ровн о выкупают! Меня хоть в озере здесь купали" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-08); " Я пошла вот за водой на колодец на е тот, и не знала. А Миша Романов вон из дома в ы шёл да и идёт ко мне. Я эть по чо м знала. А он взял ведро у мин я да на мин я и вылил. Хотел ишш о в Вельгу [= реку] вташш и ть... окунуть мин я, а уж как облил-то дак и не окунул. Ц е ло ведро. А вода-то холодная была" (Залес., Избищи, КЦНТК: 111-37).

ПЕРВЫЙ ВЫГОН И ОБХОД СКОТИНЫ В ЕГОРЬЕВ ДЕНЬ. На весенний период приходится крайне важный для крестьянина день св. Георгия - Егорий, как его называли в народе. Егорий повсеместно считался праздником для скотины 32. Именно в этот день было принято первый раз выгонять скотину в стадо, а если позволяла погода, то и на пастьбу 33: " В Ег о рей мы выгоняли... Шест о ва мая всегда выгоняли коров" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-32).

Перед выгоном в стадо хозяева обходили свою скотину во дворе 34: " В Ег о рей... коров осве ча ли. Сама я осве ча ла <... >: зажигала в блюде - уголька положу да бо г ор о дской травки... да топор под пояс, да и обойду... в хлеве <... >: " Спаси, Господи, Яг о рей-победоносец, скотину в лесу и в поле, и в огороде. Спаси, Господи, мою скотину". <... > Дымком-то так обойдёшь три-то раз" (Залес., Крутец, КЦНТК: 113-14); " Возьмём иконку, и всех дома обойдём, всю скотинку обойдём? " <... > До выгона я дома обойду: и во хлев е, и на дворе, и везде обойду. И опускаю коровушку бла[г]ословясь" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-32).

После войны, когда мужчин в деревнях почти не осталось, обходить двор могли и женщины. Но все же в старину полагали, что это " мужской" обряд, и совершать его должен хозяин - или один, или с помощью жены 35: " Надо мужику обходить, што которой Бо г у м о литцы" (Мод., Слуды, КЦНТК: 139-12); " Женщине нельзя. Не положено. Женщина счит а етца как грязная" (Там же, КЦНТК: 144-16).

Но и " мужш и на перед Егорием... должен в бане в ы мытцы, шт о бы [был] ч истый тоже" (Там же, КЦНТК: 144-16). Поэтому накануне Егорьева дня хозяева топили баню, мылись сами, обязательно мылся пастух, которому предстоял обход всего деревенского стада: " Б а йну истопим - всё как честь по ч е сте... Обез а тельно штобы люди были в очишш е нье... К иконе нельзя не в очишш е ньё. Мы же с мужьями жили... Не в очишш е ньё некогд а не святую воду не берут, не к иконе не подходят. Это все знают... Баню истопим, всех в ы моём. И... пастушок идёт в очишш е ньё. Ковд а берёт икону, обез а тельно он в ч истом виде" (Там же, КЦНТК: 142-32).

Для обхода хозяин затыкал за пояс или кушак топор, ставил в блюдо иконку Георгия Победоносца и зажженную свечку, клал либо хлеб, либо оставленный для этого случая кусочек пасхи, либо специальный " егорьевский пирог", соль, яйца, освященную в Вербное Воскресенье вербушку, зажженную " богородскую" траву: " Мама... утром встаёт рано, идёт в хлев. У каждой животной шерсти (товд а л и нька [у животных] - весна, это на е го рьевской неделе) наберёт: от этой коровушки, и от этой коровушки, и от этой, и от лошадки, от ов еч ок, и от теляток. И пекла пер о г с этой шерс[т]ью. <... > Ег о рьевский пер о г - это для скотины. <... > И вот отец встаёт: " Ну, мать, всё там на дворе сделала? " - " Сделала". - " Ну, пойдём обходить". <... > Вот товд а отец... снимает образ, [берёт] хлеб, зажиг а ёт бо г ор о дскую траву, четверговый верес... све ч ка зажгёна... одевает какую там фуфайку там, какую жакетку, в е шаёт кр а сной кушак... Топор под поясом. Отец с топором под поясом идёт за мамой. Мама идёт с хлебом, отец идёт с вересом зажгёныим. И всю скотину на двор выгонят: овец, коров, и всех (двор-то большой) на двор выгонят, и вот он е три раза обходят. Вот отец обойдёт, берёт топор и перед скотиной... три раза махнёт скотине. Три раза махнёт. Просто так махнёт над скотиной. И ешш о раз обойдёт, опять на это место подойдёт, опять три раза махнёт. И ишш о [обойдёт]. Кругом скотины [обходил], штоб скотина была вся в к уч ке, ходила в п о лё отправлялась, штоб эта скотинка шла спокойно вся домой - к уч кой своей. И вот каждая скот и нина и идут: три коровы вместе, там две ли коровы или лошади, когда э сли как выгон я ём, дак вот и лошадь вместе. Все вместе. И идут все домой" (Уст., Кузьминское, КЦНТК: 083-41).

После обхода икону и топор хозяева оставляли на дворе: " А топор-то мы всё т о ркали там н а трои сутки в хлев е. .. В стену тыкнёшь... да и трои сутки там он и стоит, и всё" (Залес., Крутец, КЦНТК: 113-14). Хлеб обычно скармливали скотине 36, а пепел и угольки, оставшиеся от окуривания, высыпали в ближайшую речку или ручеек 37.

Первый выгон скотины также обставлялся определенными ритуалами, которые у разных хозяев могли существенно варьироваться.

Так, по свидетельству из д. Слуды, когда хозяйка первый раз выпускала животных со двора на улицу, то клала на землю передник: " Должна перейти корова ч ерез передник. Зна ч ит это озна ча ёт, што корова за хозяйкой будет ходить, не бу[д]ет блуждать" (Мод., Слуды, КЦНТК: 144-16).

В д. Даниловское, " как выгоняли, оп а хивали [у скотины] ноги. И вот через... плечо... кидали, шт о бы скотинушка ходила домой, дом знала. С копыт што обметёшь, берёшь и кид а ёшь обратно через пле ч о на двор, штоб скотина знала, где е йно место, штоб она не путалась, ходила домой" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-11).

Перед выгоном хозяйка вербушкой крестила корову и кропила святой водой, а затем той же вербушкой провожала в стадо для общего обхода 38: " А ковд а вот коров выгон я ёшь... в Яг о рей, дак вот вербушкам и спровож а ли. <... > С божницы брали [вербушки] и провожали <... >: " Как верба крепко росла, так и ты ко мне, коровушка, крепче будь", - вот тиб е и всё" (Залес., Крутец, КЦНТК: 113-12).

При исполнении всех этих ритуалов женщина обязательно надевала головной убор и обувь 39; впрочем, с непокрытой головой и босиком на двор ходить не разрешалось и в обычные дни: " Без плато ч ка и б о сой нельзя. Ко скотине без плато ч ка вообще не ходят. Всё говорят: со скотинкой ч ов о -то не л а [д]нно выходит. Вот, дак всё плат оч ик наденут. <... > Говорят, што плат оч ик надо, а то дворовой со скотиной чов о -то сд е лаёт" (Мод., Слуды, КЦНТК: 139-12).

На поле общее деревенское стадо обходил уже пастух 40. По мнению народа, общий обход был необходим для того, чтобы " скотинка слушалась" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 115-16), чтобы " коровы дружно жили тут, ходили в поле, молока шт о бы больше давали" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-13), " стадо штоб в куче было" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-24), " [чтобы] хорошо скотина ходила" (Залес., Асташкино, КЦНТК: 115-07), никуда не девалась, не пропадала (Мод., Плотичье, КЦНТК: 133-19, Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-09), чтобы " Г осподь спас всё стадо" (Мод., Ванское, ШТНК: 082-34).

Для обхода пастух брал у сведущих людей охранительный текст или молитву - либо написанную на бумаге, либо наговоренную на какие-нибудь предметы, - которые также назывались обходом 41. Люди, не посвященные в таинства пастушества, как правило, не знают, что представляет собой такой обход: " Он е [= пастухи] не говорят. Он е про себя только знают это" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 115-16); " А обход - это бож е ственноё, наверно. Пастухи друг дружке передавали. И не к а ждой пастух свой обход передавал" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 135-13); " Всё говорят, што: " Этот мужик обход даёт, дак легче п а сть". Вот и ходят туда к ём у. А ч ов о? - эть не скажут" (Мод., Слуды, КЦНТК: 139-12). Но даже и те, кто сам пас скотину или водил близкую дружбу с пастухами, обычно не относят себя к " знающим": " Мне обход давали: вот ейц о, свёклина <... > и всё. Ейц о, свёклина и всё. Ейц о - это давалось как на окруж е ньиё, шт о бы ён е друг дружки дёрж а лись. А свёклина - это даёт молоко. Вот это мне розъясн я ли-то, у которых я брал, это розъясн я ли" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-26); " Вот Устинья, дак эта телят пасла. Дак она набирала шшукач е й [= муравьев] в короб оч ек. Сколько у ей телят, столько и шшука че й возьмёт. <... > Так с собой и носила. Если она л я жёт, и тел я тка лёж а т, никуд ы не убегут. Ну, приговаривала она нав е рноё ведь ч о-ниб у дь" (Там же, КЦНТК: 090-04).

По одному из свидетельств, в один год колдун мог дать пастухам не более двенадцати обходов: " Двенадцать обходов в год их было [можно дать] на Егорей. А [в]от я приходил тринадцатый, четырнадцатый - мин е уже [дали] обход обходом, но не особо он был твёрдый" (Там же, КЦНТК: 089-26).

Чтобы обеспечить хорошие удои, пастух прятал обход в каком-нибудь влажном месте 42: " Э сли положит где на с у шу, што такая с у ша, коровы бросают доить. Он должен в воду положить" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-13); " Обойдёшь, зар о ёшь в таком месте, што где вода всё вр е мё была. У меня было [зарыто] <... >: такая низ и нка, вот старой пруд был, дак вот тут бред о вой куст. У меня в бред о вом кусту была зарыта. <... > У меня ходили [коровы], как солдаты то[г]да" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-26).

В д. Слуды считали, что пастухи обход " на сухой ли год берут или на сырой год. Если на сухой год возьмут, то корова, значит, только сухой год ес[т] траву, а уж как то[ль]ко мокрая [трава], она уже не прибавляет, корова, молока. А как на сырой год - она сух о ва не ес[т]. <... > Это только хто даёт обход, только [он] е то знает. Это тайна, ишь... Люди знают, потому што он е записывают все морозы. Или зима по лету, или лето по зиме. Он е уж это немножко розбер а ютцы" (Мод., Слуды, КЦНТК, 142-32).

Если " обход" был взят на хлеб, то пастух делил этот хлеб на всё стадо 43: " У нас пас двоюродной брат, Лёшка. <... > Он и го[вор]т: " Настька, сходи домой". Я говорю: " Чов о? " - " Ты, го[вор]т, принеси мин е чов о -нибудь печ о нова. Я, - г[овор]т, - сёдни коров буду обходить. У меня, - г[овор]т, - обход взят". Я го[во]рю: " Хорошо, я схожу". Я сходила, принесла ём у отс е да. Он нар е зал, нар е зал, нар е зал кусо ч ки. Ходит... каждой корове даёт кусо ч ек. Каждой кусо ч ек: " Шт о бы ён а, - го[вор]т, - и меня знала, и шт о бы и своих товарищей не теряла" " (Залес., Ярцево, КЦНТК: 110-13).

При обходе стада пастух был " оснащен" так же, как и обходивший свою скотину хозяин - иконой Егория, горящей свечкой или фонарем, за опояской у него был вставлен топор, в руке пастух держал кнут. Наряду с этим у него с собой могла быть святая вода 44, пирог 45, вербушки 46 и др.

Если пастух совершал обход с помощниками, то " первый, старший там держит икону, и топор, и пояс, и кнут, а остальн ы и идут за ним" (Мод., Слуды, КЦНТК: 144-16). Помощники не только помогали пастуху нести вокруг стада его магические предметы, но и повторяли за ним молитвы и заговоры, тем самым как бы умножая их эффективность: " А я ешш о всё заведовала тут. Не знаю, ч ов о сказать-то, [вот и говорю за пастухом]:

" Георгий-победоносец,
Победи и спаси кор о вушок
На весь год Г осп о днёй
От злых людей,
От [лесных] зверей,
Ото всех напаст е й
Слава тиб е, Господи,
Слава тиб е! " -

Перекрешш у сь. Это когда пастушок по[й]дёт, и он тут стоит: " Говори за мной... Говори. Я говорю, и ты говори за мной". Потом пройдёт круж о чик, опять эдак же, пом о литцы: " Георгей-победоносец... " <... > [Топор] в землю воткнёт, иконку [на него] поставит и помолитцы тут. Потом опять иконку берёт, топорик сюда, за пояс, воткнёт и идёт кругом опять. Три [раза так обойдёт]" (Там же, КЦНТК: 139-10).

Впрочем, свое посильное участие в обходе принимали все женщины, пригнавшие скотину. Поскольку Егорьев день приходится на период между Пасхой и Вознесеньем, женщины во время обхода пели обязательный для всех ритуалов этого времени тропарь " Христос Воскреся из мертвых": " Он е [= пастухи] уже пойдут кругом скотинки, а мы пели. <... > Он е только пом о лятце: " Спаси (там), сохрани и помилуй, Георгий-победоносец", - и берут икону, идут, а мы поём: " Христос воскреся! " " (Там же, КЦНТК: 139-12).

Обычно пастух обходил стадо три раза " по пути солнца". В конце каждого круга он мог не только помолиться, но и топором начертить на земле крест 47.

Завершение обхода, при всех локальных отличиях, всегда носило императивный, заклинательный характер: " [Пастух] ковд а обойдёт, после обхода три раза выстрелит... шт о бы звери не подходили... штоб все вместе были. Дак скотина вся сгр у дитцы" (Залес., Крутец, КЦНТК: 113-15); " Заколотит пастух обход - заколотит кол в землю... Пастух ходит с топором, с иконой обходит весь круг... Все уже тр е тьёй раз пройдут, и успок о ятце коровы, и он е забивают кол, и корова всегда на е то место ходит. Обход тут закол о чён, и на это место всегда корова в ы йдёт. <... > Если корова в стаде, в обходе не была, она уже стада не дёржитцы... Раньше ить по болотам коров-то [пасли]: <... > пустят - и до в еч ора. И пастух сидит. Где обход есть - каждая корова придёт на это место" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-32).

За обход пастуха обязательно одаривали яичками или деньгами: " Ковд а обход идёт, дак все, каждая... - у ков о у хозяйки коровы, она вот ведёт на обход и берёт - там эть пасх а льныи [яички], на пасхальное неделе [сварены], дак и несёт: кто два яйца, кто [сколько]. И д е нёг л о жат в шапку. Вот ковд а обход обойдёт, он е [= пастухи] л о жат шапку н а землю, и в эту шапку [хозяйки] л о жат и я ица, и деньги, и всё. А они уж между собой - там куда хотят" (Мод., Слуды, КЦНТК: 144-16); " Мы даём деньги. Пастухи гуляют на е то, выпивают. Кто сколько даст. Я ица носим. Даже от... [Пасхи] я ица кр а шены бережём к Егорью - пастуху давать. <... > С П а ски. С П а ски бережём. И кр а шеныё я ица и даём им в это... шт о бы он е погуляли в Егорей" (Там же, КЦНТК: 142-32).

Нередко плату за обход в виде яичек, пирогов, рог у шек пастух собирал вечером, обходя все дома, в которых есть скотина 48: " И вот пойдёт пастух по деревне с корзинкой, [по тем хозяевам] у ков о коровушки ес[т]ь. И приходит в каждой дом. Э сли вот у мин я коровушка, и мы всегда пекли, е ич ок давали пастуху... в Яг о рий-то. Рог у шок напе чо м, перог о в. У ков о чов о ес[т]ь, и все и давали [пастуху]. Это вот было в Яг о рий" (Уст., Деметьево, КЦНТК: 088-22).

Однако на щедрое женское подношение гуляли не только пастухи. Отметить Егорьев день вокруг них собиралась большая мужская компания: " В Егорей у нас много [и]менинников: Егорей, Анатольи Георг[и]евичи. Георгий, Анатолей - они [и]менинники в этот день, дак много соберётцы [мужиков], тут загуляют во всю дак... Все вместе гуляют. Ой! Пьют во всю, гуляют. И потом бер у тцы, всё лето пасут пастухи" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-32).

После обхода скотина переходила уже в ведение пастуха: " Вот он обойдёт кор о вушок, и пойдут коровушки - как под на ч алом яв о нным. Пастух у их на ч альником" (Уст., Деметьево, КЦНТК: 088-22); " [Пастух обход] сд е лаёт, у нев о и не росх о дитцы стадо-то, хорошо и гул я ёт" (Залес., Залесье, КЦНТК: 112-18); " Пастуха корова товд а ён а зн а ёт - д а жё голос, д а жё свист, д а жё всё" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-32).

В последние десятилетия, когда традиционный институт пастушества был разрушен, обход деревенского стада исполнялся уже самими женщинами 49. Несмотря на то, что они и пытались хотя бы внешне воспроизвести действия пастуха, но, к сожалению, сами основы пастушеского " тайного знания" оказались утраченными. И если человек умел хотя бы " крест и ццы, бож и ццы" (Залес., Асташкино, КЦНТК: 112-32), он считался вполне достойным для свершения этого древнего магического ритуала.

ОБРЯДЫ ИВАНОВА ДНЯ. Народный сельскохозяйственный опыт гласит, что травы и цветы набирают всю полноту жизненных сил к Иванову дню. Поэтому заготовка сена начиналась с этого дня: " На ч инают сенокос в Иванов день - насто я шшой сенокос" (Мод., Слуды, КЦНТК: 136-07).

Но как точка наивысшей реализации природных потенций Иванов день для человека традиционной культуры имел не только утилитарное значение. Он обладал сакральным статусом и, соответственно, определенными магическими возможностями. А расположение Иванова дня в годовом круге напротив Рождества обусловило и некоторые аналогии в смысловом и обрядовом наполнении этих важных календарных точек. По народным представлениям, так же, как и в зимние святки, в канун Иванова дня можно было выгадать предстоящую судьбу, совершением определенных магических действий подчинить себе силы природы, а собственной ритуальной деятельностью манифестировать наличие на земле этих сил. Но, в отличие от святочных обрядов, в своем подавляющем большинстве ивановские обряды так или иначе были связаны с растительностью.

Так, одним из распространенных гаданий на Иванов день было гадание на цветах-" бог а чках" (" бог а тыньках", " бог а вочках", " пух а вках" ) 50: " Она - вот такой пупышек такой. Он не расцвевш и ещё. А ковд а он росцветёт, как это пух такой там, б е ленькой" (Никиф., Никифорово, КЦНТК: 090-08). Девушки рвали " богачки" по числу членов семьи, определяя каждому " свой" цветок, и ставили их на ночь в святой угол, а утром смотрели, кому что предстоит: если " богачка" распустится - человек будет жить долго, завянет - в скором времени умрет: " Р а не было - ходили за бо гач кам. Бо гач ки - так и и росли он е. .. Ну, он е росп у каютцы, дак все [лепестки] слет а ют... Вот сходим к Иванову дни, сходим за бо гач кам, вот и навтык а ём: на отца, на мать, на сестёр, - на всех. Кот о ры росп у каютцы, дак э те [к хорошему], а которые не росп у каютцы, дак тов о и говорим: " Ой, худо" " (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-28); " И эти бо га чки каждому... - семь ч ёлов е к, дак семь бо гач ок, там три ч ёлов е ка - три бо г а ч ки, - сколько в семье ч еловек, столько и бо гач ок. Эти бо гач ки приносим и под святым углом все ставим, вот там, - по старшинству: там вначале маме, потом папе, потом там крёсный, там старший брат или сестра, - и вот так подряд все. И утром встаём [и смотрим]: если, мол, которая бо гач ка росцвел а, зна ч ит жить б у дёшь, а которая совсем завяла, зна ч ит умрёшь" (Там же, КЦНТК: 144-16).

С помощью " богачки" могли загадать и на жениха - положить цветок под подушку: " Если как ён а росп у ститцы... вз а муж выйдет э това г о да, а э сли не росп у ститца, дак не выйдешь э това года" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 141-08).

Чаще для гадания на женихов девушки собирали 12 различных цветков и клали их под подушку, надеясь, что " суженый-ряженый" покажется во сне 51. В д. Ярцево при этом приговаривали:

" Одиннадцать цветов,
Двенадцатой - колос,
Подай во сне, мой милый, голос.
С кем бы во сне повид а тцы,
С тем бы и навек повенч а тцы. -

Это на Иванов день на цветы ложились. А цветы клали под подушку. Спать ложились и под подушку клали цветы и вот это приговаривали" (Залес., Ярцево, КЦНТК: 115-11).

Завивание из трав и цветов венков 52, которые иногда могли ассоциироваться с девичьей " кр а сотой" 53, и спускание их на воду современные рассказчики интерпретируют по-разному. Так, в д. Плотичье считалось, что венок укажет сторону, с которой приедет жених: " Куда поплывёт, дак откуда придёт" (Мод., Плотичье, КЦНТК: 135-14). А в д. Слуды девушки полагали, что соединение двух венков предвещает скорое замужество: " Вено ч ки... спускали. Дак вот сомкнётцы друг с дружкой - спустят да, дак вот уж вз а муж выйдёшь. <... > Шт о бы вместе сплел и сь - благо вс я киф цветков-те пу чо к такой нав я жом, вот и спустим было в воду" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-30).

Другим гаданием, направленным на то, чтобы узнать о возможности выхода замуж, было заплетание " косы" - либо на поле, из ржаных колосьев, либо на березе, из веток 54. " Косу" девушки заплетали заранее, а в сам Иванов день ходили смотреть: " У ков о коса росплетётцы, дак замуж в ы йдёт, а у ков о коса не росплетётцы, дак замуж не в ы йдёт" (Мод., Попчиха, ШТНК: 085-09). Парни, как и в зимние святки, могли принять самое непосредственное участие в судьбе девушек: " А роб я та подглядят да росплет у т - эть всё было. Росплетётцы, дак го[в]орят: " Н ы н ч е замуж эту отдадим" " (Мод., Плотичье, ШТНК: 075-08).

Сбору трав и гаданиям могло сопутствовать катание девушек по ржаному полю: " Накануне Ивана на рж е в росе катались для здоровья. Г о лыи катались... В еч ором накануне Иванова дня, ковд а собер а ют цветы. <... > Кат а емси да вижж и м, да и всё... с дев ч онкам. Девушкам только [так ходили кататься]. Ребят мы не брали - г о лыи дак, в ч ём мать родила [катались]. Годов тринадцать, под и, было, а ли одиннадцать - вот э дакой возраст " (Мод., Модно, КЦНТК: 138-05).

Если девушки использовали ивановские цветы и травы в основном для гаданий, то взрослые женщины собирали впрок " богородскую" травку с хозяйственной целью - для окуривания коровы после отела и во время егорьевского обхода: " [На Иванов день] за травкой ходили. Коровушке травки принесём - божья травка, душистая такая. <... > [Она лежит] до друг о во Егорья. [В Егорьев день] обойдём, сожжём на тарелке на железной. А в Иванов день другой [травки] возьмём" (Мод., Кортиха, ШТНК: 079-34).

Немногие знающие хозяйки совершали и архаичный обряд переж и нок - срезания на поле крест на крест колосков 55. Однако к середине XX века большинством населения этот обряд воспринимался не столько в качестве продуцирующего, сколько в качестве колдовского, вредоносного: " А уж кот о ры ч ов о -то знают, дак, было, пробегут по всему полю, по рж е. И всё стригут-стригут серпом... Не знаю: ч ов о, для ч ов о это?.. Вот так подстригают, тут кидают. Идут рожью - и все поля обойдут. Это уж хто колдовать ум е ёт" (Залес., Б. Восное, КЦНТК: 111-42); " Р а не, было, п о лё насеяно - рожь... Дак вот хт о -то перестригал вот так колоски-те на кресты. Б у дём жать, дак и увидим - вот это у ков о -то срезано, кто-то есть эдакой человек. На кресты [колоски срезаны], с у гла н а уг о л. <... > Э даки были хитрые, ви[д]нно, люди... наверно ч ов о ни ес[т]ь колдовали. Поговаривали на других старух, дак ить хто их зн а ёт, не видали дак: " Наверно е те", " Наверно, е те". Они, м о жот, зн а ёшь, для ч ов о остригали... - ране хлеб-от свой всё жали да молотили, дак м о жёт для тов о, штобы хлеб был у их" (Мод., Слуды, КЦНТК: 142-28).

Молодежь всю ивановскую ночь не спала. Парни и девушки либо собирались со всех деревень в одно место на гулянье, либо разводили в лесу или у реки костер и из принесенных из дома продуктов готовили яичницу и кашу 56: " На Иванов день ходили кашу варить в лес. Девки собер у тцы кашу варить, а роб я та придут, съедят кашу. <... > Костёр разводили и на костре варили кашу" (Дуб., Расторопово, КЦНТК: 080-55); " На Иванов день... е и шницу делали да кашу варили... Это раньше, при моей памяти. <... > Мой т я тка с мамкой - он е спят без задних ног, он е устали н а поле. Мы [идем т е плину делать]: я, и брат и шко, и там в сус е [д]ннем доме, - вот вся молодёжь. Уговор и мси - м о жот человек двадцать парнишок <... > - сойдём на реку, <... > сделаем т е плину. <... > Е и шницу [готовим], кашу вар и м... Я два [яйца принесу], и другая - два, и соберётцы много [яиц]. И е и шница - вот такая! Все в кругу сидим, дожид а емси. <... > Кипит е и шница. Внесём: " Робят и шка, садитесь ис[т]ь". Все сад и мси: кто ложку, кто две [съест]. А озорники дак ляг у ху бросят нам в е и шницу-ту. Ну, а мы хох оч ом: " С ляг у хой ис[т]ь не б у дём. <... > Каша житная - окл а дываём в эту сковороду. Ну, сам зн а ёшь - смехот у ра тут! Хто ц о пнул, хто не ц о пнул - ну, разве это культурно едим?! Бал у ём дак... Тут и ложки оставим... тут у теплины и бросим. И пойдём хохотать по хуторам" (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-73).

Одним из распространенных ивановских обычаев были шалости молодежи. Так, в некоторых деревнях Залесского сельсовета в Иванов день, так же, как в Заговенье, парни и девушки окачивали друг друга водой 57. Но кульминацией молодежных бесчинств была сама ивановская ночь, в которую молодежь " залом а чивала" или " зак а тывала", как это здесь называется: " Т е плину зат у шиваём, идём по хуторам... ну, залом у чива[е]м" (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-73). В Устюженском районе вплоть до настоящего времени, подобно тому, как это делается в зимние святки, молодежь припирает двери домов, закрывает кадушками или невидимым снизу оконным стеклом печные трубы, переносит на другое место или рассыпает поленницы, выкладывает дровами дорогу между домами гуляющих вместе девушки и парня, вывозит на дорогу уже не телеги, как это было в старину, а оставленные на ночь машины и трактора 58: " Вот се[дь]м о во [июля] Иванов день. Вот сев о ннешную ночь будем залом ач ивать: козляк и, телеги, бороны на дорогу в ы несём. И с[ей]час также ведётцы. Прошлый год вот такую законопатили, што придсид а тель меня розгор а живал - мне не вы[й]тти было из дома. Завтра се[дь]мое [июля] - Иванов день. А сев о нни ночь ивановская, нехт о не спит - не ст а рыи, не малые. Залом ач ива[е]м! Вот поставьте машины, мы излом а ём если, и суд а нам не б у [д]ёт. <... > У ков о какой обычай... По н а шому сельсовету - залом ач ива[е]м. И сельсовет, и придсид а теля закр о ём, и не в ы йдёт [он из дома], к ч орту. <... > Они [= молодежь] бегают до утра - светло уж, кукушка кукует. Дак он е все, молодёжь, спать ушли, а старуха: " Ой, ой! Ч орт тебя побери! Манька, открой! Уж я закрыта". Ну, Манька влезёт в окошко, откроет мин е " (Дуб., Линева Дуброва, КЦНТК: 079-73); " Вот по дороге всё и наставят. Сейчас нету телег, дак и трактора, и машины вывезут. Вот по дороге и наставят вдоль деревни" (Никиф., Даниловское, КЦНТК: 089-11).

Шалости в ивановскую ночь были узаконены традицией. Поэтому хозяева не ругались и не обижались на молодежь: " Другой раз сидишь, слышишь - там стукают. - " Ой, побегу, [прогоню]". [Муж скажет]: " Не бегай. Пусть пот е шатцы" " (Мод., Плотичье, КЦНТК: 140-01).

Молодежь пыталась высмотреть и как цветет папоротник 59, хотя вместо папоротника удавалось увидеть лишь свечение активизирующихся в ивановскую ночь светлячков: " Все пойдём в папоротник. В двенадцать часов в зап а поротник пойдём - глед е ть, когда росцветёт папоротник. А он ч ов о! - какую-то секунду выпускает [цветы]. И мы ни о[д]ннов о р а за не видели, шт о бы папоротник цвёл. А огоньков этих - червячки [= светлячки] - на ивановскую но ч ь!.. Дак мы пойдём - возьмём коробки из-под спи ч ок, пойдём собер а ть светлячков. И почему только лишь всегда он е были только на ивановскую но ч ь эти червячки светленькие? Вот што вот этот огонёк! Везде: по дороге зайдёшь, так на об оч ине, везде их [много], просто как вот огоньки нак и даныи. А мы возьмём, да в коробок. Домой принесли да положили в г о ловы, утром встали - там с е ренькии червячки м а ленькии. М а ленькии червячки с е ренькии! А уж зат у хши. <... > И вот по ч ему-то только на ивановскую но ч ь вот э те червячки светили, э те огоньки!? " (Уст., Кузьминское, КЦНТК: 083-40).

Такой же безуспешной была и попытка достать скрытые в земле клады, которые, по поверью, выходили оттуда в ивановскую ночь: " На Крутую гору ходили. Говорят: " Бо ч ка пок а титцы с золотом в двен а дцеть ч асов но ч и на Иванов день". Вот по[й]дём. Бегаем-бегаем там по горе-то - не к а титцы нек а к. Так и уйдём домой - не прикатилась. Дескать, бо ч ка пок а титцы с золотом и розвал и тцы там, дак б у [де]м [золото] обер а ть. Сойдём, бегаем-бегаем по горе-то, да пойдём домой опять - ни ч ов о не было" (Мод., Ванское, ШТНК: 083-17).